Текст книги "Внебрачный сын"

Глава 14

Его запах будоражит мои рецепторы. Я позволяю себе закрыть глаза и потереться о мягкую ткань его формы. Она пахнет стерильностью, а Измайлов – собой. И его запах мне ожидаемо нравится больше. Он такой… знакомый. Воспоминания тут же рисуют картину, как мы с Макаром точно так же обнимались, прежде чем разойтись. Вот ведь удивительная штука память. Достаточно одного-двух слов или касаний, чтобы она оживила что-то похожее и заставила почувствовать прожитый момент снова.

– Я правда не хотела, – шепчу.

Он молчит. Дышит шумно, и сердце у него бьется ускоренно, я чувствую. Тук-тук-тук – гремит под моей щекой. Когда Макар едва ощутимо шевелится, я вцепляюсь в его плечи и не отпускаю. Мне казалось, что это я его поддерживаю, а теперь получается, все наоборот?

– Эй, – говорит Макар.

Он скользит руками по моей спине, обхватывает меня чуть выше предплечья и отстраняет всего на несколько сантиметров, но этого оказывается достаточно, чтобы мне стало холодно.

– Макар, – шепчу, буравя взглядом пару красных капель на его форме.

– Ты чего? – непонимающе шепчет он.

Я и сама не знаю – чего, мне просто вдруг так хорошо стало рядом с ним. Тепло так, уютно, словно я оказалась дома. А теперь, когда я больше не вжимаюсь в него, мне кажется, что меня раздетую выставили на улицу и захлопнули перед носом дверь. Мурашки покрывают кожу, тело бьет озноб.

– Я не знаю, просто… – выдаю сбивчиво, отхожу.

И правда, чего это я? Мы с Макаром всего лишь бывшие, я решила его поддержать. Мне не должно быть плохо без его рук, наоборот, плохо должно быть рядом, от его запаха, от объятий, от всего, что с ним связано.

– Иди сюда.

Измайлов протягивает руку, тянет меня к себе, вжимает в свое тело снова, обнимает. Атмосфера вокруг нас моментально накаляется. Я чувствую это, а когда решаюсь посмотреть Макару в глаза, только это подтверждаю. Он лишь на меня смотрит. Долго, словно гипнотизируя. Одной рукой скользит по моей пояснице, спине, останавливается на шее, обхватывает ее и рывком тянет к себе. К губам.

Мгновение, и мы соприкасаемся в поцелуе, еще одно, и Измайлов усиливает напор, проталкивая свой язык мне в рот. Мне моментально становится жарко. Я хочу стащить неуместный вязаный свитер, который так и норовит слезть с плеча.

Никакой романтики, только голодный, поглощающий поцелуй, посылающий горячие импульсы по всему телу. Макар тут же задает темп – быстрый, напористый, жадный. Никакой нежности, только голодная непреодолимая страсть, увлекающая нас в этот омут.

Один рывок, и я оказываюсь сидящей на подоконнике, еще один – это Макар прижимает меня к себе сильнее и встает у меня между ног. Его руки заползают мне под свитер, сминают кожу, оставляя на ней горячие следы.

Я сдаюсь, когда поднимаю руки вверх и позволяю ему стянуть с себя этот чертов свитер. Он летит куда-то в сторону, возможно, падает к ногам. Я остаюсь в одном нижнем белье, мы на мгновение прекращаем поцелуй, я смотрю в его глаза и вижу там полную потерю самоконтроля. Его попросту там нет. Зато есть страсть, похоть, желание обладать. Мной – прямо сейчас.

– Мы можем остановиться… – тихо говорит он, разрешая мне сделать выбор.

Думаю всего минуту. Мотаю головой. Останавливаться я не хочу. Решение принято. Окончательно. Я абсолютно трезвая, и я хочу его. Даже если сразу после пожалею.

После моего согласия Измайлов запускает руку в мои волосы и прижимает к своим губам. Снова пожирает поцелуем, запуская необузданное желание почувствовать его всем телом. Меня бросает в жар от всего, что он делает. Никто… никто после него так и не смог разбудить во мне страсть. Макар знает меня, до сих пор помнит мои чувствительные точки и касается меня так, как я того хочу.

Моя спина врезается в холод стекла, руки бесцеремонно скользят по оголенным плечам Макара, а из губ вырывается хриплый стон вперемешку с его именем.

Глава 15

– Уверена? – горячее дыхание задевает мочку уха.

Он снова спрашивает. А я не понимаю, почему меня так сильно к нему тянет. Неужели он и правда особенный? Или просто умелый, знает меня лучше других. С незнакомыми мужчинами не всегда складывается все с первого раза. Это только в кино оба достигают удовольствия вместе. В реальной жизни все несколько иначе.

Мне так казалось до сейчас.

Я помнила наш с Измайловым первый раз. Те же безумные поцелуи, та же страсть, затаившаяся в глазах, нетерпеливое стаскивание одежды. Эти кадры я вспоминала на протяжении шести лет. Они снились мне по ночам. С них я списывала страсть для своих героев.

У нас тогда все получилось. Мы оба были на вершине удовольствия, но я списывала это на первые эмоции, чувства, на молодость, в конце концов. Я стала старше, меня предали. Он же и предал! Но мозг почему-то отчаянно отбрасывал эту мысль, хотя именно за нее и нужно было цепляться.

Измайлов решает не дожидаться моего ответа. Прижимает к себе и словно одержимый проводит губами вдоль моей шеи к мочке уха. Дальше мы лихорадочно сбрасываем остатки одежды и снова оказываемся в объятиях друг друга.

С другими мне нужна была долгая прелюдия. Все эти поцелуи, касания, даже разговоры. Мне нужно было расслабиться, чтобы позволить мужчине прикоснуться к себе. А сейчас это кажется лишним. Я нетерпеливо ерзаю, пока Измайлов справляется с защитой, и охаю, когда это происходит. Его рука на моей пояснице, губы на моих губах.

Измайлов был похож на голодного, которому посчастливилось добраться до еды. Он ни на минуту не прекращал меня целовать и исследовать тело руками. Напористо, безумно, неистово он вел меня к краю, за которым терялось наше прошлое.

– Я… боже…

– Нас никто не услышит, – словно подслушав мои мысли, произносит Макар.

Всего четыре слова, и я зажмуриваюсь, чувствуя, как кровь вскипает в венах. Мне потребовались мгновения, чтобы отпустить себя и закричать, а после выкрикнуть имя, которое я обещала себе забыть:

– Макар…

* * *

Все закончилось через какие-то мгновения. Оглушающую тишину комнаты нарушали лишь наши тяжелые шумные выдохи. Макар первым приходит в себя, помогает мне надеть свитер и возвращает джинсы, валявшиеся на полу. Я лихорадочно одеваюсь, спешу, стараясь не смотреть в его сторону.

В голове набатом бьет лишь одна мысль «Этого не должно было произойти». Я стараюсь ее отогнать, но она, словно назойливая муха, продолжает жужжать в ушах. Хуже всего, что света по-прежнему нет. Я не могу просто схватить пуховик и выйти из кабинета, не могу сбежать.

– Ты в порядке? – спрашивает Макар, внимательно прощупывая мое лицо взглядом.

Киваю и отворачиваюсь. Делаю вид, что мне жутко интересен стеллаж с медицинскими инструментами.

– Жалеешь? – спрашивает.

– Нет.

Из всех чувств, которые я испытываю, сожаления нет и в помине.

– Я бы хотел попробовать снова.

К стеллажу я тут же теряю всякий интерес и перевожу взгляд на Макара. Он стоит, прислонившись к столу бедром. Смотрит на меня, и в его взгляде нет ни тени насмешки. Он говорит это серьезно.

– Попробовать что?

– А ты как думаешь? – вот теперь он усмехается, его губы растягиваются в улыбке, демонстрируя ямочки на щеках. – То, что между нами произошло, я бы тоже не прочь повторить, но сейчас я про отношения.

Если б прямо сейчас в кабинет вломились люди с оружием и в масках, я удивилась бы меньше, чем словам Макара. Он предлагает мне отношения. Попробовать снова. Забыть все и…

Яркая вспышка света не дает закончить мысль. Я зажмуриваюсь и открываю слезящиеся глаза лишь через минуту.

– Оставаться здесь нет никакого смысла. Предлагаю поехать ко мне, есть хочу невыносимо, а в ресторан тащиться сил нет. Там и поговорим.

Не знаю, как выгляжу со стороны, но по моим ощущениям – глупо. В голове ни единой разумной мысли. Я чувствую растерянность и смятение, абсолютное непонимание ситуации.

– Оля, – напоминает о себе Макар.

– Прости, я… я не думаю, что стоит.

– Почему нет? Мы только что переспали. Нас явно тянет друг к другу. Не думаешь, что нам есть о чем поговорить? Можно и здесь, но повторяю, я ужасно голоден, и хрен их знает с этими перебоями, отключат нас до утра, мы тут в темноте и замерзнем. Отопления ведь тоже нет.

Я киваю. Да, наверное, он прав. И поговорить нам точно не мешает.

– Отлично.

Мой кивок Макар воспринимает как согласие, хватает пуховик с кушетки, помогает мне одеться и открывает дверь кабинета. Только оказавшись в машине, я вдруг понимаю, что мы едем к нему домой, но сил на отказ у меня нет.

Глава 16

– Закажешь еду? – спрашивает Макар и протягивает мне телефон.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Блокировку он уже снял, мне достаточно зайти в приложение и оформить доставку. Макар просит заказать ему пасту с лососем и стейк. Для себя я выбираю «Цезарь» и оформляю заказ. На графе адрес зависаю. В приложении уже всё вписано, и мне остается только протянуть Макару телефон для завершения заказа и оплаты.

У него другой адрес. Понятия не имею, почему думала, что он живет в старенькой хрущевке своей матери. Пластические хирурги его уровня могут позволить себе хорошее жилье. Его новый адрес расположен не так далеко от больницы. В хорошем спальном районе. Подозреваю, что и дом там – одна из современных новостроек.

Я не ошиблась. Макар заезжает на территорию элитной многоэтажки и направляется на подземную парковку. Здесь он паркует автомобиль и ведет меня к лифтам. Всю дорогу чувствую себя странно. Через какие-то минуты я окажусь в его квартире. Зачем?

Когда лифт останавливается на этаже, я мимоходом бросаю взгляд на панель с цифрами. Последний этаж. Неужели пентхаус на два этажа? У двери, пока Измайлов возится с ключами, вспоминаю о том, что дома меня ждет Тимофей и наверняка Стас. Открываю мессенджер и зависаю над строкой сообщения. Что написать? Я задерживаюсь? Буду позже? Приеду завтра? Откуда я знаю, когда вернусь?

«Не ждите меня, я приеду, как смогу. Я в безопасности. С Измайловым»

Жму «отправить» и перевожу телефон на беззвучный режим. Уверена, брат начнет звонить, а я совсем не хочу объяснять ему, почему вдруг поехала к Макару.

– Проходи.

Пропустив меня вперед, Макар заходит следом, ударяет по выключателю, и коридор, в котором я оказываюсь, озаряется мягким светом. Первое, что приходит в голову – здесь вкусно пахнет. Уютно так, по-домашнему и почему-то молоком. Я быстро стаскиваю обувь, отдаю Макару куртку и переминаюсь с ноги на ногу. Мебели в квартире мало, каких-то безделушек и предметов для уюта нет совсем.

– Я только переехал, – сообщает Макар. – До этого жил на съемной квартире. Ждал, пока здесь закончится ремонт.

– А квартира матери? – уточняю.

– Давно продана. Мама живет со своим мужем и успешно тратит вырученные с продажи квартиры деньги. Не мне ее судить.

Я быстро киваю. И правда, какая разница?

– Ты совсем недавно переехал? – спрашиваю, оказавшись на кухне.

Здесь стоит куча неразобранных коробок.

– Да, совсем. Ремонт только закончили, после клининга перевез вещи. Собирался справиться с распаковкой в новогодние выходные, но как видишь. Видимо, придется вызвать службу.

Я неловко останавливаюсь у широкой барной стойки и не знаю, куда деть руки.

– Ужин скоро привезут. Может, вина?

– Думаю, не стоит.

– Я все же открою бутылку, – с улыбкой говорит Макар и идет к холодильнику.

Краем глаза замечаю, что ничего кроме алкоголя там нет.

– Не смотри так, – заметив мой взгляд, с улыбкой говорит Макар. – Я почти не пью, по долгу службы дарят алкоголь. В холодильнике стоит процентов десять. К праздникам поставил, чтобы охладить для гостей. Остальное вон в том шкафу, – Измайлов кивает на большой шкаф в самом углу кухни. – Если хочешь, можешь посмотреть.

Его предложение оказывается для меня спасением. До того, как он нальет вина или придет доставка, я смогу сделать вид, что занята изучением ассортимента его мини-бара.

Открыв шкафчик, понимаю, что с «мини» я погорячилась. Скорее, наоборот. Все полки уставлены бутылками. Мой шокированный взгляд не укрылся от Измайлова.

– Это все пациенты. На полке справа вверху коробки с конфетами.

Он не врет. Я открываю дверцу и улыбаюсь. Тумбочка под завязку завалена разноцветными коробками.

– Половину я уже раздал, но часть все равно осталась.

– Ой, – восклицаю, когда одна из коробок вываливается мне прямо на голову.

Измайлов тут же оказывается рядом. Молниеносно захлопывает тумбочку и перехватывает мое лицо.

– Все в порядке?

– Это просто коробка, – бормочу сбивчиво, теряясь от его близкого присутствия.

– Точно в порядке?

– Да, все хорошо.

Измайлов отпускает меня через минуту, поднимает коробку с конфетами и кладет ее на стол.

– Мы обязаны их съесть, – улыбается.

– Да.

– Держи, – протягивает мне бокал с вином, а через минуту подталкивает уже открытую коробку.

Я мешкаю, и Макар достает конфету сам. Через мгновение он подносит ее к моим губам и нажимает. Я поддаюсь. Раскрываю рот и тут же чувствую вкус молочного шоколада. Жую с наслаждением, облизываюсь, съев конфету, и застываю, наткнувшись на взгляд Макара. Он смотрит прямо на мои губы.

Глава 17

Это безумие, но мы снова целуемся. Макар отбирает у меня бокал, отодвигает его подальше и, зажав меня в кольце своих рук, сминает мои губы своими. Через минуту я оказываюсь сидящей на мраморной столешнице, а Измайлов бесцеремонно нарушает все возможные границы между нами. Обнимает, исследует, гладит.

О том, что мы ехали на разговор, я успешно забываю и вспоминаю, лишь когда от жадных поцелуев нас отвлекает громкий звонок его телефона.

– Твою мать! – бросает Макар и все же отстраняется, чтобы ответить. – Слушаю!

Я свожу ноги вместе и упираюсь руками в столешницу, на которой сижу. Странно так, но происходящее между нами кажется таким естественным и нормальным. Словно и не было между нами шести лет разлуки.

– Скоро буду, – бросает в трубку и поворачивается ко мне. – Прости, мне нужно ехать.

– Я понимаю, – киваю. – Дашь мне минутку? Где у тебя ванная?

– Нет, – Макар мотает головой и не позволяет мне спрыгнуть на пол. – Я хочу, чтобы ты осталась. Не уезжай, пожалуйста. Я закончу с операцией, и мы поговорим, ладно?

Я мешкаю. Он хочет, чтобы я осталась здесь, в его квартире?

– Оль, пожалуйста. Я не могу отказаться от вызова, больше некому приехать.

Я понимающе киваю, и Макар принимает это за согласие, ищет ключи и набрасывает куртку на плечи. Только сейчас понимаю, что он так и не прикоснулся к алкоголю, словно знал, что его могут вызвать. А может, и правда совсем не пьет.

– Вот ключи, – протягивает мне связку. – Спальня на втором этаже слева. Найдешь. Дождись меня, ладно?

Он снова меня целует. На этот раз торопливо касается моих губ и тут же отстраняется. Через минуту я слышу хлопок двери и щелчок закрываемого снаружи замка. Несколько минут буравлю одну точку взглядом, после чего наконец слезаю со столешницы и иду осматривать квартиру.

О том, что вообще происходит, я обещаю подумать себе потом. Завтра, может быть, через неделю. Сейчас мне хорошо, я впервые за шесть лет ощущаю себя живым человеком, который принял решение самостоятельно. Я хочу остаться здесь и поговорить с Макаром.

Осмотр начинаю с ванной. Она расположена рядом с кухней. Здесь совсем пусто. Нет ничего в тумбочках, даже полотенце не висит. И на стеклянной душевой кабине отсутствуют разводы, видимо, она еще ни разу не использовалась.

Мило и пусто, делаю вывод и поднимаюсь в спальню. В шкафах почти нет одежды, если не считать нескольких медицинских костюмов, пары рубашек и джинсов. На прикроватной тумбочке стоит зарядная станция для телефона, наушников и часов. Постельное белье серое с белой простыней. По-мужски. В спальне тоже пусто.

Нахожу на втором этаже еще одну комнату. Она заперта на ключ. В связке, которую мне дал Макар, ключа к замку нет. Третья дверь ведет в дополнительную ванную комнату.

Обустроено все довольно мило и слишком стерильно. На умывальнике дозатор с мылом. Открываю тумбочки. Там несколько бутылочек с шампунем и жидким мылом, пена для бритья, бритвенные станки. На верхней полке взгляд цепляет фиолетовую мочалку и детский гель для душа. Я знаю эту марку, потому что покупаю ее для Тимофея. Видимо, Макар предпочитает мыться детским гелем, потому что обычного у него нет.

Вторая тумбочка полностью пустая. На сушилке висят два больших полотенца. Одно серое, второе темно-синее.

Возвращаюсь в спальню, нахожу там выход на террасу. Сразу же попадаю в оазис красоты и уюта. Видно, что здесь неплохо поработал дизайнер. Туи, высаженные в горшки, топиарии в виде небольшого мишки и слона. Выглядит красиво и словно сделано для ребенка. Тимофею бы здесь понравилось. В центре расположен стол и кожаный диван, припорошенные снегом.

Терраса большая, переходит на вторую комнату, но выйти из нее на террасу нельзя. Вместо двери здесь большое панорамное окно. Разглядеть, что внутри комнаты, я не могу, так как окно изнутри закрыто тюлем и шторами в пол.

Осмотрев все, спускаюсь вниз. Здесь еще одна спальня. В ней – завал из коробок. Заглядываю в парочку, но ничего интересного не нахожу. Вещи, книги, какие-то статуэтки. В одной – коллекционные машинки. Я покупаю такие Тимофею, он любит. Их собирают и взрослые. Даже удивительно, что у Макара с сыном столько общего. Даже интересы совпадают.

Я обхожу квартиру за час. Заглядываю в каждый уголок. На кухне выливаю вино из бокалов в раковину, мою их и ставлю сушиться. Бутылку закупориваю и возвращаю в холодильник. Минутой позже слышу щелчок дверного замка. Макар вернулся? Делаю несколько шагов к выходу из кухни и замираю, слыша знакомый женский голос:

– Макар? Ты дома?

В первые мгновения приходит мысль спрятаться, но я тут же ее отгоняю. Бред. К чему мне прятаться от его матери?

Она ожидаемо появляется на кухне, но я все равно вздрагиваю. Видимо, это ощущение антипатии к ней никогда не пройдет. Она останавливается на пороге, смотрит на меня ошарашенно, моргает, словно я призрак.

– Здравствуйте, – вежливо здороваюсь.

Она изменилась. В последний раз, когда я ее видела, она была похожа на законченную алкашку, которой и была. Сейчас же передо мной стоит совсем другая женщина. Хороший образ жизни и деньги сына сотворили чудеса – она похожа на обычную женщину, и многие годы алкоголизма на ее лице незаметны.

– А вы… уборщица? Макар говорил, что наймет кого-то, чтобы разобрали коробки.

Ответ замирает в горле, когда на кухне появляется веселый мальчик. Он возникает неожиданно, словно из ниоткуда, со словами:

– Ба, а папы нет!

Глава 18

На первый взгляд мальчику лет пять. И разговаривает он довольно внятно. Я непонимающе хлопаю глазами, жадно рассматривая ребенка. Темные, растрепанные в разные стороны волосы, внимательный цепкий взгляд карих глаз и кругленькое милое лицо. Глаза не как у Измайлова, но это ведь и необязательно. Тимофей унаследовал цвет глаз Макара, но я допускаю, что так бывает не всегда. Видимо, гены матери были сильнее.

Матери.

Учитывая, сколько лет мальчику, не думать о ней невозможно. Интересно, кто это был? Кто родил Макару ребенка почти одновременно со мной? Впрочем, какая разница? Сам факт, что у него была другая в одно время со мной, простреливает очередную дыру в груди. Одна там уже есть, она тут же начинает кровоточить. А я, дура, думала, все забудется, и мы начнем сначала.

– Вы чего стоите? – суетится Ирина. – Мы вам не помешаем, я отведу Степу в его комнату. Продолжайте.

– Может, покажете, что куда ставить? – спрашиваю. – Мы с… владельцем квартиры не успели поговорить. Его вызвали на операцию.

– Конечно, – кивает она, подходя ближе.

Начинает открывать тумбочки, показывает, куда ставить бокалы, тарелки, чашки. Разворачивается ко мне и впивается взглядом.

– Вы что, первый день работаете? – уточняет. – Разложите, как вам удобнее. Жанна приедет и все разложит, как ей больше понравится.

– Жанна?

– Степ, иди пока к себе, – Ирина протягивает ему ключи и кивает на второй этаж.

Мальчик подбегает к нам, хватает связку и быстро поднимается по лестнице. Дождавшись, пока он исчезнет из виду, она поворачивается ко мне.

– Мама Степана. Вас нанимал мой сын, так как его жена сейчас в командировке. Вызвали по работе в Новый год, представляете?

Ответить она мне не дает, мило улыбается и продолжает:

– Раз уж вы тут, не поможете? Мне нужно кое-какой документ достать в комнате сына. У меня частенько бывает головокружение, возраст, знаете ли, дает о себе знать. Там нужно на стремянку забраться. Макар привык документы хранить черт-те где. Столько раз ему говорила, чтобы ставил пониже.

– Вы знаете, я…

– Я попрошу сына, чтобы он вам доплатил, – спохватывается. – Или я сама заплачу. Наличкой, идет? Вы меня очень выручите.

– Не нужно доплачивать, я помогу.

Вместе с ней мы поднимаемся на второй этаж. Ирина впереди, а я иду позади. Пока мозг работает заторможенно. Я не могу найти причину, чтобы поскорее уйти. Да и пазлы в моей голове никак не складываются. Если Макар женат, то зачем всё это? Зачем везти меня к себе домой, где я могу увидеть счастливые семейные фото? И ладно бы везти, чтобы напоить и переспать, он ведь меня оставил здесь одну.

– Вот стремянка, – Ирина указывает на небольшую нишу в стене. – Документы на самой верхней полке в шкафу. В папке синей.

– Хорошо.

На то, чтобы достать синюю папку, у меня уходит пара мгновений. Я слезаю, протягиваю ее матери Макара и хочу убрать стремянку, но она меня останавливает:

– Погодите. Я достану свидетельство о браке и отдам вам папку, вернете ее обратно.

Ирина быстро перебирает документы, достает тот, который ей нужен, и несколько минут его рассматривает. Улыбается, будто предалась воспоминаниям. Я же не могу устоять и тоже заглядываю. Это действительно свидетельство о браке. Измайлов Макар Игнатьевич и Ольховская Жанна Демьяновна.

– Шесть лет назад поженились, а будто вчера, – с улыбкой говорит Ирина. – Жанна попросила меня заламинировать бумагу. Мы недавно с мужем продали квартиру и переехали. Прямо в нашем доме типография, представляете?

– Представляю, – отвечаю сбившимся голосом.

Мой взгляд падает на дату заключения брака. Через месяц после нашего расставания. Он женился через месяц.

– С вами все в порядке? – спрашивает обеспокоенно. – Вы побледнели.

– В порядке, – киваю. – Я пойду. Приду потом… когда Макар будет дома.

– Э-э-э, зачем? – летит мне в спину, но я не слушаю.

Быстро спускаюсь по ступенькам и иду к двери. Если после слов Ирины у меня оставались сомнения, и я собиралась дождаться Макара, чтобы обо всем поговорить, то сейчас эти сомнения развеялись. Он женат, и у него есть сын.

– Куда же вы? – звучит за спиной, когда я надеваю ботинки. – Папку на место так и не поставили.

– Домой. Забыла плиту выключить.

Схватив с вешалки у двери пуховик, выскакиваю в подъезд и, стерев скатывающиеся по щекам слезы, нажимаю на кнопку лифта. Ольховская Жанна. Я прикрываю глаза. Я всегда ревновала его к ней. К соседке, которая жила за стенкой и частенько бывала у него дома. Макар утверждал, что они просто друзья. Видимо, дружба закончилась, и началась любовь.