Текст книги "Беременна по ошибке"

Глава 10

Я выхожу из кабинета гинеколога полностью обескураженной и разбитой. В одной руке куча бумажек, в другой – направление на аборт, назначенный на следующую неделю. Через пять дней. Я надеялась, что мне проведут аборт сразу же, попросят сдать несколько анализов, но нет…

Мне дают время подумать.

– Я даю вам пять дней, Мила Олеговна, чтобы вы могли подумать.

– Я уверена, – голосом, полным решимости, произношу в ответ.

– Вы на эмоциях, – спокойно отвечает Анна Владленовна. – К тому же один из анализов, что я вам назначила, будет готов не ранее чем через пять дней.

– Что это за анализ? – раздраженно спрашиваю.

– Мила Олеговна, это обязательный комплекс анализов. Тот, что я взяла у вас на скрытые половые инфекции. Я взяла его, так как думала, что вы будете рожать, но и в случае аборта он необходим. У вас маленький срок, поэтому… – спокойно поясняет доктор и протягивает мне листочки. – Жду вас через пять дней, всего доброго.

И вот я стою за дверью кабинета, не в силах сделать и шагу. Я не хотела никакого времени для раздумий, потому что все эти пять дней, я уверена, буду накручивать себя.

– Мила, все в порядке?

Я совершенно забываю о существовании Давида, который возникает рядом, будто ниоткуда, кладет руку мне на талию и чуть отводит от кабинета. Бумаги почему-то выпадают из моих рук, и единственное, что я произношу:

– Ох, простите.

Поспешно приседаю, чтобы собрать листы, но Давид оказывается быстрее.

Один за одним он собирает бумаги и протягивает их мне. Последним он дает мне направление на аборт, но как-то поспешно переворачивает его и читает. Мне становится жутко неловко оттого, что об этом узнал совершенно незнакомый мне человек.

– Извини. – Я тяну руку, чтобы забрать бумагу, но Давид не отдает ее: отдаляет листок, а после переводит на меня взгляд.

– Ты собираешься сделать аборт?

– Я не думаю, что это то, что мы можем обсудить, – неловко говорю я и отбираю у него листок.

– Да, извини, – находится он и как-то растерянно интересуется: – Тебя отвезти домой?

– Нет, мне… – запинаюсь, обдумывая, как правильно сообщить мужчине о том, что мне нужно сдать анализы, но в конце концов не придумываю ничего лучше, как просто сказать: – У меня дела еще. Спасибо за помощь… я пойду.

– Я могу подождать, – предлагает мужчина, но я лишь мотаю головой.

Еще раз благодарю его и иду искать процедурные кабинеты. У одного из них образовалась очередь из пяти человек, поэтому мне приходится сесть в кресло и дождаться, пока девушки впереди пройдут. Кто-то из них уже с довольно большим сроком беременности, у кого-то, как и у меня, совсем не видно живота, а кто-то только планирует беременность.

До меня доносятся обрывки фраз, но в разговоре я не участвую. Не хочу сближаться с кем-либо и что-то обсуждать.

– А вы? – несмотря на мою отстраненность, таки спрашивает одна из девушек. – Уже в положении или только планируете?

Вздохнув, смотрю на ту, что задала мне вопрос. Девушка лет двадцати пяти, с большим круглым животом и улыбкой чуть ли не до ушей. Она искренне ждет от меня ответа, как и другие девушки, что здесь сидят. Желания общаться у меня нет, а потому, пожав плечами, отворачиваюсь к двери. Меня больше не тревожат, и я спокойно досиживаю свои положенные полчаса, после чего захожу в кабинет и сдаю кровь на анализ.

Сделав все, что было нужно, выхожу на улицу и вдыхаю прохладный вечерний воздух. Набираю Светочку и сообщаю, что на работе меня завтра также не будет. Собственно, как и до конца недели.

– Ближе к семи свяжи меня с Никитой Павловичем, я хочу, чтобы во время моего отсутствия он выполнял мои обязанности.

– Конечно. Что-то еще?

– Постарайтесь не волновать меня до следующей среды.

– Да, конечно, Мила Олеговна.

Я отключаюсь и только потом замечаю знакомый автомобиль. Пассажирская дверь тут же открывается, и оттуда показывается темная шевелюра Давида, а после и ее обладатель.

– Не мог оставить тебя одну, Мила, – извиняющимся тоном говорит он. – Садись, довезу тебя домой.

Отказать мужчине, который просидел около двух часов в машине в ожидании, пока я не выйду, было бы слишком стервозно, поэтому, сделав несколько шагов к черному Лексусу, сажусь на переднее сиденье и прикрываю за собой дверь.

– Адрес скажешь?

– Да, конечно.

Назвав ему адрес, откидываюсь на спинку кресла и поворачиваю голову к окну. Меня не интересует пейзаж за окном, я просто не хочу вопросов, на которые у самой нет ответов.

Видимо, Давид меня понимает, потому что до самого дома ни о чем не спрашивает. Лишь молча ведет автомобиль и время от времени поглядывает в мою сторону, что я замечаю в отражении тонированного стекла его машины. Я оказалась именно в той ситуации, когда не хочется ни с кем разговаривать и делиться самым сокровенным.

– Слушай, – говорит Давид уже у дома, – я понимаю, что для тебя все это сложно и…

– Не нужно, – обрываю его на полуслове. – Я не хочу слушать моральную историю о том, почему не должна делать этого, я и так съем себя.

– Я не собирался читать тебе нотации, – отвечает Давид. – Я к тому, что ты всегда можешь позвонить мне и поговорить. – Он протягивает мне визитку, и я почему-то беру ее. – До свидания, Мила, – говорит на прощание Давид.

Я же лишь стою и смотрю вслед удаляющейся машине. Мне жутко неудобно от того, что я сказала ему напоследок, но корить себя за это не решаюсь. Молча иду в дом, разуваюсь и прислоняюсь лбом к стене рядом с дверью. Мне почему-то ужасно сложно идти дальше, как будто там, в глубине дома, меня ждет что-то ужасное.

Конечно же, это не так. Судя по запаху, наполнившему прихожую, Маришка что-то приготовила. Я улыбаюсь, потому что вырастила прекрасную дочь. Да, иногда она бывает импульсивной, иногда слишком взрослой и самостоятельной, но она идеальная. Услышав шорох, я тут же отстраняюсь от стены и прохожу внутрь. Маришка показывается в дверях спустя пару секунд, смотрит на меня так, будто у меня в руках новогодний мешок с подарками.

Я не сразу понимаю ее радостного настроения и того, что она бросается мне на шею со словами:

– Поздравляю.

Я не понимаю даже тогда, когда она с ожиданием смотрит на меня. А вот небольшая полосочка в ее руке говорит только об одном: она нашла тест и рада тому, что ее мать беременна. Худшего завершения дня для той, что решила не оставлять ребенка, и придумать сложно.

Глава 11

“Мила, возьми трубку!”

“Нам нужно поговорить”.

“Мила, не будь ребенком”.

Когда прилетают еще три сообщения, я отключаю телефон и отбрасываю его в сторону. Разговаривать с Димой нет ни малейшего желания. Тем более после того, что он сделал и сказал, после того, как оставил меня один на один с проблемой, возникшей по его вине.

Сейчас у меня другая проблема – попытаться поговорить с дочкой и объяснить ей, что братика или сестрички не будет. Я все еще не знаю, какую причину указать, потому что знаю: простого “я буду делать аборт” не хватит. Маришка будет расспрашивать, поэтому вместо того, чтобы поговорить с дочкой, приходится придумывать причину моего нежелания рожать малыша.

– Маа-а-ам. – Маришка стучит в дверь и заходит в комнату.

– Да. – Мне неловко смотреть на дочь, поэтому делаю вид, что что-то изучаю в выключенном телефоне.

– Маа-а-ам, ты не хочешь поговорить? – Она садится рядышком и отбирает у меня телефон. – Ты расстроена?

– Нет, что ты, – улыбаюсь дочери через силу. – Обескуражена и немного шокирована, – честно признаюсь. – Не думала, что… забеременею.

– Ты не хочешь рожать?

Вздохнув, беру руки Маришки в свои и готовлюсь сказать то, что репетировала с самого утра. Резкий громкий гудок не дает мне это сделать. Мы быстро встаем с кровати и подходим к окну. Отсюда видно черный лексус, принадлежащий Давиду. И звук, судя по всему, доносится оттуда.

– Мам, это к тебе? – интересуется дочка.

Я коротко киваю, беру в шкафу шаль, набрасываю на голые плечи и выхожу в коридор, чтобы спуститься вниз. Пока иду по лестнице, слышу гудок еще раз. Быстро открываю дверь и выхожу на улицу, нажимаю на кнопку открытия ворот и жду, пока автомобиль заедет на территорию. Давид показывается сразу, как паркует машину. Плавно выходит из автомобиля, ровными, будто отрепетированными движениями закрывает дверь и движется ко мне.

– Добрый вечер, Мила, – здоровается второй раз за день.

– Добрый, – киваю. – Что привело вас ко мне?

– Не меня, – говорит он, и я перевожу взгляд на автомобиль, откуда выходит его сын.

Непонимающе перевожу взгляд от Глеба, держащего букет роз в руках, на Давида, спокойно стоящего в метре от меня. Жду, что мне кто-то что-то объяснит, но в этот момент из дома выходит Маришка. Она неловко переминается с ноги на ногу и виновато смотрит на меня. Совершенно не понимая, что происходит, гляжу на Давида в надежде, что он пояснит, но мужчина лишь пожимает плечами и переводит взгляд на сына.

– Я приехал извиниться, – начинает Глеб. – Я тогда нагрубил вашей дочери. Марин, это тебе.

Парень подходит к моей дочери, вручает ей букет, а я растерянно смотрю на все происходящее и пытаюсь понять, что все это значит. Давид привез сына только для того, чтобы тот извинился перед дочкой за грубость? Или я чего-то не понимаю, или мужчине попросту нечем заняться.

Плотнее укутавшись в шаль, обнимаю себя руками, переступаю с ноги на ногу и мнусь на одном месте, ожидая, пока они уедут.

Судя по вдруг загоревшемуся от счастья лицу Маришки, никто никуда уезжать не собирается. Она что-то говорит Глебу, кивает, после чего направляется ко мне. Понимаю, что Мариша отпросится погулять, потому что, пока она идет ко мне, на ее лице так отчетливо видна мольба, что даже если я и хотела отказать, все равно не смогла бы.

– Мам, Глеб предлагает погулять. – Она виновато опускает взгляд. – Можно? Я совсем недолго, правда, – тут же поспешно произносит Маришка, чтобы убедить меня в своей сознательности.

– Можно, Мариш.

С визгом она бросается мне на шею, обнимает крепко-крепко, а после отпускает и бежит к дому, не забывая при этом захватить Глеба. Проводив Маришку взглядом, смотрю на Давида, который все так же стоит, засунув руки в карманы.

– Какие предложения? – интересуется он.

– В каком смысле?

– Наши дети собираются на прогулку, мне через пару часов все равно ехать за Глебом, я был бы не против провести это время с тобой, тем более что у меня очень редко появляется возможность отдохнуть.

Несколько секунд я просто наблюдаю за тем, как мужчина говорит, как красиво движутся его губы, пока он предлагает провести время вместе, а потом приходит осознание. Он сказал, что хочет провести это время со мной? Посвятить отдых не просмотру фильма, а… чему?

– Ну так что, Мила? – спрашивает Давид, видимо осознав, что пауза слишком сильно затянулась.

– Эм, прости, я…

– Есть планы на вечер?

– Нет, но…

– Мил, – говорит спокойным тоном, – это просто возможность скоротать время. Если ты не обременена работой, домашними делами, можем покататься по городу, сходить в ресторан. Дети будут гулять несколько часов. На улице еще светло, у нас куча времени, почему мы не можем просто поужинать или поговорить?

Действительно, почему? Я не могу дать себе ответа на этот вопрос. Скорее всего, потому, что я не представляю себе взрослого мужчину, который предлагает простой ужин или прогулку одинокой женщине. Просто так, без желания затащить ее в постель или сделать своей. Даже с Димой, который вроде бы был настроен на серьезные отношения, все было не просто так. Мы ходили на свидания, и он никогда не приезжал просто так – посмотреть со мной фильм, приготовить ужин или выбраться на пикник. Почти все наши встречи, за исключением тех, когда у меня были месячные, заканчивались сексом.

Странно, что я осознаю это только сейчас. Наверное, мне и самой это было удобно. Ежедневные встречи по вечерам – кино, ресторан, хороший секс и никаких обязательств. Я могла без ограничений гулять с подругами, могла ходить на приемы и встречи без необходимости отчитываться, летать на отдых, не сказав об этом. Разве это те отношения, о которых я мечтала? Те отношения, что могли бы привести к свадьбе?

– Можем, – выдавив из себя улыбку, произношу я. – Дай мне время, я переоденусь.

Давид лишь кивает, а я скрываюсь в доме. Машу на прощание появившейся в гостиной Маришке и иду наверх, чтобы одеться. Времени перебирать наряды нет, поэтому я останавливаюсь на светлых джинсах и бежевом джемпере, надеваю на ноги лодочки и беру клатч, куда бросаю немного косметики и телефон. Критически осмотрев себя в зеркале, не нахожу изъянов. Я все та же привлекательная бизнесвумен, какой была до того, как узнала о предательстве Димы.

Внешне я не изменилась: стильная прическа, светлые волосы, всегда идеальный легкий макияж и пухлые губы, накрашенные красной помадой. Я редко изменяю себе. Разве что только по праздникам и тематическим вечеринкам, которые периодически устраивают партнеры компании. Еще раз осмотрев себя в зеркале, выхожу из комнаты и спускаюсь к Давиду. Он ждет меня, прислонившись к капоту машины и сложив руки на груди.

Пока иду к нему, позволяю себе еще раз оценить мужчину. На нем темные джинсы, рубашка и жилетка сверху. Он выглядит так, будто не ждет женщину на ужин, а позирует для камеры: его волосы стильно уложены, взгляд цепкий и пронизывающий, а поза одновременно расслабленная и выверенная. Я всегда сторонилась таких мужчин – идеальных до мозга костей, внешне, в словах, в душе. Они казались мне опасными, потому что идеальность сменяется разочарованием.

Отогнав ненужные мысли прочь, подхожу ближе. В конце концов, у нас не свидание, мы просто скоротаем время вместе, пока наши дети гуляют.

Глава 12

– Не против поужинать?

– Да, конечно.

На самом деле я не хочу есть, но лишать мужчину этой возможности не вижу смысла. Я и ехать никуда не хотела, не то что ужинать, но упорно собралась и сама села в его машину. Мне нужно отвлечься. Заполнить время, чтобы не думать о том, что мне предстоит сделать.

Давид привозит меня в тот же ресторан, где мы ужинали в день знакомства. Мы входим внутрь, Давид что-то говорит миловидной девушке-хостес, буквально пожирающей его глазами, после чего ведет меня в ВИП-зону. Ту самую, где мы были в прошлый раз.

По пути я замечаю взгляды, которые бросают на моего спутника женщины. Почти все они или замужние, о чем свидетельствуют кольца на их безымянных пальцах, или находятся здесь в компании мужчин, но это никак не мешает им улыбаться Давиду. Рядом с одетым с иголочки Давидом я вдруг чувствую себя слишком простой. Обычной и невзрачной. Даже в простых джинсах он выглядит в разы лучше меня, и это, пожалуй, больно ударяет по и так опустившейся за последнее время самооценке.

Разместившись за столиками, приступаем к просмотру меню. Я знаю его наизусть, но методично просматриваю перечень блюд, после чего откладываю меню и смотрю на мужчину.

– Готова сделать заказ?

– Да.

Приняв заказ, официант уходит, а я неловко сжимаю рукава. Не понимаю, что делаю здесь, когда должна быть дома, думать о том, что будет дальше, и пытаться убедить себя, что мое решение насчет аборта правильное. Убедить, потому что еще в клинике у меня возникли сомнения. Я сдавала анализы, отвечала на вопросы, а сама жадно осматривала беременных девушек, чьи лица светились счастьем и радостью, и хотела так же.

– Расскажешь, что тебя волнует? – интересуется Давид.

– Все в порядке, – пожав плечами, поднимаю на него взгляд.

– Когда с женщиной все в порядке, – он делает паузу и смотрит так, что мне тут же становится неуютно, – она улыбается, светится, она счастлива, – заканчивает он. – В прошлый раз, сидя на этом же месте, ты была счастливой. Так что изменилось?

– Давид…

Собираюсь сказать, что не хочу ничего обсуждать и не желаю, чтобы мне лезли в душу, но не успеваю, потому что в этот момент поворачиваю голову и вижу затылок Димы. Он сидит в другом зале, намного дальше нашей ВИП-зоны, в компании какой-то блондинки. Я вижу ее впервые, а вот Дима, судя по тому, как легко он держится и как позволяет себе держать ее за руку, нет.

Мне кажется, что я тону, потому что мне не хватает воздуха. Я захлебываюсь собственным разочарованием и пытаюсь сделать вдох из остатков надежды. Возможно, это его партнер по бизнесу, возможно, просто сестра или знакомая. Я же не вижу, как он на нее смотрит, поэтому не могу знать наверняка.

Забыв о том, что я здесь с Давидом, подаюсь вперед, чтобы встать и подойти к ним. Чтобы услышать от него оправдания и удостовериться в том, что блондинка с яркими алыми губами и прищуренными глазами ему никто. Я почти встаю, но как раз в этот момент нам приносят еду, а блонди поднимается с кресла и идет в сторону туалетов. Едва она скрывается за дверью, как Дима достает телефон и что-то печатает. Вместе с тем, как он откладывает телефон, я слышу входящую мелодию сообщения.

Сердце пропускает удар. Я делаю вдох и открываю мессенджер, где светится одно непрочитанное сообщение.

Дима: «Малыш, я так скучаю. Позволь мне объясниться. Просто места себе не нахожу, так волнуюсь. Я вспылил насчет аборта, давай все обсудим».

Я прячу телефон обратно в сумочку и наконец, перевожу взгляд на Давида, который пристально за мной наблюдает.

– Я вернусь через минуту.

Поднявшись со своего места, лавирую между столиками и быстро пересекаю пространство, добираясь до туалетов. Сделав глубокий вдох, толкаю дверь и захожу внутрь. На ту самую блондинку натыкаюсь сразу же: она стоит у зеркала и обводит губы помадой. Делаю то же, достаю из сумочки помаду и прикладываю ее к губам, а сама краем глаза наблюдаю за ней. Эффектная, привлекательная и стройная. На ней короткое черное платье, лакированные шпильки и полупрозрачная накидка на локтях. А еще броский макияж, губы явно накрашены не на деловую встречу. Цепкий взгляд карих глаз останавливается на мне.

– Что? – слишком дерзко говорит она.

– Ничего, – я тут же отвожу взгляд, – хотела спросить: что за помада? Такой красивый цвет.

– О, это… – Она улыбается, оголяя идеально ровные тридцать два зуба. – Ив сен лоран, сорок шестая. Такой необыкновенный оттенок. – Она улыбается еще шире и наконец перестает смотреть на меня взглядом хищницы, готовой в любой момент наброситься на соперницу.

– Парень подарил? – осторожно спрашиваю я, улыбаясь так же фальшиво, как и она.

– О, нет. – Девушка достает из сумочки пудру и аккуратно проводит ворсистой кистью по щекам. – Муж.

Мой выдох, кажется, разрывает тишину помещения. Мне кажется, что слишком заметно то, как я расслабляюсь, а блуждающая счастливая улыбка появляется на моем лице. Не знаю, почему мне так важно знать, что хотя бы здесь Дима мне не врет, что хотя бы сейчас он действительно переживает о том, что сделал, и хочет извиниться.

Я не могу объяснить, почему чувствую облегчение, ведь между нами с Димой и так все кончено. Я не смогу довериться мужчине, который тайком разделил меня с другим. Но мне действительно легче от осознания того, что он хотя бы мне не изменял. Не ходил с другими в ресторан, пока я лежала дома с месячными, пока решала дела и ездила на отдых. Хотя бы в этом все было так, как должно.

– Такой внимательный… – слышу голос блондинки.

– Простите, я задумалась, – улыбаюсь. – Вы о ком?

– О Димочке, – говорит она. – Муж мой, у нас сегодня годовщина, – с торжеством сообщает она. Почти десять лет вместе. Вот, выбрались в ресторан за последние полгода.

Я ухватываюсь за пьедестал раковины, чтобы не упасть. С такой же, будто нарисованной, улыбкой смотрю на женщину напротив, а сама с силой сжимаю рукой раковину и пытаюсь быть вежливой и дальше. До тех пор, пока она не уйдет, пока не оставит меня одну и не освободит помещение от своего удушливого запаха парфюма.

Уходит она, увы, не сразу. Еще что-то говорит, делится радостью, будто ей больше не с кем поговорить, после чего уходит. Я же остаюсь стоять у раковины, а потом решаюсь посмотреться в зеркало. Потерянный взгляд, будто выцветшее от возраста лицо и взгляд женщины, которую предали. Мне не было так больно, когда Дима сказал, что привел к нам в постель третьего. Мне не было так больно, когда я узнала, что беременна, возможно, от другого, но сейчас внутри все жжет.

От предательства и оттого, что весь год мне просто врали. Говорили, что любят, что я самая лучшая, что я его выбор и однажды у нас будет семья и дети. Интересно, у него есть дети? Обо всем этом я думаю, стоя напротив зеркала. Я жалею, что поехала, что послушала Давида и села с ним в машину, что пошла в ресторан на ужин и узнала все. Я думала, что разочароваться в человеке сильнее просто невозможно, что там, в кабинете Димы, был мой предел.

Надеюсь, что предел сейчас, потому что новой информации и подтверждения тому, что я лохушка и совершенно не замечала истинного отношения мужчины ко мне, не видела, что он со мной только из-за секса, что мы редко куда-то выходим, гуляем, что встречаемся чаще не у него дома, а в отеле.

Я бы стояла так, пожалуй, слишком долго, если бы не теплые руки, обнимающие меня за талию со спины, и мощная мужская грудь, на которую я обессилено опираюсь.

– Мила, с тобой все в порядке? – голос Давида звучит как из тумана.

Я могу лишь рассеянно кивнуть и с силой ухватиться за его почему-то слишком холодные руки.

– Увези меня отсюда, – прошу тихо.