Электронная библиотека » Стивен Бакстер » » онлайн чтение - страница 10

Текст книги "Бесконечный Марс"


  • Текст добавлен: 17 апреля 2018, 11:40


Автор книги: Стивен Бакстер


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 17

Следующие двадцать четыре часа экипаж «Галилея», не без помощи Виктора Иванова, их неожиданной – по крайней мере, для Салли и Фрэнка Вуда, – встречающей стороны, провел за запечатыванием МЭМ и распаковкой его грузов, включавших в себя заготовленные комплектующие для двух воздушных судов.

Это должны были быть планеры, легкие и тоненькие, насколько могла судить Салли, видя их детали разложенными на подстилке поверх пыльной поверхности.

Именно на этих хрупких аппаратах им предстояло исследовать Бесконечный Марс, как она узнала от отца. Первый из них назывался «Один», второй – «Тор».

Салли потребовалось несколько часов, чтобы привыкнуть к марсианским условиям. В разреженном воздухе ее герметичный костюм раздувался почти как шарик, но благодаря швам в области локтей, коленей и лодыжек двигаться в нем было относительно легко. Но на последовательных Марсах, где воздух должен был оказаться гораздо разреженнее, чем здесь, двигаться в костюме, как предполагалось, станет сложнее. При малой гравитации – втрое меньшей, чем на Земле, – она могла поднимать тяжелые предметы, но, если сдвинуть их с места, они уже не хотели останавливаться, поэтому ей следовало быть осторожной. Ходить было непросто, а бегать тем более – при каждом шаге так и тянуло оторваться от поверхности. Методом проб и ошибок она обнаружила, что бегать трусцой было легче, чем идти обычным шагом. Но чтобы бегать по-настоящему, нужно было низко нагибаться вперед всем телом, чтобы можно было отталкиваться ногами от поверхности, увеличивая сцепление.

– Мы из тебя еще космонавта сделаем, – Фрэнк посмеивался над ней.

Салли просто не обращала на него внимания и, наклонив голову вперед, сосредоточенно продолжала экспериментировать. Иметь возможность убежать было базовым навыком, необходимым для выживания, поэтому она намеревалась овладеть им и на Марсе.

Пока Уиллис с Фрэнком собирали планеры, Салли пообщалась с их неожиданным новым знакомым.

– Понравился вам сюрприз? Высаживаетесь такие на пустом Марсе – Боже, благослови Америку! А потом вжух – и тут уже русский! Ха-ха!


Виктор пригласил Салли на свою базу, чтобы познакомить ее с коллегами.

– Марсоград. Уиллис так ее называет. Это не настоящее название – его ты не выговоришь. Это недалеко отсюда, пара сотен миль. На склоне горы Арсия, одного из больших вулканов Фарсиды. Мы наблюдаем за вулканами, это серьезная работа, постарайся понять… Давай к нам.

Почему бы и нет? Пусть Уиллис с Фрэнком сами играют в свои самолетики.

Транспорт Виктора, оставленный в глубоком молодом кратере, которого не было видно с МЭМ, представлял собой крупный и крепкий грузовик с кабиной в виде пузыря из покрытого рубцами органического стекла. Салли он показался каким-то возвеличенным трактором. В салоне сильно пахло маслом и грязными русскими мужчинами, а система воздухообмена вопила в тревоге. Тем не менее здесь было просторно и тепло, а ковшеобразные сиденья, как только грузовик начал движение, оказались достаточно удобными.

Они поскакали по усеянной камнями поверхности, примерно к северо-востоку, следуя колее, вероятно, оставленной самим же грузовиком ранее. На небе во второй ее день на Марсе не виднелось ни облачка – сплошная голубизна, лишь у горизонта переходящая в красно-коричневые марсианские тона. И еще здесь была жизнь, ее нельзя было не заметить: это и круглые и твердые «кактусы», и будто бы деревья, кривые и облепленные колючими листиками, и даже что-то вроде то ли камыша, то ли крупных травинок, каждая из которых обращалась к солнцу зазубренной стороной. Салли представила, как эти травинки тянутся вслед за солнцем, проходившим за день по всей ширине неба.

– Прямо как в сказке, – сказала она.

– Что?

– Люди представляли Марс таким больше века назад. Суровым, но похожим на Землю, с выносливыми формами жизни. Как в старых научно-фантастических историях. А не высушенной на солнце пустыней, которую они увидели, когда туда высадились исследовательские аппараты.

– Большинство Марсов, видишь ли, и правда похожи на наш Марс, – пробормотал Виктор. – А этот исключение. Особое обстоятельство. – Гордый своим грузовиком, он похлопал по тяжелому рулю. – Уиллис называет эту штуку марсоходом. Но он по-другому называется, то название ты не выговоришь. На метановом топливе с наших заводов мокрой химии. Сама потом увидишь.

– Я и не знала, что Россия вообще изучает Дыру.

Виктор усмехнулся. Ему было около сорока, лицо жесткое, морщинистое, в засохшем поту после многих часов ношения маски, волосы черные, жирные и спутанные.

– Космо-Д, лихая английская конторка. О русских ничего не знают. Им просто неинтересно. Ну конечно, русские уже здесь. Мы построили базу на другой стороне Дыры, на Балтийском побережье, на высокой широте. Называется «Звездный городок». Она у нас вроде университетского корпуса, завода и военной базы – все в одном. Еще тут есть китайцы, но их не так много. Вот так никто и не знает, что делают другие. Да и откуда знать? Земли большие и пустые. Спутников-шпионов нет. И какая вообще разница – будет здесь кто-то один или все сразу? Дыра – это дверь в большую вселенную. И Уиллис это знает.

– Наверное. – Отсюда же он, по-видимому, знал, например, и настоящий цвет марсианского неба. – Так русские были здесь первыми, на этом Марсе?

– Конечно! Наши флаги, наши гимны. Но мы помогаем Уиллису. Почему нет? Людям нужно держаться вместе в этом большом холодном мире. Теперь он будет исследовать Бесконечный Марс. И что найдет – тем поделится.

Возможно, подумала она.

– Слушай, Виктор. Когда мы сюда только прибыли, ты сказал, что Переходник работает. Что это за Переходник?

Он снова усмехнулся.

– Что, папка не рассказал? Вон, сзади. – Он кивнул на груду хлама за сиденьями.

Повернувшись, она порылась в нем – ее неприятно трясло, пока грузовик скакал по крупным камням при малой гравитации, – и нашла пластиковую коробку, которая была пристегнута к поясу Виктора, когда они впервые его увидели. Салли сдвинула пару защелок, и та легко открылась. Увидев внутри клубок проводов и электронных деталей, она узнала схему Переходника, приспособления, дававшего людям способность к переходу – по крайней мере, большинству людей, даже если у них не было таких природных способностей, как у нее и Джошуа. В целом коробка выглядела тем самым изобретением ее отца. Единственным ее отличием от тысяч коробок, что она видела раньше – от тех, что мастерили подростки, и до пуленепробиваемых моделей, выпускаемых для полиции и военных, – было отсутствие картошки, такой земной и почти комичной детали, питавшей устройство. Вместо нее оказался серо-зеленый шарик.

– Что это?

– Марсианский кактус. Местное растение. Мой коллега Алексей Крылов придумывает забавные латинские названия. Этот используется здесь вместо картошки. Хотя и картошку мы, конечно, тоже выращиваем. Нельзя же делать воду из кактуса. Сама увидишь.


До Марсограда они добрались за несколько часов.

На протяжении последнего они ехали в гору – поднимались на Фарсиду, регион, где были расположены крупные вулканы, в том числе Олимп. И когда Виктор указал на северо-запад, Салли смогла разглядеть Арсию. Он был меньше Олимпа, но все равно выглядел вздымающейся поверхностью, выпирающим горизонтом. Вулканы Фарсиды – что на этом Марсе, что на Базовом – были такими огромными, что увидеть их с земли было невозможно.

Российская база состояла из группы желтоватовых пластиковых куполов, судя по всему, собранных из готовых деталей. Но вокруг этих строений сгрудились будто бы странного вида вигвамы, где опорными стойками служили местные «деревья», обтянутые какой-то кожей. Может быть, шкурами животных? Все они были опечатаны стареющим полиэтиленом и соединялись дряхлого вида вентиляционными трубами и газоочистительными установками. Вдали от жилых строений по каменистой земле простирались крупные массивы солнечных батарей.

Виктор подъехал к пластиковой трубе – та оказалась воздушным шлюзом, примитивным, но вполне сносным для этого удивительно милостивого Марса. Затем он провел ее через трубу, и они очутились внутри купола. Расстегнув на ходу скафандры, они оказались, судя по всему, в камбузе, где стоял сильный запах кофе и алкоголя, превосходящий даже вполне земную вонь немытых тел и туалета. Настенный телеэкран показывал хоккейный матч: Россия – Канада.

– Это запись, – с печалью в голосе объяснил Виктор. – Перешла через два миллиона миров и передается сюда со станции в Дыре. Так хоккея уже нет.

– Потому что после Йеллоустоуна самой России нет?

– Именно. Мы пересматриваем одни и те же игры. Иногда так напиваемся, что забываем результат и делаем ставки…

В комнату завалились еще двое – явно привлеченные их голосами. Один был похож на Виктора – крупный, темноволосый, лет пятидесяти, в голубом комбинезоне, как у космонавтов, на котором была нашивка, где на кириллице и латинице стояла фамилия: «ДЖАНИБЕКОВ С.». Виктор представил его как Сергея. Второй, более худощавый, светловолосый, под сорок – «КРЫЛОВ А.», – оказался Алексеем и носил грязно-белый лабораторный халат. Они жили здесь втроем без женщин и сейчас все уставились на нее. Но Салли встретила их взгляды, в том числе Виктора, приглядываясь к ним самим. Она путешествовала одна по Долгой Земле с подростковых лет и пережила множество подобных встреч. И эти трое выглядели достаточно безобидными.

Когда этот неловкий момент прошел, все стало нормально. Более того, они носились над ней, будто дети, жаждущие одобрения. Сергей говорил по-английски гораздо хуже Виктора, Алексей – гораздо лучше. Впрочем, даже английский Сергея был гораздо лучше, чем русский Салли, на котором она не говорила совсем.

Они показали ей так называемую «гостевую комнату» – ею оказалась одна из вигвамоподобных хижин. Салли с любопытством осмотрела ее небольшое пространство. Пол устилало что-то вроде ковра из густой светло-коричневой шерсти. Сам вигвам, как выяснилось, был обтянут обычной кожей, грубо выделанной, а марсианская древесина каркаса оказалась такой твердой и мелкозернистой, что могла быть пластиковой имитацией – наверное, такой материал лучше удерживал влагу, предположила она.

Салли вернулась на кухню. Сергей, галантный, хоть и почти безмолвный, предложил ей большой мешковатый свитер, явно связанный из той же шерсти, что и ковер. Хотя от него сильно пахло тем, кто носил его до этого, она надела свитер: на базе все-таки чувствовался марсианский холод. Ее накормили поздним обедом – капустой, свеклой и даже парой мелких сморщенных яблок, которые, как она поняла, считались сокровищем и были поданы в знак особого почета. Ей также предложили водку, но она отказалась, и кофе, или некое его переваренное подобие, – и на него она согласилась.

Прежде чем стало темнеть, Алексей настоял на том, чтобы показать ей остальную часть базы.

– Я биолог на станции, – произнес он с некоторой гордостью. – Но среди прочего приходится быть и врачом. В такой малочисленной команде мы все исполняем много ролей…

Купола соединялись прозрачными пластиковыми туннелями, поэтому можно было перемещаться по базе, не подвергаясь воздействию марсианской среды, но на случай нарушения давления имелись простые самогерметизирующиеся шлюзы. Поскольку таким образом была объединена вся база, Салли чувствовала вонь тел непрерывно, хотя та и становилась тем слабее, чем дальше они отдалялись от основного жилища. Алексей настаивал, чтобы Салли все время держала свою кислородную маску у шеи на случай, если произойдет пробой в стене. Салли, прожившую на Долгой Земле в одиночестве не один десяток лет, не требовалось убеждать в том, чтобы соблюдать меры предосторожности.

Некоторые купола были промышленными – там компактные, грубые на вид машины расщепляли марсианскую атмосферу и воду, производя пригодный для дыхания воздух и используемые как топливо метан и водород, либо перерабатывали ржавую пыль в железо. Алексей сказал, что они работали над «комплектами Зубрина», предназначенными для того, чтобы производить метан и кислород в более суровых условиях типичных версий Марса, таких, как Базовый Марс.

– На такие скудные Марсы водород приходится завозить. Зато одна его тонна, переработанная с марсианским воздухом, дает шестнадцать тонн метана и кислорода – так что, как видишь, окупается с лихвой.

Они прошлись по куполам, где ютились заботливо возделываемые грядки картофеля, батата и зеленой фасоли. Успехи россиян вызывали лишь сожаление – и причиной тому служило качество почвы, которую они пытались создать из марсианской пыли.

– Это непросто, ведь обычная земля здесь – это просто ржавый песок с сульфатами и перхлоратами…

Они привезли сюда даже земляных червей, но пока их достижением оставались лишь хилые, желтоватые побеги.

За пределами куполов под действием марсианской стихии Алексей устроил небольшой ботанический сад, в котором с гордостью представил Салли свою коллекцию местных растений. Кактусы были сморщенными и затвердевшими, а деревья – из семян, собранных у взрослых растений на склонах горы Арсия, – едва сумели прорасти.

Но с особенной гордостью он показал ей группу растений в несколько футов высотой, похожих на мороженое из желтоватых листиков на постаменте из зеленых листьев.

– Как тебе такое?

Она пожала плечами:

– Выглядит уродливо. Но зелень такая, что оно скорее земное, чем марсианское.

– Так и есть. Это Rheum nobile, ревень благородный – или, точнее, его генетически подправленная версия. Он растет в Гималаях. А эти желтые листочки облекают семеноносный стебель. И он приспособлен к большой высоте и, как видишь, к разреженному воздуху. Так что эта желтая колонна как бы играет роль естественной теплицы.

– Ух ты. Значит, теперь он растет и на Марсе.

Теперь пожал плечами Алексей:

– Да, это одно из земных растений, которое почти прижилось на Марсе – по крайней мере, этом Марсе. А стебли еще и можно есть, ням-ням.

Последним его сюрпризом, хранившимся в отдельном куполе, оказалось небольшое стадо альпак – неуклюжих на вид зверушек, привезенных эмбрионами с южноамериканских гор. Здесь они обдирали низкую траву, что росла у них под ногами, разглядывая людей, – на их шерстистых, по-своему обаятельных мордашках отражалось любопытство.

– Ах, так вот откуда у вас та шерсть, – догадалась Салли. – И кожа для вигвамов.

– Точно. Мы надеемся, что их потомки как-нибудь приспособятся выживать в диких марсианских условиях, хотя бы на этом Марсе. Конечно, нам, возможно, придется выращивать для них земную траву. И если получится с альпаками, то почему не заняться и людьми? Сегодня условия конкретно этого Марса похожи на те, что существуют на Земле на высоте шести миль или около того. Самый высокогорный город на Базовой Земле находится в Перу – там высота около трех миль. Люди не могут жить намного выше этого, я имею в виду постоянно, – или, точнее, мы не можем. Но наши дети могут быть другими. Этот Марс почти пригоден – для нас, для альпак…

– Для ревеня.

– Именно. Это наша миссия, определенная Москвой. Мы, русские, всегда смотрели на звезды, а открытие практически обитаемой версии Марса здорово воодушевило наших ученых и философов. Мы трое оказались в авангарде, и нас отправили сюда выяснить, как люди смогут жить в таком мире, а заодно изучить те формы жизни, которые здесь уже приспособились.

– В авангарде? Значит, прибудут еще?

– По плану Марсоград к этому времени уже должен был стать полноценным городом. Но ваш американский супервулкан положил этому конец, как и всем остальным амбициям России. Но мы остались здесь и продолжаем исследования…

Работая практически в одиночку, Алексей Крылов сумел создать на этом относительно милостивом Марсе немало чудных форм жизни.

– Я собрал образцы из различных сред – от глубоких влажных долин до склонов больших вулканов, где жизнь уже прощупывает подступы к космосу. У кактусов жесткая, плотная корка, которая почти полностью закрывает их водяные поры. У деревьев стволы твердые, как цемент, а листья – жесткие, как иголки, чтобы удерживать влагу. И не думай, что эти формы жизни примитивны. Они выживают в чрезвычайно суровых условиях, они очень развиты, очень приспособлены, очень эффективно используют свою массу и энергию. И кактусы, и деревья усердно фотосинтезируют – то есть используют энергию солнечного света для своего роста. А фотосинтез, кстати, – это процесс, известный на Земле, так что кажется очевидным, что жизнь была занесена на этот Марс с Земли.

– Я не понимаю, – Салли сдвинула брови. – Это Дыра. Здесь нет Земли.

– Да, но есть другие соседние Земли…

И он рассказал, что, когда Марс – любая версия Марса – был молодым, он, вероятнее всего, был теплым и влажным, с воздухом и океанами. Во многом он напоминал Землю – и был даже плодороднее, – и биологи полагают, что в первый миллиард лет или около того здесь, в этом молодом и богатом мире, могли зародиться сложные формы жизни, животные. На Земле для этого понадобилось на несколько миллиардов лет больше времени.

Но Марс меньше Земли и дальше от Солнца, и эти обстоятельства стали для него роковыми. Когда геология перестала развиваться и вулканы потухли, а сквозь верхние слои атмосферы стал пробиваться солнечный свет, Марс лишился большей части своего воздуха. Вода замерзла у полюсов либо отступила, сформировав вечномерзлый грунт либо подземные водоносные слои.

– Так было и с Базовым Марсом, и большинством других его версий. Но сюда, на этот Марс, как видишь, регулярно вливалась жизнь с соседних последовательных Земель. Сама подумай. В нашей родной реальности считалось, что жизнь можно было перенести с Земли на Марс, или наоборот, посредством сильных метеоритных ударов. Это называлось панспермией – естественным распространением жизни с одной планеты на другую. Но в Дыре, где нет Земли, откуда эта жизнь бы бралась, были эти переходящие разумные существа, по крайней мере, последние пару миллионов лет. И каждый раз, когда несчастный гуманоид падает с последовательной Земли в Дыру, его губит вакуум, но некоторые микроорганизмы, которых он переносит на себе, могут выжить и более-менее спокойно перенестись по космосу. Потом некоторые из них выживают и прорастают на Марсе – и не один раз, а снова и снова.

– А, понимаю. Марс колонизируют клещи, которые живут на незадачливых троллях!

– Скорее зубные бактерии, но в целом это так. Если жизнь получает шанс, она распространяется везде, где есть вода – будь то лед на поверхности, вечномерзлый грунт или водоносный горизонт. Со временем устанавливаются и прочные обратные связи – кстати, так же как на Земле: живые организмы способствуют преобразованию массы, энергии и, что особенно важно, воды. Геология и физика этого Марса имеют очень похожие, если не такие же, особенности, что и на Базовом Марсе. И именно жизнь сделала его таким милостивым, какой он есть, – активизировав воду и другие летучие вещества. Земная жизнь помогла установить климат и сделала возможным существование жизни марсианской, более древней, которая стала там процветать. Но, видишь ли, все это нетипично и случилось лишь в Дыре. Говоря языком Долгой Земли, этот Марс – Джокер, исключение среди Марсов.

– И тем не менее это чудо, – заметила Салли.

– О, да. Но, увы, не наше открытие. Китайцы открыли еще одну Дыру на Востоке пять лет назад и наблюдали за таким же механизмом распространения жизни там, в той Солнечной системе. Китайцы! Как банально. Но мы думаем, что на всех Марсах даже без панспермии могли бы сохраниться следы той первоначальной сложной жизни – споры, семена, цисты… Кто знает? Может, она ждет пробуждения, как Спящая Красавица, – когда ее поцелуют тепло и вода.

– Такое возможно?

Он подмигнул:

– А ты спроси отца о жизни на Марсе.


Когда над ними сомкнулась марсианская ночь, команда Марсограда и Салли ушли в наиболее уютное место комплекса – на кухню. Здесь они поужинали; главным блюдом стали толстые стейки из мяса альпаки со сладким вареным ревенем, а потом выпили кофе и водки – хотя Салли и пыталась этому сопротивляться.

Салли загадочным образом прониклась симпатией к этой странной троице и их обшарпанным лачугам. Казалось, они точно понимали смысл своей миссии. Может быть, все было оттого, что просто она сама слишком разочаровалась в человечестве, оценивая его по тем экземплярам, что попадались ей уж чересчур часто. Долгая Земля в некотором роде была местом легкодоступным: к примеру, та кучка идиотов, построивших целый городок посреди поймы последовательной Миссисипи, где потом начала подниматься вода, оказалась замечена Салли только после этого. А эти русские прибыли в место, где выжить было крайне сложно – и даже добраться нелегко, – но сумели проявить недюжинный ум, пусть и сами неряшливо выглядели, изучив среду и поняв, как в ней жить.

Но их трагедия заключалась в том, что страна, пославшая их на миссию, теперь была практически уничтожена.

Основным недовольством Алексея Крылова по этому поводу, похоже, было то, что академики, которым им надлежало отчитываться о результатах работы, либо уже не работали, либо умерли.

– Никто не читает моих отчетов. Ни один университет не дает мне ни должностей, ни научных призов. Бедный Алексей.

Виктор, уже пьяный, пренебрежительно фыркнул:

– Академики? На Базовой уже вся Россия брошена. Ее нет. Москва покрыта льдом. По Красной площади гуляют полярные медведи. А китайцы прокладывают себе туда путь из Владивостока.

– Китайские сволочи, – проворчал немногословный Сергей.

– Ха! Мы последние граждане России, как космонавты на станции «Мир» были последними гражданами Советского Союза, когда он развалился.

– Все не настолько плохо, – возразила Салли. – Конечно, Базовая Россия теперь почти необитаема, но ведь бо́льшая часть населения переселилась на Ближние Земли. Долгая Россия жива и здорова.

– Ну конечно, – проворчал Виктор, – и там приходится отстраивать всю страну заново. Прямо как после того, как монголы разрушили Киев. А Наполеон разрушил Москву. И Гитлер разрушил Сталинград. – Он провел в воздухе перед Салли своим полупустым стаканом. – У нас в России говорят, первые пятьсот лет – самые тяжелые. Будем здравы! – Он осушил свой стакан, а потом наполнил его заново.

– Китайские сволочи! – Сергей перешел на крик.

Виктор потрепал его по плечу:

– Ладно, ладно, здоровяк. Чтоб этим китайцам замерзнуть там на Базовой. За нас, за Долгую Землю, Долгий Марс – и за звезды!

И они выпили за это. А потом за Нобелевскую премию, которую никогда не получит Алексей. И за душу альпаки, чья жизнь была принесена в жертву ради стейков, которыми они теперь так наслаждались.

После этого они пытались научить Салли словам российского гимна на английском и на русском. К кровати она уползла, когда они добрались до третьего куплета: «Нам силу дает наша верность Отчизне. Так было, так есть и так будет всегда!»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации