Текст книги "В 4:50 с вокзала Паддингтон"

Агата Кристи
В 4:50 с вокзала Паддингтон

Список действующих лиц

Элспет Магликадди – из тех здравомыслящих дам, которые и в старости точно знают, что им случилось увидеть – а этой случилось увидеть убийство.

Джейн Марпл – божий одуванчик восьмидесяти лет с речью, полной обиняков, пристрастием к домашнему вину и чаепитию и тайной страстью к расследованию преступлений.

Люси Айлзбарроу – прислуга с оксфордским дипломом, расторопная, толковая, мастерица на все руки, мастерица потрафить всякому – от мала до велика, от выпивохи до балованного пса.

Эмма Кракенторп – почти что, хотя и не совсем, старая дева, которая делает вид, будто отец ее, Лютер, и в самом деле так немощен, каким хочет выглядеть.

Лютер Кракенторп – старый брюзга и скопидом, который коротал время, пересчитывая золотые соверены и тешась надеждой, что переживет трех своих сыновей.

Александр Истли – сын Брайена; считал, что йоркширский пуддинг – «просто класс», пирог на патоке – «обалденный», но «самое потрясное» – находка, которая станет уликой против убийц.

Д-р Куимпер – семейный врач, грубовато небрежный в обращении и с привычкой являться в дом, даже когда никто не болен.

Седрик Кракенторп – веселый художник богемного толка, предпочитающий жить на средиземноморском острове и обходиться без женщин, как он утверждал.

Гарольд Кракенторп – чинный господин из лондонского Сити, склонный, казалось, рассматривать убийство как злостное попрание чести своей фамилии.

Альфред Кракенторп – не то чтобы шельма, но востер – до того востер, что недолго и самому порезаться.

Брайен Истли – бывший летчик-испытатель, кавалер креста «За летные боевые заслуги», а между тем вел себя большей частью как потерянный мальчуган.

Инспектор сыскной полиции Дермот Краддок с нарочитой важностью предъявил малую часть фактов, выдавая их за истину в полном объеме.

Глава 1

Миссис Магликадди, тяжело дыша, поспешала по перрону вслед за носильщиком, который нес ее чемодан. Низенькая, полная миссис Магликадди – за долговязым и ходким носильщиком. Миссис Магликадди, обремененная к тому же бессчетными свертками на исходе дня, посвященного покупкам к Рождеству. Силы в забеге, таким образом, были неравны, и к тому времени как носильщик завернул за угол в конце платформы, миссис Магликадди все еще продвигалась по прямой.

На платформе № 1 в данный момент особой толчеи не наблюдалось, поскольку от нее только что отошел поезд, но за нею, на ничейном пространстве, бурлили встречные потоки, устремляясь сразу в нескольких направлениях: к дверям и из дверей метро, к камерам хранения, вокзальным буфетам, справочным бюро, информационным табло, от входа и к выходу, соединяющим вокзал с внешним миром.

Миссис Магликадди с ее поклажей пихали то туда, то сюда, но в конце концов она все же добралась до платформы № 3 и, положив один из пакетов у ног, стала рыться в сумочке, ища билет, дабы суровый страж в форменной куртке пропустил ее к поезду.

В эту минуту у нее над головой прорезался металлический, хотя и заученно учтивый голос:

– Поезд на Чадмут отправляется с третьего пути, время отправления 4.54, – возвестил он. – С остановками в Бракемптоне, Милчестере, Уэйвертоне, Карвил Джанкшен, Рокстере, далее – по всем пунктам. Посадка на Бракемптон и Милчестер в конце состава. Пересадка на Уэйнки в Рокстере. – Щелкнуло, и голос умолк, но тут же снова возобновил свой монолог, объявив, что в 4.35 на девятый путь прибывает поезд из Бирмингема и Вулвергемптона.

Миссис Магликадди нашла и предъявила свой билет. Страж пробил его, буркнув в напутствие:

– Направо – к хвостовым вагонам.

Миссис Магликадди заторопилась дальше и у вагона третьего класса обнаружила своего носильщика, который со скучающим видом стоял возле двери и глядел в пространство.

– Вам сюда, мадам.

– Я еду первым классом, – сказала миссис Магликадди.

– Так бы и говорили, – проворчал носильщик, смерив пренебрежительным взглядом ее серое в черное крапинку твидовое пальто почти мужского покроя.

Миссис Магликадди так и говорила, но предпочла не спорить на эту тему. Она отчаянно запыхалась.

Носильщик снова взял чемодан и зашагал с ним к соседнему вагону, куда в роскошном одиночестве и водворилась миссис Магликадди.

Поезд в 4.54 не пользовался большой популярностью: пассажиры первого класса охотнее ездили на утреннем скором, который шел быстрее, либо на поезде с вагоном-рестораном, отходящем в 6.40. Миссис Магликадди дала носильщику на чай, что было принято с разочарованием, явно означающим, что подобная мзда уместна более для пассажира третьего, но никак не первого класса. Миссис Магликадди, хоть и способна была не поскупиться на поездку с комфортом, после того как провела ночь в дороге из дому, а день – в беготне по магазинам, ни в коем случае не стала бы швыряться деньгами, когда речь шла о чаевых.

Она со вздохом устроилась на плюшевом диванчике и открыла журнал. Через пять минут раздался свисток и поезд тронулся. Журнал выскользнул из рук миссис Магликадди, голова ее поникла на плечо, минутки три – и ее сморил сон. Проспала она тридцать пять минут и проснулась освеженная. Поправила съехавшую набок шляпу, села прямо и стала смотреть в окошко, где мелькала, пролетая мимо, окрестность. Уже стемнело, день выдался хмурый, пасмурный – декабрьский денек; до Рождества оставалось меньше недели. В Лондоне было с утра темно и пасмурно, за городом – не лучше, хотя время от времени во мраке расцветали россыпи огней от встречных городков и станций.

– Чайку – обносим последний раз, – сказал проводник, рывком распахнув дверь в коридор и материализуясь, подобно джинну.

Миссис Магликадди успела откушать чаю в большом универсальном магазине и пока что не нуждалась в подкреплении. Проводник проследовал дальше по коридору, монотонно издавая свой клич. Миссис Магликадди с довольным видом оглядела полку, на которой покоились ее многочисленные свертки. Прекрасные личные полотенца по смехотворной цене – и как раз то, что нужно Маргарет, духовое ружье для Робина и кролик для Джин – тоже бесспорная удача, да и вечерний жакетик для нее самой таков, что лучше и желать нельзя, и тепленький, и в то же время нарядный. А уж пуловер для Гектора… Приятно было отметить про себя, сколь разумен выбор ее покупок.

Она удовлетворенно снова перевела взгляд на окошко – мимо, со скрежетом, от которого задребезжали стекла, а она невольно вздрогнула, пронесся встречный поезд. Лязгая на стрелках, они миновали станцию.

Внезапно, по всей видимости повинуясь семафору, поезд замедлил ход. Полз несколько минут с черепашьей скоростью, стал, потом опять тронулся вперед. Мимо проехал еще один встречный, правда уже не так оголтело, как первый. Они опять набирали скорость. В эту минуту к ним, описав пугающе крутую дугу, приблизился другой поезд, идущий в том же направлении. Какое-то время оба состава шли бок о бок, поочередно слегка обгоняя друг друга. Миссис Магликадди из своего окошка смотрела в окна вагонов шедшего рядом поезда. Большей частью шторки были опущены, но иногда ей удавалось разглядеть людей, сидящих внутри. В поезде было совсем свободно, многие вагоны пустовали.

В какой-то миг, когда два поезда, казалось, стояли рядом неподвижно, в одном из вагонов взлетела кверху шторка. Взору миссис Магликадди буквально в считанных футах от нее открылся освещенный вагон первого класса.

Вдруг она охнула, задохнулась и машинально привстала с места.

В вагоне спиной к окошку, а значит и к ней, стоял мужчина. Руки его сомкнулись на шее женщины, стоящей перед ним, и он неторопливо, сосредоточенно душил ее. Глаза у женщины выкатились из орбит, лицо побагровело, налилось кровью. Потрясенная миссис Магликадди видела, как наступил конец: тело под руками мужчины обмякло и осело вниз.

В это мгновение поезд миссис Магликадди вновь сбавил ход, меж тем как соседний стал набирать скорость. Он вырвался вперед и через несколько секунд скрылся из вида.

Рука миссис Магликадди сама собой потянулась к сигнальному шнурку, – и замерла в нерешительности. В конце концов, что толку поднимать тревогу в том поезде, которым едет она сама? Ужас того, что ей привелось увидеть на таком близком расстоянии и при столь необычных обстоятельствах, сковал ее оцепененьем. Необходимо было что-то делать, и немедленно, но что?

Дверь в купе отворилась, вошел кондуктор.

– Попрошу ваш билет.

Миссис Магликадди очнулась.

– Только что задушили женщину, – заговорила она возбужденно. – В поезде, который сейчас нас обогнал. Я сама видела.

На лице кондуктора изобразилось сомнение.

– Простите, сударыня?

– Какой-то человек задушил женщину! В поезде. Я это видела – вот отсюда.

Она показала на окно.

Сомнение на лице кондуктора обозначилось еще явственнее.

– Задушил? – переспросил он недоверчиво.

– Да, задушил! Говорю вам, я сама видела. Вы должны что-то срочно предпринять!

Кондуктор деликатно кашлянул.

– А вы не думаете, сударыня, что, может быть, вздремнули и, так сказать… – Он тактично оставил фразу неоконченной.

– Я действительно вздремнула, но если вы полагаете, что это мне приснилось, то очень ошибаетесь. Сказано вам, я это видела!

Взгляд кондуктора упал на раскрытый журнал, лежащий на сиденье. Там на картинке мужчина душил девушку, а другой мужчина грозил парочке с порога револьвером.

– И вы не допускаете, сударыня, – сказал он рассудительно, – что незаметно задремали за чтением увлекательного рассказа и спросонья немножко перепутали?

Миссис Магликадди перебила его.

– Я видела это, – сказала она. – Наяву, как сейчас вижу вас. Глядела из окна в окошко поезда, который шел рядом, и там какой-то мужчина душил женщину. Я хочу знать одно – что вы намерены предпринять в связи с этим?

– Видите ли, сударыня…

– Вы ведь намерены, надеюсь, что-то предпринять?

Кондуктор обреченно вздохнул и посмотрел на часы.

– Мы ровно через семь минут прибываем в Бракемптон. Я доложу о том, что вы мне сказали. В каком направлении следовал тот поезд?

– В нашем, естественно. Что я, по-вашему, могла бы все это разглядеть, если б он пролетел в ином направлении?

Кондуктор, судя по выражению лица, был склонен думать, что миссис Магликадди вполне способна по своей прихоти разглядеть что угодно и где угодно. Но продолжал держаться вежливо.

– Можете на меня положиться, сударыня, – сказал он. – Я доложу о вашем заявлении. Не скажете ли мне ваше имя и адрес на всякий случай…

Миссис Магликадди назвала ему адрес, по которому предполагала находиться в ближайшие несколько дней, дала и свой домашний адрес в Шотландии – он все записал. После чего удалился с видом человека, который исполнил свой долг, успешно справившись с трудным экземпляром проезжего люда.

Миссис Магликадди осталась сидеть нахмурясь с ощущением смутной неудовлетворенности.

Можно ли в самом деле рассчитывать, что кондуктор сообщит кому следует о ее заявлении? Или он просто хотел ее успокоить? Нетрудно догадаться, сколько разъезжает по железной дороге дам почтенного возраста, твердо убежденных, что раскрыли коммунистический заговор, подвергаются смертельной опасности, лично видели летающую тарелку и секретный космический корабль и желают объявить об убийстве, которое никогда не совершалось. Если он просто отмахнулся, отнеся и ее к подобному разряду…

Поезд замедлил ход, проезжая стрелки, мимо поплыли яркие огни большого города.

Миссис Магликадди открыла сумочку, вытащила из нее одну из квитанций – ничего другого не нашлось – торопливо настрочила шариковой ручкой записку на обратной стороне, вложила в пустой конверт, который по счастью оказался при ней, заклеила и надписала его.

Поезд медленно поравнялся с платформой, запруженной людьми. Привычный вездесущий голос вещал:

– Поезд на Милчестер, Уэйвертон, Рокстер и далее до Чадмута со всеми остановками прибывает на первый путь, отправление в 5.38. Вниманию пассажиров: посадка на Маркет-Бейсинг производится с платформы номер три. Поезд до Карбери со всеми остановками отправляется от первой платформы.

Миссис Магликадди озабоченно рыскала глазами по перрону. Такое количество пассажиров, и так мало носильщиков. А, вон один стоит! Она властно подозвала его:

– Носильщик! Будьте добры, сейчас же отнесите вот это начальнику станции.

Она отдала ему конверт, сопроводив его шиллингом.

После чего со вздохом откинулась на спинку дивана. Что ж, она сделала, что могла. В голове с мимолетным сожалением мелькнула мысль о шиллинге. За глаза хватило бы и шести пенсов…

Ей вновь представилась сцена, которую она невольно подглядела. Кошмар, сущий кошмар! Никто не назвал бы миссис Магликадди слабонервной, и все же она передернулась. Как странно, как непостижимо, что с ней, Элспет Магликадди, должно было случиться такое. Ведь не взлети кверху шторка вагонного окна… Определенно то была рука судьбы.

Это судьба, что ей, Элспет Магликадди, выпало стать свидетельницей преступления. У нее плотнее сжались губы.

Прощальные возгласы, свистки; захлопали, закрываясь, двери. Ровно в 5.38 поезд плавно отошел от станции Бракемптон. Через час пять минут он остановился в Милчестере.

Миссис Магликадди собрала свои свертки, взяла чемодан и сошла на перрон. Огляделась. Мысленно укрепилась в ранее вынесенном суждении, что не хватает носильщиков. А тех, какие есть, занимают, кажется одни лишь мешки с почтой да багажные вагоны. Предполагается, по-видимому, что в наши дни пассажиры обязаны сами тащить свои чемоданы. Ну, ей-то свой чемодан не донести, плюс зонтик и все эти пакеты. Придется ждать. Спустя какое-то время носильщик все-таки нашелся.

– Вам на такси?

– Меня, наверное, будут встречать.

У выхода водитель такси, следящий за вокзальными дверьми, шагнул вперед.

– Вы будете не миссис Магликадди? – молвил он с мягким местным выговором. – Ехать в Сент-Мэри-Мид?

Миссис Магликадди подтвердила, что это она. Носильщик получил за труды не бог весть сколько, но достаточно. Машина, унося миссис Магликадди с ее чемоданом и свертками, покатила в вечернюю мглу. Ехать было девять миль. Миссис Магликадди сидела прямая и напряженная, дожидаясь минуты, когда сможет дать волю переполняющим ее чувствам. Но вот такси выехало на знакомую деревенскую улицу и остановилось наконец у нужного дома; миссис Магликадди вылезла из машины и по мощенной кирпичом дорожке направилась к двери. Открыла старушка горничная; шофер внес вещи в дом. Миссис Магликадди, не задерживаясь в прихожей, прошла прямо к открытой двери в гостиную, где ее ждала хозяйка, хрупкая, сухонькая дама преклонных лет.

– Элспет!

– Джейн!

Они поцеловались, и миссис Магликадди, без всяких предисловий и околичностей, выпалила со стоном:

– Ох, Джейн, при мне только что совершилось убийство!

Глава 2

I

Верная взглядам, усвоенным еще от бабки и матери – что благовоспитанную особу не выведет из равновесия ни испуг, ни удивление, – мисс Марпл лишь подняла брови и покачала головой.

– Какое потрясение для тебя, Элспет, и как это неожиданно. Я думаю, ты мне должна не мешкая все рассказать.

Миссис Магликадди того только и желала. Позволив хозяйке дома подвести себя ближе к камину, она села и, стянув перчатки, стала во всех красочных подробностях излагать происшедшее.

Мисс Марпл слушала с неотрывным вниманием. Когда же наконец миссис Магликадди сделала передышку, она с решимостью проговорила:

– По-моему, милая, сейчас тебе самое лучшее пойти наверх – снять шляпу, умыться с дороги. А там поужинаем, и за столом не будем касаться этой темы. Займемся ею основательно после ужина и обсудим со всех сторон.

Миссис Магликадди согласилась. Дамы поужинали, обсудив за едой различные стороны жизни, как она протекает в деревне Сент-Мэри-Мид. Мисс Марпл упомянула, что по общему мнению новый органист не внушает доверия, поведала о недавнем скандале, связанном с аптекарской женой, проехалась насчет вражды между школьной директрисой и местным культурным центром. Затем разговор перешел на садоводство.

– От пионов, – говорила, вставая из-за стола, мисс Марпл, – никогда не знаешь, чего ждать. То ли он тебе примется – то ли нет. Зато уж если приживется, то будет с тобой, как говорится, до гроба, а сорта нынче выведены удивительной красоты.

Они опять расположились у камина, мисс Марпл достала из углового буфета две рюмки старинного стекла, а из другого буфета – бутылку.

– Кофе тебе нынче на ночь противопоказано, Элспет, – сказала она. – Ты и так перевозбуждена – что неудивительно – и, вероятно, не уснешь. Рекомендую рюмочку домашнего цветочного вина, а попозже, пожалуй, – чашку ромашкового чая.

Не встретив со стороны миссис Магликадди никаких возражений, мисс Марпл налила в рюмки вино.

– Джейн, – сказала миссис Магликадди, отпивая первый глоток, – ты ведь не думаешь, правда, что мне это приснилось или померещилось?

– Нет, конечно, – без колебаний отозвалась мисс Марпл.

У миссис Магликадди вырвался вздох облегчения.

– А вот кондуктор, – сказала она, – подумал. Хотя и вежливо, но все же дал понять…

– Что, я считаю, вполне естественно в подобных обстоятельствах. История звучит достаточно неправдоподобно. Тем более человек совсем тебя не знал. Нет, я-то ничуть не сомневаюсь, что ты действительно видела то, о чем рассказываешь. Случай из ряда вон выходящий, но ничего невозможного в нем нет. Помню, я и сама с интересом отмечала, когда бок о бок с моим поездом шел другой, до чего ярко и живо видны картинки того, что происходит в соседнем вагоне. Раз, помнится, какая-то девчушка, играя с плюшевым мишкой, взяла вдруг и запустила им в толстяка, спящего в углу – тот подскочил, возмущенно озираясь, а остальных пассажиров явно разбирал смех. Я всех их видела так отчетливо, что после не затруднилась бы в точности описать, кто как выглядел и во что был одет.

Миссис Магликадди благодарно закивала головой.

– Именно так оно и было.

– Ты говоришь, мужчина стоял к тебе спиной. Значит, лица его ты не видела?

– Нет.

– А женщина, – можешь ты ее описать? Молодая? Старая?

– Моложавая. Лет что-нибудь тридцать – тридцать пять. Точнее определить не берусь.

– Красивая?

– И это тоже не скажу. Когда лицо все перекошено, тут, видишь ли…

– Да-да, – торопливо сказала мисс Марпл, – я понимаю. А одета?

– В меховое пальто, блеклый какой-то мех. И без шляпы. Светлые волосы.

– А о мужчине так-таки не припомнишь ничего определенного?

Миссис Магликадди помедлила, тщательно обдумывая свой ответ.

– Рост выше среднего и темные волосы, по-моему. На нем было толстое пальто, так что какого он сложения судить трудно. Не слишком густо, правда? – прибавила она сокрушенно.

– Но уже кое-что. – После легкой заминки мисс Марпл продолжала: – У тебя в душе полная уверенность, что женщина была… мертва?

– Мертва, я уверена. У нее вывалился язык и… я не хотела бы…

– Да, разумеется, – быстро сказала мисс Марпл. – Не нужно. Утром нам, очевидно, станет известно больше.

– Утром?

– Что-то об этом, надо полагать, появится в утренних газетах. Мужчина напал на нее, убил и остался с трупом на руках. Что он должен был сделать? Можно предположить, что поспешил выйти на первой же остановке. Ты, кстати, не помнишь, вагон был проходной?

– Нет.

– Это, по-видимому, означает, что поезд был не дальнего следования. Почти наверняка с остановкой в Бракемптоне. Допустим, он сошел в Бракемптоне, а труп перед тем примостил на угловом сиденье, скрыв лицо за меховым воротником, чтобы подольше не обнаружили. Да, думаю, так он и поступил. Но в скором времени, понятно, труп все равно обнаружат, и в утренних газетах, надо полагать, почти наверняка появится сообщение, что в поезде найдено тело убитой женщины. Посмотрим.

II

Но в утренних газетах ничего не было. Удостоверясь в этом, мисс Марпл и миссис Магликадди кончили завтракать в молчании. Обе размышляли.

После завтрака пошли прогуляться по саду. Однако времяпрепровождение это, обыкновенно столь захватывающее, сегодня протекало как-то вяло. Мисс Марпл, правда, не преминула привлечь внимание приятельницы к новым и редким видам растений, пополнявшим ее альпийский садик, но держалась при том почти рассеянно. Миссис же Магликадди, в свою очередь, не отвечала против обыкновения на этот вызов перечнем собственных последних приобретений.

– Сад выглядит совсем не лучшим образом, – говорила все с тем же рассеянным видом мисс Марпл. – Доктор Хейдок категорически запретил мне нагибаться и становиться на колени, а много ли сделаешь, скажи на милость, если ни тебе нагнуться, ни стать на колени? Есть, конечно, старый Эдвардс, но этот апломб! Всегда с приходящими та беда, что они усваивают дурные привычки, чаепитие без конца, тут копнут, там ковырнут, а настоящей работы нет.

– Ох, понимаю, – отвечала миссис Магликадди. – Конечно, о том, чтобы мне запрещали нагибаться, речи нет, но все равно – в особенности после еды, а я к тому же пополнела… – она окинула взором свои обширные формы, – непременно расплачиваешься изжогой.

Наступило молчание, потом миссис Магликадди твердо ступила на дорожку и стала лицом к своему другу.

– Ну?

То было расхожее, незначащее словцо, но тон, каким оно было сказано, наполнил его значением, которое мисс Марпл прекрасно поняла.

– Да, знаю, – сказала она. Дамы обменялись взглядами.

– По-моему, – сказала мисс Марпл, – стоило бы сходить в полицейский участок, поговорить с сержантом Корнишом. Неглупый, выдержанный человек, я хорошо его знаю, а он – меня. Думаю, он прислушается к тому, что мы скажем, и передаст куда следует.

Соответственно, минут через сорок пять мисс Марпл и миссис Магликадди вели беседу со свежим, серьезным мужчиной лет тридцати или сорока, который внимательно их слушал.

Франк Корниш встретил мисс Марпл тепло и даже не без почтительности. Подвинув дамам стулья, он спросил:

– Итак, чем могу быть вам полезен, мисс Марпл?

– Пожалуйста, я бы просила вас послушать, что рассказывает моя приятельница миссис Магликадди.

И сержант Корниш стал слушать. По завершении рассказа он помолчал немного.

Потом сказал:

– Совершенно поразительная история.

Пока миссис Магликадди говорила, он незаметно приглядывался к ней.

Впечатление в целом сложилось благоприятное. Разумная женщина, способная четко излагать факты, не выдумщица, насколько можно судить, и не истеричка. Мало того, правдивость ее истории, кажется, не вызывала сомнений у мисс Марпл, а уж про мисс Марпл ему было все известно досконально. Мисс Марпл в Сент-Мэри-Мид знали все; внешне – божий одуванчик, дунь – и нет ее, но за этой видимостью – острый, ясный ум, каких поискать.

Он откашлялся и продолжал:

– Конечно, вы могли ошибиться – заметьте, я этого не утверждаю, но такая вероятность существует. Мало ли кто как развлекается. Не обязательно это должно быть серьезно и тем более – смертельно.

– Я точно знаю, что видела, – твердо сказала миссис Магликадди.

И будешь стоять на своем, мысленно заключил Франк Корниш, и я не удивлюсь, если правда, как бы дико она не выглядела, окажется на твоей стороне.

Вслух он сказал:

– Вы сообщили об этом начальству на железной дороге, пришли и сообщили мне. То есть сделали то, что и требовалось, – теперь, можете не сомневаться, я позабочусь, чтобы было назначено расследование.

Он сделал паузу. Мисс Марпл, довольная, тихонько кивала головой. Миссис Магликадди осталась не столь довольна, однако промолчала. Сержант Корниш – скорее не из корысти поживиться за счет чужих идей, а из желания услышать, что будет сказано – обратился к мисс Марпл.

– Допустим, все изложенное соответствует фактам, – сказал он. – Что в таком случае, по-вашему, произошло с трупом?

– Есть, как мне кажется, всего две возможности, – без колебаний отвечала мисс Марпл. – Первой приходит в голову, конечно, та, что тело оставили в поезде, только теперь это, по-видимому, исключается, иначе вчера же вечером его бы обнаружили либо кто-нибудь из пассажиров, либо железнодорожники на конечной остановке.

Франк Корниш кивнул.

– Единственное, что еще оставалось убийце, – это столкнуть где-нибудь по пути труп с поезда. Так он, должно быть, и лежит до сих пор на полотне, никем не замеченный, хоть это, признаться, представляется не слишком правдоподобным. Но иного способа поступить с ним просто нет, сколько я могу судить.

– В книжках пишут, что тело можно спрятать в сундук, – сказала миссис Магликадди, – но кто нынче ездит с сундуком – только с чемоданом, а в чемодан труп не уместится.

– Да, – сказал Корниш. – Согласен с вами. Труп, если таковой существует, должны были к этому времени обнаружить или обнаружат очень скоро. Я дам вам знать, если что-то произойдет, хотя, полагаю, вы и сами прочтете об этом в газетах. С другой стороны, может статься, что женщина, хоть и подверглась жестокому нападению, все-таки осталась жива. Может быть, ей хватило сил сойти с поезда самостоятельно.

– Без посторонней помощи едва ли, – сказала мисс Марпл, – а когда так, на это обратили бы внимание. Из вагона сходит мужчина, поддерживая женщину, которой, по его словам, стало худо.

– Да, такое не останется незамеченным, – сказал Корниш. – Или, если женщину нашли без сознания либо с тяжелыми увечьями в вагоне и отправили в больницу, это было бы также зафиксировано. Так что, думаю, можно не сомневаться – все это в очень скором времени станет вам известно.

Но день прошел, и следующий день… Вечером мисс Марпл получила от сержанта Корниша записку.

«В отношении того дела, по которому Вы ко мне обращались, проведено полное расследование, но безрезультатно. Не найден ни один женский труп. Ни в одной больнице не оказывали помощь женщине, чья внешность соответствует Вашим описаниям, не зарегистрирован ни один случай, когда женщина пострадала бы от нападения или занемогла, или сошла на станции, опираясь на мужчину. Смею уверить Вас, расследование проведено исчерпывающее. Выскажу предположение, что Ваша приятельница действительно наблюдала описанную ею сцену, но дело обстояло далеко не так серьезно, как она решила».