Текст книги "l'essai"

l'essai
Adam Maze

© Adam Maze, 2017

ISBN 978-5-4485-9124-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Qwerty123456

Встреть меня, пожалуйста, по одежде,

И тогда так смущённо пойдёшь рядом,

А я буду молчать словами,

Невербально скажу всё взглядом.

Если вспомнятся те пароли,

Декодируй всё в тексты, мигом,

И найди меня в лабиринтах,

В человеке том, многоликом.

Полетели к тебе пакеты —

От души тот Wi-Fi-доступ.

Я мечтал о тебе и детях,

Но не знал твоего роста.

Видел осень, чувствовал – ветрено,

Потому что один – это медленно.

Вечерами летал в место силы,

Потому что рутина – вилы.

Диалоги ведя за средства,

Всё искал, кто мне ближе соседства.

Сам открыт, но помехи времени…

Разгадай и избавь от бремени.

16-12-14, маркетолог моей души

Просто я вдохновлен Сократом,

Ты, как книгу, меня открой.

Смахни пыль, как однажды

когда-то,

По страницам веди рукой.

Представляй, сверяй и вчитайся,

Не по тексту, а между строк,

разгадай…

И со мною останься,

Без тебя я так одинок.

Духи, тулуп, шарф, запах

Она шагала дерзко по дороге,

Плывущий бренд, ни грамма простоты,

Шлейфом «Шанель», глаза свои скрывает,

В них мало слёз, в них много пустоты.

А я всё так же: голь, переминаясь,

Пониже голову, повыше рукава.

Ты дай мне, Боже, хлеба без веселья

И на зиму мне, Боже, дай дрова.

– И об одном мы с ней мечтаем кротко:

–

–

Богатого завидеть на пути.

Ей – шестисотый, мне – хотя бы сотка,

Лишь так увидим смысл впереди.

Везёт Фортуна новые колеса,

Мне важен утром мой глубокий вдох.

Там премиум – обыденность, рутина,

Мой премиум – лишь в том, что я не сдох.

Она грызёт любого в неуспехе,

Шаг к пьедесталу, но недостижим.

Где так сложились времени помехи,

Друг друга жизненный уклад непостижим.

Снаружи и внутри

Мы ждём и ищем, набивая цену,

Мы в тренде, в моде и по красоте,

Мы лучше и успешнее, чем эти,

и (обернувшись вслед) уверенней, чем те.

Пойми, красавица, обещанное счастье,

Любви не важен план и средний чек,

Любви не важен тренд/к нему лояльность,

А важен ей лишь только человек.

Глаголы

Иные ждут.

Иные ждут наивно.

Иные отдаются и наивно ждут.

Иные ждут активно, ждут пассивно.

Иные не умеют ждать, идут.

Иные верят, верят, как в дурмане,

Им обещала счастье красота.

Иные ищут красоту в кармане,

А как найдут – считают, что не та.

Иные понадеются да бросят,

Иные, бросив, понадеются найти,

Иные, не бросая новых, просят,

И обязательно, чтоб было по пути.

Иные ждут волну эмоций, бурю!

Иные сами – буря из страстей.

Иные хотят всё и сразу, пулей.

Иные ждут хороших новостей.

И где-то там, среди иных – прохожих,

Среди иных – других, не вхожих к нам,

Так хочется хоть одного: в похожих

Поплавать вместе по иным местам.

Других увидеть ярче и сильнее,

Забыть глаголы, что идут в тоске,

И волны оседлать – эмоций море,

Друг с другом стоя на одной доске.

…И где-то там, среди иных и ждущих,

Не вспоминать медлительных времён,

Когда, обманываясь, верили в надежде,

что не услышим,

как шумит

наш клён.

Имени Веры

Это все шутки, но главное – Верить.

Не Юлить, не Надеяться, Верить.

Не Греться с Забавой, а Верить.

И если всё Катится к Лилиям, и пусть даже чай… там… жасмин,

Главное – Верить, милая, Верить, что ты не один.

Пусть Рада с Победою, с Никою, и Розы – куда ни глянь,

Главное – Верить, милая, Верить, что жизнь не дрянь.

Ведь где-то далеко, в Феодосии, стелла стоит для Любви,

Главное – Верить, милая, главное – Верить и…

Инстих

Тик-так

Тик-так

Тик-так

И так

Идёт твоё время, родная,

Привет, продуктивность, а ты?

С утра собираем лайки,

Питаем свои… мечты.

Идёт твоё время, слышишь?

Взгляд ниже, а носик – чуть вверх,

В их сторону и не дышишь,

На каждом из фото – ты сверх.

Идёт твоё время, солнце,

Пусть мама толкнёт нежно в бок,

Проснись, дорогая, путь сложен

И часто идёт поперёк.

А все обещания счастья,

Что нам принесла красота,

Лишь штиль перед бурей, ненастьем,

Со временем станешь не та.

Со временем, чувствуя странно,

Изящество придаёт,

«Смазливость, останься рядом,

Иначе что меня ждёт?!»

Лишь труд перетрет легкомыслие,

Гордыня боится бед,

Сейчас живи – ждать бессмысленно,

Никто не укажет след.

Человек есть то, что нужно преодолеть

«Боже, дай мне то, что я действительно хочу…»

Внезапно в кармане вибрация

«Боже, я запутался… хм, кто звонит?

Надеюсь, я… получу?..»

Прибывает фрустрация

«Боже…

– да приду,

конечно, надо отметить!

Боже, прости грехи, но пришлось ответить».

***

Уходя в сон, вздыхаешь, что хочешь выть?

Путь бездельный здесь выбран – сложно быть?

Постарайся казаться, узнает кто?

На глазах роял-флэш, фактом пусть лото.

Из двоичного кода есть твой диплом,

Все двулично, без личного жизнь – облом,

В этом браков нет, пусть, но и нет границ,

Красотою мне только лей со страниц.

Воспитай постепенно свой ритуал,

Удовольствие в тапах, жизнь не реал!

Освятит путь дисплей, ну-ка, наступай!

Как поймёшь, где итог, то не потухай!

«Раскрутите меня – да хоть на пупу,

Мне бы только в селебрити – пусть в толпу.

Я готова, как все, – уникальность есть!

Солнце светит в экран: разрешите сесть?»

Чуть-чуть

Засыпая, не думай грустно,

Ты не будешь всегда одна.

Пусть оно и разбито, и пусто,

Хладнокровна и холодна.

От предательства заплутала,

Неизвестный солёный путь,

Навевает… лишь привкус металла,

Мнема действует, будто ртуть.

Все послушают твою правду,

Не прочувствовав между строк,

Только время съедает горе,

В одиночке мотая срок.

Изучая узоры комнат,

Чуждо памяти слово сон,

И Морфей если держит руку,

…в декорациях снова он.

Догорела, растаяла, гаснешь,

Потухаешь, всё холодней.

Потерпи… ещё чуточку, слышишь,

Ещё чуточку… много дней.

Основной вопрос философии

У меня каждый день b. party,

Мое сердце размера la mouche,

Сколько б нам ни валяться в кровати,

Ты не скажешь с годами «мой муж».

У меня на таких – отторжение,

У тебя на таких – средний чек.

Я бы спас вас от всех поражений,

Но таких, как я, – сто человек!

Доказать мне позволь без актёрства,

Как способен внимательным быть,

Как la mouche est petite сильно бьётся,

Как огромно могу любить!

Я хочу разорвать портьеры,

Тканью толстой выбить окно,

Показать, сколько ценности в вере,

Что не важно лишь только одно!

Прихожу к тебе идеалистом,

Всё пытаясь понять твой нрав,

Основной вопрос философии —

Кто же всё-таки здесь не прав?

Не для Леди, но для девушки

Мне хочется тебя обнять, закрыть,

И пусть мараешь тушью мне футболку,

Мне хочется тебя спасти,

забыть то прошлое,

где ты была распутной тёлкой.

На светофоре встанет traffic jam,

«Nuvole Bianche» с колонок со словами,

и знаю «всё!»: с тобой и о тебе,

Но так же робок, очарован вами.

И пелену смахнув морганием глаз,

Потёкшей тушью взор мой захватила,

Я молча промолчу, как охладел, погас,

Уйду легко, как многих отпустила.

И ты, прижавшись, как пингвин в снегах,

Не разжимая рук своих ни на минуту,

Листаешь галерею мужиков,

Кому была доступна почему-то.

Я мысленно представлю, как в полях,

В похабщине застрял, в автомобиле,

И свайпом влево тихо удалю

Ту грязь, что от тебя в моей мобиле.

Einaudi заканчивает трек,

Магнитом были мы притянуты друг к другу,

Последний раз смотрю в твоё лицо,

мгновенье

проведя рукой об руку.

Я отойду в попытках сделать вдох,

И развернусь, с тобою не прощаясь,

Надеюсь, ты сменила полюса…

и оттолкнёшься от меня,

не возвращаясь.

Множество-множество времени

Ты скоро станешь мне «знакомой»,

Я вспомню айсберга лишь пик,

Ты скоро станешь посторонней

И будешь в мыслях мне лишь миг.

Друзья бегут – несут мне вести,

Как ты безумно хороша,

И ну твердить мне о невесте,

Но ценность слов их… ни гроша.

Мне будет сложно вспомнить время,

И удивлён, что рядом был,

Ведь если память мне подруга —

Сама ты остудила пыл…

Ты скоро станешь незнакомой,

А то не айсберг был, а лёд,

Ушёл он с той весной зелёной,

Растаял, больше не придёт.

Как больно знать – мы не похожи!

Как сложно было принимать,

Кричало сердце из-под кожи,

А сны просили вспоминать.

Через года, большие суммы,

Лежу я, глядя в потолок,

Как всё же были мы безумны…

Когда бежал меж нами ток.

Пособие по Любви

Не торгуйся – мы не на рынке,

Изнутри пусть идёт красота.

Не торгуйся, наклеив #бирки,

Дай желать, что ты «именно та!»

Запахни халатик потуже

И продолжи страдать душой,

Да, поймешь: «он не тот!», «тот не нужен».

Не торгуйся! Найдётся твой.

Не лови нас на хлеб и мясо,

И, вообще, рыбаком не будь,

Открой душу, страдай, ожидая,

Боже, как тебя будет гнуть…

Он придёт спустя сотни подонков,

Поцелует души каждый шрам,

Он полюбит не мясо в #бренде,

А твой мир полюбит, твой шарм.

И ты будешь ему любою,

Он в тебе, как с зимы в весну.

В ощущениях идёт, незаметно,

Ты подумаешь: «В нём тону».

Так. спасая друг друга на волнах,

Растворится для вас суета,

А однажды глаза откроешь,

Он, марая колено:

«Знаешь, ты именно та…»

Файлософи посыл

И многими я не понят,

Blue dream – кошельком трясти.

Для них я кусок рутины,

Стремлюсь ведь к нормальности.

Кому экспонат, потеха,

С харизмою, странный тип,

В ушах стучит детство эхом,

В реале нормальность – вип.

И по навигатору в пробках

Плетусь до тридцати трёх.

Мне возраст Христа – надежда,

Надежде мой возраст – пох.

А ждать, уповая, без дела —

Увольте! То easy way,

Но не отпевайте без тела,

Холодный не мертвый,

Согрей.

Вред

Тебе сейчас как час – неделя,

Тебе теперь как месяц – год,

Жара, дожди, пурга, метели —

Все не цепляет, не берёт.

Хай, чувачок из новомодных,

Кому без кайфа жизнь – вторяк,

Летят колечки дымом плотным,

А пульс, как будто ты хомяк.

Увидел бред галлюцинаций,

Мир резко серый и простой,

Ты в нём, как царь, полно оваций,

С небес спустился на постой.

Услышал звуки всей вселенной,

Руками звёзды брал с небес,

Так молча, тихо, по-английски,

Увел тебя дурмана бес.

Водил тебя в миров просторы,

Их был прекрасен внешний лоск.

Дарил тебе все чувства в красках,

И ты растёкся, словно воск.

* * *

Тебе теперь как час – неделя,

Тебе теперь как месяц – год,

В их одинаковости – бремя,

А ты хотел наоборот.

В окно глядишь, слова листая,

И после кайфа жизнь – вторяк,

Всё бесконечно повторяя,

Как раньше было всё ништяк.

С тобой твой бред галлюцинаций,

Но только серый и простой,

Устал тревог манипуляций,

Они не знают слова «cтой».

А эти звуки из вселенной,

Их глушит шум боевиков,

И стук в ушах бежит по венам,

И не судим,

но

сто

оков.

На букву М

Меня не тянет назад.

Что там?

Метро и пробки?

А где мои полюса?

Будто вышел за скобки.

Меня не тянет назад.

В капитализма племя,

Меж смыслов один итог —

Деньги меняй на время.

Меня не тянет назад.

Взращивать продуктивность,

Там очень мудрый пиар

Делает мне активность.

Хочется не желать,

Забыв про релиз айфона,

Битвы все проиграть,

Прожить, пусть без миллиона.

Как много открытых границ

С отсутствием декораций,

И меньше мокрых ресниц,

Словивших беду фрустраций.

Подайте мне руку, ну,

Ура, не достичь пьедестала.

«Попытка побыть собой,

Попыток осталось мало!»

Обеденный перерыв

Все люди заняты собой,

И плетью смысла гонят факты,

Тираж всё множив сетевой,

Держа лишь временные такты.

В двоичном коде важно плыть!

Тут от иллюзии поддержка,

И хоть казаться, но не быть,

На каждом важности задержка.

И мудрость форму обрела,

Её мы плетью: «Слово! Слово!»,

Она к нам к каждому пришла,

События стали ей основа.

Мы так живем, мудрее тот,

Кто раньше покорил вершину,

Взошёл на пик и в диалог,

Пусть пик длиной хоть в два аршина.

Ну что ж, иди! Закончен слог,

Пора смотреть фидбэк и лайки,

Тихонько встав за уголок,

Сверкают твой айфон и найки.

Casper

Я монахом пойду в города,

Где беда, буду там всегда,

И от голода пьяных дверей

На руках вынесу детей.

Я пройду по воде до тех мест,

Где на дно тебя тянет крест,

Подам руку и молча вытащу,

Накоплю таких случаев тыщу.

Заблудившимся – предрассудки,

А обманутым – плутовство,

Не понадобятся и сутки,

Как нарушится статус-кво.

Не бывает массы, что хавает,

А бывают просто растеряны,

От люмпенов до букв во мраморе,

Не должны они быть расстреляны.

И твою атмосферу вакуума

Продырявит шнур электрический,

А за ним что ни слово – истина,

Нереальное их количество.

Понимание растёт, но медленно,

Забирая детей у родителей.

Друг на друге висят обвинения

Без действительных их вредителей.

– Сделай вдох,

чем же пахнёт Свобода?

– Мне монахом идти погода.

Как меня мама выбирала

Эта светлая-светлая комната,

Ты не помнишь себя, в стенах.

Заходить тебе не было повода,

Как хотел быть в твоих руках.

Я тогда говорил невербально лишь,

Всё стрелял в тебя взглядом, мыча,

Их так много – здоровые, бодрые,

Разрыдаться бы мне сгоряча.

И ты водишь глазами красивыми,

Мне такие хотелось всегда,

И твой дух, «она сильная-сильная,

непогода с ней – ерунда!»

Нерешительно слушаешь, думаешь,

Выбираешь, а кажется – сон,

Я лежу в уголке такой маленький,

Понимаю – в нее влюблен.

Червяком проползу по кроваточке,

Мне бы скинуть простынки свои,

И к тебе поскорее, к мамочке,

Разрывает меня на куски.

Вот сейчас не меня она выберет,

И тогда обречен на беду,

Не найду я такой, немыслимо!

Без неё я ж потом пропаду!

Ты боишься шагать, не замечено…

Взгляды чувствуешь детские, крик,

«Хоть бы мамой была эта женщина!

Чтоб под сердце я к ней проник».

«Посмотри же сюда любознательно,

неужели не чувствуешь связь?!

нам на русском и не обязательно,

невербально любовная вязь!»

И писать буду в окнах узорчики,

Если ждать меня ты решишь,

И приду, хоть держась за заборчики,

Только знать бы, что мной дорожишь…

Обещаю пинаться назойливо,

Обещаю учиться ходить.

В общем, буду таким, как и множество,

Но сильнее буду любить…

Ну! Решайся!.. и будто бабочка,

Это я к тебе перелечу.

И спустя десять месяцев, Мамочка,

О любви к тебе закричу…

я Тебя люблю.

Остановка

Стоим мы парами на остановках,

Такие серые, но с красного лица.

Все в разных – одинаковых одеждах,

У всех цветные грустные глаза.

Большое видится на расстоянии,

А большее – так только изнутри,

Где потеряли счастья состояние,

«О! мой автобус едет, посмотри!»

И полными, тяжелыми пакетами,

Переминаясь, шаркаем и ждем

Автобусов и перемены к лучшему,

Успеть бы раньше, чем к богам приём.

– О чём мечтаешь, в чём твои стремления?

Втянув дымок огромною рукой,

Отрежет, без эпитетов от вдохновения:

«Автобус ждешь, тогда спокойно стой!»

И закружившись сторонами,

пристально,

Ища других понятных и простых,

С крестом тяжёлым, но душой не высохшей.

Хочу найти, чтоб зачитать сей стих!

Но тщетны поиски, я раздражителем

Мешаю в дверь открытую идти,

И словно черт завис и долгожителям

Шепчу украдкой: «Что там впереди?!»

Но лишь толчки и взгляды цветно-серые,

Усталость, злость, смирение внутри,

Возможно… что не всё ещё потеряно,

Пустоты заняты, взгляни же! Посмотри!

Пусть не понятен, ни во что не верите,

Не говоря уже о нас, простых,

Всего лишь сострадальчески желающих

Будить добро – читая этот стих…

Когда-нибудь, неся ладонь огромную,

Не затянуться, а прикрыть глаза,

Уходит злость, приходит что-то светлое,

Течёт слеза, за ней – ещё слеза.

Старушка рядом, шаркая пакетами,

Забудет ожидать тридцать шестой,

Захочет покормить его котлетами,

Обнимет, скажет:

«Что ты, внучек, стой».

И женщина накажет своим киндерам:

«Нарвите бабушке вон тех цветов».

Сама не выдержит, присев на лавочку,

Освободившись мигом от оков.

А старичок, подвинувшись к той барышне,

Прижмёт к себе и правою рукой

Погладит даму, что в борьбе с истерикой,

И после побредёт пешком домой.

Стоит старик, глядит на мир в окошечко,

Постель расправлена, поужинал, готов.

На этом миссия его исполнена,

Он смог помочь в свободе от оков.

Повторимо

Я пытался быть фальшивым,

Где нет правды между строк,

Прятки, тренды в буквы текста,

Я пытался и не мог.

Мне хотелось цеплять струны,

Не цепляясь за своё,

Настроений и эмоций —

Чтоб чужое иль ничьё.

Это круто – быть бездушным,

Между строк теряясь в лжи,

Но нутро наружу лезет

– Да хоть молча покажи!

И когда-нибудь,

Зимою,

Я сменю все адреса,

Жена станет мне вдовою,

Я уйду на небеса.

Или раньше, скажем, летом,

После смены паспортов,

Перестану быть поэтом,

Дети, быт, и был таков.

Может, даже ещё раньше,

Сидя с паникой в руках,

Вспоминая будни детства,

Вылью душу всю в стихах.

Расскажу меж строк, доступно,

Как я рос, пришёл куда,

Пусть читатель мне ответит:

«Это лажа. Ерунда».

В день «когда-нибудь зимою»

Унесусь к святым местам,

Друзья скажут, как тоскуют:

«Почему мы здесь, ты там…»

Там пойду себе несмело

Мимо поля, что во ржи.

В голове затащит Рихтер,

Повторимо всё… скажи?

Я швырну айфон в потоки,

Представляю, как плывут

Автостопом все пороки у меня пускай берут.

Бирки на трусах и джинсах

Резко станут не нужны.

Вспомню вас, кого покинул,

Вы…

действительно важны.

Ну что ж, пора прощаться

Ну что ж, пора прощаться, расстаёмся,

Ты был моим последним,

до поры.

«Постой-постой, я ведь могу остаться», —

Промолвил Принцип Стоицизма,

но увы.

– Да ладно, что ты, мы еще с тобою…

– Послушай, хватит! Больше нету сил!

Я с вами с детства,

с детства, понимаешь?

Всю жизнь я с вами вместе протусил!

Вон, погляди, вдали надгробие видишь?

«Покойтесь с миром принципы любви»,

Тогда я думал – ты возненавидишь,

Пусть ты и стойкий… но они текли.

Влюбленность, что казалась мне навеки,

Дарующая крылья, тёплый свет,

Любовь, ведь первую считал последней,

И брак, брак с той, которой больше рядом нет.

Там закопали их, а ты уже не помнишь,

Как стойко рыли им могилу на троих?

Я был без крыльев, без любви, но в браке

Иль третий раз тогда я был жених…

А вон еще стоит «Мужская дружба»,

Ха! Помнишь? Ведь оркестр приезжал!

Её мы проводили, помолчали,

Как все, кто так же молча пропадал.

А эти, вон, бессмысленные темы

На плитах их и текст уже сошёл,

Там вроде честность, альтруизм, «нет алкоголю» —

Всё то, что в детстве я с тобой прошёл.

Ну-c, выбирай, куда прилечь изволишь?

А если хочешь, можем просто сжечь —

На входе круглосуточно открыта

Надежд несбывшихся большая печь.

А что же ты, хозяин, такой бледный?

Что весь обмякший, будто в первый раз?

Душа дрожит, развернут крестик медный.

Готов ли ты расстаться?

Прям сейчас?!

Не бойся, часть себя с тобой оставлю,

Достойно сможешь свой дожить ты век,

Но оглянись вокруг, опомнись, друже,

Без принципов, но ты же… человек.

Тот медленно спустился на колено,

Подпёр лопатой руку, что в грязи,

Залил слезами «мужики не плачут»,

Которая была лицу вблизи.

Привстал с земли, побрел к плите любовной

Мимо той дружбы, кой он не познал,

Упал над ней и тихо-тихо молвил:

«Зачем я вас так рано закопал?»