Текст книги "DISHONORED: Скрытый ужас"

– Ты что, еще и пол мне кровью залить вздумал? – сказал Джеко, качая головой и сжимая ручищи в кулаки. – Ах ты кусок дерьма, я замариную твою печень и продам за гроши, мелкий…

Джеко замер. Билли уставилась на него, не понимая, что случилось, а потом увидела, что мышцы на шее аптекаря вздыбились, связки напряглись, как тросы, а он затрясся, будто прикованный к месту.

И тогда Осколок снова полыхнул, а по всему лицу распространилась обжигающая боль, так что Билли охнула. Из-за рева в ушах она услышала кое-что еще:

– Ирам да хаал, ирам да хаэлт, тилб мал, ирам, ирам!

Лицо Вудроу дергалось, а глаза закатились. Он повторял эти странные слова, продолжая водить кончиком ножа по коже. Билли сосредоточилась снова, сконцентрировалась и шагнула к Джеко. Тот покачнулся на каблуках, когда она схватила его, но не шелохнулся, пока она цеплялась за него на пути к Вудроу. Ее легкие тяжело работали, а в глазах снова мелькали красные и синие контуры лезвия.

Последовавший грохот помог прочистить голову. Очнувшись хотя бы частично, Билли оглянулась через плечо и увидела, что Джеко рухнул, как подрубленное дерево. Онемевшие мышцы шеи, к счастью, спасли его от того, чтобы раскроить череп о камни, однако он судорожно содрогался с широко распахнутыми глазами, а в уголках рта аптекаря показалась белая пена.

Вудроу соскользнул на пол, прижимаясь спиной к шкафу, а по его груди и рукам сбегала кровь. Он все еще держался за нож, но лезвие уже не двигалось, острие застряло в порезе под грудной клеткой. Кровь мешалась на полу с сушеными цветами и сворачивалась в темную, липкую жижу.

Билли сделала шаг, потом другой – они дались ей тяжело. Ожил очередной кошмар – бесконечная битва с невидимой силой. Она видела, как Вудроу шевелит губами, продолжая бормотать:

– Эко, лазао, лаполай, ирам. Эко, лазар, лаполай, ирам.

Билли не представляла, на каком языке он говорит, и ей было, в общем-то, плевать. Очевидно, это какое-то заклинание, какая-то грубая и неумелая манипуляция энергией Бездны – при помощи ножа? – которая даже возымела действие на этот мир.

И эффект становился все сильнее. На лбу Билли выступил пот, а попытки добраться до Вудроу не увенчались успехом. Шкаф за ним заметно дрожал без всякой причины, а позади… она услышала громкий треск – начали раскрываться стеклянные шкафы за стойкой.

Она уже видела волшебство. Оно явно связано с ножом. Билли порадовалась, что ей хватает сил сопротивляться.

По крайней мере пока.

Она стиснула зубы и обнаружила, что где-то глубоко в груди зарождается низкий рык. Последовавший крик удивил даже ее, когда она прыгнула на бывшего смотрителя. Вудроу, впавший в транс, не заметил ее приближения.

Как только тела соприкоснулись, эффект заклинания прервался. На кратчайший момент Билли казалось, что она зависла во времени – ровно в тот момент, когда ее поднятая рука встречалась с челюстью Вудроу. Затем этот миг прошел, и Билли повалилась на Хэйворда, а молодой человек обмяк под ее весом. Он тут же начал трястись, и его конвульсии становились все сильнее. Билли прижала его к полу, чтобы приступ прекратился. Через пару мгновений тело Вудроу расслабилось – припадок кончился. Вот он вздохнул, голова его перекатилась в сторону, и он потерял сознание.

– Чтоб меня!

Билли слезла с молодого человека и обернулась к подходящему Джеко. Аптекарь поглаживал затылок одной рукой, а второй стирал пену с губ, но в остальном выглядел нормально. Он встал над Вудроу, глядя на изогнутое тело.

– Как есть говорю, – сказал Джеко, – в эти двери какая только мразь не входила, но еще никто не резал себя в моем магазине только потому, что я отказался продавать в кредит, – он вздохнул и посмотрел на бывшего смотрителя. – Так, ну он же не умер, да?

Билли покачал головой:

– Нет, просто в обмороке.

– Тем хуже, – сказал Джеко. Он осторожно присел рядом с бездыханным телом, стараясь не влезть в лужу из сушеных цветов и крови на полу. Всмотрелся в нож, рукоятку которого еще слабо сжимали пальцы Вудроу. – Странный клинок, – сказал здоровяк. – Как будто кустарный, словно парень высек его из камня, – он пожал плечами. – Вроде бы металл для этого лучше подходит. Даже тот, кто живет на помойке, мог бы найти железку, чтобы сделать заточку.

В глазах Билли нож все еще истекал красно-синей аурой. От этого Осколок в голове пел.

Это в самом деле был камень. Джеко прав; теперь она и сама это видела. Осколок камня, из которого вытесали примитивное, но вполне достойное оружие.

Ей казалось, что она отлично знает, что это за камень.

– Кажется, это артефакт, – сказала она. – Что-то связанное с Бездной.

Джеко повернулся и взглянул через плечо на Билли. Его губы были скептически поджаты, но в глазах виднелся интерес.

– Думаешь?

Билли пожала плечами:

– Он откуда-то черпал силу. Это не обычное волшебство.

– Это уж точно, – сказал Джеко, снова потирая затылок. Он начал разгибать пальцы Вудроу на рукояти ножа. – И все же это не объясняет такой глупости. Если ему так нужна была микстура, мог бы отдать мне это, – освободив нож, Джеко изучил его, аккуратно крутя в руках. – В наши дни торговля артефактами идет бойко, – он поднял нож к свету. – Неплохо. Очень даже неплохо.

Билли бросила взгляд на Вудроу – раны того все еще сочились кровью, у тела скопилась целая лужа.

– Давно он твой покупатель?

Джеко все еще любовался новым приобретением.

– М-м-м? А, всего пару месяцев, – сказал он. – Забирал столько «Аддермирской микстуры», что я думал, он покупает для целой группы. Ну знаешь, других смотрителей. Он ничего не говорил, а я не спрашивал, ведь его деньги не хуже других. И поверь, я не жаловался. «Аддермирская микстура», скажем так, вещь редкая, с ценой под стать.

Билли нахмурилась:

– Полагаю, покупал на деньги, украденные из Аббатства?

Джеко только пожал плечами:

– Мне-то какая разница? Монета есть монета, платина есть платина. Хотя Аббатство распустили, и торговля их слитками вне закона, так что надо быть осторожнее, – он показал большим пальцем через плечо на заднюю часть лавки. – Но у меня есть свой горн. Не получается раскочегарить, чтобы расплавить их целиком, но можно размягчить, чтобы выковать новые формы, – он повернул нож в руке, потом показал им на Вудроу. – Вот только у него все кончилось.

– А ты продавал ему в кредит? – не похоже на обычную практику для владельца магазина в Вирмвуде, даже в наиболее напоминающем респектабельный краю района.

– Ну, – сказал Джеко, разводя руками, – он же был хорошим покупателем. Я неплохо на нем нажился, а он сказал, что у него есть еще деньги. Я не собирался отказываться от этого источника дохода, понимаешь?

– Вот только он так и не принес деньги, – сказала Билли.

– А? Нет, не принес. И да, пожалуй, я сглупил. Давно его не видел, а потом он начал заходить и клянчить еще. Сперва вроде бы понимал, что значит «нет», но с каждым разом упрашивал все отчаяннее. В смысле, сама погляди на его состояние! Никогда его таким не видел. Подсел он на эту штуковину, как я погляжу.

Джеко отвернулся и шагнул обратно за стойку, изучая разбитое стекло шкафчиков.

– Бездна возьми, ну и кавардак, – он присвистнул сквозь зубы. – Ну, все-таки он возместил ущерб. – Джеко подбросил нож в руке, потом остановился и оглянулся через плечо. – Как он там, все еще заливает гребаной кровью мой гребаный пол?

– Да.

– Ну ладно, – сказал Джеко, нагнувшись за чем-то за стойкой. Миг спустя он показался обратно со стопкой марлевых повязок и ворохом цветных тряпок. – Пожалуй, стоит его залатать, прежде чем выкинуть. Клиент, обливающийся кровью на пороге, – зрелище так себе, а я все-таки еще аптекарь, – он помолчал. – И да, спасибо за помощь, дамочка. Видать, ты сама за чем-то пришла. Помоги-ка еще разок, и может, сговоримся о скидке.

На этом он бросил стопку лоскутов Билли. Она поймала, потом вздохнула, присела и начала разворачивать повязки.

Работая, она вспоминала заклинание – и думала о ноже. Определенно, это артефакт, но не древний. Вудроу сделал его сам, вырезал нож из осколка камня – очень необычного камня.

Камня Бездны.

Билли взялась за рану Вудроу. Ее устраивало, что Джеко оставил нож себе, – в конце концов, это его магазин, – но это не мешало ей задуматься, откуда Вудроу достал такой камень.

Возможно, все куда хуже, чем она предполагала.

4

РАЙОН ВИРМВУД, ДАНУОЛЛ

4-й день месяца Ветра, 1853 год

Миру пришел конец. Теперь Билли была в этом уверена даже больше, чем всего час назад, увидев примитивные, но эффективные сверхъестественные манипуляции Вудроу. Это и то, что у него в руках оказалась часть камня Бездны такого размера, чтобы сделать нож, означало, что все не просто плохо – дела становились куда хуже.

Билли вышла из аптеки с маленьким мешочком «Зеленой Леди» и полегчавшим кошельком. Скидка, которую в итоге предложил Джеко, даже несмотря на то, что Билли помогла ему выкинуть перевязанного Вудроу в подворотню за магазином, помогла слабо. Но Билли обнаружила, что неожиданно полученная информация сама по себе стоила визита.

Направляясь на север от Вирмвудского проезда, обратно к могучей реке Ренхевен, Билли снова сосредоточилась на миссии – причине, по которой она вообще оказалась в Дануолле. Она провела здесь месяц и мало чего добилась; теперь же случайная встреча в аптеке подарила ей последний кусочек головоломки, и у нее хватало информации, чтобы начать действовать.

Потому что в мире происходило кое-что похуже, чем эпидемия ночных кошмаров и возрождение странного волшебства. Это все только симптомы чего-то посерьезнее.

Мир раздирало на части.

Это началось вскоре после роспуска Аббатства Обывателей, и Билли подозревала, что эти два события вполне могут быть связаны. Потому что кто знает, какие таинственные ритуалы проводили в стенах священного здания Верховный смотритель и Верховный Оракул, чтобы восстановить ущерб, нанесенный Билли? Чужой пал, а на его месте остался вакуум, ибо от черноглазого ублюдка зависело само существование Аббатства и Ордена.

На что они пойдут, чтобы заменить его? Вернут в Бездну новое божество?

Это было не более чем подозрение, но Билли была готова поставить на него. Потому что первые разломы Бездны появились как раз перед тем, как императрица объявила роспуск орденов.

Билли видела первый такой разлом в тундре Тивии и прошла тяжелейший путь между Мейей и Прадимом в погоне за слухом. Сперва ей казалось, что это не отмеченный на карте ледник, но, когда она подошла ближе, поняла, что огромная стена, перерезающая снежную пустошь, сделана не из знаменитого синего льда Тивии – более того, это вовсе не твердая стена. Она переливалась, как рваный занавес из света, колыхалась над землей. Она растягивалась, насколько хватало глаз, и раскинулась как будто от горизонта до горизонта. Сквозь нее было невозможно смотреть, хотя она и не казалась непрозрачной.

Чем-то она напоминала те пустоты Бездны, которые Билли уже видела, но сам масштаб явления оказался за пределами всего, что она встречала прежде. И хотя это была не пустота – за ней или сквозь нее ничего нельзя было разглядеть, только все более глубокие слои дрожащего расколотого синего света, Билли была достаточно хорошо знакома с магией и Бездной, чтобы понять, что перед ней.

Трещина. Прорыв в самой ткани реальности – проход между этим миром и Бездной. Падение Чужого каким-то образом разорвало два параллельных измерения, и барьер между ними сдвинулся, как геологический разлом.

Разрыв был великолепен. Он плясал перед взором Билли, пока Осколок раскалялся в ее голове, затмевая зрение красно-синими искрами до тех пор, пока реальный мир полностью не пропал из поля зрения. Она упала на колени, когда боль охватила все тело. Закрыла глаза, сосредоточившись, выталкивая силу Осколка из разума, пытаясь сфокусироваться на том, что было вокруг нее там и тогда. Снег. Лед. Скалы. Мир, реальный мир.

И тогда она услышала этот звук и почувствовала слабую вибрацию. Откуда-то доносился гул, словно от бака с ворванью. Ее взгляд прояснился, и Билли увидела, что разлом двигается на нее. Движение было бесконечно медленным – всего несколько миллиметров за минуту. Таким темпом пройдут месяцы, если не годы, прежде чем он достигнет цивилизованных стран.

Но рано или поздно ведь достигнет.

Тогда Билли и поняла, в какой опасности находится мир. Его не просто изменило падение Чужого; оно его повредило – физически.

Билли развернулась и направилась обратно в Мейю. Оттуда она морем добралась до северного Гристоля. Когда она прибыла, люди уже говорили об этом, пересказывая истории путешественников и торговцев, видевших странные светящиеся трещины в небе, дыры в мире. Какие-то были не больше ладони, а другие размером с дом.

Билли знала, что это не предел их размеров.

Она направилась на юг в погоне за слухами, выискивая истории. Она нашла новые разломы Бездны, хотя и не такие огромные и разрушительные, как в тивийских снегах. Но со временем историй становилось больше. Наконец, их подхватили газеты; хотя со временем сенсации опровергались официальными заявлениями Академии натурфилософии в Дануолле, которые настаивали, что разломы Бездны – всего лишь природный атмосферный феномен.

А потом случилась Альба.

Сообщения были смутными, правду вычленить было невозможно, но Билли смогла сложить общую картину.

Город в южном Морли поразил разрыв, такой большой, что он буквально разорвал Альбу напополам. Этого хватило, чтобы пороховая бочка рванула, повредив деликатное равновесие сил между правителями страны, королевой и королем. Разгорелась гражданская война, продлившаяся ровно три дня, прежде чем объявили перемирие, а враждующие супруги уладили свои разногласия. Но к этому времени от Альбы остался только щебень, а жертвы среди жителей исчислялись тысячами.

Это было в конце прошлого года. Билли не видела город сама, хотя и ездила в северный Морли, пытаясь обнаружить хотя бы часть Тивийского разлома, тянувшегося на восток по Островам. И она нашла его – гигантскую стену, сдвинувшуюся на несколько миль к югу от предыдущей широты.

Теперь только вопрос времени, когда она захлестнет мир, уничтожая все на своем пути.

Надо отдать должное, после Альбы власти обратили внимание на происходящее. Императрица мобилизовала батальоны в Уайтклиффе, хотя Билли встретила на своем пути всего несколько полков, часто в сотрудничестве с местным ополчением и Городской стражей охранявших большие разломы, выросшие по всему Гристолю.

Но на самом деле солдаты были бессильны и они сами это знали.

Именно поэтому Билли и вернулась в Дануолл. Она видела последствия разломов Бездны собственными глазами. Она осознавала угрозу, но, несмотря на свои знания, эту проблему решить не могла. Если она хотела спасти мир, ей понадобится помощь. Ей понадобится Эмили Колдуин, императрица Островов, закаленная путешественница и преданный друг.

Но Эмили не было в городе. Едва прибыв в Дануолл, Билли отправилась в Башню – ей были гарантированы свободный вход и аудиенция у императрицы. Время было на исходе, а ей нужно было многое обсудить со старой подругой.

Стража Башни пропустила девушку без промедления – при императорском дворе ее приняли сразу же, – только вот императрицы там не было. К своей досаде, Билли обнаружила, что Эмили и ее отец, Лорд-протектор Корво Аттано, отправились в официальное путешествие на север, в Вей-Гон, с дипломатической миссией. Предполагалось, что они вернутся только через несколько недель.

Билли покинула Башню Дануолла, повторяя любимые проклятья на нескольких языках.

Следующие недели она пыталась связаться с Эмили, но Вей-Гон находился у северных пределов Империи, и коммуникация была медленной и сложной. Тем временем головная боль усиливалась вместе с тягой к «Зеленой Леди», пока наконец Билли не осознала, что во всем мире есть только одно место, где она может надеяться найти помощь.

Академия натурфилософии.

5

АКАДЕМИЯ НАТУРФИЛОСОФИИ, БОРДОВЫЙ ПРОЕЗД, ДАНУОЛЛ

4-й день месяца Ветра, 1853 год

Академия натурфилософии гордо возвышалась на окраине Дануолла, украшенная перпендикулярными колоннами и готическими арками. В центре площади Академии высилась знаменитая бронзовая статуя ее основателя, Эразма Кулика, и там Билли остановилась, чтобы облизать остатки «Зеленой Леди» с зубов, прежде чем прочистить горло и подняться по изогнутой каменной лестнице в виде раковины, ведущей внутрь. Она поправила повязку на Осколке. Ей не хотелось, чтобы глаз или рука отвлекали внимание людей, с которыми она собиралась встретиться.

Надеялась встретиться. Войти в здание было легко – хотя Академия была закрыта для всех, кроме членов ученого общества и студентов, долгое знакомство Билли с самым знаменитым сыном института, Антоном Соколовым, гарантировало ей свободный вход. Но войти в дверь – одно, а встретиться с академиками – совсем другое. Даже если бы она добилась аудиенции, Билли сомневалась, что они будут готовы ее выслушать. В конце концов, это Академия, которая тратит столько сил, чтобы развеять слухи о разломах Бездны и уверить народ, будто это безобидные метеорологические явления.

На пути с улицы Мандрагоры Билли не видела ни следа странного человека в неопрятном бархатном плаще. Возможно, город сейчас как никогда был полон всяческими людьми, как странными, так и отчаянными. Скорее всего, это был бродяга, которому повезло добыть поношенное одеяние гражданина из высшего общества, и он либо следил за ней из праздного любопытства, либо просто шел в том же направлении.

Билли выкинула это из головы, толкнула огромные двери Академии и вошла в священные чертоги.

* * *

«Приемный зал Академии был создан для того, чтобы впечатлять», – так думала Билли, проходя по объемному каменному пространству со сводчатым потолком, находящимся над головой на высоте в три-четыре этажа. Напротив входа в огромный овальный зал в галерею упиралась массивная лестница, от которой ветвились новые пролеты ступенек, налево и направо. По бокам зала вверх вели лестницы поу́же, но не менее впечатляющие. Они зарывались в стены и растворялись в темных коридорах.

Над центром зала будто парил гигантский скелет, подвешенный на потолке на проволоке, – кости левиафана, одного из гигантских обитателей глубин. Останки зверя были поистине исполинскими – хотя все равно терялись на фоне зала. Создание, размером больше, чем несколько грузовых вагонов, висело на такой высоте, что под ним свободно могли ходить ученики и академики. Как раз сейчас, пока Билли направлялась в конец зала, по лестнице слева спустилась троица натурфилософов в развевающихся черных мантиях, пересекла зал под китовыми костями и направилась к лестнице справа. Они о чем-то шептались, крепко зажав под мышками журналы в кожаных переплетах, и не удостоили Билли взглядом.

По обеим сторонам великолепной главной лестницы стояли две стеклянные будки. Одна была пуста; за стойкой второй сидел тучный мужчина в бледно-серой мантии, целиком поглощенный тяжелой книгой на деревянном пюпитре перед собой. На нем были маленькие круглые очки с тонкой золотой оправой.

Билли решила, что можно начать и с него. Когда она приблизилась, то увидела на его столе и другие вещи – печатную машинку, стопки документов и латунную табличку, провозглашавшую, что перед ней старший швейцар.

Билли не представляла, что это значит, но, поскольку мужчина сидел вроде бы за приемной стойкой Академии, решила: он знает, с кем следует поговорить. Правда, когда она подошла к стойке, низенький мужчина даже не оторвался от книги. Билли вздохнула, выпрямилась и постучала по стеклу.

– Да? – он так и не поднял взгляд. Более того, даже отвечая, он лизнул палец и перевернул страницу книги.

– Мне нужно поговорить с… – Билли осеклась. С кем ей нужно поговорить? Единственный ее знакомый натурфилософ – сам Соколов, а его уже давно нет. Какую должность он занимал в Академии? Э-э… Ректор? Директор? Мастер? Билли обнаружила, что понятия не имеет, как организована Академия. Ей нужен кто-то на высокой должности, но она сомневалась, что стоит звать «босса».

Почувствовав ее колебания, швейцар оторвался от книги, потом снял очки – такие узкие, что они оставили ярко-красные следы на переносице. Он чуть наклонился над стойкой, с явным неодобрением обводя взглядом Билли с головы до пят.

– Вы студентка, мисс?..

– Нет, я…

Швейцар откинулся обратно на спинку кресла и вернул внимание к книге.

– Если желаете подать заявление на обучение, офис регистратуры не откроется до четвертого дня месяца Урожая, – не поднимая взгляд от страницы, швейцар полуобернулся и начал вслепую пролистывать документы под локтем. – Если хотите…

– Слушайте, – сказала Билли. – Мне нужно поговорить с кем-нибудь из руководства.

Швейцар то ли не слушал, то ли намеренно ее игнорировал; Билли подозревала, что и то и другое одновременно. Он был не очень стар, по крайней мере физически, но Билли догадывалась, как может состарить человеческий разум тепличная жизнь в Академии.

– …заполнить личную анкету, в которой обозначите свои данные и области интересов, тогда возможно просить о предварительном собеседовании где-то в следующем году и…

– Эй!

Швейцар подскочил на месте, уронив очки с носа. Он посмотрел на нее сквозь окошко, округлив от удивления рот.

– Право, мисс! Я вас попрошу…

Билли ударила магической рукой в стекло. На глазах у швейцара на стекле вокруг пальцев начала образовываться тонкая корка льда, и рукав отпал, обнажив вращающиеся, летающие осколки камней Бездны, образовывавшие вихрь.

Вот и не привлекай к себе внимание.

– Меня зовут, – медленно и разборчиво произнесла она, – Билли Лерк, и мне нужно поговорить с руководством. Прямо. Сейчас.

Швейцар уставился на нее, открывая и закрывая рот, потом, чуть не свалившись со стула, помчался прочь, кивая и бормоча что-то про себя.

Билли расслабилась. Пока что все неплохо.

По крайней мере, она на это надеялась.