Текст книги "Этот прекрасный принц – такой дурак!"

На концерте мы с Леа приходим к единому мнению: Гийом вполне привлекателен, правда, одно ухо у него определенно больше другого, но это, кажется, ничуть не смущает Амбру. Поэтому и мы воздерживаемся от критики.

Я никак не могу проникнуться музыкой, хотя все буквально писают кипятком от группы, которую Гийом назвал «REM-хорваты». Амбра, пользуясь случаем, обзывает меня психоригидной, и я пасую перед ее энтузиазмом, тем более что обычно она слушает только оперы.

Мы идем ужинать с Гийомом и двумя его друзьями, после чего решаем закончить вечер в баре. Гийом садится в мою машину и оказывается рядом с Леа. В какой-то момент по ходу беседы он накрывает ладонью ее руку и держит некоторое время, потом убирает и продолжает разговор.

Разумеется, это не ускользнуло от внимания Амбры, которая так и кинулась на Леа, едва мы вышли из машины.

– Он накрыл ладонью твою руку, это мерзко, я сразу поняла, что он к тебе неровно дышит.

– Да ничего подобного, это чисто дружеский жест, не пори чушь.

– Как же, дружеский, вы едва знакомы. Сначала держатся за руки, а чем это кончается, всем известно.

– Брось, это ничего не значит.

Мы устраиваемся вокруг стола, и Леа садится подальше от Гийома. Музыка очень громкая, разговаривать можно только с соседями, так что Амбра завладевает им, приблизив вплотную свое щедрое декольте.

Я развожу их по домам и вижу, что Амбра увлеклась всерьез. Хоть Леа и Гийом практически не обменялись ни словом, Амбра не унимается, она уверена, что он запал на Леа. Пора бы уже чему-то между ними произойти, а то у нее развивается самая настоящая паранойя.

В следующую субботу она устраивает вечеринку (исключительно чтобы иметь повод пригласить Гийома), и мы с Леа надеемся, что он решится-таки уложить Амбру в постель.

В пятницу Леа звонит Амбре, которая наконец-то настроена позитивно.

– Все хорошо, я хочу поспать часок после обеда. Я в отличной форме, жду не дождусь завтрашнего вечера. Знаешь, что? Ты права, все получится.

Успокоенная Леа идет принимать ванну. Она плещется, звонит телефон, и включается автоответчик.

Привет, это Гийом. Я на конференции в Ницце… Я на берегу моря, мы идем ужинать, и… Я хотел сказать, что думаю о тебе. До завтра.

Ошеломление. Шок. Амбра была права.

Она лежит в ванне сколько может, а когда чувствует себя совсем скукоженной и не в состоянии оставаться больше ни минуты в воде, ставшей почему-то ледяной, вылезает и звонит мне.

Нам не требуется много слов, чтобы признать очевидное: надо все сказать Амбре.

Леа перезванивает ей.

Сонное «алло» в трубке.

– Я тебя разбудила?

– Да, нехорошо с твоей стороны, мне снился Гийом.

На помощь.

– Я как раз хотела тебе сказать… Он только что мне звонил.

– Как?

Вот теперь она совсем проснулась.

– Хм, я была в ванной, он оставил сообщение; проще всего тебе его послушать. Вот.

Пуск.

– Черт побери! Я знала, я это чувствовала, говорила тебе с самого начала.

– Мне очень жаль, правда.

– Что ты думаешь делать?

– Да ничего, мы же не…

– Не могу больше, всегда одно и то же! Он меня достал, все меня достали! Кончится тем, что я останусь совсем одна! Еще три года – и заведу кота; буду сидеть дома, и никто больше не сможет меня достать!

– Да что на тебя нашло? Не трагедия, в конце концов, вы знакомы всего две недели, ты его скоро забудешь…

– Не в этом дело.

– А в чем?

– Моя кузина Виктория беременна.

– Ну и что?

– Виктория! Нет, ты представляешь? Она моложе меня на девять лет, я сидела с ней, когда она была маленькой. Я была ее свидетельницей на свадьбе два года назад. Она по своей доброте залетела не сразу, но теперь готово дело, и знаешь, что она мне сказала? «Ты сможешь сидеть с малышом, если захочешь». Идиотка! Она, конечно, не со зла, но все-таки – до каких пор я буду терпеть подобные унижения?

Леа возражает для проформы, как бы то ни было, главное – она выложила правду.

Прощаясь, Леа предлагает не приходить на ее вечеринку.

– Нет, если ты не придешь, он все поймет, он и так, наверное, призадумался, если вспомнить, как я к нему липла. И потом, я хочу, чтобы ты пришла! Все в порядке, я буду держать фасон. Возьму пример со Скарлетт, помнишь, как она пошла к Мелани, после того как ее застукали целующейся с Эшли.

Так тому и быть.

Мы с Леа долго размышляем над этой параллелью и, исчерпав гипотезы, приходим к выводу: она справится.

Наступает вечер, мы с Венсаном заезжаем за Леа, которой очень не по себе. Что же до Амбры, никогда она так мало не походила на Скарлетт. Всякий раз, когда Гийом приближается к Леа, Амбра бледнеет.

Один из кузенов Амбры клеит Леа, он зануда, но она терпит его присутствие, чтобы отвадить Гийома и успокоить Амбру.

– …Я составляю программы, позволяющие предприятиям оптимизировать свои показатели.

– …Гениально!

Через полчаса я вижу, как они целуются… Потом, поспешно покинув его, Леа подходит ко мне.

– От него разит перегаром. Бр-р… Всему есть предел, даже моему самопожертвованию.

Даю объяснения Венсану, который услышал ее и вытаращил глаза; ему все равно скучно, и он хочет домой.

Я говорю Леа, что мы уезжаем, и предлагаю подвезти ее.

– Охотно! – с облегчением отвечает она.

Мы целуем на прощание Амбру, подозрительно повеселевшую в последние четверть часа. Она даже пытается удержать Леа и шепчет ей на ухо: «Я не знала, что тебе нравится мой кузен», отчего та брезгливо вздрагивает. Кстати, когда она злится, на ее лице как будто прибавляется веснушек, видимо, показывающих состояние кипения.

Венсан тем временем рассуждает об инфантильности моих подруг.

И единственное, что я могу ему ответить: я их обожаю.

– С ума сойти, как хорошо работает модель Скарлетт, после того как я поцеловала ее алкаша-кузена… – говорит мне она, садясь в машину.

Леа бросает взгляд в зеркальце заднего вида.

– Он меня совершенно растрепал, я-то похожа не на Скарлетт, а скорее на Поллукса![4]4
  Поллукс (Полидевк) – один из двух братьев-близнецов, сыновей Зевса, названных Диоскурами. После смерти Кастора его брат Поллукс просил Зевса тоже лишить его жизни.


[Закрыть]

Дома я смываю макияж, не глядя в зеркало, а Венсан тем временем рассуждает об инфантильности моих подруг.

И единственное, что я могу ему ответить: я их обожаю.

* * *

Дорогая Ариана, я сижу, печатаю одним пальцем, одновременно ем хлопья и пью саке, так что бог с ними, с заглавными буквами (если однажды тебе захочется увидеть, как я валяюсь на полу, налей мне саке).

я поставила диск «эвиты»[5]5
  «Эвита» (1976) – мюзикл английского композитора Э. Ллойда-Уэббера на слова Т. Райса.


[Закрыть], расслабляюсь и надеюсь немного тебя развлечь.

мне бы надо на будущее быть расторопнее с ответами, не знаю, как мне это удается, но я всегда все откладываю на завтра. тем не менее успеваю делать уйму дел, парадокс, не иначе.

вообще-то, если подбирать описание для твоей покорной слуги, я определила бы себя так: «вот что бывает, если не выйти замуж молодой». я, кажется, говорила тебе, что мои родные – выходцы со среднего востока (должна предупредить, что я склонна повторяться, так что заранее прошу прощения отныне и на грядущие годы). уроженцы востока любят пристраивать дочерей чем раньше, тем лучше. в двадцать лет почти все мои кузины уже были замужем, это действительно очень рано, но в большинстве своем они хотели уйти от родителей и видели только сиюминутные плюсы брака: внимание, прием гостей, платье, новый дом, драгоценности, – одним словом они разом перешли от детского стола за взрослый, миновав стол холостячек.

на мой взгляд, очень хорошо подождать и нажить опыт, но боюсь, что этот опыт нам не всегда на пользу. он делает нас пресыщенными и циничными, поскольку учит: в жизни ничто никогда не происходит так, как мы надеялись.

Я доела хлопья, и тем лучше: когда я пишу все маленькими буквами, у меня создается ощущение собственной незначительности.

И я налила себе второй стаканчик саке.

Мне вспоминается мой лицейский дружок. Мы с ним встречались год и обещали друг другу, что никогда не вступим в брак. Глупая идея, которую я приняла, хоть едва знала его. В общем, я сдержала слово и, хоть сердце мое разбилось, когда он меня бросил, сделала вид, будто нахожу это нормальным. Он сказал, что мне пора набраться жизненного опыта! И представь – год спустя он был женат, и я больше никогда его не видела.

Встреть я его сегодня, отвесила бы знатную оплеуху в наказание за то, что он обрек меня на проклятие, пожелав набраться опыта. И выплакалась бы на его плече по множеству причин. Не потому, что он на мне не женился, но из-за всех разочарований, которые пришли с этим самым опытом.

Романы у меня были, своих бывших я перестала считать, когда их перевалило за тридцать, а это было несколько лет назад.

Однажды один знакомый хотел устроить мне свидание вслепую с каким-то парнем; задав несколько вопросов, я поняла, что речь идет о моем брате! Впору подумать, что я перепробовала всех холостяков Манхэттена…

Третье саке.

Ладно, тебе покажется, что я хандрю и злобствую. Сменим тему.

Меня не удивляет, что Венсан не чувствует себя комфортно среди твоих подруг. Но он по крайней мере не мешает тебе видеться с ними. Как правило, все мужья, которых я знаю, не любят незамужних приятельниц своих жен. Боятся, что они откроют им глаза, ибо видят насквозь их «стеклянный дом». Это вопрос контроля: их брак не слишком крепок, поэтому они пытаются держать под контролем жен, а незамужние подруги представляют угрозу.

Помню, один из моих бывших ни за что не хотел встречаться с моими подругами. Я долго ломала голову, почему, и нашла-таки ответ. Во-первых, у него не было терпения, чтобы поближе их узнать. А во-вторых, думаю, боялся, что одна из них потрясет меня, как грушу, и спросит: «Какого черта ты делаешь с этим идиотом?»

Ты написала мне в последнем письме, что порой кое в чем завидуешь незамужним. Я тебя понимаю – семейным парам действительно незнакома волшебная радость предвкушения. Пресловутая лихорадка еще не пристроенных.

И потом, я, например, могу по своему выбору встречаться с разными мужчинами каждый вечер. (К сожалению, такого никогда не случается, разве только в «Сексе в большом городе».) Перед выходом я тщательно готовлюсь, это целый ритуал, и я уверена, что ни одна замужняя женщина так не старается.

Лет пять назад был у меня ужин со старыми университетскими подружками, этакий девичник. Мы все были не замужем, кроме двух девчонок, окрутивших денежных и довольно нудных типов. Естественно, не успели мы сесть, замужние спрашивают нас: «Ну?» Выходит, мы пришли их развлекать. Это очень действует на нервы. Помню, я рассказала о своем романе с парнем, в которого безумно и глупо влюбилась. Я привела массу деталей (ты знаешь, что я обожаю детали), расписывая поэтапно нашу встречу. Рассказала, как после нескольких месяцев флирта мы наконец поцеловались. Ариана, видела бы ты их! Они буквально впитывали мои слова, и я поняла, что им этого отчаянно не хватает. И у меня не было ни малейшего желания поменяться с ними местами.

Четвертое саке.

Ты улавливаешь мою мысль? Я пытаюсь сказать вот что: не знаю, лучше ли тянуть лямку одной или с му… мужчиной. Знаю одно: если тебе не судьба выйти замуж до тридцати лет (или тридцати пяти, или больше), в твоих интересах быть сильной и чертовски независимой. Я завидую кузинам, но не до такой степени, чтобы пожелать моим будущим дочерям жить такой жизнью, как они. Мне бы хотелось, чтобы мои дочери вышли замуж между двадцатью пятью и двадцатью восемью годами. (Мне немного стыдно это признать, но, боюсь, я бы предпочла, чтобы мои дочери вышли замуж еще раньше.)

Вдобавок я поправилась, потому и вернулась к спорту. И теперь у меня все тело ломит. Я поставила крест на низкокалорийных пирожных и мороженом, три кило набрала, увлекшись этой пакостью, и поэтому теперь мой обед составляет только мисочка хлопьев. Мюсли, содержащие четырнадцать минералов и витаминов; и молоко, разумеется, обезжиренное.

Кстати, та девушка, что вышла замуж в прошлый уик-энд, – одна из незамужних подружек с того ужина, о котором я тебе рассказала. В таких случаях я говорю себе, что наверняка следующая очередь моя. Или еще думаю: «Если останется только одна…» Ну да ладно.

Я допила четвертое саке, я пьяненькая, и мне все труднее попадать по нужным клавишам. Проще будет предоставить пальцам колотить, как им хочется.

ЗинзмвжнМсдлгкху

Надеюсь, ты смогла проследить за беспорядочным ходом моей мысли.

В постельку.

Целую.

Джастина

P.S. …Не помню, что хотела сказать.

P.P.S. Ах да, у меня жутко ноют ляжки, все из-за этой СТЕРВЫ тренерши, она на меня взъелась, назвала размазней; у меня отпала челюсть!

P.P.P.S. Завтра перечитаю «Джейн Эйр» и тебе советую, когда накатит хандра, достаточно трех страниц, чтобы сказать себе: могло быть и хуже.

* * *

Милая, это я. Я свободен завтра вечером, хочешь, поужинаем вместе? Мне надо попросить тебя кое о чем. Перезвони мне.

Отец никак не привыкнет к мысли, что я половину недели одна. Сколько я ни твержу ему, что меня это устраивает, он все равно беспокоится. Боюсь даже представить, что было бы, будь я не замужем. Он только в последние годы стал таким, а раньше был просто втайне сентиментален. Но после ухода мамы он хочет заменить ее на всех фронтах и пытается стать матерью-наседкой, какой она никогда не была.

Завтра вечером мы встречаемся у бабушки, чтобы провести с ней немного времени перед выходом в ресторан.

Раньше мы попросили бы ее приготовить нам что-нибудь вкусненькое на ужин, но она стареет, моя бабуля, и мы не хотим ее утомлять. Альцгеймер тут как тут, и она меняется с каждым месяцем. За ней теперь присматривает сиделка, чего она, разумеется, терпеть не может и по мере возможности старается ни о чем ее не просить, а то и откровенно игнорирует.

Придя, я застаю ее, как всегда, за вязанием. Это единственная деятельность, в достаточной степени механическая, которая еще ей по силам. Она вяжет одеяла, весьма оригинальные, потому что уже забывает делать углы. Ее одеяла – круглые.

Круглое одеяло – не самая удобная вещь, надо не шевелиться, чтобы оно прикрывало ноги, а это, конечно же, невозможно. Каждую ночь я просыпаюсь оттого, что мерзнут не только ноги, но и все остальное: по непонятной мне причине одеяло соскальзывает и падает на пол. Я поднимаю его и каждый раз обещаю себе заменить, но, естественно, не могу на это решиться.

Во всяком случае, первые три дня недели. В четверг я убираю то, что Венсан называет моим «большим шерстяным блином», в шкаф и застилаю нашу кровать красивым стеганым одеялом.

– Давненько ты не представляла мне жениха.

– Правда, бабуля, потому что я замужем.

– Не тяни слишком долго, не то я совсем состарюсь, а я хочу еще потанцевать! И купить себе желтое платье. На твоей свадьбе я буду в желтом.

Внешне мы совершенно разные. Она – настоящая русская крестьянка: маленькая, коренастая, светловолосая, с голубыми глазами, которые кажутся выцветшими, до того они светлые.

Но с раннего детства мне спускали все шалости, потому что в момент наказания бабушка всегда говорила: «Оставьте! Она – вылитая я». И этот ее славянский акцент, который я так люблю. Когда бабуля познакомилась с Венсаном, парижанином до мозга костей, она воскликнула в простоте душевной: «Я обожаю ваш акцент!» И показала ему все альбомы с семейными фотографиями. Он был очень вежлив с ней и очень терпелив, но это было самое начало нашего романа, и я умирала от стыда. Я пообещала себе тогда не повторять этот опыт.

Этого и не понадобилось, потому что я вышла за него замуж.

Приходит папа, целует ее, тревожится, слыша ее кашель, проверяет, полон ли холодильник и готов ли обед, вскрывает ее почту, ничего не оставляет без внимания.

– Ты приняла лекарства?

– Даже если я забуду, Марта мне напомнит, верно? Бедняжка, она здесь для ухода за мной, как будто я больна.

– Она здесь, чтобы помогать тебе, вот и все.

– Я не нуждаюсь в помощи. А вот ты неважно выглядишь.

– Я прекрасно себя чувствую! Смотри-ка, я принес тебе сырный пирог…

Невероятно трогательно, как он заботится о матери.

Они пикируются, а я смотрю на них и думаю, что однажды придет моя очередь заботиться о нем.

* * *

Дорогая Марион Джонс[6]6
  Марион Джонс, также известная как Марион Джонс-Томпсон, – американская легкоатлетка; специализировалась в спринте и прыжках в длину.


[Закрыть],

Как твои ляжки?

Спасибо за длинное письмо; если ты действительно печатаешь одним пальцем, скажи своему указательному, что я перед ним преклоняюсь. (Надеюсь, ты печатаешь все-таки не большим?)

Я уловила твою мысль, невзирая на саке, и не понимаю только одного – как ты можешь расслабляться, слушая «Эвиту».

Я вот никогда ничего не откладываю на завтра, не потому что я Wonder Woman[7]7
  Чудо-женщина, супергероиня популярных комиксов.


[Закрыть], просто иначе не получается. Когда мне надо что-то сделать, я нахожусь в состоянии стресса, пока это не сделано. Чистой воды невроз, но практично. И еще утомительно. Мне приходится вставать только для того, чтобы закрыть бутылку с водой. Ужас. Вот я пишу эти строки и сразу вспоминаю о невыглаженном белье, неразобранной почте и предстоящем походе в магазин. Надо прекращать, не то испортим наше общение. Порочный круг, потому что всегда находятся какие-то дела. А когда думаешь, что все сделано, надо начинать по новой. У тебя бывает когда-нибудь все в ажуре с бумагами? Лично мне это никогда не удается: всегда «почти». Ладно, пора успокоиться, а то если я буду продолжать в том же духе, у тебя голова пойдет кругом без всякого саке.

Кстати, кто ты по знаку зодиака? А свой асцендент[8]8
  В астрологии – восходящий зодиакальный знак, элемент гороскопа.


[Закрыть] знаешь?

Я совершенно с тобой согласна по поводу «радости предвкушения». Смотрю на моих подруг – некоторые из них буквально махнули на себя рукой, с тех пор как окольцованы. Мы иногда встречаемся в ресторанах – они не накрашены, не причесаны и явно не переодевались с утра, и это прискорбно. Тем более что на уровне шопинга у них просто феноменальная скорострельность. Я-то по крайней мере пытаюсь! (Каждый раз, готовясь к выходу, я вспоминаю кулинарные рецепты, заканчивающиеся радостным «Готово!». Накрасившись, я смотрюсь в зеркало и думаю об этом. То же самое, только мое «Готово» без восклицательного знака.)

Согласись, что «сохранившие пылкость чувств» после многих лет супружества либо вруны, либо актеры большого экрана, либо редкие везунчики, которых, впрочем, я никогда не встречала.

«Сохранившие пылкость чувств» после многих лет супружества либо вруны, либо актеры большого экрана, либо редкие везунчики, которых, впрочем, я никогда не встречала.

Вообще, я нахожу, что кокеток становится все меньше. Всегда найдутся бабенки, озабоченные только своей внешностью, но я говорю о женщинах, считающих, что быть ухоженной – это форма вежливости. Я заметила, что на свадьбе Сары ты регулярно подкрашивала губы, и это, по-моему, очень хорошо.

На следующей неделе Венсан должен ехать в Гамбург, он вернется в Париж только в воскресенье, и мой отец, воспользовавшись случаем, попросил меня пойти с ним на свадьбу Клер, дочери его друга. Мне не очень хочется, я ее едва знаю, но отец настоял на своем. Он говорит, что мне полезно будет развеяться, но на самом деле я думаю, что отсутствие Венсана напоминает ему о его собственном одиночестве, чего он не переносит.

Я купила «Джейн Эйр», когда-нибудь она мне наверняка пригодится. А пока я присовокупила ее к кипе книг, которые терпеливо ждут, когда у меня найдется для них время.

Ладно, пора спать, у меня раскалывается голова, а сосудистый криз был бы сейчас совершенно некстати.

Целую.

А.

P.S. Ты правильно сделала, что отказалась от низкокалорийных продуктов. Мороженое, шоколад, мужчины… некоторые вещи должны быть полноценными.

P.P.S. И сочувствую твоей ломоте, я-то думала, что твои занятия приятные, расслабляющие, просто растяжка… Как раз то, что нужно! (Если у тебя опять отвисла челюсть, воспользуйся случаем и сунь в рот что-нибудь сладкое.)

* * *

Утро тянулось бесконечно, и я с нетерпением ожидала Жюльена, который зашел за мной в бутик, чтобы повести обедать.

Жюльен только что пережил разрыв, как я подозреваю, мучительный, но, по своему обыкновению, он бодрится и уверяет, что все хорошо. Естественно, разговор заходит о парах, и я даю себя уболтать, хоть и все понимаю.

– Все равно бы ничего не получилось, она была слишком… женщиной.

– Что значит «слишком женщиной»?

– Слишком непохожей на меня. Достаточно сравнить наши квартиры, чтобы понять, что мы никогда не сможем жить вместе. У меня в ванной комнате всего несколько вещей: зубная щетка, паста, крем для бритья, мыло и старенькое полотенце. У нее их… двести тридцать семь! И я понятия не имею, для чего предназначено большинство.

– Да что ты несешь? У всех пар то же самое, это не значит, что их отношения обречены!

– Есть и еще кое-что! Например, она переодевалась по любому поводу. Сходить в магазин, съездить в банк, просто спуститься за почтой… Под любым предлогом ей надо было перемерить кучу шмотья и прихорашиваться часами. Ты меня знаешь, я надеваю костюм только на свадьбы и похороны, а так, по жизни, не напрягаюсь.

– Это все мелочи. А у нее какие были к тебе претензии?

– О, она только и делала, что жаловалась. В основном на «недостаток внимания» с моей стороны. Или что-то в этом роде. Я пропускал мимо ушей.

– Ты строишь из себя крутого, но ты как Амбра: просто дрейфишь.

– Нет, правда, нет. Ты же знаешь, мужчины не хнычут, вспоминая лучшие моменты, они утешаются, представляя худшие. Вот, например, что меня просто сводило с ума: когда мы ссорились, за ней всегда должно было остаться последнее слово. Пару раз я попытался ее окоротить, и что ты думаешь? Мои последние слова тут же становились началом новой ссоры! Ад, да и только. Не выдержав, я отыгрывался на ее коте. Она обожает своего кота, и я тоже делал вид, что люблю его, но когда она вконец меня доставала, украдкой бил его ногой.

– Ты больной.

– Нет, просто трезво смотрю на вещи.

Официантка со слегка отсутствующим видом, слава богу, прерывает нас, пока я не начала злиться.

– Еще что-нибудь?

– Я бы выпил кофе без кофеина…

Жюльен смотрит на меня, я качаю головой: ничего не хочу.

– Тогда без кофеина, пожалуйста.

Через две минуты официантка возвращается с двумя чашками кофе. Мы говорим, что заказывали только одну.

– Разве вы не сказали «так два с кофеином»? – смешно чеканит она по слогам.

– Нет, я сказал «тог-да-без-кофеина».

Она уносит чашки. Жюльен повязывает шарф и смотрит на меня.

– Меня не понимают, даже когда я заказываю кофе, а ты хочешь убедить меня, что я создан для жизни с женщиной?

Звонит мой мобильный, это Сильвия.

У нее премьера новой пьесы, и она послала мне приглашение. Жюльену, конечно, тоже. Задавшись вопросом, надо ли быть в восторге или ужасе, мы выбираем оба варианта.

Я предлагаю пойти порознь, чтобы не рисковать, но стоит ли лишать себя такого удовольствия?

Решено, мы пойдем вместе и торжественно обещаем друг другу держаться в рамках.

* * *

Дорогая Ариана, вот и я, снова с «Эвитой», но на сей раз без саке.

Я тут думала о смене фамилии в замужестве и согласна с тобой: это все-таки варварство. Но я без труда смогу приспособиться, если встанет вопрос.

Это напомнило мне одного типа, которого я встречала каждое лето в отпуске. Однажды я увидела его с красивой девушкой и подошла поздороваться. Он не представил нас друг другу, тогда я повернулась к ней и сама назвалась, а она прошелестела в ответ: «Я невеста Джо». «А тебя как зовут?» – спросила я. Девушка уже не воспринимала себя иначе – только придатком к этому Джо. Я снова увидела их два года спустя. Джо обращался с ней как с последним дерьмом, и я подумала: по заслугам!

Не помню, говорила ли я тебе, что одна из моих лучших подруг перебирается в Париж. Она девушка умная и очень способная. Свободно владеет французским и английским и учится в Оксфорде, готовит диплом по… Я решительно не способна запоминать темы дипломов. (То же самое, когда речь идет о консультантах, никогда не знаю, в какой области.) Ладно, проехали.

Она замужем, и у нее трое детей: Кэндис, Дэвид и… Черт! Забыла. Я плохая подруга, мне стыдно. Подруга играет на виолончели и прекрасно поет… Не знаю, что на меня нашло, ни дать ни взять, приятельница моей матери, обожающая всех сватать. В общем, я дам ей номер твоего телефона, мне очень хочется, чтобы вы познакомились.

Свадьба той девушки состоялась в узком кругу, всего около восьмидесяти человек, и они решили устроить ее в загородном доме родителей невесты. Церемония была очень трогательная, и все плакали. Я, правда, нет. Мне поручили фотографировать, и я была слишком занята, чтобы плакать.

Под конец, когда настало время идти в спальню с мужем, она подошла к нам (компании старых подруг) и тоже расплакалась. Ее спросили, в чем дело, и она ответила: «Я не хочу уходить, хочу остаться с вами и мыть посуду». Тут и я разревелась, а за мной и все остальные. Я все помню, будто это было вчера.

Я сделала перерыв, чтобы съесть миску хлопьев, и теперь мне намного лучше.

Вчера вечером я ужинала с парнем, с которым познакомилась через отца. Вообще-то моим родителям строжайше запрещено вмешиваться в мою личную жизнь, и я ненавижу, когда они говорят обо мне со своими друзьями, но отец заверил меня, что все произошло само собой. Он-де встретил друзей с сыном, и они решили, что хорошо бы нас познакомить.

Отец сказал, что дал номер моего телефона, и так мялся при этом, что я дрогнула. Особенно когда он добавил с растерянным видом: «Это тебя ни к чему не обязывает». А потом достал меня речью в духе: «Даже если Прекрасный принц позвонит в твою дверь, ты сделаешь вид, будто не слышала. Если все-таки откроешь, то захлопнешь дверь перед его носом, прежде чем он успеет поздороваться». Трудно после этого отказаться от знакомства.

Я спросила, симпатичный ли сын друзей, а он ответил, что ничего не понимает в парнях и уже забыл, как он выглядит.

«Мой отец – врун».

Так я подумала, когда Бенжамен Шерман зашел за мной. Такого лица отец забыть не мог!

К моему немалому удивлению, он повел меня в кошерный ресторан. Вроде его родители не были религиозны. Он с гордостью подтвердил это: «Верно, только я».

Затем я выслушала подробный отчет о корнях и развитии его веры. Когда Бенжамен закончил, мы сидели за столом уже не меньше часа. И без всякого перехода он спросил, что я о нем думаю.

Немного смутившись от такого вопроса в лоб, я вздохнула с облегчением: не стоило продолжать это недоразумение.

– Думаю, что у нас ничего не получится. Я не слишком религиозна, а тебе нужна женщина, которая будет разделять твою веру.

– Совершенно согласен. Но перепихончик мог бы получиться.

– …Не со мной.

Я не дрогнула и сохранила лицо, но просто опомниться не могла. В шоке.

Десерта не надо, спасибо.

Потом я сказала себе, что у этой истории есть и хорошая сторона: если я расскажу ее родителям, они в следующий раз как следует подумают, прежде чем меня сватать.

Пора идти на занятия. Если эта стервоза-тренерша опять будет меня доставать, я отправлю ее в камеру пыток к Барбаре и девушкам в босоножках.

Целую.

Джастина

P.S. Так и не вспомнила имя третьего ребенка. Досадно.

P.P.S. Я встречаюсь с тремя мужчинами на той неделе, как знать…

* * *

Сегодня великий вечер: мы с Жюльеном идем смотреть новую пьесу Сильвии, и я во всеоружии: мысленно заготовила целый ряд прилагательных для оценки спектакля, которые ровным счетом ничего не значат. Я ненавижу врать и никогда не смогу похвалить, если мне не понравится, так что мой список наготове: «удивительно», «оригинально», «неподражаемо», «неожиданно»… Даже если пьеса окажется чушью, мне будет что сказать.

Вот мы уже усаживаемся в зале, который, слава богу, нормальных размеров, и, к моему великому облегчению, я не вижу ни одного знакомого лица.

Чтобы на сей раз одолел смех, надо быть совсем уж двинутыми, ибо сюжет пьесы – долгая агония человека, который перед смертью делится своими сожалениями с медсестрой.

Мизансцена самая скупая, он не встает с постели и только иногда пьет и принимает лекарства в свете ночника – никакого другого освещения на сцене не наблюдается.

Мы с Жюльеном страдаем молча и, естественно, встрепенувшись, когда сцена вдруг погружается в темноту, замираем в ожидании, какой оборот примет пьеса. Потом, увидев прокравшегося из-за кулис рабочего сцены, который поспешно меняет лампочку в ночнике, понимаем, что затемнение было чисто случайным, и монотонность вновь вступает в свои права.

Два часа спустя мы умираем от скуки, и свет нам не мил; старик раскаивается и отходит с миром; и очень кстати, потому что я проголодалась.

Невозможно уйти, не обняв Сильвию.

Я выкладываю ей ничего не значащие слова, немного скорректировав по ситуации («Этот текст, наверно, интересно было бы прочесть»), и передаю слово Жюльену.

Этот мерзавец, добрых пятнадцать минут во время представления посматривавший на часы, рассыпается в комплиментах. «Великолепно, мне так понравилось, какой чудесный спектакль…» С ума сойти! Сильвии надо остаться поговорить с режиссером, но она спрашивает, куда мы пойдем ужинать, может быть, ей удастся к нам присоединиться.

Когда мы остаемся одни, я называю Жюльена подхалимом и лицемером, он защищается, говоря, что был просто вежлив, и мы идем в ресторан. Против ожиданий через двадцать минут к нам присоединяется Сильвия.

Она возбужденно сообщает нам, что пьесу засняли для кабельного канала.

«Ты уж предупреди Жюльена, когда будет передача, раз ему так понравилась пьеса, пусть пересмотрит».

Я думала посадить его в лужу, но он, не моргнув глазом, снял пиджак и подхватил:

«Точно, а если меня не будет дома, я сделаю запись».

Сильвия в восторге, так оно всегда бывает. А он, глядя на мое изумленное лицо, поддает жару:

«Предупреди Ариану, пусть она тоже запишет, на всякий пожарный».

Готово дело, весь вечер сдерживаемый смех одолевает меня, и я вынуждена лезть в сумку, чтобы спрятаться под столом.

На этот раз я возвращаюсь домой в отличном настроении.

Я обожаю театр.

* * *

– Это Амбра. Ни за что не догадаешься, с кем я уезжаю на уик-энд… С Гийомом! Из отдела маркетинга, тот, с кем я…

– Я прекрасно помню, тот, что запал на Леа.

– Спасибо за напоминание. Ладно, думаю, у него это прошло, потому что, когда я встретила его вчера в лифте, он пригласил меня выпить кофе. Слово за слово, и мы провели вместе весь вечер. И знаешь что? Он поцеловал меня, прощаясь!

– И?

– Потрясно, правда? Но это еще не все: он едет в пятницу в Брюссель, ему надо быть на каком-то концерте, и он предложил мне приехать к нему и провести уик-энд в Амстердаме.

– Вот как! Быстро дела делаются!

– Ты тоже заметила? Но я боюсь упустить его, если заставлю ждать.

– Если любит – подождет.

– Ой, слушай, так говорили в лицее, но теперь все иначе: мы взрослые. Доставляем друг другу удовольствие, не задаваясь вопросами.

– Это и есть определение взрослости? Не забудь предупредить, если решишь составить словарь.

– Не говори о словарях, сразу вспоминается тридцать девятая страница. И не занудствуй, я просто хочу доставить себе маленькую радость.

– Валяй, доставь себе маленькую радость, моя красавица.