Книга: Автобиография - Агата Кристи

В книге много про её детство, про родителей, первого мужа, путешествия и совсем мало про жизнь со вторым мужем в последние годы. Есть даже момент с поездкой в тогда ещё советский Баку. Совсем не удивил тот факт, что она отметила полное незнание людьми иностранных языков и неулыбчивости. Всё как будто про нынешнее времена.

В целом, безумно интересная книга и явно стоит почесть любителям Агаты Кристи. И как мне кажется, она прожила действительно долгую и счастливую жизнь, оставив после себя большое культурное наследие.

Есть поговорка, что о мёртвых надо говорить либо хорошо, либо ничего. По-моему, это глупость. Правда всегда остается правдой. Если уж на то пошло, сдерживаться надо, разговаривая о живых. Их можно обидеть — в отличие от мёртвых.

При этом сколько бы ни случалось трагических моментов в жизни матери детективов, но она всегда с такой легкостью об этом говорила, писала... Да, в статусе ее семьи она не бедствовала отчаянно, но случались моменты в жизни, когда приходилось затянуть пояса.

Никогда не думайте, что вы лучше разбираетесь в том, что нужно другим людям.

При этом в отличии от того же Ганса Христиана Андерсена, у нее была сестра и брат, но она также, как и он зачастую играла одна и уже с детства сочиняла потрясающие детективы с саспенсом, драмы и романтичные комедии.

Самое большое счастье, которое может выпасть в жизни, - это счастливое детство.

Она открывала новые страны, жанры музыки и людей, она теряла и отчаянно любила и дружила. Но знаете: после прочтения осталось потрясающее чувство удовлетворенности своей жизнью. Человек не был обижен на людей и жизнь, она получила от нее максимум.

Нет большей ошибки в жизни, чем увидеть или услышать шедевры искусства в неподходящий момент. Для многих и многих Шекспир пропал из-за того, что они изучали его в школе.

С каждой новой главой у меня в голове прямо таки появлялись ее герои, они росли вместе с Агатой Кристи, в ее сердце, даже когда она еще сама об этом не подозревала, но просто описывала жизнь.

Если у вас есть время, то обязательно прослушайте или прочтите эту удивительную автобиографию Великой Писательницы.

Меня же забавляет сочетание цитаты:

вам очень часто хочется не только вспоминать, но и рассказывать. Постоянно повторяйте себе, что людям скучно слушать вас. В самом деле, с какой стати их должна интересовать ваша жизнь, а не их собственная? В молодости они порой снисходят до вас из соображений исторической любознательности.

С объёмом книги в 880 страниц, пусть и книга, условно, карманная/сумочная.

Было интересно узнать, что с детства писательница была одарена воображением и как это проявлялось в детских играх, а позже творчестве, которое не ограничивалось написанием детективов, а как будто были попытки испытать всё, в том числе авангардный вариант фотографирования. Красиво автор вывела на контрасте собственную дочь с более логическим типом мышления: было любопытно наблюдать, как разнится воспитание.

Для меня самым скучным в произведении было читать о старших родственницах. Своеобразно смотрелась глава о любовных похождениях и кто как кому признавался в любви, и что в детстве у писательницы была игра «женихи Агаты» среди которых нужно было выбрать из нескольких неприятных личностей одну или предствить, что вместо этого подвергнут страшным пыткам.

Писательница рассказывает о двух мировых войнах: чем они различались в её восприятии, как она была сестрой милосердья и занималась в аптеке.

Много о различных путешествиях и какое место в сердце занимала археология, с какими людьми удалось встретиться благодаря этому.

Немного запоминающейся была история брата Монти, в честь которого назвали одно из сражений и какую там роль сыграли ослы.

Хотелось выписать цитаты о театральной и писательской деятельности – почему писательница перестала показывать незаконченные произведения, почему не отвечает на просьбы коллег прочитать и оценить их, совет по издательскому рынку.

Понравилась мысль:

Поскольку лёгким чтением Макс считал профессионально написанные труды по археологии и древней культуре, было забавно наблюдать, с каким трудом давалось ему истинно лёгкое чтение.

Но в автобиографиях мы теряем взгляд со стороны. Нам показывают только то, что хотят показать. И только теми способами, которые автор приемлет в сторону своей персоны.

Агата Кристи в меру самокритична. Любит покопаться в воспоминаниях. Любит над ними подшутить. Книга, несмотря на объем, читаеться очень просто. Но иногда не отпускает чувство, что тебя водят за нос, чуть приукрашая действительность.

Первый раз я заинтересовалась биографией Агаты Кристи после эпизода сериала “Доктор Кто” (4 сезон 7 эпизод “Единорог и Оса”). Но все скандальное Агата оставила за дверью своей истории. Течение ее автобиографии пусть и бурлило, но очень прилично, не выходя за рамки дозволенного. И от этого ее жизнь показалась мне обычной.

Такую жизнь проживает каждый третий( за исключением огромного таланта к написанию детективных историй). С годами детектив претерпел существенные изменения. Но я большой любитель старой классики. Поэтому Агата навсегда в сердцах многих из нас.

Мне нравится как ответственно она походила к каждой своей истории. Нравятся ее мысли о том, что детектив должен оставаться детективом и излишняя любовная драма ему не нужна. Нравятся все ее ошибки и достоинства. И все это потому что мне нравится думать, что несмотря на весь свой талант, она была простой женщиной, которая умела твердо стоять на ногах. Слишком много слова “нравится” на один абзац. Но я словно вдохнула и мне нужно срочно выдохнуть, чтобы сделать другой вдох.

И поговорить об Агате -археологе. Археология в ее жизни тоже играла существенную роль. Пусть она и не была профессионалом, но профессионалом был ее любимый муж, которого она поддерживала во всем. И мне нравятся ее истории с раскопок или путешествиях по ним же. Это получило большой отклик и в ее детективах. “Смерть на Ниле” одна из моих любимых историй.

Агата поставила точку в истории будучи уже пожилой дамой. Но она не поставила точку в своей жизни. И жила еще. И живет по сей день. Как бы банально это не звучало, но имя Агаты Кристи еще долго будет звучать в сердцах многих поколений.

Родители-рантье заняты исключительно светской жизнью. Ребенка можно просто держать дома, чтобы он играл и резвился, и никакое государство не будет навязывать стандартное обучение. Жить за границей дешевле, и можно отправиться в Европу на неопределенный срок, чтобы сэкономить. Чтобы поехать за границу, не нужны визы — если есть деньги, покупай билет и езжай куда хочешь. Молодожены с низким уровнем доходов, на грани бедности, не мыслят жизни без квартиры в несколько комнат и как минимум горничной и няни.

Мне не так важна была событийная канва, я уже читала биографию Агаты в серии ЖЗЛ — из ее собственного жизнеописания хотелось понять, в какой атмосфере она росла, в какой среде и на каких дрожжах всходил этот необычный талант.

Во-первых, никаких карьерных устремлений. Возможно, Агата-мемуарист лукавит, чтобы выгодно оттенить свои успех и достижения. А может быть, и нет.

«На самом деле я думала только об одном — о счастливом замужестве. Как и большинство моих подруг, я ощущала полную уверенность в себе. Мы жили в сознании ожидающего нас безоблачного счастья; мы ждали любви, восхищения, поклонения, ждали, как о нас будут заботиться, холить и лелеять, намереваясь в то же время идти собственным путем во всем, что было для нас важным, одновременно заботясь о муже, его жизни, успехе, карьере, считая эту заботу своим священным долгом. Мы не нуждались в тонизирующих или успокоительных таблетках, потому что верили в радость жизни. Могли испытывать личные разочарования, порой чувствовали себя несчастными, но в целом жизнь была удовольствием».

Во-вторых, свобода. Отсутствие гонки, в условиях которой мы все сегодня вынуждены жить.

«Я начала ценить время. Нет ничего удивительнее в жизни, чем время. Не думаю, чтобы у современных людей его было достаточно. В детстве и юности мне страшно повезло именно потому, что у меня было так много времени. Просыпаешься утром и, даже прежде чем открыть глаза, радостно предвкушаешь: «Интересно, что я сегодня буду делать?» Ты можешь решать: вот он перед тобой, выбор, и, если хочешь, можешь распланировать день. Это не означает, что не существует обязанностей, которые нужно выполнить, — конечно же, они есть: определенная домашняя работа — то почистить серебряные рамки для фотографий, то заштопать чулки, а то и выучить главу из «Великих исторических событий», а завтра пойти в город и оплатить все счета в магазинах. Написать письма, поиграть гаммы и упражнения, повышивать, но все эти занятия зависели от моего выбора, от моего желания. Я могла планировать день, могла сказать: — Пожалуй, оставлю чулки на потом; с утра пойду в город, а вернусь по другой дороге и посмотрю, зацвела ли уже яблоня».

Ту радость жизни, о которой Агата пишет ниже, я ощущала только во время каникул. Для нее это было естественным состоянием.

«Просыпаясь, я всегда испытывала самое естественное для всех нас чувство: радость жизни, может быть, неосознанную. Вы живeтe, и открываете глаза, и наступает новый день; каждый следующий шаг в вашем путешествии в неизведанное — в этом увлекательном путешествии — и есть ваша жизнь».

Екатерина Цимбаева, автор биографии из серии ЖЗЛ, считает, что Агата намеренно написала розовую сказку о детстве, сгладив острые углы, которые вылезают в ее психологических романах, опубликованных под псевдонимом Мэри Уэстмакотт. В книге Цимбаевой как раз были интересны эти самые углы, методично найденные в малоинтересных (по сравнению с детективами) романах — и сравнительный анализ с теми же фактами из «Автобиографии».

Конечно, надо учитывать, что «Автобиографию» публиковали потомки писательницы (дочь, внук), и вряд ли мы узнаем, как был отредактирован исходный текст.

Миссис Кристи рассказывает о детстве, а затем о взрослых годах, не скупясь на незначительные, порой вроде бы заурядные детали. А в результате творит очередное маленькое чудо - незаурядный по своему человечности образ женщины, нации и века. И в самом "эгоистичном" литературном жанре с поистине гениальной легкостью смотрит на себя и на мир через одну и ту же призму.

"Я никогда не обладала профессиональным взглядом на вещи, не могла точно запомнить даты жизни ассирийских царей, но меня всегда страшно интересовал человеческий аспект того, что открывает археология. Я с волнением брала в руки маленькую фигурку собачки, найденную под крыльцом раскопанного дома, на которой были вырезаны слова: «Не раздумывай, кусай!» Очень верный девиз для сторожевого пса. Он встречается и на глиняных табличках рядом с фигуркой смеющегося человека. <…> Жадная до такого рода находок, я была в восторге, когда нашли каменную плиту с описанием пира, устроенного царем, где перечислялось все, что на нем ели. Самым странным казалось мне то, что к сотне баранов, шестистам коровам и массе прочей еды подавали всего лишь двадцать караваев хлеба. Почему так мало? И зачем вообще эти караваи?"

Писательница равно охотно делится и примерами своих ошибок, и правилами жизни, возведенными ею в аксиомы. Я бы не сказала, что от каждого ее совета меня пробирало до костей. Однако часто это была истины - простые и правильные. Простые настолько, что многие мои знакомые после всевозможных собственных злоключений тоже доходили до той или иной сходной мысли. И правильные настолько, что я запомнила все эти изречения, прозвучавшие в разное время из уст разных людей. Отчего во время чтения меня не отпускало чувство, что всё мое окружение без остатка прочитало автобиографию миссис Кристи и уже много лет неустанно её цитирует. Окончательно в это поверить не давала только мысль, что "врёшь, натовская морда, не может солдат съесть два мешка брюквы", иначе говоря: нет, к сожалению, в моем окружении столько читающих людей.

В своих суждениях героиня-автор, к счастью, не непогрешима. Просто к огромному счастью. Потому что она не раз повторяет: если у вас что-то не получается - бросьте это дело.

"Я каждую ночь, прежде чем заснуть, десятки раз прокручивала в своем воображении картину, как в один прекрасный день я пою Изольду на настоящей сцене. Ведь в мечтах нет ничего предосудительного, уверяла я себя, это же всего лишь мечты. А, может быть, я смогу когда-нибудь петь в опере? Ответом, конечно, было «никогда». Американская подруга Мэй Стордж, приехавшая в Лондон и имевшая связи в «Метрополитен Опера» в Нью-Йорке, очень любезно согласилась прийти послушать меня. Я спела ей разные арии, она попросила меня также показать, как я пою гаммы, арпеджио и различные упражнения. Потом сказала:

— Арии, которые вы пели, не особенно тронули меня, но упражнения понравились. Вы могли бы стать хорошей камерной певицей, сделать настоящую карьеру и имя. Для оперы у вас недостаточно сильный голос и никогда не станет сильнее.

Хватит об этом. Мечте стать оперной певицей не суждено было сбыться. Тайная надежда исчезла вместе с этим приговором. Мне не хотелось становиться камерной певицей, что тоже, кстати сказать, совсем нелегко. Музыкальная карьера удается девушкам редко. Если бы представился шанс петь в опере, тогда стоило бы бороться, но он выпадал лишь немногим избранницам, обладавшим нужными голосовыми данными. Я убеждена в том, что нет ничего более саморазрушительного, чем упорствовать в попытках утвердиться в той области, в которой вам никогда не удастся пробиться в первые ряды. Поэтому я мудро отказалась от своих музыкальных притязаний".

И хорошо, что Агата Кристи не последовала собственному же совету, когда зашла речь о писательстве. А успех дался ей очень нелегко. От первого детектива все издатели кривились, возвращая рукопись. Рассказы тоже приходили с отказами. Она даже не умела элементарного - грамотно писать! И взяться за перо ее побудил отнюдь не "пепел Клааса", стучащий в сердце, а нехватка денег. Позже было и писание через "не хочу", и писательские блоки. И советы доброжелателей "написать что-нибудь… ну… более серьезное"...

"Если бы я умела писать, как Элизабет Боуэн, Мюриэл Спарк или Грэм Грин, я прыгала бы до небес от счастья, но я знаю, что не могу, и мне в голову не придет подражать им. Я понимаю, что я — это я, что я могy делать то, что я умею, а не то, что мне хотелось бы. Как сказано в Библии, никто, сколько ни суетись, не может прибавить себе росту".

...и досада, что читатели обожают ее неудачные, на взгляд миссис Кристи, книги, и холоднее встречают ее любимые. Дома королева детективов долго не претендовала на отдельный рабочий кабинет, в котором можно было бы без помех внимать зудению муз. Писала урывками, где и когда придется:

"Многие друзья удивлялись: «Когда ты пишешь свои книги? Я никогда не видел тебя за письменным столом и даже не видел, чтобы ты собиралась писать». Должно быть, я вела себя, как раздобывшая кость собака, которая исчезает куда-то на полчаса, а потом возвращается с перепачканным землей носом. Я делала приблизительно то же самое. Мне бывало немного неловко «идти писать». Но если удавалось уединиться, закрыть дверь и сделать так, чтобы никто не мешал, тогда я забывала обо всем на свете и неслась вперед на всех парусах".

Синдром самозванца - куда же без него!

"Другой эпизод, который я тоже вспоминаю с большой гордостью, но, надо признать, и с привкусом горечи, — десятилетие сценической жизни «Мышеловки». Был прием по этому случаю — так положено. Более того, я обязана была на нем присутствовать. ...Начало вечера меня обескуражило вконец. Питер Сондерс просил прибыть в «Савой» за полчаса до официального открытия. (Приехав, я поняла зачем — для пытки фотографированием. Может, это не так уж и страшно, но именно здесь я осознала, с каким размахом проводится мероприятие.) Я сделала, как он просил, и храбро, в полном одиночестве явилась в «Савой». Но когда попыталась пройти через отдельный вход для участников приема, меня развернули назад: «Пока входа нет, мадам, начнем пускать через двадцать минут». Я ретировалась. Почему я не решилась сказать: «Я миссис Кристи, и меня просили прийти заранее» — не знаю. Видимо, из-за своей несчастной, отвратительной, неистребимой робости.

Это тем более глупо, что обычная светская жизнь не вызывает у меня никакой робости. Я не люблю больших приемов, но могу ходить на них, и то, что я там испытываю, вряд ли называется робостью. Это скорее ощущение — не знаю, все ли авторы его испытывают, но, думаю, многим оно знакомо — словно я изображаю из себя что-то, чем в действительности не являюсь, потому что даже и теперь я не чувствую себя настоящим писателем. Может быть, в тот вечер я немного напоминала своего внука Мэтью, который в двухлетнем возрасте, спускаясь по лестнице, успокаивал себя, приговаривая: «Это Мэтью, он спускается по лестнице». Приехав в «Савой», я тоже сказала себе: «Это Агата, она притворяется преуспевающей писательницей, идет на большой прием в свою честь и делает вид, что что-то из себя представляет. Сейчас будет произносить речь, чего делать не умеет, то есть будет заниматься не своим делом».

Как бы то ни было, встретив отпор, я поджала хвост и стала бродить по коридорам «Савоя», пытаясь собрать все свое мужество, чтобы вернуться и сказать, как леди Маргот Асквит: «Вот, это я!»"

Но - ура! - страхи и тяготы трудовой рутины перевесило удовольствие, которое Агата Кристи испытывала, сочиняя. Оно помогло не только преодолеть все неурядицы первых лет, но и год за годом отстаивать право своих произведений оставаться именно такими, какими она, Кристи, их создала. И это при всей неуверенности и скромности писательницы! По сути, Агата Кристи отстаивала - и отстояла в том числе при личных, внутренних конфликтах - право быть собой. Королевой детективов.

Есть чему поучиться :)

Ну и сама Агата - незаурядная личность. Когда я читала, как она путешествовала, или отправилась в кругосветку, или серфила на Гавайских островах (удивительно, как будто у меня в голове она сразу родилась бабушкой-детективщицей), или одна после развода решила поехать на Восточном экспрессе в Багдад, или участвовала в археологических раскопках, погодя издавая очередной успешный рассказ - боже, думала я, вот бы быть такой же смелой и талантливой. Но как есть)