Текст книги "Серый пилигрим"

4

– Да чего ты ко мне привязался! – зашипел Барт на Вирго, когда подкарауливший старьевщик схватил его за рукав и рывком затащил за угол.

– Тсс! – зашипел тощий, заговорщически прикладывая палец к губам. – Скорее, за мной!

– Да куда?! – Барт попытался вырваться, но хватка у Вирго была мертвая.

– Быстрее, там узнаешь…

Вирго затащил его на задний двор «Золотого гуся» и там, прижав к бревенчатой стене, шепнул, пахнув в лицо смесью чеснока и перца, от которой у Барта защипало в глазах:

– Тебе скума еще нужна?

– Ну… наверное, – растерялся Барт. – А ты что, достал?

– Нет. Но у нас есть план… В общем, так – хочешь получить свою скуму вообще бесплатно?

– Это как это? – спросил Барт, напрягаясь. Подобные заманчивые предложения обычно не сулят ничего хорошего, независимо от того, кто их делает. А уж тем более не хотелось даже связываться с этим странным типом, выдающим себя за старьевщика.

– В общем, дело дрянь, – шепотом затараторил Вирго. – Наш общий знакомый влип по самое… это самое. Товар, который тебе нужен, он прятал среди остального своего барахла на складе – там, через улицу. А склад опечатали имперцы. А слыхал, что дальше будет? Будут проверять весь товар, каждый мешок, каждый тюк. Если найдут его тайник… Думаю, он меньше чем через день будет болтаться где-нибудь во-он на том столбе.

– Очень грустная история, – жестко усмехнулся Барт. – Я-то тут при чем?

– Говорю же – у нас есть план! – схватив юношу за плечи, вновь горячо зашептал Вирго. – Идем!

Он подтащил его к углу здания.

– Вон, видишь? Тот склад, про который я говорил!

Склад располагался сразу за «Золотым гусем». Сейчас его ворота были открыты, и жидкая вереница носильщиков стаскивала внутрь какие-то тюки и бочонки.

– Имперцы приказали все товары из фургонов перегрузить под замки́ – насколько места хватит, – пояснил Вирго. – Потом начнут досмотр – сначала тех, у кого товар остался снаружи, потом и за склады примутся. Они здесь надолго устроятся, на неделю, не меньше. Пока всю кровь из нашего брата не высосут.

– И что дальше? – недовольно спросил Барт, прячась за угол. Не хватало еще, чтобы его опять приметил не в меру бдительный стражник. Лучше бы по крышам внимательнее смотрели! Барт, снова высунувшись, бросил быстрый взгляд наверх, туда, где видел странного красноволосого. Но отсюда его было не разглядеть.

– Мы тебя в склад провезем. В бочке! – шепнул Вирго.

– Ты сдурел? – отшатнулся от него Барт. – Не полезу я никуда!

– Да что ты, малыш! Это отличный план! Я бы сам туда полез, если бы поместился. Мы занесем тебя вместе с остальными, бочку поставим так, чтобы тебе потом удобно было выбраться. Ты подождешь, пока склад запрут, найдешь тайник – и вся скума твоя!

– Ну да?

– Точно тебе говорю! Тот человек готов тебе ее бесплатно отдать, лишь бы она не попалась на глаза страже. Давай же, рискнем! И деньги твои при тебе останутся.

Предложение было не в меру заманчивым. В Барте вновь взыграла та предпринимательская жилка, что однажды – казалось, это было годы назад – привела его на порог лавки Хорька Дабера в Валемире. Но он прекрасно помнил, чем закончилась та попытка срубить легких денег.

– Нет уж, ищи другого дурачка! – он попытался отстранить Вирго, но вырваться, конечно, было не так просто.

– Решайся, Барт! – старьевщик даже вспомнил по такому случаю имя Счастливчика. – Я знаю, ты справишься. И… не хотел тебе говорить, но…

Он вытащил из-за пазухи пузатый кошелек.

– Здесь двести лир. Хозяин скумы готов оплатить твой риск.

Барт сморщился, как от кислого-прекислого яблока. И тут его осенило:

– Погоди-ка! Ну ладно, проберусь я в склад, возьму все, что нужно. А обратно-то как?

– О! – заговорщически сощурился Вирго. – Тут все продумано. Там в углу склада есть люк в подземный ход. Он ведет в винный погреб «Золотого гуся».

– Да ну? Что за бред?

Вирго вздохнул:

– Поверь мне, малыш. Этот человек… эх, этого тоже нельзя было говорить… В общем, этот человек – хозяин «Золотого гуся» и того самого склада заодно. Про люк никто не знает, только он. Торговцы, которые сдают ему товары на этот склад, сам понимаешь, не должны быть в курсе этой его невинной шалости.

– Ну так а чего он не проберется в склад сам, через этот свой погреб?

– Досада приключилась. Люк сейчас заперт со стороны склада. На него понаставили всякого добра – не открыть.

– Складно рассказываешь, – протянул Барт. – Только вот сдается мне, дуришь ты меня.

– Да зачем мне это, малыш? Я всего лишь хочу помочь старому компаньону. Ну, и заработать небольшое вознаграждение заодно.

– Ага! И трактирщик тебе посулил явно не жалкие двести лир, которые ты мне подсовываешь, – ухмыльнулся Барт.

– Твоя жадность меня поражает! – изобразил Вирго святую невинность. – У тебя, помимо этих денег, будет еще скумы на две тысячи лир. А то и больше, если перепродать ее в Дрезенборге, например. И все это – за одно нехитрое дельце, которое и полдня не отнимет.

– Ха! А если меня схватят?

– Ну, если ты такой трус, – выпятил губу старьевщик, – и тебе плевать, что незнакомый тебе, но весьма почтенный человек будет завтра болтаться на имперской виселице – дело твое. Поищу какого-нибудь другого мальца.

Барт снова сморщился, мучительно стараясь сделать правильный выбор и отправиться, куда шел.

– Хорошо, четыреста лир, – звякнул кошельком Вирго.

Юноша едва не застонал. Бросил взгляд на кошелек. Еще недавно ему месяцы приходилось копить, чтобы собрать такую сумму. А сейчас такие деньжищи сами идут к нему в руки. А если еще и не рассказывать ничего Серому, то можно и те деньги, что он давал на покупку скумы, оставить себе. А это уже о-го-го сколько! Барт сглотнул. Заманчиво, ох как заманчиво…

– Ну, решайся же, малыш! Того и гляди – погрузку закончат, и склад прикроют!

Эх, Аранос, благослови!

– А что за бочка-то? – спросил Барт.

Вирго расцвел в улыбке:

– Пойдем скорее, я покажу!

Сомнения вернулись к юному Твинклдоту, когда он уже скрючился в пахнущем уксусом винном бочонке, а Вирго с каким-то носатым стариканом – видно, тем самым хозяином таверны – начали подгонять крышку. Бочонок лежал на боку, Барт влез в него головой вперед.

– Задраим не слишком крепко, чтобы тебе легче было выбить, – сказал Вирго. – Но раньше времени ногами не дрыгай!

– Да понял, не дурак, – процедил Барт, расставляя локти и колени так, чтобы быть поустойчивее, когда бочку покатят. – Слушай, может быть…

– Ну, давай, да помогут тебе боги! – Вирго приладил крышку к днищу, и в бочке стало темно. Свет пробивался только через крошечные отверстия в другом днище, которые просверлили на случай, если бочку задраят слишком уж плотно – чтоб не задохнулся.

– Я вот тут подумал… – прогудел Барт из бочки. – Может, все-таки…

Договорить он не успел – бочку покатили, и он, стиснув зубы, раскорячился внутри, стараясь не биться о стенки.

Проклятие, ну что за идиотская затея! Надо было все-таки послать этого хмыря куда подальше! И почему хорошие, правильные мысли всегда приходят чуть позднее, чем надо?

Катили его, казалось, ужасно долго – он успел взмокнуть, как лошадь, и судорожно хватал ртом кислый воздух. Дырки в днище бочки не спасали – в ней быстро стало нечем дышать.

Снаружи доносились чьи-то голоса, шаги, стук молотков, скрип тележных колес, бряцанье доспехов и сбруи.

– О, а это у тебя что? – раздалось прямо над Бартом. – Пиво?

– Нет, сидр.

– Оставь-ка здесь.

– Но, господин…

– Ну, что уставился-то? Императорские коллекторы тоже люди. Им тоже горло промочить хочется. Усек? Тогда, глядишь, и добрее будем, а?

Барт, кажется, даже дышать перестал. Ну вот, все закончилось даже раньше, чем он боялся подумать.

– О, я понял, господин. Но негоже благородным солдатам пить такую дрянь. Я вам сейчас же принесу бочонок отличного, выдержанного вина. Вот увидите – точно подобреете.

– Хм… Ну, смотри, старик. Деваться-то тебе отсюда некуда. Давайте, поторапливайтесь с погрузкой, и закрываем коробочку.

Бочка с Бартом внутри покатилась дальше и, наконец, остановилась. Счастливчик выждал некоторое время, слушая удаляющиеся шаги, потом заворочался, принимая позу поудобнее. Наконец замер, лежа на спине и подтянув колени к груди. Ножны с мечом больно давили на лопатки, но особого выбора не было.

Так он и лежал, задрав голову и стараясь уловить приток свежего воздуха из дырок. Не очень-то и удавалось. Единственным доказательством того, что воздух сюда все-таки поступал, было то, что он до сих пор жив.

Кружилась голова, дыхание стало частым и неглубоким, по лицу медленно ползли капельки пота. Стенки бочки, казалось, сжимались вокруг него, не давая двигаться. Ощущение было не из приятных. Приступы паники подкатывали один за другим, подавляемые встречными приступами, когда Барт представлял, что вылезет слишком рано, и его заметит кто-то из имперцев.

Наконец он расслышал грохот закрываемых ворот – тяжелых, обитых железными полосами створок в полтора человеческих роста высотой. Лязгнули в скобах засовы, скрипнули ключи, поворачиваемые в увесистых замках. Барт принялся про себя считать до сотни, но терпения хватило только до двадцати трех. Напружинившись, ударил ногами в днище бочки. Еще раз. Еще.

Все равно, что пинать стену. Днище, кажется, не сдвинулось и на волосок. Несмотря на духоту, Барта бросило в холод. Он напрягся и, уже не заботясь о том, чтобы не шуметь, ударил что есть силы. Деревянный кругляш, наконец, вывалился, и он с наслаждением вытянул затекшие ноги. Насторожился, весь обратился в слух.

Вряд ли его услышали снаружи. Во всяком случае, сам он мало что слышал.

Выбравшись из бочки, Барт огляделся. Слабый свет струился из двух крохотных окошек под высоким потолком. Постепенно привыкшие к полумраку глаза различали ровные и не очень штабели тюков, бочек, мешков, ящиков. Вдоль боковых стен было выстроено нечто вроде строительных лесов в три уровня, и кое-какие товары хранились на самом верху.

Барт, отдышавшись, встал с пола. Нечего тут рассиживаться. Пора за работу.

Первым делом – отыскать тайник. Он отсчитал десять шагов от ворот, повернул налево, дошел до стены и принялся шарить на полках, раздвигая обтянутые плетеной сеткой тюки. Довольно быстро отыскал слабо держащуюся доску на стене. Засунув в щель лезвие меча, чуть нажал, и наполовину вбитые гвозди легко поддались. Барт обшарил небольшую нишу, скрывающуюся под доской, на ощупь выудил оттуда полдюжины прохладных стеклянных пузырьков в палец длиной. Тщательно упрятал их в потайные карманы за пазухой.

Так, теперь люк. Если верить Вирго, он должен находиться в дальнем углу склада, где-то под тюками.

Барт, стараясь не споткнуться, почти на четвереньках прокрался к предполагаемому месту лаза. Навалено здесь действительно было много чего. Придется попотеть, чтобы расчистить это место, тем более в одиночку.

Работа грузчика Барту была не в новинку – в лавке дядюшки Дона он занимался и этим, чему и обязан был своим худощавым, но жилистым телосложением. Ведь если Индюк дает задание разгрузить подводу с овощами любимому племяннику, младшему сынишке Бонацио и двум наемным холопам, то обычно это означает, что половину всего груза перетаскает на своем горбу именно любимый племянник. Потому как холопы без присмотра будут работать спустя рукава, а Бонацио и вовсе посадит себе какую-нибудь занозу под ноготь в самом начале работы и будет сидеть, причитая и охая, пока кузен не сделает все за него.

Воспоминания о доме, как обычно, вызвали смешанные чувства.

Сдвинув последний ящик, Барт принялся шарить в соломе, неровным слоем прикрывающей доски пола. Наконец нащупал утопленное в доску железное кольцо. Отколупнув его острием меча, дернул. Люк подался лишь чуть-чуть, и что-то громко лязгнуло. Барт присел, оглядываясь на ворота. Убедившись, что снаружи все тихо, принялся шарить в полутьме, разыскивая, что же держит люк.

Найдя, едва удержался от того, чтобы не заорать в голос.

Люк и правда был заперт со стороны склада. На увесистый амбарный замок.

5

Страх бывает разный. Мимолетный, что пронзает все тело вспышкой молнии и заставляет оцепенеть на месте. Нарастающий постепенно, будто всплывающий глубоко изнутри, и перерастающий в приступ паники. Беспричинный, что вынуждает чувствовать беспокойство и поминутно оглядываться, втайне надеясь увидеть, наконец, источник опасности. Животный ужас, выдавливающий из человека последние остатки рассудка и заставляющий вытворять немыслимые вещи.

А бывает так, что в моменты, когда действительно нужно бояться, человека вдруг поглощает тупое безразличие, чуть ли не сонливость.

– Это все не со мной… Это не могло случиться со мной, – беззвучно, одними губами, шептал юный Твинклдот, сидя рядом с запертым люком. Обхватив голову руками, он покачивался взад-вперед, повторяя как заклинание: – Это все не со мной… Этого не может быть… Этого не может быть…

Они забыли про замок? Или это все специально? Но зачем им так подставлять его? Очень глупо с их стороны! Они что думают – он не выдаст их, когда его сцапают имперцы? Что бы там ни грозило ему – эта парочка уж точно разделит его участь, об этом он позаботится!

Впрочем, слабое утешение.

Барт перебирал в уме варианты выхода из своего в прямом смысле безвыходного положения. Громко сказано, конечно – перебирал варианты. Пока ему пришло в голову только спрятаться получше, и если склад снова откроют и начнут заносить или выносить товары, незаметно вылезти и затесаться среди грузчиков.

Надежды, что план сработает, было мало. К тому же склад могут и пару дней не открывать. На то, что его найдет и вызволит Серый, можно и не надеяться. Во-первых, он понятия не имеет, куда отправился Барт. Во-вторых, даже если бы и знал, толку-то от него сейчас – наверняка валяется на кровати и корчится от очередного приступа боли.

Барт и сам не понял, как к нему пришла мысль попробовать замок на прочность. Может, потому и пришла, что в этот момент он держал меч в руке и, задумавшись, водил пальцами по холодной гладкой стали клинка. Кончики пальцев прошлись по крохотным зубчикам на лезвии, которые он при покупке принял за щербинки.

А почему бы и нет?

Барт вывернул замок поудобнее и, приноровившись, несколько раз провел лезвием меча по дужке. Работать клинком, как пилой, было жутко неудобно, но в конце концов он приноровился. Обмотав конец меча тряпьем, он перехватил его второй рукой, так что давить на лезвие стало куда удобнее. Попыхтев немного, ощупал замок, потом зубцы на лезвии, и восторженно ахнул. Вот так тайская заточка! Клинок легко вгрызался в железную дужку, быстро оставив довольно глубокий, легко различаемый на ощупь пропил.

Уф… Ну, дальше – дело времени! Барт продолжил за работу.

К моменту, когда дужка замка, наконец, разломилась, ладони у него горели так, будто с них содрали кожу и присыпали солью. Не обращая внимания на боль, он торопливо сорвал замок с люка и снова дернул за кольцо. Крышка, скрипнув, поднялась, из проема пахнуло сыростью и холодом. Барт воздел руки к потолку и беззвучно воззвал к богам, благодаря их за чудесное спасение. В глубине души он, конечно, знал, что обязан спасением только самому себе, но поблагодарить богов никогда не бывает лишним. Глядишь, в дальнейшем тоже будут благосклонны.

Вернув меч в ножны, Барт ощупал края лаза, отыскивая что-нибудь похожее на лестницу. Лаз был вертикальный, круглый, обложенный камнем, как колодец. Вскоре обнаружились железные скобы, вбитые между камнями вместо лестницы. Счастливчик осторожно спустился, прикрыв за собой люк и оказавшись в совсем уж кромешной тьме. Пробираться приходилось на ощупь, мелкими шажками. Дело пошло быстрее, когда он расслышал звучащие где-то впереди приглушенные голоса. Барт на всякий случай снова вытащил меч.

Продвинувшись еще на десяток шагов, он уперся в слегка приоткрытую дверь. За дверью горела теплым желтым светом масляная лампа, отбрасывая на каменные стены погреба причудливые расплывчатые тени. Барт осторожно заглянул в щель.

– Да не сильно я задраил бочку! – видно, продолжая давно идущую перепалку, прошипел Вирго, прохаживаясь туда-сюда мимо трактирщика. – Что я, по-твоему – заморить вздумал парня?

– Ну так а чего он тогда там копается?! – едва не вскричал трактирщик. – Уже десять раз можно было туда-сюда проползти! Что-то случилось, чует мое больное сердце, ох, чует…

– Ну так пойди да проверь!

– Сам иди! Ты нашел этого недоумка, который даже с таким простым заданием не может справиться! Вот и иди его вытаскивай теперь! Он же нас видел! Он же даже про меня знает! Ну зачем ты ему про меня рассказал? Он же теперь и меня выдаст имперцам! Ох, мое сердце…

Трактирщик едва волосы на себе не рвал от беспокойства.

Барт хотел было тихонько открыть дверь пошире и подобраться к спорщикам незаметно, но та заскрипела так, что дрожь по хребту пробежала.

– Вот он! – в один голос воскликнули Вирго и хозяин «Золотого гуся».

– Ты все нашел?

– Забрал?

– Тебя не заметили?

– Чего так долго-то?

– Следы надежно замел? – наперебой галдели они, приближаясь к нему.

Барт вытянул вперед руку с мечом, не давая им подойти.

– Эй, ты чего, малыш? – выпучив глаза на клинок, изумился Вирго.

Трактирщик благоразумно выставил вперед ладони и попятился.

– Люк был заперт! – с ходу выпалил Барт наболевшее. – На замок!

– Ну да, – пожал плечами трактирщик. – Ключ в тайнике, вместе с пузырьками со скумой. Я же тебе сказал про ключ!

– Да! – поддакнул ему Вирго. – Он же сказал тебе про ключ!

– Сказал мне про ключ?! – едва не задохнулся от возмущения Барт.

– Сказал? – оглянувшись на трактирщика, переспросил Вирго. – Ты что, не сказал ему про ключ?

– Я не сказал ему про ключ? – тупо произнес трактирщик.

– Да, ты! Ты точно сказал ему про ключ?

– Сказал ли я про ключ… – трактирщик задумчиво поскреб бороду.

Барт, вконец рассвирепев, от души пнул некстати попавшееся под ноги ведро.

– Да чего раскудахтались-то – сказал, не сказал! – рявкнул он. – Парочка идиотов! Никто мне ничего не говорил ни про какие ключи!

Прихрамывая на ушибленную о ведро ногу, он зашагал к лестнице наверх.

– Но он же там, вместе с пузырьками… – пролепетал ему вслед трактирщик.

– Да темно там, как в жопе! – прорычал Барт. – Не видел я там никакого ключа! Все, провалитесь вы на месте, придурки! Мне пора!

Юноша, не обращая внимания на возгласы оставшейся в погребе парочки, выскочил оттуда и, пробежав через кухню и кладовые, вылетел на задний двор. Кое-как отдышавшись, вернул меч в ножны и поспешил к «Кривому кабану».

Денек обещал быть погожим, не то что вчера. Было по-прежнему холодно, но выползающее в вышину солнце светило почти по-летнему ярко, грязь на дороге быстро подсыхала, покрывая причудливые узоры из отпечатков сапог и копыт твердой серой коркой, с хрустом ломающейся под ногами. Барт в очередной раз восхвалил богов за то, что ему удалось, наконец, раздобыть приличную одежду и обувь.

Улицы маленького поселка бурлили. Сейчас мало кто из проезжих купцов отсиживался в тавернах. Все толпились у центральной площади, возле стоянок своих караванов. Торговля, похоже, прекратилась вовсе, уступив место приглушенным тревожным разговорам. Имперцы по-прежнему торчали возле «Золотого гуся», обустроив на пятачке возле входа в таверну что-то вроде штаб-квартиры. Барт заметил, что снова открыли ворота склада, из которого он так вовремя успел улизнуть. От одного воспоминания о пережитых треволнениях снова неприятно захолодело между лопатками.

Имперцы огородили пространство перед складом наспех сколоченными деревянными козлами, а внутри выстроили один за другим вытащенные из таверны столы. Возле столов стоял тип в красном берете – главный имперский коллектор. Ему помогали два солдата и писарь.

Через эти столы, похоже, собирались пропустить все товары всех караванов, коим не посчастливилось задержаться в этот день в Распутье. Товары раскладывались на столах, коллектор их считал, время от времени что-то диктуя писарю. Рядом с имперцами, нервно перебирая в руках концы широкого кушака, топтался длиннобородый субъект в шапке с беличьим хвостом – похоже, торговец, чьи товары сейчас проверяли. Неподалеку стояли несколько груженых фургонов, ждущих своей очереди.

Барт прикинул, сколько же времени может занять весь этот досмотр, и покачал головой. Да уж, торговцам не позавидуешь. Если сборщики собираются продолжать такими же темпами, они здесь до зимы застрянут.

Зайдя в «Кривой кабан» с заднего двора, он поздоровался с уже знакомой стряпухой, хлопочущей на кухне с очередной партией пирогов, и забрался на чердак. Дверь в их каморку была заперта, но он расслышал внутри приглушенные голоса.

– Господин Леонард, это я, – постучав, негромко сказал Барт.

Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы он смог проскользнуть в комнату. Серый мельком взглянул на юношу и указал ему на стул в углу.

– Карл, я тебя ни о чем не прошу, – вздохнув, продолжил он разговор. – Я давно не вправе тебя просить, и уж тем более приказывать. Но ты пойми…

– Да это вы поймите, дон Леонард! – перебил его трактирщик. – То, что вы задумали – безумие! Если вам так уж нужно вырваться в Дрезенборг прямо сегодня ночью – я найду какой-нибудь способ…

– Дело не только в том, чтобы вырваться отсюда. Просто не хочу упускать такую шикарную возможность подложить свинью нашему любимому императору.

– Даже если у вас и получится – это ведь минутная победа. Имперцы вернутся, и вернутся очень скоро. И просто-напросто сровняют Распутье с землей.

– Чем только подогреют ненависть к себе, – усмехнулся Серый.

– Вам легко говорить! А эта таверна – все, что у меня есть! И тут не один десяток людей, для которых Распутье – это дом, а не очередная остановка на тракте. Они лишатся всего. Может, даже жизни. И чего ради?

Серый, недовольно мотнув головой, тихо выругался.

– Ты, я смотрю, сентиментален стал на старости лет, Карл, – жестко сказал он. – Ладно, разговор окончен. Помощи от тебя не жду. Но я хотя бы могу надеяться, что мешать мне ты не будешь? Или ты настолько заботишься об отребье, что здесь живет, что выдашь меня имперцам?

Великан сокрушенно покачал головой:

– Я вас не узнаю, дон Леонард. Эта ненависть пожирает вас изнутри.

– Ты прав. Ты же знаешь – я не успокоюсь, пока жив.

– Знаю. Но понять не могу.

– Да неужто? Ты ведь был тогда со мной! Ты ведь почти как брат мне был, Карл!

– Бенедикту тоже.

Маг скривился, и было непонятно – то ли это очередной приступ боли, то ли нахлынувшие неприятные воспоминания.

– Ты ведь так мне и не поверил, правда? Ты думаешь, что это я…

– Неужели вы не понимаете, что все кончено?! – неожиданно взорвался трактирщик. – Все давно в прошлом! И борьба эта давно не имеет смысла.

– Борьба всегда имеет смысл.

Карл снова покачал головой:

– Вы и сами знаете, что это не так. Я поддерживал вас тогда, вначале. Тогда вас можно было понять. Тогда, вначале, можно было понять и Балтазара, хотя нам ли с вами не знать, что его притязания беспочвенны…

– Не вали все в одну кучу, Карл! – раздраженно отмахнулся Серый. – У нас с ним ничего общего! Я ведь рассказывал тебе… Я все тебе рассказал! Если бы мне еще удалось уберечь те отцовские записи…

– Вы сами-то верите во все это? – устало спросил Карл. – Вы гоняетесь за призраками, дон Леонард!

– О, нет, Карл. Все реально. И все гораздо страшнее, чем мне казалось тогда, вначале. Теперь-то я мог бы тебя убедить… Предоставить доказательства… Но смысла не вижу. Ты, как я посмотрю, вполне счастлив в этой дыре, подавая пиво всякому сброду… Все, уйди с глаз моих! Я жалею, что обратился к тебе.

Серый отвернулся, делая вид, что разглядывает что-то в приоткрытое оконце.

Карл лишь криво усмехнулся и, ссутулившись, направился к двери. Остановившись на пороге, бросил через плечо:

– Еще раз говорю – одумайтесь, дон Леонард. Одумайтесь!

Маг не ответил.

– Рад видеть тебя целым и невредимым, Бартоломью, – сказал он, когда трактирщик вышел.

– Ну да. Небось опять решили, что я смылся с деньгами? – ядовито усмехнулся Барт.

На языке у него вертелся сразу с десяток вопросов по поводу разговора, свидетелем которого он стал, но, зная скрытность Серого, он решил даже не пробовать.

– Ну, с этим бы я как-нибудь смирился, – пожал плечами маг. – Я действительно беспокоился, как бы ты не попал в какой-нибудь переплет. А две-три тысячи лир – невелика потеря.

– Ну… тогда будем считать, что вы их и потеряли, – хитро прищурившись, нашелся Барт.

Пилигрим, наконец, отвернулся от окна и выжидательно взглянул на него.

Барт вытянул перед собой руку и разжал ладонь. На ней блеснул маленький стеклянный пузырек с ярко-зеленой жидкостью. Глаза Серого вспыхнули.

– Достал?! – выдохнул он, хватая скуму. Выдернул зубами крошечную пробку и одним махом опрокинул содержимое пузырька в рот.

– Я слышал, пузырек делят раза на два-три… – осторожно сказал Барт.

Серый, помотав головой, зажмурился, оскалился, будто стискивая что-то зубами, и мелко задрожал. На его взмокшем лбу, ближе к левому виску, вздулась, пульсируя, толстая голубоватая вена.

– Господин… – обеспокоенно привстал Твинклдот.

Маг шумно выдохнул и, передернув плечами, повертел головой, будто разминая затекшую шею. Глаза его лихорадочно заблестели.

– Есть еще? – прищурившись, спросил он.

– Есть, но, говорю вам, для одного раза…

– Да знаю я! Так есть или нет? – Серый требовательно вытянул руку.

Барт, вздохнув, полез за пазуху и один за другим достал остальные флаконы.

– Очень хорошо… Отлично, – зачем-то рассматривая дурманящее зелье на просвет, пробормотал Серый.

Быстро рассовал скуму по закоулкам своей хитроумной упряжи, задернул плащ.

– Ты молодчина, Бартоломью! – больно стиснув плечи Барта своими стальными пальцами, он затряс его, что, видимо, нужно было считать дружеским объятием.

Барт, сморщившись, вырвался.

– Да не стоит благодарностей, господин Леонард… – пробормотал он. – Хотя, конечно, я столько всего натерпелся с этой дрянью…

– Но ты справился! Ты не представляешь, Бартоломью… Ты меня спас! – заметно просветлевшее лицо Серого озарилось шальной усмешкой.

– Ну, надеюсь… – пожал плечами Барт.

Ему уже становилось немного не по себе. Он слышал о скуме раньше, но никогда не видел, что бывает с людьми, ее пьющими. А вдруг Серый станет буйным? Находиться в тесной комнате с ошалевшим от наркотика магом – не самое безопасное времяпровождение.

В дверь негромко постучали. Барт обрадовался этой возможности отвлечься и вскочил, чтобы открыть. Впрочем, было не заперто, так что он просто успел дойти до порога, чтобы столкнуться лицом к лицу с вошедшим.

А на пороге, красуясь свежей повязкой на лбу, стоял бородатый главарь бандитов, от которых они с Серым едва унесли ноги вчера утром. При виде Барта он злорадно ощерился и цепко ухватил юношу за ворот:

– Ха! Ну, вот ты и попался, щенок!