Текст книги "В 4:50 с вокзала Паддингтон"

II

Сидя за рулем своей маленькой машины, Люси Айлзбарроу въехала в высокие и внушительные чугунные ворота. Сразу же за воротами стояло небольшое строение, первоначально задуманное как сторожка, а ныне донельзя запущенное вследствие то ли военной разрухи, то ли хозяйской нерадивости, трудно сказать. К дому, петляя в густых и сумрачных зарослях рододендрона, вела длинная подъездная аллея. У Люси невольно перехватило дыхание при виде этого дома, похожего на Виндзорский замок в уменьшенных размерах. Каменные ступени у парадной двери нуждались в уходе, посыпанный гравием полукруг дорожки был зелен от неполотой травы.

Люси потянула за старомодную кованую скобу, резкий звон колокольчика отозвался эхом внутри и замер. Дверь отворила неряшливо одетая женщина и, вытирая руки фартуком, подозрительно оглядела ее.

– Это вас дожидают, что ли? – сказала она. – Мисс Какбишьбарроу, Сама сказывала.

– Совершенно верно, – сказала Люси.

В доме стоял лютый холод. Провожатая провела Люси по темному холлу и открыла дверь с правой стороны. За дверью, к легкому удивлению Люси, оказалась вполне симпатичная гостиная: много книг, стулья с веселой кретоновой обивкой.

– Пойти доложить Самой, – сказала женщина и, бросив на Люси неприязненный взгляд, удалилась, закрыв за собой дверь.

Через несколько минут дверь снова отворилась. С первого же мгновения Люси поняла, что Эмма Кракенторп ей нравится. Средних лет женщина, внешне – ничего особенного, не красавица, но и не дурнушка, одета по сезону и по возрасту: твидовая юбка, свитер, темные волосы зачесаны назад со лба, прямой взгляд карих глаз и очень приятный голос.

– Мисс Айлзбарроу? – Она протянула Люси руку.

Вслед за тем на лице ее отобразилось сомнение.

– Не уверена, – сказала она, – такое ли, право, у нас место, какое вы себе подыскиваете? Мне, понимаете ли, нужна не экономка, чтобы руководить и надзирать. Мне нужен кто-то, кто будет работать.

Люси высказалась в том смысле, что это и есть большей частью то, что людям требуется.

– Знаете, – продолжала извиняющимся тоном Эмма Кракенторп, – многие, судя по всему, считают, что достаточно кое-где смахнуть пыль, и этим их обязанности исчерпываются, но вытереть пыль я и сама могу.

– Я понимаю, – сказала Люси. – Нужно готовить, стирать, содержать дом в порядке, загружать топку в бойлерной. Не беспокойтесь. Этим я и занимаюсь. Я не боюсь никакой работы.

– Дом у нас, к сожалению, большой и неудобный. Мы, понятно, используем только часть жилых помещений – то есть мы с отцом, я хочу сказать. У него не слишком благополучно со здоровьем. Образ жизни мы ведем крайне скромный, на кухне пользуемся обычной плитой. У меня есть еще братья, но они здесь бывают не часто. Есть две приходящие женщины: по утрам приходит миссис Киддер и три раза в неделю – миссис Харт, чистить медь и тому подобное. У вас что, своя машина?

– Да. Если некуда ставить, может побыть и под открытым небом. Ей не привыкать.

– Что вы, кругом тьма старых конюшен. С этим проблем не будет. – Она на мгновение нахмурилась. – Айлзбарроу – довольно необычная фамилия. Мне кто-то из друзей – не Кеннеди ли? – рассказывал про некую Люси Айлзбарроу.

– Да. Я у них работала в Северном Девоне, когда миссис Кеннеди рожала.

Эмма Кракенторп улыбнулась.

– Я знаю по их словам, какое для них наступило блаженное время, когда вы там всем заправляли. Но у меня составилось впечатление, что ваши услуги стоят страшно дорого. Та цифра, которую называла я…

– Меня вполне устраивает, – сказала Люси. – Дело в том, что мне нужно место как раз где-нибудь под Бракемптоном. У меня здесь старушка тетка в тяжелом состоянии после болезни, и я хочу быть там, откуда до нее легко добраться. Так что деньги в данном случае не главное соображение. Хотя не работать вовсе я не могу себе позволить. Мне только важно иметь днем какие-то свободные часы.

– Это пожалуйста! Хотите, каждый день от полудня до шести?

– По-моему, идеально.

Мисс Кракенторп слегка замялась.

– Мой отец старый человек и с ним бывает… трудновато. Он придает большое значение бережливости и может подчас сказать такое, что люди обижаются. Мне не хотелось бы…

Люси поспешно вставила:

– Я привыкла иметь дело с пожилыми людьми, притом самого разного склада. И мне всегда удается прекрасно с ними ладить.

Лицо Эммы Кракенторп прояснилось.

«Сложности с папенькой! – заключила мысленно Люси. – Ручаюсь, что старичок – сатрап и деспот».

Ей отвели большую мрачную комнату, которую изо всех своих силенок тщетно старался обогреть маленький электрокамин, потом водили по всему дому, огромному и нескладному. Проходя мимо одной из дверей в холле, они услышали рык:

– Это ты, Эмма? Новая девица с тобой? Веди сюда, я хочу взглянуть на нее.

Эмма, вспыхнув, виновато покосилась на Люси.

Они вошли в комнату. Темные бархатные шторы, узкие окна, скупо пропускающие свет, обилие тяжелой викторианской мебели красного дерева.

Старый мистер Кракенторп полулежал в инвалидном кресле, прислонив к нему сбоку трость с серебряным набалдашником.

Это был крупный, но исхудалый мужчина – кожа на нем обвисла складками. Бульдожье лицо с воинственным подбородком. Густые темные с проседью волосы и маленькие подозрительные глазки.

– А ну-ка, покажитесь, барышня.

Люси, не поведя и бровью, приблизилась с улыбкой.

– Рекомендую вам кое-что усвоить с самого начала. То, что мы живем в большом доме, еще не значит, что мы богаты. Мы не богаты. Живем просто, слышите? – просто! С представлениями о всяческих роскошествах являться сюда не стоит. Треска ничем не хуже палтуса, и зарубите себе это на носу. Я не терплю расточительности. А если и живу здесь, то потому, что этот дом построен моим отцом и он мне нравится. Умру – тогда пускай продают его, коли им вздумается, а уж что вздумается, это как пить дать. Семья для них – пустой звук. Дом хорошо построен, добротно, и кругом своя земля. Ограждает нас от посторонних. Принесла бы большие деньги, если пустить под строительство, но это только через мой труп. Меня отсюда не выкурить – разве что вынесут ногами вперед.

Он уставился на Люси свирепым взглядом.

– Ваш дом – ваша крепость, – сказала Люси.

– Смеетесь надо мной?

– Вовсе нет. Мне кажется, это так интересно – жить в настоящем загородном имении, когда кругом – город.

– Вот именно. Отсюда ни одного дома не видно – вы оглядитесь! Луга, коровы пасутся, – и это прямо в центре Бракемптона. Бывает, что донесется шумок от уличного движения, когда ветер с той стороны, а так – как была деревня, так и осталась. – И без передышки, тем же тоном, прибавил, обращаясь к дочери: – Иди позвони этому остолопу доктору. Скажешь, что от последнего лекарства никакого проку.

Люси и Эмма вышли.

– И не впускай сюда эту дуру вынюхивать пыль, – закричал он им вслед. – Все книги мне переставила!

Люси спросила:

– И давно мистер Кракенторп хворает?

Эмма отвечала уклончиво:

– О, уже не первый год… А вот здесь у нас кухня.

Кухня оказалась громадной. Исполинских размеров плита стояла холодная и ненужная. Рядом с ней скромненько притулилась обыкновенная, современного производства.

Люси осведомилась, когда в доме едят, обследовала кладовую.

– Теперь я все знаю. Не беспокойтесь. Предоставьте все мне.

В тот вечер Эмма Кракенторп, поднимаясь к себе в спальню, вздохнула с облегчением.

«Правду говорили Кеннеди. Она – чудо», – сказала она себе.

Люси встала наутро в шесть часов. Прибралась в доме, почистила овощи, накрыла стол, приготовила и подала завтрак. Вдвоем с миссис Киддер застлала постели, и в одиннадцать часов села с нею на кухне пить крепкий чай с печеньем. Миссис Киддер, смягчась под двойным воздействием крепкого, сладкого чая и того факта, что Люси «не строит из себя», позволила себе посплетничать.

– Как есть истинный сквалыга. Уж чего только Сама не натерпелась от него! Но при всем том безответной ее не назовешь. Если надо, умеет стоять на своем. Когда наезжают господа, следит, чтобы их кормили по-людски.

– Господа?

– А как же. Семья-то была многодетная. Старший был мистер Эдмунд, его убили на войне. Дальше – мистер Седрик, он живет где-то за границей. Неженатый. Картины рисует в чужих краях. Мистер Гарольд, тот живет в Лондоне, дела ведет в Сити, женился на графской дочке. Есть еще мистер Альфред, обходительный такой, но он у них вроде как паршивая овца, случались с ним неприятности, и не раз, ну, и потом мистер Брайен, муж мисс Эдит – до чего милый человек! Она который год как померла, так он к семье прилепился, чисто родня. А еще – барчук, сынишка мисс Эдит, Александр. Он сейчас в школе, но всегда часть каникул проводит здесь – мисс Эмма души в нем не чает.

Люси мотала на ус эти сведения, не забывая потчевать их поставщицу. Наконец миссис Киддер нехотя поднялась из-за стола.

– Славно мы с вами нынче утро провели, – сказала она озадаченно. – Не хотите, подсоблю чистить картошку?

– Уже почищена.

– Ну, вы и мастерица управляться с делами! Что же, тогда я пошла, все одно делать больше нечего.

Миссис Киддер удалилась, и Люси, пользуясь свободной минутой, выскребла кухонный стол, у нее руки чесались сделать это с самого утра, но пришлось отложить, иначе миссис Киддер – а это, строго говоря, входило в ее обязанности – могла обидеться. Затем она начистила до зеркального блеска серебро. Приготовила ланч, убрала со стола, помыла посуду и в два тридцать приготовилась выступить на разведку. Все нужное для чая, включая сандвичи, хлеб и масло, заранее собрала на подносе и накрыла влажной салфеткой, чтобы не заветрилось.

Сначала, как поступил бы всякий новый человек, она прошлась по парку. В огороде на кое-как ухоженных грядках росли немногочисленные овощи. Теплицы были в плачевном состоянии. Дорожки повсюду заросли сорняками. Отсутствием сорняков и приличным состоянием мог похвастаться лишь цветочный бордюр возле дома – Люси догадывалась, что по нему прошлась Эммина рука. Садовник, древний, полуглухой старик, больше делал вид, что работает. Люси поговорила с ним приветливо. Выяснилось, что он живет в домике сразу за большим конюшим двором.

От конюшего двора через парк уходила огороженная по обе стороны аллея и, нырнув на задворках в арку под железной дорогой, впадала в узкий проселок.

То и дело, с промежутком в несколько минут, по путям над аркой с грохотом проносился состав. Люси смотрела, как, круто сворачивая на дугу, огибающую имение Кракенторпов, поезда сбавляют скорость. Пройдя сквозь железнодорожную арку, она вышла на проселок. Вид он имел почти нехоженый. По одну сторону тянулась насыпь железной дороги, по другую – высокая ограда, из-за которой торчали заводские строения. Люси шла по проселку, покуда он не вывел ее на улицу, застроенную невысокими домами. Невдалеке, вероятно, на главной улице, раздавался шум оживленного уличного движения. Люси посмотрела на часы. Из ближнего дома вышла женщина, и Люси остановила ее.

– Простите, вы не скажете, есть тут рядом телефон-автомат?

– На почте, как дойдете до угла.

Поблагодарив ее, Люси продолжала свой путь, и он действительно привел ее к почте, совмещенной с магазином. У стены внутри стояла телефонная будка. Люси зашла в нее и позвонила. Попросила позвать мисс Марпл. Сердитый женский голос отрезал:

– Она отдыхает, и беспокоить ее я не собираюсь! Ей нужно отдыхать – она старый человек. Что передать ей, кто звонил?

– Мисс Айлзбарроу. И нет никакой надобности беспокоить ее. Просто скажите, что я приехала, все идет хорошо, а когда будет что-то новое, я сообщу.

Она положила трубку и пошла назад в Резерфорд-Холл.

Глава 5

I

– Ничего, если я немного помахаю клюшкой в парке? – спросила Люси.

– Да, конечно! Вы увлекаетесь гольфом?

– Играю очень средне, но стараюсь поддерживать форму. Как вид физических упражнений, это приятнее, чем просто пешие прогулки на заданное расстояние.

– Здесь, кроме как у нас, и прогуляться негде, – прорычал мистер Кракенторп. – Сплошь тротуары да жалкие халупы величиной с курятник. Зарятся на мою землю, чтобы еще таких же понастроить. Но не получат, пока я жив. А я умирать им на радость не намерен. И слово мое крепко! Не дождутся от меня такой радости!

Эмма Кракенторп уронила примирительно:

– Полно тебе, отец.

– Знаю, о чем они мечтают и чего дожидаются! Все до единого! И Седрик, и Гарольд, хитрый лис с постной рожей. А что до Альфреда, то удивительно, как это он до сих пор не попробовал угробить меня собственноручно. Хотя не поручусь, что не попробовал – тогда, на Рождество. С чего бы вдруг мне сделалось так худо? Старина Куимпер просто пришел в недоумение. Подъезжал ко мне с тактичными вопросами.

– У всех, отец, время от времени случается расстройство желудка.

– Ладно, ладно, говори уж прямо, что я объелся! Ты ведь это хочешь сказать? А почему, спрашивается, объелся? Потому что еды было много на столе, слишком много. Излишества, расточительность! Да, кстати, это и к вам относится, барышня. Пять картофелин прислали мне на ланч, притом крупных. Любому двух хватило бы за глаза. Так что в будущем чтобы больше четырех не присылали. Пятая, лишняя, сегодня пропала зря.

– Не пропала, мистер Кракенторп. Планирую пустить ее вечером на испанский омлет.

– То-то!

Выходя из комнаты с кофейным подносом, Люси услышала у себя за спиной:

– Ловка девица, на все у нее готов ответ! Стряпает правда хорошо и собой тоже недурна.

Люси Айлзбарроу взяла легкую клюшку с железной головкой из набора для гольфа, который догадалась захватить с собой, и, перебравшись через изгородь, углубилась в парк.

Для начала провела серию ударов. Минут через пять мяч, срезавшийся, надо полагать отлетел к железнодорожной насыпи. Люси пошла его искать. Оглянулась туда, где стоял дом. Дом стоял далеко и не выказывал ни малейшего интереса к тому, что она делает. Она продолжала поиски. Время от времени посылала мяч к подножию насыпи, на травку. За послеполуденные часы она обшарила примерно третью часть насыпи. Ничего. Люси погнала мяч в сторону дома.

Зато на следующий день кое-что обнаружилось. Кустик боярышника, растущий на полпути к верху насыпи, был обломан. По склону валялись обломанные ветки. Люси внимательно осмотрела деревце. За одну из колючек зацепился обрывок меха. Цветом почти неотличимый от древесины, блекло-коричневый. Несколько мгновений Люси глядела на него, потом достала из кармана ножницы и осторожно отрезала половинку. Отрезанный кусочек положила в конверт, извлеченный из того же кармана. Спускаясь с крутого склона, она искала глазами, нет ли чего-нибудь еще. Напряженно вглядывалась в некошеную луговую траву. Ей как будто удавалось различить некий след, проложенный кем-то, кто шел по высокой траве. Но только очень неясный – совсем не такой отчетливый, как следы, оставленные ею самой. Должно быть, прошло много времени, он слишком сгладился, и у нее не было полной уверенности, что это не плод ее воображения.

Она принялась усердно рыться в траве у подножия насыпи, как раз под сломанным кустом. В конце концов ее труды увенчались успехом. Она нашла маленькую пудреницу, дешевенькую эмалевую вещицу. Завернула ее в носовой платок и спрятала в карман. Затем продолжила поиски, но больше ничего не нашла.

Назавтра в послеполуденный час Люси села в свою машину и отправилась проведать болящую тетушку. Эмма Кракенторп напутствовала ее сочувственно:

– Не торопитесь возвращаться. До обеда вы нам не понадобитесь.

– Спасибо, но самое позднее в шесть я приеду.

Дом № 4 по Мадисон-роуд был маленький и невзрачный, и такой же маленькой, невзрачной была улочка. Занавески ноттингемского кружева на окнах домика сияли чистотой, сверкали белизной ступеньки крыльца, горела жарко начищенной медью дверная ручка. Дверь открыла долговязая сурового вида женщина в черном, с тяжелым пучком седеющих волос.

Не спуская с Люси недоверчивого оценивающего взгляда, она провела ее к мисс Марпл.

Мисс Марпл занимала в доме заднюю гостиную, выходящую в заботливо прибранный, квадратный садик. В комнате царила вызывающая чистота, изобиловали салфеточки, половички, фарфоровые безделушки, стоял громоздкий мебельный гарнитур в якобитском стиле и два горшка с папоротником. Мисс Марпл сидела в глубоком кресле у камина, поглощенная вязанием.

Люси вошла и закрыла за собой дверь. Села в кресло напротив мисс Марпл.

– Что ж, – сказал она, – похоже, вы были правы.

Она достала свои находки и подробно рассказала, каким образом их обнаружила.

Щеки мисс Марпл окрасились легким победным румянцем.

– Может быть, грешно предаваться таким чувствам, – сказала она. – Но очень лестно, когда выстраиваешь теорию и получаешь подтверждение, что она верна.

Она потрогала клочок меха.

– Элспет говорила, что на женщине была светлая меховая шубка. Пудреница, вероятно, лежала в кармане и выпала, когда труп катился с насыпи. Она ничем приметным не отличается, но может в чем-нибудь помочь. Вы забрали оттуда не весь мех?

– Нет. Половину оставила на кусте.

Мисс Марпл одобрительно кивнула головой.

– И правильно. Вы очень сообразительны, голубушка. В полиции захотят все досконально проверить.

– Вы готовы обратиться в полицию, имея эти свидетельства?

– Ну, не совсем, пока еще… – Мисс Марпл сделала паузу. – Сперва, я думаю, стоило бы найти труп. Вы не согласны?

– Да, но посильна ли такая задача? То есть, допуская, что ваши заключения верны? Убийца столкнул тело с поезда, потом, вероятно, сам сошел в Бракемптоне и, выбрав время, – не исключено, что в ту же ночь – явился и забрал труп своей жертвы. Однако что было дальше? Он мог деть его куда угодно.

– Куда угодно – нет, – сказала мисс Марпл. – Боюсь, вы не проследили нить событий до логического завершения, дорогая мисс Айлзбарроу.

– Прошу, зовите меня Люси. Так отчего же не куда угодно?

– А оттого, что иначе он мог бы с гораздо большим удобством убить эту женщину где-нибудь в безлюдном месте и спокойно увезти оттуда. Вы недооцениваете…

Люси перебила ее:

– Значит, иными словами… вы хотите сказать, это предумышленное преступление?

– Сначала мне эта мысль не приходила в голову, – сказала мисс Марпл. – Да и с чего бы, естественно? Казалось бы – ну, повздорили, мужчина, не помня себя, задушил свою спутницу и тут столкнулся с проблемой, каким образом избавиться от убитой, проблемой, которую ему предстояло решить буквально за считаные минуты. Но совершить в припадке ярости убийство да случайно взглянуть в окошко, да обнаружить, что поезд делает крюк и как раз в таком месте, куда можно сбросить тело, а после без помех явиться его забрать – что-то многовато для цепочки совпадений! Если б он выбросил ее там наугад, то больше ничего бы не предпринял и труп уже давным-давно был бы найден.

Она замолчала. Люси глядела на нее во все глаза.

– Знаете, – задумчиво продолжала мисс Марпл, – ведь это очень неглупо, придумать такой способ совершить преступление – а что оно было тщательно обдумано, у меня нет сомнений. Поезд – он нечто до того безликое… Убей он ее на месте, там, где она живет постоянно или временно, кто-нибудь мог заметить, как он пришел туда или ушел. Повези ее куда-нибудь за город, опять-таки могли бы заметить машину, ее номер, какой она модели. А в поезде, там народ случайный, одни садятся, другие сходят. В непроходном вагоне да с нею наедине это было проще простого – особенно если учесть, что он точно знал, как поступит дальше. Он знал – должен был знать – решительно все про Резерфорд-Холл, я имею в виду его расположение на местности, столь необычно изолированное, – своеобразный островок в петле железной дороги.

– Точно, – сказала Люси. – Таков он и есть – анахронизм, дошедший до нас из прошлого. Вокруг со всех сторон бурлит городская жизнь, но до него не докатывается. Одни лишь торговцы доставляют по утрам товар, и только.

– Итак, предположим, в ту же ночь, как вы сказали, убийца является в Резерфорд-Холл. Когда труп выпал из вагона, уже стемнело, и вероятность, что его обнаружат до утра, была ничтожна.

– Да, это верно.

– Убийца явится – как? На машине? Какой дорогой?

Люси подумала.

– Там есть заброшенный проселок вдоль заводской ограды. Возможно, этой дорогой он и воспользуется. Свернет под арку и выедет на заднюю аллею. Там перелезет через изгородь, дойдет до подножия насыпи, найдет тело и оттащит его назад к машине.

– После чего, – подхватила мисс Марпл, – увезет его в какое-то заранее выбранное место. Все это, поверьте, было хорошо продумано. И вряд ли, как я уже говорила, он увезет труп за пределы Резерфорд-Холла, а если и увезет, то недалеко. Первое, что в этом случае придет в голову, – зарыть его где-нибудь, правда?

Она вопросительно посмотрела на Люси.

– Наверное, – задумчиво отвечала та. – Только это не так-то просто, как кажется.

Мисс Марпл согласилась.

– В парке закопать нельзя. Слишком тяжелая работа и велик риск, что заметят. А если где-нибудь, где уже вскопана земля?

– На огороде, возможно, но там совсем под боком домик садовника. Он стар и глух, но все-таки это опасно.

– Собака в доме есть?

– Нет.

– Тогда, быть может, где-нибудь в сарае, в другом подсобном помещении?

– Это и проще было бы, и быстрей. Там масса старых пустующих служб – вросший в землю хлев, полуразрушенные свинарники, шорная, мастерские – к ним близко никто не подходит. А может, сунул труп в гущу рододендронов или куда-нибудь в кусты.

Мисс Марпл кивнула.

– Да, это, пожалуй, больше похоже на правду.

В дверь постучали; вошла суровая Флоренс с подносом.

– Хорошо, что вас навещают, – сказала она мисс Марпл. – Вот булочек напекла, какие вы так обожали.

– Флоренс всегда пекла к чаю бесподобную сдобу, – заметила мисс Марпл.

Черты польщенной Флоренс нежданно-негаданно расплылись в улыбке, с которой она и удалилась за дверь.

– Думаю, милая, – сказала мисс Марпл, – за чаем больше не стоит говорить об убийствах. Такая неаппетитная тема!