Текст книги "Темный Паладин. Рестарт"

– Спасибо, Алард, я не сомневался в тебе, брат! – Было безумно приятно слышать от орка слова поддержки, даже если я их не заслуживал. Я не хотел, чтобы он узнал правду и разочаровался во мне. – Я к тебе за помощью.

– Что мне нужно сделать? – Алард участливо отозвался.

– Пока за мной охотятся, моя Кукла в опасности, а я не могу ее защитить. Я хотел тебя просить позаботиться о ней на время моего отсутствия.

– Помощь другу – святая обязанность паладинов! Нет чести в том, чтобы отказать находящемуся в беде! Не беспокойся! Мы с Мизардином присмотрим за ней! Удачи, брат! Я рад узнать, что ты жив!

– Эта привязанность не принесет ничего, кроме проблем, – Арчибальд просто не мог промолчать, транслируя свое мнение, даже если я его не спрашивал. Особенно если не спрашивал. Я посчитал лишним оправдываться, сосредоточившись на открывшейся панораме подземного города. Как и в нашем слое, здесь были и НПС, и игроки, только их внешность была непривычной. Черви, змеи, летучие мыши, слизни, многоножки, даже кроты – это лишь приблизительные ассоциации, которые выдавало мое восприятие на местных обитателей. Все они были разумны и обладали даром речи. В целом, если не обращать внимания на внешность, то вполне себе среднестатистический городок с обычной суетливой жизнью.

Арчибальд оказался прав – при моем приближении никто из прохожих не возбудился, узнав во мне страшного преступника. То ли им было наплевать, то ли хватало своих проблем.

Тележка несколько раз вильнула, сворачивая по ходу главной улицы, и остановилась у большого дома. Судя по его убранству, Загардаш занимал достойное место в этом мире. Иначе и быть не могло, раз Арчибальд с ним имеет дела. Несколько шустрых червей проводили нас в зал для приемов, где нас уже поджидал хозяин – огромный двухметровый слизняк.

– Мой старинный друг! – Тело слизня завибрировало, заставляя воздух производить нужные звуки. Рта у хозяина резиденции не было. – Рад, что твой хвост еще при тебе. Что привело тебя в нашу обитель?

– Вариант, что я заскочил в гости к своему старинному другу, ты не рассматриваешь? – Арчибальд низко поклонился слизню. – Рад видеть, что ты все тот же слизняк.

– Хо-хо, по гостям шастают лишь бездельники, мой беспокойный друг, – затряс брюхом Загардаш, приглашая присесть. – Тебя можно поздравить?

– С чем? Я что-то пропустил значимое? – Арчибальд дернул недовольно ухом и огляделся.

– Не скромничай! Воспитать ученика достойного своего наставника – это предмет для гордости. Мои уши в срединном мире доложили, что он покусился на ваш закон и порядок. Эхо даже мы здесь услышали. Я так понимаю, что имею честь лицезреть виновника воочию? Хотя честь ли?

– Не торопись с выводами, Загардаш. – Наставник поднялся на ноги.

– Арчибальд, я, как и любой правитель, хочу избежать хаоса. Наши подданные волнуются, что из-за действий твоего протеже сотрутся границы между слоями, и тогда хаос неизбежен!

– То есть ты отказываешь нам в убежище? – уточнил Арчибальд. Радовало, что разговоров о погоде не было. Стороны сразу перешли к сути вопроса. Хотя не радовало, что вопрос – это моя жизнь и все предприятие.

– Я этого не сказал. Зачем ты меня обвиняешь в том, чего не было? – ответил слизень. – Напротив, я сказал, что рад тебе. Но, как любой правитель, я высказал обеспокоенность сложившейся ситуацией.

– Чего ты хочешь за возможность побыть у тебя в гостях? – В голосе Арчибальда проскользнуло напряжение. Видимо, не такого приема он ждал от Загардаша.

– Сущую мелочь. Завтра открытие Нарлинских игр. Настоятельно рекомендую поучаствовать в качестве моих бойцов. Настоятельно. – Тело слизняка раздулось в размерах.

– Ярый, мы уходим, – Арчибальд развернулся, намереваясь покинуть негостеприимный дом, но так и остался на месте.

– Арчибальд! Ты меня хочешь обидеть? Если ты выйдешь с обидой на дорогого Загардаша, наши подданные подумают, что я плохой хозяин. Перестанут меня уважать и слушаться. Зачем слушаться такого неуважаемого слизня? Хо-хо, – самодовольно произнес слизень, потирая свои отросточки.

Я обернулся посмотреть, почему каторианец так и не сделал ни шагу к дверям. Дверь распахнулась, и я увидел того, чье присутствие услышал Арчибальд на минуту раньше его появления.

– Арчибальд, из уважения к тебе, я отпущу тебя в Авалон, но только если ты отдашь мне Ярого. Сейчас, – идеальное оружие, слабоумный маг Девир стоял в дверях, радуясь своей удаче. Его маленькая армия из высокоуровневых игроков толпилась за ним, предоставив инициативу предводителю.

– Девир, не рад тебя видеть. От слова «совсем», – начал паясничать Арчибальд. – Был бы на месте Ярого ты – ни секунды не колебался бы. Знаешь почему? Потому, что ты тупой недоумок.

Девир рванул вперед вместе с другими магами, но перед ними выросла стена, не позволяя приблизиться.

– Смею надеяться, что это было согласие на мое предложение погостить в качестве уважаемых гостей? – радостно подбросил дров в огонь слизняк. – Я слышал, Авалон прекрасен, но не в качестве тюрьмы. Не так ли?

– Все верно, Загардаш. Твое гостеприимство не знает границ, – решился Арчибальд и развернулся обратно к слизню. Удара в спину от Девира теперь можно было не опасаться. Но на всякий случай я проверил панель быстрого доступа и обнаружил, что Удар Храмовника недоступен.

Хотелось думать, что способности блокирует дом Загардаша, а не сам подземный мир. В противном случае предложение поучаствовать в таинственных играх принимало неприятный оборот. Сравняться с Арчибальдом в возможностях противостоять окружающим голой силой – означало смерть для меня.

Степан проанализировал зал и добавил еще один гвоздь в наш общий с Арчибальдом гроб. Дружеской встречей здесь не пахло с момента нашего появления. Степан насчитал несколько десятков непонятных ниш и выпуклостей на стенах, которые, с высокой долей вероятности, скрывали непонятные виды оружия, что не могло радовать. Я не был уверен, что мои доспехи справятся с защитой от этой напасти.

– Мы будем твоими бойцами в играх, мой коварный друг, – подтвердил окончательно предложение каторианец. – Мало того, мы даже выиграем их для тебя. Тебе же этого хочется, верно?

– Что мне слышится в твоем голосе, Арчибальд? Ты осуждаешь старинного друга? Хо-хо, полноте. Ты ведь знаешь, что губит таких, как мы с тобой, переживших не одну эпоху. Скука. Да, мой друг? Нет ничего губительнее этой стервы, из-за которой мы теряем вкус к Игре, – даже рта не нужно было этому слизню, чтобы понять, как он радуется. – Посмотри на это с другой стороны! Старый Загардаш окажет тебе услугу, развеет твою скуку. Что лучше будоражит кровь, чем угроза свободе? Выиграешь, и ты свободен. Я позабочусь о твоем неудачливом ученике и его спутниках. Проиграешь – проконтролирую, чтобы он всадил в ваши головы ледяные стрелы. Это ответ на твой невысказанный вопрос о награде.

– Не тебе лишать меня свободы и жизни, – голос Арчибальда зазвучал вкрадчиво и угрожающе. – Они мои в любом случае, я ими не торгуюсь. Мои условия. Хочешь победу – получишь. Но постарайся обеспечить проход через свои владения до того места, которое я укажу, и отдать тридцать два НПС для жертвоприношения. С Девиром и его свитой делай что хочешь, но они больше не должны быть проблемой. Ну и вишенка для тебя, мой хитрый друг. В случае нашего проигрыша, а это невозможно в принципе, но по правилам я должен озвучить. Я и Ярополк станем твоими рабами до ближайшего рестарта. Захочешь – отдашь Девиру, нет – будем спасать тебя от скуки. Ребята мы с придурью. Сделка?

– Правилами игр запрещено пользоваться сторонними предметами! Только способности! – послышался возглас Девира. Арчибальд проигнорировал его, ожидая ответа от слизня. Тот погрузился в транс, обдумывая предложение. Оно было заманчивым, и я совершенно не понимал, почему тот тянет. Думать о мотивах наставника я вообще не желал, надеясь, что у него есть план, или припасено чудо в инвентаре.

– Сделка, – Загардаш вернулся в сознание, и Игра закрепила договор. – До игр вы неприкосновенны. Это все.

– Мадонна будет против, – предупредил слизняка Девир.

– Именно поэтому она ничего не узнает, – ответил ему слизень и его вместе с остальными магами накрыл огромный стеклянный колпак. – Не люблю сюрпризов. Все должно быть так, как я хочу. До завтра, мои воины. Кстати, Девир, ты со своими бойцами участвуешь тоже. Я все сказал!

Арчибальд закрыл глаза и пригнул голову, словно к чему-то приготовился. Мне хватило мозгов повторить движение за ним. Тело на мгновение сковал лютый холод, сменившийся тьмой. День у нас выдался коротким, но богатым на события. В моем случае следовало радоваться, что я точно доживу до утра следующего дня. Ну и что, что в виде куска льда. Будет день – будут и решения.

Глава 7
День шестой

Очнулся я в ужасном состоянии. Несколько выпитых зелий не справлялись с усиливающимся тремором по мере оттаивания конечностей, но сильнее всего страдали глаза. Сначала я ничего не видел. Глаза горели, будто их выкололи или выжгли, потом мир стал проявляться в красно-черной гамме. Лишь через продолжительное время я смог не только почувствовать холод стальных прутьев по периметру моей маленькой тюрьмы, но и оценить панораму за ними.

Высоко в воздухе, покачиваясь от неосторожных движений, висело множество птичьих клеток с такими же счастливчиками, как и я. Клетушки были маленькими, не позволяли встать в полный рост, да и расположиться горизонтально с комфортом ни я, ни другие обитатели «птичника» не могли. Контингент подобрался разношерстный: игроки и НПС самых разных видов, размеров и уровней. Кто-то еще не пришел в себя, кто-то от злости пытался перегрызть огромными клыками прутья. Всего Степан насчитал пятьдесят две клетки, в которых сидели пятьдесят моих соперников. Еще одну клетку занимал я, и одну мой наставник. Степан быстро нашел среди участников Арчибальда. Наставник был без сознания, и я беспокоился, что он до сих пор не очнулся. Я рассчитывал на его помощь.

Через десяток клеток я разглядел знакомую физиономию. Девир был в полной боевой готовности, активно раздавал приказы своим, тут же висящим, бойцам, те кивали и помогали разрабатывать тактику боя. Оставалось только завидовать отличной командной работе.

Прошло еще немного времени, которое я потратил на осмотр места, где мы находились. Внизу белым золотом поблескивала песочная арена. Видимо, состязания будут проходить прямо здесь. Весь контур был закрыт непроницаемым куполом, скрывающим от нас зрителей. Я достал коммуникатор и попробовал пробиться сначала к Арчибальду, потом к Аларду. Безрезультатно. Свитки также не действовали. Первая мысль оказалась верной – купол полностью изолировал нас от внешнего мира.

Наконец все участники, кроме Арчибальда, пришли в себя. Чувствуя себя в ловушке и не имея никакого плана, я обратился к Храму Знаний:

– Мне нужна информация о правилах Нарлинских игр! – чертов Арчибальд подписался под этим странным предприятием и за себя, и за меня, даже не успев намекнуть, как нужно действовать.

– Запрос признан незначительным, но в связи с повышенной репутацией визит в Храм Знаний разрешен. У вас осталось два неофициальных визита. Дополнительные вопросы во время неофициальных визитов недоступны.

Оказавшись в Храме, я перевел дух. До этого меня никто не предупреждал о возможности посещения Храма без «уважительной» причины. Но сюрприз был своевременным и приятным. Необходимый мне свиток привычно лежал на столе.

В целом картина вырисовывалась безрадостной, но не сказать что неожиданной. Формула «Хлеба и зрелищ» была справедлива для любого общества, и чем кровавее зрелище, тем удовлетвореннее были зрители. Эдакие гладиаторские бои на нарлинский лад. Из приятного – прямо на арене можно организовывать команды по два или три участника. Был враг – стал союзник, при этом в конце никто не вправе заставить тебя драться с твоими союзниками. Победителями объявляются все участники команды. Цель игры проста – убить всех, но это фигурально выражаясь. На деле умереть могли только НПС, шкала жизни игроков, пока они находились на арене, не могла упасть ниже единицы. Из неприятного – пользоваться сторонними приспособлениями было строжайше запрещено. Только собственные артефакты и прокачанные способности. При таких условиях НПС изначально отводилась роль «зажигательного мяса», вооруженного лишь яростью и программным потенциалом. Потому мясо сплошь состояло из огромных злобных монстров, способных проломить среднюю защиту и наделать дырок в зазевавшихся игроках. Ну еще бы, только хардкор. К слову, награда для победителей так себе. Могли бы придумать что-либо завлекательное, глядишь, и желающих добровольно участвовать в кровавой бойне было бы больше. А так «всего лишь» свобода, дарованная Игрой при рождении и которую надо снова отвоевать обратно. Бой продолжался до тех пор, пока не определялся победитель. После этого проигравшие игроки замораживались до следующих Нарлинских игр, проходивших не реже раза в месяц. Вот так, в полной изоляции от остального мира, можно было влачить свое существование от игры к игре до скончания веков. Слизень не шутил, когда говорил Девиру, что тот не скоро сможет доложиться Мадонне.

Дочитав до конца, я недоуменно почесал затылок. Совершенно непонятно, на что рассчитывал каторианец, заявляя о нашей победе. Способностей его лишили, игрушек прошлых эпох тоже. Согласен, лучше уйти в несознанку, скинув все проблемы на Ярого с его двойной удачей, чем быть опозоренным в глазах учеников. Только что делать мне? Ударом Храмовника я могу только рассмешить соперников, и все, что остается – это надеяться, что они сдохнут от хохота, глядя на мои потуги.

– Ты закончил чтение, темный? – спросил старик, сделав акцент на последнем слове. Я кивнул, готовясь к возвращению, но хранитель Храма Знаний не спешил отправлять меня обратно.

– Тебе предстоит непростой бой, темный. – И снова нажим на слове «темный». – Иногда мы защищаем тех, кто в этом не нуждается, потому как Тьма сама заботится о том, кто желает в ней скрыться. Помни об этом.

Вихрь портального перехода окутал меня, возвращая обратно в клетку. Мы со Степаном недоуменно переглянулись. Хотелось верить, что Игра в лице Хранителя давала подсказку, пытаясь защитить Проводника. В голову приходила только Легурия, на эту темную способность мог намекать Хранитель. Но если я ее использую, Арчибальд пострадает, как и все. Последствия Легурии для каторианца непредсказуемы, а без него я точно не закончу с Мерлином.

– Наставник так и не пришел в себя, – произнес Степан.

– Не слепой, – вызверился я на Степана, не понимая, к чему привязать последние слова старика.

– Согласен, ты не слепой, ты тупой, – не осталось в долгу подсознание. – Легурия реагирует на эмоции и/или движение, как было с зомби и другой восставшей падалью у поместья Леклёр. Старик говорил об Арчибальде. Это из-за него ты не хочешь выпускать Легурию. Но посмотри, Арчибальд без сознания, он не излучает эмоций и не шевелится. Для твоей темной способности его не существует!

Степан как раз успел закончить свою мысль, как под куполом раздался удар в колокол и чей-то голос торжественно произнес:

– Ликуйте, жители подземного мира! Ради вашей радости взовьется песок боевой арены Нарлина, и успокоит его лишь сильнейший! Да начнется бой!

Приготовившись к неведомому, я вовремя схватился за решетку клетки. Ее дно исчезло, заставив меня повиснуть на руках, но я успел сгруппироваться и прыгнуть на песок, вместо того чтобы мешком рухнуть вниз, как большинство участников. Защита появилась на чистых рефлексах, поэтому сразу прилетевший удар магов я блокировал. Ближайший ко мне монстр двинул головой, и блокиратор инерции угрюмо хрюкнул, отправляя меня в полет на несколько метров. Удар превосходил всю мою защиту, вместе взятую, пылесосом высасывая Энергию из кристалла. Однако не обошлось без бочки меда – на то место, где я находился, рухнула глыба льда, зацепив голову монстра. Арену сотряс рык, и чудовище переключилось на новую цель, позабыв обо мне. Игровая механика помогла твари понять, кто тот самоуверенный глупец, посмевший ее атаковать.

Пока мне не прилетело еще от кого-нибудь, я нашел взглядом Арчибальда. Девир со своей командой успели к каторианцу раньше меня и не придумали ничего лучше, чем тратить энергию и время на беспомощного наставника. Игроки увлеклись его линчеванием, видимо, считая своей главной угрозой. Наставник как лежал в клетке на спине, так и распластался на песке, раскинув лапы в стороны. В его тело одна за другой врезались молнии, ледяные сосульки, огненные шары. Мне хватило пары секунд, чтобы понять – Арчибальд на арене свое отыграл. Только злость магов не позволяет устроителям арены оттащить тело моего наставника в сторону. В каторианца прилетела очередная молния, его тело тряхнуло, и в лапе блеснуло зелье со знакомой жидкостью.

– Смотри! – Степан увеличил картинку. Точно такое же зелье я вливал каторианцу в Твердыне, чтобы вернуть в сознание. Старик и Степан были правы! В этом и состоял план Арчибальда. Нет сознания – нет эмоций. Нет эмоций – нет пищи для той, кто подарит нам свободу.

– Я есть Легурия!

Человеческое сознание еще доминировало пару секунд. Я помнил, что у меня пятьдесят соперников, которым предстоит стать сосудами, полными страха и других приятных эмоций для удовлетворения моей жажды. Вздох, другой, и Ярополк исчез даже из памяти темного существа. Осталась только Легурия, взявшая под контроль всю арену и находящихся на ней существ. Щупальца ласково погладили ближайший сосуд, трепеща от будущего наслаждения. Их объятия из нежных мгновенно превратились в страстные, не в силах совладать с вселенским чувством жажды. Снова и снова Легурия погружалась в мозг своих жертв и приникая, как изможденный долгим путем путник, к участкам, отвечающим за боль, страдание и агонию, топила их в собственном ужасе. Арена наполнилась криками, звучавшими музыкой в моей голове и заставлявшими ускориться. Иногда мои чувствительные щупальца обжигались о неожиданную защиту, и тогда я, изрыгая крики, полные разочарования и горя, неистово искал брешь в их ограде. Как я был возмущен этим кокетством! Еда желала играть со мной, вместо того чтобы сразу доставить удовольствие. Стены рушились легко, доказывая показушность этого сопротивления, и я глубже погружался в мозг сосудов, вытягивая самые страшные фобии и страхи. Убедившись, что все доступное пространство принадлежит мне, я целиком отдался наслаждению, надеясь этой едой хоть немного погасить мучившую меня постоянно жажду.

Мои пробуждения всегда походили друг на друга. Я просыпался мучимый жаждой, пил маленькие и хрупкие сосуды, пока они не заканчивались, а это случалось очень быстро, и засыпал все такой же голодный и неудовлетворенный. Но сегодня все пошло не так. Нет, больше половины сосудов закончились все так же быстро, зато оставшиеся продолжали радовать меня нескончаемо долго. Они кричали, страдали, но не спешили заканчиваться, сочась каплями амброзии в мое ненасытное брюхо. Несколько раз из-за стены приходили другие сосуды и сразу попадали в сеть моих щупалец. Только один из них присоединился к тем, кого я был готов полюбить. Двадцать два сосуда, предназначенных для моего удовлетворения, что может быть лучше? Я с упоением и благодарностью все глубже врастал в мозг, с любовью двигаясь от одного участка к другому.

Не знаю, сколько длилась трапеза. Просто в какой-то момент я понял, что больше не испытываю жажды. Наступило удивительное и доселе неизвестное чувство умиротворения, сменившееся желанием поскорее уснуть. Нежно потрепав напоследок, как любимых детей, некоторые сосуды, я блаженно закрыл глаза и уплыл в сладкие грезы.

Я ощутил свое человеческое тело лежащим на теплом песке. К щекам прилипли крупные крупинки, каким-то образом пробившиеся сквозь забрало. Открывать глаза совершенно не хотелось. Наоборот, как только вернулась память, я крепко зажмурился, оттягивая неизбежное и примиряясь с ним. Когда лежать уже не имело смысла, я поднялся на ноги и оценил масштаб содеянного – тридцать один НПС лежали без признаков жизни. Трупы. Двадцать два игрока представляли собой пациентов психиатрической клиники. Они катались по песку, хаотично отбивались конечностями от невидимого противника, пускали слюни, вглядываясь в бесконечность, и издавали жуткие звуки.

Один из магов Девира дернулся и ухватил меня за ногу, но в его действиях не было осознанности. Он сразу отпустил меня и набросился на труп НПС. Оглядывая дела рук своих, я не позволял чувствам Легурии отождествиться с собственными. Это не я наслаждался болью, это не я зверский убийца. По-другому было нельзя. На всех жалости не хватит. Я заставил себя переключиться на насущные проблемы, главной из которых было время. Легурия длилась семь часов, Мерлин уже мог принести последнюю жертву и заполучить дневник. Я мог просто опоздать.

Арчибальд лежал там же, где я его видел в последний раз, погребенный под телами магов и Девира. Раскидав неадекватных магов в стороны, я наклонился над каторианцем, стараясь выдернуть зелье из лапы. Он сжимал его так крепко, что пришлось трансформировать артефакт, поддеть пальцы, или что там вместо них у котов, и освободить бутылочку с зельем. Все это я проделал в полной тишине. Никто не спешил объявлять меня победителем и забирать побежденных. Защитный купол все так же отделял такого страшного меня от, надо думать, удовлетворенных зрелищем зрителей. Я хмыкнул, представив физиономии этих мразей. Челюсть наставника тоже пришлось разжимать когтем артефакта, но я справился быстро, влив в него не только желтую жидкость, но и пару лечебных зелий. Сначала каторианца заморозили, потом разморозили, затем избили молниями, огненными шарами и, наконец, оставили валяться на семь часов. Было бы наивно ожидать после таких экзекуций нормальных рефлексов. Арчибальду без них никак, как и мне без него. Кем бы он ни был.

– Поаккуратнее не мог, бестолочь? – проворчал Арчибальд, поднимаясь на ноги как шарнирная кукла. Несмотря на открывшуюся ему картину, недовольство он выказывал за царапину, случайно нанесенную при добывании проклятой склянки. Вдоволь насмотревшись на рану, он лизнул ее и заживил, слегка подув на ладонь. Не дождавшись ответа, Арчибальд тут же добавил меня в группу, закрывая, таким образом, Нарлинские игры. Двое победителей, пятьдесят проигравших. Хороший размен на свободу.

– Почему так долг…

Наставник только начал распекать меня, как снова застыл каменным изваянием, и лишь вздыбившаяся шерсть говорила о том, что он в сознании, но недоступен. Такую картину мне уже приходилось видеть совсем недавно, и я, не оборачиваясь в поисках источника нападения на каторианца, попросил:

– Советник, отпустите его! – не дождавшись никакого ответа, я взглянул на зачастившего к нам гостя.

Советник Императора висел в воздухе неподалеку, полностью поглощенный оценкой состояния игроков. Подняв одного из бедолаг к себе так, чтобы было удобно смотреть в глаза, Советник тяжело вздохнул и небрежно тряхнул кистью в его сторону. Игрок растворился в воздухе, словно кусок сахара в горячей воде. Едва он исчез, я получил сообщение:

Вы уничтожили игрока последней смертью. Получен жетон «Убийца»

Советник принялся за следующего игрока, игнорируя мои присутствие и просьбу. Я разозлился. Какого черта? Правила Игры должны быть едины для всех, даже для второго по силе существа.

– За вмешательство в игровой процесс, за необоснованную блокировку существа, именуемого Арчибальдом, и лишение его возможности развиваться я признаю Советника Императора виновным и прошу Императора самостоятельно назначить вину, соразмерную поступку. Правом, данным мне специализацией, при подтверждении вердикта Императором, я снимаю все ограничения с вышеупомянутого существа и прошу Императора впредь оградить это существо от несправедливого притеснения любого характера со стороны Советников. Мое решение окончательно и горите вы все синим пламенем!

Советник отвлекся от своего занятия и взглянул на меня. На его лице не дрогнул ни единый мускул, залитые золотом глаза смотрели мертвым остановившимся взглядом, и лишь склоненная к правому плечу голова выдавала какие-то чувства. Вероятно, любопытство. Прошла секунда, другая, третья. Император не спешил помогать мне поставить этого гада на место, даже Игра отказалась инициировать дело против самой себя. Игра непогрешима, а тут я, со своим свиным рылом, да в калашный ряд…

– У тебя нет права вершить надо мной правосудие, темный паладин, – верхняя губа приподнялась, обнажив зубы и придав Советнику брезгливый вид.

– Это противоречит правилам Игры, – настаивал я на своей правоте. – Сейчас я не паладин, а судья. Мое дело служить справедливости. Вы, Советник, нарушаете правила, установленные Игрой и Императором. Если их не уважаете вы, как их могут уважать те, кто подчиняется вам? Вполне допускаю, что каторианец совершил проступок против вас лично, но, если таковое случилось, я уверен, правила на тот момент это дозволяли. Затем правила изменили, но, как известно, закон обратной силы не имеет. Тем более что вендетта против каторианца уже свершилась и не раз. На каком основании вы блокируете игрока при каждом своем появлении? Обоснуйте мне, как судье, данный факт, и я признаю свою глупость. Покажите мне такой пункт в правилах нашей эпохи, и я первым буду кричать о том, что Арчибальд достоин высшей кары. Или вы сами есть закон?

Повисла пауза, словно Советник обдумывал, достоин ли я ответа. Мы так и играли в гляделки, не желая уступить оппоненту.

– Император готов оказать тебе честь и забрать все выданные сегодня жетоны «Убийцы», – сменил тему Советник.

Так вот почему Император не спешил разрешить наш спор – они с Советником обсуждали уничтожение свихнувшихся игроков! Если Император готов оказать мне честь, то нельзя продешевить. Как же мне нужен сейчас каторианец! Я понятия не имел, для чего нужны жетоны и как дорого за них можно запросить.

– Я польщен оказанной честью, но не могу сейчас обсуждать детали сделки, я жду ответа от моего Императора, – как мог я завуалировал посыл, что без наставника торг не состоится. Посмотрим, насколько нужны им жетоны.

– Ждать, возможно, придется долго, темный паладин, – теперь пошла проверка на блеф.

– Нет так нет. В конце концов, жетоны инвентарь не оттянут, – нахально ответил я.

Вердикт признан обоснованным

Советник никак не отреагировал на сообщение, а я радостно вернулся к пришедшему в себя каторианцу. Он кивнул мне, не в силах что-то сказать, и махом выпил несколько лечебных зелий. Наставника шатало, и, чтобы сохранить равновесие и собственное достоинство, ему пришлось использовать меч в качестве опоры. Пока я приводил в порядок Арчибальда, Советник, как ни в чем не бывало, возобновил свою деятельность по утилизации свихнувшихся игроков.

Вы уничтожили игрока последней смертью. Получен жетон «Убийца»

Не отвлекаясь, Советник уничтожил двадцать одного игрока, присылая каждый раз мне очередной жетон убийцы. Семь часов Легурии сделали свое дело – игроки потеряли разум от боли, что потребовало вмешательства самой Игры. В нашем мире не место умалишенным. На двадцать втором Советник замер – перед ним висел мычащий Девир.

– Как наставник, я хочу воспользоваться правом восстановления ученика, – Арчибальд вмешался в работу. – Таковы правила, не так ли, Советник?

– Ты в своем праве, Арчибальд. Ты подтверждаешь свое нелогичное требование оставить врага, некогда бывшего твоим учеником, в живых и взять ответственность за него и его деяния на правах наставника? Хотим напомнить, что данный игрок тебя таковым не считает. В его иерархии значимых людей ты отсутствуешь, зато присутствуешь в списке особо опасных врагов.

– Значит, он умнее, чем я думал. Тем лучше для Девира. Он хоть и паршивая овца, но все же моя. И мне решать, когда ему сдохнуть, – Арчибальд не колебался ни секунды.

– Да будет так. Темный паладин, ты готов отдать свои жетоны Императору? – Советник обратился в мою сторону, как только понял, что процедура утилизации закончена.

– Всенепременно, Советник, как только снимете с Ярополка метку охоты и дадите закончить оставшиеся жертвоприношения, – влез без мыла Арчибальд, чему я был несказанно рад. Наставник обрадовался возможности отыграться на Советнике.

– Мы не можем на это пойти.

– Тогда у Ярополка будет большой комплект жетонов «Убийцы», и мы будет торговаться уже с главами классов, – фыркнул Арчибальд. – Уверен, марунийцы обрадуются появлению на Земле двадцати одного игрока и обеспечат моему ученику достойную защиту вместе с комплектом НПС для жертвоприношений.

– Этого Император не может допустить, – в голосе Советника слышалось недовольство.

– Так у вас выбор-то невелик, – каторианец был доволен собой, ситуацией и не скрывал этого. Понимая, что победа будет за ним, он уже твердо стоял на лапах без опоры. – Либо спокойствие моего ученика, либо толпа марунийцев на Земле. Третьего не дано.

– Мы готовы согласовать обмен жетонов на снятие метки, – пауза длилась долго, но все же Советник дал слабину.

– И разрешите ему спокойно сделать еще несколько жертвоприношений без открытия меток, – добавил Арчибальд.

– И разрешим ему сделать необходимое количество жертвоприношений для решения ребуса с картой исследователя, – послушно повторил Советник.

Арчибальд довольно потер лапы и хлопнул меня по плечу:

– Все, можешь согласовывать передачу жетонов, мой удачливый ученик.

– Жетон – это возможность делать НПС игроком? – уточнил я, прежде чем что-то согласовывать. Двадцать один новый игрок. Арчибальд прав – любой класс за такой дар обеспечит мне защиту от нападок Игры.

– Ярый, в принципе, если хочешь, мы можем выслушать другие предложения, но, как наставник, я настоятельно рекомендую принять это, – закончил наставник.

– Я согласен передать жетоны на озвученных условиях, – согласился я, предвкушая избавление от метки.

– Принимается. Задание на уничтожение Ярополка отменяется. Ярополку даровано право на жертвоприношения. Я изымаю жетоны «Убийцы».

Сонм системных сообщений пронесся перед глазами, сообщая, что произошла передача всех жетонов, и сезон охоты на меня закрыт. Можно было выдохнуть. После этого Советник вернулся к Девиру. Один взмах рукой, и маг растворился, чтобы тут же появиться и упасть на землю. Он был без сознания, но дышал спокойно. Советник исчез, не прощаясь. Арчибальд влил в Девира лечебное зелье и поднял голову вверх.

– Загардаш! Мы выполнили свою часть сделки!

Ответом служило укрепление защитного купола. Его дополнительно подпитывали энергией. Арчибальд хмыкнул и вернулся к магу. Понадобилась еще пара склянок с лечебной жидкостью, чтобы привести Девира в сознание. Осознав себя в странном месте и в странной компании, магу отказал дар речи.