Текст книги "Житие святого праведного старца Феодора Томского. Акафист"

Томский епископ Парфений, желая проверить слухи о том, что старец якобы никогда не исповедуется и не причащается Святых Таин, однажды имел по этому поводу беседу с Феодором Козьмичем, после которой в разговоре с Хромовым высказал мнение, что старец «едва ли не находится в прелести». Когда старец узнал об этом, то сказал Хромову: «Ваш преосвященный, хотя и ученый человек, но в духовной жизни неопытен: я каждый день вкушаю Хлеба Небесного».

Спустя некоторое время преосвященный Парфений видит сон, будто бы святитель Иннокентий, Иркутский чудотворец, приобщил его и Феодора Козьмича из одной Чаши. После этого сна преосвященный особенно расположился к старцу и полюбил его, стал часто посещать святого Феодора и много времени проводить с ним в духовных беседах.

Сохранилось следующее высказывание святого Феодора о Православии: «Православная вера есть великий корабль, который плавает в море; все же секты – это маленькие лодочки, которые привязались к кораблю, как на веревке. Потому только держатся и не тонут».

Интересен случай помощи святого старца в устроении церковного благолепия. Последние годы своей жизни, пребывая в Томске и регулярно посещая храмы Богородице-Алексиевского монастыря, старец каждый раз после службы заходил к тогдашнему настоятелю, архимандриту Виктору (Лебедеву). Отец Виктор относился к Феодору Козьмичу с глубочайшим уважением и ни одного серьезного дела не предпринимал без его совета и благословения. Так, однажды, намереваясь приступить к отлитию благовестного 300-пудового колокола для монастырской звонницы (самый большой в то время колокол в Томске), отец архимандрит обратился к старцу с письмом следующего содержания: «Весьма желательно, чтобы колокол отлился благополучно, и дело совершилось исправно; а я человек худой, слабоверный и мало чувствующий пребольшие ко мне Божии милости. Осмеливаюсь усердно просить тебя: помолись Господу Богу и Пречистой Госпоже Деве Богородице, да исполнится желание и намерение мое к умилению сердец, не радеющих о спасении, из них же первый есмь аз. Верую, что прошение твое будет услышано». Известно, что отлитый колокол не оставлял желать ничего лучшего.

Замечательно, что подобный случай помощи святого праведного Феодора уже в наши дни вновь произошел в возрождающейся Богородице-Алексиевской обители. В продолжение почти десяти лет после восстановления разоренного в годы безбожия монастырского храма его колокольня молчала. Имея самые скудные возможности, братия не отваживалась на столь дорогостоящее дело, как приобретение колоколов. Наконец, возложив свое упование на предстательство святого Феодора и вознося ему усердные молитвы об устроении этого дела, иноки обратились за помощью к руководителю одного из крупных предприятий Томска. К их удивлению, он не только не отказал (а это происходило в начале 1999 г., после разорительного августовского кризиса 1998 г.), но без промедления выделил всю сумму, необходимую для приобретения звонницы из шести колоколов. При перевозке в Томск колокола затерялись на какой-то железнодорожной станции, но спустя короткое время, молитвами старца Феодора, нашлись и были доставлены в Томский монастырь. По независящим от братии причинам на колокольне они были установлены непосредственно перед самым праздником в честь святого Феодора, который совершается 5 июля. В этой «случайности» иноки увидели указание на то, кому в действительности обитель обязана своей звонницей, которая, как и прежние колокола, отличается высоким качеством звучания.

В Томске старца Феодора посещали и различные гражданские чиновники, причем вели себя с ним предельно почтительно. Каждый вновь назначенный губернатор считал своим долгом заезжать в келлию старца и подолгу наедине с ним беседовать. Беседы эти касались как вопросов духовной жизни, так и общественного устройства. В проблемах государственной и общественной жизни старец разбирался так же хорошо, как и в жизни духовной.

Поистине, Божественная благодать не тщетно пребывала в святом Феодоре, но приносила разнообразные и обильные плоды. Для всех он сделался всем (1 Кор. 9, 22), чтобы послужить спасению ближних, в каком бы звании, состоянии, общественном положении и мере духовного возраста они ни находились.

Прожив более восьмидесяти лет, праведный старец Феодор приблизился к пределу земной жизни. Для лучшего очищения чувственной природы, для облегчения перехода в вечность Господь послал старцу болезнь, которая с каждым днем усиливалась. Летом 1863 года, совсем больной, к величайшему сожалению всей семьи Хромовых, он покинул их гостеприимный кров и уехал в Белоярскую станицу, где и прожил некоторое время в своей старой келлии у Семена Николаевича Сидорова.

Во время болезни старца Бог утешал Своего угодника благодатными посещениями.

В декабре в Белый Яр приехал Хромов, и старец объявил ему, что намеревается вернуться в Томск. Феодор Козьмич в это время был настолько болен, что не мог передвигаться без чужой помощи. Простившись с хозяевами, праведный старец отправился в путь.

Перед рассветом второго дня везшие старца приехали в деревню Турунтаево, в шестидесяти километрах от Томска. Отсюда выехали на восходе солнца. Вдруг, недалеко от Турунтаево, по обеим сторонам дороги показались два ослепительно светлых столба, поднимавшихся от земли до неба. Столбы эти как бы двигались перед повозкой со старцем Феодором до самого Томска и сделались невидимыми только на Воскресенской горе. Причем это знамение видели все, ехавшие с праведником. Дочь Хромова обратилась к старцу: «Батюшка, пред нами идут какие-то столбы». На это святой тихо промолвил: «О, Пречистый Боже, благодарю…» – и что-то долго шептал про себя.

После прибытия в Томск к старцу Феодору позвали иеромонаха Томского Богородице-Алекси-евского монастыря отца Рафаила, который исповедовал больного и причастил Святых Таин.

С начала января 1864 г. старец все более и более слабел. Семья Хромовых очень печалилась, видя страдания старца, и принимала все меры, чтобы облегчить их. Видя их искренние слезы, старец Феодор говорил им: «Не плачьте и не жалейте меня. Страдания и болезни свойственны человеку и не должны быть тягостны христианину, потому что он не только не должен ничем ублажать своего тела и покоить его, но всегда должен помнить, что оно должно умереть и предаться тлению, и потому ему нужно спокойно переносить боль и ждать неизбежного конца – смерти».

19 января было уже ясно, что конец приближается. Вновь прибыл о. Рафаил и приобщил старца Святых Христовых Таин.

Даже на смертном одре старец отказывался назвать свое настоящее имя. Впрочем, сохранился рассказ С.Ф. Хромова об одной из его последних бесед с праведным Феодором.

Накануне кончины святого Хромов пришел в келлию и, помолившись Богу, встал перед старцем на колени и сказал: «Благослови, батюшка, спросить тебя об одном важном деле». «Говори, Бог тебя благословит», – ответил старец. «Есть молва, – продолжал Семен Феофанович, – что ты, батюшка, не кто иной, как Александр Благословенный. Правда ли это?» Старец, услышав это, стал креститься и говорить: «Чудны дела Твои, Господи. Нет тайны, которая бы не открылась».

На другой день старец продолжил разговор следующими словами: «Панок, хотя ты знаешь, кто я, но, когда умру, не величь меня, схорони просто».

С утра 20 января страдания старца усилились. Становилось все яснее, что старец борется со смертью: то ляжет на один бок, то привстанет, то опять повернется на другой бок, постоянно осеняя себя крестным знамением. Незадолго до кончины старцу полегчало, и в 8 ч. 45 мин. тихо, без мучений и стонов, он предал Богу свою праведную душу. Правая рука лежала на груди со сложением перстов для крестного знамения.

В момент кончины старца соседи Хромова, находившиеся в это время на Верхней Елани, видели, что из дома Хромовых три раза выкидывало громадное пламя. Они думали, что у Хромова пожар, но когда вернулись домой и узнали, что нигде никакого пожара не было, то им сразу пришло на ум, не случилось ли чего со старцем. В это же самое время зарево над домом Хромовых было видно и с пожарной каланчи. Пожарные долго разъезжали, разыскивая, где пожар, но ничего не нашли.

Весть о кончине святого быстро распространилась по всему Томску и его окрестностям. Множество народа окружило дом Хромова, где скончался любимый томичами и хорошо им известный праведник. Все, начиная от местной аристократии и кончая нищими, которых щедро оделял при жизни Феодор Козьмич, спешили поклониться телу чудного старца.

Отпевание совершил в сослужении духовенства настоятель Богородице-Алексиевского монастыря архимандрит Виктор. На похоронах присутствовали представители томской администрации и множество народа. Погребен старец был, согласно высказанному им при жизни пожеланию, в ограде мужского монастыря, к северо-востоку от главного алтаря монастырского храма. Впоследствии над могилой праведника была воздвигнута часовня, разрушенная после революции, но в наши дни восстановленная.

После погребения Феодора Козьмича состоялся поминальный обед. Кушанья было приготовлено на 30 человек, обедало же более 80 человек, и не только всего у всех было достаточно, но и много даже осталось.

После смерти старца его могила и келлия, в которой он жил, сделались местом паломничества множества людей из самых разных слоев общества.

Известно, что в 1891 году во время своего пребывания в Томске могилу старца неофициально посещал будущий Император, а тогда Цесаревич, святой Страстотерпец Николай Александрович. Ранее, в 1873 г., могилу и келлию праведного Феодора посетил великий князь Алексей Александрович. Среди прочих посетителей – военный министр А.Н. Куропаткин, министр путей сообщения князь М.И. Хилков, статс-секретарь Куломзин, главнокомандующий русской армией на Дальнем Востоке генерал Линевич.

Неоднократно могилу старца посещал глубоко чтивший праведника член Государственного Совета М.Н. Галкин-Врасский. Он лично прилагал усилия к украшению места его погребения и явился инициатором проведения регулярных панихид по Феодору Козьмичу. С именем Галкина-Врасского связан и случай избавления от неминуемой смерти заступничеством святого Феодора.

Однажды Галкин-Врасский, возвращаясь из Восточной Сибири, куда он ездил по служебным делам, приехал в Томск и поведал следующее: «Молитвами старца Феодора Козьмича я остался жив. Из Восточной Сибири я намеревался ехать морем и уже отправил все свои вещи на пароме, но потом передумал и захотел побывать еще в Томске и поклониться на могиле старцу Феодору, поэтому и возвращался в Петербург сухим путем… И что же случилось?.. Пароход, на котором я должен был ехать, утонул, утонули и все мои вещи, на нем находившиеся. Значит, и я подвергся бы такой же участи, если бы не пожелал побывать в Томске и поклониться на могиле старцу Феодору Козьмичу».

Другой случай благодатной помощи святого праведного Феодора произошел с крупнейшим исследователем истории царствования Александра I Н.К. Шильдером. «Я страдал долгое время ужасными головными болями, – часто рассказывал Шильдер своим слушателям, – никакие средства не помогали. Однажды вечером я работал над историей Александра. Наконец от усталости и головных болей я не мог продолжать и решил пройтись. Погода была отчаянная: дождь, слякоть, но меня что-то тянуло непременно пойти. Пошел я к одному знакомому букинисту. Просматривал разные разности. Вдруг он говорит мне: “Не хотите ли купить вот эту рукопись?” Смотрю и едва верю глазам. Это было рукописное “Жизнеописание великого старца Феодора Козьмича”, составленное купцом Хромовым, у которого жил старец. Я эту рукопись давно искал, но все не мог найти. Я ее, конечно, тотчас же купил, вернулся домой и читал ее до глубокой ночи, несмотря на ужасную головную боль. “Неужели это правда?” – все думалось мне. С мыслями о Феодоре Козьмиче я лег в постель, и последняя мимолетная мысль моя была: “Если это правда, так вылечи меня от головных болей”. Я заснул и вижу во сне, но так ясно, как наяву, что в комнату входит Феодор Козьмич с большою белою бородою, совсем так, как снят на фотографии, но в шубе и меховой шапке. Он подошел к кровати, на которой я лежал, и протянул руку над моею головою. В это мгновение я проснулся в страшном испуге, отыскивая глазами Феодора Козьмича, до того ясно видел его перед собою. Несмотря на ужасное потрясение, я снова заснул, и когда проснулся утром, то к великому моему удивлению заметил, что головная боль прошла совершенно. В этот день я чувствовал такое блаженное состояние, которого не испытывал во всю свою жизнь. Это блаженное состояние, конечно, прошло на другой день, но головные боли уже не возвращались более никогда. Интересно еще то, что когда мне прислали из Томска по моей просьбе фотографии со всех предметов, оставшихся после Феодора Козьмича, то я увидел среди них меховую шапку, сразу напомнившую мне шапку, в которой я видел Феодора Козьмича во сне».

В Томске совершались многочисленные исцеления больных, которые посещали могилу старца и обращались к святому Феодору с теплой молитвой.

Об одном из таких случаев стало известно настоятелю Томского Богородице-Алексиевского монастыря в предреволюционные годы епископу Мелетию от некоего Ивана Кирилловича Карлова, который в своем письме Владыке сообщал: «В 1910 году 25 июля приехал я из Москвы в Томск на службу в Торговый Дом Голованова. 1 сентября того же года я заболел воспалением слепой кишки, меня лечил доктор Либеров; лечение мое шло медленно, то улучшаясь, то ухудшаясь, наконец, доктор предложил мне сделать операцию и удалить отросток слепой кишки, я согласился, и он дал мне записку к доктору Зимину, который, осмотрев меня и найдя слабым, велел прийти к нему через неделю, обещаясь поместить меня в клинику. Приехав домой от доктора, я стал приготовляться к операции: начал ходить в мужской монастырь, говеть. 1 октября я исповедался, а 2-го приобщился Святых Таин. В ночь на третье число увидел следующий сон: будто бы я прихожу в монастырь и вижу: много народа стоит перед иконой Нерукотворного образа Спасителя; впереди всех стоял старец Феодор Козьмич. Я подошел ближе, старца уже не было; тогда я спросил, где же этот старец, а мне говорят: “Он пошел по домам подавать то, что кто у него просил”. Я и говорю: “А я пришел к нему попросить его, чтобы он за меня помолился, так как мне хотят делать операцию”. Как только я это сказал, входит в храм сам старец и говорит мне: “Иди с Богом, здоровье тебе я уже дал, иди и молись” – и указал мне рукой своей на икону Нерукотворного образа Спасителя. Проснувшись утром, я почувствовал себя очень хорошо и легко, мне с каждым часом становилось лучше и лучше. В назначенный день для операции я отправился к доктору Зимину, который, когда выслушал меня и осмотрел, спросил у меня: “Когда я нажимаю бока, вам больно?” – я ему отвечаю, что у меня никакой боли не чувствуется; доктор спрашивает: “Когда вы поднимаетесь вверх по лестнице, то вам больно?” Я ему говорю, что по какой угодно лестнице поднимусь, ибо никакой боли не чувствую. Доктор Зимин пожал плечами и сказал: “В таком случае я не нахожу нужным вам делать операцию, вы совершенно здоровы”, – и отпустил меня домой. Я пришел домой, и мы с женой, радостные, возблагодарили Господа Бога за Его милость. В следующую ночь я вижу сон: подводят меня к иконам и говорят: “Это келлия старца, а это, – указывая на икону Александра Невского, – икона его Ангела, а эта икона – его брата”, – и указали на икону Великомученика Пантелеймона, так как и ему, старцу, дано от Бога исцелять больных. Теперь я, благодаря Бога, совершенно здоров».

В 1926 году, перед расстрелом последних монахов Богородице-Алексиевского монастыря, здесь же заключенных, святой Феодор в продолжение некоторого времени стал являться в парящем полупрозрачном образе. Ясно видимый многочисленными свидетелями, в полночь он выходил сквозь стену часовни и по восточной стене монастыря медленно шел на юг до монашеского кладбища, где таял. Святой словно предупреждал заточенных иноков о необходимости готовиться к смерти.

И в наши дни не прекращает подаваться благодатная помощь по молитвам святого угодника Божия праведного Феодора. Особенно явно она проявляется от святых мощей святого Феодора, открыто почивающих в возрождающемся ныне Богородице-Алексиевском монастыре г. Томска. В обители ведется специальная тетрадь для записи случаев благодатной помощи предстательством томского чудотворца. Вот лишь две из них:

«Наш ребенок родился тяжелобольной, – сообщает семья прихожан Троицкого храма г. Томска, – с очень многими болезнями. Основной диагноз – поражение центральной нервной системы, внутричерепное кровоизлияние, судорожный синдром. 7 месяцев младенец проходил лечение, но уколы (всего около ста), лекарства и специальные противосудорожные порошки не дали явных результатов. Специально назначенный массаж также не улучшил состояния. Все это время ребенок находился под наблюдением врача. Наконец мы решили приложить нашего ребенка к мощам святого Феодора и помазать освященным маслом из горящей перед мощами лампады. Сделав это 28 августа 1995 года, на другой день увидели улучшение. На третий день наш сынок исцелился. Позднее педиатр, массажист и несколько разных врачей заметили у больного исцеление».

«Это случилось летом 1997 года, – говорится в другой записи. – Мой сын Игорь, военный врач, приехал в отпуск с ожоговой раной на шее, которую излечить никакими средствами не удавалось. В первый же день приезда я предложила ему помазать рану освященным маслом, сохранившимся у меня со времени обретения мощей святого старца. Он охотно согласился. На следующее утро уже сам подошел ко мне и попросил помазать рану еще раз. Я с удивлением обнаружила, что язва затянулась розовой кожицей. После повторного помазания никакого следа не осталось в течение очень короткого времени».

Почитание святого старца Феодора Томского не прекращалось после его блаженной кончины, но с каждым годом ширилось и крепло. Первоначально на могиле старца и в его келлии служились регулярные, а со временем и ежедневные, панихиды. В день его преставления ежегодно в монастыре совершалось особенно торжественное заупокойное богослужение при большом стечении людей.

В начале XX столетия усердием многочисленных граждан Томска над могилой Феодора Козьмича была возведена часовня. При монастыре создался кружок почитателей старца, который собирал все известные о нем материалы и издавал их в печати. На епархиальном совете поднимался вопрос о необходимости тщательного попечения о сохранении и приобретении в церковную собственность всех тех вещей, которые сохранились от старца и были безгласными свидетелями его святой жизни. Для всех была очевидна святость праведного Феодора и неизбежность его церковного прославления в лике святых.

Однако прославление это, в силу известных причин, состоялось лишь в 1984 году, когда, по благословению Святейшего Патриарха Пимена, имя праведного Феодора Томского было внесено в состав Собора Сибирских святых. 5 июля 1995 года произошло другое замечательное событие – были обретены святые мощи угодника Божия и помещены в особой деревянной гробнице в храме Томского Богородице-Алексиевского монастыря.

Ежегодно память святого праведного Феодора совершается в обители в день его преставления 2 февраля (20 января по старому стилю) и 5 июля – в день обретения честных его мощей, а также в Соборе Сибирских святых 23 июня. В течение года каждый воскресный день по завершении вечерни в монастырском храме соборно служится акафист праведному Феодору Томскому, по окончании которого священник помазывает богомольцев освященным маслом из лампады, горящей перед гробницей Святого.

Некогда Бог открыл праотцу Аврааму, что мир стоит святостью угодников Божиих, их молитвенным предстательством за людей, селения, города и целые народы. Счастливы мы, что в суровом, далеком от святых мест краю есть как бы некий источник произливающихся на нас Божественных милостей – святые мощи праведного Феодора. Они – словно знамение его особенного о нас попечения – являются твердым ограждением от разлитого и бурлящего в мире зла. А пример его праведной жизни пусть послужит если не к возбуждению решимости следовать за ним путем совершенного самоотвержения, то, по крайней мере, к созиданию в нас духа смирения и сокрушения о своих немощах и грехах.