Текст книги "Дети Хаоса"

Глава 8
Какого … ?

Император, хмурый и озабоченный, схватил собеседника под локоть и увлек в свой кабинет. Прикрыл за собой дверь, огляделся и произнес:

– Очень кстати ты появился! Тут одна серьезная проблема нарисовалась. Выручай…

Однажды поздним октябрьским вечером майор милиции Настасья Павловна Каменская, стуча каблучками, сбежала вниз по ступенькам своего учреждения. Хлопнула тяжелыми дверьми с массивными бронзовыми ручками, пробежала через продуваемый всеми сквозняками двор родного МУРа. Кивнув сержанту Андрюшке, мерзнущему в будочке на проходной, выпорхнула на улицу и поежилась от зябко пронизывающего ветра.

Мерзкая и слякотная московская осень гнала вдоль тротуара листья, бумажки и пустые пластиковые бутылки. Вдобавок начал моросить дождик, норовя намочить и так продрогшую женщину. С ненавистю глянув на большую светящуюся рекламу КиттиКэта на той стороне улицы, Настасья Павловна поплотнее закуталась в свое пальтишко и поспешила в сторону метро.

Однако от притертой к бордюру темно-синей BMW отделилась фигура в темном плаще, и шагнула наперерез.

– Здравствуйте, Настасья Павловна. Я к вам послан по делу, не уделите ли мне немного времени?

«Опять. Одно и то же» – досадливо поморщилась она. – Говорите, и проваливайте.

– А почему так грубо? – удивился собеседник – уверенный в себе мужчина в странного покроя черной куртке под черным же плащом. – Я, вроде бы, вам не хамил.

– Вы что, не видите? Женщина устала и замерзла! – против воли сорвалась она, и добавила чуть тише. – Извините. Давайте побыстрее излагайте, и я пойду.

– Давайте сделаем так. – быстро сориентировался непонятный посланец. – Вы машину водите?

И, повернувшись к автомобилю, открыл дверцу водителя. Сделал приглашающий жест.

– Тут и теплее, и уютнее. А за руль даму приглашаю, чтобы не было иллюзий, что хочу ее похитить. Заодно доедем до вашего дома и поговорим.

Из салона отчетливо потянуло теплом, и женщина-сыщик решилась. Села на услужливо прогнувшееся под ней сиденье, положила на колени сумочку. Дверца мягко захлопнулась за ней, отрезая путь к отступлению, а собеседник обогнул машину и сел с другой стороны. Пошарил в кармане, достал ключи, вставил в замок зажигания.

– Если хотите курить – пожалуйста.

Некоторое время Настасья сидела, просто тихо наслаждаясь теплом от печки. Выудила из сумочки свои «Marlboro Lights», прикурила от поднесенного ей огонька. Без спичек или зажигалки. Фокусник он, что ли?

– Не уверена, что поеду с вами. Но заранее уверена, что не соглашусь на ваше предложение.

Собеседник тихо засмеялся.

– Не зарекайтесь, Настасья Павловна, не зарекайтесь. Ну, хорошо. Побыстрее – пожалуйста. Как вы отнесетесь к предложению поработать на стороне, и по своей основной профессии?

– Я имею в виду – возглавить расследование, а не то, что вы могли бы подумать. – поспешно добавил он. – Разумеется, при строгом условии, что расследуемое дело не будет противоречить вашим моральным принципам, а также интересам государства, которое вы представляете.

Он откинулся на спинку сиденья с эдаким видом – во, как я сказанул! А затем продолжил. – Принципиальные возражения есть?

Она улыбнулась и покачала головой.

– Да, в общем-то, нет. Но мое начальство…

Мужчина жестко прервал ее.

– Послушайте, Настасья Павловна. Я испрашиваю именно ваше мнение, а не вашего начальства. Если мы придем, как у вас говорят, к консенсусу, то организационные, финансовые и прочие хлопоты беру на себя я. Итак?

Озадаченно подняв бровь, Настасья погасила окурок в пепельнице и, тоже откинувшись на спинку, устала кивнула.

– Принципиальных возражений нет.

– Отлично! – собеседник улыбнулся, и достал из нагрудного кармана мобильный телефон. Несколько секунд смотрел на него, а когда тот запиликал, протянул ей.

– Это вас.

Удивленная донельзя женщина взяла «Ericsson», нажала на кнопку ответа и поднесла к уху.

– Настасья? – донесся голос Колобка.

– Да.

– В общем, так. Твое заявление на отпуск я подписал, в отделе завизировали. Неделя твоя, но в следующий понедельник – чтоб на работу как штык!.. Исполнять!

Пи – пи – пи… – он отключился.

– Вы прямо волшебник! – изумилась она. – Я ведь не писала никакого заявления?

Мужчина издевательски хохотнул. – А звякните-ка в отдел кадров, да спросите.

– И спрошу. – Настасья Павловна позвонила, и Людочка устало подтвердила ей, что да, заявление вот оно, все подписи и визы, на работу в следующий понедельник.

Каменская вернула мобильник.

– Не знаю, как вы это провернули, но – впечатляет. Однако, я ведь еще не дала своего согласия!

Собеседник кивнул.

– Понимаю, у вас есть вопросы. Заводите, поехали потихоньку, а я постараюсь по мере сил своих удовлетворить ваше любопытство.

– Да при чем тут любопытство? – заметила она, выруливая на проспект. – Кот в мешке, темная лошадка. Что за дело надо расследовать?

Мужчина с любопытством посмотрел на ярко мерцающую витрину секс-шопа. – М-да… полное падение нравов…

– Дело, в общем-то, житейское. В некотором царстве, в некотором государстве, пропали важные документы. Международный скандал и все такое, в результате – совещание глав государств на высочайшем уровне приняло решение, что возглавить розыск должен незаинтересованный человек со стороны. Поиск поручили мне, а я выбрал вас.

Он улыбнулся и развел руками.

– Банально и до ужаса скучно.

Настасья Павловна сосредоточенно крутанула руль, уворачиваясь от пронесшегося по осевой навороченного джипа с «братками».

– Что за документы, и почему это так важно?

Собеседник кивнул, дав понять, что вопрос принят.

– Секретные научные разработки, а также результаты опытов и экспериментальных проверок. Дело пахнет войной, и нешуточной.

– Подробнее.

Мужчина вздохнул.

– Это на стыке биологии и физики. Выявление, исследование и развитие тех способностей человека, которые запрещены официальной медициной. Результаты просто ошеломляющие, можете мне поверить – я после Университета тоже немного работал по этой теме. Если эти разработки уплывут, несколько стран с огромным военным и экономическим потенциалом окажутся в состоянии войны.

Он поморщился.

– Причем драка будет не на достижение политических требований, и не на захват территории. Тотальное уничтожение противной стороны. Спеша упредить ваши возражения – ни ООН, ни Совет Безопасности в этом вопросе ничего не смогут сделать.

Каменская свернула на свою улицу. Разбрызгивая лужи, подъехала к своему дому и остановилась у подъезда. Сразу стало слышно, как по крыше и стеклам барабанят дождинки.

– Мрачно. – она встряхнула головой. – А почему именно я? И обоснуйте поубедительней.

Она вновь закурила, и слушала, как собеседник развивает цепочку своих рассуждений.

– Во-первых, тут не годятся ни рядовые топтуны, ни чиновники с большими звездами на погонах. Нужна та самая, слегка заморенная золотая середина, к которой относитесь и вы.

Настасья Павловна кивнула, соглашаясь с этим аргументом. Действительно, обычные сыскари тут не потянут – кругозор не тот. А высокие шишки более озабочены, как подсидеть соседа или начальника, и при этом чтобы самим не вылететь из кресла.

– Во-вторых, профессиональные качества. Вы меня устраиваете, к тому же – вы, как у вас говорят, не «ссучились». – он развел руками. – Извините за выражение.

– И последнее. Не обольщайтесь, на в моем списке вы не первая. Правда, и не последняя. – он улыбнулся. – Но вышло так, что у стоявшего первым сыщика из Скотланд-Ярда в один день умерла мать, и ушла жена. Сами понимаете – человек не в том состоянии, чтобы плодотворно работать. Следующий за ним офицер из израильской контрразведки сегодня утром получил в живот очередь из «калашникова». Мир, как говорится, праху его.

Он повернул к ней лицо.

– И вот я здесь.

Каменская внутренне содрогнулась. Ничего себе! Размах, однако.

– Может быть, наконец, представитесь мне? Как я поняла, вы иностранец? Изобразите мне, пожалуйста, свой паспорт или удостоверение.

Собеседник тихо засмеялся, и она заметила, что он парень, в общем-то, ничего. Глаза, правда, странные – жесткие, что ли.

– Вот тут я вынужден вас огорчить. Во-первых, ваша система идентификации основана на бумажках, которые так легко подделать! У нас другой принцип. Анализ ДНК и индивидуального биополя. Абсолютно надежно, быстро и, в результате, я сам себе документ.

В его глазах заметна была хитринка.

– А потом, я решил действовать в обход бюрократического аппарата и чиновников, дабы избежать волокиты и сэкономить время. Так что я здесь инкогнито. Да меня тут и вообще нет.

– Ага. Иллюзия. – Настасья Павловна улыбнулась, и коснулась пальцем его плеча. – Но какая-то очень убедительная и материальная иллюзия.

– Разумеется, вы вольны мне не поверить кое в чем. Но, когда прибудем на место, сами во всем убедитесь. Зовите меня сэр Ровер, подробности потом.

Женщина посмотрела на часы, а затем тоскливо – на вывеску гастронома на углу. Закрыто, конечно.

– А у меня в холодильнике пусто, даже мыши вымерли.

– Это воспринимать как приглашение зайти в гости? – улыбнулся сэр Ровер. – Если вы согласны, то, как я и сказал – оставьте проблемы мне. Все сделаем в лучшем виде, и ужин, и остальное.

Настасья Павловна дипломатично ответила. – Ну, тогда предлагаю перевести переговоры в более удобную обстановку.

Ее собеседник довольно кивнул, и вышел из машины. Открыв дверцу с ее стороны, предупредительно развернул над ней зонт. Ничего себе. Зашли в подъезд, поднялись по лестнице. Поколебавшись, она открыла дверь. – Прошу.

– Да-а, небогато, – огляделся сэр Ровер. – Не ценят у вас хороших сыщиков… Насколько я разобрался в вашем образе жизни, сначала – принять душ?

Настасья Павловна с огромным облегчением наконец-то скинула туфли, которые упрямо не хотели разнашиваться, и влезла в шлепанцы.

– Уф-ф! – она махнула рукой. – Куда там, горячую воду еще не включили. В следующем месяце обещают.

– Сейчас организуем. – гость уже проник в ванную, что-то там пошуровал. Раздалось милое сердцу журчание, бульканье, и глаза беспокойно заглянувшей туда Каменской с удивлением заметили пар, подымающийся от тугой струи воды из смесителя.

– Вперед. – распрямился сэр Ровер. – А я пока распоряжусь насчет ужина.

Захватив банный халатик и полотенце, она быстренько, пока вода не передумала, вытолкала гостя в коридор и опустилась в ванну, наполовину заполненную восхитительным теплом. Но вода не унималась. На трубе, идущей к смесителю, обнаружилось тускло мерцающее кольцо света, причем выше – труба была холодной.

– Чудеса, да и только. – мурлыкнула Каменская и с головой погрузилась в пахнущую финским шампунем пену. Через некоторое время, вволю наплескавшись, она сообразила, что и документы, и табельное оружие остались в сумочке. Осторожно и тихо вышла из ванной и, заглянув из коридора в зал, обнаружила, что стол, который обычно раздвигали и накрывали к праздникам, стоит посредине, а на нем…

А на столе чего только не было! Озадаченно принюхавшись, она сообразила, что нагулянный на беспокойной МУРовской работе аппетит не даст ей отвертеться. Гость при ее появлении встал с дивана.

– С легким паром.

– Спасибо. – глаза Каменской беспокойно шарили по прихожей. Проверив содержимое сумочки, она почему-то успокоилась, и вернулась к столу. Большая часть блюд, а также посуда оказались ей решительно не знакомы.

– Вы что, все это в ресторане заказали?

– Что вы, что вы, Настасья Павловна! – отшатнулся от нее гость. – То, что там подают, сам не буду есть, и вам не советую.

Он подвинул ей стул. – Повара в моем замке постарались, так что не бойтесь и не стесняйтесь.

– Ой, кажется я сейчас усну. – блаженная сытость разливалась по телу, а Каменская упрямо искала сигареты. В той пачке, что в сумочке, кончились. В шкафу нет, в тумбочке и ящиках стола – тоже.

– Тогда – давайте выпьем кофе. – благодушно отвалил от стола сэр Ровер. – А то я тоже устал немного. Вы что-то ищете?

– У вас сигарет случайно нету?

Тот посмотрел на нее и задал странно знакомый вопрос.

– Какой сорт вы предпочитаете в это время суток?

Ну, сейчас я тебя! – Сент-Морис. Красные. Длинные.

Он пожал плечами.

– Подумаешь! – и указал рукой на сервант, который только что обыскала Каменская. – Там.

Она недоверчиво приоткрыла дверцу, и на руки ей выскользнул непочатый блок «Сент-Мориса». Обалдеть.

– Да, кстати. – она пила крепчайший кофе и курила явно не поддельные сигареты. – У вас есть замок?

– Не совсем замок. – сэр Ровер достал трубку. – Позволите?

Закурив, выпустил струйку дыма в сторону раскрытой форточки.

– Ну что ж. Будем знакомиться поближе. А пока – Настасья Павловна, вас не затруднит глянуть в окно и посмотреть, что там и как? Будто вы запоминаете место преступления.

Каменская кивнула, подошла к окну и, отодвинув занавеску, цепко и профессионально окинула глазами вид из окна. – Готово.

Когда она повернулась обратно, на столе остался только кофейник и пепельница. Причем хозяйка квартиры могла бы поклясться, что в комнату не только никто не входил, но даже и сам гость не вставал со стула.

– Эффектно. – улыбнулась она и тоже села к столу.

– Настасья Павловна, как вы относитесь к дворянству? – задал непонятный вопрос сэр Ровер.

На этот неожиданный вопрос последовал неожиданный ответ.

– Я к нему не отношусь.

Мужчина улыбнулся, и налил обоим еще кофе.

– Я не буду говорить о том, что ваши предки в свое время считались крепкими прфессионалами. Каменские ценились и во флоте, и в жандармерии, и в разведке царской армии. Я имею в виду – как вы относитесь к тому, что в вашей стране слова «аристократ» или «интеллигент» считаются чуть ли не матерными ругательствами?

Она опустила руки и пристально посмотрела на собеседника. Затянулась очередной сигаретой и пробормотала. – Значит, бабуля и впрямь из благородных…

Затем спросила прямо.

– А какое отношение это имеет к нашей теме?

Сэр Ровер устроился поудобнее, спрятал свою трубку, и ответил.

– Самое непосредственное. В моей стране – абсолютная монархия. Да и в сопредельных державах тоже. Гражданскими и военными делами занимаются дворяне. Да-да, дворяне. И в том самом, истинном смысле этого слова. Образованные, интеллигентные, с представлением о чести и порядочности. Думающие о людях и своей стране. А не бездушные и продажные чиновники, как у вас. Это вам придется принять. Я, кстати, тоже из старинного рода, но титулы и земли оставил сыну. А рыцарское звание получил за… другие заслуги.

– Далее. Я изучил русский язык за четверть часа. Есть такие методики, причем не только словарный запас, но и… – он подыскал нужное выражение. – Умение на этом языке говорить, вплоть до ассоциативных связей. Правда, потом голова болела, но это мелочи. Вы получите знание нашего языка и обычаев, помогать и решать проблемы, возникающие по ходу дела, буду я. Это понятно?

Каменская опустила голову на скрещенные на столе руки и внимательно слушала. – Да.

– Хорошо иметь гибкое мышление. – удовлетворенно кивнул собеседник. Он повертел на пальце красивое и наверняка дорогущее кольцо, и продолжил.

– И наконец – самое для вас новое и непривычное. Только очень вас прошу, – он коснулся пальцами ее руки, – Не делайте поспешных выводов. Договорились?

– Постараюсь, – улыбнулась Настасья Павловна. – Да это и не в привычках у людей моей профессии. Отучилась, знаете ли.

Гость покивал головой.

– Как я уже сказал, пропавшие документы относятся к разработкам в области медицины, физики и биологии. Работы эти идут очень давно. И полученные результаты таковы, что… – он в нерешительности почесал щеку с тонким тройным шрамом.

– То, что у вас называют магия или волшебство, у нас не термины из области сказок или фантастики, а скучная и будничная реальность. – выдохнул он.

Он не дал устояться тишине и возникнуть паузе, и продолжил.

– По роду занятий и по своим обязанностям я не только имею доступ к результатам разработок, но и часто их применяю на практике. Да вы сами, Настасья Павловна, заметили ряд несуразностей. Даже учитывая то, что от науки вы человек далекий, вы просто обязаны были кое-чем насторожиться.

Каменская выпрямилась на стуле.

– Да, заметила. И только это удерживает меня от звонка в психушку. А почему о вас ничего не слышно? Такое ведь не может оставаться секретом, уж если много людей пользуются этой вашей… магией!

Сэр Ровер кивнул.

– Не буду вас убеждать, но вы сами ответите на этот свой вопрос, заодно и почему интересы вашей страны тут ни при чем.

– Допустим. – прищурилась, затянувшись тонкой длинной сигаретой, Настасья Павловна. – Но поверить?

– Посмотрите в окно. – тихо ответил ей собеседник.

За окном оказалось, что светящиеся цифровые часы в магазине напротив остановились. Мало того, легковушка, проезжающая по улице, замерла, оставив странно замершие в воздухе брызги из-под колес. Воробей, пикирующий с фонаря на столбе, раскорячился крылышками, остановившись в полете. А тетка, идущая по тротуару напротив, наверное поскользнулась, шарахаясь от машины, потому что нелепо зависла в воздухе, остановив замершие во взмахе руки. А вся перспектива была усеяна застывшими в падении капельками дождя.

– Локальная капсула времени. – донесся из-за ее спины спокойный голос гостя. – Лично я могу уже и это. Квартира ваша сейчас выключена из глобального потока времени.

– Так что, – он встал и подошел к замершей у окна Каменской. – Ваше начальство не может позволить вам восьми часов сна. А я – могу. Можно проторчать в квартире несколько дней.

– А там, – он взмахом головы указал в ночь за стеклом, – Пройдет едва минута.

Вот тут-то Каменскую и проняло по-настоящему. Одно дело – слушать бредни странного гостя и прикидывать, успеет ли она прыгнуть за пистолетом, а совсем другое, когда тебя фейсом – да по фактам. Крыть нечем, как говорится.

– А что вы еще можете? – она неуверенно улыбнулась.

Сэр Ровер пожал плечами.

– Много чего могу. Только избавьте меня от роли фокусника, сделайте одолжение.

Настасья Павловна еще раз глянула наружу, в тайной надежде, что ей это все привиделось, а потом безнадежно отошла к дивану. Покачалась на подушках, обдумывая ситуацию. Глухо.

– Не ломайте голову, – попросил гость, тоже вернувшийся от окна, но севший на другой конец дивана. – Как работает телевизор или компьютер, вы тоже не знаете. Но привыкли, пользуетесь, и хоть бы вам что.

– Сколько?

– Что? – не понял ее собеседник.

Каменская повернула к нему задумчивое лицо.

– Сколько вы предлагаете за работу?

Тот потер подбородок.

– Я тут покопался в истории и менталитете вашей страны. Как я понял, существуют проблемы с легализацией больших сумм… Поэтому – предлагаю вам вот что. Железное здоровье до конца ваших дней хотите? Тем более, что он наступит не скоро.

– Да я и так вроде не жалуюсь. – осторожно ответила Настасья Павловна.

– Это пока. – вздохнул сэр Ровер, и, встав, прошелся по комнате. Только сейчас хозяйка отметила странный и непривычный покрой его изящной черной одежды, но носил он ее с явной привычкой.

– Извините, Настасья Павловна, но при вашем образе жизни это быстро пройдет. – он повернулся к ней и смотрел сверху вниз, чуть склонив голову. – Меня и так коробит, когда я смотрю на вас и вижу целый букет болезней, который вас ожидает в ближайшем будущем.

– Тогда хочу. – Каменская смело и нахально глядела в его глаза.

– Сделаем. – Сэр Ровер кивнул. – Без проблем. Далее. Интуиция, везение – это не случайность, как считают у вас. Если желаете – подтянем раза в два. Больше не выйдет.

– Желаю. – она улыбнулась. Все-таки мошенник. Все это только господь бог мог сделать.

– Вижу, не верите. – он сел рядом, достал из-за голенища кинжал и протянул ей. Явно старинный, не новодел. Закатал левый рукав.

– Режьте. Так, чтоб вы видели, что не царапина, но и руку не стоит отпиливать.

Улыбка улетучилась с лица женщины. Блин, вот влипла! Ладно, сам напросился. Она осторожно, неглубоко, но верно чиркнула по коже. Вспухли бусинки крови, собираясь в капли и стекая по руке.

Сэр Ровер хмыкнул.

– И всего-то? На большее не годитесь?

Он провел правой ладонью по коже, что-то шепча. Каменскую по спине продрал мороз и жар одновременно, а на лице почему-то выступил пот. Еще раз провел, и продемонстрировал абсолютно чистую и здоровую левую руку. Ну ничего себе!

Женщина заставила себя выдавить. – С трудом, но верю.

И острием оружия решительно уколола себя в ладонь. Черт! Лезвие оказалось заточено на совесть, и чуть не прошло мякоть насквозь.

Гость улыбнулся, взял ее ладонь в одну руку, накрыл другой, шепнул над ними. Опять жар и холод, да еще и волосы дыбом встали. Рука занемела, потом отошла, но от боли и след простыл. От раны, как оказалось, тоже.

– Так просто? – спросила она и отдала кинжал обратно. Сэр Ровер небрежно спрятал его обратно в сапог, и кивнул.

– Раны проще всего. Болезни и старые увечья сложнее, но можно. К психическим и наследственным отклонениям пока подбираемся, но результаты очень и очень даже. Лично мои способности в магии исцеления скромны, но мне более чем хватает.

Настасья Павловна сбросила шлепанцы и забросила ноги на диван. Гость подхватился с него, освобождая место.

– А… – женщина, глядя на него, провела себя пальцами по левой щеке.

– Ах, эти царапины? – улыбнулся сэр Ровер, доставая руками прямо из воздуха какие-то баночки и пузырьки. Посмотрел на одну темную штукенцию, сунул обратно. – Обстоятельства таковы, что я ношу этот шрам с гордостью. На память об одной женщине.

– Ах, ну да, – усмехнулась Каменская, – Все бабы стервы… А ведерко бриллиантов можете?

– У нас предпочитают не уродовать красоту камня. Неограненые подойдут? Я уже дал заказ. – бросил тот. Присмотрелся к сидящей женщине попристальнее, этак оценивающе. Затем спрятал еще один пузырек. – А что касается… Если женщина хоть чуть-чуть не стерва, то она не настоящая женщина.

– А что вы собираетесь делать, сэр Ровер? – Настасья Павловна с некоторым даже испугом посмотрела на оставшуюся баночку с бледно-желтым содержимым и стоящие рядом пузырьки.

– Если вы не против, здоровьем вашим займусь прямо сейчас. Авансом. Даже если и откажетесь помочь нам, хоть добрым словом вспомните.

Он скинул куртку, закатал рукава белоснежной кружевной рубашки.

– Массаж и кое-какие заклинания. Не побоитесь довериться?

Каменская поерзала на диване, и наконец решилась.

– Один вопрос. Вы не имеете отношения к потусторонним силам? Уж очень ситуация напоминает сценку из романа Булгакова…

Сэр Ровер не рассердился и не обиделся. Даже наоборот, негромко, чтобы не дребезжали стекла в книжном шкафу, рассмеялся.

– Нет, не имею. Хотя и не стану скрывать, что кое-каким демонам и приходилось рога отшибать. Встречались, поверите ли.

Когда мучения наконец окончились, и был выпит последний пузырек с какой-то гадостью, безжалостный мучитель погнал ее в душ.

– И как можно быстрее.

Накинув халат, она нырнула в ванную комнату, а через несколько минут вышла, роняя на линолеум капли с мокрых волос. Посреди комнаты стояла светящаяся зеленая колонна то ли огня, то ли света.

– Станьте сюда, и не двигайтесь.

Каменская, уже ничему не удивляясь, шагнула внутрь. Постояла немного. Чуть тепло и щекотно. Волосы, правда, моментально высохли.

– Вот и все.

Сэр Ровер устало улыбнулся, жестом руки убрал это светящееся непотребство, и сел на стул. Каменская шагнула было к дивану. Опа! Такое она ощущала давно, еще в детстве, когда просыпалась летним утром в доме бабушки, чтобы выпить кружку парного молока. Все тело буквально пело и приплясывало от какой-то скрытой радости и легкости. А настроение…

Она засмеялась.

– Давно забытое ощущение. Это надолго?

Ровер кивнул, а затем вытащил из воздуха какой-то узкогорлый кувшин и припал к нему. Напившись и отдышавшись, заметил.

– Только не попадайтесь под прямое попадание из пушки или под танк. А так – до самой смерти. Сами понимаете – с таким здоровьем она наступит не скоро.

Каменская на пробу подпрыгнула, чуть не сшибив люстру, затем отвернулась и, задрав полу халата, проверила свое правое бедро. Шрама от финки Паленого – как не бывало.

– Ага, – пробормотал меж тем рыцарь. – Собрали.

И вытащил на стол ведерко литров этак на пять-семь. В драгоценностях Каменская разбиралась не очень. Вернее, совсем не разбиралась. Но в том, что эти тяжеленькие и остро сверкающие камешки и есть алмазы, даже не усомнилась. Пересыпав в ладонях дробно и звонко стучащую, брызжущую радужными вспышками пригоршню, она восхищенно и сожалеюще вздохнула.

– Да я ведь пошутила. Уберите это.

– Извините, мэм? – у Ровера поползли вверх брови. – Я категорически не намерен причинять вред вам или вашему имуществу. Впредь будьте осторожнее в своих желаниях – они имеют паскудное обыкновение сбываться.

– На первый раз простите. – в голосе хозяйки слышалась бодрость и бесшабашность. – Ошиблась.

– Настасья Павловна, – зевнул сэр рыцарь и убрал куда-то ведро. – Извините, но мне надо срочно поспать. После этого лично меня – в сон тянет.

– Ой, конечно, – засуетилась хозяйка, но гость опять зевнул и улегся прямо на диване. Скинул сапоги, подбил под голову подушку и сладко засопел. Пожав плечами, она погасила свет, глянула в окно. Тетка все еще падала, машина сместилась едва на метр. Воробей, правда, почти сел на голую и мокрую ветку тополя. Какое там спать, тут можно рекорды по бегу и прыжкам ставить!

Но дисциплинированная сыщица заставила себя улечься в постель, закрыла глаза и стала мысленно считать до ста.

«тридцать пять, тридцать шесть, тридцать… семь …………..»

Проснулась она в потемках. Сладко потянувшись, вылезла из-под одеяла, улыбнулась ощущению счастья и бодрости во всем теле, и поплелась на кухню с намерением выпить чашечку-другую кофе.

– А чего это я вскочила в такую рань? – возмутилась она, бухнув на плиту эмалированный чайник. Отвернула край занавески и выглянула в кухонное окно.

Снаружи было все так же темно, сыро и мерзко. В ночном воздухе застыли ртутно блестящие капли дождя, а в луже под фонарем неподвижно сидела тетка и, очевидно, ругалась вслед уже скрывшейся машине.

– Стоп, голубушка, – сама себе буркнула Каменская, вспомнив визит странного гостя. Как там, бишь, его? Ага – сэр Ровер!

Заглянув в гостиную, она обнаружила, что тот безмятежно дрыхнет на диване. Однако, стоило хозяйке приблизиться, как он открыл глаза и приподнялся в слабом свете, падающем из коридора.

– Уже выспались, Настасья Павловна?

– Да, спасибо. – улыбнулась она. – А который сейчас час?

Гость меланхолично ответил. – Да все те же одиннадцать вечера того же дня.

Он впрыгнул в сапоги, нашарил взглядом выключатель. Тот щелкнул, и комнату залил электрический свет.

– Как самочувствие?

Решительно запретив себе удивляться чему бы то ни было, Каменская кивнула и вернулась на кухню. Однако оказалось, что кофе уже заварен, а на столике громоздятся фрукты, а также бутерброды со всякой всячиной.

– А с красной икрой можете? – нахально спросила Настасья Павловна.

Гость недоуменно повел бровью, посмотрел ей в глаза. Затем пожал плечами и достал из холодильника трехлитровую бутыль с драгоценным содержимым.

– Вообще-то, никогда этого не пробовал. – он с сомнением оглядел свою добычу. – Но, думаю, это можно исправить.

После завтрака (или ужина?) хозяйка, пуская дымок сигареты, вежливо дождалась, пока сэр Ровер, что-то обдумывая, доел громадный пушистый персик, и осведомилась.

– Какие-то проблемы?

Тот заморгал, переключая мысли, и мотнул головой.

– Нет. Вот тут я прикинул… вы играете на тотализаторе или в лотерею?

Каменская отрицательно покачала головой. – А что?

Собеседник щелчком очистил свои пальцы от сока и ответил.

– В присутствии свидетелей или начальства купите и заполните несколько билетов разных тиражей. Не важно, какие цифры – выигрыш я обеспечу. Главное – что все это будет абсолютно законно и ненаказуемо. Ну, а под таким прикрытием я смогу организовать вам и более солидный счет в банке.

Кивнув, Настасья Павловна затушила окурок и поднялась.

– Когда отправляемся?

– Да хоть прямо сейчас. – благодушно улыбнулся рыцарь. Он встал, взглянул куда-то. – Готовы?

– Ой, что вы. – испугалась она. – Не в домашнем халате же. Я переоденусь. Быстро.

– Гм. – ухмыльнулся собеседник. – Не стоит. В вашей одежде вы у нас будете смотреться пугалом огородным. Я вас сразу в одно портняжное ателье заброшу, там приведут в соответствующий вид… а там видно будет.

– А удобно ли? – все еще сомневалась Каменская. – Что люди подумают?

– Помилуйте, Настасья Павловна. – сэр Ровер развел руками. – Чего с простолюдинами церемониться-то? Что я им прикажу, то и подумают!

Едва у Настасьи Павловны перестала кружиться голова после недолгого, но тошнотворного полета сквозь пространство и время, а рыцарь уже вел ее по накатанному маршруту. С мадам Норрой проблем не возникло и, обзаведясь умопомрачительным платьем, а также более строгим деловым костюмчиком, они двинулись дальше.

В заведении мэтра Рубини сэр Ровер буркнул хозяину. – Что-нибудь практичное, и поменьше заклинаний. Это наша гостья из технологического мира.

– Техно… какого? – заволновался румяный толстячок.

– У них там нет магии. – терпеливо объяснил рыцарь, усаживаясь в кресло. – Вместо этого – не в меру переусложненные технические устройства и приспособления. О красоте и здоровье только мечтают.

– Бедняжка! – мэтр от отчаяния всплеснул руками, и бережно подхватил клиентку под локоток. – Как же вы там, наверное, худо живете! Пойдемте, милочка, мы сейчас обслужим вас вне очереди, и по высшему разряду!

– Не сомневаюсь, – хохотнул сэр Ровер, откупоривая темную, заплетенную паутиной бутылку, и наливая себе на пару пальцев.

Через квадранс Настасья Павловна выплыла из недр заведения, пристально и недоверчиво осмотрела себя в громадные, до потолка, зеркала. Тем временем мэтр шептал на ухо рыцарю:

– … умеете ж вы давать трудные задачки… магия скатывается, как вода с масла…

– И тем не менее, вы, мэтр, как всегда, на высоте! – сэр Ровер, улыбнувшись Каменской, поощрительно похлопал по плечу хозяина заведения, а затем налил и ему волшебно благоухающего, багрово-черного вина.

– Это моя внучка, Челина. Сообразила, малявка, как выйти из затруднительного положения. – против воли усмехнулся тот.

Рыцарь посерьезнел. – Ага! Подключаете клан? И – каковы результаты?

Маэстро Рубини низко поклонился. – На днях я был принят в Золотую гильдию купцов и мастеровых. Ну, а с финансами – вообще без проблем вышло. Вам могу признаться, сэр рыцарь, что богат я теперь просто-таки до безобразия.

Собеседник улыбнулся, – Ну, и слава Миллике!

Четыре дня спустя, после суматохи и нервотрепки расследования, Настасья Павловна передала в руки стражников того, кого надо. А также письменно оформленные результаты дела и вещественные доказательства, на чем она настояла. Неулыбчивый Беркович, молча маячивший все время над ее левым плечом, позволил себе чуть расслабиться, а затем неожиданно поклонился ей.