Электронная библиотека » Адриенна Джордано » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 30 октября 2017, 23:40


Автор книги: Адриенна Джордано


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3

Солнце поднялось выше, и теперь свет попадал в студию Аманды под углом, а не прямо. Она отступила от бюста на шаг. Она уже два часа возилась с глиняной моделью бюста генерального директора фирмы – производителя мобильных телефонов, но передать сходство никак не удавалось. Хуже того, она не могла понять, в чем дело.

Свет, свет и еще раз свет помогал ей сосредоточиться во время иногда нудных часов, проводимых перед скульптурой. Тени перемещались. Время ускользает между пальцами! Она посмотрела на часы. Половина двенадцатого. Она проработала шесть часов.

Зазвонил телефон. Его верещание в тихой студии очень раздражало. Обычно Аманда не подходила к телефону, пока не заканчивала с дневной работой, но теперь она решила, что можно сделать перерыв. Она подошла к столику в углу и надела на голову наушники.

– Доброе утро, говорит Аманда.

– Доброе утро, Аманда. Меня зовут Дэвид Хеннингс. Вчера на благотворительном вечере вы познакомились с моей матерью.

«О-о-о, какой голос!» Сердце у Аманды екнуло. Низкий, бархатистый голос незнакомца как будто заполнял ее целиком. Правда, при ее «везении» владелец голоса, скорее всего, окажется на голову ниже нее. Кроме того, он наверняка маменькин сынок…

– Здравствуйте, мистер Хеннингс. Да, я действительно вчера познакомилась с вашей матерью. Очень приятная собеседница.

Непонятно почему он расхохотался; его смех оказался таким же красивым, как и голос.

– Это уж точно, – сказал он. – Она говорила, что в беседе с вами обмолвилась о моем скором переезде на новую квартиру.

Судя по голосу, он не должен казаться коротышкой. И маменькиным сынком тоже. Если, конечно, это имеет какое-то значение, потому что как можно судить о внешности человека по голосу? И все же перед мысленным взором Аманды промелькнуло видение. Замечательное, соблазнительное видение! Ей представился высокий блондин с голубыми, как у его матери, глазами. Наверное, он предпочитает ходить в дорогих костюмах. Итальянских, сшитых на заказ. Издалека видно, что он – отпрыск благородного семейства, в его жилах течет голубая кровь…

– Ваша мама сказала, что вы будете работать с Лекси – кстати, она моя подруга. Хотите, договоримся о встрече, и тогда обсудим, что вам может понадобиться?

– Определенно. Я только что говорил с Лекси. Могу заскочить к вам, если, конечно, вы позволите.

– Сейчас?

– Если можно. Или вам удобнее завтра?

Очевидно, миссис Хеннингс спешит. Аманда покосилась на злополучный бюст. Может быть, передышка в самом деле пойдет ей на пользу. Переключение на что-то новое всегда прочищает мозги. Правда, сейчас она одета не совсем подходяще для знакомства с новым клиентом. Рассчитывая на целый день работы, она стянула волосы в конский хвост, натянула самые мешковатые джинсы и футболку с надписью «Занимайтесь любовью, а не войной», которую ей в шутку подарила подруга…

– Мистер Хеннингс, буду очень рада. Но должна вас предупредить. Сегодня я работаю над скульптурой, а когда я ваяю, то одеваюсь соответственно. Я не рассчитывала на деловую встречу.

– Насчет этого не волнуйтесь. Я в джинсах. Кстати, меня зовут Дэвид. Моя мать настроена решительно, Аманда, а если вы хоть немножко знаете мою мать, поймете: если я скажу, что не встретился с вами, потому что вы одеты неподобающим образом, она с меня живого кожу сдерет.

– Хотите сказать, что вы боитесь матери?

– Я ее не боюсь. Я от нее просто в ужасе.

Впервые за день Аманда рассмеялась. От всей души, не сдерживаясь. Все доводы против встречи с ним исчезли после того, когда он упомянул о матери. Откровенно говоря, приятно поговорить со взрослым мужчиной, который умеет потакать матери. Не подчиняться ее власти, а именно потакать. Аманде в прошлом везло на маменькиных сынков. Они не только боялись матерей, но и позволяли тем управлять своей жизнью. Аманда предпочитала с ними не связываться, поскольку не вписывалась в их жизнь.


Студия Аманды находилась в Вест-Сайде, в старом здании с высоким крыльцом. Дэвид окинул дом взглядом. Ему нравились старые особняки из портлендского камня и кирпича. При виде классических колонн он вспомнил о своей любви к истории, и ему захотелось навести справки об этом здании. Неплохо сходить в городской архив, выяснить, кто построил дом, кто в нем жил, какие компании вели свои дела в его стенах.

Он постучал в дверь – прочную, из массива дерева. Судя по всему, ее не меняли с самого начала. Любопытно, что скрывается за ней?

Дверь открылась, и на порог вышла рыжеволосая женщина с пышной фигурой, при виде которой у него сразу поднялось настроение. Тем более что на ней была футболка, призывающая заниматься любовью, а не войной, – он бы с радостью… Ее волосы цвета меда доходили до плеч и завивались на концах. Вся ее внешность наводила на мысль о неспешном воскресном утре, горячем кофе и супружеских изменах – как в постели, так и вне ее.

Было бы преуменьшением сказать, что она ему понравилась… А ведь она еще и рта не раскрыла! Дэвид мысленно взмолился: только бы она не оказалась набитой дурой!

– Дэвид?

Да. Тот же голос, что и по телефону. Негромкий, мягкий, пробуждающий те самые образы воскресного утра и кофе. Если повезет, горячим окажется не только кофе.

Ну ладно. Задание Пэм Хеннингс не должно сходить с рельсов из-за неуместных мыслей. Пора становиться серьезным.

– Здравствуйте… Аманда?

– Да. – Она протянула руку: – Аманда Леблан.

Пальцы у нее были длинными, изящными, но крепкими. Дэвиду не захотелось выпускать ее нежную ручку. Красивые руки. Мягкие руки. Ему-то казалось, что ладони скульптора должны быть загрубелыми и мозолистыми!

– Хм… – Аманда выразительно посмотрела на их сплетенные руки. – Верните мне, пожалуйста, руку.

Он широко улыбнулся, понимая, что это грандиозный провал, и с виноватым видом отшутился:

– Не поймите меня неправильно, но… где вы были всю мою жизнь?

Ее пухлые, красиво изогнутые губы дрогнули.

– Неплохо, – улыбнулась она. – Входите, и поговорим о том, что вам нужно.

Прямо к делу! Разумеется, только так и надо. Она его не знает, а он не только расстроил ее планы, но и налетел на нее.

Поднявшись в мансарду, Дэвид тихо присвистнул. Скорее всего, здесь снесли все внутренние перегородки. Студия занимала половину этажа. Он оглядел открытый потолок, ослепительно-белые стены, мольберты и холсты в углу. Большой стол, заваленный инструментами и кистями, разделял помещение пополам; во второй половине на регулируемом постаменте стоял бюст.

Аманда закрыла за ними дверь.

– Наверное, полагается просить прощения за беспорядок, но поскольку моя студия выглядит так всегда, то не стану себя утруждать.

– Вы здесь работаете. Вряд ли здесь должен царить порядок.

– Поговорить можно здесь. – Она указала на круглый стол на четверых, стоящий у окна. – И давайте без церемоний.

– Отличное место. Столько света! А что-нибудь известно об этом здании? Прости, но у меня бзик на истории. В колледже я учился на историческом. Судя по колоннам на фасаде, дом построен в начале девятисотых…

– Ах вот оно что. Значит, ты такой же, как я. Хочешь верь, хочешь не верь, но сейчас я здесь единственный арендатор. Другие просто не замечают красоты дома. Если верить архивным записям, его построили в тысяча девятьсот восьмом. Не уверена, что домовладелец понимает, какой бриллиант ему достался. Когда я осматривала помещение, он признался, что хотел покрасить фасад.

Дэвид раскрыл рот, но не произнес ни звука.

– Знаю, – продолжала она, – надо было дать ему телефон компании, которая специализируется на мойке камня и реставрации архитектурных памятников, прежде чем он лишит здание его исторической ценности.

Аманда села у окна. Рядом с ней на столе лежали большой блокнот с отрывными страницами и карандаш. Дэвид скинул куртку, повесил на стул рядом со своим и сел напротив. Аманда Леблан – просто фантастика. Огромные карие глаза, нежный овал лица, роскошная фигура…

– Это у тебя «Белстаф»?

Неужели она разбирается в мотоциклах? По крайней мере, в байкерских куртках явно знает толк… Похоже, мамино поручение может оказаться не таким скучным.

– Да. Любишь мотоциклы?

– Мой отец любит. У тебя какой?

– «Дукати». «Диавел Карбон». – Дэвид улыбнулся. – Машина зверь, «дьявол» по-итальянски.

Она широко улыбнулась:

– А ты сам как? Тоже дьявол?

– Моя мама оценила бы твой юмор. Я же считаю себя скорее ботаником-историком, который питает слабость к крутым байкам.

Она хмыкнула.

– Ты совсем не такой, каким я тебя представляла.

Она его представляла? Неплохо, очень неплохо. Вселяет надежду…

– А кого ты ожидала увидеть?

– Парня, внешне похожего на твою мать. Высокого блондина в дорогом итальянском костюме. А увидела брюнета с итальянским мотоциклом.

– Знаешь, твое описание почти на сто процентов соответствует моему брату… – Он пожал плечами. – Зато я высокий, как ты и думала.

– Уже что-то.

Аманда взяла карандаш, отбросила волосы за плечо, и пульс у Дэвида участился. Она настоящая красавица! Не в расхожем смысле слова. Она излучает здоровье и здравый смысл. Возможно, она и сама не понимает, насколько она хороша!

Она раскрыла блокнот.

– Итак, расскажи, что ты хочешь. Какие жанры тебя привлекают?

«Ню. И чтобы на картине была ты».

Дэвид вовремя опомнился. Если мама узнает, о чем он думает, она его кастрирует. Он откашлялся и постарался выгнать из головы неуместные мысли. Что ж, картину он так или иначе закажет, потому что не хочет напрасно тратить время рыжеволосой красотки.

– Сам не знаю. Я думал, может быть, мы все решим вместе с Лекси. Что-нибудь смелое, яркое. Не знаю. Выбор картин – не мое. В конце концов, Лекси – мой дизайнер по интерьерам.

– Надо отдать ей должное, в своем деле она настоящий мастер. Пожалуй, я посоветуюсь с ней. И покажу тебе несколько картин, которые, по-моему, подойдут. Если они тебе не понравятся, попробую нарисовать что-нибудь конкретно для тебя.

Если повезет, у него появится еще один предлог зайти к ней и, может быть, уговорить красотку Аманду Леблан поужинать с ним.

– Да, согласен. Кроме того, у меня еще одно дело… точнее, его предложила моя мать.

Аманда снова сдвинула брови. Ничего удивительного. Его мать славится тем, что тратит много денег на декор. Для нее как для художницы очень выгодно заполучить такую влиятельную клиентку.

– Что она хочет?

– Скульптуру.

– Как раз моя специальность. С кого скульптура?

«Ну вот, приехали».

– Мы не знаем.

Аманда рассмеялась:

– Что-то новенькое! Ну ладно. Попробую тебе подыграть. Как мне узнать, с кого надо лепить скульптуру?

Ладно. Очевидно, мать ничего ей не говорила – совсем ничего. Не поделилась с ней своим интересом к нераскрытым делам, которые обсуждались на вчерашнем благотворительном ужине. Выходит, матушка его подставила.

– Мать что-нибудь говорила о юридической фирме моего отца и ее частном детективном агентстве?

– Нет.

Ну, спасибо, мамочка, удружила! Отчасти из-за таких вот маминых штук он четыре года назад уехал в Бостон. От постоянных интриг Памелы Хеннингс и вечных ссор и стычек с Пенни у него плавились мозги. Можно сказать, что он сбежал из дома. Проехал полстраны, лишь бы иметь возможность свободно дышать. «Добро пожаловать домой, малыш!»

– Мой отец – основатель фирмы «Хеннингс и Соломон».

– Дэвид, у нас в Чикаго всем известно, кто твой отец.

Ну да, конечно…

– Так вот. Осенью прошлого года мама убедила его поручить одному из частных детективов заняться одним делом, так сказать, на общественных началах. Помочь правоохранительным органам. Дело было старое, так называемый «висяк».

Аманда наклонилась вперед и взмахнула карандашом.

– Я читала об этом! Там участвовал, кажется, судебный исполнитель…

– Вот именно. Его мать убили, а дело так и не раскрыли. Частный детектив раскрыла дело с помощью сына жертвы.

– Да. Помню, я читала… Просто здорово.

Вот и хорошо. Ее осведомленность будет очень кстати, когда он коварно нападет на нее из засады и предложит сделать реконструкцию, на чем настаивает его мать.

– Потом мама узнала еще об одном деле. Наши детективы тоже способствовали его раскрытию.

– Твоя матушка, наверное, очень энергичная особа.

«Детка, ты и понятия не имеешь, как ты права!»

– Совершенно верно. И чутье у нее безошибочное, потому что фирме удалось раскрыть и второе убийство.

Аманда выпрямилась, по-прежнему держа наготове карандаш, но ее жесты и мимика – неподвижные плечи, поджатые губы – говорили о том, что она перешла от любопытства к обороне. В помещении как будто резко похолодало.

Вот оно! Ну, будь что будет. Вперед!

– Вчера за столом моя мать сидела недалеко от тебя. Она подслушала твой разговор с детективом. Тем, который нашел неопознанный череп.

Аманда положила карандаш на стол и отодвинула блокнот. Подняла руки и втянула щеки; взгляд у нее стал тяжелый, непримиримый, отчего она сразу превратилась из милого котенка, которого так и хотелось погладить, в женщину-амазонку, готовую к бою.

В самом деле, где она пропадала всю его жизнь?!

– Нет, – сухо ответила она.

– К сожалению, моя мать тебя засекла. Теперь тебе не вырваться.

– Ну почему же? Вчера я уже объяснила детективу, что не занимаюсь такими вещами. Мой опыт в области криминалистической реконструкции можно назвать очень ограниченным, и это еще мягко сказано. Да, я в свое время собиралась прослушать соответствующий курс, но на практике никогда ничем подобным не занималась. Я просто не гожусь для такой работы.

– Откуда ты знаешь, что не годишься, раз никогда не занималась такой работой?

Аманда побарабанила пальцами по столешнице.

– Дэвид, мне очень жаль. Передай своей маме, что я ценю ее чуткость. И все же вынуждена отказаться. Продолжать разговор бессмысленно, мы тратим время впустую. Ну а картины для твоей новой квартиры я с радостью нарисую.

– Отлично! Но пожалуйста, послушай хоть немного про реконструкцию.

Аманда хмыкнула и растянула губы в невеселой улыбке. Дэвид невольно пожалел ее. Он-то знал, какими упорными бывают Хеннингсы.

– Поверь, – сказал он, – я целиком и полностью разделяю твои чувства!

– Ты тоже юрист, как твои родственники?

– Да.

– Так я и знала. Вот откуда характерная цепкость!

Дэвид понял, что пора попробовать другой подход. Ему не терпелось пригласить Аманду на ужин. Кроме того, хотя Аманда ни о чем не подозревает, ему очень нравится пикироваться с ней.

Он наклонился вперед и посмотрел на скульптуру во второй половине студии.

– Я смотрю на твое творение и сразу понимаю, что ты талантлива.

– Спасибо. Комплимент засчитан!

Она скрестила руки на груди, глядя на него в упор и буквально прожигая в нем дыру. Дэвид невольно восхитился ею.

– Всегда пожалуйста. Итак, о чем идет речь? Необходимо опознать труп неизвестной жертвы преступления. Она заслуживает достойных похорон. Возможно, ее близкие до сих пор не знают, что с ней случилось.

– Дэвид…

– Даже если тебе кажется, что у тебя недостаточно опыта, кому будет хуже, если ты попробуешь? То есть… криминалистическая реконструкция – довольно специфическая отрасль, вряд ли в нашем городе много таких специалистов.

– Я только напрасно потрачу время – свое и всех остальных.

– Я тебе заплачу.

Она опустила голову.

– Ты заплатишь за то, что я попытаюсь воссоздать по черепу лицо, хотя вероятность успеха совсем небольшая?

Видимо, да. Кстати, последнее предложение вырвалось у него абсолютно спонтанно, его, можно сказать, понесло. Почему бы нет? Не жаль никаких денег, когда речь идет о том, чтобы отделаться от мамы.

– Да. В самом худшем случае нашу жертву так никто и не опознает. В лучшем случае твое творение поможет полиции выяснить, что случилось, а родственников избавит от ненужных сомнений и страданий. А ты получишь гонорар… Так что никто не останется в проигрыше. Ну, как тебе мой план? Я не вижу в нем недостатков!


Если ему так нужны недостатки, она сейчас укажет ему один из них. Такой огромный, что, если у нее ничего не выйдет, а дело вполне может окончиться неудачей, она на много лет окажется в творческой депрессии. Остро сознавая собственную уязвимость, Аманда предпочитала избегать ситуаций, касающихся чужого будущего. Она усвоила этот урок у теперь покойной матери.

Она набрала в грудь воздуха и вспомнила ясное весеннее утро десять лет назад, когда ее мать наглоталась таблеток. Аманда напомнила себе, хотя и так никогда о том не забывала, что испытала, дотронувшись до безжизненного маминого тела. До того дня она и не подозревала, насколько холодным может быть труп.

Сейчас тяжелые воспоминания помогали ей сосредоточиться. Она должна убедить одного необычайно настойчивого и цепкого красавца юриста в том, что и ей упрямства не занимать.

Аманда приказала себе остыть. Остудить горящий мотор, потому что… в общем, не стоит напрасно тратить силы. Всю жизнь она питала слабость к мужчинам на мотоциклах… Она села поудобнее, небрежно закинула ногу на ногу и пожалела, что на ней мешковатые джинсы.

– Дэвид, поверь мне, недостатков у твоего плана сколько угодно. Бывало, на основании фоторобота, сделанного по рисунку художника, подозреваемых отправляли за решетку. Я не хочу брать на себя такую ответственность. – Она обвела студию рукой. – Предпочитаю рисовать и лепить на радость моим клиентам.

Он кивнул, но, судя по всему, до капитуляции было еще далеко. Аманда поняла это по тому, как он смотрел на нее; в его ярко-голубых глазах мелькали веселые искорки. Он явно наслаждался их спором.

Благодаря своему росту и широким плечам Дэвид заполнил все поле ее зрения. Просто поразительно, что такой здоровяк родился у миниатюрной миссис Хеннингс! Фигурой он пошел явно в отца, любимца журналистов. На лоб ему упали пряди темных, почти черных волос, и он отбросил их назад, на секунду прижав длинными пальцами, словно требуя, чтобы волосы лежали ровно. Девчонка, скрытая в глубине души Аманды, не просто затрепетала. Внутри у нее все загорелось.

Ух ты!

Предмет ее нескромных мыслей жестом показал на бюст, над которым она трудилась все утро:

– Можно взглянуть?

– Конечно.

Он не спеша подошел к скульптуре, разглядывая ее, и Аманду словно обдало жаром. Он внимательно изучал ее творение, склоняя голову то к одному плечу, то к другому. Казалось, даже в такое время он излучал сексуальную энергию. Аманда залюбовалась его волевым подбородком. Лицо у него такое идеальное, что ей захотелось его вылепить.

И остудиться нечем: у нее нет вентилятора.

– Ну, что думаешь? – спросила она.

– Думаю, что твое произведение исключительно. Учти, я хвалю тебя не потому, что мне от тебя что-то нужно. – Он улыбнулся. – Никогда не перехожу определенных границ, в том числе не хвалю то, что этого не заслуживает. Впрочем, здесь…

– Нашел какие-нибудь недостатки?

– Рот. – Дэвид посмотрел на фотографию, стоявшую на мольберте. – Он еще не готов.

Удивительно!

– Все утро бьюсь с губами, – призналась Аманда. – Что-то не выходит.

Он оглянулся, улыбаясь от уха до уха, и внутри у Аманды все растаяло. Внутренние органы превратились в желе. К черту Микеланджело, теперь у Аманды Леблан есть свой Давид!

– У меня к тебе деловое предложение.

Она выдохнула воздух.

– Ты никак не угомонишься!

– Я юрист. Работа у меня такая.

– Хорошо. Так что за предложение?

– Я объясню, почему у тебя не получаются губы, если ты вместе со мной встретишься с тем детективом.

Не сводя с него взгляда, она подошла поближе. Почему он так самодовольно улыбается?!

– Ты можешь сказать, почему у меня не получаются губы?

– По-моему, да.

Она потратила не один час, стараясь понять, что не так, и вот теперь какой-то юрист уверяет, что он это знает!

– Что с тобой, Аманда? Язык проглотила?

Какой же он проныра! Игривый, правда, и все-таки. Она фыркнула:

– Ну ладно. Учти, ты сам предложил. А я молчала, потому… что меня изумляет твое гигантское самомнение.

– Ах, как грубо! – Он прижал к груди руку, но его выдало лицо; резкие черты смягчались, когда он улыбался. – Ты ранила меня в самое сердце.

Ну и ну! Аманда взяла со стола плоский деревянный шпатель.

– Хвастать все могут. Посмотрим, что там у тебя.

– Если я скажу, в чем дело, и ты со мной согласишься, ты поедешь со мной на встречу с детективом. Вот мое условие.

– Хорошо. Если все так и окажется, я поеду с тобой.

Аманда понимала, что, скорее всего, совершает глупость. И все ради того, чтобы доказать, что он не прав. Что-то подсказывало ей: если Дэвид настоит на своем, конца делу не будет видно.

Он улыбнулся, развернулся к бюсту и, не касаясь его, показал на правый угол рта:

– Дело не столько в губах, сколько в ямочке вот здесь – видишь?

Аманда ахнула. Не может быть! Она схватила снимок генерального директора и посмотрела на угол рта. Ну конечно! И как она не заметила?! Правда, ямочка такая маленькая, что ее запросто можно не заметить. Да, оказывается, дело не в самих губах.

О, она заслужила наказание. Она прекрасно понимала: даже самая крохотная неточность может погубить всю работу.

– Дэвид Хеннингс, не знаю, что с тобой делать – убить или поцеловать?

– Мое мнение учитывается? – Он вскинул руку вверх, как при голосовании.

Она тяжело вздохнула:

– Нет. Но… просто не верится, как я не заметила!

– Ты слишком пристально всматривалась. Такое случается иногда и со мной, когда я работаю над делом. Ищу прецеденты, и – бац – кто-то читает мои заметки и через пять минут растолковывает, в чем тут дело. Я обычно ужасно злюсь…

– И есть из-за чего!

– Итак…

Он вернулся к столу, за которым они сидели. С каждой секундой его улыбка делалась все шире. И все самодовольнее!

– Что мне сказать детективу? В какое время мы придем?


Детектив Ларри Маккол проводил Аманду и Дэвида в маленький конференц-зал в полицейском участке Северного округа Чикаго. Старое здание, в котором располагался участок, не обладало таким же шармом, как дом, в котором обитала она. Окинув взглядом унылые белые стены, Аманда подумала: небольшая перепланировка и несколько ведер краски – и посетителям не будет казаться, что стены давят на них. С другой стороны, полицейский участок и не должен выглядеть как зона отдыха.

Войдя, они увидели в углу фанерный стол, за которым могли разместиться шесть человек. Пять стульев – а где шестой? – стояли кое-как, два почти боком. Наверное, последнее совещание завершалось в спешке.

– Спасибо, – сказала Аманда, садясь на стул, предложенный ей детективом Макколом. Дэвид остался стоять, небрежно прислонившись к стене напротив.

– Вам спасибо, что пришли, – ответил Маккол.

– Детектив, прошу вас, не будем забегать вперед. Повторяю, я…

Маккол отмахнулся:

– Да-да, знаю. Вы не специалист по криминалистической реконструкции, зашли только взглянуть. Я все понимаю. И тем не менее заранее благодарен вам за все, что вы сделаете.

Он положил на стол пыльную папку, а Аманду охватила паника. Что она делает?! Напрасно она согласилась сюда приехать. Много лет она убегала от соблазна такого рода работы. Много лет! И не без причины. Какой бы талантливой ни была ее мать, ее работа в правоохранительных органах стала концом сказки. Для Аманды. Для ее отца. И главное, для самой мамы.

Дэвид переступил с ноги на ногу, привлекая к себе ее внимание, и она посмотрела на него. Он склонил голову набок – он довольно часто так делал – и смотрел на нее в упор. Аманда изо всех сил старалась изобразить равнодушие, чтобы он ни о чем не догадался. Дэвид прищурился, и она поняла, что ей не удалось до конца провести его.

Перед ней лежала открытая папка. Аманда отвернулась от Дэвида, который явно пытался прочесть ее мысли, и посмотрела на рисунок. Перед ней был эскиз, попытка плоскостной реконструкции лица. Она увидела лицо большеглазой женщины с черными волосами до плеч, которые завивались на кончиках. Какая она молодая, совсем девчонка! На вид ей можно было дать лет девятнадцать – двадцать. Аманде показалось, что волосы изобразили неправильно. Ни одна девушка-подросток не станет носить такую прическу.

Хотя… какое ей-то дело?

Держа руки на коленях, Аманда наклонилась вперед. Эскиз был выполнен на бристоле, способном выдержать многократные стирания.

– Это с черепа сделали? – спросила она, обернувшись к Макколу.

– М-м-м… нет. – Детектив полистал папку и достал несколько фотографий черепа. – С них. А что?

– На фотографиях часто искажаются пропорции. Если сделать снимок при неправильном освещении, восприятие меняется.

Как получилось у нее самой с фото пожарного.

– Вы не шутите?

Аманда выпрямилась, по-прежнему не желая прикасаться к страницам. Ей казалось: дотронувшись до папки, она каким-то образом окажется связанной с делом.

– Такое часто случается. Откуда известно, что у… жертвы были длинные волосы? Их нашли рядом с черепом?

– Да. Несколько волосков. Мы поместили их в раздел «Вещественные доказательства».

Ладно. Что ж, хотя бы это правильно. Но, откровенно говоря, для большего сходства они должны были показать художнику череп, а не фото.

– Значит, никто не обратился к вам после того, как вы опубликовали эскиз?

– Ни один человек.

Дэвид наконец оттолкнулся от стены и поверх ее плеча посмотрел на фото. Его присутствие за спиной, когда он упорно нависал над ней, вызвало в ней смешанные чувства. Невольно ей подумалось, что он способен справиться с чем угодно. Такой, как он, не привык сдаваться, что бы ни случилось. И дело не только в его внушительных размерах…

Не сводя взгляда с эскиза, Аманда кашлянула и продолжала:

– Значит, в то время никто не пропадал без вести?

– Пропадали, конечно, но о девушках ее возраста никто не заявлял. Примерный возраст установил антрополог. По его мнению, ей было двадцать с небольшим. Белая.

Аманда порылась в бумагах, нашла отчет антрополога и начала читать, то и дело бросая взгляды на снимки черепа.

Дэвид вернулся на прежнее место у стены; на сей раз он скрестил ноги в лодыжках, а руки сунул в карманы джинсов.

– Ну, что скажешь? – спросил он.

– Рисунок неплох. По крайней мере, насколько я могу судить. Меня беспокоит только одно: художнику не дали взглянуть на сам череп. Если бы работу поручили мне, я бы первым делом попросила взглянуть на оригинал. Возможно, фото делали при плохом освещении. И потом, я бы попросила определить толщину кости и заказала снимки черепа анфас и в профиль. Глядя на фото, трудно понять истинные пропорции и нарисовать точный эскиз.

Воодушевленный Маккол подскочил к ней:

– А если я дам вам череп? Я уже рассказал о вас начальству. Они готовы пойти навстречу и помочь всем, чем нужно.

Нет-нет. Она сложила бумаги и фотографии черепа, чтобы не нужно было больше на них смотреть. И не чувствовать безмолвный зов убитой женщины, которая просит о справедливости.

Она прикусила губу и задумалась. Как она ни пыталась отогнать образ молодой женщины, он не выходил у нее из головы.

– Аманда…

Голос Дэвида. Он по-прежнему стоял, прислонившись к стене, снова изучал ее, старался прочитать, что у нее на уме. Юрист до мозга костей. Будь он проклят за то, что притащил ее сюда. И будь проклята она сама, что позволила ему так поступить с собой. И за то, что по-дурацки поспорила с ним.

Она подтолкнула папку к детективу Макколу.

– Если я увижу череп, то попробую нарисовать еще один эскиз, и вы сравните его с тем, что сделал мой предшественник. Возможно, рисунок с оригинала окажется немного другим. Вот и все, что я смогу сделать, детектив.

Маккол склонил голову и улыбнулся так, словно выиграл в лотерею:

– Не проблема! Я позвоню в лабораторию, предупрежу, что вы зайдете. Пригодится все, что вам удастся сделать. Правда… как вы, наверное, догадываетесь, заплатить мы вам не сможем.

Она оглянулась на Дэвида и широко улыбнулась, стараясь изобразить его же высокомерие:

– Детектив, сегодня вам крупно повезло, потому что гонорар мне заплатит мистер Хеннингс. Так что, как только вы договоритесь, чтобы мне показали череп, я приступлю к работе. Будем надеяться, мы выясним, кем была покойница.


Желая как можно скорее покончить с делом, Аманда согласилась сразу же отправиться в экспертно-криминалистическую лабораторию. Поскольку Маккол занимался другими делами, Дэвид вызвался свозить ее домой за необходимыми инструментами.

Она и сама была готова съездить в лабораторию, но Дэвид объявил, что считает своим долгом отвезти ее туда, а потом обратно, когда она сделает дело, ведь Аманда сильно нервничала.

Ну вот, приехали. Судебный антрополог Пол – фамилию она не расслышала из-за звона в ушах – из окружной экспертно-криминалистической лаборатории поставил на пробковую подставку череп с пустыми глазницами, которые смотрели прямо на нее. Аманда стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и приказала себе думать о деле, а не о своих нервах.

Скучные бежевые стены и ослепительно-яркие лампы над головой подчеркивали стерильность обстановки. Аманда невольно вздрогнула.

Она заставила себя смотреть на руки в перчатках, которые размещали череп внутри кольцеобразной подставки. Пол чуть наклонил его, чтобы череп стоял прочно. Его пальцы двигались осторожно, даже как-то почтительно. Жертва, от которой уцелел только стоящий перед ними череп, когда-то была живой…

«Вернуть ей имя»… Справится ли Аманда с такой задачей? Пока сложно сказать. Пока она будет художницей, которая изучает натуру, сохраняя эмоциональную дистанцию, но сделает все возможное, чтобы воссоздать лицо, которое поможет опознать жертву.

Аманда сжала карандаш, но поспешила ослабить хватку, сообразив, что сейчас переломит его пополам.

– Расскажите о ней что-нибудь.

– Череп относительно сохранный, учитывая воздействие сил природы. Судя по зубам и форме головы, мы решили, что ей было около двадцати с небольшим лет. Точнее, от восемнадцати до двадцати двух. Мы сделали слепок черепа на случай реконструкции, но он пока не понадобился… Нам не хватает финансирования.

– Значит, слепок все-таки есть?

Аманда закрыла глаза, подумала о матери и досадливо усмехнулась. Как похоже на маму – подбросить ей такую работу, да еще торопить, потому что… ну да, в полиции изготовили слепок, и она может его получить. Чтобы по крайней мере попробовать воссоздать лицо жертвы. «Вот спасибо, мамочка!»

– Да, – сказал Пол. – Он здесь и ждет, пока кто-то ею займется.

Аманда снова посмотрела на череп, стоящий на столе. Детектив Маккол говорил, что, по мнению антрополога, жертвой была белая женщина. Плоское лицо и длинные, тонкие ноздри как будто соответствовали его выводам.

– Европеоид, – сказала она.

– Да. – Пол показал на затылочную часть черепа. – Что касается характера повреждений, здесь имеется небольшое углубление. Похоже, смерть наступила от сильного удара каким-то небольшим орудием. Судя по очертаниям повреждения, возможно, орудием был молоток. От удара она получила перелом основания черепа.

– Бедняжка.

– Ее зарыли кое-как, неглубоко. Вот почему пес выкопал череп. Остальные кости мы так и не нашли. Возможно, до них добрались дикие звери и утащили в другое место. Пустырь слишком большой; ради нее никто не станет перекапывать его. – Он вытянул руку. – Это все, что у нас есть.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации