Текст книги "Корона для пленницы"

Глава 10

Кристо вошел в апартаменты Деметрии без четверти шесть, не уверенный, будет ли она готова, как обещала. Если все пойдет по плану, церковные колокола начнут бить ровно через пятнадцать минут. Последний раз они били в тот день, когда Грегор объявил народу Ангиры о кончине короля.

Деми стояла возле открытой балконной двери. На ней было модное, но скромное темно-синее платье с немного расклешенной юбкой чуть ниже колена. Роскошные волосы тугими локонами спадали на плечи. Кристо подумал, что такая красота достойна короны. Если бы только Деметрия не хмурилась…

Кристо взял ее за руку. Деми вздрогнула от его прикосновения, а он почувствовал, как в нем снова разгорается огонь желания. Дотрагиваться до нее было опасно: в голове появлялись непрошеные мысли. Он всегда гордился умением обуздывать эмоции, но Деметрия стала его ахиллесовой пятой.

Кристо поднес ее руку к губам. Она не сдержала слабый стон. Ему стоило больших усилий сдержать ответный низкий рык. Удивительно, как их встречи наедине лишали его способности соображать, оставляя лишь одно желание – отнести ее в кровать.

Он смотрел на лежащую в его руке изящную руку с тонкими пальцами, способными создавать удивительную красоту из бус, кружев и шелка. Или ласкать его чувственными прикосновениями, уводившими за грань вожделения.

Усилием воли он отогнал эротические видения, сосредоточившись на предстоящем событии. Через час королевский дом Станракисов вновь погрузится в траур. Свадьба будет отложена.

Однако оставалась еще одна важная миссия, которая, к немалому удивлению, вызывала у него глубокое волнение.

– Ты пугаешь меня, Кристо, – сказала Деми, крепче сжимая его руку.

Он сам побаивался. Никогда ему не приходилось делать ничего подобного, и, с Божьей помощью, больше никогда не придется. Кристо заглянул в полные тревоги глаза невесты и с усилием улыбнулся:

– Ты оказываешь мне честь, согласившись стать моей женой и королевой. – С этими словами он надел ей на палец кольцо.

– Какая красота, – прошептала она.

Кольцо было бесценно, но еще более бесценной была ее красота.

– Заказано специально для твоей свадьбы.

Деми вскинула на него глаза:

– То самое, которое должен был подарить мне Грегор?

– Технически – да. Однако он никогда не видел его.

– Не понимаю.

– Грегор дал мне это деликатное поручение, объяснив, что ничего не смыслит в драгоценностях.

Ей сложно было предположить, как он выбирал кольцо. Кристо не знал вкусов будущей королевы, он хранил в памяти только безумную вспышку страсти и считал ее распутницей. Что же, чувство вины заставляет мужчину совершать невозможное.

Кристо выбрал голубой бриллиант в три карата, оправленный в родосское золото и платину – самые дорогие металлы на земле. Россыпь более мелких камней подчеркивала великолепие центрального. Кольцо производило неизгладимое впечатление. Но до этой минуты он не знал, что голубой камень сиял таким же ярким огнем, как ее глаза в минуту наивысшего наслаждения, а золото и платина идеально сочетались с нежной смуглой кожей.

– Тебе нравится? – спросил он, готовый в случае ее недовольства заказать другое.

Ее губы задрожали, но она постаралась взять себя в руки.

– Кольцо невероятно красиво… – Деми моргнула, но не смогла сдержать слез.

– Почему ты плачешь из-за такой ерунды? – растерялся Кристо, протягивая ей бумажную салфетку.

Она с несчастным видом шмыгнула носом и промокнула глаза.

– Дело не в кольце. Притворство разбивает мое сердце.

– Притворство? Я не понимаю.

– Ты никогда не поймешь! У меня подвенечное платье мечты, свадебная церемония в цветущем саду, жених – красавец король, наконец, это бесценное кольцо. И все это лишь часть сделки! Я была обещана твоему брату, а потом досталась тебе. Между нами нет любви!

Кристо тяжело вздохнул: опять про любовь.

– Всего лишь? Если я скажу то, что хочешь услышать, ты будешь довольна?

Она покачала головой:

– Не поверю. Мне не нужен обман.

Кристо не стал отрицать.

– Я желал тебя с того первого дня на пляже, – сказал он, стараясь улыбнуться в ответ на ее удивленный взгляд.

– Вожделел? Ты это хотел сказать?

– Да. Если ты будешь честной, то признаешь, что желала меня не меньше.

Она отвернулась, отводя глаза, не желая признать его правоту:

– Как ты можешь быть таким равнодушным?!!

– Это честность, Деметрия. В моем положении становиться жертвой эмоций – слишком большая роскошь.

Непонятное предчувствие потери снова овладело им, но Кристо расценил его как проявление слабости и отогнал. Он был королем, это обязывало его принимать жесткие решения ради блага страны. Нельзя допустить, чтобы маленькая женщина ослабила его решимость при необходимости идти наперекор собственным желаниям.

Кристо взял ее за руку:

– Пойдем. Пора сделать заявление.

Она кивнула и пошла рядом, слишком спокойная и отрешенная. Хотя Кристо по-прежнему безотчетно реагировал на ее близость, его не покидало чувство, что между ними вырос барьер, который будет трудно преодолеть.

Они шли к балкону между двумя рядами слуг, выстроившихся вдоль стен в знак уважения и поддержки своему монарху.

– Ваше величество, – поклонился Вазос, и другие последовали его примеру.

Кристо кивнул, сожалея, что корона лишила его возможности по-дружески, как раньше, общаться с людьми. Он не желал этой доли, однако, к его удивлению, бремя власти уже не так давило на плечи.

– Твой отец прибудет завтра на похороны, – тихо сказал король невесте и чертыхнулся про себя, когда Деми напряглась.

– Не хочу его видеть, – ответила она шепотом.

– Я тоже, но таково требование протокола.

Они остановились возле широко распахнутых дверей на балкон, который заливал свет полуденного солнца. Их оглушил ропот толпы, заполнившей все пространство от дворца вниз до самой гавани. Колокола гремели не переставая, но Кристо знал, что скоро наступит тишина. А еще он знал, что объявление, которое ему предстоит сделать с этого балкона, начнет новую страницу его жизни и навсегда отрежет дорогу назад.

Колокола замолчали, но эхо звона еще звучало, отражаясь от далеких гор. Прежде чем смолк последний звук, Кристо взял Деметрию за руку и шагнул на балкон.

Толпа внизу встретила их приветственными криками. Кристо оценил величие момента.

Он часто присутствовал на подобных церемониях, стоял за спиной отца, когда тот выходил говорить с народом в дни государственных праздников, торжественных событий, королевских венчаний, юбилеев и похорон. Грегор всегда был рядом с отцом, а Кристо довольствовался ролью тени. Его устраивал такой порядок – второй сын короля и представить не мог, что однажды наследует престол и страну.

«Женись по любви», – говорила ему мать.

Рядом с ним стояла женщина, выбранная ему в невесты. Их брак начинался с принуждения и вражды, а не с привязанности. Кристо взглянул на Деметрию, сердце дрогнуло от сострадания, столь не свойственного их семейству. Невидящим взглядом она смотрела на море людей, громко приветствующих ее и короля. Это совсем не было похоже на торжество, в котором она участвовала пару дней назад.

Кристо надеялся, что Деметрия понимает, какое бремя им предстоит нести. Отныне и навсегда их жизнь будет на виду.

Он наклонился к ее уху:

– Улыбайся. У тебя такой вид, будто я выстрелил тебе в спину.

– В какой-то степени так и было, – ответила она, однако на губах появилась вымученная улыбка.

Кристо снова чертыхнулся про себя: в эту минуту он был бессилен что-либо объяснить или предпринять. Он поднял руку, требуя тишины:

– Королевский дом Станракисов благодарен вам за уважение и поддержку, оказанные в эти тревожные недели. Я глубоко ценю ваше участие в поминальном торжестве по поводу сороковин покойного отца.

А теперь ушел Грегор. Кристо почувствовал, как сдавило грудь при мысли, что брата больше не будет рядом.

Он смотрел на своих подданных. После нескольких секунд звенящего молчания, как шум набегающего на берег прибоя, толпа зашумела, единичные хлопки переросли в овацию.

– Да здравствуют король и королева Ангиры! – закричал кто-то внизу, и народ подхватил приветствие.

Если среди людей имелись несогласные, как бывает всегда, они оставались в меньшинстве и держали мнение при себе.

– Помаши рукой и улыбайся, как будто ты в восторге, – сквозь крики расслышала Деметрия голос Кристо. – Они любят тебя.

Вздрогнув, она подняла руку в приветствии. Ее жест был искренним и дружеским, как если бы она махала друзьям.

– Я та же, что вчера, когда танцевала с ними на празднике, – сказала она.

Но для толпы внизу она уже была королевой.

– Вы знаете, что королевская свадьба должна была состояться в дворцовом саду в следующую субботу. – Кристо сделал паузу, дав людям внизу одобрительно пошуметь. – К сожалению, королевский дом Станракисов снова переживает трагедию, и мы приняли решение отложить свадьбу. Принц Грегор, мой любимый брат, скончался.

За его спиной Микаэль говорил слова утешения пожилой родственнице. Женщины рыдали, мужчины тяжело вздыхали.

Деметрия молча стояла рядом. Он почувствовал ее поддержку, гордо выпрямился, хотя его сердце стонало от горя. Он сделал то, чего требовал долг, даже вопреки желанию Грегора. Он сделал это для Ангиры.

А что же до него и Деметрии – только время покажет. Он хотел, чтобы люди приняли ее, забыли, что она была невестой Грегора, любили так, как любил он.

Даже мысленная оговорка заставила его напрячься. Так вот почему он думал о ней каждую секунду, хотел дотрагиваться до нее, когда она была рядом, видел во сне ее соблазнительную улыбку? Неужели он все-таки влюбился?

Глава 11

Ужин проходил в торжественно-сдержанной атмосфере. Деметрия сидела на противоположном от Кристо конце длинного стола, безуспешно стараясь угадать его мысли. Он ничего не сказал ей, и она чувствовала себя за столом не более чем элегантной декорацией.

После объявления траура они ни разу не оставались наедине, не обменялись и парой слов: родственники, друзья, члены других королевских фамилий поглощали все внимание Кристо. Деметрию просто отодвинули в сторону, про нее забыли, а может быть, умышленно игнорировали.

Даже теперь, за столом двоюродные братья и близкие члены семьи вели тихий разговор, в котором она не принимала участия. Сидящий слева от нее Микаэль был непривычно молчалив.

Дорого одетая молодая дама, дочь советника, заняла место слева от Кристо. Она всеми силами пыталась привлечь его внимание, бросала томные взгляды, тихо шептала что-то, заставляя нагибаться к ней, нежно дотрагивалась до него и долго не убирала руку. Все это тревожило Деми – гостья даже не скрывала, что имеет виды на Кристо. Хорошо еще, что никто не обращал внимания на столь явный флирт.

– У меня не было сомнений, что вы ищете богатого жениха, но я ошибся, – услышала Деметрия приятный голос Микаэля. – Мне казалось, вы ненавидите моего брата, но я снова ошибся.

Деметрия быстро взглянула на него, получив в ответ озорную улыбку.

– Иногда я действительно ненавижу его. – Она предпочла проигнорировать первое замечание.

Микаэль скептически выгнул темную бровь. Он низко склонился к ней, и она почувствовала запах бренди.

– Меня трудно обмануть. Я вижу, Деметрия, что вы – ревнивая женщина.

– Ерунда, – ответила она, делая глоток вина из бокала с нарочито равнодушным видом.

– Отрицайте сколько хотите, но это правда. – Он пожал плечами.

Микаэль не ошибался: она любила Кристо и ревновала его. Деми распирало от злости на женщину, которая у всех на глазах пыталась соблазнить его.

– Он такой же, – продолжал Микаэль.

Она взглянула поверх бокала:

– Он собственник. Это совсем другое.

– Хотите, докажу, что я прав? – Микаэль поднялся из-за стола, привлекая всеобщее внимание: – В такой прекрасный вечер грешно сидеть за столом в глубоком трауре. Я пригласил будущую жену брата на прогулку в сад.

Он обаятельно улыбнулся и подал ей руку. Гости замерли. В тишине она слышала удары собственного сердца.

Деми оказалась перед дилеммой: обидеть его, отказавшись от предложения перед всей семьей, или оставить Кристо наедине с настойчивой соблазнительницей. Оба варианта ее не устраивали.

По правде говоря, она хотела уйти. Последние два мучительных часа за столом отняли у нее все силы.

– Какая прекрасная идея, – нарушила тишину женщина рядом с Кристо.

Деми смотрела на ее наглую улыбку, а внутри закипала ярость, грозя выплеснуться наружу. Если она задержится хоть на минуту, не миновать скандала. Девушка отложила салфетку и поднялась из-за стола, надеясь, что прогулка охладит ее пыл.

– Согласна.

– Я тоже. – Кристо оказался рядом еще до того, как она успела подать руку Микаэлю. – Пойдем, дорогая.

Она молча кивнула, боясь, что от злости скажет лишнее.

Кристо по-хозяйски положил ладонь на спину невесты, и она вспыхнула от желания. Она не сомневалась, что их прогулка закончится в спальне. Ни при каких обстоятельствах она бы не отказала ему. Постыдно так думать на траурной церемонии, но это было правдой.

– Спасибо всем за участие и поддержку, – обратился Кристо к гостям. – Извините, мы вас покинем.

Все гости, за исключением женщины, претендовавшей на внимание Кристо, с улыбкой закивали будущим королю и королеве. Престарелые тетушки за столом умиленно вздохнули.

Деметрия немного успокоилась, когда Кристо вывел ее в сад. Однако напряжение не отпускало, она снова и снова прокручивала в памяти драматические события дня.

Благоухающий ночной воздух был пропитан солью моря, ароматами жасмина и бугенвиллеи. Яркие огни магазинчиков внизу вдоль скалистого берега отражались в темном зеркале моря пестрыми, радужными всплесками. Деми потеряла интерес к захватывающей дух панораме, как только Кристо прижал ее к себе.

Она положила ладони на его широкую грудь, поглаживая упругие мышцы, которые жадно ласкала прошлой ночью. Ей хотелось свернуться клубочком у него под боком.

– Не предполагала, что у тебя такая большая семья, – сказала она. – Мне придется привыкнуть.

– Сегодня были только самые близкие. Если считать дальних родственников, то их в три раза больше.

Он приподнял пальцами ее подбородок. Его глаза, почти черные в сумраке ночи, смотрели глубоко и загадочно.

– Расскажи о своей семье. Ты упоминала только отца и сестру.

Это было не случайно: ей не хотелось тревожить мрачные тени прошлого.

– Больше никого нет. Родители отца уже умерли. Мачеха росла в приемной семье. После ее смерти мы ничего не слышали о них.

– А родственники со стороны родной матери?

– Отказались от нее, а значит, и от меня.

– Из-за скандала?

Она кивнула, чувствуя странное облегчение, что, наконец, рассказала кому-то об этой истории. Больно признаваться, что семья не хочет тебя знать, хотя ты не сделала ничего плохого.

– Глупые люди! – воскликнул Кристо и улыбнулся собственной горячности.

– Мой дед принадлежал к аристократическому роду. То, что его дочь связалась с женатым итальянцем, будучи помолвленной с другим родовитым греком, покрыло семью позором.

– Но они выдали ее замуж за твоего отца, – заметил он.

– Мне известно, что на свадьбе присутствовал только отец матери, – сказала Деми. – С тех пор мы не слышали о маминых родственниках.

– Даже после ее кончины?

– Ни слова. Для них она умерла еще раньше. Что касается меня… Они подозревали, что я – незаконнорожденная дочь ее любовника.

Это было не так, но когда-то Деми втайне мечтала, чтобы ее отцом был кто угодно, только не Сандрос Андреу.

– Представить невозможно, что они вычеркнули тебя из своей жизни.

– Дед оставил мне трастовый капитал. – Она скорчила гримасу. – Я смогу распорядиться им, только когда выйду замуж и рожу наследника. Греческого наследника.

– Так велит традиция.

Деметрия не сочла нужным говорить, что не желает дедовских денег. Он не хотел знать ее, когда она была ребенком и нуждалась в любви.

Кристо упрямо сжал губы:

– Ты знаешь, что им отправлено приглашение на свадьбу?

– Нет. Со мной никто не обсуждал список гостей. – Деми пыталась почувствовать обиду, но у нее просто не осталось сил на споры. – Видимо, в протоколе про мое мнение ничего не написано.

Кристо приподнял ее подбородок и заглянул в глаза. В его взгляде появилось что-то новое, пока непонятное ей.

– Правильно. Но когда мы поженимся, твои родственники будут кланяться тебе.

– Мне безразлично.

– Зато мне – нет. – Он закрепил слова поцелуем, который согрел ее. – Ты – моя королева, и я требую уважения к тебе.

Деми через силу улыбнулась, думая, что уважения и поклонов будет недостаточно. Любовь – вот что она хочет получить от него.

– Ты никогда не рассказывал о своей матери и своем детстве, – осторожно сказала Деметрия.

Кристо вздохнул и обнял ее, усадив рядом на скамейку.

– У нас было необычное детство, но другого мы не знали. Мать была занята своими обязанностями, отец – своими. Нас воспитывали няни.

– Представляю, как вы весело гоняли их по огромному дворцу.

Он громко засмеялся, наверное, в первый раз за время их знакомства:

– Мы росли бойкими: энергия требовала выхода. Когда Грегору исполнилось восемь, его отдалили от нас.

– Почему?

– Он был наследным принцем, – сказал Кристо, как будто это все объясняло, – отец хотел, чтобы он с детства привыкал к своей роли. Мы росли вместе с Микаэлем.

«Значит, Грегор был практически лишен детства и компании братьев», – подумала Деми.

– Какими ты помнишь себя и Микаэля? – спросила она.

– Мы ни в чем не знали отказа, у нас была огромная игровая комната и няня, которая квохтала над нами как наседка. Когда мне исполнилось восемь, меня отправили в школу-пансион в Греции.

Господи, а она думала, что у нее несчастливое детство!

– Разве можно отсылать из дома ребенка в этом возрасте? А что твои родители? Какова их роль в твоей жизни?

Он пожал плечами, давая понять, что не намерен обсуждать эту тему.

– Мои родители – король и королева, – сказал он. – Они не были близки с нами, у них было слишком много других дел.

– Люди, настолько занятые своей жизнью, не должны иметь детей.

Кристо долго молчал, потом спросил:

– А ты готова оставить карьеру ради долга перед семьей?

– Конечно! Дети должны все время чувствовать, что родители любят и поддерживают их.

– Как ты можешь это говорить? Ты с малых лет была помощницей мачехи, а отец из жадности использовал тебя для продвижения своего бизнеса!

Деми отшатнулась, пораженная звучавшей в его голосе горечью. Легче всего не вступать в спор, пусть думает что хочет. Но гордость не позволила оставить оскорбительное замечание без ответа.

– У отца много недостатков: он жестокий, жадный, часто вульгарный. Но у меня никогда не было сомнений, что он любит меня. Все, что он делал, включая помолвку с наследным принцем, он делал, как ему казалось, для моего блага.

Кристо фыркнул, подвергая сомнению ее слова:

– А мать твоей сестры? Ни за что не поверю, что она относилась к тебе как к родной дочери.

– Можешь не верить, – сказала Деметрия. – Однако это она научила меня шить и поощряла слабые попытки создать что-то своими руками. Благодаря ее поддержке я закончила университет и начала самостоятельную карьеру. Я надеялась добиться чего-то в профессии до того, как должна буду выполнить долг перед короной.

Пальцы Кристо переплелись с ее пальцами, но впервые она не испытала волны желания. Вместо сексуального возбуждения, которого Деметрия ждала и боялась, ее охватила печаль оттого, что ему не довелось испытать любовь.

– Ты слишком много значения придаешь любви, – сказал он.

– А ты не придаешь ей никакого значения.

Кристо не стал отрицать, отчего ее печаль стала еще глубже. На секунду она представила маленького, нуждающегося в любви мальчика, который превратился в надменного, циничного мужчину.

– Сегодня был длинный день, – сказал Кристо, помогая ей встать со скамейки. – Пора возвращаться во дворец.

В постель? Деми почти не сомневалась в этом, пока они в молчании шли к дверям. Ее одолевал страх и сомнения: она мечтала заняться с ним сексом и страдала, что никогда не узнает его любви.

Возле дверей спальни он остановился и поцеловал ее так нежно, что на глаза навернулись слезы.

– Отдохни, Деметрия. Нас ждут тяжелые дни. – С этими словами он повернулся и ушел.

Деметрия осталась стоять в растерянности: отпустить его или окликнуть, вернуть в свои объятия, в свою постель? Она подавила всхлип. Вытирая руками мокрое от слез лицо, вошла в комнату.

Любовь не должна причинять такой боли.

Всю следующую неделю Деметрия почти не видела Кристо. В субботу, которая должна была стать днем свадьбы, хоронили Грегора. Как и в Греции, церемония сопровождалась сложным ритуалом и казалась бесконечной.

Деметрия в черной кашемировой шали от Донны Каран сидела рядом с женихом. В черном костюме, рубашке и галстуке с красной королевской перевязью через плечо, тот выглядел величественно и неприступно.

К тому времени, когда Грегор был наконец-то похоронен в королевской усыпальнице, Деми была истощена физически и духовно, но ей предстояло ждать, пока все присутствующие не разойдутся и дворец не затихнет.

Кристо снова исчез, скорее всего, его ждали неотложные государственные дела. Ее отец и непривычно смиренная сестра тоже уехали. Деми было не с кем поговорить, поделиться тревожными мыслями. Кипучая подготовка к свадьбе в дворцовом парке остановилась, готовое платье на манекене накрыли чехлом, новая дата свадьбы была неизвестна. Королевский дом Станракисов будет в трауре тридцать дней. Раньше чем через месяц они с Кристо не поженятся.

Что делать во дворце целый месяц, она не знала. До официальной церемонии бракосочетания у нее нет никаких обязанностей. Деми предстоял самый длинный период безделья в ее жизни.

Дверь апартаментов, куда будущая королева скрылась в поисках тишины и покоя, открылась. Вошел Кристо – высокий, импозантный, представительный. По крайней мере, он нашел время, чтобы прийти к невесте. Они смогут поговорить без посторонних.

– Извини, что я ушла, – начала она. – Хотела предупредить тебя, но не нашла.

– У меня были срочные дела.

– Я так и подумала.

Наступило тягостное молчание, которое давило на нее больше обычного. Решительное выражение на красивом лице вызывало тревогу.

– Что-то случилось? – не выдержала она.

– Я много думал. Тебе не имеет смысла оставаться во дворце на весь период траура.

Деми уставилась на него, не веря, что он отсылает ее.

– Ты действительно хочешь, чтобы я покинула Ангиру на месяц?

Он нетерпеливо пожал плечами:

– Нам нужно время, чтобы осмыслить происходящее.

– Что?

– Ты сама говорила, что хочешь выйти замуж по любви. – Подойдя к французскому окну, он посмотрел вдаль. – Конечно, если ты беременна, мы обвенчаемся.

– А как же брачный контракт?

– Как король, я могу его аннулировать.

Деми упала в кресло, ноги отказывались держать ее.

– Ты хочешь сказать, что женишься на мне, только если я беременна?

Кристо повернулся к ней. Никогда Деми не видела его таким отстраненным: в глазах равнодушие, губы сжаты в прямую линию.

– В доме Станракисов никогда не будет ублюдков.

– Ты хочешь сказать, не будет других ублюдков, – выпалила она. – Потому что сейчас ты не заслуживаешь другого определения.

– Думай что хочешь. Если ты не носишь моего наследника, мы вправе разойтись, если пожелаем.

Если пожелаем… Последнее, чего она хотела, – это уйти от него. Однако гордость не позволяла просить объяснения. Он четко выразил свое намерение. Между ними нет любви – только страсть, которая уйдет. Может быть, уже ушла. Единственное условие брака – юридическое признание наследника.

– Если ты уедешь в Афины сегодня, то успеешь принять участие в показе мод.

– Хорошо, – кивнула она, однако радостное ожидание, которое когда-то не давало заснуть, безвозвратно испарилось.

Ее партнер завершил проект, все готово к показу. Не готова только она сама.

Какая ирония! Она так долго мечтала прославиться, а теперь, когда Кристо отпустил ее, не хочет даже думать об этом. Ее сердце здесь, с ним. Но говорить об этом не имеет смысла.

Он не любит и никогда не полюбит ее.

– Мой самолет будет к твоим услугам, когда пожелаешь, – холодно сказал он. – Ты сообщишь мне, если беременна?

– Да, – яростно прошептала она, зная, что за ней будут следить и она не сможет ничего от него скрыть.

Их взаимная страсть ничего не стоила. Он начал уставать от нее, а без любви ничто не могло удержать их вместе.

Слезы щипали глаза, но Деми не заплакала. Она уйдет с гордо поднятой головой и разбитым сердцем.

Подняв голову, она сказала, имитируя спокойствие, которого не испытывала:

– Мне бы хотелось уехать через час.

Он коротко, с равнодушным видом кивнул:

– Предупрежу пилота. Вазос проводит тебя в аэропорт.

– Спасибо. – Она кусала губу.

Как быстро и жестоко все кончилось!

Кристо пристально посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд на губы, разбудив в ней эротические мысли. Деми была уверена, что он обнимет ее и она будет долго помнить их последний поцелуй.

Она надеялась, что он, по крайней мере, скажет, что будет скучать.

Он не сделал ни того ни другого. Повернулся на каблуках и вышел.

В оглушающей тишине пустой комнаты она безуспешно старалась остановить поток горьких слез.

Кристо со стаканом узо в руке сидел в темноте в своем королевском кабинете. На столе перед ним стояла полупустая бутылка. Двое суток до этого он ломал голову над решением непростого вопроса, репетировал разговор с Деметрией.

Он не предполагал, что вместо удивления или злости, которых он ожидал от невесты, она задрожит, как лист на ветру, а большие глаза наполнятся слезами обиды. Он чуть было не сдался. На какое-то мгновение почти потерял контроль, борясь с искушением схватить ее в объятия и насладиться друг другом.

Но именно в этом состояла проблема.

Она хотела любви.

Он хотел секса.

Компромисс был невозможен. Проблема решалась только при условии, что Деметрия соглашалась с его правилами. Но Кристо наконец понял, что, заставив Деметрию подчиниться, против воли выйти замуж, он сломит ее дух. И девушка никогда не простит его за это.

Расставшись, они смогут испытать себя. Она займется любимым делом, а он постарается избавиться от неистового вожделения.

Отпустив ее, он поступил правильно.

Почему же у него такое чувство, словно он совершил самую большую ошибку в жизни?