Текст книги "Звёздные Войны. Империя наносит ответный удар. Значит, ты хочешь стать джедаем?"

Глава 4

Дует штормовой ветер. Даже если бы ты знал, в каком направлении двигаться, идти ты все равно не в состоянии. Ветер швыряет тебя туда-сюда, ты словно клочок газеты в ураган.

По сугробам за твоей спиной тянется причудливый зигзаг – следы утомительной прогулки.

Ноги у тебя дрожат от напряжения. Легкие так и пылают. Волосы, мокрые от пота, леденеют в прямом смысле слова.

Ты падаешь.

И лежишь, уже наполовину под снегом. Ты пробуешь встать. Не выходит. Закрываешь глаза. Снег – он такой теплый, не то что этот свистящий в ушах ветер. Вот если бы поспать минутку-другую… Совсем чуть-чуть…

(Так гибнут в снежную бурю. Ты знал об этом? А теперь знаешь. Никогда не поддавайся сну в метель.) (Видишь, каким полезным вещам я тебя учу!)

Минуты уносятся, словно сны… Холод просачивается сквозь толстую теплосберегающую одежду, расползается по коже, растекается по жилам, медленно замораживая их. Он все ближе и ближе к сердцу. Как гробовщик.

– Люк…

Ты едва его слышишь, этот голос. Какой-то знакомый голос. «Уходи, – думаешь ты, – я сплю».

– Люк…

Голос совсем близко. Может, надо поднять голову, взглянуть, кто это? Но ты так устал. Холод строит снежную крепость вокруг твоего сердца. Оно бьется все медленнее.

– Люк…

Ты решаешь снова провалиться в сон. Холод такой приятный, а это глупое сердце тебе вовсе ни к чему. Зачем ему биться?

– Люк…

Это как будто старый Бен. Но так же не может быть. Старый Бен мертв.

Впрочем, ты тоже, наверное, мертв.

Тут-то ты и понимаешь, что умираешь.

– Очнись! – орешь ты сам себе.

Но глаза не хотят открываться. Голову не поднять. Ты собираешься умереть.

Голос говорит с тобой:

– Люк… Отправляйся в систему Дагоба. – Звучит в точности как голос Бена. – Разыщи моего старого учителя, мастера Йоду…

– Бен! – вопишь ты. То есть пытаешься вопить. – Бен!

Почему он не поможет? Где он? Ты стараешься оставаться в сознании, но проваливаешься и падаешь, падаешь, падаешь, а холод смеется своим тихим, зловещим смехом…

– ЛЮК!

Ты рывком распахиваешь глаза, ломая корку льда, намерзшую на веках.

Над тобой навис Хан Соло:

– Люк, малыш, даже не думай сдаваться.

Он выдергивает тебя из снега. Ты безвольно болтаешься в его руках. Хорошо бы как-то помочь ему, но ты совсем не можешь пошевелиться. Тебе рассказывали, что джедаи и после смерти могут жить, растворившись в Силе. Кажется, это с тобой и случилось. Ты со всей определенностью чувствуешь, что уже умер.

Внезапно ты осознаешь, что рядом стоит тантан. Отлично! Тантан – это очень хорошо. На нем можно куда-нибудь доехать. Куда-нибудь, где тепло. И там тебя похоронят, ты же умер.

– Хан, – говоришь ты, – посади меня на тантана.

Правда, с твоих губ не слетает ни звука.

Тантан Хана вдруг пятится, ревет, обратив морду к черному, усеянному снежинками небу, и опрокидывается навзничь.

– О, здорово, – бурчит Хан.

Он дотягивается до могучей шеи зверя, прикладывает к ней два пальца в перчатках. Ругается. Сердце тантана остановилось. Теперь он не сможет никого отвезти в теплое место, где тебя похоронят. Тебе никогда не было так грустно. Интересно, ты уже слегка помешался или еще нет?

Встрепанный космический пират переводит взгляд с огромной ящерицы на тебя и обратно. Наконец он переворачивает тебя и отстегивает с твоего пояса световой меч. Зажигает его и смотрит на тантана.

– Ну прости, старина, – шепчет он и сияющим мечом вспарывает мертвому зверю брюхо.

Клейкие дымящиеся внутренности выскальзывают на снег. Хан резко отворачивается:

– Я-то думал, эти зверюги только снаружи так воняют…

Хан приподнимает тебя и запихивает в зловонный распоротый живот. Там так мягко и тепло, а уж воняет так, как нигде никогда не воняло. Он же тебя хоронит! Хан – самый лучший друг!

– Не очень-то приятное местечко, малыш, – бормочет он. – Но по крайней мере, так ты выживешь, пока я вожусь с палаткой.

– Выживу? – удивляешься ты. – Но я ведь не…

Потом ты теряешь сознание. Оно и к лучшему.

С рассветом два снеголета уже в пути. Пилоты в темных очках высматривают что-то на ослепляющем снегу.

– Капитан Соло? – выкрикивают они в свои комлинки. – Коммандер Скайуокер? Как слышите? Как слышите?

Обширная, яркая, пустая планета простирается перед ними.

А вот и не пустая.

Комлинки с треском оживают.

– Доброе утро! – слышат пилоты. – Очень мило, что заглянули! – Это Хан Соло.

Пилоты улыбаются:

– Эхо-База, это Проныра-два. Мы нашли их. Повторяю. Мы нашли их…

УРОК δ (ДЕЛЬТА)

ДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ПРОТИВНОЕ

Время от времени мы вынуждены делать что-то противное.

Ты пришел в гости. Тебя угощают жареными почками. И ты их ешь.

Ты беседуешь с подругой. Она, ничуть не стесняясь, ковыряет в носу. Ты продолжаешь разговор, делая вид, что ничего не происходит.

Ты стоишь перед небольшим прямоугольным резервуаром, наполненным водой. Сотни людей уже успели побывать в этой воде за сегодняшний день. Чешуйки их мертвой кожи плавают на поверхности. Как минимум четырнадцать человек помочилось в этот резервуар.

Погоди-ка. Разве в последнем случае речь не о плавательном бассейне? Ходить в бассейн совсем не противно. Это вроде бы считается развлечением.

Но почему?

Почему плавание в бассейне должно быть менее противным, чем поедание почек?

И если уж на то пошло: что такого особенно противного в почках? Мы же все время едим мускулы. И это называется «мясо». А если ты жуешь хот-дог, ты поглощаешь такие части организма, которые… ну, мягко говоря, намного противнее почек.

Я лишь пытаюсь сказать, что «противное» – это вопрос отношения. В некоторых галактиках считается омерзительным есть почки. А в других – плавать в бассейне.

Джедай не может бояться чего-то только потому, что все вокруг считают это противным. Ты должен уметь побеждать свое отвращение, свой страх. А также мнение окружающих. Все относительно: где-то считается противным одно, где-то – другое. А ты будь выше этого.

Подобно Силе.

В следующий раз, когда столкнешься с чем-то особенно отвратительным, – не уклоняйся. Съешь почки. Поплавай в бассейне. Если это не опасно для жизни и здоровья, преодолей брезгливость и сделай это.

Но одно исключение все же имеется. Не стоит прилюдно ковырять в носу. Это считается противным в любой галактике.

Глава 5

Ты лежишь в постели. У тебя по щеке сверху вниз тянется яркий воспаленный шрам. Ты его чувствуешь, он натягивает кожу и болит. Сердце бьется медленно и тяжко, словно старый драндулет, не желающий заводиться.

Дверь в медицинский отсек открывается. Внутрь вкатывается R2-D2, а за ним неумолкающий C-3PO.

– О, господин Люк! Так приятно видеть вас снова исправно функционирующим.

3PO говорит, и голова его качается туда-сюда.

– Буп-бип-бип-бип-буп-буп-бип-буп.

– R2 тоже выражает облегчение по этому поводу.

Ты с усилием садишься. Челюсть взрывается стреляющей болью. Клубок мышц, гоняющий кровь по организму, яростно протестует. Но тебе не до того. Ты разглядываешь парочку дроидов. Они словно из комедийной программы, эти двое. Ты помнишь, как покупал их на Татуине для дядиной влагосборной фермы. И даже не подозревал тогда, что R2 прячет в себе голограмму взывающей о помощи принцессы Леи. Или что он приведет тебя к Оби-Вану. Ты уже через столько прошел с этими дроидами. Они тебе как друзья.

И кстати, о друзьях. Неспешной походкой в отсек входит Хан. Он криво ухмыляется:

– Ну, малыш, как самочувствие?

Ты пожимаешь плечами.

– По мне, так выглядишь неплохо. В смысле – не хуже, чем обычно.

– Все благодаря тебе.

– Ты мне уже дважды обязан.

Тут он прав. Исход битвы с гигантской имперской станцией был бы иным, если бы не Хан Соло. От пилотов ИСИД без него отделаться было бы трудновато.

В дверном проеме появляется голова Леи. Ты вспоминаешь, как увидел ее впервые через голопроектор R2 – мерцающую голубоватую фигурку, молящую о помощи. Зовущую тебя, хотя сама принцесса тогда об этом и не догадывалась. В ней есть что-то такое… ты никак не можешь это выразить словами. Но она… она правда в чем-то особенная. Только ты не понимаешь в чем.

Заметив Хана Соло, Лея хмурится. Но потом ее взгляд обращается к тебе, и лицо принцессы сразу светлеет. Она кидается к тебе и заключает тебя в объятия. Тут вмешивается Хан:

– Ну, принцесса, похоже, у тебя все получилось. Твоими стараниями я застрял еще ненадолго.

Лея смотрит на него с неприязнью:

– Я тут ни при чем, и ты это прекрасно знаешь. Генерал говорит, сейчас любому кораблю слишком опасно покидать систему.

– Отмазка что надо. Но мне кажется, ты просто не в силах расстаться с таким роскошным парнем, как я.

Ты недоуменно глазеешь на них. Они что, с ума посходили?

Лея закатывает глаза:

– Уж не знаю, откуда у тебя столь причудливые фантазии, мозги твои лазерные.

Лазерные мозги. Ты фыркаешь. Хан поворачивается к тебе:

– Думаешь, это смешно, малыш? Ты просто не видел нас, когда мы были одни в южном туннеле. Тогда-то она и раскрыла мне свои подлинные чувства.

На лице Леи трижды сменились оттенки красного.

– Ты самодовольный… безмозглый… немытый… нерфопас!

Хан таращит глаза:

– Кого это ты назвала немытым?

Ты вообще не понимаешь, что происходит. Почему твои друзья ссорятся из-за подобных глупостей?

Хан снова поворачивается к тебе. Слова слетают с его губ подобно пулям:

– Похоже, малыш, она втюрилась без памяти. Любовь – такая штука, сам понимаешь.

«Любовь?» – повторяешь ты про себя. Ты в полном замешательстве.

В глазах Леи сверкает опасный огонек.

– Ну вот что, – говорит она Хану. – Полагаю, ты не все знаешь о женщинах.

С этими словами она наклоняется и целует тебя. По-настоящему, в губы. От этого становится тепло, бросает в пот, и ты чувствуешь себя неловко.

Лея пулей вылетает из отсека. Хан ошеломленно смотрит ей вслед. И ты тоже.

Да, я помню, юный падаван, я обещал опустить все сантименты. Но тебе не повредит знать, каково это, когда тебя целуют. Верно ведь? Тогда, если подобное вдруг случится с тобой, ты просто утрешься – и все.

Но даю слово, я больше не буду рассказывать ни о чем таком. Наверное, не буду.

Внезапно из динамика доносится металлический голос, объявляющий тревогу:

– Проникновение неопознанного объекта, маркер два. Повторяю: неопознанный объект, маркер два.

Сцена с Леей мгновенно улетучивается у Хана из головы.

– Я скоро вернусь, малыш, – бросает он тебе. – Никуда не уходи.

Через два часа Хан вваливается в медицинский отсек.

– Какие новости? – спрашиваешь ты, садясь в постели. И моментально жалеешь об этом: лицо пронзает резкая боль.

– Это имперский дроид, – отвечает Хан.

Ты сразу же забываешь о боли. Сердце начинает колотиться со скоростью света.

– Он засек нас?

Хан стоит потупившись.

– Мы эвакуируем базу, – поясняет он. – Всю планету. Надо уходить.

Ты вздыхаешь. Хорошая была база, что ни говори. Но ты киваешь в знак согласия. Хан прав. Надо уходить.

УРОК ε (ЭПСИЛОН)

СПОКОЙСТВИЕ ЕСТЬ ВЕЛИЧАЙШАЯ СИЛА

Ты уже пробовал медитировать в течение десяти секунд. А теперь я хочу научить тебя спонтанной медитации.

Вот что тебе нужно делать.

Закрой глаза.

Улыбнись. Слегка. Нет, не выдавливай улыбку через силу. Просто чуть-чуть подними уголки губ.

Вдохни носом. Дыши глубоко, пока не почувствуешь, как воздух наполняет тебя до самого живота, и кажется, будто и живот тоже, до самого дна.

Выдохни.

Не забывай при этом улыбаться.

Открой глаза.

Попробуй сам.

Предположим, что-нибудь причинит тебе некие неудобства. Ты испытаешь, скажем, злость или зависть или возгордишься. В общем, ты почувствуешь, что сейчас сорвешься и поведешь себя как последний придурок. Вот тогда и стоит попробовать проделать все это. Возможно, эффект будет непродолжительным, но ты получишь в свое распоряжение несколько мгновений спокойствия.

Этих нескольких мгновений может оказаться достаточно, чтобы помочь тебе пережить то, что ты собираешься пережить.

Глава 6

Имперский звездный разрушитель больше, чем любой корабль, который ты когда-либо видел. Чтобы пересечь его из конца в конец, потребуется день. Целый день. Это корабль размером с город. Такой большой, колючий летающий город. И там есть орудия. Много орудий.

Имперский звездный разрушитель, о котором сейчас пойдет речь, – самый громадный разрушитель на свете. Флагман. И это второе по своей разящей мощи орудие Империи.

Да-да, именно второе. Самое мощное орудие Империи путешествует внутри звездного разрушителя. Самое мощное орудие Империи носит шлем и дышит через электронный респиратор.

Самое мощное орудие Империи зовется Дартом Вейдером.

Ты ведь знаешь, кто такой Дарт Вейдер, правда?

Один из самых талантливых молодых джедаев Галактики, ученик Оби-Вана. Ты только начал учиться, а Вейдеру повезло пройти обучение до конца. Но потом он избрал темную сторону и убил своего наставника. Теперь Вейдер – это нечто противоположное мастеру-джедаю. Он темный повелитель ситхов. Это значит, что он владеет всеми крутыми джедайскими приемами, только использует их во зло.

Например, сейчас его цель – искоренить всякое сопротивление Империи.

И в данный момент у него хорошие новости.

Перед ним группа имперских офицеров: несгибаемый консерватор адмирал Оззель, командующий имперским флотом; генерал Вирс, командир батальона имперских войск; и капитан Питт, командир флагмана, несущего всю компанию через межзвездные просторы.

– Полагаю, кое-что у нас уже есть, – докладывает капитан Питт. – Это только фрагмент отчета дроид-зонда на Хоте, но пока это самая полная информация.

Адмирал Оззель в ответ пожимает плечами. Слишком рьяно выслуживается этот Питт, думает Оззель. Возомнил, что каждая его фраза ведет к повышению.

– Капитан, тысячи наших дроид-зондов прочесывают Галактику…

– Видеозапись свидетельствует о наличии жизненных форм, сэр. Как известно, в системе Хот гуманоидов нет.

Адмиралу хочется в ответ закатить глаза, но он сдерживается. До чего докучливы бывают эти амбициозные молодые капитаны.

– Если мы будем принимать во внимание каждый клочок информации, присланный зондами…

Но спор прерывает Вейдер. Его голос звучит громче других голосов – глубокий, темный, низкий, как самая бездонная черная дыра вселенной.

– Дайте мне взглянуть, – повелительно произносит Дарт Вейдер.

Он величественно шествует мимо адмирала. Вейдер закутан в длинную черную мантию; сверкающая оболочка из черного металла скрывает его кожу – всю, до последнего кусочка. Вейдер подходит к экрану, на котором видны размытые очертания построек и что-то напоминающее скользящий надо льдом снеголет.

– Это они, – рокочет он. – Повстанцы здесь.

Адмиралу Оззелю определенно очень не нравится, что ему противоречат. Поэтому он пытается возразить.

– Повелитель Вейдер, – говорит он, – но это ведь может быть кто угодно. Контрабандисты, мелкое поселение…

– Это база повстанцев. Я чувствую это. Скайуокер с ними.

– Повелитель Вейдер… – Адмирал не слишком высоко ставит все эти Вейдеровы «чувства» и всякие фокусы с «Силой» и «темной стороной». Адмирал Оззель разумный человек. Он верит только в науку и в войну.

– Курс на Хот, адмирал, – приказывает Вейдер.

В фокусы Оззель, разумеется, не верит. Но штука в том, что адмирал смертельно боится Дарта Вейдера. Как и все остальные, между прочим.

Поэтому огромные военные корабли послушно берут курс на Хот.

УРОК ζ (ДЗЕТА)

НАЙТИ БАЛАНС

А теперь тебе нужно научиться медитировать, стоя на одной ноге.

Не очень-то это легко, верно?

И не должно быть легко. Быть джедаем вообще непросто.

Если выпадет шанс постоять на одной ноге, попробуй удержать на голове книгу.

Встань на одну ногу, глаза пусть будут открыты. Выбери какую-нибудь точку на стене или на полу и сконцентрируйся на ней. Нет, смотреть туда не надо. Именно сконцентрируйся. Если на голове у тебя книга, закрой глаза.

После этого медленно сосчитай до десяти. Думай только о цифрах.

Вид у тебя глуповатый – и мы с тобой оба это знаем. Но джедаю нередко приходится проделывать какие-то штуки с глупым видом. Не все способны такое понять. Говоря по правде, вообще мало кто способен. Но если ты стремишься все время срывать аплодисменты, джедаем тебе не быть.

Призвание джедая куда выше, чем какая-то крутизна.

Битва на Хоте

Глава 7

Противоположностью мастера-джедая является повелитель ситхов.

Хотя «противоположность» – это не совсем точное слово. Возможно, правильнее будет сказать, что повелитель ситхов есть оборотная сторона мастера-джедая. Что-то вроде негатива, на котором все светлое становится темным.

Мастер-джедай медитирует, чтобы успокоить сознание и слиться с Силой – волной энергии, связывающей воедино все живое. Повелитель ситхов медитирует, чтобы направить свои гнев, страх и ненависть, собрать их на острие безжалостной мощи внутри себя.

Как раз этим и занят Дарт Вейдер, когда на пороге его камеры для медитации возникает генерал Вирс. Оба тягостно молчат. Тишину нарушает лишь шумное дыхание повелителя ситхов через респиратор.

Генерал Вирс выглядит молодым для столь высокого звания, однако он успел понюхать пороху в десятке битв. Изворотливость и отвага – вот что сделало его генералом. Он сражался с залорийцами на Залори, с кулрунцами на Кулруне-3 и в космосе возле Явина. Или наоборот. И Вирс никогда не трусил.

Однако теперь, стоя посреди личного покоя Дарта Вейдера, Вирс трусит отчаянно. Он так и не решается заговорить. Капля пота стекает по складке у него на лбу.

Наконец Вейдер негромко произносит:

– В чем дело, генерал?

Даже приглушенный голос Вейдера повергает в дрожь бравого командира. Вирс, чуть помедлив, рапортует:

– Повелитель, флот вышел из гиперпространства. Мы засекли энергетическое поле вокруг шестой планеты системы Хот. Оно достаточно сильно, чтобы выдержать обстрел с нашей стороны.

Вейдер поднимается. Его крупная, темная, грозная фигура становится еще больше, мрачнее и страшнее, когда он сердится.

– Этот идиот адмирал вышел из гиперпространства слишком близко к системе.

– Он полагал, что внезапность даст нам преимущество, повелитель Вейдер.

– Он глуп и в придачу неповоротлив.

Вообще-то, Вирс согласен. Но предпочитает держать свое мнение при себе. Он человек военный и свое место знает.

Вейдер изучает лишенное всякого выражения лицо генерала.

– Приготовьтесь к высадке.

Генерал кланяется и поспешно удаляется.

Вейдер поворачивается к большому экрану и вызывает адмирала Оззеля. Тот совещается с капитаном Питтом на капитанском мостике. Адмирал весь исполнен самодовольства, как любой командир в преддверии решающей победы.

– Повелитель Вейдер, – начинает он приветственным тоном, – мы заняли позицию, чтобы…

Вдруг адмирал замолкает. Его губы шевелятся, но он не может произнести ни слова. Сначала он беззвучно пытается нащупать слова, потом – обрести потерянное дыхание. Не получается. Он стискивает руками шею. Его глаза закатываются.

– Вы подвели меня, адмирал. В последний раз, – рокочет Вейдер. – Капитан Питт, вы там?

Перепуганный капитан делает шаг, обходя адмирала. Тот корчится, судорожно вцепившись в горло. Его лицо потихоньку приобретает нежно-голубой оттенок.

– Да, повелитель Вейдер?

– Подготовьте наши корабли к наземной атаке. Теперь вы командующий, адмирал Питт.

При этих словах бывший адмирал рушится на пол. Он мертв.

УРОК η (ЭТА)

МОЛЧАНИЕ ГРОМЧЕ СЛОВ. ИНОГДА

Попробуй поговорить, не используя голос.

Сначала с помощью жестов. Ты же все время это делаешь. Ты говоришь: «Привет» – и машешь рукой. Ты говоришь: «Я на минуточку, сейчас вернусь», а сам при этом делаешь жест рукой и корчишь гримасу. Ты говоришь: «Мне срочно надо отлучиться, иначе точно уделаю весь пол». Ты говоришь это руками, лицом, бедрами и коленями. Давай, попробуй.

Ладно, а теперь придумай, что ты можешь сказать только глазами. Например, ты можешь задать вопрос: «Согласен со мной?» Или заметить: «Этот парень меня вообще бесит». Или признаться: «Ой, я тут уделал тебе весь пол».

После всего этого закрой глаза, положи руки на колени и сосредоточься.

Попробуй заговорить с кем-то поблизости, используя только Силу. Проверим, сможешь ли ты достучаться до собеседника, не шевельнув ни единым мускулом.

Но насчет уделанного пола лучше помалкивай. Не растрачивай попусту свой джедайский потенциал. Если ты что-то этакое учудил с полом, все уже и так знают.

Убедился, что тебя услышали? Тогда убедись, что тебя еще и понимают.

Да, это не очень-то легко.

Так ведь и джедаем быть непросто.

Глава 8

Ты лавируешь в толпе мужчин, женщин и дроидов. Они снуют по всей базе: пакуют секретные материалы, готовят наземные орудия к бою, а транспорт – к эвакуации. База гудит, как стукнутый пчелиный улей. По бетонному полу топают десятки ног, двигатели заводятся, и глохнут, и снова заводятся. Ты вдыхаешь пары генераторов, работающих на полную мощность, чтобы поддерживать защитное поле. Запашок в точности как в мастерской у твоего дяди на Татуине.

Слева от тебя Хан со сдержанным оптимизмом изучает подъемники своего верного корабля, «Сокола Тысячелетия».

– Хорошо, Чуи. Давай, попробуй.

Вуки в кабине пилота щелкает переключателем. Подъемник начинает неистово искрить, словно бластер в руках подвыпившего стрелка. Хан быстро пригибается, прикрыв руками голову. Затем он выпрямляется, свирепо сверлит взглядом верный корабль и ругается.

Ты приближаешься.

– С виду здо́рово, – ухмыляешься ты.

– Заткнись, малыш.

Еще один свирепый взгляд на корабль, и Хан поворачивается к тебе.

– Ну, ты там береги себя, – произносишь ты.

– А ты точно уже готов? – спрашивает Хан.

Последствия обморожения и пребывания в плену у вампы почти прошли. Твое сердце выстукивает походный марш; ты чувствуешь себя стремительным и энергичным. Надвигается битва. И ты готов к ней. Ты сообщаешь об этом Хану с блеском в глазах.

– Тогда поосторожнее, – говорит он.

– Ты тоже.

Вы с Ханом смотрите друг на друга. Он улыбается и кивает. И в этот момент ты вдруг понимаешь, что иногда можно общаться без слов, даже не будучи джедаями. Иногда для этого достаточно просто быть друзьями.

В дальнем крыле повстанческой базы Лея инструктирует группу пилотов истребителей. Они одеты в оранжевые комбинезоны, и это делает их похожими на заключенных. Их тюрьма – самая холодная на свете. Но и самая суперская тоже. В какой еще тюрьме заключенным полагается летать на космических кораблях?

– Все транспорты для перевозки личного состава собираются у северного входа, – объясняет Лея. Вообще-то, не совсем понятно, кто назначил ее ответственной за инструктаж пилотов X-истребителей. Но Лея относится к разряду молодых особ, которым не нужно ничье разрешение. – Транспортные суда взлетают, как только закончат погрузку. Каждый транспорт сопровождают только два истребителя.

Молодой пилот фыркает:

– Два истребителя против звездного разрушителя? Да нас испепелят. Угольков не останется.

Лея умеет смотреть на людей по-особенному. Так, что под ее взглядом чувствуешь себя очень маленьким и совсем глупым.

– Спасибо за полезное замечание, Хобби. Ваши соображения в области тактики воистину бесценны. – Остальные пилоты смеются. Лея продолжает: – С земли вас прикроют ионные пушки. Они расчистят вам путь. – (Хобби косится на товарищей. Те согласно кивают.) – Как только минуете разрушители, двигайтесь к месту встречи. Всё ясно?

– Ясно! – дружно гаркают пилоты.

И только Хобби беззвучно произносит:

– Это самоубийство.

Лея этого не слышит. Оно и к лучшему. Для Хобби, по крайней мере.

Принцесса отпускает пилотов и направляется в командный центр. Вокруг нее суетятся солдаты и инженеры, попискивают дроиды, жужжат машины. Генерал изучает надписи на мониторе. Глаза у него серые, состарившиеся. Он не поворачивается к Лее, но знает, что она здесь. Лея, она такая – ее присутствие всегда ощутимо.

Генерал Рикан говорит:

– Имперский разрушитель встал прямо по курсу наших транспортов.

Лея кивает:

– Ничего не попишешь. Пусть идет первый транспорт.

Генерал колеблется. Он разглядывает изображение звездного разрушителя на мониторе. Это только один, а вокруг планеты их много. И за оцеплением ждет еще один разрушитель, мощнее которого генерал не видывал в своей жизни. Имперский флагман.

Рикан сообщает:

– У нас есть плечевые пушки и ракетные установки по всему периметру. – Он добавляет почти умоляюще: – И Скайуокер готов возглавить отряд со снеголетами.

В голосе Леи звучит мягкий упрек:

– Генерал, вы же знаете: наземную атаку имперских сил нам не сдержать. Каким бы храбрым ни был Люк. Какими бы храбрыми ни были все мы. Если мы останемся и будем сражаться, мы обречены. Нужно выпускать транспорты.

Генерал со вздохом кивает. В его серых глазах печаль. Еще одна потерянная база. Еще одна позиция, сдаваемая под натиском всепобеждающей Империи.

– Приготовьтесь отключить защитное поле.

Лея поворачивается к оператору поля. За его спиной замер координатор эвакуации. Оба ждут приказа Леи. И принцесса просто командует:

– Давай!

Защитное поле над повстанческой базой на планете Хот исчезает в мгновение ока. Три корабля – транспорт и два истребителя – пулей выстреливают в космос.

Звездный разрушитель завис прямо по их курсу.

Хорошенькая сцена. Три мышки мчатся прямиком тигру в пасть. Не самый благоприятный расклад.

Разрушитель снимает свое защитное поле и готовит луч захвата, чтобы сцапать добычу. Тигр облизывается.

Транспорт и два истребителя приближаются.

В командном центре повстанцев генерал Рикан утирает пот со лба и седых бровей и высушивает ладонь о рукав. Капля пота падает на пол и мгновенно замерзает.

Ближе. Луч захвата достигает транспорта.

Тигр лязгает зубами.

– Огонь! – рявкает Лея.

Повстанческая ионная пушка – тяжеленная, огромная, наполовину закопанная в снег – посылает два красных заряда в космос, прямо над траекторией движения транспорта. Заряды благополучно минуют повстанческий корабль и направляются к разрушителю. А у него, как ты помнишь, не действует защитное поле.

Ионные заряды врезаются в главную башню звездного разрушителя. В электронном сердце имперского корабля разражается маленькая буря с молниями. Она волнами расходится по системе кабелей, которые опутывают судно подобно кровеносным сосудам. Гигантский корабль заваливается набок.

У мышек-то, оказывается, была пушка.

Ликующий вопль вырывается из горла каждого, кто находится в командном центре на планете Хот. Генерал вздыхает и осторожно косится на принцессу. Она улыбается ему. Скрепя сердце он улыбается в ответ.

Транспорт и два истребителя быстро проносятся мимо накренившегося имперского корабля.

УРОК θ (ТЕТА)

КОГДА ДЕЛА ИЗ РУК ВОН ПЛОХИ

Встань на одну ногу. Если не можешь, положи себе на голову книгу.

Попроси кого-нибудь медленно про себя сосчитать до тридцати.

Сохраняя равновесие, думай только о дыхании. Не о счете. Не о самом равновесии. Только твое дыхание: вдох-выдох, вдох-выдох.

Попроси своего помощника во время счета хлопнуть в ладони или крикнуть. Несколько раз. Как твое равновесие – в порядке? А сознание по-прежнему спокойно?

Спокойное сознание необходимо, чтобы слиться с Силой.

Особенно когда дела твои из рук вон плохи.