Электронная библиотека » Уилл Фергюсон » » онлайн чтение - страница 15

Текст книги "Счастье™"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 23:30


Автор книги: Уилл Фергюсон


Жанр: Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава сорок первая

На экране телевизора в мотеле «Синяя птица» появилось знакомое лицо. Лицо из прошлого, и Эдвин застыл от удивления. Благодаря спутнику на «Канале Тупака Суаре: Сплошное Счастье™ Круглые Сутки» (раньше он назывался «Сеть Жаркого Секса: Сплошной Трах Круглые Сутки!») возникла физиономия Рори-уборщика (он же Рори – финансовый гений). Приятный ведущий с пустым счастливым взглядом и вялой, почти апатичной улыбкой сказал:

– Итак, мистер Уиллхакер… или, если позволите, Рори…

От его почтительности Эдвина затошнило.

– Мошенник! – крикнул он телевизору. – Мошенник!

Рори рассуждал о нынешних проблемах в сфере экономики, которые назвал «перестройкой», а не «катастрофой».

– В каждом кризисе содержатся зачатки новых возможностей, – безмятежно вещал он. – Мы стали свидетелями поворотного момента мировой истории, превосходящего по значению даже промышленную революцию. Из этого грандиозного переворота, этого великого перелома расцветет новый экономический порядок, словно цветы после ливня.

– Словно грибы, – завопил Эдвин. – Ядовитые грибы из вонючего дерьма!

– Минуточку, – прищелкнул языком ведущий. – Безработица растет, федеральные запасы сведены к нулю, а некогда великие отрасли…

– Подождите, – Рори поднял палец. – Я против слова «великий». Почившие отрасли должны были умереть. Ведь деньги существуют не сами по себе. (Эдвин моментально распознал афоризм из книги Тупака.) Они неотделимы от сферы морали, честные они или нет. Работорговля была преуспевающей развитой отраслью. Но разве стоит оплакивать ее исчезновение? С экономической точки зрения, она – из разряда «великих». Порочные индустрии – будь то производство табака, алкоголя или модной одежды – ушли в прошлое. На смену приходит новая реальность, в ее основе любовь, а не алчность и соблазн. Теперь счастье должно стать источником богатства, а не наоборот. Это всегда было роковой ошибкой – раньше мы думали, что с помощью денег можно обрести счастье, на самом деле все наоборот. Мы копили все больше и больше вещей, все больше материальных благ и думали, что так в нашей жизни появится смысл. Это всегда было нашим основным заблуждением.

– Вы говорите о конце эпохи соблазна. Имеется в виду соблазн в библейском смысле? Может, мы забываем уроки Эдема? Возвращаемся в океаническое состояние, состояние слепой веры, предшествовавшее первородному греху? (Ведущий, бывший католический священник, в поисках блаженства устремился на телевидение.)

– Греху? – переспросил Рори. – Что для вас грех? Для меня это лишь симптом душевного неблагополучия. Последствия греха могут быть ужасны, но сам по себе грех – плод непонимания. Если мы знаем, что такое добро, и правильно его понимаем, мы сделаем все правильно. Правильно с моральной точки зрения. В этом смысле соблазн – будь то экономика или личная жизнь – всегда вызов. Вот вам пример. Когда я работал инженером-смотрителем в высоченной башне, где располагались тысячи офисов, мне представилась роковая возможность раздавить человека, которого я, мягко говоря, недолюбливал.

– Вы употребляете глагол «раздавить» в переносном смысле?

– Нет, что вы. Я хотел раздавить его физически. Он залез в пресс для мусора, что, как вы понимаете, не соответствует правилам безопасности. Стоило мне нажать на кнопку, и все…

Эдвин похолодел. Ведущий засмеялся:

– Вы одолели соблазн?

Рори улыбнулся – с такой же невозмутимой улыбкой он когда-то сказал Эдвину: «Я всегда тебя ненавидел» – и продолжил:

– О, соблазн был велик. На самом деле я подбросил монетку – выпал орел. Поэтому он остался жив.

Эдвин сглотнул. По его шее катился холодный пот.

Подбросил монетку ? Вот так оно все случилось? Да нет, Рори шутит, конечно.

– Я не шучу, – сказал Рори. – Но для меня это был важный урок. В принятии нравственных решений – то же касается экономики – не стоит полагаться на случай. Не доверяй свою душу монетке. Таков мой девиз. Не доверяй свою душу монетке.

В ответ на эту банальность ведущий важно кивнул, словно Рори сформулировал теорию относительности.

– Бесподобно! Просто бесподобно. Теперь мне понятно, почему в Белом доме так разволновались из-за экономической дестабилизации. Они случайно не обращались к вам за помощью или советом? (По тону было ясно, что ведущий знает ответ.)

– Да. Сегодня звонил личный секретарь президента. И сказал: «Мистер Уиллхакер, требуется ваша помощь».

Эдвин смотрел на экран с нездоровым любопытством – так наблюдают за неизбежной автокатастрофой. Может, это сон? Рори П. Уиллхакер (он же Джимбо, он же Уборщик из преисподней) – личный советник президента США? Рори П. Уиллхакер диктует экономическую политику Белому дому?

Начались звонки в студию.

– Мисс Звездный Свет из города Бойс, штат Айдахо. Мы вас слушаем.

Хлынули восторги. Все звонившие желали Рори спокойного сердца и твердой руки. Или наоборот. Неважно; пожелания лились сплошным потоком, а поток превратился в дурманящее расплывчатое пространство. Эдвин постепенно впадал в ступор…

И тут вдруг, откуда ни возьмись, порыв свежего ветра – дозвонился слушатель, который неожиданно забросал гостя обвинениями и здравыми суждениями. Великий Рори констатировал смерть свободного предпринимательства и разъяснял микро-кооперативную экономику будущего, основанную на добрососедских отношениях.

– Это даже не абсурд! – орал обладатель хриплого голоса и здравого ума. – Это полный провал! Вы хотите сказать, что благосостояние нашей страны будет зависеть от того, стираем ли мы соседское белье и приносим ли им завтрак в койку? У нас что, все успокоительным объелись? Наука остановилась, вы это понимаете? Или вам плевать на все? Прогресс медицины, поиски, исследования – вместо них теперь религиозный нью-эйджевый бред. Пустые мозги, пустые колледжи и университеты. Конец образованию, искусству и литературе. В нашей стране больше нет разногласий, значит, нет и дебатов. Мы живем в грязи, и это вы называете прогрессом? Это шаг назад, а не вперед! Ваш так называемый гуру, Тупак Суаре, этот гнусный мошенник, пользуясь всенародной глупостью, подсунул вам свою благостную бредятину, и чем скорее мы…

Тут ведущий прервал его:

– Спасибо за звонок, мистер Ренди. Да пребудут с вами мир, любовь и спокойствие. – И добродушно улыбнулся: – И не звоните нам больше, вы, ничтожный скептик.

– Credo quia absurdum, – сказал Эдвин. – Верую, ибо нелепо.

Таков девиз всех основных религий, вопль Нового времени, гимн движения самосовершенствования. И со дня на день станет девизом США. Credo quia absurdum. Возрождение средневекового теологического учения. Ренди прав: это шаг назад. Скачок назад. Последние пятьсот лет развития, мысли и прогресса; Ренессанс; Просвещение; трудные уроки идеологических войн двадцатого столетия; победа над догмой: грандиозные успехи здравоохранения и медицины – все это вот-вот канет в Лету. В основе лучших проявлений человеческой природы лежит героическая неугомонность, поиск, желание чего-то нового, чего-то большего, будь то настоящая любовь или далекая звезда на горизонте. Именно надежда на счастье, а не его обретение, вдохновляла людей на безрассудство и победы. Безрассудство и победы не исключают друг друга. Отнюдь.

А теперь с зелено-голубого дрожащего экрана Рори П. Уиллхакер просвещал народ. Откинувшись в кресле, с самодовольной улыбкой, он пустился в длинное рассуждение о будущем денег. Большая часть этой речи состояла из высказываний Тупака Суаре. («Поймите, что все теории денег изначально неверны, ибо пытаются с помощью геометрии чисел описать изменчивое движение. Деньги – это непрерывный поток, не энергия, не материя, а нечто среднее. Попытка вывести формулу – все равно что запечатлеть на фотографии прыжок гепарда. Вы не ухватите движение».) Также звучали перлы из творений последователей гуру, в частности из книги «Новая экономика: деньги и финансы – от Тупака Суаре!» («Я вижу будущее, и там все небольшое. Небольшое и сильное. Канул в прошлое приоритет Корпорации перед Потребителем. Мы на пороге эры микроэкономики и самоокупающихся кооперативов, идеального сочетания капитализма и альтруизма».)

И все в том же духе. Дурманящая паутина убаюкивала слушателя, он начинал верить, а затем полностью принимать. Может, смена парадигмы действительно произошла. Может, привычному порядку наступил конец. Может, Тупак Суаре прав. Может… Эдвин тряхнул головой. Нет, к чертям собачьим! Он сходил в уборную, умылся, посмотрел на свое лицо в зеркало – мутное и позеленевшее (и лицо, и зеркало) – и принялся вслух повторять фразу, в истинности которой был уверен до конца:

– Тупак Суаре – жулик. Это я достал из макулатуры его толстенную дерьмовую рукопись, благодаря мне он прославился. Без меня Тупак Суаре остался бы никем. – Эдвин посмотрел себе в глаза и внезапно осознал значение этих слов. Внутри все сжалось от вины и отчаяния. – Без меня Тупак Суаре остался бы никем.

Из комнаты донесся смех. Знакомый и мелодичный. Эдвин тут же встрепенулся.

– Святой? Ну что вы! – произнес голос. – Конечно, не святой. Мои достижения весьма скромны. Я обычный человек со скромными способностями.

Тупак Суаре – собственной персоной – игриво скромничал и жеманно хихикал. Дьявол во плоти. Эдвин бросился в комнату, сел на кровать и принялся наблюдать, как творец разрушения улыбается, смеется и беззастенчиво кокетничает с аудиторией – с огромной телеаудиторией, покоренной его остроумными ответами и приятными комментариями.

Тупак победил. И теперь он торжествовал.

Хуже всего то, что в эту самую минуту жена Эдвина неслась к священному убежищу где-то в заснеженных горах, в самом сердце Америки. А деньги Эдвина неслись на раздувшийся банковский счет Суаре. Он отнял у Эдвина все: жену, деньги, карьеру и будущее. С этим еще можно смириться. Но Тупак – чудовище, которое Эдвин своими руками спустил с цепи, – уничтожил Мэй Уэзерхилл, высосал из нее жизнь и печаль, опустошил и превратил в обычную заурядность. И вот за это он ответит.

Когда его Королевская Дородность хихикала на очередном интервью, а миллионы телезрителей млели от восторга, у Эдвина де Вальва родилась мысль. Она возникла очень быстро, словно давно уже витала в воздухе и ждала, когда же Эдвин обратит на нее внимание. Такая простая, прекрасная, чистая и героическая мысль, что он почти заплясал от радости.

– Тупак Суаре должен умереть. – Вот такая, настоящая идеалистическая мечта, единственно важная мысль родилась в голове обезумевшего экс-редактора в захудалом мотеле вблизи парка развлечений на Кэндл-Айленд: Тупак Суаре ответит за Мэй. Тупая Суаре должен умереть.

Глава сорок вторая

Пристань, сумерки.

– Считай, что он уже мертв. Все просто.

– И сколько это… сколько возьмете за работу?

– Пятьдесят. Сейчас тридцать, остальное потом.

Все в «Сутенир Инк.» знали, что Леон Мид держит под рукой некоторое количество денег на тот случай, если вдруг придется бежать из страны. Знали, что мистер Мид годами снимает деньги с пенсионного фонда «Сутенира» и пополняет некоторыми суммами счета в зарубежных банках нескольких наобум взятых стран.

Эдвин де Вальв решил позаимствовать часть этих денег – тем более среди них были и его собственные пенсионные накопления. Он явился под конец дня – вахтер медитировал, охранники вкушали пастилу, – и, соврав что-то, поспешил к лифтам. Несмотря на внешнее спокойствие, сердце его бешено колотилось, пока он поднимался в лифте на якобы четырнадцатый этаж и шел по темным коридорам «Сутенира».

Кабинет Мида был заперт, но Эдвин оказался к этому готов – из рукава легко выскользнула фомка и легла в его ладонь. Вначале он решил взломать дверь, но быстро оставил свои попытки и принялся колотить по ручке, отчего по коридору эхом разносился громкий лязг. Пот заливал глаза, руки тряслись, но Эдвину удалось раздолбить дерево вокруг металлического корпуса, просунуть пальцы и вынуть замок. Дверь распахнулась.

Эдвин подскочил к столу из красного дерева, включил лампу и стал шарить по ящикам, ища предмет, похожий на ключ. Ключа не оказалось, но Эдвин и не ждал, что будет легко. Надо подумать. Надо перехитрить мистера Мида.

Все знали, где спрятан сейф, – за огромной картиной Уорхола с изображением суповой банки, что висела прямо за баром. (Шедевр представлял собой искусную подделку, о чем в первую очередь свидетельствовала ошибка в слове «Кэмпбеллз». Как ни странно, ценность работы из-за этого только возросла. Получается, что подлинники стоят гроши, а вот настоящие подделки – раритет.) Эдвин терпеть не мог эту идиотскую банку и решил из мести врезать по ней кулаком, но кто мог подумать, что холст окажется таким прочным? Он лупил изо всех сил, но на полотне остались только несколько вмятин, да и то едва заметных. Это в какой-то мере отражало суть взаимоотношений поколения Эдвина с поколением Мида. Но довольно об этом. Хватит и Уорхола, и кэмпбелловского супа. Эдвина ожидало дело поважнее.

У сейфа сложный кодовый замок с таймером. То есть без автогена или пароля тут нечего делать. Эдвин вытер пот со лба, глубоко вздохнул и произнес:

– Включай мозги. Все получится. Ты сможешь. Мистер Мид не отличался фантазией. Так что код должен быть несложным. «Вудсток» – Эдвин набрал слово на панели, повернул диск и дернул ручку. Нет. «Мир». «Любовь». «Уотергейт». «ЛСД». «Дети цветов». Нет. У Эдвина быстро иссяк запас слов, связанных с бэби-бумерами. «Самомнение». «Напыщенность». «Завышенная самооценка». Нет, все напрасно. Хотя куда уж хуже теперь? Сегодня днем, наконец-то, принесли почту (штат почтальонов сократился, и они теперь ходили только дважды в неделю). Эдвин получил исковое заявление о продаже дома. Дженни продала его за гроши и теперь собиралась открыть в нем какой-то Центр Восхождения на Радугу. И затем, собравшись с духом, Эдвин вскрыл другой конверт, украшенный маргаритками. В нем оказались документы, заполненные розовой шариковой ручкой, с улыбающимися рожицами над «й», и брошюра «Развод по любви: отпусти и подрасти [мы все когда-нибудь полюбим эту остроумную игру слов], советы от Тупака Суаре». «Все понятно, – подумал Эдвин, – меня кинули по клонированной брошюре».

Вспомнив эту слащавую бракоразводную процедуру и легальную кражу имущества, Эдвин рассвирепел и накинулся на сейф. Треснул фомкой по наборному диску, расколол корпус, но ничего не добился, кроме отдачи в локоть и резкой боли в запястье.

– Да чтоб тебя! – завопил он. – «Иисус Христос – Суперзвезда»! «Элеонор Ригби»! «Вьетнам»! Чего тебе надо?

Он набирал слово за словом, дергал за ручку, но все бесполезно.

– Попробуй «постмодернистские изыски», – посоветовал мистер Мид.

Перепуганный Эдвин обернулся. В комнате стоял бывший начальник.

– Вот срань, – сказал Эдвин.

– Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? Лишь «срань»? – Мистер Мид остановился и поднял фотографию в рамке, которую Эдвин уронил, роясь в столе. Затем язвительно проговорил: – Значит, решил выкрасть свои премиальные?

Эдвин стиснул в руках ломик.

– Мне нужны деньги, мистер Мид, и я не уйду без них. Если что, мне придется вас ударить.

– Это угроза? Ты мне угрожаешь? Врываешься в мой кабинет, как мелкий воришка в дурном детективе, и думаешь, что можешь угрожать мне?

Эдвин всегда считал, что Леон Мид только прикидывается таким бравым малым, а на самом деле трус. Но тот с мрачной решимостью направился к нему и ни на миг не сбавил шаг. Эдвин поднял ломик, словно бейсболист биту. По голове? По плечам? По колену?

– Мистер Мид, честное слово. Ведь мы одни. Свидетелей нет.

– Вот именно, – ответил тот, и на губах его играла жесткая усмешка. – Свидетелей-то нет.

Эдвин сглотнул, фомка начала выскальзывать из потных ладоней.

И тут по глазам ударила яркая вспышка. Комната осветилась. В дверях стоял человечек с безумным взглядом, пальцы прижаты к выключателю. Он стоял и вопил:

– Месть!

Мистер Мид обернулся ко второму нежданному посетителю:

– Боб?

Человечек театрально шагнул вперед, поднял автомат и навел его на мистера Мида.

– На самом деле, – произнес Эдвин, – мне кажется, это читается «Бубба».

Человечка это остановило. Он глянул на бирку, пришитую к рубашке:

– Что? Это? Это не мое. Мне дал ее… – Он хотел сказать «друг», но прозвучало бы как-то натянуто. – …бывший коллега. По тюрьме. Да, это я! Доктор Роберт Аластар! Более известный как мистер Этик!

– А я вас не узнал, – сказал Эдвин. – На фото вы кажетесь куда внушительнее.

– О да. В последнее время я здорово исхудал. В этих ваших тюрьмах строгого режима возмутительно плохо кормят. Минуточку… я чего-то хотел… А, да. Месть! Месть! Ты предал меня, Лёон, послал меня на смерть. А я вернулся свершить акт возмездия. – Он подошел ближе и приставил дуло к голове мистера Мида.

К изумлению Эдвина, тот не вздрогнул, не уклонился, не пал на колени с мольбой о пощаде. Вместо этого взял со стола сигарету, как ни в чем не бывало щелкнул «Зиппо», закурил и с удовольствием затянулся.

– Шкловский В. Б., «МК-47», – сказал он. – Широко использовался на владивостокском фронте. Караульная служба и мотопехота советской Красной Армии. Стреляет очередями, пули усовершенствованного калибра. Последний завод, выпускавший «МК-47», закрылся на афганской границе в 1982-м. Вскоре эти автоматы списали, признав ненадежными. Боб, это антиквариат. Более того – советский антиквариат. То есть десять шансов к одному, что он даст осечку или взорвется тебе в лицо. Боб, ты ведь уже пробовал стрелять из него, правда?

Мистер Этик сощурился:

– Блефуешь.

– Думаешь?

– Месть! – завопил мистер Этик и нажал изо всех сил на курок.

Раздался взрыв. Патронник лопнул, оглушив мистера Этика, всю комнату засыпала шрапнель. Взрывная волна ударила Эдвина, мистер Этик зашатался.

– Я шесть лет проработал у Тома Клэнси, придурок! – взревел мистер Мид, глядя, как оглохший и одуревший горе-убийца качнулся и рухнул на пол.

Затем спокойно и молча мистер Мид забрал у Эдвина фомку. Сел на стол и, качая головой, обвел взглядом жалкую картину: коварный бывший сотрудник пытался совершить кражу со взломом; сбежавший преступник, он же бывший автор, катается по полу, держась за уши и всхлипывая; испорчена панельная обшивка и дверной косяк кабинета, урон минимум на пять тысяч.

– Итак, начнем с тебя, Эдвин. Ты пришел меня ограбить. Зачем?

Уставший и разбитый Эдвин решил, что лгать не имеет смысла.

– Хочу заказать убийство Тупака Суаре.

– Серьезно? Правильно ли я тебя понял: ты явился за моими деньгами, чтобы нанять убийцу для моего самого популярного автора?

– Да.

– Ясно. – Мистер Мид положил ломик на колени, словно школьный учитель указку. – Только не заказывай Бобу. Из него что убийца, что неплательщик налогов.

Мистер Этик сел на колени. Он по-прежнему зажимал уши, но рыдания почти утихли. По лицу текли слезы унижения и бессильного гнева.

– Будь ты проклят, Леон!

– Как только ты умудрился сбежать из тюрьмы строгого режима? Мои поздравления, Боб. Слышишь меня? Или повторить громче?

– Да, да, – произнес тот убитым голосом. – Слышу. Просто… просто это несправедливо.

– Очередное мудрое прозрение от мистера Этика, – сказал мистер Мид. – Мир несправедлив. Браво. С нетерпением жду продолжений. Возможно, ты заметил: как ни странно, небо голубое. Предметы падают преимущественно вниз. Богачи могут делать все, что хотят. Политики лгут. А…

– Довольно, – мягко прервал его Эдвин. – Вы победили, к чему покровительственный тон? Вам явно нравится то, что случилось.

– О да, – ответил мистер Мид. – Нравится. Но не то, о чем ты подумал. Мне нравится, что не все гладко в Счастливии. Что мир – по-прежнему гадкий и грязный. Так и должно быть: редакторы мечтают убить авторов, авторы – издателей. Это, – он задумался, подбирая слово, – это вдохновляет.

Мистер Этик медленно поднялся на ноги.

– Так ты не сдашь меня копам?

– Копам? Боже упаси. Скорее, прочитаю новую глупость от Тупака Суаре. Лучше скажи, ты по-прежнему предпочитаешь светлый коньяк ореховому бренди? Да? Что за мещанство. Ну-ка… – И он, держа в одной руке ломик, оглядел бар. – А, вот он. «Олсон». Лучший норвежский коньяк из подземелий Осло. Что скажешь?

Эдвин и мистер Этик переглянулись. Каждый пытался оценить обстановку, но никто не хотел делать первый шаг.

– Спасибо, я не буду, – как-то слишком небрежно сказал Эдвин. – Я, пожалуй, пойду. А вы посидите, поговорите о былых деньках, расскажете друг другу пару историй из жизни. Может, напьетесь и расчувствуетесь. Увидимся как-нибудь. – И он направился к выходу, сунув руки в карманы и разве что не насвистывая.

– Не торопись, – сказал мистер Мид. Эдвин замер на полпути. – Ты не сказал мне сколько.

– Что?

– Сколько нужно? Сколько с тебя запросили?

– За убийство Тупака Суаре? Пятьдесят тысяч. К сожалению, не хватает самую малость.

Мистер Мид кивнул.

– И как это с точки зрения этики? Ты считаешь, что поступаешь правильно, заказывая убийство всеми любимого автора?

– Я не разбираюсь в этике. Но считаю, что это правильно. – Эдвин не понимал, к чему тот клонит.

– А давай спросим специалиста. Что скажешь, Боб?

Мистер Этик сутулился над бокалом коньяка, держа его обеими руками, и не слышал вопроса.

– Что? В ушах еще звенит.

– Этично ли убивать Тупака Суаре?

– По обстоятельствам, – задумчиво ответил мистер Этик, но тут же воодушевился. – Зависит от того, какой точки зрения вы придерживаетесь – кантовской или прагматической. «Верши правосудие, даже если ад торжествует» – или «Великое добро для великих масс». Несомненно, мистер Суаре осчастливил много народу.

Все молча обдумали его слова.

– В этом вопросе я согласен с Кантом, – сказал Эдвин.

– Я тоже, – сказал мистер Этик. – Надо прикончить этого мудака. Я внесу лепту в твой смертоносный фонд. У меня… – он порылся в карманах и обнаружил пригоршню мелочи, – восемьдесят девять центов. Может показаться, что этого мало, но количество денег нужно соизмерять с моральным вкладом. Это ведь все, что у меня есть.

– Итого, – сказал Эдвин, подсчитывая, – нужно еще где-то сорок девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов и десять центов. Десять центов я наскребу. Остальное… как вы, мистер Мид?

Тот очень долго молчал. А когда наконец заговорил, то, как обычно, начал издалека.

– Роберт Льюис, – сказал он и снова замолчал. – Роберт Льюис. Так звали пилота «Энолы Гей». Капитан Роберт А. Льюис. Этот человек сбросил бомбу на Хиросиму 6 августа 1945-го. И знаете, какова была его первая реакция? Знаете, что он сказал, увидев слепящий свет и клубящееся облако? Он сказал: «Господи, что мы наделали?» Примерно так я себя и чувствую. Я опубликовал книгу Тупака Суаре, разрекламировал ее, как только она стала бестселлером, я переоформлял и перепродавал сотни ее разновидностей. А теперь думаю: «Господи, что мы наделали? Что мы выпустили в мир?» И теперь вы просите меня присоединиться к вашему крестовому походу. Помочь вам избавиться от Тупака Суаре. – Лёон последний раз затянулся и погасил сигарету в черепаховой зеленой пепельнице, украшенной золотыми листьями. – Давайте. Давайте прикончим его.

От радости Эдвину хотелось подпрыгнуть и завопить, но хорошее воспитание взяло верх, и он предпочел важно кивнуть.

Всеобщее внимание переключилось на сейф за мини-баром.

– Значит, код – «постмодернистские изыски»?»

– Нет, – сказал мистер Мид. – «Дети слов». Слов, понимаешь?

– А… – Эдвин сделал вид, что ему смешно. Вот он, фиглярский юмор бэби-бумеров, – с ним ничто не сравнится.

– Но сейф я не открою, – продолжал Мид. – Пятьдесят штук? С ума сошли. Что я вам, денежный мешок?

Эдвин растерялся:

– Но я думал…

– Хотите действовать, действуйте сами. Эдвин, принеси-ка выпивку. Я вам сейчас кое-что покажу. Это лучше денег. – Мистер Мид провел рукой по боковой панели, отыскал потайную «точку оргазма» и нажал на нее. Сейф открылся, и он продолжал:

– Помните «Балканского орла»? А Бешеного Пса Маллигана?

– Да, конечно. Генерал. Что с ним?

– Где-то в Айове прослушал курсы Тупака Суаре «Как перестать сердиться и начать жить». Сменил имя на Чуть Раздраженного Пса Маллигана. Конечно, не так звучно, но что поделать. В общем, до своего блаженного слияния с мирозданием генерал в знак благодарности сделал мне небольшой подарок. – Мистер Мид протянул обе руки в сейф и достал нечто холодное, блестящее и смертоносное – «Атку-17». Новое поколение самообороны. Всевозможные примочки. Разрывные пули с магниевыми насадками. Прибор ночного видения. Лазерный прицел. Просто наводишь и стреляешь. Высокая технология для любителей. Между прочим, Клэнси позеленел бы от зависти, узнай он, что в моем распоряжении такая штучка. Эта пушка, – мистер Мид бросил презрительный взгляд на мистера Этика, – рассчитана на дураков. Стрелять может любой идиот. И нужно быть полным придурком, совершенным…

– Хватит уже! Я понял тенденцию, – сказал мистер Этик.

– И кто же совершит подвиг? – поинтересовался Эдвин.

– Бросим жребий, – ответил Мид. – Тупака прикончит проигравший… или победитель, это как посмотреть. Лично я хотел бы его пришлепнуть, но не могу. Артрит, – и он показал свои шишковатые пальцы.

– А у меня сломан большой палец, – быстро сказал Эдвин, демонстрируя бинты.

– Да брось ты, – вмешался мистер Этик. – Не большим же пальцем курок спускать… К тому же ты молодой и проворный. Я выставляю кандидатуру Эдвина.

– Да? – сказал тот. – А кто сбежал из тюрьмы? Только ловкач на такое способен.

– Верно, – подтвердил мистер Мид. – Тут он прав, Боб.

– Но ведь я не смог убить тебя, Леон. Вот вам лишнее доказательство, что я не подхожу. Я сказал бы, «от каждого по возможностям». От Леона – оружие, от меня – этическое обоснование, от Эдвина требуется лишь молодой задор. Априори ясно, что война – удел молодых.

– Дискриминация по возрасту, – горько констатировал Эдвин. – Может, лучше я возьму на себя этическое обоснование?

– У тебя мало жизненного опыта, – сказал мистер Этик. – Мудрость приходит с возрастом, Эдвин. Нужен широкий взгляд на вещи, что, увы, напрочь отсутствует у нынешней молодежи.

Мистер Мид не выдержал:

– Давайте тянуть этот проклятый жребий. Эдвин и мистер Этик обменялись мрачными взглядами и кивнули.

– Прекрасно, – сказал мистер Мид. – Все готово. Но прежде, Эдвин, будь так добр, объясни, что случилось с моей подлинной подделкой Уорхола?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации