Книга: Колыбельная для брата - Владислав Крапивин

От грозы чёрно-синие, Злыми ливнями полные, Над утихшими травами Поднялись облака. Кровеносными жилами Набухают в них молнии, Но гроза не придвинулась К нам вплотную пока… Дали дымом завешены - Их багровый пожар настиг, Но раскаты и выстрелы Здесь ещё не слышны. До грозы, до нашествия, До атаки, до ярости Нам дорогой оставлено Пять минут тишины.

До дрожи просто... История Кирилла, старшего брата, и его друзей, одноклассников и просто знакомых ребят. О жизни и кораблях, об озёрных волнах, да о песнях под гитару, о серьёзных разговорах "за жизнь". Дети, подростки годами, но взрослые духом, сильные, мужественные, честные, стойкие.

…До атаки, до ярости, До пронзительной ясности И, быть может, до выстрела, До удара в висок - Пять минут на прощание, Пять минут на отчаянье, Пять минут на решение, Пять секунд на бросок…

5 секунд на всё, и мы прорвёмся, и ещё посмеёмся, всем врагам на зло, всем неприятностям и страхам. Ведь добро сильнее зла, даже если зла больше и оно клыкасто щерится, скалится, поднимает руки и распускает кулаки. Не бывает, чтобы в мире победило зло.

…Раскатилось и грохнуло Над лесами горящими, Только это, товарищи, Не стрельба и не гром - Над высокими травами Встали в рост барабанщики. Это значит - не всё ещё, Это значит - пройдём.

Любимая моя книга о ребятах. И любимая книга у Крапивина...

О книге: Владислав Крапивин - один из тех немногих советских авторов, кто мне по-настоящему интересен. Все его произведения хоть и подходят под рамки "правильной" социальной морали, транслировавшейся в СССР, но, в то же время, ты принимаешь эти моральные наставления без отторжения.

Да и сами его произведения хоть и для детей, но всегда с очень крепким и хорошо продуманным сюжетом. Повесть "Колыбельная для брата", конечно же, не исключение. Здесь есть и нестандартная компоновка сюжета с флешбеками, и разные смысловые линии в истории, которые Крапивин грамотно подвязывает одну к другой, постоянные эмоциональные качели и неожиданные сюжетные повороты. Словом, я осталась впечатлена.

Атмосфера здесь тоже особенная и ,как для меня, неожиданная. Эта повесть прямо-таки пропитана морской тематикой. Дед и ребята постоянно возятся со своим "Капитаном Грантом", ходят на нем в плавание, Кирилл обсуждает это со своим отцом и друзьями; и все это сопровождается множеством специфических терминов, которые я совсем не понимала. Так что была я прям как та Женька, с большими непонимающими глазами... читала эти фрагменты по диагонали)

Наш герой - это не просто маленький мальчик-пионер, ратующий за правду и наказание тех, кто виноват. Кирилл ощущает несправедливость этого мира на себе и замечает то, что это происходит не только с ним и не в таких масштабах. У него хотя бы есть заботливые родители, любимый братик, Дед и команда верных соратников и друзей "фрегатостроителей". Другие лишены даже этого, и если на них упадет такой груз, то вряд ли они выдержат, вряд ли не собьются с пути и не станут одними из тех плохих людей, что изводят окружающих. Осознание этого факта заставляет его пересмотреть свои приоритеты и подставить руку помощи тем, кто в этом по-настоящему нуждается.

В итоге: Грустно мне было от этой книги. Несмотря на то, в какое время эта история была написана, она все равно не теряет актуальности. Да, пионерских отрядов больше нет, но есть "дружные" классы, которые за пределами школьных стен разбиваются на маленькие группы и плюют на все, что их не касается. И кто-то всегда остается один, без друзей и поддержки перед лицом обидчиков, на деяния которых никто не обращает внимания. А потом случаются такие вот ситуации... В общем, есть над чем подумать и взрослому, и ребенку: любому из нас эта повесть будет полезной.

И несмотря на это, книга хорошая. Типичная такая крапивинская, с хорошими мальчишками, с понимающими родителями, с дурами-училками, с верными друзьями, с добрым и понимающим Наставником, с ветром в паруса, с мечтой и восторгом, с дружбой и верностью, с победой над злом... Что я рассказываю, вы хоть одну книгу Крапивина читали? - считайте, что читали все. Но все равно хорошая. Вот все вижу, все штампы знакомые, все коллизии знакомые, все это у него я читала много раз. А все равно хорошая книга.

В следующий миг поднялась в нем щемящая ласковость

Эта "щемящая ласковость" тоже порядком раздражает. От взрослой женщины такое - вполне, но от пацана тринадцати лет? Оно выглядит до чертиков странно. Но, в целом, это всё. Теперь о плюсах. Во-первых, главный герой. Мне определенно понравился Кирилл, который по-настоящему смелый и добрый. Да, где-то он нарывается на конфликты, но в данном случае оправдано. Учитель работает не просто с людьми, а с детьми. Да, он - человек и все люди ошибаются. Но, увы, хирургам и учителям ошибаться нельзя. Во-вторых, Дед. Ещё один замечательный персонаж. Настоящий мужчина, и учит свою команду как быть настоящими мужчинами. Это здорово. В-третьих, концовка. Собрание в классе и реакция ребят - отлично. Да, откликнулись не все. Да, много равнодушных. Но начало положено. И от этот оптимизм, эта надежда на то, что всё изменится, всё уже меняется - это здорово.

Странный момент из книги: казалось бы пожилой мужчина подходит во дворе к 12 летнему мальчику, фотографирует, ведёт в какой-то сарай...Если вы родитель и слышите такую историю о своём ребёнке, явно холодок по спине проходит. Однако Дед оказывается очень душевным, добрым стариком. Они вместе с другими ребятами строят корабль. И не копию, но настоящий.

Наверное, люди были добрее. Но кто знает, наверняка и тогда было много историй, когда Дед оказывался вовсе не таким. Поэтому всем родителям, которые читают книгу, я бы советовала объяснять детям, что так уходить с взрослыми - сегодня уже нельзя.

А книгу ну прямо читать! Улыбка от неё однозначно остаётся. Такое приятное душевное умиление по детству.

Чирок тоже был такой крохой, а сейчас попал в беду. Если отдать его этой беде, через тринадцать лет она придет и за Антошкой. В самом деле так может случиться! И получается, что сегодня Кирилл оставил в беде брата.

С точки зрения житейской логики, передряга с Чирком и предполагаемая беда с младшим братом Кирилла никак не связаны. Но для Соборной Души связь между ними ясна как белый день: Кирилл, помогая Чирку, становится другим, гораздо более способным оградить Антошку от будущих бед, причём главная защита состоит в том, что у Антошки появляется, в лице старшего брата, достойный пример для подражания. Защищать есть от чего. Вот старая учительница рассказала Кириллу о своём бывшем ученике, который как-то постепенно и незаметно сделался уголовником.

И с этой минуты ощущение опасности не оставляло Кирилла. Он ехал домой, а лицо незнакомого Мишки все маячило перед ним. Почему он стал бандитом? Он же был обыкновенным мальчишкой. Как Митька-Маус. Значит, и Митька может? Значит, все могут? И Антошка? Все люди были такими, как Антошка. У них смешно топорщились на темени волоски. Никто из них не хотел зла. Они бездумно улыбались солнечным зайчикам и ловили губами угол пеленки, если он пощекочет щеку. Они все такие сначала. А потом делаются разными. Если человек хороший, это понятно. А почему некоторые становятся гадами? Вроде Дыбы? Почему? Может быть, потому, что сначала боятся других гадов? А боятся потому, что одни? Как Чирок?

Получается, для Дыб толпа одиночек — не только объект грабежа, но ещё и источник пополнения шаек, более того — Дыбы сами из неё вырастают. Царство хаоссы живёт толпой одиночек — а значит, никто не должен оставаться один. Кирилл спасает от одиночества Чирка и, в ином смысле — Антошку. А может спасти, потому что сам не один.

– Кир, – вдруг сказал длинный Климов. – А ты правда был не такой. Силу почуял? "Давно почуял", – подумал Кирилл. Он помнил, что за ним "Капитан Грант". И тот штормовой день. И "Колыбельная". Это и была сила. «Капитан Грант» — парусник, который Кирилл с друзьями собственноручно построили и уже испытали в деле, и даже людей от лесного пожара на нём пытались эвакуировать (что в итоге не потребовалось, но сути это не меняет). Так появился сплочённый дееспособный коллектив. То есть — организованная сила, которую можно использовать и в мирных целях, и для самообороны, и для помощи другим людям. В экипаже Кирилл по-настоящему почувствовал, что он не один, — и начал становиться другим. Но каким именно другим?

— Я примерно то же чувствовал, — сказал Навне Радим, — когда лежал в твоём теремке без признаков жизни, а ты требовала от меня ожить, чтобы спасти тебя и сестёр. Я должен был стать другим, чтобы помочь вам, а Кирилл — чтобы помочь брату. Мне было нелегко понять, каким именно другим следует стать, — вот что хуже всего. Я ведь не мог равняться на героев из прошлого. И Кирилл не может.

Но почему не может? Скажем, не раз упоминаемый в «Колыбельной для брата» гайдаровский Тимур — чем не пример для подражания? Если Кирилл вступил в уже существовавший экипаж, то Тимур сам создал свою команду. И поставил на место Квакина, который ничем существенно не отличается от Дыбы.

–Бей, не отступай!– выхватывая из кармана яблоко и швыряя по огням, крикнул Квакин.– Рви фонари с руками! Это идет он… Тимка! –Там Тимка, а здесь Симка!– гаркнул, вырываясь из-за куста, Симаков. И еще десяток мальчишек рванулись с тылу и с фланга. –Эге!– заорал Квакин.– Да у них сила! За забор вылетай, ребята! Да, у отряда Тимура сила — единственное, что способно произвести впечатление на Квакиных-Дыб, убедить их в том, что пора «вылетать за забор» — хотя и это не спасёт. А сила, в общем, оттуда же, откуда у экипажа «Капитана Гранта», — ребята сплотились вокруг общего дела, вот и стали силой. Так почему Тимур не может служить для Кирилла настоящим примером? Потому что общее дело в этих двух случаях — очень разное. У команды Тимура — помощь семьям красноармейцев. Тут общее дело диктуется обстановкой, притягивает всех неравнодушных, независимо от того, кто из них чем вообще-то хочет заниматься. Мало ли чего самому хочется — обстановка тяжёлая, надо людям помогать. Тогда как Кирилл с товарищами объединились как раз вокруг того, что именно им интересно, то есть вокруг парусника. В первом случае — осознанная необходимость, во втором — свобода самовыражения. Такое разительное отличие объясняется не тем, что ребята другие, а тем, что обстановка за сорок лет сильно изменилась в лучшую сторону. Тимур с товарищами ощущают себя, в сущности, солдатами-добровольцами на войне с мировым империализмом. Солдат делает что нужно, а не что хочет. Нельзя на фронт — значит, пока станем хотя бы помогать семьям красноармейцев. В том числе защищать их сады от воришек. Сады эти, с точки зрения Тимура, — своего рода тыловые объекты Красной армии, а налёты на них — как бы диверсии. Тимур вначале требует от Квакина всего лишь не трогать эти объекты, не уподобляться Мальчишу-Плохишу — тот сознательно продался буржуинам за варенье и печенье, а Квакин, получается, неосознанно продаётся за яблоки. Сумей Квакин верно оценить соотношение сил — оставил бы эти сады в покое, переключившись на другие. И квакинская шайка существовала бы дальше. Такое время — хаосса прячется в тени Буржуина, основные силы уходят на борьбу с ним, а не с ней. А Кирилл со сверстниками живёт в стране, которая уже достаточно надёжно защищена от внешнего врага — и тень его не столь густая, чтобы хаосса в ней надёжно укрылась. Потому и Дыба в худшем положении, нежели Квакин.

– Вроде мы незнакомы, – заметил Дыба и медленно осмотрел Климова от ботинок до макушки. – Вроде мы дорогу друг другу не переходили. Климов зевнул. – Вроде… – сказал он. – Вот и не переходи. Как кого зацепишь, считай, что перешел.

Квакину говорят: не трогай тех, кто под нашей защитой. А Дыбе: не трогай вообще никого, под нашей защитой — все. Шайке Квакина позволяют существовать дальше, не выходя за указанные рамки. Компанию Дыбы приговаривают к ликвидации без всяких оговорок: разойдитесь, сидите тихо и не мешайте людям жить. Но ясно же, что загоняемый в угол Дыба так просто не сдастся. Как и все подобные Дыбы, малолетние и тем более взрослые. Ведь им же буквально ломают жизнь — как они её себе представляют. Словом, хаосса, если столь круто за неё взяться, мобилизует свои полчища и окажет яростное сопротивление — в самых разнообразных формах. Жругр и Русомир опасаются слишком её злить — именно потому, что главным врагом по-прежнему считают, образно говоря, Буржуина. Хаосса прячется за ним — мол, да, я злая и вредная, но до меня ли вам, вон Буржуин на вас прёт, вы внешним врагом занимайтесь, а меня не зажимайте слишком… а то ведь и психануть могу! И Жругр с Русомиром уступают. А глядя на них, не слишком рвутся в бой с хаоссой государство и народ. Что и видно на примере класса, в котором учатся Кирилл и Чирок. Класс является также правофланговым тимуровским пионерским отрядом, лучшим в школе. И, казалось, легко может хотя бы защитить одноклассника от Дыбы — это ведь всего ничего по сравнению с тем, что делал Тимур. Однако отряду не до борьбы со всяким там мелким хулиганьём, он занят куда более масштабными делами:

— У нас такая работа за прошлый год! Мы триста писем получили со всей страны, если хочешь знать, потому что у нас работа. У нас друзья во всех республиках и вообще… Мы с болгарскими пионерами переписываемся! – А Чирок? – сказал Кирилл. – Что – Чирок? – Ему что до твоей работы и переписки? Где был отряд, когда Чирка избивали? – А где был ты? – спросила Ева Петровна. – Ты взял на себя роль судьи. А разве ты уже не в отряде? Но Кирилл заранее знал, что она это спросит. – Нет, я тоже виноват, – сказал он. – Но я хоть не оправдываюсь и не кричу, что у нас везде друзья. Друзья во всех республиках, а между собой подружиться не умеем… Или боимся? – Чего? – спросил Димка Сушко. – Тебя, что ли? – Дубина ты, – сказал Кирилл. – Не меня, а того, что придется по правде друг за друга отвечать. Защищать друг друга. Не словами, а делом. Внешне у правофлангового тимуровского сохраняется логика Тимура: ну не пускают нас на фронт, да и самого фронта нет, — так станем делать то, что можем, — хотя бы переписываться с болгарскими и прочими пионерами, вместе с которыми нам потом громить мировой империализм. На деле получается пародия на команду Тимура, типичное эпигонство, — что было естественным в предвоенной атмосфере, теперь смотрится нелепо. Разговоры про работу, переписку и прочую занятость просто прикрывают один очевидный для Кирилла факт: «Нет никакого отряда… Просто тридцать семь человек и Ева Петровна Красовская». 38 я — а где мы? Какое ещё мы, если настоящего общего дела нет? Получается, в экипаже парусника Кирилл нашёл то, чего нет в классе, увидел, что такое мы. И теперь делает вывод: «Вот если бы у каждого хорошего человека был свой экипаж, тогда бы все Дыбы повывелись от безработицы».

Так Кирилл по-своему выходит к самой сути замышляемого Яросветом и Навной генерального наступления на пещеру хаоссы. Самая суть не прямо в войне с Дыбами, а в изменении самой структуры общества. Чтобы каждый занимался делом, которое и ему интересно и стране полезно, и на такой основе объединялся с другими людьми, увлекающимися тем же. Получается общество, структурированное по общественно полезным интересам. Главное даже не то, что сплочённый коллектив способен защитить от Дыб своих и даже посторонних, а то, что в таком обществе Дыбам и взяться неоткуда. Экипаж «Капитана Гранта» — частица такого общества, как бы вестник из будущего. Хотя прямой немедленной пользы стране от него нет, зато он воспитывает людей для будущего. Но этот экипаж — сам по себе, парус одинокий. И даже превращение всего общества в, образно выражаясь, совокупность экипажей проблему решает лишь отчасти. Экипажи, каждый на своём корабле, могут толпиться где не надо, оставляя без внимания те места, где они нужны, хуже того — могут сталкиваться друг с другом, — хотя бы потому, что каждый считает именно своё дело самым важным. Порядок обеспечит только какой-то единый план действий. Чтобы каждый экипаж видел не только своё дело, но и общую цель всего народа, выстраивал своё дело с учётом её. Одинокие паруса сплотятся в непобедимый флот, только влившись во всенародное дело. Есть охватывающая весь народ советская система, из которой жизнь уходит. И есть одинокие паруса, под которыми жизнь бьёт ключом, но они разобщены. Естественное решение — встраивание их в систему, чтобы они её оживили и подогнали под себя. Система наполнится всенародным делом, которое связано с реальной жизнью народа, его потребностями, а не вытекает из какой-либо спущенной сверху доктрины.

Навна говорит Русомиру: — Так что делать будем? Вот посмотри, как Ева Петровна рассуждает, а вернее, за тобой повторяет:

– Этот Дыба, как ты выражаешься, не из нашей школы. У него есть своя администрация, дорогой мой. Есть милиция, в конце концов. Комиссия по делам несовершеннолетних. – Конечно, есть, – сказал Кирилл. – А Дыба тоже есть. Интересно, да? Они есть, и он есть. Никуда не девается. И никуда не денется, пока мы его боимся.

— То, что боимся, — уточнила Навна, — вторично; даём им сил набраться, а потом боимся. А первично то, что «они есть, и он есть». И Жругр есть, со всей своей милицией и прочим, и хаосса тут же довольно вольготно бродит, с Дыбами своими. Русомир, что ты на это скажешь? — Жругр не тем занят, а что я без него могу? А раздражённый Жругр пытается утихомирить Навну: — Далась тебе эта пещера, ну что ты вцепилась в неё мёртвой хваткой? Всегда же так было. Можно подумать, сейчас хаосса наглее, чем раньше; да не в пример хуже бывало, будто не помнишь? Успокойся, наконец, идеалистка ты неисправимая, всё равно без мировой революции хаоссу не придавить. Навна глядит на тугодума гневно — и ей кажется, что перед нею уже мёртвый уицраор, вроде как зомби.

Книга о взрослении 7-ми классника Кирилла Векшина, который, как и положено в переходном возрасте, будучи ребёнком, задаётся отнюдь не детскими вопросами. Почему один вырастает хорошим и честным, а другой становиться гадом? Как с этим бороться и можно ли? Почему взрослые всегда правы, а дети - нет? И как попытаться их понять, даже если это кажется совсем уж невозможным. Правильно ли помочь товарищу, сделав всё за него или не стоит, потому что тогда он привыкнет, что может выезжать за счёт других? И ещё много-много мыслей и переживаний подрастающего Кирилла изложено в данном произведении. Изложено, надо сказать, очень увлекательно, живым, ярким языком, прям как будто сам находишься с ребятами в классе или в походе, переживаешь с ними все радости и невзгоды.

Очень нужное произведение для каждого ребёнка, прям такой небольшой роман-воспитание. А для взрослого оно может стать прекрасным напоминанием собственных переживаний и стремлений. И всем бы таких друзей и товарищей, и всем бы таких ситуаций в детстве (за небольшим исключением), которые, я верю, в дальнейшем помогут справиться с любым испытанием.

Ну и конечно здесь в центре сюжета всегда борьба добра против зла. И бесконечные рефлексирования героев, мальчишек, на эту тему. Но они ни разу не скучны, ребёнок или взрослый здесь стараются стать лучше сами и всегда помогать другим.

Проблемы здесь не выдуманные, а такие какие происходят у людей вокруг нас на самом деле. Я думаю, повести призваны подать хороший пример, особенно, детям. Автор не стесняется высмеивать пороки общества, типажи и даже саму политическую или социальную систему.

Вообще, началось с того, что я прочитала современную книгу про пионеров, где система была показана в негативном ключе. Это меня сильно удивило и я решила почитать об этом у авторов того времени. Тогда я удивилась ещё больше!

Но самое главное, мне безумно понравились атмосфера и язык книги. Описание досуга детей тех лет вызывает только радость и тепло в душе. Очень интересно сравнить это с современностью и, главное, сделать выводы и вспомнить, что на самом деле важно!