Текст книги "Правда об Ираке, или Битва в Месопотамии"

Самая большая разведка

Самый большой закрытый клан в Америке – американское разведывательное сообщество – расходует 40 млрд дол. в год, что больше, чем все остальные разведки мира, вместе взятые. Центр разведки в Лэнгли претендует и на всезнание, и на понимание главных мировых явлений. Составляющие его четырнадцать разведывательных служб и днем и ночью фиксируют мировые и региональные процессы, стремясь обеспечить американское правительство наиболее компетентным анализом грозящих Америке явлений. Рыцари «меча и кинжала» твердо берегут профессиональные тайны. Проходят поколения, прежде чем мир узнает о внутренних противоречиях, о раздорах и несогласиях в рядах хранящего корпоративную честь разведывательного сообщества. Внешнему миру остается только гадать о вариантах конкурирующих схем и объяснений, о цене упорно-молчаливого единства и солидарности.

Но самая хрупкая материя – психика создает напряжение, которое способно преодолеть профессиональную лояльность, и тогда в оборонительном щите образуется просвет, и мы получаем редкую возможность представить себе ход мыслительного процесса американского разведсообщества, сопоставить различные точки зрения, узнать неортодоксальные мнения. Такое случается не часто. Последний подобный разлом случился в июле 2004 г., когда ведущий ближневосточный специалист ЦРУ опубликовал книгу со своими оценками происходящего в этом регионе. Автор предпочел не называть своего имени и выступил как «Аноним». Он, один из наиболее сведущих специалистов современного исламского мира и его боевых организаций, 22 года работает в ЦРУ и непосредственно из Лэнгли наблюдал за такими целями американской разведки, как Усама бен Ладен, анализируя его действия, слова, тактику и стратегию. Причиной его желания нарушить профессиональное молчание стало несогласие с формирующимся государственным курсом, ведущим Америку в тупик.

Общенациональный спор оказался тем более ожесточенным, что пришелся на дни ухода в отставку директора ЦРУ Джорджа Тенета, когда спор об эффективности американских разведслужб и интерпретация борьбы с исламским фундаментализмом достигли своего пика. Стало ясно, что в американском аналитическом подходе выделились две школы, жестко противостоящие друг другу.

Первую точку зрения представляют неоконсерваторы, которые считают, что любое государство, любой стадии развития, представляющее любую из семи цивилизаций, способно достаточно легко и быстро воспринять западные демократические ценности. Именно эта группа теоретиков выступила с обоснованием быстрого вторжения в две ближневосточные страны, в Афганистан и Ирак, с твердой верой во всемирную приложимость западных идеологических догматов, в то, что указанные страны относительно легко будет превратить в прозападные управляемые демократии. Такие деятели, как Чейни, Рамсфелд, Вулфовиц, называли просто оскорбительными сомнения в способности Корзая в Афганистане и Аллауи – а затем его шиитско-курдских преемников – построить на своей родине подлинно демократические общества.

Вторую точку зрения самым ярким образом отстаивают профессионалы американской разведки. Победные фанфары в адрес быстро оккупированного Афганистана не ввели профессионалов американской разведки на Ближнем Востоке в эйфорию. Страны этого региона многие тысячелетия живут по своим устоявшимся законам; в присутствии иностранного вторжения главные политические силы этих стран откладывают внутреннюю рознь и объединяются против обозначившихся враждебных внешних сил. Так даже лидеры многократно перепаханного войнами Афганистана в октябре 2003 г. – на фоне горящего Багдада – призвали «всех муджахетдинов и простых афганцев» своею фетвою к битве с иностранцами.

Американская разведка предупредила уже по поводу Афганистана: «Неумение США заручиться поддержкой (или уничтожить) лидеров и силы старшего поколения афганских муджахетдинов делает определенным процесс формирования страшного противника… Запад потерял время в Афганистане; решающей стала позиция Хекматьяра, Хаккани, Хали и других в пользу Талибана и Аль-Каиды, что практически гарантирует падение прозападного президента Корзая»[90]90
  Anonymous. Imperial Hubris. Why the West Is Losing the War on Terror. Washington, D.C. Brassey’s Inc., 2004, p. 45.


[Закрыть]. Но еще более основательно отдельные представители американской разведки выступили против иракской авантюры.

ЦРУ, американская военная разведка предупредили против самонадеянности, веры в возможность быстрой перестройки многовековой парадигмы, рожденной в легкомысленных мозгах отвлеченных теоретиков. Витриной демократии на Ближнем Востоке ни Кабул, ни Багдад никогда не будут. На их стороне огромной силы цивилизационный код, сложившаяся за многие столетия иная идентичность, которая противится немедленным прозападным переменам. В Кабуле независимые от внешней помощи афганцы прямо говорят американцам: «Вы плохо изучили нашу историю». После множества сообщений об окончательном крушении Талибана и Аль-Каиды, невозмутимо появляются новые сообщения – о том, что (об этом 5 мая 2003 г. писала «Крисчен Сайенс Монитор») «афганские силы сопротивления перегруппировались, перевооружились, получили новые средства и готовы вышвырнуть американские войска из Афганистана»[91]91
  Anonymous. Imperial Hubris. Why the West Is Losing the War on Terror. Washington, D.C. Brassey’s Inc., 2004, p. 41.


[Закрыть].

Багдад долгие годы был столицей халифата и опорой ислама. Культурный код изменить при помощи крылатых ракет невозможно.

Разведка-2

На данном этапе особую важность приобретает американская разведка. Директор ЦРУ Джордж Тенет был единственным членом Совета национальной безопасности, унаследованным Джорджем Бушем от Билла Клинтона. 48-летний, высокого роста сын греческих эмигрантов Тенет был хорош умением кратко изложить суть дела, он был профессионалом своей профессии, и Афганистан укрепил его позиции. Сотрудники ЦРУ были активны в предгорьях и наладили тесный контакт с пакистанской разведкой. Он вдесятеро увеличил штат действующих агентов ЦРУ, которое он возглавлял с 1997 г. Самой известной его фразой было: «Все в этом мире mano-a-mano, человек-человеку».

Практически случайно Джордж Тенет имел завтрак с Карлом Роувом – старшим политическим советником президента Буша-младшего. Налаженные отношения были не менее важны, чем прочные связи с Кондолизой Райс и даже с президентом Бушем. Каждое утро в 8.00 глава американской разведки приходил к президенту страны. «Я люблю его, – сказал о Тенете Буш. – Я доверяю ему, и это очень важно». За его спиной стояли 17 тысяч сотрудников ЦРУ.

Еще до 11 сентября Джордж Тенет видел неприятие администрацией Буша саддамовского Ирака. Тенет создал специальную иракскую команду, которой поручалось возглавить подрывные действия против Хусейна. В их «периметр» входили Израиль, Афганистан, Иран и Ирак. Во главе ее 4 августа 2001 г. встал 43-летний Соул (псевдоним).

Главной опорой ЦРУ были курды – их 100-тысячное ополчение молниеносно связывало две трети регулярной иракской армии. После Войны в заливе в 1991 г. президент Джордж Буш-старший поставил перед ЦРУ задачу свергнуть режим Саддама. ЦРУ обеспечивало деньгами почти любое антисаддамовское движение. В 1997 г. конгресс США выделил этому движению 97 млн дол.

Центральное разведывательное управление следило за Саддамом Хусейном с момента его прихода к власти в 1979 году. Согласно мнению Соула, для низвержения иракского президента требовалась концентрация всех силовых ведомств Соединенных Штатов. Этого можно было добиться лишь вторжением вооруженных сил США с активной помощью ЦРУ. Лэнгли после активизации ЦРУ в Афганистане уверовало в свою силу. Утром 11 сентября 2001 г. Соул и его коллеги направлялись в старое здание госдепартамента, чтобы поделиться советами с гражданскими коллегами. Пересекая границу Вирджинии и округа Колумбия, они по радио услышали о нападении на США. Они видели мчавшуюся назад, в Лэнгли, машину директора Тенета, прервавшего свой вашингтонский завтрак.

В первые месяцы после 11/9 ЦРУ ослабило внимание к Ираку за счет Афганистана. «Наверху» только вице-президент Чейни продолжал напоминать об опасном Багдаде. Но Соул прямо сказал Чейни, что посредством тайной операции ЦРУ свергнуть Саддама невозможно. Тенет сказал, что ЦРУ может обеспечить от 10 до 20 процентов успеха. Курды и прежние заговорщики против Хусейна знали о свойстве ЦРУ покидать союзников в решающий момент и не верили американцам в штатском.

Чуть позже президент Буш спросил глав ЦРУ: «Можем ли мы сместить Саддама посредством тайной операции?» и получил ответ: «Нет». Кондолиза Райс напоминала президенту, что для рекрутирования надежных агентов внутри Ирака агенты ЦРУ должны твердо обещать полномасштабное вторжение американских войск. На этом этапе Буш не давал твердых обещаний.

Американские военные периода Афганистана

Генерал Фрэнкс был в высшей степени критичен в отношении плана войны в Афганистане – первые 72 дня боев его не удовлетворяли абсолютно. Отсутствие фантазии, живой мысли, тупая закостенелость бесили его. То, что происходило, трудно было даже назвать «реализацией плана» – то были лихорадочные действия по выполнению приказа президента осуществить быстрые военные действия против Аль-Каиды. Возможно, главным виновником этой неразумной спешки был министр Рамсфелд, упорно требовавший массированной высадки американских войск на афганской территории. Первыми здесь 27 сентября 2001 г. высадились ударные силы Центрального разведывательного управления (16 дней после атаки девятнадцати 11 сентября). Это были весьма опытные люди, но их боевые качества желали много лучшего. Только через 22 дня на «вершину мира», на Гиндукуш, прибыли специальные группы командос. И все же сложилась довольно странная ситуация: Рамсфелд требовал максимального ускорения, а Фрэнкс указывал на неготовые к боевым действиям вертолеты, недостаточные коммуникационные связи, на неблагоприятствующую погоду.

Министр обороны недоумевал: «Почему мы не можем осуществить вторжения быстро?» Рамсфелд в конечном счете взялся за несвойственные министру дела, доходя до прямого администрирования, до конкретного планирования грядущих операций, и генералу Фрэнксу ничего не осталось, как возмутиться: «Мистер министр, остановитесь. Так не пойдет. Вы можете уволить меня. Но я должен либо быть командующим, либо отстраниться от дел. Вы мне либо доверяете, либо нет. Если вы мне не доверяете, я готов покинуть свое место. Я желаю, чтобы вы прояснили свое отношение ко мне».

Оказавшись в центре кризиса военного планирования и приготовлений, министр Рамсфелд ответил так: «Ясно, что в начале любого пути мы притираемся друг к другу в поисках оптимального пути». Но этот эмоциональный разговор оказался ключевым во взаимоотношениях министра и генерала. Стало ясно, что оба они не желают лобового столкновения, хотя в характере обоих жило бойцовское чувство. (Рамсфелд когда-то преподавал в университете, и словесные баталии были его обычным полем битвы.) Но, дойдя до кризиса в отношениях с главным своим подчиненным, Рамсфелд теперь опасался упреков в неумении создать солидарную команду.

Теперь он желал создать общий с Фрэнксом фронт. Помимо прочего, увольнять ведущего генерала в начале войны на Ближнем Востоке никому не казалось верхом стратегического умения: что лежит впереди в этой необычной войне с терроризмом и как вести дела в неведомых странах, если не налажен контакт даже с ближайшими генералами? Рамсфелд пошел на попятную и сделал заметные примирительные шаги.

Тем временем Северный альянс таджиков и узбеков успешно выполнял свою миссию, ЦРУ и специальные войска продвигались вперед. Именно тогда Рамсфелд пришел к заключению, что на самом деле ему повезло: во Фрэнксе он нашел надежного исполнителя своих приказов. Отныне Фрэнкс – его человек. Это было непросто, зная традиционную жесткость министра обороны Рамсфелда, способного быть грубым и жестким, вовсе не желающим кому бы то ни было нравиться.

Центральное управление вооруженными силами США стало налаживаться. Генерал Фрэнкс более всего думал о необходимости приспособить американскую армию к двадцать первому веку, ему претил антагонизм в Пентагоне, он желал иметь в министре обороны сообщника и коллегу. Фрэнкс перестал обращать внимание на личные обиды, он стал воспринимать грубость Рамсфелда как стимулятор армейской эффективности. «Он (министр) постоянно подталкивал, и это меня полностью удовлетворяет». Была создана машина управления, которая к походу на Багдад была отрегулирована и получила боевую выучку.

Решение о войне против Ирака

К концу ноября 2001 года совместная операция вооруженных сил США и ЦРУ, сопровождаемая ковровыми бомбометаниями, стала давать результаты во многом благодаря действиям Северного альянса. Половина страны уже находилась под контролем альянса. Кабул пал, и тысячи бойцов Талибана и Аль-Каиды ринулись к южной границе с Пакистаном. Вашингтон уже израсходовал миллионы долларов; он заслал своих людей в бесчисленные племена страны. Специальные силы успешно упражнялись в ковровом бомбометании. Настроение вокруг Буша после весьма мрачного октября переменилось на предчувствие скорой победы в Афганистане.

При окончании заседания Совета национальной безопасности 21 ноября 2001 г. президент Буш положился на плечо министра обороны Дональда Рамсфелда. Шел 72-й день после одиннадцатого сентября, канун праздника Благодарения. Одиннадцатый месяц президентства Джорджа Буша. Пятидесятипятилетний президент был значительно моложе 69-летнего министра обороны. При этом импульсивный президент явно не был мыслителем. Он был прямодушен, склонен решать практические задачи и гордился своей прямолинейностью. Но сейчас требовалась заведомая секретность, и именно поэтому он обращался к многоопытному министру обороны, впервые избранному в палату представителей от Чикаго. Министр был невысок, бравировал почти мальчишеской энергией вопреки седеющим волосам, тщательно зачесанным назад. Он излучал заведомую почтительность в отношении президента – одна из редких фигур, которым он охотно улыбался. (Чаще всего его лицо выражало примерное безразличие политика, испытавшего на себе многие функции государственного управления.)

«Мне необходимо увидеть вас наедине». Два политика уединились в небольшой комнате рядом с Ситуационной комнатой; они плотно прикрыли дверь и опустились в кресла. Президент не стал углубляться в преамбулы, он сразу же предложил обсудить ситуацию с Ираком: «Что вы думаете о плане войны против Ирака? Какой план войны против Ирака уже имеется у вас? Пусть Томми Фрэнкс займется этим – защита Америки посредством свержения Саддама. Можно ли рассчитывать на полную секретность?»

Рамсфелд, только что обновивший все основные военные планы Пентагона, обещал стопроцентную секретность. Именно в этот день президент Буш привел в действие цепочку событий, заведших американцев в Ирак шестнадцатью месяцами позже.

Рамсфелд сразу поставил задачу: войск должно быть меньше, но они должны быть вооружены самым передовым оружием и отличаться мобильностью. Рамсфелд был главным создателем плана нападения на Ирак, а генерал Фрэнкс – главным реализатором этого плана. Интеллектуальными отцами нового плана были директор Американского института предпринимательства Кристофер Демот, замминистра обороны Пол Вулфовиц, специалист по исламу Бернард Льюис, бывший американский посол в Венгрии Марк Палмер, главный редактор «Ньюсвика» Фарид Закариа, директор программы ближневосточных исследований Фуад Аджами, профессор Марк Герехт (специалист из ЦРУ по данному региону).

29 ноября 2001 г. Демут собрал группу экспертов на крайне засекреченное совещание в Вирджинии – уик-энд дискуссию вокруг нескольких уже написанных текстов. Результатом стал семистраничный документ «Дельта терроризма». В документе говорилось об уязвимости Саддама Хусейна. Демут заявил, что он и его коллеги рассматривают «баасизм как арабскую форму фашизма, перенесенную в Ирак. Мы пришли к выводу, что противостояние Саддаму неизбежно. Он представляет собой растущую угрозу, активную и неизбежную опасность»[92]92
  Woodward B. State of Denial. New York: Simon and Schuster, 2006, p. 84.


[Закрыть].

Копии этого меморандума – в этом нет сомнения – пришли из предшествующих писаний неоконсерваторов. Эти копии были вручены членам кабинета Буша. В документе были слова: «Два поколения будут вести эту войну. И начнется она с Ирака».

Исходное

Искомым планом был несколько обновленный «Буря в пустыне – II Плюс». Но никто не шел на дальнейшую разработку плана, во многом потому, что командующий американскими силами в регионе генерал Том Фрэнкс не имел идей расширения военного конфликта. Его войска сражались с Талибаном и фундаменталистами, и менее всего он хотел расширения своего фронта. Хотел ли вторжения в Месопотамию Рамсфелд? Если и хотел, то понимал сложность его реализации. Потому-то и ответил президенту уклончиво: «В архиве американского министерства обороны лежат 68 секретных военных планов. Я ответственен за все наши военные планы». Министр говорил о том, что многое складывается не так, как хотелось бы. Песчаные плоскогорья Ближнего Востока погребли под собой не одного победоносного полководца. Здесь нашли предел своих возможностей Британская и Российская империи.

Дональд Рамсфелд, проявляя свое обычное профессорское упорство, постарался объяснить президенту, что выработка новых военных планов требует многих лет подготовки, а переход от одной президентской администрации к другой часто попросту подрывает многолетнюю работу. Но на этот раз президент проявил неумолимое упорство.

На этот раз уговорить его не удалось, и он закончил беседу словами: «Давайте начнем это дело и дадим Томми Фрэнксу возможность защитить Америку низвержением Саддама Хусейна. Можно ли подготовиться не привлекая особого внимания?» Рамсфелд ответил утвердительно – ведь он недавно беседовал с четырехзвездными генералами и адмиралами в Европе, Азии, Латинской Америке и лично с генералом Томми Фрэнксом, возглавлявшим американские силы на Ближнем Востоке, Юго-Восточной Азии и Африканском континенте (СЕНТКОМ).

Президент попросил своего министра обороны не распространяться относительно его просьбы, и Рамсфелд пообещал, выставляя в качестве исключения Джорджа Тенета, директора ЦРУ. Без помощи его ведомства война против Ирака едва ли возможна. Президент согласился, но просил подсоединить Тенета значительно позже.

Триумвират Буш – Рамсфелд – Фрэнкс работал на иракском направлении многие месяцы. Буш признавал, что ставить в известность американский народ о потенциальном конфликте с Ираком сразу же после Афганской войны – было бы чревато.

Решимость президента

Именно вышеуказанный разговор показал министру Рамсфелду, насколько полон решимости вести войну с Ираком президент Дж. Буш-младший. О плане знал очень ограниченный круг сотрудников, окружавших президента. В то же памятное утро Буш сообщил советнице по национальной безопасности Кондолизе Райс о своем разговоре с Рамсфелдом, не объясняя при этом мотивы своего решения и подобным же образом поделился с вице-президентом Диком Чейни: «Он придерживался того мнения, что Саддам Хусейн – подлинная угроза ближневосточному региону. Мы обсудили проблему во время продолжительной прогулки, и вице-президент стал одним из наиболее убежденных сторонников сокрушения Багдада»[93]93
  Woodward B. Plan of Attack. New York: Simon and Schuster, 2004., p. 4.


[Закрыть].

Буш 18 января 2002 г. пришел к выводу, что Женевская конвенция будет неприменима к его борьбе с исламским фундаментализмом. Люди из Аль-Каиды и Талибана не будут защищены международным правом. В дальнейшем это распространилось и на иракцев всех антиамериканских направлений.

Но это в политической и идейной области. В сфере же конкретной подготовки на первый план выдвинулся 56-летний четырехзвездный генерал Том Фрэнкс, ветеран Вьетнама и Войны в заливе в 1991 году. Техасец огромного роста, генерал Томас Фрэнкс был главной мишенью Дональда Рамсфелда. Тот пересек Потомак, вошел в свой огромный кабинет в Пентагоне и немедленно направил Объединенный комитет начальников штабов на создание сверхсекретного доклада Фрэнксу, требующего капитальной оценки положения Ирака, изложения точки зрения Фрэнкса на проблему Ирака как противника, на возможности сокрушить этого противника – и представить свои соображения по этому вопросу не далее чем через неделю.

План

Осенью 2002 г. Буш в короткой беседе с Тенетом сказал, что война с Ираком неизбежна. Это чрезвычайно удивило Тенета, но ремарки президента были столь эмоциональны, что было ясно – сомнений у него нет. До Тенета только сейчас дошло, что Америка движется быстрым ходом к войне с независимым арабским государством. «Саддам представляет собой растущий риск для Америки», – сказал президент.

Собственно планом войны Соединенных Штатов против Ирака должен был заниматься генерал-майор военно-воздушных сил Виктор «Джин» Ренуар, начальник оперативного отдела в СЕНТКОМе – штабном месте Центрального командования, возглавляемого Фрэнксом. Центральное командование разместило свой штаб во флоридских болотах, в Тампе. Именно отсюда осуществлялось руководство войной в Афганистане. Пятидесятилетний Ренуар, летчик-истребитель, имел мастерскую степень по психологии, и его не по годам лысый череп говорил скорее об ученом, чем о лихом воздушном бойце. Он не имел ни одного выходного после 11 сентября 2001 года. Папки, окружающие его письменный стол, пухли день ото дня. Последнюю по счету папку Ренуар называл «Черная книга смерти».

Именно в это время – в начале лета 2001 г., за дело берутся вторые лица в Пентагоне и госдепартаменте. Заместитель Пауэлла Ричард Эрмитидж выдвинул идею помощи иракской оппозиции. Но подлинным интеллектуальным лидером дискуссий по Ираку с этого времени становится заместитель Рамсфелда Пол Вулфовиц. Он сразу же возглавляет «партию войны». Вулфовицу в это время 58 лет, он доктор политических наук. Длинные седеющие волосы, наступательная внешнеполитическая философия – как бы в контрасте с мягким, вкрадчивым голосом. Его главным аргументом необходимости избавиться от Саддама Хусейна было: это необходимо и это можно сделать легко.

Первые же идеи Вулфовица – послать специализированные части ударных американских войск на южные нефтяные поля Ирака и захватить примерно тысячу скважин, дающих две трети нефтяного производства Ирака. С этого плацдарма оказывать постоянное давление на Багдад. Контролировать захваченные скважины будет несложно, все они находятся на расстоянии не далее 100 км от Кувейта, в котором размещены американские войска. «Ничто не сможет остановить войска захвата». Это предложение получило название «стратегия анклава», и звучало все это как «неукротимый барабан», которому с восторгом вторили ставшие столь влиятельными неоконсерваторы.

Первым же критиком Вулфовица выступил государственный секретарь Колин Пауэлл – ведущий ястреб изображает дело так, словно почти все 25 миллионов иракцев бросятся на сторону антисаддамовской оппозиции. Абсурдно, стратегически незрело. «Это тип лунатизма». Обращаясь к президенту: «Не дайте себя увлечь до тех пор, пока не выработаете ясной стратегии и четкого плана, пока в наступательных действиях не будет очевидной необходимости».

Президент Буш на данном этапе звучал успокаивающе: «Не беспокойтесь об этом. Это хорошее предварительное планирование, я знаю, что они делают, и пока не спешу дать им шанс». Позже он скажет, что «идея выглядела привлекательным орешком, который легко было раскусить». 10 августа американские и британские самолеты нанесли удар по трем объектам в Ираке – сильнейший удар после февральских бомбардировок. Американские газеты сообщили об этих налетах даже не на первых полосах. Газеты писали, что Буш-младший продолжает практику президента Клинтона – наносить по Ираку удар через каждые шесть месяцев.

В августе 2001 г. работа над планами вторжения в Ирак остановилась ввиду массовых летних отпусков. 46-летняя советница президента по вопросам национальной безопасности доктор политических наук Кондолиза Райс владела западным крылом Белого дома в те дни, когда президент был за пределами Вашингтона.