Текст книги "Пари на новенькую"

Глава 11

Идти с Полей домой оказывается тем еще испытанием. Подруга навеселе, ее немного шатает из стороны в сторону, а я устала после школы, уроков и танцев. Зеваю и тащу подругу, которая все рвется вернуться обратно к Орлову. И что ее так там зацепило, понятия не имею. Не выдержав, спрашиваю:

– Чем Орлов так понравился?

Подруга оживает, даже идти начинает ровно и сама. Восхищенно открывает рот и произносит:

– Орлов не похож ни на кого из всех тех, кто был на празднике.

– Ну, это я уже слышала.

– Ты не понимаешь, – возражает она. – Орлова у нас вообще не любят, но все боятся. Димка – о, какой!

Чтобы показать, какой именно Димка, подруга широко разводит руки и поднимает их над своей головой.

– Шкаф? – подсказываю ей, прыская со смеху.

– Сама ты шкаф! Он широкоплечий, высокий и сильно спортивный. Даже больше твоего Соколова.

– Он не мой! – все мое естество противится ее словам.

С чего это вдруг Соколов мой вообще?

– Я образно, – отмахивается Поля. – Я не договорила. Короче, боятся его все, понимаешь? Он к нам пришел пару лет назад. Его травить пытались, а он тогда Кривоносову нос сломал, прикинь? Сказал, теперь фамилия твоя будет оправдана. Трогать его больше не стали, он особняком держится, дружит со студентами преимущественно.

Подругу я не перебиваю, слушаю вполуха и ничего сверхъестественного пока не вижу. Понятно, что парень не из тех, кого легко обидеть, сильнее многих еще, это да. И ее восхищение им понятно. Среди наших пацанов никто не заступится за девушку. Упадет – руку не подадут. Я считала Огнева другим после того случая в туалете. Думала, что он из тех, кто может подать руку помощи при необходимости, а оказалось, что я ошиблась.

– Мы с ним сегодня буквально минут десять посидели, поговорили. Кажется, я влюбилась, – мечтательно тянет Полина.

– За десять минут? – уточняю скептически.

– А много ли надо? – она отмахивается. – Ты на него посмотришь – очаруешься.

– Ты про Огнева так же говорила, и что? Не впечатлил!

От разговора нас отвлекает сигнал клаксона подъезжающего автомобиля. Мы обе поворачиваемся. Я ровно, а Полинку немного заносит, но мне удается ее удержать.

– Девочки, что ж вы не сказали, я бы вас подвез, – из авто выходит Женя Соколов.

Я удивленно смотрю за тем, как он направляется к нам размашистыми шагами.

– Давайте довезу.

Поля с радостью соглашается, а я дергаю ее за руку и твердо произношу:

– Тут идти совсем чуть-чуть, мы сами, но спасибо.

Женя показался мне неплохим парнем, но дело в том, что я не очень-то доверяю школьникам, разъезжающим на машине. Прав нет, а он катается! Страшно… я вообще сильно аварий боюсь.

– Ты чего? – пихает Полька в бок.

– Я не поеду с несовершеннолетним в машине, – шикаю на нее и тяну пойти пешком.

– Он совершеннолетний уже, у него права есть, пошли.

Приходит моя очередь ошарашенно смотреть на парня. Совершеннолетний? Вот с Огневым я бы в это поверила, но Соколов… не тянет. Ростом он чуть выше меня, худенький такой, хотя я все больше убеждаюсь, что внешние параметры не важны. Мне самой в конце учебного года восемнадцать. Сомневаюсь, что я сильно вырасту и как-то внешне изменюсь к этому времени.

– Полина права, – говорит Соколов. – Права и паспорт в машине, я покажу.

Пока я стою, не зная, что делать, Полина уже закрывает за собой пассажирскую дверь. Вот и как ее оставить в таком состоянии? Иду следом, правда, на заднем сиденье места мне нет. Там Поля разлеглась и уснула.

– Садись спереди. Я не вру, правда права есть.

Я киваю и все же сажусь на переднее сиденье. Женя тут же дает мне документы, и я их просматриваю. Не привыкла верить людям на слово.

– Я давно езжу, стаж у меня года два, но за пределы поселка я не выезжаю. Мама переживает, да и я пока не освоился. Можешь не переживать, я здесь каждую ямку на дороге знаю, и аварий у нас почти не бывает.

– Сильно заметно, что я боюсь?

– Вообще-то, ты вцепилась в ремень безопасности.

С ужасом понимаю, что так и есть. Ослабляю хватку и заставляю себя расслабиться, хотя получается плохо. Выходит только тогда, когда я вижу, как спокойно и уверенно Женя ведет авто, будто едет на велосипеде, честное слово. Это успокаивает, да и правил дорожного движения он не нарушает, хотя машин здесь сейчас мало.

Первой мы отвозим Полину. Я помогаю ей дойти до двери дома и виновато объясняю ее маме, что Поля слишком интенсивно танцевала, поэтому едва держится на ногах. Не говорить же ей, что виной всему пунш, хотя, думаю, Полинина мама и так все поймет.

В машине меня ждет Женя. Он услужливо открывает мне дверцу, которую я тут же перехватываю и забираюсь в салон. Здесь приятно пахнет, но несмотря на это хочется поскорее очутиться дома, забраться в свою постель и уснуть. Я устала, а ведь придется еще и часть уроков делать. Кажется, информатику мы с Полей оставили “на потом”.

– Вы с Романовой что-то не поделили? – неожиданно спрашивает Женя.

– Да так… – отмахиваюсь. – Она принцесса, а я отказываюсь быть холопом.

Соколов смеется, мотает головой и делает комплимент моему чувству юмора. Приятно, конечно, но ведь это чистая правда. Я не хочу пресмыкаться перед Романовой, только потому что так делает половина школы. Это вообще не мое.

– В следующий раз я постараюсь сделать так, чтобы их не допустили к вечеринке.

– О нет, не стоит! Я, скорее всего, не буду приходить. Эти тусовки – не мое.

– А что твое?

– Зачем тебе?

– Понравилась, – спокойно признается Женя. – Я вообще со многими не общаюсь, а ты… другая.

Он останавливает машину прямо у моего дома и тянется ко мне через приборную панель. Я быстро отщелкиваю ремень безопасности и выбираюсь из машины. Женя, конечно, парень неплохой, но целоваться с ним в первый день знакомства совсем не входит в мои планы.

Глава 12

Сбежать, не попрощавшись, я не могу, поэтому жду, пока Женя последует за мной. Он ведь должен выйти из машины? Я не ошиблась. Через минуту дверь с его стороны открывается, и я вижу его светлые волосы.

Женя подходит ко мне ближе, останавливается в метре, виновато смотрит. Я же в это время рассматриваю его. В доме было темно, я почти ничего разглядеть не успела. Зато сейчас, под освещением уличного фонаря, делаю это беспрепятственно.

Женя довольно привлекателен, с правильными чертами лица, без хищного оскала, как у того же Огнева, с дружелюбной улыбкой и взглядом карих глаз. А еще у него милые ямочки на щеках, которые появляются, когда он улыбается. И волосы у него длинные. Не как мои, разумеется, но челка падает ему на лоб и достигает бровей. Прическа у него вообще смешная: растрепанная в разные стороны. Эффект небрежности, но ему очень идет.

– Извини, я поторопился, – говорит Женя, виновато опуская голову. – Ты мне понравилась очень, и я… ну, в общем…

– Мир? – тяну ему маленький пальчик.

Он протягивает свой, и мы встряхиваем руками. По-детски и глупо, но зато стирает возникшую между нами неловкость.

– Если ты не против, я бы пригласил тебя погулять. В пятницу вечером можно.

– А в субботу днем?

Мы еще плохо знаем друг друга, чтобы гулять вечером, но я ему об этом, разумеется, не скажу.

– Можно. В двенадцать будет нормально? Ты же недавно приехала? Я могу тебе город показать.

– Я тут раньше жила, – улыбаюсь. – Просто в другом районе. Но погулять все равно буду рада.

– Тогда договорились.

– Мне пора, – киваю на дом, в окнах которого горит свет.

Мама точно меня ждет. Спать не ляжет, пока я не вернусь домой.

– Пока.

Соколов все же подходит ко мне и обнимает. Поцеловать больше не пытается, но в объятиях держит дольше положенного. Я неловко освобождаюсь, машу ему на прощание и иду домой.

Мама, как я и думала, ждет меня в гостиной. Оценивает своим профессиональным взглядом и, убедившись, что я не пила, желает мне спокойной ночи. Когда в гостиной выключается телевизор, я как раз успеваю доделать домашку и забираюсь в кровать, чтобы почитать. Беру в руки любимую книгу и погружаюсь в чтение.

Не знаю, сколько проходит времени. Во время чтения я обычно никогда за ним не слежу, настолько погружена в сюжет. От книги меня отвлекает какой-то стук. Я аж подпрыгиваю на кровати, а затем он повторяется. Я даже не сразу понимаю, что стучат мне в балконную дверь, а когда до меня доходит, она распахивается, и в комнату заходит Огнев.

Вот говорила мне мама запирать дверь изнутри, но я же всегда лучше знаю и делаю по-своему.

– Эй, новенькая, не пугайся, это я, – шепчет он, а затем натыкается на меня взглядом. – Тьфу ты… я уже приготовился к тому, что меня огреют чем-то тяжелым.

– Тише ты, – шиплю на него. – У нас стены тонкие, а мама только легла. Что ты вообще здесь делаешь?

– Поговорить пришел.

– Проникнув ко мне в комнату? Ты с ума сошел?!

– Тише ты, – шикает теперь на меня. – Разговор не терпел отсрочки.

– Чего тебе надо?

Я принимаю стойку: скрещиваю руки на груди и смотрю на парня с вызовом. Дверь изнутри я закрыла, поэтому сбежать отсюда можно разве что через балкон, но комната, так-то, на втором этаже. Довольно затруднительно для моей комплекции прыгать из окон.

– Ты смотри, а Соколу руку протягивала и улыбалась, – язвительно произносит Огнев.

– Ты что, следил за мной?

– Больно надо. Как раз тоже вернулся домой. Я же сказал тебе, чтобы ты с ним не общалась.

– И что? – пожимаю плечами. – Ты мне никто, чтобы тебя слушать, а он, между прочим, такой внимательный. И совсем не грубиян, как некоторые.

– Он тебя пережует и выплюнет. Ты что, правда думаешь, что понравилась ему?

Его слова больно ранят. Настолько, что я обхватываю себя за плечи и растираю руки ладонями. Зачем он это мне говорит? Неужели правда считает меня настолько страшной? Разве я никому не могу понравиться? Я ведь симпатичная…

– Это не твое дело, Кирилл, – говорю ледяным голосом. – Ты мне никто, сам же говорил.

– Меня ударил отец, – вдруг говорит он, склоняя голову набок.

Взгляд при этом у него серьезный, челюсти крепко сжаты. Я впервые так близко рассматриваю Огнева. У него действительно агрессивная внешность. Он выглядит куда старше своих сверстников. С прямым острым подбородком, с прищуром хищных глаз, с четко выраженными скулами. А еще я замечаю небольшой шрам на его брови. Интересно, это у него от чего? Неужели подарок от отца? Куда вообще смотрит его мать в таком случае?

– Мне так жаль, – выдавливаю из себя.

Не знаю, что мною движет, но я подхожу к Огневу и сочувственно кладу руку ему на плечо. Несмотря на хищный взгляд и недовольно сжатые губы, я не могу ему не сочувствовать. Даже не представляю, что чувствовала бы, если бы папа или мама меня били. Насилие в нашей семье всегда было под запретом. Да и Борис к нему не прибегает, чему я несказанно рада.

– Может, можно что-то сделать? – спрашиваю. – С заявлением я погорячилась, но если отец твой узнает, что теперь я знаю, то, может быть…

– Послушай, Аня… Об этом никто и никогда не должен узнать, слышишь? Никто и никогда! Ни подружке этой своей не говори, ни матери. Даже, блин, кукле своей.

– У меня нет кукол, – растерянно произношу.

Его реакция меня пугает.

– Никому, Аня, – он хватает меня за плечи, встряхивает.

От него пахнет алкоголем, и он раздражен, но я почему-то не боюсь Кирилла совсем. Мне хочется его пожалеть. Конечно, я никому и ничего не скажу.

– Почему с Соколовым нельзя общаться? – спрашиваю, когда он меня отпускает.

– Потому что.

– Это не объяснение.

– Я не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу.

– Так не пойдет, – мотаю головой. – Ты не рассказываешь, почему Сокол плохой, закрываешь мне рот на беспредел твоего отца и банально не говоришь причин.

– Я тебя предупреждаю.

– А что, если я всем расскажу? Скажу, что с тобой делает твой отец?

Разумеется, я не собираюсь ничего и никому говорить, произношу это в сердцах. Потому что Огнев действительно много о себе возомнил. Разве у него есть право указывать мне, с кем общаться, а с кем нет? И Женя, в отличие от него, намного приятнее в общении и ничего от меня не скрывает.

– Попробуй только, – говорит Огнев с ненавистью. Подходит ко мне ближе. Я упираюсь спиной в стену, а он нависает передо мной. – Я превращу твою жизнь в кошмар, если ты откроешь свой рот.

После этих слов он разворачивается и идет к балконной двери. Останавливается.

– Общайся с кем хочешь, но потом не реви, что тебя опозорили на всю школу.

Он уходит, а я подбегаю к дверям и защелкиваю их на замок. Господи, вообще никогда эту балконную дверь не открою!

Глава 13

Кирилл

К Соколову на вечеринку мы попали как-то неожиданно. У Тины стало тухловато, все понеслись к Жеке, поэтому многие из тех, кто пришел, решили переместиться. Да и сама Тина тоже. Я не понимаю, почему он устроил вечеринку одновременно с Тиной, ведь она его пригласила, но решаю пойти со всеми, поговорить с Соколовым мне прямо необходимо.

Его я нахожу быстро, но хуже, что с ним новенькая. Стоит, лыбится ему, смеется над его тупыми шутками. Она, конечно, наивняк сплошной, но я думал, хоть немного аккуратной будет после того, что с ней в первый день сделали.

– Разговор есть, – подхожу к Соколу, когда тот остается один.

Его доброжелательность куда-то исчезает. Теперь он ухмыляется нехорошо так и произносит:

– Я тебя ждал. Новое пари определенно состоится…

Мне кажется, будь он котом, он еще и облизнулся бы, и лапу облизал. У него такое выражение лица, будто только что ему показали будущий кулинарный шедевр и пообещали, что он его съест. В предвкушении Соколов, в общем-то.

– Я как раз хотел поговорить. Место потише есть?

Мы уходим на второй этаж. Соколов провожает меня в кабинет своего отца. Закрывает дверь на ключ и складывает руки на груди.

– Я не буду участвовать в пари.

Соколов и бровью не ведет. Смотрит на меня спокойно, будто я ничего не сказал. Бесит… Раньше нравилось, а за лето я – то ли потому что не общался ни с кем, то ли просто повзрослел, но эти игры… не хочу больше.

– Ставки уже делают. Если ты не будешь участвовать, выиграю я.

– Если я официально откажусь, никакой игры не будет.

Женя вначале будто поникает, но через минуту усмехается.

– Есть у меня на примете кое-кто для пари. Есть предположения?

– Собираешься сменить меня?

– А что делать? Ты сам отказываешься…

– И кто же будет участвовать?

– Орлов.

Я присвистываю. Хрена с два у Сокола получится привлечь Орлова. Он сам себе на уме. И в этом говне участвовать не будет.

– Он должен мне. Так что если потребуется – составит мне компанию на играх.

– И проиграет.

– Естественно, – улыбается Сокол. – А если серьезно – какая муха тебя укусила? Парни сказали, ты с утра сам не свой был и запретил трогать новенькую. Дорога она тебе, что ли?

– Не твоего ума дело.

– Фу, как грубо, Огнев. А ведь мы друзьями были.

– Никогда мы друзьями не были, – спускаю его с небес на землю. – Я в пари не участвую.

Когда иду к выходу, задеваю Сокола плечом. Он хилый, сразу отшатывается, а затем бросает мне в спину:

– Расскажешь новенькой про пари – и твоя мать узнает, со сколькими бабами спит ее муж.

Я останавливаюсь. Мне секунда нужда, чтобы развернуться и впечатать Сокола в стену. Он смотрит на меня с превосходством. Скалится. Откуда-то узнал про девок отца. И про маму упомянул не зря. Знает же, что она едва не покончила с собой, когда ей сказали, что у отца кто-то есть. Об этом все наши знают. Но никто никогда на этом не играл.

Я еще больше отца ненавижу за то, что он не может по-нормальному. Не может ей не изменять. Она ведь у меня ранимая, хрупкая. Что ему стоит беречь ее покой, но нет… он упрямо продолжает спать со своими секретаршами, помощницами и девками легкого поведения. Просто потому, что это в его характере.

– Одно слово ей – и ты труп, Сокол. Я слов на ветер не бросаю, за мать убить готов, понял?

В его глазах наконец-то прорезается страх. Я понимаю, что он меня крепко прижал. После нашего разговора была мысль пойти к новенькой и всё рассказать. Теперь я не могу этого сделать. Этот ублюдок связал меня по рукам и ногам.

– Я рад, что ты меня понял, Огнев. Из игры ты выбыл, совсем скоро огласят новых участников.

– Ей ведь может и кто-то другой рассказать, – говорю, вспоминая, что у новенькой появилась подружка из его класса.

– Кто? Думаешь, Полинка расскажет? Она ни слова не скажет, если ее Орлов попросит. А он, как ты понимаешь, это сделает. Так что, Кирюша, без вариантов. Если она узнает – твоей маме все станет известно.

Я отталкиваю от себя Соколова и выхожу из комнаты, громко хлопнув дверью. Я зол так сильно, что даже алкоголь не прельщает. Вообще ничего не хочу и пораньше сбегаю с вечеринки. Домой идти тоже не хочется, и я сижу на улице.

А потом вижу, как мою соседку привозит Сокол. Черт, она что, совсем тупая? Неужели так сложно просто с ним не разговаривать? Я ведь предупредил, чтобы держалась от него подальше. Она меня не послушала, стоит, улыбается ему, руку протягивает. Мне отсюда почти ничего не видно, но стоят они слишком близко, а потом Женя ее еще и обнимает…

Мне вообще до этого не должно быть никакого дела. Я за бортом. Теперь играют совершенно другие люди, и я ни при чем. Я даже ставок не делаю, но чувство вины не спрашивает, нужно ли ему появляться. Оно просто есть – и всё. Я его чувствую. Оно пожирает меня изнутри. Я все знаю и не могу ей сказать, но ведь поговорить с новенькой и попытаться достучаться можно?

Я правда так думаю. Даже признаюсь, что отец меня бьет. Уверен, она не скажет никому. Только вот она начинает меня шантажировать, и я принимаю стойку. Надоело. За сегодня слишком много людей хотят меня поиметь. А она мне вообще никто. Расскажет кому-то? Пусть! Ей все равно никто не поверит. Хотя думаю, она не скажет. Не после того, как я пообещал превратить ее жизнь в кошмар.

Глава 14

Аня

Следующий учебный день начался с моего опоздания. Из-за бессонной ночи я заснула аж под утро и проснулась только после третьего звонка будильника. Лететь пришлось на всех парах, но все равно пришла не вовремя.

– Опаздываем, Ледовская… – хмуро прокомментировала наша математичка, но кивнула мне на мое место.

Я ловко обхожу несколько парт и иду к своей, правда, спокойно пройти мне не дают. Я лечу на пол, едва успев выставить вперед руки. Первые пару секунд я лежу пластом и не могу понять, что произошло. Я только что шла к парте – и вот уже лежу на полу. Через мгновение, когда до меня доносится гогот, понимаю, что мне кто-то поставил подножку.

– Что же это… – причитает математичка и бросается ко мне.

Встаю я раньше, чем она успевает мне помочь, бросаю взгляд назад и вижу ехидные ухмылки одноклассников.

– Рябов, – зло произносит Жанна Тимофеевна, – к директору сегодня зайдешь.

– А я что? – фыркает он. – Она сама упала.

– Дурочку из меня не делай. И из класса вон. Поставлю тебе “н”.

– Жанна Тимофеевна!

– Скажи спасибо, что не два! – математичка пресекает любые попытки возмущаться и спрашивает, не нужно ли мне в медпункт.

– Нет, все в порядке, спасибо.

Гордо вскинув голову, иду к своей парте. По пути приказываю себе не плакать, потому что слезы так и подступают к глазам. Ехидные улыбки, направленные в мою сторону, больно ударяют по самолюбию. Звери здесь учатся, что ли?

Интересно, это Огнев? Он всем сказал, что теперь меня можно трогать? Или это просто совпадение? Почему-то я думаю, что нет. Он сделал это специально, чтобы я поняла, кто здесь главный. От этого становится еще хуже. Я к нему со всей душой, помочь хотела, а он… совсем не боится, что все узнают о его отце? Я ведь и в другую школу перейти могу, а он?

Хотя кого я обманываю? Не смогу я ничего сказать. Меня не так воспитывали.

* * *

Насмешки надо мной продолжаются до конца недели. Одноклассники со мной не общаются. Даже Эля, которая показалась мне вполне дружелюбной, настроена ко мне равнодушно. Я пыталась завести с ней разговор, но она от меня отмахнулась и отвернулась в другую сторону.

В пятницу становится совсем нестерпимо. Мой рюкзак, все тетради и книжки оказываются облиты сладким чаем. Все это я отмечаю, когда возвращаюсь из столовой. Домой приходится уйти пораньше. Полине я отправляю смс и иду на выход из класса. Понятия не имею, как буду все восстанавливать. Тетради, конечно, можно завести новые, а книги… мне поверят, что они испорчены не по моей вине?

По пути сталкиваюсь с нашей классной руководительницей и решаюсь спросить у нее, что делать в таком случае.

– Как что?! – восклицает. – К директору идти, конечно. Такое нужно пресекать.

– А маму вызывать нужно?

– Зачем? Я думаю, мы и без этого разберемся. Учителям поручим за тобой присматривать! Странно, что ты столкнулась в нашей школе с таким отношением. Никогда прежде ничего подобного у нас не было.

Учебники мне выдают новые, тетради я сменю. Директор обещает обязательно принять меры, и я спокойно иду домой. Рюкзак, правда, испорчен. Попробую его помыть, но думаю, это не поможет.

Уже у дома вдруг сталкиваюсь с Огневым. Его сегодня в школе не было. Я иду к своему дому, он выходит из калитки. Я ускоряю шаг, чтобы не пришлось с ним здороваться, но он меня замечает и окликает:

– Аня!

Я упрямо иду дальше. Не собираюсь я останавливаться!

– Аня, подожди!

К сожалению, он меня догоняет, хватает за руку и разворачивает к себе.

– Что надо? – спрашиваю с вызовом. – Решил посмотреть на плоды угроз своими глазами? На, смотри!

Я тычу ему рюкзаком в грудь, он непонимающе его перехватывает, а затем задает удивительный вопрос:

– Почему он мокрый?

– Может, потому что твои дружки залили его чаем?

– Совсем свихнулась? Меня даже в школе не было, – он пихает рюкзак обратно мне в руки.

Я замолкаю. И правда, глупо получилось. У меня нет доказательств, а я его обвиняю.

– Ко мне цепляться стали после того, как ты покинул мою комнату, – объясняю. – Ты сам видел, как поставили мне подножку.

– Видел, – он кивает. – Но Рябов ведь больше тебя не трогал?

– Его в школе не было, и нашлись другие. Кирилл… – я вздыхаю. – Может, прекратим эту войну? Я просто хочу доучиться…

* * *

Мое раннее возвращение домой осталось незамеченным. Ни мамы, ни Бориса дома нет, поэтому я спокойно захожу в дом и иду в свою комнату. Как я и думала, после мытья рюкзаку легче не стало, а поэтому вечером придется сообщить маме о необходимости купить новый.

Отбросив испорченный рюкзак, приступаю к выполнению уроков. Откладывать их выполнение не хочется, лучше провести выходные за любимой книгой или просмотром сериала. Ближе к вечеру на телефон приходит сообщение от Жени. Простое и лаконичное:

“Будь готова завтра в двенадцать. Форма одежды: никаких платьев и юбок. Лучше джинсы или спортивный костюм”

“И куда мы поедем?”

“Если я скажу, не будет никакого сюрприза”

Половину вечера я провожу в постели за перепиской и с глупой улыбкой на лице. Естественно, сделать все уроки я не успела, но обещаю себе сесть за них завтра с утра. С восьми до десяти у меня как раз будет свободных два часа на выполнение.

В восемь у нас традиционный ужин, поэтому я спускаюсь ровно к этому времени. Останавливаюсь у двери кухни, откуда доносится раздраженный голос мамы:

– В каком смысле поживет у нас? Боря, это шутка такая?

– Не шутка, малыш…

На этом моменте мне нужно обнаружить свое присутствие, но я стою у двери, замерев и прислушиваясь. Внутренне чувствую – ничего хорошего не произошло.

– У него есть родители. Родственников у них нет?

– Солнышко, Тимофей мой близкий друг и сосед. Его родители живут за границей, а у Лары, насколько я знаю, отец и мать попали в аварию. Им некуда определить Кирилла. У них там целая комната выгорела, хорошо, что огонь дальше не распространился. Я только что оттуда, вонь ужасная. У Тимофея командировка, у Лары…

Я сглатываю, когда Борис делает паузу и произносит что-то, что я, к сожалению, не слышу.

– Это всего на неделю. Он побудет у нас неделю. С Анечкой подружатся получше.

– Ну не знаю, – отвечает мама.

По ее голосу слышу, что она готова сдаться. Она всегда говорит тише и с сомнением. Господи, поверить не могу, что это происходит. Они собираются взять к нам пожить Огнева? На неделю?

– Малыш, это ведь не страшно. Он парень самостоятельный и взрослый, он нас не сильно стеснит.

– Вот именно! – все еще пытается спорить мама, но уже без сильного недовольства. – Он взрослый парень, сняли бы ему отель.

– Ну какой отель? Ты бы отправила Аню в отель?

– Разумеется, нет, она ведь девочка.

– Ему восемнадцати нет. Ну что мы – изверги, ребенка не приютим? Это на неделю, у них экспресс-ремонт сделают, проветрят все и…

– Слушай, а с Ларой что… и правда плохо все?

– Тише…

Я слышу шаги и резко дергаю дверь на себя.

– Я ужинать пришла, – говорю, кажется, слишком громко.

Борис натянуто улыбается, мама немного растеряна, но стол уже накрыт, значит, ужин не отменяется. Правда… теперь на столе накрыто не для троих, а для четверых. Огнев что, прямо сегодня переезжает?