Текст книги "Русский хан"
Автор книги: Владимир Лошаченко
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Она в ответ только сильнее обняла меня и страстно поцеловала. Один миг, и мы в кровати. Такой женщины, признаюсь честно, я никогда еще не встречал. За полчаса мы умудрились измотать друг друга до предела.
– Любимый, мне становится плохо, когда я думаю о скором нашем расставании.
У меня самого было тяжело на душе, я искал выход и не находил.
– Ласточка моя, будем надеяться на лучшее.
Пытаясь отвлечь Людмилу от грустных мыслей, спросил:
– Не хочешь поехать с нами в лазарет, а затем на закладку собора?
– Хочу, но не поеду, не стоит тебя компрометировать перед народом.
– Тогда жди меня к обеду, поедем на шашлыки. Пока я мотаюсь по делам, займись ребятишками. В компьютере обучающая программа – азы грамматики и математики.
– Конечно, Володечка, мне и самой интересно. Хочешь посмотреть мои новые костюмы? Очень хорошие у вас портнихи, – не дожидаясь моего ответа, Людмила ловко спрыгнула с кровати и скрылась за шелковой ширмой. Миг – и вот она уже в шикарном вечернем платье из ярко-вишневого атласа. Я не мог сдержать восхищения.
– Ты невероятно красива, и тебе так идет это платье. Не снимай его, я сейчас.
Быстро одевшись, помчался в сокровищницу.
В подвале, у железной двери с хитрым замком, сидели два охранника. Вскочили при моем появлении.
– Сидите, ребята, охраняйте дальше.
Ворвался внутрь и сразу полез в сундук, набитый ювелирными украшениями. Я знал, что мне нужно, раньше видел в нем пару вещиц, думаю, подойдут к платью Людмилы.
Вернувшись в спальню, попросил:
– Закрой глаза, милая.
Застегнул на изящной шейке ожерелье тонкой работы, с крупными розоватыми жемчужинами, и надел полукорону с крупными бриллиантами. Изделия явно одного мастера. Подвел Людмилу к зеркалу:
– А теперь смотри. Она взглянула на свое отражение и ойкнула:
– Как красиво!
– Мой тебе подарок на память, носи, милая, на здоровье.
– Володечка, мне очень нравится, большое спасибо, но я не могу принять столь дорогой презент.
– Глупенькая, я ведь от всей души, не обижай отказом.
Девушка покраснела от смущения и спрятала лицо на моей груди.
«Чиста и совестлива, а какой шарм» – пронеслось в моей голове.
– Пойдем, ознакомишься с компом и обучающими шлемами.
Выгнав тигров из кабинета, все показал и объяснил.
– Ты с нами позавтракаешь или с детьми?
– Я лучше с ребятами.
– Тогда распоряжусь накрыть вам в большой столовой.
Она поцеловала меня и прошептала на ухо:
– Спасибо, милый, за подарки, но я тебя люблю не за них. Не нужно больше ничего, мне не по себе – ты меня понимаешь?
Я погладил ее по щеке:
– Ты поразительная женщина.
Вернувшись в малую столовую застал оживленную перебранку между Семеном и Карчи.
– О чем шумим?
– Владимир, ты представляешь, – Семен ткнул пальцем в шамана, – сам не умеет плавать, а нас с тобой обвиняет, что мы его вчера пытались утопить.
– Просто возмутительно, – верещал Карчи.
– Не кати на нас бочку, откуда мы Семеном знали, что ты плавать не умеешь?
– У речки живешь, позор, – поддержал меня Скуратов.
– Шутки шутками, но мы-то с какого боку к твоему утоплению? – удивился я.
Оказывается, вчера решили устроить заплыв в бассейне, на что Карчи категорически возражал. Мы не стали спорить и уговаривать, а просто скинули его в воду. Шамана спас Сынок, вытащил зубами за шиворот. Мы ведь не предполагали, что Карчи плавает как топор. Вот отчего он, мокрый, спал у бассейна.
– Не лезь в бутылку, ну не знали мы.
Карчи, пыхтя как самовар, ухватился за ковш с медовухой.
– Канцлер, мы с Семеном в лазарет, а ты езжай домой, оклемайся. Ровно в два будь здесь с невестой – поедем на природу.
– Вот-вот, давно пора познакомить нас со своей будущей женой, – поддержал меня Сеня.
Карчи негодующе замахал руками, но мы выдавили из него согласие. Он не устоял перед моим последним аргументом – на пикник приглашена княжна Людмила, ей одной скучновато будет в мужской компании. Карчи сдался, крыть было нечем.
Прибыв в военный городок, где располагался лазарет, встретили хмурого Савелия Хвата с тремя гвардейцами. Я его не сразу узнал – без бороды, но с пышными усами.
– Савелий, наконец-то ты выглядишь, как подобает настоящему гвардейцу. Сам догадался побриться, или подсказал кто?
Хват раздраженно передернул плечами:
– Дык, вчера, Светлый хан, сам нас и побрил, неужели не помнишь?
Я слегка смутился.
– Савелий, слушай мой указ. Василий, пиши: гвардии запрещено носить бороды, бриться через день. Усы иметь разрешается. Василий, напомнишь печать поставить. Савелий, сегодня получишь указ по всей форме. За неповиновение – десять плетей на первый раз, на второй – петля. Все понял?
Савелий уныло мотнул головой.
– Как отвечаешь, забыл устав воинский?
Хват вскинулся, встал по стойке смирно, отдал честь и гаркнул:
– Есть, Светлый хан, указ твой гвардия исполнит!
– Вольно. Пойми, голова садовая, ваши бороды – вчерашний день, гигиену нужно блюсти и женскому взору бритое лицо приятно. Бритвы позже в тереме получите, у Митрича. Свободны.
Гвардейцы кинулись прочь.
– А как иначе? Не бойцы, а Деды Морозы с Мазаями. Кстати, брить бороды придется всем служилым, твоей конторы, Семен, это тоже касается.
Лазарет занимал большой рубленый дом и более сотни просторных палаток. Лежачих раненых насчитывалось около двух тысяч. Подъехала вереница повозок, и слуги стали выгружать котлы с ухой и прочим провиантом. Скатывали бочки с квасом и сбитнем. Начальник лазарета – Фока Жук, подбежал к нам. Фока у меня по компу получил высшее медицинское образование – он был хирург от Бога.
А сейчас, теребя меня за золотую пуговицу кафтана, требовал медикаменты.
– Светлый хан, лекарства нужно срочно, иначе не ручаюсь за здоровье раненых.
– Список приготовил?
– Сей момент, – я выдернул из кармана халата тугой рулон бумаги.
Я развернул – список оказался в два метра длиной.
– Фока, ты обалдел, где я тебе столько возьму?
Урезай наполовину.
Начальник лазарета закатил глаза и затарахтел, как пулемет – его возмущенные вопли разносились по всей округе. Я обернулся и сказал вполголоса:
– Вася, ведро холодной воды.
Адъютант исчез, а через пару минут Жук замолчал, недовольно отфыркиваясь.
– Не кипятись, начальник, чем смогу, тем помогу. Веди к самым тяжелым.
Сломался я на сорок втором раненом – упали шторки.
Очнулся от холодной воды, льющейся на физиономию, гаркнул:
– Совсем охренели, утопить хотите?
Надо мной склонились встревоженные Семен с Василием и подпрыгивающий Фока Жук. Скуратов держал кожаное ведро, из которого меня, видимо, и окатил. Василий подал высокий кубок с красным вином – осушил одним глотком. Слабость в организме отступила.
– Перекусить надобно.
– Стол накрыт, Светлый хан, прошу, – Фока указал на свой кабинет.
Зашли, – действительно, стол ломился от кушаний. Сели, приступили к трапезе. Пока все отщипывали по кусочку, я умял запеченного поросенка и жареную курицу. Запив обед холодным квасом, обратился к Фоке:
– Чего сидишь не ешь?
Фока вдруг упал на колени:
– Прости, Светлый хан, не верил в твой Божественный дар исцелять людей, а ведь говорили люди. И наука – медицина не подтверждала сего факта.
– Вставай, образованный ведь человек. Скажу по секрету, наука многого не может объяснить. Ну, например, – я вытянул руку, сжатую в кулак, в направлении двери. Через мгновение резко разжал пальцы – дверь кабинета вышибло в коридор, сорвав с петель.
Сотрапезники перекрестились, все, кроме Семена.
– Поехали, нас народ ждет.
Сев в карету, подались на главную площадь города. Крестный ход с большой толпой народа подходил к площади. Мы успели вовремя.
Выступив с речью перед прихожанами, в конце добавил:
– Запомните сей исторический день, православные, сегодня закладываем первый камень Казанского собора. В честь победы над монгольской Ордой. Отец Петр, укажи место.
Отойдя от меня метров на десять, поп ткнул пальцем – здесь.
Третьего июля тысяча двести тридцать шестого года от Рождества Христова заложили Казанский собор. Построили его в рекордные сроки, всего за пять лет.
У ворот терема обнаружили огромную толпу народа и десятка четыре телег со скарбом и детишками.
– Никак переселенцы, – предположил Семен.
Люди, завидев нас, принялись кланяться. Велев поставить кресло на крыльцо, начал прием. Переселенцы были, в основной массе, с Рязанщины. Нескольким десяткам молодых парней велел встать в сторонке. Большую часть крестьян отправил во временный лагерь за городом, наказав подойти в канцелярию через день. Что радовало, среди прибывших оказалось несколько ремесленников. Проверку выдержали все, особое внимание привлек парень с богатырской фигурой. Он оказался лодочником, сыном увечного ратника из дружины рязанского князя Юрия Ингваревича. По портативной рации вызвал Савелия, приказал срочно прибыть за пополнением. Оставшимся парням объявил о зачислении их в гвардию. Хвату, указал на молодого лодочника:
– Проверь его, только не помни.
Ярославу, так звали парня, предложил рукопашный поединок с генералом гвардии. Перед крыльцом образовался круг, народу прибавилось, набежала дворня. Слава первого рукопашника гвардии Савелия Хвата была известна всему городу.
– Ну, бей меня, парень, – предложил Савелий.
Ярослав вопросительно глянул на меня.
– Бей, не стесняйся, но смотри, генерал – боец опытный.
Парень поклонился мне и мигом очутился рядом с Хватом. Обозначил удар с левой, а ударил правой. Молниеносный удар, публика ничего не поняла. Савелия унесло шагов на пять, на лету перевернулся и встал в стойку. Ярослав спокойно ждал, гвардеец на миг исчез для окружающих, но я видел – он провел атаку по нижнему уровню. Мах ногой – прием «коса по траве», и парень покатился по дубовым плашкам, покрывавшим двор. Моментально оказался на ногах и, стелясь особым шагом, в секунду оказался рядом с Савелием. Тот махнул рукой – конец схватке, испытание прошел.
– Кто учил тебя, малец?
– Батяня мой, он сызмальства гонял меня, как Жучку.
– Заметно. А как звать его?
– Батю зовут Фрол, по прозвищу Клин.
– Э, да я знаю твоего отца, в одной дружине служили лет десять назад, отличный боец.
– Как тебе новобранец? – спросил я Хвата.
– Подойдет, задатки есть. Давненько меня с ног не валили.
– Савелий, завтра к вечеру пришли гвардейцев с повозками – заберут у завхоза бритвы. Даю с запасом – двенадцать тысяч. Ты рожу-то не криви, потом мне спасибо скажешь, а то ходите ровно обезьяны нестриженные.
Хват забрал парней, и двор опустел. Зашли в терем, в столовой испили холодного квасу.
– Вася, сходи узнай, все ли готово для выезда на природу.
– Карчи, как всегда, опаздывает. Владимир, сделай ему втык за такие выкрутасы, – выдал Семен.
– Что, опять в бассейн уронить?
Мы заржали в две глотки. Шаман, легок на помине, появился в дверях помещения.
– Невеста где? – взвился коршуном Семен.
Карчи за руку ввел в помещение девушку, она в смущении отвесила мне поклон. Мы с Семеном негодующе посмотрели на шамана:
– Бессовестный ты человек, Карчи, скрывал от нас такую красавицу.
Я подошел ближе:
– Знакомь с невестой.
– Моя Екатерина, – с гордостью объявил Карчи.
Он нас, что называется, убил наповал, ай да шаман. Перед нами стояла настоящая русская красавица, с косой до пояса. Держалась Екатерина с чувством собственного достоинства, присущим русским женщинам. На вид ей было лет девятнадцать, но большие серые глаза уже излучали ум и мудрость.
Забежал адъютант:
– Все готово, Светлый хан, можно выезжать.
– Найди княжну и мальцов, мы ждем во дворе.
Когда коллектив полностью собрался, к нам присоединились Ильяс с темником. Мужикам я велел ехать верхом, а сам с девушками и ребятишками сел в карету. За каретой выстроились с десяток фургонов с припасами, шатрами и прочим. Сотня охраны рассыпалась вокруг нас. Тигры бежали по обе стороны нашего экипажа. Иван похвастался:
– А меня сегодня Сынок катал, и Аленку тоже, – и без всякого перехода: – княжна нас грамоте обучила, мы все буковки знаем, писать научились. Вот скажи, князюшка, скоко будет трижды семь? – и, не дожидаясь ответа, выпалил: – Двадцать один, верно ведь?
– Вы с Аленкой просто молодцы.
Детишки принялись рассказывать о своих успехах в учебе, Людмила, довольная, улыбалась. Познакомил ее с Екатериной, и они быстро нашли общий язык. Я с интересом слушал щебетанье ребятишек.
Через час прибыли на место, слуги засуетились, ставя летние шатры и натягивая тенты. Место подобрано удачно – смешанный лес рос рядом с берегом реки Казанки. Прекрасный белый песок пляжа и чистейшая вода – все для полноценного отдыха. Воздух прогрелся градусов до двадцать шести. Подозвал старшего телохранителя Свиста:
– Бредешок с собой взяли?
Он молча кивнул.
– Выдели три человека, пусть потаскают, но, кроме стерляди и молодой щучки, ничего не брать. Нам рыбки пару бочонков хватит, поварам отдадите, остальное себе. Поешьте свежатинки.
– Как скажешь, Светлый хан.
Василий деловито прилаживал колонки к деревьям, детишки возились с тиграми, а Людмила в сторонке беседовала с Екатериной. Ильяс с двумя темниками и Скуратов слушали байки шамана – он мастер вешать лапшу на уши. Временами от их компании долетали взрывы хохота. Все заняты, один я не при деле.
– Схожу искупнусь, – и отправился на пляж.
Вдоволь наплескавшись, улегся на теплый песок позагорать. Ниже по течению слышались азартные крики охранников, тащивших бредень.
– Хорошо-то как, Господи, в кои веки выбрался на воду.
Мое внимание привлекли женские голоса и веселый смех из-за кустов. Решил глянуть и, не высовывая головы из укрытия, обнаружил две грации. Людмила с Екатериной, полностью обнаженные, стояли на берегу и пальчиками ног пробовали водичку. Картина завораживающая – обе красавицы имели потрясные фигуры. А уж формы – я даже крякнул втихомолку.
– Нет, так можно сперматоксикоз заработать, – и отполз от греха подальше.
Отряхнул трусы от песка, оделся и подался к коллективу. Кстати, трусы и карманы ввел тоже я, до моего появления они просто отсутствовали.
Нижнего белья, как у мужчин, так и у женщин – найн.
Когда я Марьяшу ознакомил с данными деталями одежды, она сразу оценила достижения прогресса. Теперь вся женская половина города носит нижнее белье, портнихи завалены заказами на год вперед. А что началось, когда я по просьбе жены соорудил на компе несколько журналов моды! Казань просто-напросто стала столицей моды, европейские купцы специально приплывали за модной женской одеждой.
Навстречу мне степенно двигались два всадника – Аленка с Иваном на тиграх.
– Проголодались, поди, мальцы? Поехали к столу.
Тигры послушно повернули за мной.
Круглые низкие столы, покрытые скатертями, ломились от разнообразных кушаний. Двое слуг готовили шашлык на мангале, ставя готовые вертикально в небольшой котел с острым соусом.
– Чего ждем? – осведомился я. – Прошу к столу.
Народ одобрительно загудел и стал рассаживаться на небольшие подушки, сложенные по несколько штук.
Адъютант включил магнитофон, и Алла Борисовна с ансамблем заголосила про знойное лето.
Первый тост, естественно, за победу. Осушили кубки и попробовали новинку для здешних столов – салат.
Подали дымящиеся шашлыки, поджаренные в самый раз, не перегоревшие. Выпив по второму кубку, продегустировали мясо, всем понравилось. Ильяс сидевший по левую руку, спросил:
– Владимир, мой темник Муса тост хочет сказать, можно?
– Всегда пожалуйста.
Ильяс подал знак темнику, тот поднялся с кубком в руке.
– Уважаемые, предлагаю выпить за нашего Светлого хана, за его добрые дела: нынешние и будущие, дай бог ему и его семье крепкого здоровья и благоденствия.
Все поднялись, зашумели и стали со мной чокаться.
Я, конечно, выпил, но, чувствуя себя не в своей тарелке, недовольно спросил Ильяса:
– На фига нужно дифирамбы петь? Ты ведь знаешь, не люблю восхвалений в свой адрес.
Он загадочно улыбнулся и промолчал. Тем временем Муса подошел ко мне и протянул кожаный сверток:
– Светлый хан, прими мой скромный подарок, от души дарю.
Я с недоумением глянул на темника, тот добавил:
– Сегодня в лазарете ты спас моего младшего брата Юсуфа.
– Сотник в его тумене, – подсказал Ильяс.
– Так вот в чем дело.
Муса меж тем продолжал:
– Не откажи, Светлый хан, прими подарок. Юсуф – мой единственный брат.
– Куда его ранили?
– В грудь, стрелой.
Я вспомнил, лечил такого: стрела прошла выше сердца на полсантиметра. Да, действительно вытащил парня с того света.
– Хорошо, Муса, подарок твой принимаю. Пусть твой брат быстрей встанет на ноги. Он что, из одержимых?
Муса горько вздохнул и кивнул головой.
– Не переживай, я думаю, монгольская стрела ему мозги вправила.
У башкир, как и у других тюрков, хватало «отмороженных» на всю голову молодых воинов – так называемых «одержимых». В бой они шли в одних ярких рубахах, без доспехов. Их вооружение: щит, сабля и кинжал, а меткой стреле все равно, она валит всех подряд. Потому они и гибли пачками, а на их место становились другие придурки.
– Молодецкая дурь, похвальба, кураж – все в одном флаконе, – любимая присказка Скуратова.
Я развернул сверток: внутри лежал кинжал – не оружие, а произведение искусства. Рукоять, с большим рубином в навершии, обтянута шершавой кожей, голубоватое обоюдоострое лезвие, сорок сантиметров длиной, не имело клейма мастера. Именитые матера частенько так делали – их работу и без клейма все знали. На полугарде золотая вязь на арабском, ножны отделаны зеленой эмалью с золотым рисунком – знатный подарок.
Муса пояснил:
– Снял с большого монгольского начальника. Я поднял кубок:
– Предлагаю выпить за холодную голову в бою.
– И за горячее сердце, – поддакнул Карчи.
– А также за чистые руки, – добавил Семен. Мы втроем заржали, остальные лишь удивленно переглянулись.
Откуда местный люд может знать девиз чекистов?
Вино делало свое дело – коллектив раскрепощался на глазах. Семен азартно «тер» по ушам Екатерине, а шаман вставлял едкие реплики. Людмила, наблюдая за ними, откровенно веселилась. Детвора гонялась за тиграми, а башкиры вдруг начали бороться. Кстати, вино они пили наравне с нами, у многих нет запрета на данный напиток. Лишь небольшая часть башкир подалась в ислам. Основная масса делилась примерно пополам – православные и язычники. И ничего, мирно уживались. Ильяс, доселе смотревший, с интересом на возню своих темников, неожиданно спросил:
– Скажи, Владимир, ты специально сберег башкирские тумены?
– Да, вопросик. Так уж получилось. Видишь, Ильяс, башкиры очень редко делали набеги на Русь. Ты меня, надеюсь, понял.
Ильяс ощерился.
Подали уху из только что пойманной стерлядки, выпили под нее, и я объявил танцы. Василий прибавил звук. Я пригласил Людмилу, Семен – Екатерину. Танцевали танго.
– Людочка, не пора ли нам отдохнуть от застолья?
У девушки в глазах запрыгали знакомые бесенята, и она согласно кивнула. Мы отправились в дальний шатер, дернувшихся телохранителей я осадил:
– За нами Сынок присмотрит.
Успокоенные Федор с Петром отступили. Сынку, прибежавшему на мой свист, поставил задачу – лежать у шатра и никого не пускать. Оставшись одни, бросились друг на друга. Людмила прошептала:
– Я тебя постоянно хочу, просто наваждение какое-то, мне так хорошо с тобой.
Не тратя лишних слов, принялся срывать с нее одежду – девушка тихо засмеялась. Упав на ковры, нетерпеливо вошел в нее, целуя упругую грудь с торчащими розовыми сосками. Людмила застонала, ее тело выгнулось дугой. Дальнейшее я помню плохо. Когда пришел в себя, девушка была в обмороке.
Чудак я на букву «м», совсем мозги заклинило. В темпе привел ее в чувство – большие глаза смотрели на меня с некоторой долей ужаса и восторга.
– Как твое самочувствие, дорогая?
Она поцеловала меня:
– Ты сумасшедший, довел девушку до обморока, а затем интересуешься здоровьем. У меня нет слов, я люблю тебя, – Людмила высказывалась несколько сумбурно, но это ничего, главное – жива, здорова.
– Поспи немного, милая, – я провел ладонью над ее головой, и она сразу уснула, по-детски свернувшись калачиком.
Я прикрыл пепельноволосое чудо шелковым покрывалом, оделся и вышел наружу.
– Сынок, посторожи пока, пусть княжна поспит.
Между тем, веселье достигло апогея, магнитофон выключили, народ пытался петь что-то невнятное. Сидя за столом и попивая холодный квасок, я пробовал определиться с дамами своего сердца, и ничего не получалось. Наш уважаемый канцлер Карчи, мирно дремавший на плече у невесты, внезапно вскочил и заревел во все горло:
Мы красные кавалеристы,
И про нас
Былиники речистые
Ведут рассказ:
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо,
Мы смело в бой идем.
Затем чинно поклонился, пробурчал:
– Благодарю за внимание, – и, упав на подушки, захрапел.
Присутствующие полегли от хохота. Катерина только беспомощно развела руками, мол, что с него взять. Я кивнул слугам, те шустро утащили шамана в ближний шатер – устал человек. Мне вдруг захотелось помузицировать, не зря говорят – дурной пример заразителен. Осторожно вошел в наш шатер – лапушка моя спала, положив ладошку под щеку. Я сел за компьютер и погнал программу, замелькали сводные таблицы и списки. Ага, нашел искомое, и как раньше не догадался сюда влезть. Одна секунда, и синтезатор выдал мне шикарную концертную гитару марки «Кремона». Посмотрев дальше по списку, понял – у моих гвардейцев будет свой духовой оркестр.
Скуратов, увидев диковинный для здешних мест инструмент, пытался его цапнуть, но получил дулю.
– Встаньте в очередь, гражданин, – стервозным голосом кондуктора осадил я его. Настроив гитару сказал:
– Давай, Сеня, нашу.
Он подсел ближе, и мы запели:
Летят перелетные птицы
В осенней дали голубой,
Летят они в жаркие страны,
А я остаюся с тобой.
А я остаюся с тобою,
Родная навеки страна.
Не нужен мне берег турецкий,
И Африка мне не нужна.
Когда допели песню, у раздолбая по жизни Семена, заблестели глаза. У меня, наверное, вид был не лучше.
– Владимир, братка, давай выпьем – пошло оно все на хрен.
– Давай, Сеня, двое нас на всю округу.
– Да нет, хан, трое.
– Если бы. Она скоро отбывает на родину.
Мы выпили, и на меня навалилась такая жуткая тоска по дому – захотелось завыть по-волчьи или дать кому-нибудь в морду.
– Попали мы, Сеня, на конкретную засаду. Нет назад хода, значит, будем стоять до конца.
– Эт точно, – подтвердил Скуратов.
Дали мы с ним копоти, в смысле, устроили небольшой концерт. Послушать и увидеть столь невиданное зрелище сбежались все, включая охранников, свободных от дежурства.
Затем я передал гитару Семену – он, кстати, неплохо владел инструментом.
– Сеня, давай «Цыганочку» с выходом.
И Сеня дал.
Эх, давненько я под цыганщину не плясал! Ко мне присоединилась выспавшаяся Людмила – она плясала замечательно и на вполне профессиональном уровне. Мы так завели народ, что в пляс пустились все, бешеный ритм «Цыганочки» и мертвого поднимет. Хорошо шаркнули по душе: человеку иногда полезно расслабиться, отвлечься, да просто выпустить пар. Внезапно обнаружил отсутствие ребятишек:
– Василий, дети где?
– Дык вон, в тенечке спят.
Я обернулся и увидел их спящими на боку тигрицы. Сынка не было – видимо, охотился.
Возвратясь к дастархану, предложил народу искупаться и позагорать. Никто энтузиазма не проявил, и на речку отправились мы с Семеном. Накупавшись и избавившись от хмельной дури, легли загорать.
– Ну Карчи, ну отмочил! И чего его нахлобучило? Не так много и выпили.
– Ты, Володя, обратил внимание, какую невесту он себе отхватил?
– Да такую только слепой не заметит.
– Нет, ну чем он Екатерину взял? – не унимался Семен. – Она на голову выше его ростом и младше минимум лет на двадцать.
– Ты у нее спроси, – посоветовал я и спросил: – Сеня, а ты по своей жене скучаешь?
– Да как сказать. Некогда было, все дела, заботы – опять же с монголами расхлебывались.
– Домой не тянет, в свое время?
– Нечего мне там делать. Смотреть, как страну разворовывают, и понимать, что сделать ничего не можешь? У тебя, Владимир, такое же положение. Твой оборонный завод через десять-пятнадцать лет обанкротят жулики и выкупят за гроши, затем весь продадут по кускам. Вас всех за ворота.
– Неужели все так мрачно?
– Владимир, хуже некуда. После начала перестройки начался грабеж и развал Союза. А после ваучеризации вообще обули всю страну.
– Высшая мера.
– Что высшая мера? – не понял Сеня.
– Я говорю, за такие шутки все жуликам, независимо от занимаемого поста, положена высшая мера. Не береди душу, Семен, я вот за маму переживаю – как она там?
Про себя подумал: «Надо будет сей вопрос со Стасом разрулить».
– Пора сворачивать пикник, одевайся.
Праздник закончился, нас ждали «свинцовые» трудовые будни.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?