Текст книги "Тамерлан"

10 апреля 1370 года Тимур принимает присягу от всех военачальников Мавераннехра. Однако он не получил ханского титула, подобно своим предшественникам, несмотря на то, что уже достаточно укрепил свои силы и смело мог претендовать на самостоятельную ханскую власть, поскольку закон, установленный Чингисханом, гласил: править может только чингизид. Тимур же не был прямым потомком великого завоевателя, поэтому вынужден был довольствоваться званием Великого эмира, правя от имени потомков Чингисхана, опираясь на войско, кочевую знать и мусульманское духовенство. На тот момент ему исполнилось 34 года. В том же году был созван курултай, на котором богатые и знатные монгольские властители избрали ханом прямого потомка Чингисхана – Кобула Шах Аглана, которого Тимур, однако, вскоре убрал со своего пути. В итоге ханами при нем считались (пусть даже чисто номинально) еще один потомок Чингисхана Суюргатмыш (1370–1388) и его сын Махмуд (1388–1402).

К представителям духовенства у Тимура всегда было особое отношение, как и к религии в целом. Он не был безгрешным, знал об этом и усердно молил Всевышнего о прощении своих грехов, а почтение к духовным лицам император сохранил на всю жизнь. Вольно или невольно он пытался обосновать, если не оправдать свои завоевания неким «промыслом Божьим», похоже, искренне верил в свое предназначение «бича Божьего» и вершил свой суд от имени Аллаха. Поэтому на покоренных Амиром Тимуром территориях духовные лидеры всегда брались под защиту. Однако хотя Тимур и был воспитан в традициях ислама, а в детстве действительно выказывал крайнюю набожность, в молодости слыл ярым поборником веры, а под первым правилом в своих «Уложениях» указал следующее: «Я заботился о распространении религии Бога и закона Магомета, этого избранного Богом сосуда: я поддерживал ислам во всякое время и во всяком месте», и, вероятно, как и каждый истинный мусульманин мечтал быть похороненным в одном из святых мест, на самом деле, начиная с сознательного возраста, даже в вопросах вероисповедания им двигал исключительно холодный политический расчет. Тимур оказывал внешний почет богословам и отшельникам, не вмешивался в управление имуществом духовенства, не допускал распространения ереси (примером может послужить запрет заниматься философией и логикой), заботился о соблюдении своими подданными религиозных предписаний (закрывал увеселительные заведения в больших торговых городах, несмотря на крупный доход, приносимый ими казне), но лично себе никогда не отказывал в запрещенных удовольствиях и только во время смертельной болезни велел разбить кубки для вина. Чтобы оправдать собственную жестокость религиозными мотивами, Тимур в шиитском Хорасане и в прикаспийских областях выступал поборником правоверия и истребителем еретиков, в Сирии – мстителем за обиды, нанесенные семье пророка. Устройство же военного и гражданского управления при Тимуре определялось почти исключительно законами Чингисхана, за что впоследствии богословские авторитеты отказывались признать Тимура правоверным мусульманином.

В целом вся биография Тимура напоминает биографию Чингисхана. Оба завоевателя начинали свою деятельность как предводители набранных ими лично отрядов приверженцев, которые потом становились главной опорой их могущества. Подобно Чингисхану, Тимур лично входил во все подробности организации военных сил, имел подробные сведения о силах противника и состоянии его земель, пользовался среди своего войска безусловным авторитетом и мог вполне полагаться на своих сподвижников, практически не опасаясь, насколько это вообще было возможно, получить удар кинжалом в спину…

И у того и у другого менее удачен был выбор лиц, поставленных во главе гражданского управления. Это подтверждают многочисленные случаи наказания высших сановников за взяточничество, казнокрадство и другие не менее тяжкие грехи в Самарканде, Герате, Ширазе, Тавризе и других городах и областях.

Различие же между Чингисханом и Тимуром определяется главным образом большей образованностью последнего, несмотря на дошедшую до нас информацию о неграмотности Тамерлана. (Это тоже вызывает удивление: как мог человек, знавший несколько языков, обладавший феноменальной памятью, управлявший великой империей, не менее великой армией, умевший определять численность войск и остаток фуража, поражавший своими познаниями в некоторых научных дисциплинах даже всемирно известных ученых мужей, не обучиться грамоте? Однако для чего тогда ему были нужны придворные чтецы?..) Чингисхан был лишен всякого образования и никогда не стремился его получить. Тимур же собственными усилиями поднаторел в науках, которые разжигали в нем интерес. Кроме своего родного чагатайского языка, он говорил по-персидски, на протяжении всей жизни не охладел в стремлении беседовать с учеными людьми, как он сам говорил: «Я оказывал почтение потомкам пророка, ученым, богословам, философам (несмотря на то, что философия в исламе считалась ересью и «официально» Тимур ее категорически не приветствовал) и историкам… Я тщательно избегал причинять им малейшую печаль и ни в чем им не отказывал», особенно, как уже было отмечено, любил слушать исторические сочинения. Своими познаниями в истории он привел в изумление величайшего из мусульманских историков, Ибн Халдуна (не станем забывать о том, что Тимур не умел читать; все почерпнутые им из рассказов других знания он надежно сохранял в своей поистине уникальной памяти); рассказами о доблестях исторических и легендарных героев Тимур пользовался для воодушевления своих воинов.

Местом своего пребывания Тимур избрал Самарканд, хотя изначально хотел назначить столицей свой родной город Шахрисабз. Однако Самарканд, «Сияющая Звезда востока», находился в центре всего Мавераннехра. Кроме того, город занимал выгодное географическое положение, являясь важным перекрестком на Великом шелковом пути.

После переезда в Самарканд Тимур развернул в нем обширную строительную деятельность (уникальные архитектурные памятники, возведенные по приказу эмира, на чем подробнее мы остановимся ниже, выстояли века и по сей день восхищают нас своим величием и утонченной красотой). Одновременно с этим он начинает создавать сильную армию, которую ставит во главу своего государства и готовится к большим завоевательным походам. При этом он руководствуется боевым опытом монголов и намеревается вернуть к жизни правила великого воителя Чингисхана, которые его потомки к тому времени уже успели основательно подзабыть.

Первые годы своего правления Тимур посвятил установлению порядка в стране и безопасности на ее границах. Он прекрасно понимал, что борьба с мятежными эмирами, походы на Семиречье и Восточный Туркестан – к сожалению, необходимые, но не единственные и не основные средства достижения стабильности на подвластных ему территориях. Великий эмир знал, что первостепенную роль как прежде, так и теперь, и всегда играет закон.

Прочность и могущество любого государства, мир и благополучие страны и народа связаны с устойчивостью и незыблемостью действующих в нем законов. Известно, что, как и у других, у узбекского народа издревле существовали законы, регламентировавшие семейные, имущественные, наследственные взаимоотношения, отношения между государством и его гражданами. На основе этих законов граждан и общество защищали правовые учреждения (судьи, государственный контроль), чиновники, которых называли мухтасибами[5]5
  Мухтасиб – должностное лицо, контролировавшее исполнение мусульманами шариатских норм


[Закрыть] и др. Как свидетельствуют исторические источники, во времена Тимура и Тимуридов существовали три категории судей: шариатский судья, руководствовавшийся в своей деятельности нормами шариата[6]6
  Шариатский закон – свод мусульманских правовых и теологических нормативов, закрепленных прежде всего в Коране и сунне и провозглашенных исламом «вечным и неизменным» плодом Божественных установлений. Шариат, понимаемый как универсальная нормативная система, часто называют мусульманским религиозным законом. В этом смысле шариат нередко отождествляют с мусульманским правом. На сегодняшний день является непосредственно действующим правом в Иране, Судане, Пакистане и ряде других стран.


[Закрыть] (от арабского «шариа» – прямой, правильный путь; право, закон), судья ахдос (ведущий дела на основе существовавших в те времена нравов и обычаев), казн аскар (войсковой судья). Судьи в своей деятельности руководствовались не только канонами шариата и существовавшими нравами и обычаями, но и имели на руках написанные выдающимися мусульманскими законоведами каноны и законы.

В государстве, созданном Тимуром, сохранялся кочевой – или полукочевой – быт. Воины по старинке носили косы, а при дворе самого правителя, вопреки мусульманским канонам, устраивались пиры, на которых присутствовали также жены и дочери эмира; на стенах дворцов изображались батальные сцены, героями которых были его сыновья и внуки. Языком историографии, делопроизводства, дипломатической переписки был фарси. Но прочно сохраняли свои позиции и тюркский и монгольский (по свидетельству посла кастильского короля Руиса Гонсалеса де Клавихо, Тимур всегда держал при себе «несколько писцов, которые читают и умеют писать письменами могали»).

Структуру своего государства Тимур сохранил такой же, какой она была во времена Чингисхана, который считал, что разделение на тумены и прочее – наиболее подходит для его типа государства, так как при этом возможно довольно легкое управление страной в случае мобилизации можно также легко и быстро найти людей для нее. Кроме самоличного административно-территориального деления Тимур также осуществил ряд различных реформ. Например, он начал раздавать землю в пожизненное владение и наследство (так называемый су-юргал). Он раздавал своим приближенным, родственникам и просто людям, которые, по его мнению этого заслуживали, не только провинции, но и целые страны. Управление Мавераннехром, то есть центральное управление, Тимур осуществлял самостоятельно.

Вспомогательным органом управления при Тамерлане был диван (совет или канцелярия), в регионах же управление было представлено областными диванами. Диван состоял из четырех визирей (министров): 1-й – визирь провинции и народа. Он сообщал о событиях и делах, происходящих в администрации, а также о состоянии народа, доставлял в казну суммы податей и налогов, а также советы о распределении всей массы сборов, давал точный отчет о количестве населения, его культуре, о развитии торговли и положении полицейского надзора. 2-й – военный визирь. Его обязанности заключались в представлении росписей войск и реестров жалованья, в ознакомлении с расположением отрядов для предупреждения разбросанности и докладе в совете обо всем, что касается военного дела. 3-й визирь – охраняющий от расхищения имущество отсутствующих, умерших, дезертировавших и распоряжающийся им при отсутствии наследников; он же следил за пожертвованиями и налогами. 4-й визирь был управляющим делами всей империи. Он следил за деятельностью и финансами всех учреждений империи, наблюдал за казной, вплоть до расходов на содержание лошадей и других вьючных животных. Помимо вышеперечисленных должностных лиц, еще существовали три визиря в пограничных областях и внутри государства для неусыпного надзора за охраной провинции и управлением государственным имуществом. Эти семь визирей были подчинены диванбеги (начальнику дивана), и, обсудив все вопросы, касающиеся финансов, они доводили их до его сведения. Существовал также азларбеги – начальник прошений, который заботился о том, чтобы эти прошения достигали престола. Духовный судья доносил ему о делах, касавшихся религии, а гражданский – о делах, касавшихся его ведомства. Каждый министр, назначаемый Тимуром, должен был обладать следующими, необходимыми для его дальнейшей работы, достоинствами: 1) благородством и возвышенностью помыслов; 2) тонким и проницательным умом; 3) иметь опыт жизни среди солдат и простых граждан; 4) быть терпимым и способным примирять людей. Эмир вообще считал, что любой хороший правитель должен произносить имя другого человека не иначе как для того, чтобы сказать о нем нечто доброе и хорошее. И не важно, о ком именно шла речь – о воине или простом гражданине. Мудрый министр, по мнению Тамерлана, умеет одной рукой управлять войском, а другой – сдерживать народ и наделен способностью все делать вовремя и кстати. По убеждению Тимура, человек, одаренный вышеназванными качествами, может быть действительно хорошим министром и мудрым советником, поистине достойным держать в своих руках бразды правления. Со своей же стороны Великий эмир готов был предоставить такому человеку свободу действий и достаточную власть, одарить его собственным уважением и доверием.

В правящих кругах государства Тимура были и представители духовной власти, докладывающие эмиру о состоянии пенсионов, назначенных потомкам пророка, о жалованье другим духовным лицам, равно как и о распределении других вкладов и фондов, определенных на обеспечение религиозных нужд. Он имел также секретарей для протоколирования всего, что происходило в совете (вопросы распределения войск, назначения эмиров и многое другое) и секретарей аудиенции. Короче говоря, в задачи диванов входил сбор налогов, поддержание порядка, при необходимости – мобилизация населения, строительство дорог, караван-сараев, бань и других общественных построек. Также ими велись книги приходов и расходов, на узбекско-тюркском и персо-таджикском языках. Время от времени центр устраивал проверки, во время которых самым тщательным образом проверялось абсолютно все.

Духовный советник (пир) Тимура в тот период написал ему письмо следующего содержания: «Тимур, – да хранит его Бог, – должен помнить, что управление государством есть не что иное, как подобие управления Всевышнего. В этом управлении есть агенты, сотрудники, депутаты и стражи: каждый из них имеет свое ведомство и границу, которых никогда не переступает, и он соблюдает божественные законы. Следи беспрестанно за своими эмирами, агентами, слугами, начальниками, подчиненными тебе, чтобы каждый, не выходя из границ своей власти, был всегда готов к повиновению. Назначай для каждого класса народа справедливые границы, чтобы правота и разум господствовали в твоем государстве. Если ты пренебрежешь порядком в своих делах и между твоими подданными, то возмущение и крамола не замедлят появиться. Ты должен каждому лицу и каждой вещи указать границы и место, какие они должны занять. Возвеличивай потомков нашего поклонника над всеми прочими подданными. Воздавай им величайшее почтение, не считай расточительностью щедроты, которые ты им окажешь; тот не расточителен, кто дает во имя Бога. Твои подданные, разделенные на двенадцать классов, будут украшением и поддержкой твоего государства…»

О каких двенадцати классах идет речь? Согласно «Уложениям» Тимура, которые уместно будет рассматривать не иначе, как своеобразные законы или правовые нормы, им же учрежденные, эмир разделил население своей империи на двенадцать классов. К первому классу относились потомки пророка, ученые, начальники общин и законоведы, которые считались украшением двора Тамерлана. С ними он часто советовался по вопросам, касавшимся религиозного порядка, управления и науки. Вторым классом были интеллигентные, способные дать совет люди, обладающие твердостью и мудростью, и старцы, «которым годы дали предусмотрительность». С этими людьми эмир общался как с равными, поскольку осознавал их пользу для собственной власти. Третьим классом выступали благочестивые люди. К ним относились пустынники, отшельники и другие уважаемые люди, помогающие ему своими советами и молитвами. Как утверждает Тимур, даже двенадцать потомков пророка собрались однажды в его дворе специально (или только лишь…) для того, чтобы излечить одну заболевшую «особу» из его гарема. Четвертый класс составляли эмиры, шейхи и офицеры, то есть военная элита, с которыми эмир обсуждал вопросы, касающиеся войны. Пятым классом были войско и народ. И, как говорил эмир, – ими он дорожил одинаково сильно. Шестой класс состоял из советников, которым эмир «сообщал свои самые тайные дела и самые сокровенные мысли». В седьмой класс входили визири и секретари (государственный аппарат), в восьмой – врачи, астрологи и архитекторы (геометры). Девятый класс составляли историки (летописцы, хроникеры). Десятый – старцы, дервиши и люди, сведущие в богословии. Одиннадцатый – мастера всякого рода (особо значимыми считались оружейники). Двенадцатый – путешественники, купцы, начальники караванов (к слову: из них и состояли в основном шпионские миссии Тимура в других странах) и все прочие люди.

Также Амир Тимур определил двенадцать принципов, неукоснительное соблюдение которых, как он считал, помогло ему взойти на трон и способствовало правлению в дальнейшем. Что это были за принципы? 1. Каждый повелитель должен править исключительно от собственного лица. 2. Неукоснительно соблюдать принцип справедливости; избирать неподкупного и добродетельного первого министра (визиря). 3. Во избежание искажения собственных приказов отдавать их лично и с должной твердостью. 4. Повелитель должен быть непоколебим в своих решениях. 5. Любые приказания монарха должны выполняться немедленно и безоговорочно. 6. Никакой правитель не должен полагаться ни на кого другого в решении государственно важных вопросов или вверять бразды правления в чужие руки. 7. Монарх не должен пренебрегать ничьими советами, а должен пользоваться ими в случае надобности. 8. В делах правления государь не должен руководствоваться словами или поведением кого бы то ни было. 9. Повелитель должен позаботиться о том, чтобы уважение к его власти исключало даже мысли об ослушании или бунте. 10. Все, что делает повелитель, должен делать он сам и не менять отданных однажды приказов. 11. Повелитель должен править единолично и опасаться признать или принять кого-то в соправители. 12. Монарх должен знать тех, с кем имеет дело, и постоянно быть настороже в отношении их.

Несмотря на то, что подлинность «Уложений» до сих пор не доказана и исследователи продолжают вести споры о происхождении документа, тем не менее, он представляет для нас большой познавательный интерес.

В дополнение к разговору о государстве Тимура необходимо отметить то, что империя легендарного эмира была пронизана сетью великолепных дорог. Вдоль них, на незначительном расстоянии друг от друга, были возведены придорожные станции – караван-сараи и сторожевые пункты, в которых путешественники всегда могли заменить лошадей, найти защиту или просто отдохнуть. Значимость этого момента трудно преувеличить. Благодаря столь хорошо отлаженной транспортной системе известия из любой провинции доставлялись гонцами в Самарканд в считанные дни. В канцелярию Тимура стекалась информация от всех наместников, которые были обязаны присылать отчеты о проделанной работе. Тайные агенты постоянно сообщали о реальном положении вещей, что позволяло контролировать деятельность руководства всех уровней. Причем сеть осведомителей была хорошо развита не только в империи Тамерлана, но и за ее пределами. Агенты сообщали о продвижении врага и его материальном обеспечении, а также занимались распространением слухов и давлением на общественное сознание противника.

Все эти меры позволяли Тимуру руководить обширными территориями, постоянно находясь в военных походах. Отлаженная система связи держала его в курсе всех событий империи. Даже сидя в седле, он мог снимать с должности одних наместников и назначать других, разрешать споры, распоряжаться казной.

Система торговли также была на высоте. Купцы облагались незначительной пошлиной и дорожным налогом, получая взамен безопасность и проводников, что способствовало быстрому развитию товарно-денежных отношений. Власть Тимура была настоящим благом для торговцев, они могли водить свои караваны по пять месяцев в году под его надежной защитой. Купцы наладили прочные связи между Индией, Китаем и Европой. С земледельцев после уборки урожая взимался налог, и зависел он от плодородности земель. Налоговое бремя не превышало трети всей продукции. Впечатляют успехи Тимура в борьбе с преступностью. Городские власти и дорожная стража вели непримиримую борьбу с воровством, так как стоимость украденной вещи им приходилось возмещать из собственного кармана (!). Присоединяя новые территории, Тамерлан ослаблял налоговое бремя. От этого его империя только выигрывала, так как ослабление экономического гнета приводило к экономическому росту, что, в свою очередь, через некоторое время позволяло собирать большее количество налогов.

Система налогообложения (обязательный элемент любого государства) во время правления Амира Тимура была поставлена на достаточно высокий уровень. Правителям земель (эмирам и минбашам) категорически запрещалось увеличивать установленные размеры налогов. Каждая область имела двух заведующих. Один из них наблюдал за областью и защищал жителей от притеснений и грабежа со стороны правителя, то есть того, кто пользовался доходами от нее. Этот же заведующий выступал в роли счетовода, ведя учет всего, что доставлялось областью. Другой заведующий вел записи издержек и раздавал солдатам причитающиеся им части доходов. Каждый правитель, который получал доход с какой-либо области, пользовался этой привилегией в течение трех лет, после чего тщательнейшим образом производилась ревизия. Если область была в цветущем состоянии, а жители не высказывали претензий – все оставалось без изменений. В противном случае – правитель лишался права получать доход с области сроком на три года.

Интересен тот факт, что Амир Тимур был категорически против рукоприкладства. Насколько легко эмир позволял применять запугивание (на словах!) и угрозы при взимании налогов (не все жители империи горели желанием добровольно расстаться с собственным добром, несмотря ни на какие общегосударственные интересы), настолько же решительно он был настроен против избиений и телесных наказаний во время данного процесса. Тимур считал, что правитель, авторитет которого слабее плети, не достоин своего звания.

Правила и законы в империи Тимура были расписаны для всех и вся. Исходя из собственных понятий справедливости, однако действуя в соответствии с общепринятыми гражданскими и религиозными нормами, даже для собственных детей и внуков Тамербек расписал определенные правила содержания, поощрения и наказания. Каждому из своих потомков он дал определенную власть, для каждого распределил доходы. За проступки же обязался заключать их под арест, лишать почестей и состояния (смертная казнь или пытки для членов дома Тимуридов не предусматривались). При восстании на верховную власть, например, тюремное заключение могло длиться до тех пор, пока виновный не отказывался от своих притязаний. Благодаря таким бескровным методам, как говорил Тимур, «устранялась гражданская война в царстве Бога». Возможно, это было действенным, поскольку нет сведений о том, чтобы кто-либо из прямой родни Тамербека с ним серьезно конфликтовал (случай с Мираншахом можно не учитывать по известной причине). Хотя, вполне вероятно, дело тут было вовсе не в милосердии и «правильности» закона, а в искренних отцовско-сыновьих отношениях между Тимуром и его потомками, построенных на глубоком взаимном уважении, особенно младшего к старшему. Но даже если не принимать во внимание семейные связи (следует сказать, что после смерти Тимура Тимуриды, невзирая на все свои родственные чувства, быстро и легко передрались между собой за раздел империи), реальной силы, которая могла бы противостоять величайшему завоевателю, на тот момент ни у кого из них не было.

Каждый правитель в государстве Тимура мог легко и быстро лишиться всех своих полномочий и привилегий за небрежное отношение к службе, быть оштрафованным за дурное обращение с народом, быть разжалованным на какое-то время или изгнанным безвозвратно. За членовредительство, пьянство или разврат провинившийся должен был предстать перед диваном, перед духовными и гражданскими судьями. В отношении любого из жителей государства, вне зависимости от того, сколь высокий пост он занимал, смертная казнь действовала, однако же только после тщательного расследования всего дела.

Хочется верить, что люди, живущие в государстве, в котором действовали подобные законы, были более-менее счастливы.

Принявший бразды правления Тимур прекрасно понимал, что Междуречье не может служить мощной экономической базой для создания многочисленного и хорошо вооруженного войска. Земли Мавераннехра не были так благоприятны для обработки и скотоводства, как земли соседей. Кроме того, географическое положение территории, лежащей между Амударьей и Сырдарьей, являлось не настолько выгодным, чтобы создать на ней мощное независимое государство. Отсутствие естественных преград для вторжения, скудость ресурсов заставили Тимура искать другие решения для защиты своего государства. Одним из них стала мощная сплоченная армия, другим – мобилизация местного населения.

Начиная свои завоевательные походы, Тимур поначалу не пытался мотивировать их чем-то более возвышенным, нежели банальным стремлением властвовать. Тут достаточно вспомнить одно его изречение: «Все пространство населенной части мира не стоит того, чтобы иметь двух царей». Однако впоследствии Тимур выступает как представитель идеи государственного порядка, необходимого для блага населения и невозможного при существовании целого ряда враждебных друг другу мелких владений (стоит задуматься, от чистого ли сердца, либо вновь пытаясь оправдать свои действия как в своих собственных глазах, так и перед лицом общественности?).

Для сплочения армии Тимур обратился к опыту Чингисхана, который в 1206 году на берегу Онона на курултае, избравшем его Великим ханом, провел военную и административную реформы. Благодаря Чингисхану общее для кочевников прозвище цзубу сменилось на гордое имя монгол. Что же означает само слово «монгол»? Ученые рассматривали родословную Чингисхана, составленную по монгольским, китайским и персидским источникам. Собственного имени, от которого можно было бы произвести название этого народа, среди его предков нет. Прадед Чингисхана Хабул-хан, как говорят источники, «поднял значение монгольского племени». Выходит, что какое-то центрально-азиатское племя с таким именем существовало задолго до рождения Чингиса? В «Истории МНР» (1966) сообщается, что ханство Хабул-хана называлось Хамаг Монгол. Далее Хан Хутул вновь уронил значение своего рода и племени, а сын его Алтань даже не удостоился ханского звания. Поэтому Чингисхан имел полное основание принять для слова «монгол» китайские иероглифы – «получить прежнее», ибо он действительно восстановил прежнее значение монгольского племени. Есть и иное предполагаемое значение этого слова: «монгол» в переводе означает «тысяча рук». Отныне закон (Яса) определял жизнь орды. Чингис отказался от родового принципа. Теперь награды и продвижения по службе определялись согласно заслугам. Тамерлан вернулся к этому принципу и в кратчайшие сроки сплотил подвластные ему разрозненные племена распавшейся Великой Монгольской империи. «У мужчин есть один путь – война и есть один закон – Яса». Однако Тимур не был бы Тимуром, если бы не понимал, что один закон для всех не может править в его империи, что у воина и простолюдина должны быть разные законы. Но все они должны навевать страх, приводить человека в ужас при одной только мысли о самой возможности нарушения предписаний. В XIX веке Спенсер сказал о том, что обществом правят два вида страха: страх перед живыми обеспечивает государственный аппарат, страх перед мертвыми – религия. Это было понятно и Тимуру. Ислам помог ему подготовить подданных к предстоящим сражениям, законы шариата сплотили Мавераннехр. Шариатские суды на протяжении всего времени правления эмира защищали его тыл, сплачивали людей, отрезвляли головы мирного населения, заставляя подчиняться единым предписаниям. Однако Яса почиталась Тимуром и его воинами выше законов шариата. Но он не мог противопоставлять армию народу. Наметившееся единство нужно было укрепить. Для этого Тимуру пришлось сменить родные для его воинов рогатые штандарты монголов на золотой полумесяц ислама.

Нареченный позднее Грозой Востока и Запада, Тимур, собственно, и был таким. Стоит повторить, что за всю свою бытность эмиром полководец не проиграл ни одного, даже заведомо проигрышного сражения, когда противостоящие ему силы были мощнее в несколько раз. Начав свою борьбу за власть с отрядом в 313 преданных ему воинов, которых он путем тщательного отбора выделил из 2000 примкнувших к нему сторонников, впоследствии он образовал из них костяк командного состава созданной им армии. 100 человек стали командовать десятками воинов (десятники, или унбаши), 100 человек – сотнями (сотники, или юзбаши), последние 100 человек – тысячами (тысяцкий, или минбаши). Наиболее близкие и доверенные сподвижники Тимура получили высшие военные должности.

Организация армии Тамерлана в общем и целом соответствовала десятичной организации Чингисхана, однако появился ряд отличий: к примеру, начали создаваться подразделения, называвшиеся кошунами, численностью от 50 до 300 человек. Численность более крупных подразделений – кулов также была непостоянной.

Особое внимание Тимур уделял подбору военачальников. В его войске десятники выбирались самими солдатами из собственного числа на основании личных заслуг, но сотников, тысяцких и вышестоящих командиров Тимур назначал лично. По другим сведениям, сотники и тысяцкие выбирались так же, как и десятники, то есть из десяти десятников выбирался один сотник. Десять сотников (юзбашей) из своей среды избирали начальником мирзу, опытного, искусного в военном деле и отличившегося храбростью воина. Такой сотник становился минбаши, или тысяцким. «Начальник, власть которого слабее кнута и палки, недостоин звания», – говорил доблестный завоеватель.

Унбаши пользовались правом замещать солдат в случае бегства или смерти таковых. Таким же образом юзбаши делали замены среди унбашей, а минбаши в свою очередь производили перестановки в рядах юзбашей. Тамерлан требовал, чтобы ему немедленно докладывали о смертях, случаях дезертирства и всех перемещениях в его армии. И в военной, и в гражданской службе тысяцкие имели полную власть над сотниками, сотники – над десятниками, те же – над всеми остальными солдатами.

Вообще же каждый офицер армии Тимура изначально имел одного преемника (или лейтенанта), который назывался «кандидатом на начальствование» и в случае гибели самого офицера немедленно занимал его место. Из личностных качеств любой начальник в войске Тамерлана должен был соединять в себе благородство души, ум, хитрость и смелость, храбрость и осторожность, решимость и предусмотрительность, бдительность, настойчивость и тщательно обдумывать каждый свой шаг (хотя в реальных условиях на «обдумывание» зачастую просто не оставалось времени; командирам приходилось действовать чисто интуитивно, и это качество также являлось одним из лидирующих в списке достоинств любого офицера). Тимур говорил, что на собственном опыте смог убедиться, насколько важным для исполняющего обязанности эмира или командира является знание тайн военного искусства и средств для того, чтобы разбивать вражеские колонны, не теряя при этом присутствия духа. Насколько важно уметь не останавливаться ни перед какими трудностями, быть всегда в состоянии управлять движением своих войск и, в случае какого-либо конфликта или беспорядка, уметь тотчас же его предотвратить.