Текст книги "Загадки Короны"

5. В Глубинные леса

Элдвин, Скайлар и Гилберт стояли перед огромными подъемными воротами из чистой бронзы. Бронзхэвен получил свое имя в их честь. Теперь, чтобы поднять тяжеленную створку, требовалась сила дюжины лошадей – а раньше-то хватало королевского заклинания под названием «Легче пуха». Проходя под сверкающими бронзой воротами, Элдвин оглянулся. Джек махал ему из дворцового окна. Мяукать было бесполезно – все равно мальчик его бы не услышал, – поэтому Элдвин просто поднял лапу. Фамильяр и его верный снова попрощались – на этот раз без слов. Оставив позади сверкающие ворота, троица зашагала по главной городской улице, мощенной золотом и серебром, которые добывали в Лилейных Копях у подножия пиков Кайласы. Бронзхэвен был совсем не то, что Бриджтауэр, бывшее обиталище Элдвина, с его грязными задворками и Помойными рынками, где приторговывали всякой незаконной всячиной. Столица была под стать самой королеве – ухоженная и безукоризненная, куда ни глянь. Горожане следовали совету старейшин и сидели по домам, поэтому прохожие на улицах почти не попадались. Но те, что встречались на пути фамильяров, тут же отскакивали, уступая им дорогу. Это оттого, что все узнают в них Троих из Пророчества, решил про себя Элдвин.

– Никогда к этому не привыкну, – проворчал Гилберт. – Когда незнакомые люди так пялятся, мне все время кажется, что у меня рот чем-то вымазан.

– А чего ты ждал, если кругом болтают, будто кот, птица и лягушка спасут Огромию?

– Не знаю, – задумался Гилберт. – Может, чтобы о нас написали в каком-нибудь свитке.

– Почему это ты решил, что на нас смотрят с почтением? – вмешалась сойка. – Просто они все боятся, что мы не справимся.

Элдвин покосился на прохожих. Пожалуй, Скайлар права. Горожане смотрели вслед троице с недоверием, и винить их за это трудно. Если бы ему, Элдвину, вдруг сообщили, что трое каких-то зверюшек вдесятеро меньше, чем он сам, вершат судьбы страны, он бы тоже засомневался.

Трое друзей добрались до городской окраины. Блистающая золотом и серебром мостовая сменилась обыкновенной утоптанной землей, и фамильяры повернули на запад. Они шли вдоль изгородей, окаймлявших дорогу, мимо загородных домиков на западных равнинах. Друзья шагали бы довольно быстро, только вот Гилберт все время отставал. Приглядевшись, Элдвин заметил, что лягух как-то странно припрыгивает.

– Ты чего это так ковыляешь? – спросил Элдвин.

Гилберт промямлил что-то вроде: «Всегда так ходил».

Элдвин подозрительно глянул на друга. Все-таки они не одну милю прошагали бок о бок, и эта походка – определенно что-то новенькое.

– Ну ладно-ладно, я просто хотел потренировать одно заклинание из Марианниных карманных свитков, – признался Гилберт. – Но если честно, по этой части я тот еще умелец.

– А походка-то тут при чем? – не понял Элдвин.

– Пальцы у меня на ногах когда-нибудь считали? – осведомился Гилберт.

Элдвин и Скайлар разом уставились на Гилбертову перепончатую лапку. Вместо привычных четырех пальцев там, вне всяких сомнений, было семь!

– Гилберт! – ахнула Скайлар. – Как ты умудрился такое сотворить?

– Прыгать хотел побыстрее, вот как. Там есть такое заклинание для друзей, отправляющихся в дорогу, оно скороходное:

 
Долог путь, шагайте шире,
Где два – там четыре,
Где четыре – там семь,
Скорого пути нам всем.
 

Ну и вот, пожалуйста: «Где четыре – там семь»… Шагайте шире, ага. Хорошо я хоть в птицу не додумался превращаться.

Друзья с трудом удерживались от смеха.

– А я рассказывала вам, как впервые вызывала огненную фею? – прочирикала Скайлар. – У меня тоже все пошло наперекосяк. Она получилась скорее желтая, чем оранжевая.

– И что потом? – заинтересовался Гилберт.

– Да ничего. Просто они же должны быть оранжевыми. Такое позорище!

Гилберт только головой помотал:

– Да уж, Скайлар, умеешь ты подбодрить друга.

– У меня тоже пока не ладится с телекинезом, – утешил лягуха Элдвин.

– А лично я подготовилась гораздо лучше, чем в первый раз, – заявила Скайлар. – Целый месяц учебы и тренировок не прошел даром. Мои заклинательные способности сейчас хороши, как никогда. – Тут сойка заметила, что друзья укоризненно смотрят на нее, и осеклась. – Ну ладно, вы правы. Подбодрить друга – тут я слабое звено, да?

Почти все утро фамильяры шли через бронзхэвенские равнины. Королевские погодные заклинания не действовали, и в преддверии зимы это особенно ощущалось – уже заметно похолодало. Деревеньки стояли в окружении золотистых пшеничных полей. Если бы не дворцовые ворота, можно было бы подумать, что Бронзхэвен назвали так из-за этих солнечных квадратиков.

Вот солнце уже достигло зенита, и фамильяры миновали поворот, за которым на них обрушился калейдоскоп красок. И справа и слева все пестрело, словно вдоль дороги раскинули покрывала с узором из броских цветов – ошеломляюще красных, удивительно синих – и крошечных золотых шариков, поблескивающих, словно монетки.

– Ксилойон, травяной и древесный сад, – пояснила Скайлар, никогда не упускавшая возможности прихвастнуть своими знаниями. – Любой цветок, трава или пряность, какая только может понадобиться волшебнику, растет здесь. Кальстафф говорил, что, не стань он учителем, работал бы тут, в каком-нибудь из питомников.

Элдвину, конечно, еще учиться и учиться, но кое-какие известные растения он все же смог распознать. Вон оранжевая мята, там тмин, а вот грядки с серой травой, которой не страшны холода, – ее Элдвин уже запомнил, как и те цветы с розовыми лепестками, что растут рядом. И еще кусты с белыми ягодами, которые позванивают, словно бубенчики на ветру, – с ними он тоже знаком.

Фамильяры шли осторожно, опасаясь наступить на какой-нибудь бутон. И вдруг Элдвину стало страшно любопытно: что это там за трава такая с густыми листьями? Что-то такое есть в этом растении, так и хочется подойти поближе… Он переступил через лежащие на земле усики и уже вытянул лапу…

– Элдвин! – крикнула Скайлар. – Не трогай!

Элдвин только собрался подцепить растение когтем, как вдруг почувствовал какое-то шевеление вокруг лап. Зеленые побеги, словно змеи, обвили его щиколотки. Кот попятился, и травяные щупальца отпрянули. Элдвин поспешил назад к друзьям.

– Так и не понял, что это, – мяукнул он.

– Кошачья мята, – ответила Скайлар. – Вам, кошкам, перед нею не устоять. Но таскать ее из Травяного сада и не думай. Это и к другим растениям относится.

– Что ж ты раньше-то молчала? – сдавленно проквакал Гилберт откуда-то сзади.

Элдвин и Скайлар обернулись. Гилберта крепко удерживали травяные щупальца. Перепончатые лапы, рот и подбородок лягуха были все перемазаны соком лиловых ягод.

Зеленые усики поволокли Гилберта в подлесок. Элдвин разглядел ржавые грабли, лежавшие на грядке. Усилием мысли он поднял их в воздух, перевернул и уронил зубьями прямо на хищные побеги. Те отпустили Гилберта, и лягух, совершив гигантский прыжок, приземлился между котом и сойкой.

– Может, мы хоть до Эбса доберемся живыми? – ухмыльнулся он.

Троица продолжала путь. Столица осталась далеко позади, и дорога сделалась жутковато пустынной. Похоже, немногие готовы рискнуть и высунуть нос наружу в эти неспокойные времена. Все заперлись дома и закрыли ставни. Неужели думают, что им это поможет, если Паксахара вдруг объявится на пороге?

Элдвин и Скайлар двигались довольно быстро, а вот Гилберт со своими неудачно заколдованными лапами все время отставал, да еще и ныл из-за камешков, которые то и дело забивались между лишними пальцами. Так продолжалось, пока Элдвин не предложил лягуху поехать на себе верхом. Дело пошло веселее, и друзья стали наверстывать упущенное время. Ноша была Элдвину совсем не в тягость, а вот без Гилбертовых изысканных трехстиший о бутонах лилии и утраченной любви он бы, пожалуй, обошелся.

Солнце стояло уже не так высоко, когда перед взором путешественников возникла река Эбс – широкая зелено-голубоватая полоса, разрезавшая землю надвое. На другом берегу виднелись высокие деревья Глубинных лесов, а над ними возвышались снежные пики Кайласы. Великая река пахла рыбой и влажной землей, и этот запах напомнил Элдвину жизнь в Бриджтауэре – западная стена города выходила прямо к Эбсу.

Подойдя поближе к берегу, фамильяры увидели, что вся река замусорена обломками – тут и там плавают перевернутые растерзанные лодки и доски со следами гигантских зубов. Друзьям уже доводилось переправляться через Эбс, но в этот раз великая река выглядела как-то по-другому. Так, словно в ее водах поселился кто-то пострашнее речной камбалы.

Дорога вела к небольшому причалу – точнее, к тому, что от него осталось, – где покачивалось с полдюжины пришвартованных плотов. Стражник, вооруженный луком и стрелами, указывал пассажирам на один из паромов; рядом стоял еще один, тоже готовый к отплытию, – только на нем никого не было, кроме гребца. Троицу фамильяров остановил у входа на причал второй стражник, державший в руках меч.

Скайлар полезла в сумочку, извлекла оттуда путевую грамоту и протянула стражнику. Тот развернул пергамент. Ему хватило мгновения, чтобы прочесть документ.

– Прошу прощения, благородные фамильяры. – Стражник склонился в глубоком поклоне.

Он вернул Скайлар королевскую грамоту и отступил, давая дорогу коту, сойке и лягуху.

– А вот к такому, пожалуй, привыкнуть можно, – квакнул Гилберт.

Друзья поспешили к пустому плоту, но не успели взойти на него, как стражник с мечом закричал им:

– Только не на этот! Плывите на соседнем!

«Странно, зачем тогда этот плот без пассажиров?» – мысленно удивился Элдвин. Но времени на раздумья не было. Так что фамильяры просто послушались стражника и присоединились к очереди, выстроившейся на второй плот.

– Что-то мне нехорошо, – пожаловался Гилберт, когда они встали в очередь.

– Гилберт, да мы еще даже на паром не сели, – сказала Скайлар.

– Это у меня предчувствие.

– А что, есть другие пути через реку? – спросил Элдвин.

– Сколько нам добираться до моста в Сплит– Ривере? – вместо ответа задал вопрос Гилберт.

– Три дня, – сообщила Скайлар. – И еще три дня на обратный путь. Так что на поиск Короны и победу над Паксахарой у нас останется несколько часов.

– Нет, точно не годится, – слабым голосом проговорил лягух.

Паром без пассажиров отчалил и направился туда, где деревья Глубинных лесов нависали над берегом. Элдвин с любопытством следил, как плот набирает скорость. И тут он заметил, что к плоту приближается довольно объемистый островок водорослей.

– Давай! – во все горло заорал стражник паромщику, который вместе с пассажирами все еще ждал у причала. – Пошел, пошел!

Резким рывком тронувшись с места, плот двинулся через Эбс. Элдвин не сводил взгляда с водорослей, преследовавших соседний плот. И вдруг вся эта плавучая зеленая груда с жуткой быстротой взметнулась вверх, и показалась огромная морда, с которой так и лилась вода. «Вот оно что! – запоздало сообразил Элдвин. – Речной дракон!»

Их гребец в понуканиях не нуждался. Он гнал плот что было мочи, словно от этих усилий зависела его жизнь. Впрочем, так оно и было.

Теперь-то понятно, зачем нужен был пустой плот, – это обманка. Дракон возвышался над водой, и была отлично видна его чешуя и гребень, наросты на нижней части шеи и десять рядов зубов. Чудище оскалилось, готовясь обрушить громадные резцы на добычу, но в последний миг паромщик ловко нырнул в реку. Пустой плот в мгновение ока разлетелся на щепки и исчез под водой. Гребец вынырнул в десятке метров и бешено поплыл к берегу. Речной дракон наконец сообразил, что приправить пресные сосновые доски сочным мясцом у него не получилось, но к этому времени паром с фамильярами проделал уже две трети пути, и гребец уверенно правил к берегу.

Речному дракону оставалось лишь снова погрузиться на дно и ловить там рыбешку, а паром благополучно причалил. Фамильяры оказались на твердой земле и в безопасности. Мало-помалу мордочка Гилберта обрела привычный оттенок, и Скайлар достала карту.

– Сейчас нам на юго-восток и дальше глубоко в лес, – объявила она. – Если дерево, которое мы ищем, и впрямь достает до облаков, думаю, мы его не проскочим.

Скайлар, захлопав крыльями, устремилась вглубь леса; кот и лягух старались не отставать. В нос Элдвину ударил сухой, прохладный, успокаивающий запах сосен. Почему-то кот задумался, как стремительно и сильно изменилась его жизнь с того дня, как он попал в ту чудную звериную лавку в Бриджтауэре. Фамильяры все углублялись и углублялись в чащу, и вот уже стало казаться, что все деревья выглядят одинаково. Долгий выдался день – лапы и крылья нуждались в отдыхе. Но трое друзей были полны решимости найти то, что искали, еще до заката.

Уже сгущались сумерки, и тут в мешанине зеленого и коричневого промелькнуло что-то белое. Белый ствол, подобный башне, уходил в самые небеса. Это было оно – великое древо-великан, касающееся облаков.

Трое фамильяров остановились как по команде. Они невольно восхищались тысячелетним чудом, сотворенным самой природой; наверное, с десяток пещерных троллей понадобилось бы, чтобы обхватить этот ствол. Любое дерево рядом выглядело травинкой. В густой листве, сотни раз опавшей и возродившейся, прятались птичьи гнезда – давно покинутые хозяевами, они пережили испытание временем под защитой могучих ветвей.

– По легенде, кора дерева побелела давным-давно, – сказала Скайлар. – Как и усы Кальстаффа. Никто не знает, сколько лет дерево стоит здесь, но, говорят, оно старше нашего королевства.

Фамильяры двинулись вдоль длинных извилистых корней к подножию ствола. По пути им попалась зловонная яма, полная булькающей грязи, и друзья опасливо обошли ее стороной.

– Ну что, кто-то видит Корону? – хихикнул Гилберт, но тут же примолк под сердитыми взглядами Скайлар и Элдвина. – Да нет, это я так. Ну мало ли? Мечтать-то не вредно.

Фамильяры смотрели вверх, налево и направо, но Корона никак не хотела показываться. Скайлар вспорхнула к ветвям, а Элдвин ходил вокруг огромного ствола, постукивая по нему лапой. Гилберт вдумчиво изучал корни. Троица оглядывалась и по сторонам, осматривая все, вплоть до соседних деревьев и лежащих поблизости валунов.

– Наверное, мы ошиблись, – мяукнул Элдвин.

Скайлар повторила первый куплет колыбельной:

 
Где белый столб коснется
Курчавых облаков,
Надежно спрячет тайну
Игольчатый покров.
 

С белым столбом, касающимся облаков, мы разобрались. Вокруг нас сосны – так что с игольчатым покровом тоже все в порядке…

– Как думаешь, а может, это где-то внизу? Ну то есть покров же должен прикрывать тайну сверху.

– Да уж, на ветвях Корона явно не болтается, – хмыкнула сойка.

– Ой, а я лопатку не захватил! – тут же встревожился Гилберт. – И где копать, непонятно.

– А как там было во второй строфе? – задумался Элдвин. —

 
Спускайся к корню корня,
Шагам теряя счет,
Туда, где страх исчезнет
И солнца луч блеснет.
 

А что, если Корона спрятана под деревом?

– Тогда можем смело поворачивать назад, – заявил Гилберт. – Это дерево сдвинуть с места – да тут сотня гундозверей не справится.

– Мне кажется, подсказка вовсе не о том, – возразила Скайлар. – Нам нужно проникнуть внутрь дерева. И вход где-то между корней.

Скайлар облетела дерево еще раз и зависла над зловонной ямой, которую они только что миновали.

– «Туда, где страх исчезнет», – повторила она, медленно кружась над чавкающей грязью. – Вот он, вход!

– Но это зыбучая грязь! – квакнул Гилберт. – Влезешь туда – и все, пиши пропало!

– Нет, Скайлар права, – поддержал сойку Элдвин. – Там же сказано: «Туда, где страх исчезнет». Колыбельная требует от нас, чтобы мы поверили. Чтобы не боялись.

– Что?! – задохнулся от возмущения Гилберт. – Да вы оба в уме повредились! А что, если мы все не так поняли? Мы же задохнемся и сгинем в этой яме!

– Ну когда Скайлар ошибалась? – попытался пошутить Элдвин.

– Но мы даже не знаем: а вдруг это обычная колыбельная? Просто колыбельная, чтобы убаюкивать неугомонных головастиков, – пробурчал Гилберт.

– Тогда мы с Элдвином пойдем вдвоем, – решила Скайлар. – На случай, если ты окажешься прав и мы сгинем в яме, должен же кто-то остаться и рассказать о нас королеве.

По физиономии Гилберта было видно, что это не совсем те слова, которые он хотел услышать. Но не успел лягух возразить, как Скайлар набрала полные легкие воздуха и погрузила клюв в булькающий водоворот. Чпок! И синие перышки мигом исчезли в грязи. Элдвин посмотрел на Гилберта, потом на яму. Может, его перепончатый друг в кои веки оказался самым разумным из них троих? Но если догадка Скайлар верна, сойка сейчас внутри дерева. Она ждет его, Элдвина, и рассчитывает на его помощь. Кот глубоко вдохнул, закрыл глаза и нырнул в яму. Коричневая жижа тут же поглотила его.

6. Хранитель Сфериса

Элдвин приземлился с глухим стуком. Он жадно глотнул воздуха, подушечками лап стер вязкую грязь с глаз и нерешительно приподнял веки. Если он умер, то Скайлар, видимо, тоже. Потому что вот она, стоит рядом, вся перемазанная с головы до лап. Оба фамильяра очутились внутри выдолбленного в земле туннеля. Впереди, как заметил Элдвин, туннель шел под уклон; светлячки тускло освещали проход.

– Ты снова оказалась права, – выдохнул Элдвин. – Повезло нам.

– Что бы мы ни искали, нам точно туда. – Скайлар указывала в сторону мерцающего света.

И двое фамильяров начали свой путь в недра дерева. Правда, не успели они сделать и нескольких шагов, как за их спиной раздался знакомый голос:

– А-а-а-а-а-а-а!

Гилберт, вереща, вывалился из пузырившегося грязью потолка и рухнул на пол.

– Гилберт, – мяукнул Элдвин, – а ты что здесь делаешь?

– Там следящие призраки, – пояснил Гилберт. – Я видел, как трава вокруг меня шевелилась. Может, и показалось, конечно, но я уж от греха подальше.

– Плакал наш запасной план, – покачала головой Скайлар. Но по голосу было слышно, что она ничуть не сердится. Да и Элдвин порадовался, что в туннель им предстоит отправиться втроем.

Фамильяры двинулись вниз. Вскоре утоптанная земля у них под лапами сменилась старательно отшлифованным и украшенным резьбой деревом. Наверное, они уже вошли в самое основание ствола, догадался Элдвин. Он и снаружи-то гигантский, а внутри оказался еще больше. Туннель уперся в круглую комнату. Ее стены были испещрены резными знаками и изображениями животных – очень похожими на те, что друзья видели во время прошлого путешествия в пещерах Кайласы.

– Думаю, мы на верном пути, – произнесла Скайлар, махнув крылом в дальний конец комнаты.

Там на стене виднелся рисунок – спящий ирбис, изогнутая спина которого напоминала склоны двух холмов. На голове снежного зверя красовалась золотая корона.

В Огромии полным-полно всяческих диковинных созданий. Издревле здесь водились большие кошки – львы, барсы, тигры. Только вот почему-то – и Элдвину это казалось очень странным – они все без следа исчезли. Кто-то говорил, будто большие кошки вымерли, другие полагали, что они просто ушли в места, где больше простора для охоты. Но как бы то ни было, Элдвин был совсем не прочь в конце пути поглядеть на такого зверя из легенды.

Фамильяры прошли по гладкому полу богато украшенной комнаты. Наверняка здесь нарисовано много разных событий из позабытой истории животных. Только разбираться в них фамильярам сейчас некогда. Элдвин поспешил за Скайлар в темный проход, который открывался прямо под изображением ирбиса. В коридоре поблескивали светлячки; при их тусклом свете можно было разглядеть в самом конце уходящие вниз деревянные ступени.

– Пахнет прямо как у Кальстаффа в шкафу с шерстяной одеждой, – мечтательно произнес Гилберт. – Эх, сколько моли я там слопал!

Элдвин заулыбался. Удивительно, как Гилберт даже в самую опасную минуту не забывает о еде. Вдруг в воздухе что-то тоненько засвистело, и улыбаться Элдвину тут же расхотелось. От дальней стены прямо на них неслось больше десятка стрел. Еще полсекунды – и стальные острия вонзятся в тела фамильяров. Элдвин сумел вовремя затормозить стрелы телекинезом. Стрелы повисели мгновение в воздухе и, повинуясь воле кота, упали на пол.

– Ох, спасибо! – пронзительно пискнул Гилберт. – Если бы не ты, быть мне решетом из лягушки.

Элдвин опустил взгляд на упавшие стрелы и вдруг заметил кое-что новенькое: весь пол был усыпан костями. Здесь какое-то священное место, осенило Элдвина. И все устроено так, чтобы непрошеные гости не совали сюда свой нос. Парочка светлячков примостилась на черепе ближайшего скелета – из его ребер торчали несколько стрел. По виду это были останки мальчика. На шее скелета все еще покачивались бусы из глиняных фигурок.

– Дождевые амулеты, – прошептала Скайлар.

Элдвин вздрогнул. Это вовсе не мальчик, а эльфийский воин из «Чародейского ежегодника»! Все сходится – даже кинжал из крокодиловых зубов так и висит на поясе у скелета.

– Он тоже разыскивал Ирбисову Корону, – сказала Скайлар. – Но его путь оборвался здесь. И чем глубже ты спускаешься, тем хитрее ловушки древнего храма.

– И чего я не остался со следящими призраками? – простонал Гилберт.

Троица осторожно ступала между костей. Здесь и без эльфийского воина было полно останков тех, кто когда-то решил рискнуть головой ради сокровища, которое искали фамильяры. Элдвин порезал лапу об ужасно острый осколок – вроде бы оставшийся от черепа какой-то маленькой зверюшки. Кот решил не обращать внимания – зализывать ранку все равно некогда – и поспешил вслед за Скайлар и Гилбертом. Лестница была окутана сумраком, только откуда-то сверху пробивался лучик света, не давая друзьям вовсе утонуть во тьме. Фамильяры начали свой путь вниз. Пять ступеней впереди и столько же позади – вот и все, что удавалось различить.

– Кстати, здорово у тебя вышло с этими стрелами, – вдруг произнесла Скайлар, обращаясь к Элдвину.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарил он.

Скайлар уловила нотки сомнения в его голосе:

– Что-то не так?

– Ну как тебе сказать… Каждый раз получается вроде игры: повезет – не повезет. И со стрелами так же. Никак у меня не выходит управлять своим даром. Вы-то с Гилбертом с детства этому учились, – объяснял Элдвин, пока троица шагала вниз по ступеням. – Но тут я сам должен разобраться.

– Ребята, извините, что прерываю, но эта лестница – она бесконечная, да? – вмешался Гилберт.

Элдвин и Скайлар за разговором ничего вокруг не замечали, но Гилберт оказался прав: они спускались и спускались по кругу, марш за маршем, а ступени и не думали заканчиваться.

– Где-то же должен быть конец, – рассудила Скайлар.

Фамильяры прошли еще сотню шагов вниз, но конца по-прежнему не было видно. Словно все это время они топтались на месте.

– Там и полагался долгий спуск, помните? Во второй строфе говорилось: «Шагам теряя счет». – И Элдвин принялся повторять строчки:

 
Спускайся к корню корня,
Шагам теряя счет,
Туда, где страх исчезнет…
 

– «…И солнца луч блеснет», – подхватила Скайлар. – А может, нам нужно идти за солнечным лучом?

– Это что, опять вверх?! – взвыл Гилберт. – Нет, ну правда, давайте уже сначала думать, а потом делать. Мои лишние пальцы все в мозолях!

Но фамильяры развернулись и понеслись вверх по лестнице, бойко прыгая через ступеньки. Быстрее, быстрее, быстрее! И вот они уже на том месте, где начался их бесконечный спуск.

– Сама мысль, кстати, ничего себе, – заметил Элдвин.

– В нас хотя бы не летит ничего острого, – просияв, добавил Гилберт.

– «…Шагам теряя счет… И солнца луч блеснет», – забормотала Скайлар.

«Ведь все эти подсказки с каким-то тайным смыслом», – подумал Элдвин. То белый столб окажется деревом-великаном, то зыбучая грязь превратится в тайный проход. Какие еще секреты спрятаны в этих строчках?

– Давайте попробуем спускаться задом наперед. А сами будем смотреть наверх, на этот луч света, – предложил Элдвин.

Поскольку ничего лучшего никто не придумал, троица осторожно начала пятиться вниз по лестнице. Скайлар летать хвостом вперед не умела, и ей пришлось соскакивать со ступеньки на ступеньку. Элдвин не сводил взгляда с крошечного отверстия, через которое пробивался лучик. Казалось, будто это отверстие высоко-высоко и до него много миль.

Позади осталось больше десятка лестничных маршей, и вдруг Элдвин резко хлопнулся назад. Кот готов был идти еще и еще, но оказалось, что он сидит на ровной земле. Они дошли до конца лестницы! Еще одна загадка разгадана!

– У нас получается все лучше и лучше, – ухмыльнулся Элдвин.

Фамильяры стояли посреди прихожей, ведущей в пышно украшенный зал. По потолку вились корни, образовывая что-то вроде изящной решетки. На стенах виднелись рисунки – сложные знаки в обрамлении резных серебряных листьев. «Наверное, где-то тут святилище Древесного Храма», – догадался Элдвин. Фамильяры вступили в зал, и Гилберт мигом углядел заросли мха, торчащие из трещины в земле. Вжих! Стремительный лягушачий язык подцепил с лохматых кустиков горсть подземных муравьев.

– Гилберт! – свирепо прошипела Скайлар. – Сейчас-то мог бы потерпеть!

– Я завтрак пропустил, – с набитым ртом пробубнил лягух, жуя свою ползучую еду.

Фамильяры вошли в четырехугольную комнату с низким потолком. Пахло кедровым дымком. Элдвин облизнулся, вспомнив запах рыбы, которую он еще совсем недавно запекал на дымящих трубах бриджтауэрских домов. Очень было вкусно.

Скайлар порхнула вперед, и тут с потолка на нее обрушилось пламя – один за другим наверху вспыхивали костры. В сойку полетели огненные залпы. Ее спалило бы дотла, не развернись она вовремя в воздухе. Кончик крыла все же задело, и он задымился. Скайлар поспешно задула пламя.

– Ну что мне стоило отправить вперед иллюзию, – сокрушалась она. – Надо же быть такой недотепой!

– В этот раз от твоих иллюзий толку мало, – возразил Элдвин. – Сама же видишь: один огонек обманешь, зато другие тут как тут.

Пока Элдвин со Скайлар обдумывали дальнейшие планы, Гилберт мало-помалу продвигался вперед. Его неудержимо манили к себе кустики мха в середине четырехугольной комнаты – ведь там наверняка было полным-полно подземных муравьев. Элдвин, протянув лапу, удержал друга.

– Гилберт, – укоризненно произнес он, – ну что тебе неймется? А вдруг эти муравьи…

– Стоп, – перебила его Скайлар. – Кажется, настало время прислушаться к Гилбертову брюху.

Древесный лягух изумился до крайности, но выглядел при этом польщенным:

– К моему брюху?

– Вот именно. Видите, как растет мох? Петляет дорожкой! И она ведет на ту сторону комнаты. Наверное, растение сумело отыскать те места, куда пламя не достает.

– Точно, – кивнул Элдвин. – Я пойду первым.

– Вот еще, – возразила Скайлар. – Это я придумала, я и пойду.

– Да нет же, давай я, – настаивал кот.

– Глупости. К тому же мех, если что, загорится быстрее, чем перья.

Никто не хотел уступать; Элдвин твердил, что он проворнее, а Скайлар отвечала, что зато она летает. И тут вмешался Гилберт.

– Пойду я, – заявил он.

Кот и сойка как по команде уставились на лягуха.

– Надоели уже ваши препирательства. Я пойду, и точка.

И Гилберт скакнул по моховой дорожке. Ничего не произошло, и лягух, слегка успокоившись, попрыгал дальше. Каждый раз, как перепончатые лапы касались земли, следовал огненный залп, но Гилберт оставался невредимым. Скайлар правильно догадалась: где рос мох, там бояться было нечего, – жаркий гнев Древесного Храма туда не доставал.

Элдвин и Скайлар двинулись за Гилбертом, стараясь ступать след в след и не сходить с зеленой дорожки. Каждый их шаг сопровождался ревом пламени. Элдвин чувствовал, как шерсть начинает спекаться от одной близости яростного огня. Вся комната походила на гигантскую печь, и в этом пылающем горниле оставалась лишь узенькая тропка к спасению.

Наконец, благополучно избегнув встречи с огненными шарами, фамильяры пересекли комнату и оказались в следующей – похожей на пещеру. Когда же они закончатся, эти хоромы под деревом, про себя вздохнул Элдвин. Однако в этой комнате сам воздух, казалось, дышал покоем, и Элдвин понял, что последнее испытание позади. Прямо перед фамильярами стоял каменный тотемный столб высотой примерно два с половиной метра. На вершине его восседал двуглавый орел – такой же, как на флаге Бриджтауэра. Под ним был медведь; его большие глаза словно светились мудростью. Медведь сидел на панцире черепахи, чью гранитную голову венчала нефритовая чаша.

Фамильяры осторожно приблизились к идолу. Элдвин заглянул в чашу – на дне виднелись засохшие красные пятна.

– Это чаша для жертвоприношений, – сообразила Скайлар. – Похоже, туда нужно капнуть крови.

Элдвин поднял лапу – ранка от острого кусочка черепа еще не затянулась.

– Ну вот, значит, не зря резался.

Элдвин запрыгнул на каменный панцирь и сжал лапу. Несколько капель крови упали на дно чаши. В тот же миг каменная челюсть медведя задвигалась, и идол шумно вдохнул. Словно вихрь пронесся по ущелью. Двуглавый орел расправил крылья, и лишь черепаха осталась неподвижной.

– Зачем пробудили вы Ототема? – раздался громовой голос из каменной медвежьей пасти.

– Мы ищем Ирбисову Корону, – ответил Элдвин. – Только она поможет нам призвать Скитающуюся Цитадель.

– Короны здесь нет, – проревел медведь. – Было время, когда мы хранили то, что привело бы к ней. Но теперь вы опоздали.

– Как это опоздали? – встревожилась Скайлар. – О чем ты говоришь и где это сейчас?

– Мы защищали этот храм более восьми веков, – промолвил идол. – Мы были единственным стражем Сфериса. Одна суть у Короны и у Сфериса, и неразрывны чары, что связывают их. Кто владеет Сферисом, того влечет Корона, словно магнит влечет железо. Вместе с Песнью Первых Столпов лишь Сферис укажет истинный путь к Короне.

– Песнь Первых Столпов? – переспросил Гилберт.

– Колыбельная, – прошептала Скайлар.

Заговорила одна из орлиных голов – голос у нее был скрипучий, как у того, кто очнулся после многолетнего сна:

– Три года назад другой явился сюда и совладал с ловушками храма. Умен был другой и изворотлив, ведь многие до него не преуспели.

– Он оросил чашу своей кровью, и мы сочли его достойным, – сонливо и монотонно добавила вторая голова.

– И он взял Сферис из моей лапы, – заключил медведь.

Элдвин поднял голову. И в самом деле, в медвежьей лапе виднелось углубление, – наверное, там и размещался Сферис.

– И это все? – спросил Элдвин. – Другого Сфериса нет?

– Другого нет, – подтвердил медведь.

Выходит, они шли сюда напрасно. Рисковали жизнью просто так. И как помешать Паксахаре осуществить задуманное? На что теперь надеяться?

– Но как вы могли просто отдать его? – вознегодовала Скайлар. – Вся Огромия в опасности. Если мы не найдем Корону, королевству конец!

– Скажите нам, кому вы отдали Сферис, – потребовал Элдвин. – Мы разыщем его. Мы для этого ничего не пожалеем.

И тут подала голос черепаха. Она не говорила, а шептала, и фамильяры невольно подались вперед, чтобы разобрать слова.