Текст книги "World of Warcraft. Темный прилив"

Аарон Розенберг
World of Warcraft. Темный прилив

Моей семье, друзьям и в особенности моей любимой жене. Вы помогаете мне идти против течения.

Дэвиду Хенигсбергу (1958–2007) – музыканту, писателю, игроку, раввину и прекрасному другу. Научи Небеса играть рок, амиго.

Первый пролог

Занимался рассвет, и туман все еще окутывал мир. Жители сонной деревушки под названием Южнобережье потихоньку просыпались. Они пока не видели первых лучей зари, но знали, что ночь уже закончилась. Туман полз по миру, забираясь на простенькие деревянные хибары и скрывая подступавшее прямо к окраине поселения море. Несмотря на то что жители его не видели, они слышали, как вода омывала берег и как у единственного причала плескались волны.

А затем люди услышали кое-что еще.

Постепенно усиливаясь, звук неспешно плыл сквозь туман. Он отражался от окружающих поверхностей, и жители никак не могли обнаружить его источник. Они даже не понимали, откуда исходит этот шум – с простиравшегося перед ними моря или с земли? И что это было: волны, ударявшиеся о берег сильнее обычного; или дождь, чьи капли разрезали туман; или телега какого-то торговца, стучащая колесами по твердой дороге? Внимательно вслушиваясь, жители наконец поняли, что необычный новый шум доносится с воды. Они бросились на берег и стали всматриваться в туман, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за его зловещей завесой. Что же это за звук и что он предвещает?

Туман медленно задвигался, словно таинственный шум толкал его вперед. Он стал плотнее и темнее, а затем тьма начала приобретать форму. К берегу быстро приближалась волна. Жители городка отшатнулись, некоторые вскрикнули. Эти люди всю жизнь занимались рыбацким промыслом, они были хозяевами моря, но эта волна была не морской. На них надвигалось нечто иное.

Тьма продолжала приближаться, двигая туман перед собой, и звук усиливался. Наконец, она пронзила туманную завесу и рассыпалась на множество легко узнаваемых очертаний. Лодки. Много-много лодок. Жители поселения слегка расслабились, ведь лодки-то их не пугали, но все равно оставались настороже. Южнобережье было тихой рыбацкой деревушкой. У самих жителей имелось не более дюжины небольших лодочек, и за последние годы мимо проплыло, может быть, еще с десяток таких же. И вдруг к ним направлялось сразу несколько сотен шлюпок. Что все это значит? Мужчины похватали короткие деревянные дубинки, ножи, палки с крюками и даже тяжелые сети – все, что попалось под руку. И стали напряженно ждать, следя за приближающимися лодками. Из тумана нескончаемой процессией выплывали все новые и новые суденышки, и с каждым следующим рядом удивление жителей городка росло. К ним направлялись не сотни, а тысячи лодок – больше, чем они видели когда-либо! И в них поместился бы народ целой страны! Откуда пришли эти суда? Что могло заставить их всех в одночасье спуститься на воду? И что привело в Лордерон? Жители городка покрепче стиснули свое оружие, женщины и дети попрятались по домам. Лодки продолжали прибывать. Наконец стало понятно, что за звуки они издавали, – это были всплески неритмично опускающихся в воду весел.

Первое судно пристало к берегу, и лишь теперь жители городка смогли разглядеть его пассажиров. Они еще немного расслабились, хотя их удивление и беспокойство продолжали расти. В лодке сидели мужчины, женщины и, судя по росту, даже дети. Они были и бледнокожими, и смуглыми, с волосами всех обычных для людей оттенков. Среди них не попадалось ни монстров, ни представителей других рас, о которых жители Южнобережья никогда не видели и знали только по слухам. А еще пришельцы не имели при себе оружия – очевидно, большинство из них не являлись воинами. По крайней мере, они пришли сюда не нападать. Похоже, что они бежали от какой-то ужасной катастрофы, и жители городка почувствовали, как их страх сменяется сочувствием. Что же могло заставить целый народ бежать в море?

К берегу подошли еще лодки, и из них начали выпрыгивать люди. Некоторые, рыдая, падали на каменистый берег. Другие стояли прямо и глубоко дышали, словно радуясь тому, что снова оказались на твердой земле. Туман уже отступал. Утреннее солнце дробило его на тонкие клочки, которые рассеивались под его теплыми лучами. Жители городка смогли разглядеть пришельцев получше. К ним точно пришла не армия. Среди людей действительно находилось много женщин и детей, и многие из них были плохо одеты. Большинство выглядели исхудавшими и ослабевшими. Они были обыкновенными людьми. Людьми, которых, очевидно, постигло какое-то несчастье. Многие из них оказались настолько истощены, что едва могли стоять на ногах или выбраться из лодки на берег.

Впрочем, некоторые все же были облачены в доспехи. Один такой человек отошел от первой лодки и направился к собравшимся жителям. Это был высокий, крепкий мужчина, почти облысевший, с пышными усами и бородой и с волевым, суровым выражением лица. Его доспехи явно повидали множество битв, а за плечом виднелась рукоять огромного меча. Но в своих руках он нес не оружие, а двух малышей. Другие детишки бежали за ним, хватая его за доспехи, ремень и ножны. Рядом с воином шел диковинного вида человек. Высокий и широкоплечий, он был на удивление худым, с седыми волосами, но твердой походкой. Незнакомец носил видавшие виды лиловые одеяния, за спиной у него висел потрепанный рюкзак. Одного ребенка он нес на плече, а другого вел за руку. С ними шел третий человек – юный шатен с карими глазами, едва понимавший, где он находится. Одной рукой парнишка держался за плащ высокого мужчины, подобно ребенку, отчаянно схватившему родителя за руку. Его одежды были богато расшиты, но они пропитались морской солью и выглядели порядком изношенными.

– Приветствую вас! – произнес воин, подходя к жителям городка с мрачным выражением лица. – Мы беженцы, спасающие свои жизни после ужасного, ужасного сражения. Я молю вас, если можете, поделитесь с нами водой и пищей, и, если есть место, дайте кров, хотя бы детям.

Рыбаки переглянулись между собой, а затем кивнули и опустили оружие. Их поселение было не богатым, но и не бедным, и лишь крайняя нужда могла заставить их отказать в помощи детям. Мужчины подошли к воину и к высокому человеку в лиловых одеяниях, забрали у них детишек и повели их в сторону церкви – к самому большому и крепкому зданию городка. Женщины уже ставили на огонь котелки с кашами и похлебками. Вскоре беженцы собрались внутри церкви и вокруг нее. Они ели, пили и грелись под выданными им одеялами и плащами. Такое собрание могло бы показаться праздничным, если бы на лице каждого из вновь прибывших не читалась глубокая скорбь.

– Благодарю вас, – сказал воин главе поселения, которого звали Маркус Редпат. – Я знаю, что вы не можете поделиться многим, и я ценю все, что вы нам дали.

– Мы не позволим женщинам и детям страдать, – ответил Маркус. Он нахмурился, внимательно рассматривая доспехи и меч своего собеседника. – А теперь расскажите-ка мне, кто вы такие и почему пришли сюда?

– Меня зовут Андуин Лотар, – ответил воин, проводя рукой по лбу. – Я… Я был Рыцарем-Защитником Штормграда.

– Штормград? – Маркус слышал об этом королевстве. – Но ведь он находится за морем!

– Да. – Лотар печально кивнул. – Мы несколько дней плыли, чтобы добраться до этой земли. Мы ведь в Лордероне, верно?

– Именно так, – произнес человек в лиловых одеяниях. До этого он не проронил ни слова. – Я узнаю эту землю, хотя и не знаю, что это за поселение.

Для старика его голос звучал на удивление громко. Впрочем, теперь, когда незнакомец приблизился, о его преклонном возрасте говорили лишь седые волосы и морщины на лице. В остальном же он казался немногим старше юноши.

– Это – Южнобережье, – пояснил Маркус, настороженно поглядывая на седобородого молодого человека. – А вы из Даларана? – наконец спросил он, стараясь тоном голоса не выдавать своего отношения к незнакомцу.

– Да, – подтвердил тот. – И не бойтесь, я вернусь туда, как только мои попутчики смогут идти дальше.

Маркус попытался не показать своего облегчения. Чародеи Даларана были могущественными, и он слышал, что король считал их союзниками и часто советовался с ними. Но сам Маркус не хотел иметь ничего общего с магией и с теми, кто ею владеет.

– Нам не стоит задерживаться, – согласился Лотар. – Я должен немедленно поговорить с королем. Мы не можем дать Орде время перейти на новое место.

Маркус не знал, о чем они говорят, но по голосу коренастого воина понял, что дело не терпит отлагательств.

– Женщины и дети могут на время остаться здесь, – заверил их глава поселения. – Мы о них позаботимся.

– Благодарю вас, – искренне ответил Лотар. – Мы отправим сюда еду и другие припасы, как только поговорим с королем.

– Вы еще нескоро доберетесь до Столицы, – заметил Маркус. – Я пошлю кого-нибудь вперед на резвой лошади, чтобы предупредить о вашем приближении. Что передать через гонца?

Лотар нахмурился. После недолгого молчания он тихо сказал:

– Передайте королю, что Штормград пал. Принц здесь, вместе со всеми людьми, которых мне удалось спасти. Нам понадобятся припасы, причем быстро. А еще мы несем ему мрачные и срочные вести.

Глаза Маркуса расширились, когда он услышал об их бедах. Он быстро посмотрел на юношу, стоявшего рядом с могучим воином, а затем отвел взгляд, чтобы не показаться невежливым.

– Будет исполнено, – заверил их Маркус и повернулся, чтобы поговорить с одним из жителей городка. Тот кивнул, запрыгнул на ближайшую лошадь и ускакал прочь так быстро, что глава поселения не успел сделать и двух шагов в сторону церкви.

– Виллем – наш лучший наездник, и у него самая быстрая лошадь во всем городе, – объяснил Маркус воину и магу. – Он доберется до Столицы намного быстрее вас и передаст сообщение. Мы соберем для вас и ваших спутников лошадей и провизию, а потом вы сможете отправиться в путь.

Лотар кивнул.

– Благодарю. – Он повернулся к человеку в лиловых одеяниях. – Собери всех, кто захочет пойти с нами, Кадгар, и приготовься. Нам нужно выдвигаться как можно скорее.

Чародей кивнул, отвернулся и направился к ближайшей группе беженцев.

Несколько часов спустя Лотар и Кадгар вместе с принцем Варианом Ринном, возглавляя отряд из шестидесяти человек, покинули Южнобережье. Большинство беженцев предпочли остаться, кто-то из-за болезни или усталости, а кто-то просто из-за страха, потрясения и желания держаться поближе к немногочисленным выжившим соотечественникам. Лотар их не винил. Ему бы и самому хотелось остаться в небольшом рыбацком городке. Но он должен был исполнить свой долг. Как и всегда.

– Далеко ли до Столицы? – спросил он Кагдара. Они ехали рядом. Жители городка предложили им то немногое, что у них было, – лошадей и повозки. Лотар не хотел забирать у щедрых людей что-то еще, но, в конце концов, согласился, поскольку понимал, что так они доберутся до Лордерона гораздо быстрее. А время имело значение.

– Несколько дней пути, возможно, неделя, – ответил чародей. – Я плохо знаком с этой частью королевства, но я видел карты. В худшем случае мы заметим городские шпили через пять дней. Потом нам придется пройти через Серебряный бор – одну из прекраснейших достопримечательностей Лордерона. Так мы обойдем озеро Лордамер, на северном берегу которого и находится Столица.

Кадгар снова умолк, и Лотар внимательно посмотрел на своего спутника. Он беспокоился за молодого человека. Когда они только встретились, маг впечатлил воина своим хладнокровием и уверенностью в собственных силах. И это в столь юном возрасте! Тогда ему было всего семнадцать – почти мальчишка – а уже самостоятельный чародей. Причем первый, кого Медив согласился взять к себе в ученики. Их последующие встречи показали Лотару, что Кадгар оказался упрямым, собранным и дружелюбным парнем со светлой головой. Он понравился воину, который не испытывал дружеских чувств к какому-либо магу с тех пор… с тех пор, как познакомился с самим Медивом. Но после событий в Каражане…

Лотар содрогнулся, вспоминая ту свирепую, кошмарную стычку. Ему, Кадгару, полуорчихе Гароне и отряду солдат пришлось сразиться с Медивом. Кадгар был вынужден нанести своему учителю смертельный удар, но именно Лотар отрубил своему старому другу голову. Ту самую голову, которую воин столько раз защищал во времена их молодости, когда он, Медив и Ллейн были друзьями и соратниками.

Лотар тряхнул головой, подавляя желание обронить слезу. Он много горевал во время их длительного морского путешествия, но ему до сих пор казалось, что боль, ярость и скорбь вот-вот раздавят его. Ллейн! Его лучший друг, его товарищ, его король. Ллейн, с его радостной улыбкой, веселым взглядом и острым умом. Ллейн, благодаря которому Штормград вошел в золотую эру… и на глазах которого город был разграблен орками, когда Орда пронеслась по королевству, уничтожая все на своем пути. А затем Лотар узнал, что за всем этим стоял Медив! Что именно его магия помогла оркам проникнуть в этот мир и добраться до Штормграда! И это привело не только к падению королевства, но и к гибели Ллейна! Лотар подавил гневный возглас, вспоминая все, что потерял он сам и что потерял его народ. А затем воин заставил себя собрать волю в кулак, как делал уже много раз во время их путешествия. Лотар был нужен народу Штормграда. Равно как и народу этого королевства, хотя они пока еще об этом не знали.

А еще он был нужен Кадгару. Лотар так до сих пор и не понял всего, что произошло в Каражане в ту ночь. Возможно, он никогда не сможет этого понять. Но каким-то образом во время битвы с Медивом Кадгар изменился. Он потерял свою молодость, и его тело стало неестественно быстро стареть. Теперь юноша выглядел как старик, он казался намного старше самого Лотара. И это несмотря на то, что Кадгар был моложе воина почти на четыре десятка лет. Лотар беспокоился, что проклятье могло еще как-то повлиять на юного мага.

Кадгар же был настолько погружен в собственные мысли, что не замечал озабоченного взгляда своего товарища. Мысли юного старца-чародея были обращены внутрь себя, хотя он думал примерно о том же, о чем и Лотар. Кадгар воспроизводил в памяти сражение в Каражане и заново переживал то ужасное, мучительное чувство, которое испытал, когда Медив стал вытягивать из него магию и молодость. Магия вернулась к Кадгару и даже во многом стала сильнее, чем раньше, но от его молодости не осталось и следа, ее отняли у юноши намного раньше срока. Кадгар сделался похожим на старика, по крайней мере внешне. Он все еще чувствовал себя бодрым, крепким и как никогда выносливым, сильным и ловким. Но его лицо теперь покрывали морщины, глаза ввалились, а волосы на голове и пробивающаяся на лице поросль стали белыми. Ему было всего лишь девятнадцать, но Кадгар понимал, что теперь он выглядел как минимум в три раза старше. Юноша стал похож на человека из видения, на пожилую версию самого себя, которую он увидел во время сражения благодаря пронизывавшей башню Медива магии. На старика, который однажды умрет под чуждым красным солнцем вдали от дома.

Кадгар также размышлял над овладевшими им после гибели Медива чувствами. Маг был воплощением зла, лишь он один оказался ответственен за вторжение Орды орков в этот мир. Но ведь на самом деле все это делал не он. Медив находился во власти титана Саргераса, которого мать чародея одолела несколько тысячелетий назад. Но погибло лишь тело Саргераса, а не сам титан. Он спрятался в утробе Эгвин, поразив ее нерожденного сына. Медив не был в ответе за свои действия, и, умирая, великий маг рассказал Кадгару, что боролся со злом внутри себя много лет, возможно, даже всю свою жизнь. Вскоре после того, как Кадгар похоронил тело своего учителя, он встретил необычный фантом Медива. Тот заявил, что он пришел из будущего, где, благодаря Кадгару, Медив наконец освободился от власти Саргераса.

И теперь Кадгар думал, что же он должен чувствовать. Должен ли испытывать печаль от того, что его учитель погиб? Временами юноша с большой теплотой относился к Медиву, и мир наверняка многое потерял из-за гибели великого мага. Должен ли Кадгар испытывать гордость из-за того, что помог освободить Медива и снова изгнать Саргераса из этого мира – возможно, навсегда? Должен ли он гневаться на Медива за то зло, которое маг причинил Кадгару и другим? Или ему следовало восхищаться тем, как долго одному человеку удавалось сопротивляться влиянию титана?

Кадгар не знал, что правильно. Мысли путались в его голове, как и чувства – в сердце. Кроме того, он думал не только о Медиве. Ведь юный чародей снова оказался дома. Точнее, у себя на родине, в Лордероне. Причем вернулся парень совсем не так, как ожидал. Когда Кадгар по просьбе своих бывших учителей в Даларане покинул королевство, чтобы стать учеником Медива, он думал, что возвратится не раньше, чем сам станет великим чародеем. Он мечтал прилететь верхом на грифоне, ездить на котором его научил Медив, и приземлиться на крыше Аметистовой цитадели, чтобы все его бывшие учителя и товарищи могли подивиться его доблести. Вместо этого он ехал верхом на рабочей лошадке рядом с бывшим Защитником Штормграда во главе разношерстного отряда бойцов, чтобы поговорить с королем о спасении мира. Кадгар сдержал смешок.

«Что ж, по крайней мере, в Столицу мы войдем эффектно», – подумал он. Его старым учителям и друзьям бы это понравилось.

– Что мы будем делать, когда доберемся до города? – поинтересовался чародей у Лотара. Стареющий воин вздрогнул, выходя из задумчивости. Впрочем, он быстро собрался и повернулся к Кадгару, обезоруживающе глядя на него своими ярко-голубыми глазами. В них всегда легко читались чувства воина, но они скрывали его острый ум.

– Мы поговорим с королем, – просто ответил Лотар. Он посмотрел на ехавшего рядом с ними темноволосого юношу и потянулся к рукояти своего двуручного меча, золото и камни на котором сверкали в лучах вечернего солнца. – Штормград пал, но я все еще Защитник королевства, а Вариан – его принц. Когда-то, много лет назад, я встречался с королем Теренасом. Возможно, он меня узнает. Даже если нет, он точно узнает Вариана и благодаря гонцу будет ждать нашего прибытия. Король нас примет. А затем мы поведаем ему обо всем, что случилось, и скажем, что нужно предпринять.

– И что же нужно предпринять? – спросил Кадгар, хотя уже и сам догадывался.

– Мы должны собрать правителей этой земли, – произнес Лотар. Кадгар ожидал такого ответа. – Мы должны заставить их увидеть надвигающуюся угрозу. Ни один народ не сможет противостоять Орде в одиночку. Мое собственное королевство попыталось, и теперь его больше нет. Мы не можем допустить повторения этого здесь. Эти люди должны объединиться и сражаться! – Руками Лотар вцепился в поводья лошади. Кадгар снова увидел в нем могучего воина, который вел за собой армии Штормграда и долгие годы оберегал границы королевства.

– Будем надеяться, что они прислушаются, – негромко вздохнул Кадгар. – Иначе нам всем придется туго.

– Они прислушаются, – заверил его Лотар. – Они обязаны!

Ни маг, ни воин не стали озвучивать то, о чем оба думали. Они видели мощь Орды своими глазами. Если народы не объединятся, если их правители откажутся признавать эту угрозу, то все падут. Тогда Орда пронесется по этой земле, как раньше она прошлась по Штормграду, и не оставит ничего живого.

Второй пролог

На высокой башне стояла темная фигура. Некто смотрел на простиравшийся перед ним мир. С высоты он мог разглядеть и лежавший у его ног город, и окружавшие его поселения. Все покрывала клубящаяся, движущаяся тьма, волна, которая прошлась по земле, накрывая здания и превращая их в руины.

Некто продолжал наблюдать. Высокий, могучего телосложения, с крепкими мускулами, он, не двигаясь, стоял на каменной вершине, острыми глазами изучая происходящее внизу. Заплетенные в косы длинные темные волосы обрамляли его рельефное лицо, а кисточки на их концах иногда задевали длинные клыки, выступавшие из-за нижней губы. Солнце нещадно жгло его своими лучами, заставляя кожу светиться изумрудным цветом и бликуя на бесчисленных трофеях и медальонах, которые он носил на шее и широкой груди. Тяжелый латный доспех защищал его торс, плечи и ноги. Поцарапанная, но все еще блестящая поверхность пластин была черного цвета, за исключением тех мест, где они скреплялись бронзовыми заклепками. По краям блестело золото, что говорило о высоком статусе неизвестного.

Наконец, некто решил, что видел достаточно. До этого он опирался на огромный черный молот, который не отражал солнечный свет, а скорее поглощал его. Теперь же некто поднял молот вверх и издал оглушительный рев. Это был его боевой клич, призыв к действию, воинственный возглас. Звук прорезал воздух, ударился об окружавшие башню здания и холмы, а затем эхом вернулся назад.

Темная волна внизу замерла. Затем она зарябила, и к нему повернулись лица. Каждый орк Орды остановился и посмотрел наверх, глядя на одинокий силуэт, стоявший высоко над ними.

Он снова закричал, потрясая молотом высоко над головой. И на этот раз внизу раздались ответные крики, радостные возгласы и улюлюканье. Орда признала своего вождя.

Довольный, Оргрим Молот Рока позволил своему неповторимому оружию снова опуститься, и темная волна внизу продолжила свое разрушительное движение.

Внизу, за пределами городских ворот, на койке лежал орк. Его невысокое, щуплое тельце было укрыто толстыми шкурами, что указывало на его высокое положение, а рядом лежали сваленные в кучу богатые одежды. Но их уже несколько недель никто не трогал, ведь орк не шевелился. Он словно умер. Его лицо сморщилось не то от боли, не то от сосредоточенности, а густая борода топорщилась вокруг оскаленного рта.

Вдруг все переменилось. Ловя ртом воздух, орк резко сел. Шкуры свалились с его мокрого от пота тела. Глаза раскрылись. Из-за долгого сна они сначала казались стеклянными, невидящими, но затем орк заморгал и посмотрел по сторонам.

– Где?.. – спросил он. К нему уже спешил кто-то крупный и двухголовый. Обе головы, похоже, были приятно удивлены. Когда орк посмотрел на подошедшего, его взгляд и черты лица стали жестче. Оставшаяся после сна растерянность исчезла, и на смену ей пришли хитрость и ярость.

– Где я? – требовательно спросил орк. – Что произошло?

– Ты спал, Гул’дан, – ответило другое существо. Оно склонилось рядом с койкой орка и протянуло ему кубок. Тот схватил его, понюхал содержимое и, хмыкнув, опрокинул себе в рот. Затем утерся рукой. – Твой сон был похож на смерть. Вот уже несколько недель ты не шевелился и почти не дышал. Мы думали, что твой дух уже отошел.

– Да неужели? – Гул’дан ощерился. – Ты боялся, что я тебя покинул, Чо’Галл? И оставил на милость Чернорука?

Двухголовый огр-маг сердито посмотрел на него.

– Чернорук мертв, Гул’дан! – рявкнула одна голова. Другая неистово закивала, соглашаясь с первой.

– Мертв? – Гул’дан поначалу подумал, что ему послышалось, но мрачное выражение лиц Чо’Галла подтвердило сказанное еще до того, как обе головы огра кивнули. – Что? Как?

Он заставил себя сесть, хотя из-за натуги у него закружилась голова и его пробил холодный пот.

– Что произошло, пока я спал?

Чо’Галл начал было отвечать, но тут же замолк. Кто-то резко распахнул полог и ворвался внутрь тесного, плохо освещенного шатра. Два здоровенных орка оттолкнули Чо’Галла, грубо схватили Гул’дана за руки и заставили его встать. Оба лица огра помрачнели от ярости. Он попытался было что-то возразить, но в тесный шатер втиснулись еще двое орков. Держа наготове тяжелые боевые топоры, они преградили Чо’Галлу путь. Пока они стерегли огра, двое других вытащили Гул’дана из шатра наружу.

– Куда вы меня ведете? – Гул’дан требовал объяснений. Он пытался вырваться, но тщетно. Даже если бы орк восстановил свои силы, он не смог бы тягаться ни с одним из этих воинов, а сейчас у мага едва получалось просто стоять на ногах. Орки не столько вели его, сколько тащили за тобой. Гул’дан понял, что они направляются к большому, крепкому шатру. К шатру Чернорука.

– Он захватил власть, Гул’дан, – негромко проговорил Чо’Галл. Огр шел рядом, но старался держаться подальше от воинов. – Пока ты был без сознания! Он напал на Совет Теней и перебил большинство его членов! Остались лишь ты, я и несколько чернокнижников послабее!

Гул’дан помотал головой, пытаясь собраться с мыслями. В его голове все еще стоял туман, и он не мог сосредоточиться. И, судя по тому, что говорил Чо’Галл, сейчас было не время клевать носом. Увы, слова огра ничего не прояснили, а лишь еще больше сбили чернокнижника с толку. Кто-то убил Чернорука? И уничтожил Совет Теней? Это же безумие!

– Кто? – Орк снова потребовал ответов. Он повернул голову и посмотрел на Чо’Галла поверх широких плеч воинов. – Кто это сделал?

Но огр замедлил шаг и остался позади. На его лицах неожиданно промелькнул страх. Гул’дан снова отвернулся от огра и заметил, как к нему шагнул высокий орк. Увидев могучего воина в черной латной броне, играючи державшего в руках черный молот исполинских размеров, Гул’дан сразу же все понял.

Молот Рока.

– Итак, ты проснулся, – со злостью произнес Оргрим, когда воины остановились перед ним. Они внезапно перестали держать Гул’дана под руки, из-за чего чернокнижник не смог устоять на ногах и рухнул на землю. Оказавшись на коленях, он поднял голову и сглотнул, увидев на лице своего пленителя ничем не скрываемые гнев и ненависть.

– Я… – начал было Гул’дан, но Молот Рока прервал его, отвесив чернокнижнику такую оплеуху, что того оторвало от земли, а рухнул обратно он уже в метре от воина.

– Молчать! – рявкнул новый вождь Орды. – Я не разрешал тебе говорить! – Он подошел ближе и приподнял подбородок Гул’дана навершием своего устрашающего оружия. – Я знаю, что ты натворил, Гул’дан. Я знаю, как ты манипулировал Черноруком. Ты и твой Совет Теней. – Воин зашелся резким смехом, полным горечи и презрения. – О, да, я о них знаю. Но твои чернокнижники сейчас тебе не помогут. Многие из них мертвы, а те, кто остался жив, закованы в цепи и находятся под охраной. – Оргрим наклонился ближе. – Теперь я правлю Ордой, Гул’дан. Не ты и не твои чернокнижники. Один лишь Молот Рока. И я больше не потерплю бесчестия! Не будет ни предательства, ни обмана, ни лжи! – Оргрим выпрямился во весь свой внушительный рост, возвышаясь над Гул’даном. – Дуротан погиб из-за твоих интриг, но он – последний. И он будет отомщен! Ты больше не сможешь править нашим народом из тени! Ты больше не сможешь управлять нашими судьбами и творить нашими руками свои мерзости! Наш народ будет свободен от тебя!

Гул’дан съежился, лихорадочно размышляя. Он с самого начала знал, что Молот Рока может стать проблемой. Могучий воин был слишком умен, слишком честен и слишком благороден, поэтому у Гул’дана не получалось ни переманить его на свою сторону, ни манипулировать им. Оргрим был правой рукой Чернорука, могучего предводителя клана Черной Горы, которого Гул’дан выбрал в качестве марионетки-вождя Орды. Чернорук был исключительно умелым бойцом, но вдобавок считал себя очень умным. Поэтому контролировать его оказалось нетрудно. Настоящей властью обладали только Гул’дан и его Совет Теней, которым чернокнижник манипулировал так же легко, как и вождем Орды.

Но с Молотом Рока дела обстояли иначе. Он отказывался следовать за кем бы то ни было, вместо этого следуя своим собственным путем. Причем делал это с таким безрассудным энтузиазмом, который был сравним лишь с его верностью собственному народу. Очевидно, Оргрим заметил, что творится «за кулисами», и счел происходящее гнилостным. А когда увидел слишком много, он больше не смог этого выносить и начал действовать.

Похоже, Молот Рока с осторожностью выбирал момент для нападения. Когда Гул’дан провалился в магический сон, Чернорук оказался уязвим. Оставалось неясным, как Оргриму удалось обнаружить членов Совета Теней, но у него это явно получилось, и он уничтожил большинство из них. В живых остались лишь Гул’дан, Чо’Галл и неизвестно, кто еще.

Теперь же Оргрим стоял над Гул’даном с поднятым молотом, готовясь погубить и его самого.

– Подожди! – воскликнул чернокнижник, инстинктивно закрывая лицо и голову руками. – Молю тебя, подожди!

Молот Рока замер.

– Молишь? Ты, могущественный Гул’дан? Что ж, хорошо, пес, моли! Моли о пощаде!

Он не убрал молот, но и не размозжил им череп чернокнижника. Пока что.

– Я… – В эту секунду Гул’дан страстно ненавидел Оргрима. По силе с этой ненавистью могла сравниться разве что только его жажда могущества. Но чернокнижник знал, что должен сделать. Молот Рока тоже ненавидел его за то, что Гул’дан организовал убийство его старого друга Дуротана, и за то, что он превратил их народ мирных охотников в кровожадных убийц. Воину был нужен лишь малейший повод, и молот проломил бы череп чернокнижника, смешивая его кровь, волосы и мозги в единую массу. Гул’дан не мог этого допустить.

– Я склоняюсь перед твоим могуществом, Оргрим Молот Рока, – наконец смог произнести Гул’дан. Он четко и громко проговаривал каждое слово, чтобы все вокруг могли его услышать. – Я признаю тебя вождем Орды и клянусь тебе в верности. Я буду во всем тебе повиноваться.

Молот Рока хмыкнул.

– Ты никогда раньше не отличался покорностью, – резко отметил он. – Так почему же я должен верить, что теперь ты на это способен?

– Потому что я тебе нужен, – ответил Гул’дан, поднимая голову и глядя в полные ярости глаза вождя. – Ты сразил мой Совет Теней, да, и взял власть над Ордой в свои руки. Так и должно быть. Чернорук был недостаточно силен, чтобы править нами в одиночку. Ты сильнее его, и тебе не нужны советники. – Он облизнул губы. – Но тебе нужны чернокнижники. Тебе нужна наша магия, ведь у людей есть своя. Без нашей помощи ты падешь перед их могуществом. – Гул’дан покачал головой. – И у тебя практически не осталось чернокнижников. Лишь я, Чо’Галл и горстка неофитов. Я слишком полезен, и ты не убьешь меня просто ради мести.

Губы Оргрима исказила гримаса презрения, но он опустил молот. Какое-то время орк ничего не говорил, сверля Гул’дана взглядом. Серые глаза Молота Рока были полны ненависти. Но наконец он кивнул.

– В том, что ты говоришь, есть истина, – признал он, хотя воину потребовалось невероятное самообладание, чтобы произнести эти слова. – И я поставлю нужды Орды превыше собственных желаний. – Оргрим оскалил клыки. – Я позволю тебе жить, Гул’дан, тебе и всем оставшимся чернокнижникам. Но лишь до тех пор, пока вы будете нам полезны.

– О, мы точно будем полезны, – заверил его Гул’дан, низко кланяясь. Он уже продумывал, что делать дальше. – Я сотворю для тебя армию существ, каких ты никогда прежде не видел, могучий Молот Рока. Эти воины будут служить только тебе. Благодаря их могуществу и нашей магии мы сокрушим чародеев этого мира, а Орда втопчет их воинов в землю.