Текст книги "Темный Паладин. Рестарт"

– Мне звонило начальство. Дело у меня забирают. Слишком много трупов и никаких результатов.

Я молчал, не зная, что можно ответить.

– Хочется прижучить этого гада, но крылья оборвали. Уже сутки не сплю, носом землю роя, но…

– Нос оставь для себя, а землю – свиньям, им нужнее. С утра берешь отпуск за свой счет на неделю, будешь работаешь с моим подчиненным, – позади нас раздался голос Арчибальда, обращенный к майору. – Сейчас передаешь дела и идешь спать. Три часа ночи не располагают к конструктиву. Утром полковник пояснит твою задачу. Ни черта у городского отдела не выйдет. Не их уровень.

Услышав радостное «Слушаюсь, товарищ генерал», Арчибальд кивнул мне следовать за ним и широким шагом снова двинулся в чащу. Веснин так и остался стоять на месте. Радость на его лице была такой искренней, что он даже как-то резко постройнел и стал выше. Словно охотничья собака, почувствовавшая дичь. Или обычный человек, окрыленный полученной возможностью, которую ждал, может быть, всю жизнь.

До самой чащи я ни о чем не спрашивал «генерала», однако едва мы покинули зону видимости и слышимости, я сразу красноречиво кашлянул, призывая каторианца пояснить, зачем ему этот НПС. Вместо ответа я услышал:

– Завтра позвонишь майору и прикажешь сидеть дома. Безвылазно.

Не понимая логики своего наставника, я задал главный вопрос любого здравомыслящего человека:

– Зачем?

С этим вопросом у меня особые отношения еще со времен первого посещения безвременья. Я вообще считал, что он должен быть краеугольным камнем жизни каждого разумного существа. Своевременно заданный вопрос лишил бы мир большей части проблем, ибо «зачем» они нужны, и уберег бы многих индивидуумов от необдуманных поступков. А еще, если заставить все существа честно и аргументированно отвечать на этот вопрос, то как легко можно было сортировать мудаков от нормальных кадров.

«– Давай заведем собаку!

– Зачем?

– Она будет гадить на газон, а у меня появится радость в жизни от того, что кто-то в него вляпается.

– Ну ок, аргумент!»

«– Я буду баллотироваться на пост губернатора!

– Зачем?

– Потому что я мечтаю начать маленький семейный бизнес на откатах и взятках!

– Отличная цель в жизни!»

«– Пойдем, побухаем вечером?

– Зачем?

– Чтобы просто побухать!

– Достойная причина!»

Если учесть, что все существа привыкли себя видеть жутко положительными, то такие мысли им бы даже в голову не пришли. Ну как же, я ведь не такой! Жаль, что в реальности существа придумают себе для оправдания иные аргументы, не умаляющие их достоинства.

«Собака – это же член семьи. Она скрасит мое одиночество».

«С самого детства я мечтал служить на благо народа!»

«Я бухаю, потому что хочу забыть о своих проблемах: ипотека, гребаная работа и надоевшая жена… Да ты и сам знаешь, че я тебе рассказываю».

Способность задать себе этот вопрос и честно отвечать отличала здравомыслящего человека от пустых балаболов.

С такими утопическими мыслями я услышал вместо ответа встречный вопрос наставника.

– Запись включена?

– Да, – не понял я причины такого интереса.

– Замечательно. Зафиксируй себе сейчас, но потом удалишь обязательно. Я проверю, – произнес каторианец, не смотря в мою сторону. Взгляд Арчибальда блуждал где-то в темноте, выискивая ему одному понятные знаки. – Ты был прав, а я нет. Веснин действительно иммунный. Записал? Молодец. Пару раз посмотришь, потешишь больное самолюбие. Разрешаю. Веснина же надо запереть дома, дабы изолировать ото всех. Смекаешь, почему иммунный проявился именно сейчас?

– Мерлин ищет свой дневник, чтобы активировать его и воплотиться, – не нужно быть Нострадамусом, чтобы предсказать мотив действий загадочного существа. – Веснин нужен для жертвоприношения.

– Да, он умрет в любом случае, – закончил за меня мысль Арчибальд. – Либо от Мерлина, либо от нас, смотря кто первым найдет дневник. Не активированный дневник не уничтожить. Я проверял. Активированный возможно.

Я тяжело выдохнул. Вроде бы все логично и аргументированно и полностью соответствует здравому смыслу, честно отвечает на вопрос «зачем», но легко на душе не становилось.

– Ярополк, ты становишься сентиментальным. Это твоя Кукла так на тебя влияет? – внезапно вполне дружелюбным тоном произнес наставник. – Запомни, никакой жалости и сочувствия к НПС. Живут меньше, проблем больше.

– Ты уже придумал, как мы проникнем в библиотеку? – спросил я, нарочно переводя тему. Удивительно, но наставнический тон Арчибальда действовал на меня хуже привычного сарказма.

– Кстати, о библиотеке. Ты мне хотел поведать интересную историю. Сделаешь это по дороге, – произнес каторианец и открыл портал. Пока я рассказывал ему о происшествии в Твердыне, мы скакали порталами, как заправские кони на Королевских скачках в Аскоте. Арчибальд все время что-то высматривал у себя на экране навигатора, бормотал под нос на неизвестном мне языке, но в нужных местах моего повествования хмыкал, показывая, что он на связи. Только закончив рассказ, я вспомнил о словах Шарды, адресованных Арчибальду, передал их и набрался наглости узнать, что они обозначают.

– Если дословно, то это означает, что оппонент заблуждается в своих выводах, на что собеседник ему очень эмоционально указывает, – сообщил мне наставник.

Каторианец сделал остановку на каком-то кладбище. Данная область была мной еще не обследована, так что карта показывала лишь темноту. Степан спроецировал координаты на известный мне глобус и с уверенностью заявил, что мы находимся на территории Южной Америки, точнее на кладбище Риколета в Буэнос-Айресе, если таковое существует в этой версии Земли. Москва осталась на противоположной стороне земного шара.

– Это что? Он попросил обматерить тебя? – сделал я интересное умозаключение.

– Ага, – легко согласился Арчибальд. – Сильно расстроился наш старина Шарда. Но в целом я с ним согласен. По моему знаку идешь за мной и не отстаешь. Понял?

– Понял. А чего мы ждем?

– Серебряную Офелию… Эти ушастые такие озорники, – усмехнулся себе в усы наставник.

Передышкой я воспользовался, чтобы прошерстить местный Интернет по ключевым словам «Риколета» и «Серебряная Офелия». Пока Арчибальд рассматривал шпили уникального некрополя, я знакомился с душещипательной историей о несчастной невесте, но не успел и прослезиться, как Арчибальд резко подорвался с места и нырнул в проулок между склепами, жестом приказывая затаиться. За двадцать метров от нас мелькнуло что-то белое, отдаленно напоминающее женский силуэт в платье. Скорбная фигурка плавно скользила по улочкам кладбища прямо к выходу. Мы двинулись следом. Едва «Офелия» скрылась за калиткой, мы рванули что было сил, но не успели. За воротами было пусто. Подбежав к дороге, Арчибальд придирчиво выбирал нам транспортное средство. Меня возмутила такая избирательность. Нашел время! Если мы преследуем «Офелию», то неплохо было бы поторопиться. Наконец, на горизонте показался «Бентли». Наставник мягко запрыгнул на крышу и скрылся в салоне автомобиля. Через минуту, а то и раньше, «Бентли» развернулся, и передо мной открылась пассажирская дверь:

– Ты чего ты там копаешься? Если из-за тебя мы не успеем… – я влетел на сиденье и краем глаза заметил тело бывшего хозяина автомобиля на заднем сиденье. Еще одна шальная НПС-жертва.

Мы мчались по дороге со скоростью двести километров в час. Машина резко реагировала на неожиданные пируэты наставника, оставляя на асфальте темные полоски жженой резины и заставляя меня вцепиться руками в ремень безопасности. Индикаторы на приборной панели жалобно сигналили, включилась аварийка, машина едва не пошла юзом, но автоматика справлялась. Нажав на педаль тормоза, Арчибальд, не дожидаясь окончательного останова машины, резко открыл дверь и вышел, словно для него не существовало понятие инерции. Я успел обернуться в надежде увидеть кувыркающегося по асфальту кота, но напрасно. Арчибальд с невозмутимым видом стоял на своих двоих и смотрел куда-то вдаль, в то время как дверь шикарного «Бентли» прекрасно понимала, что такое инерция и как следует поступать в соответствии с ньютоновской физикой. В конце концов ее просто заклинило, и, когда машина остановилась, она торчала, как сломанное крыло птицы. Я поспешил к наставнику, но нарвался на очередное недовольство:

– Ты тащишься, как черепаха! Так, кажется, говорят у вас на Земле?

Проигнорировав его придирки, я молча встал рядом. Не доходя двух-трех метров для страховки. Все равно каторианцу ничего не докажешь, ибо у него есть весомый аргумент «Я четыре эпохи прожил!», которому мне нечего было противопоставить. Пускай Арчибальд ни разу не произнес вслух эту фразу, все его поведение в качестве наставника прямо на это указывало.

– Идем, – удовлетворенно бросил каторианец и медленно двинулся вперед. Я не отставал. Так, пройдя узкими городскими улочками пару кварталов, мы остановились у небольшого трехэтажного строения.

– Небольшой транзитный портал для избранных. Ушастые всегда считали себя таковыми. – Арчибальд кивнул на здание. – Жди меня здесь.

Каторианец растворился в сумерках, и как ни старался Степан его идентифицировать, ничего не получалось. Скрытность была самой сутью моего наставника. Входные двери непонятного здания на мгновение приоткрылись, чтобы тут же бесшумно встать на свое место. Я точно знал, что только что Арчибальд проник внутрь, но, пересматривая видео раз за разом, так и не смог его обнаружить. За этим занятием и застал меня наставник, вернувшийся через десять минут. На плечах каторианца лежало бездыханное тело в белом длинном балахоне, оказавшееся Гарлионом. Эльф был в отключке.

– Наш пропуск в библиотеку, – Арчибальд небрежно швырнул тело моего ушастого врага под ноги и жестом приказал поработать вьючным животным. Рывок, и туша эльфа уверенно повисла на плечах. От него исходил характерный сладковатый запах, по которому я определил, что безмятежно посапывающее создание находилось в объятиях химического морфия, а не пребывало в обмороке от жестокого обращения. С досады, чертыхаясь, я боднул голову Гарлиона, отворачивая его лицо от себя подальше. Арчибальд только усмехнулся и широким жестом открыл портальный переход. Недолго думая, я запустил тельце эльфа в портал. Бережно относиться к нему после того, что он сделал со мной в Твердыне, я не собирался. Пусть поработает разведчиком. Следом за эльфом в портал нырнул я. Каторианец был замыкающим, потому как хотел убедиться, что никто из наших друзей-некромантов не ошивается поблизости.

– Устраивайся, – Арчибальд появился почти сразу за нами. Я с интересом осмотрелся. Место, где мы находились, оказалось обычной городской квартирой. К моему сожалению, слишком банальной, чтобы иметь близкое отношение к моему наставнику. За окном раскинулся панорамный вид чужого мегаполиса, совершенно непохожего на Москву.

– Исследователь проснулся? – от Арчибальда не ускользнул мой интерес к квартире. – Спешу тебя огорчить – это всего лишь перевалочный пункт. Так, хвосты проверить, дух перевести.

– С вероятностью девяносто процентов эта квартира – нежилая, – подтвердил сказанное Степан, проанализировав данные. – Слишком много пыли.

Действительно. Беглый взгляд по немногочисленной мебели и предметам интерьера показал справедливость замечания – пыль лежала везде толстым слоем. За Арчибальдом неряшливости раньше не замечал.

– Ты бы поаккуратнее с нашим библиотечным воином, а то отправится на перерождение раньше, чем все нам расскажет, – эльф и впрямь неудачно приземлился на кресло ногами вверх. Лицо было испачкано в грязи, видимо, оно ему служило тормозом, а правая рука неестественно вывернулась. Балахон задрался и оголил длинные ноги в кожаных брюках.

– Что ему сделается… – пробормотал я, но ноги аккуратно снял с кресла и уложил тело на пол, – что это за маскарад он устроил на кладбище?

Наставник плюхнулся в соседнее кресло, предварительно его очистив от пыли.

– Ты разве не заметил, как здесь много эльфов? – Я кивнул, как тут не заметить. – Эльфы очень тесно поддерживают родственные связи, ведут родословную книгу с моментов каждого рестарта. В каждом мире организовывают свои общины. Эльфы самая распространенная раса на Земле, вот и изгаляются как могут. Склепы себе заводят. Памятники. Стараются сохранить память о тех, кто безвозвратно обнулился. Странные создания. Я подкинул Гарлиону информацию, что снес к чертям его семейный склеп со всеми предками. Он кинулся проверять. Балахоны эти ушастые используют для того, чтобы отпугивать НПС и любопытных игроков. По комплекции в этих одеяниях они больше похожи на женщин, и это породило множество легенд.

Несмотря на спокойный тон и расслабленность на лице, поза Арчибальда оставалась напряженной.

– Думаешь, за нами кто-то последует?

– Подождем пару минут, – Арчибальд пожал плечами. – Портал на другую сторону Земли стоит дорого, если за нами кто и следил, пусть раскошелится. Ты на ус-то мотай, ученик. Полезно иметь несколько точек, разбросанных по всему миру. Так тебя труднее отследить.

– Это не поможет, если на мне метки, – я не мог гарантировать, что Громана или любой из убитых Арчибальдом некромантов не повесили на меня маячки.

– Поэтому я их все давно почистил, – отмахнулся каторианец. – Доберемся до места, научу тебя делать это самостоятельно. Айвен был прав – нехорошо, когда твои ученики отсвечивают на весь игровой мир. Позору не оберешься… Все, идем дальше. Бери Гарлиона.

Следующий портал привел нас в теплую жилую юрту посреди заснеженной Антарктики. Затем была раскаленная пустыня и, к моему детскому восторгу, воздушный пузырь, плавающий глубоко в океане или море. Арчибальд тщательно следил за тем, чтобы путешествовали мы в одиночестве. В пузыре каторианец решил, наконец, вспомнить о том, что он наставник, предварительно повесив полог безмолвия:

– В нашем деле, – речь, видимо, была об охотниках за головами, – только ленивые доверяют технике и меткам. Игрок должен сам потрясти задницей на месте, где был открыт портал, чтобы проследить за целью. На Земле нет охотников, способных проследить за мной, но Люмпен или Бернард могут найти лучших в других мирах. Как бы ни были они хороши, у каждого есть слабое место. Чаще всего оно связано со средой обитания. Одни не переносят холод, другие жару, третьи воду. При быстром перемещении, попав в такое место, они интуитивно активируют всю имеющуюся защиту, провоцируя возмущение энергетического фона. Тут-то мы их и…

Меч каторианца вылетел из ножен и прошил воздух над его головой. Наставник потянул оружие на себя, раздался неприятный чавкающий звук, и на дно купола упало мохнатое существо бурого цвета. Ни глаз, ни рта, ни конечностей я не разглядел – просто меховой мяч или декоративная подушка. Существо рухнуло на дно воздушного пузыря, и Арчибальд ногой отбросил возникший из ниоткуда пузырь с лечебным зельем – подушка хотела восстановить свои силы. Каторианец наклонился над противником и со свойственной ему любезностью произнес:

– Дарлангир, передай своему хозяину – если он желает выразить мне свое почтение, я всегда к его услугам. Он знает, как попасть на Землю.

По поверхности мохнатого мяча прошла волна дрожи, и Арчибальд добил существо кинжалом. Тело замерцало, отправляясь на перерождение.

На сим радостное явление под названием «заботливый наставник» закончилось. Утруждать себя объяснениями произошедшего никто не стал. Каторианец открыл следующий портал и вытащил из инвентаря бомбу с часовым механизмом. Это место было скомпрометировано, и его следовало уничтожить.

– Вот это больше похоже на берлогу старожила Игры, – протянул я, осматривая новое помещение. Портал вывел нас в темную каменную комнату, оборудованную не хуже лаборатории безумного изобретателя. Карта сошла с ума, пытаясь определить, где мы находимся. Темные области разных континентов сменяли друг друга, не желая останавливаться на каком-либо одном.

– На гостеприимство не рассчитывай. Радушие, сам знаешь, не мое, – появился недовольный Арчибальд и закрыл за собой портал. – Держись рядом со мной и будь поаккуратнее с Гарлионом, иначе он до конечной остановки не доедет.

Расстроенный вздох я скрывать не стал, мне очень хотелось позаглядывать во все дыры и таки воспользоваться гостеприимством хозяина. Понуро я подтащил эльфа ближе к наставнику. Каторианец шевельнул лапой, и с потолка опустилась мерцающая платформа, оказавшаяся лифтом. Мягкий ход и отсутствие инерции сделали поездку вниз очень комфортной. Мы проходили прямо через дыры в межэтажных перекрытиях, но стоило опуститься ниже потолка, и те восстанавливали свою целостность. Миновав три или четыре уровня, платформа остановилась и исчезла, оставив нас стоять на полу. Я осмотрелся и судорожного сглотнул – мы попали в настоящую пыточную. Арчибальд по-хозяйски прошел к ближайшему столу и показал, куда мне следует положить все еще бессознательного эльфа. С интересом отмечал я уверенные движения наставника при фиксации тела. Было понятно, что для него все эти вещи обыденность, не стоящая моральных терзаний. Влив зеленую жидкость в рот эльфа, Арчибальд уселся на край стола.

– Будь ты проклят, каторианец! – пробуждение Гарлиона было громким. На удивление в себя эльф пришел мгновенно, как и осознал изменившуюся реальность. Смирение никогда не было его сильной чертой, и потому вначале он молча извивался, лишь сильнее затягивая ремни. Когда силы стали подводить беснующегося эльфа, он возобновил призывать все кары небесные и не небесные на голову наставника. Долгие годы работы в библиотеке позволили ему проявить изобретательность и оригинальность, останавливаясь только для того, чтобы продышаться. Но Арчибальда ушастый не впечатлил. Гарлион резко замолчал, имея возможность лишь беззвучно открывать рот.

– Есть два варианта развития событий. Первый – ты сразу и целиком отдаешь мне ключ доступа в закрытую секцию и рассказываешь, где находятся записки Артура. Я в благодарность отправляю тебя на перерождение.

– Пошел ты! – Гарлиону даже удалось плюнуть в сторону наставника. – Благодарность? Ты же знаешь, что Игра сама меня обнулит за нарушение взятых обязательств!

– Тогда ты мне не оставляешь выбора, – ухмыльнулся Арчибальд. – До того, как ты отдашь мне ключ и информацию, я перепробую все известные мне методы пыток. Поверь, мне есть чем удивить твой пытливый библиотечный ум. Ты о подобном в книгах не читал. А после Игра все равно тебя обнулит.

– Сила эльрадов при мне! – истерично расхохотался Гарлион, но выступивший пот выдал его сомнения. – Ты ничего не можешь со мной поделать!

– Могу, – без лишних эмоций заключил Арчибальд. – У меня есть такое право.

– Ты не глава! – голос Гарлиона дал петуха.

– Не глава, но в силу некоторых обстоятельств сила эльрадов мне не помеха, – Арчибальд угрожающе навис над сжавшимся от испуга эльфом. – Ты мой, Гарлион. И только мой. Добро пожаловать в легендарный Авалон!

Лицо эльфа вытянулось, словно он услышал нечто ужасное. Мне, как и Степану, услышанная информация не помогла установить наше текущее местоположение. Про Авалон и силу эльрадов я слышал впервые. Пока я размышлял, что означает диалог между эльфом и каторианцем, Гарлион предпринял попытку исчезнуть. От усилий пот заструился по лицу, из носа потекла кровь, его тело замерцало и начало таять, но до конца не исчезло. Видимо, это и была сила эльрадов. Выдохнув воздух и застонав, эльф без памяти рухнул на стол. Мерцание и прозрачность исчезли. Арчибальд влил лечебный эликсир в Гарлиона, дождался, пока тот придет в себя, и продолжил:

– Теперь, когда мы оба правильно понимаем ситуацию, я вновь предлагаю тебе выбор.

– Я не могу. – На эльфа было жалко смотреть. Слезы едва не срывались по щекам высокородного. – Игра страшит меня больше.

– В этом твое заблуждение, – Арчибальд хлестнул по лицу эльфа хвостом и достал ручную пилу. – Ничего личного, Гарлион. Ты стоишь между мной и моей целью…

Гарлион сдался спустя полчаса. Я – спустя всего пару минут. Каторианец сдержал свое слово. Без лишних сантиментов и поблажек он, словно искусный музыкант, извлекал всякий раз новые тональные оттенки стонов и криков о пощаде, используя тело Гарлиона в качестве лишь ему известного инструмента. У меня не хватило смелости совсем отвернуться, каторианец бы этого не простил, потому я сверлил взглядом пол и старался отрешиться от происходящего. Самому пытать легче, чем быть свидетелем. В какой-то момент кураж обязательно приходит, и понимание необходимости пыток сменяется удовольствием. Но в этот раз я был благодарен Арчибальду, что он не заставил меня помогать и забыл о роли строгого наставника. Свой опыт в этой области он предпочел оставить при себе, а я малодушно решил, что раз рестарт близко, то мне незачем знать, как правильно жечь волосы на живых игроках или как заставить змеесоса выесть им глаза.

Стоя у дверей и не имея возможности сделаться глухим, я проникся невольным уважением к Гарлиону. Тридцать минут – это очень много, когда каждая секунда наполнена нереальной мукой. Он старался держаться до последнего, каждый раз захлебываясь криком и собственной блевотиной, смешанной с кровью, он шептал новую часть ключа от закрытого раздела. И каждый раз Арчибальд заставлял его клясться перед Игрой, что он говорит правду. С первого раза он так и не назвал ни одного пароля. Не знаю, на что рассчитывал несчастный, но Игра предавала его, покрывая черным туманом и вызывая новую волну боли и страданий. Слышать это было мучительно.

– Хватит… Перестань… Я сказал почти все… – то, что некогда было ртом, могло лишь шептать. Голос давно оставил Гарлиона. Эльф сдался окончательно и шепотом призвал Игру в свидетели, что на этот раз говорит правду. Белоснежный свет подтвердил его слова. Дело было сделано. Голова эльфа бессильно повисла, но Арчибальд не оставил жертву. Любая неучтенная мелочь могла сорвать все планы.

Очередная порция лечебного зелья вернула Гарлиона в сознание, и каторианец продолжил допрос:

– Сколько времени у нас будет до того, как сработает защита?

– Тридцать секунд, – безжизненно произнес сломленный эльф, и его вновь окутал белоснежный ореол.

– Где находятся записки Артура?

– Искомое вами лежит в секции двадцать пять, восьмая книга справа, – библиотекарь обладал картографической памятью и прекрасно ориентировался в библиотеке без всяких каталогов. – Только это не записки Артура. Те были уничтожены во время атаки демонов. Помнишь ее? Вы ищете «дневник Люмпена». Книга, что я указал, приведет к дневнику. Клянусь Игрой!

Вновь белоснежнее сияние. Я заставил себя поднять глаза. Растерзанное тело эльфа лежало на том же месте. Впервые я видел, как существо плачет без слез, потому что ни глаз, ни слезных протоков не было. Была одна мешанина из костей, мяса и крови.

– Вот видишь, только время зря потеряли, а ты – привлекательность, – резюмировал Арчибальд и нажал на электронную панель, расположенную рядом на стене.

– Ты обещал отправить меня на перерождение, – прошептал Гарлион. Стол, на котором он находился, начал опускаться в открывшийся под ним бассейн. Пахнуло холодом, и морозная дымка окутала погружающееся тело.

– Обещал, но передумал. Ты опоздал. Врагов за спиной не оставляют. Особенно тех, которые имеют счеты к моим ученикам. Сладких снов, эльф.

– Будь ты прок… – крик Гарлиона утонул в дымящейся жидкости. Степан сделал анализ картины происходящего и заключил, что эльфа заморозили жидким азотом, чтобы игрок не отправился на перерождение.

– Пошли. Так и быть, покажу кое-что интересное, – бросил наставник и легко переместил замороженного Гарлиона на багажную тележку и вызвал знакомый лифт. Поместив тележку на платформу, мы опустились еще на пару уровней вниз и попали в огромную промерзшую пещеру. Я огляделся, но мало что увидел интересное. Весь обзор закрывали большие заснеженные колонны и камни, совсем непримечательные на первый взгляд.

– Музей ледяных фигур мистера Арчибальда, – каторианец небрежно толкнул тележку, и замороженный Гарлион скатился с грохотом на пол. Не понимая, о чем речь, я присмотрелся к ближайшей колонне и увидел, что сквозь иней проступают черты человеческой фигуры. Пара царапин ногтем по ледяному налету убедила, что я не ошибся. Все эти колонны и камни были так же заморожены, как и Гарлион. Большая здесь подобралась компания.

– Триста два, – Степан умел считать гораздо быстрее меня. Мое подсознание было потрясено размахом личного кладбища каторианца. – Триста два замороженный игрока! Каторианец – монстр!

Я целиком и полностью был согласен с ним и Арчибальдом. Врагов нужно держать как можно ближе. Ближе, чем собственный дом, некуда. Да он чертов гений, живущий на погосте своих недругов. Безнадежно замороженные – это лучше, чем ушедшие на перерождение и готовые к очередному противостоянию, прокачав опыт и осторожность.

В восхищении я бродил среди трупов и одновременно памятников самим себе. Степан проанализировал статуи и подсветил две из них, чтобы я обратил на них внимание. Первой оказалась статуя Дона Фабио. Его присутствие здесь меня не удивило – некромант заслужил даже более худшей участи за свои деяния. Я бы на месте Арчибальда просто обнулил его. Вторая статуя вызвала у меня недоумение. Как получилось, что брат Долгунаты разбавил общество негодяев и врагов каторианца? В отличие от остальных постояльцев, лицо и поза Сахрея были спокойными, как если бы он добровольно согласился на заморозку.

– Ты должен быть благодарен мне, Гарлион. Я поставил тебя в один ряд с великими, – Арчибальд занялся размещением эльфа, разбавляя гулкую тишину беседой с экспонатом.

– Ты хотел сказать «положил у ног великих»? – отозвался я, вспоминая раздробленные конечности эльфа.

– Для него и полежать у ног таких игроков за честь, – фыркнул наставник у меня за спиной. – Любуешься?

– Сахрей чем подобное счастье заслужил? – я кивнул на статую и перевел взгляд на Арчибальда. В голове пронеслось несколько версий, я прозрачно намекнул на самую реалистичную. – Не повезло с родственниками?

– Угадал. Он якорь, который может вернуть сознание Долгунаты в тело, – подтвердил Арчибальд. – Мадонна ищет его, и будь он в сознании, был бы уже обнулен с его-то умением закрываться. Так спокойнее всем.

– Глупо спрашивать, как скоро Сахрей тебе понадобится? – закинул я удочку на предмет планов Арчибальда относительно Долгунаты. Рано я, оказывается, сбросил друидку со счетов. Арчибальд припас пару козырей в игре против Великой.

Наставник даже не удосужился мне ответить, развернулся и двинулся в направлении брошенной тележки. Я пошел следом и благоразумно сменил тему на не менее интересную для себя:

– У меня навигационная карта с ума сходит до сих пор, все не может определиться с местом нашего пребывания. Величайший из наставников просветит бездаря-ученика относительно его таинственного Авалона? Не вредничай, Арчибальд, я никуда не лезу, веду себя послушно. Вон даже Гарлион знал об этом больше меня! Я свой артефакт весь перетряс – нигде не упоминается об Авалоне!

– Согласен, мое упущение. Но, как ты убедился, доступ в закрытые секции получить нелегко, чтобы и там уничтожить информацию о моем логове, – хмыкнул Арчибальд. – Спроси меня о чем-нибудь другом.

Каторианец ткнул лапой в тележку, приказывая мне опять стать извозчиком, и вызвал лифт.

– У тебя здесь столько всего интересного. Этот лифт явно не из нашей эпохи, но ты спокойно им пользуешься и не боишься, что Игра его уничтожит. Авалон – это как аналог Академии? Территория вне времени и пространства?

– То есть не угомонишься сам? – Арчибальд начал выказывать признаки раздражения. Сказывалось напряжение последних часов.

– Можно хотя бы библиотеку посмотреть? – расстроенно спросил я, поняв, что об Авалоне ничего не узнаю. – Или коллекция Арчибальда не для бездарей?

– Какой разумный мальчик. – Гадостная улыбка каторианца говорила куда больше слов, поэтому я просто пожал плечами и сделал вид, что полностью потерял интерес к окружающему нас замку. Степан в любом случае все запишет и разложит по полочкам, а доставлять Арчибальду удовольствие, пытаясь скрыть распирающее меня любопытство, не собирался. Но было обидно.

В этот раз конечной остановкой был личный кабинет Арчибальда. Горящий камин, мягкая кожаная мебель, старинный секретер и другие предметы определяли наставника, как приверженца уютного английского стиля. Не простенько и со вкусом, в этом весь Арчибальд.

– Располагайся. Но не как дома, – бросил наставник и устроился в кресло у камина. Наблюдая, как каторианец кряхтит и тщательно укутывает ноги в плед, я не сразу сориентировался, куда примоститься. Диван стоял слишком далеко, стулья у стены не предполагали к доверительной беседе, поэтому выбор пал на соседнее кресло с таким же пледом, как у хозяина дома. Поразмыслив, я отложил плед в сторону. Все же мне прямо указали не злоупотреблять гостеприимством.

– Итак, мой внезапно поумневший ученик, – после довольно продолжительной паузы произнес Арчибальд, не сводя взгляда с огня. – Я предлагаю тебе стать моим вассалом и перекинуть точку привязки на Авалон.

– Согласен, – спешно согласился я, понимая, что выискивать подводные камни некогда, а второго такого шанса может не быть. Привязку нужно было менять как можно скорее, а выбор не велик. Твердыня да Авалон. Но последний я предпочту тысяче Твердынь!

– Хорошо. Повторяй за мной. – Арчибальд произнес слова вассальной клятвы, даже не вставая с кресла и не меняя позы, словно происходящее вполне заурядная вещь, у меня же от волнения вспотели ладони. Когда между нами промелькнула молния, закрепляющая соглашение, с потолка опустилась механическая лапа и быстрым движением нанесла на плечо герб моего нового сюзерена. Серебряный молот на фоне золотого щита. Я не успел вдоволь полюбоваться новой татуировкой, как эта же лапища замаскировала рисунок краской в тон доспехов, озадачив меня.

– Не стоит никому знать о твоем новом статусе, – пояснил Арчибальд. Мне показалось, или его тон чуточку «потеплел»? Во всяком случае, я не услышал в нем былого сарказма. – Приложи руку, нужно сменить точку привязки.

С потолка спустилась еще одна механическая штука, просканировавшая мне сетчатку и снявшая отпечатки пальцев. Машина немного пожужжала, щелкнула и сделала легкий укол. Капля крови упала на приемник, впиталась, после чего перед глазами пронеслось оповещение о смене привязки. От такой автоматизированной смены точки возрождения я немного ошалел и спросил у наставника, что это было.

– Механизм третьей эпохи, – довольный произведенным эффектом пояснил Арчибальд. – Император любезно разрешил мне оставлять по три предмета каждой эпохи, начиная с первой, в личное пользование.