Текст книги "Замуж по контракту"

Глава 8

Я не кричу утром, хотя Влад просыпается раньше меня. Я слышу его шаги, а потом чувствую, как горячие пальцы накрывают мое запястье. Бестужев требовательно проводит по коже и нисколько не смущается, когда я открываю глаза. Он вообще не умеет смущаться, зачем ему такая глупость?

Еще он не умеет сопереживать, слушать, тонко чувствовать. Ему как будто досталось бракованное сердце, которое не знает половины чувств. У него много денег, но его палитра переживаний крайне бедна. Он то ли родился бесчувственным, то ли испортился от власти, то ли ожесточился…

Так, Лена, стоп!

Еще начни жалеть его. Копаться в его прошлом, чтобы найти причины.

Я вчера так перепугалась, что чувствую идиотскую благодарность за то, что мне дали поспать одной в кровати. Как же глупо устроена моя психика! Или это мой вечный придурошный оптимизм? Даже в самой скверной ситуации мне надо найти что-то хорошее – мою же блузку только надорвали, а не сорвали полностью. Уже победа. Значит вечер сложился сносно и можно не отчаиваться. А в Бестужеве так вовсе разглядеть человека, да?

Нет, он дикарь и точка. Для него я всего лишь вещь, которая приглянулась и которую он притащил к себе в пещеру.

– Любишь спать в одежде?

Влад указывает подбородком на мою блузку. Я закуталась в нее в два слоя и завернулась в одеяло, как в кокон, чтобы не дать Бестужеву даже малейший повод.

Он же стоит передо мной в одних джинсах, которые к тому же не застегнуты на две верхние пуговицы. Он явно только из душа, короткие волосы блестят от влаги и кажутся черными, как смола, а через плечо переброшено махровое полотенце. Тоже черное.

– Люблю просыпаться в одиночестве, – бурчу, отбрасывая одеяло, чтобы спуститься на пол.

Бестужев подхватывает край и помогает мне выпутаться. Я переборщила с коконом, даже спина вспотела.

– А еще что любишь? – спрашивает он.

Он что ищет точки соприкосновения?

Я вот не хочу ни с кем соприкасаться, если честно.

– Еще я люблю свою квартиру…

– Тесноту? – он подшучивает.

– Она у меня уютная, а не тесная. Необязательно иметь аэродром вместо спальни, чтобы радоваться жизни.

– Значит любишь уют.

– Да, здесь им кстати не пахнет.

Я киваю в сторону бетонной стенки, которая выглядит так, будто каменная порода проросла прямо из пола.

– Хочешь переделать дом? – Бестужев играет расслабленными интонациями, от которых веет мужской непоколебимой самоуверенностью. – Что именно тебе не нравится?

– Я же уже показала.

– Стена? – Влад бросает на нее долгий взгляд. – Можно снести к черту, прорубить окно или балкон…

– Можно поклеить обои, – я предлагаю более мирный вариант. – Розовые, например, в ромбик.

Он усмехается.

– Я так понимаю, ты проснулся в хорошем настроении.

– Да, я выспался.

Он протягивает мне руку, чтобы помочь встать. Я смотрю на его широченную ладонь и сомневаюсь. Мне не хочется касаться его, особенно, когда он так доволен собой. Я поднимаюсь самостоятельно, но обойти Влада не получается. Он поворачивает корпус вслед за мной и кладет ладонь, от которой я отказалась, на мое плечо.

– Чего ты добиваешься, малышка?

– Я хочу пойти умыться…

Ему не нравится мой ответ, как не нравится то, что я упрямо отворачиваюсь от него. Ладонь Влада идет выше, он запускает ее под мои волосы, собираясь обхватить за основание шеи, но я выворачиваюсь прочь. Тут же чувствую захват – жесткий, но не болезненный – он контролирует силу и, кажется, запомнил, как легко меня поранить после вчерашнего.

– Влад! – выкрикиваю ему в лицо. – Чего ты добиваешься?! Хочешь сломать меня? Я ведь все равно не сдамся. Я не смогу быть послушной, даже если захочу, это рефлекс, моя природа! Я не знаю, к каким девушкам ты привык, но я другая. Я не капризничаю, не набиваю себе цену, мне просто нужно время!

Когда он уже поймет?! Это же элементарные вещи!

– Не хватай меня, – я пытаюсь скинуть его ладонь. – Не надо так! Я же подписала договор, я согласна попробовать, только дай мне чуть больше воздуха.

Что за девушки у него были до меня?

Одни куклы?

Идеальные безотказные куклы, которые считывали каждый полутон его настроения и постоянно угождали. Как еще объяснить его поведение, которое напоминает ход тяжелого танка? Он давит и давит! И реагирует на малейшее неповиновение.

– Боже, почему ты такой? – я выдыхаю, запрокидывая голову и смотря ему в глаза. – Что с тобой случилось?

Я заставляю себя успокоиться и медленно отклоняюсь. Мне удается уйти из захвата, Влад больше не распускает руки. Он внимательно рассматривает меня, пока мои вопросы висят в воздухе. Хотя уже ясно, что он не собирается отвечать.

Так легко к нему не пробиться. Он не привык пускать в душу посторонних.

– Ты хотела пойти в ванную, – напоминает он и от его голоса крадется холодок по спине.

Я молча ухожу , чтобы побыстрее скрыться за тяжелой дверью. Пальцы до сих пор шалят, я нервничаю рядом с ним и раз за разом хватаю критическую дозу адреналина. Влад большой как скала, к тому же он пренебрегает рубашками и я уже выучила, что у него идеальная V-образная фигура с широким торсом и развитыми мышцами груди.

Я ополаскиваю лицо холодной водой, а потом привожу себя в порядок. К счастью, дверь спальни вскоре хлопает и я понимаю, что Бестужев ушел.

Лучше не терять время. Я осторожно выглядываю, проверяя обстановку, и подхожу к дивану. Мне нужно найти что-то приличное в куче брендовых тряпок, которые привезли из салона. Задача сложная. Вчера мне было плевать на одежду, а сегодня чертовски не хочется выглядеть успешной эскортницей.

Мне никогда не были близки девушки, которые делают ставку на одну лишь внешность, превращая ее в товар. Они торопятся пристроить ее подороже, пока набежавшие годы не испортили оболочку. И мне всегда было интересно, что эти девушки говорят своим родителям, которые вырастили их в маленьких городках. У меня буквально стоит картинка перед глазами – приезжаешь к ним в гости, а твоя сумочка стоит, как их годовая зарплата, и это только сумочка.

Как внезапное богатство можно объяснить?

Я бы не смогла выкрутиться.

– Нет, – шепчу, отбрасывая корсетное платье, – тоже нет. Нет и нет.

Следом летит комбинезон из эко-кожи, туника с вырезом, для которого подобрано черное белье, леггинсы… Не гардероб, а наряды для подтанцовки поп-дивы.

Я нахожу лишь одно приличное платье, меняю на нем пояс и накидываю сверху свободный пиджак зеленоватого оттенка. Получается очень даже, все-таки дорогие вещи выглядят иначе. Мягкая ткань, идеальные швы, ощущение лоска. Даже страшно привыкать.

Я спускаюсь на первый этаж и первым делом замечаю наш договор с Бестужевым. Как Влад бросил его на стол, так он и лежит со вчерашнего вечера. Я собираю в стопку свой экземпляр и прижимаю к груди, надеясь прочитать его в машине. Влад говорил, что мы поедем в центр, так что время у меня будет.

– … скверно подумал, – приходит незнакомый голос, грубоватый и мужской. – Я тебе это как друг говорю, а не как зам.

Разговор идет из столовой. До меня доносятся размеренные шаги и я с удивлением обнаруживаю, что по звуку узнаю походку Бестужева.

Следом раздается его голос.

– Я со всем разберусь, – бросает Влад.

– Как вчера? Сколько ты вчера потерял? И это сорвалась только одна сделка, а Самохин не успокоится. Он тебе кислород перекроет везде, где только дотянется. Контракты подвиснут, я тебе говорю, Самохин может влезть в дела с голландцами и тогда у нас заморозят европейские счета.

Доносится тяжелый выдох незнакомца и его шаги. Нервные, суетливые. Их невозможно перепутать с шагами Бестужева.

– Ты его смертельно обидел из-за дочки. Унизил как какого-то пацана, – второй голос заводится и звучит злее. – Влад, ты кинул дочку бриллиантового короля, ты это понимаешь? Причем на глазах всей тусовки. Там же все были! А все в курсе что у вас намечалась свадьба с Элиной. Даже Самохин не отрицал, он ходил довольный и уже считал тебя зятем. И тут какая-то Лена!

– Притормози.

– Я заткнусь, не вопрос. Но ты же сам говорил, что тебе пора остепениться, что тошнит от малышек со счетчиком купюр вместо глаз, что нужна семья и дети.

– У меня будет семья. Свадьба в силе.

– Ты серьезно? С этой?

– Паша, больше ни слова о моей невесте таким тоном.

Повисает пауза.

– Я переговорю с Самохиным, – произносит Влад. – Если он не успокоится, будем принимать меры.

– Хорошо, – собеседник устало выдыхает. – Я пошлю кого-нибудь к ним на разведку, в главный офис… Надеюсь, автоматной очередью не встретят.

Зам усмехается и становится слышно, как его голос немного оттаивает.

– Так кто твоя Лена? – спрашивает он у Бестужева тише. – Почему именно она?

Тот молчит, а я чувствую, как внутренне напрягаюсь. Будто сейчас узнаю самую главную тайну вселенной. Или получу ключик к свободе. Ведь если узнать из-за чего я попала в золотую клетку, то, может, и дорога обратно на волю станет понятной.

– Она не испорчена, Паш.

Ох.

Я вбираю воздух в легкие, стараясь не издать ни звука. Но Влад произносит фразу низким тихим голосом. Меня бьет током от его интонаций, я впервые слышу, что он может говорить без льда или стали, а как нормальный человек.

Глава 9

Вскоре за мной приходит водитель. Черный седан представительского класса уже стоит рядом с крыльцом и переливается начищенными до блеска боками. Я видела такие автомобили только в фильмах, да в новостях с резонансными уголовными делами. Как оказалось, английские авто входят в обязательный комплект преуспевающего адвоката наравне с итальянскими костюмами.

Водитель открывает дверцу, и я ныряю в белоснежный салон, который выглядит как уютная гостиная в классическом стиле. Заднее окно закрыто шторкой и над ним висит перекладина с вешалками. В трех темных чехлах находится одежда Бестужева с пометками. На стикерах написано от руки “вечер”, “съемка Патрики”, “синий”.

Всё продумано до мелочей.

Напротив кресел поставлены экраны. Мой выключен, а вот дисплей Влада показывает экономический канал. К счастью, звук выводится в наушники и мне не приходится слушать, сколько стоит баррель нефти на мировом рынке.

Меня больше волнуют два стаканчика кофе. Они стоят в подставке между креслами и источают волшебный аромат, за который можно продать душу. Я еще ничего не ела, так что я быстро прихожу к выводу, что левый стаканчик мой.

Я не ошибаюсь. Сливки и ореховый сироп не сочетаются с образом влиятельного бизнесмена, а вот для девушки в самый раз. Я пью кофе, поглядывая в окно и обдумывая слова Влада. Он сказал, что я не испорчена… Странные слова, если честно. И я боюсь даже предполагать, какой смысл в них вкладывает Бестужев, я почти ничего не понимаю в его мире и мне еще долго двигаться в нем на ощупь.

Но зато я точно знаю, о какой дочке бриллиантового короля они говорили. Та высокомерная девушка из лифта. Значит ее зовут Элина и это она должна была получить кольцо, которое сейчас находится на моем безымянном пальце. И это она смотрела на меня так, словно хотела задушить голыми руками.

Славно.

Я определенно умею вляпываться в истории. Мне удалось получить самое дикое предложение руки и сердца, а заодно перейти дорогу девушке из крутой семьи.

Пять балов, Лена.

Ты уникум.

Я вытаскиваю столик-подставку – лучше заняться договором, пока есть время. Огромное количество текста по-прежнему пугает меня, но в то же время становится спокойнее от того, что Влад не стал прятать его. Я ведь могла проснуться утром и ничего не найти на столе. И что я там подписала в эмоциональном порыве, поди еще разбери.

– Граждане, именуемые далее “будущие супруги” и “лица, вступающие в брак”… Так-так-так… Боже, сколько воды!

Я перелистываю вступительную страницу и ищу глазами заголовки с правами и обязанностями. Хотя бы найти основные положения, а уже потом искать мелкий шрифт и коварные звездочки. Я вчитываюсь в строчки по несколько раз, улавливая смысл и проговаривая их вслух.

Мне так легче усвоить новую информацию.

Хотя ее не назвать новой.

В брачный договор вписано ровно то, что мне сказал Бестужев. Меня ждет три года оплачиваемого замужества. В договоре прописана каждая мелочь, какие встречи и банкеты я должна буду посещать с мужем, какие уроки брать и сколько времени уделять здоровью. Чертова клиника для тестов тоже тут. Как и перечень финансовой помощи, которую должен представить Бестужев.

А еще мне грозит уголовная ответственность, если я проболтаюсь о контракте. Или о любых других тайнах Влада. Не знаю, зачем этот пункт, Бестужев не похож на человека, которого может потянуть на откровения. Но так или иначе, его юристы подстраховались даже здесь. Влад может со спокойной душой выпить лишнего, излить мне душу и не бояться, что я кому-нибудь расскажу о его секретах.

Бестужев помешан на контроле.

Наверное, по-другому не может быть, в его мире слишком высоки ставки. Но мне от этого не легче. Я должна согласовывать с ним или его командой почти каждый шаг и слово. Словно у нас президентская кампания на кону.

– Дети, – я судорожно выдыхаю слово, которое вдруг попадается мне на глаза.

Я с головой погружаюсь в новый абзац и не поворачиваюсь, хотя слышу, как хлопает соседняя дверца. Свежий аромат одеколона накрывает пространство, но лишь на пару мгновений. Я чувствую лишь его легкие отголоски и слышу, как Влад достает стаканчик кофе из подставки. Там есть подогрев, чтобы напиток не остывал.

– Ты хорошо выглядишь, – произносит Бестужев. – Мы можем позавтракать в Джей. Ты любишь итальянскую кухню?

Я все же оборачиваюсь к нему. На нем белоснежная рубашка с темно-серыми пуговицами и серые твидовые брюки. Его стилист попытался приглушить запредельную дозу брутальности, которая досталась внешности Влада, но получилось у того едва. Мягкая ткань и светлые оттенки ничего не могут поделать с острым хищным взглядом и волевыми чертами лица Бестужева.

– Тут есть пункт о детях, – я указываю на страницу договора.

– Да, я в курсе.

– Почему ты не сказал мне?

– Ты не спрашивала.

– Нет, я спрашивала, Влад. Я попросила тебя рассказать о договоре, о том, что в нем есть. И это немаловажный пункт, чтобы пропускать его.

– Значит я забыл.

– Ты сейчас серьезно? – я смотрю на него, на то, как он с невозмутимым видом делает глоток черного кофе и бросает короткий взгляд на экран с экономическим каналом, он пробегает глазами по котировкам и только после этого вновь поворачивается ко мне. – Или ты издеваешься?

– Нет, – он проводит подбородком строгую линию. – Там указано, что нужно твое согласие на детей…

– Его не будет, я не буду рожать от тебя.

– Почему?

– Почему? – у меня за секунду вылетает весь воздух из легких. – Потому что я не хочу связывать с тобой свою жизнь. Ты намного сильнее меня, богаче и влиятельнее, только ты будешь распоряжаться их судьбой. Захочешь заберешь, захочешь увезешь на край света. Я буду зависеть от твоей благосклонности, как нищенка. Это уже договор не на три года, а на всю жизнь.

Влад возвращает стакан в подставку.

– Какие еще пункты тебя смутили? – его деловой тон отдает холодом.

– Ты еще ничего не сказал насчет предыдущего.

– А что я должен сказать? Я не привык отказываться от своих решений. Я выбрал тебя…

– Боже, Влад. Ты не выбирал меня! Я просто попалась тебе на глаза в нужный момент. Это глупая случайность, а не выбор.

– Ты уверена?

Я зло киваю.

Я не могу сохранять хладнокровие рядом с ним, мое нутро царапает до крови его отстраненность. Словно в меня ударяют эмоции за нас двоих, он же не умеет их испытывать, вот они и наваливаются на меня с двойной силой. Он в коконе, а я как на ладони. Часто дышу и стреляю в него молниями.

– Я не могу заставить тебя родить, – продолжает Влад. – Но три года – большой срок, ты можешь передумать.

– Поэтому ты выбрал три года? Собираешься приучить меня и додавить.

Это даже не звучит, как вопрос. Я киваю сама себе и отворачиваюсь к своему окну. В этот момент автомобиль трогается, и роскошный особняк Бестужева проплывает передо мной как в замедленной съемке.

Глава 10

Еда в меня не лезет.

Я ковыряю вилкой салат с грушей и горгонзолой, то и дело отвлекаясь на большой экран. Он расположен сбоку от столика с двумя диванчиками и показывает кулинарное шоу. Я узнаю кудрявого повара-красавчика, которого часто видела по телику. Он очаровательно улыбается и готовит пасту, и это выглядит так, будто он одобряет мой выбор. Я тоже заказала пасту, только это был вынужденный выбор, я просто-напросто устала листать огромное меню и показала на случайное блюдо.

Бестужев снова пьет кофе.

Он вообще ест?

Наверное, не имеет привычки завтракать.

И он молчит. Как случился неприятный разговор в машине, так повисло молчание. Влад забыл обо мне, погрузившись в дела – он смотрит то в сотовый, то в бумаги, которые принесла девушка в черном деловом костюме. Мне же остается рассматривать модный ресторан, который находится в нескольких шагах от Кремля.

Здесь красиво и нет противного пафоса. Как нет посторонних людей. Нас посадили в зону для важных гостей, к нам подбегает только официант и неподалеку стоит охранник Влада. Вот и все люди.

– Тебе скучно? – отзывается Влад.

Он отрывает взгляд от бумаг и смотрит прямо на меня.

– Мне странно. Я раньше не бывала в таких местах. И я заказала слишком необычный салат.

– Невкусно?

– Вкусно, – я киваю. – Просто… странно.

Я выдыхаю слово, которое встало в моем мозгу на повтор. А что еще сказать? Я каждую секунду привыкаю к новому окружению и новой жизни, которая обрушилась на меня штормом.

Влад чуть наклоняет голову и проводит крепкими пальцами по подбородку. Мне почему-то кажется, что он тоже крутит в голове наш разговор о детях, но не хочет больше ругаться.

– Пенне Аматричана, – произносит официант, ставя передо мной тарелку с пастой.

Я благодарю его и вытаскиваю салфетку из зажима. Я чувствую, что Бестужев до сих пор смотрит на меня. У него что кончились важные сообщения? Или цифры в отчетах все посчитаны?

– У тебя есть какие-то планы?

– Планы? – я поднимаю удивленные глаза на Влада. – У меня?

– Тебе нужно забрать вещи из своей квартиры? Что-то уладить до свадьбы? Купить?

На мои губы рвется усмешка. Я едва удерживаю ее, чтобы не начать ссору на пустом месте, и трезво обдумываю вопросы Бестужева. Кажется, он собрался чередовать кнут и пряник.

– Мне так и не вернули мой паспорт и сотовый.

– А где они?

– Они лежат в кармане пальто, которое я оставила в подсобке.

– Проще не стало.

– На твоем приеме, Влад. Я разделась в подсобке, а потом пришел ты и утащил меня в главный зал. Мое пальто так и осталось там.

Он, наконец, понимает о чем речь. Бестужев подзывает девушку в черном костюме и передает ей мою просьбу.

– Твои вещи привезут, – бросает Влад, когда помощница уходит. – Что еще?

– Съездить в съемную квартиру – хорошая идея. Мне нужно забрать вещи, переговорить с хозяйкой…

– С хозяйкой поговорят мои люди, они уладят все проблемы. А за вещами я могу отвезти тебя, у меня еще есть время.

– Ты? – я все-таки усмехаюсь. – Я живу в плохом районе, Влад, у тебя случится головокружение. Поверь, ты не привык к столь убогим местам.

– Откуда ты знаешь, где я бывал в своей жизни?

Он отставляет пустую чашку на край стола и резковатым жестом поправляет манжет рубашки.

– Не делай выводов обо мне раньше времени, – добавляет Влад. – Я зарабатываю большие деньги, но это не значит, что я прожил жизнь в золотой колыбельке.

В его глубоких глазах вспыхивает огонек опыта и боли. Я вдруг чувствую себя глупой девчонкой, которая вообще ничего не понимает и обречена всю жизнь смотреть на этого матерого волка снизу вверх.

И это случается не в первый раз, из Влада снова вырывается что-то истинное, подспудное, что он надежно прячет от чужих людей. Оно прорывается всего на мгновение, и я не успеваю найти разгадку. Я лишь чувствую его силу. Ту самую, которая отличает волевых и многое переживших людей.

– Водитель отвезет тебя, – Влад поднимается с места. – Ты свободна до трех.

– Влад…

Он не тормозит и мне приходится выставить руку. Я думала коснуться его рубашки, но промахиваюсь и провожу пальцами по его ладони. Влад тут же реагирует, он перехватывает мою руку и берет в жесткий замок, переплетая наши пальцы.

– Что? – спрашивает он, надвигаясь.

Его близость вышибает все мысли из головы. Я не знаю, что сказать, мне всего лишь хотелось остановить его, чтобы он не уходил злым.

– Мне нужна другая одежда, – я выдаю первое, что приходит на ум. – Я хочу выглядеть, как сейчас, одеваться в спокойном приличном стиле. А все остальные вещи подбирала Анастасия и я в них выгляжу, как девушка легкого поведения.

Две секунды и Влад тянется в карман. Он вытаскивает кредитную карту, перекидывает ее пальцами и вкладывает в мою ладонь.

– На ней твое имя.

– Проблем не будет, малышка, – он сжимает мои пальцы сильнее, так что я чувствую, как выпуклые буквы с его фамилией и именем врезаются в мою кожу. – Можешь тратить сколько хочешь. До головокружения.

Черт…

Я задела его своими словами.

Влад наклоняется ко мне с холодной улыбкой и целует в губы. К счастью, это лишь легкое касание на прощание. Но я чувствую его дыхание и сильные пальцы, которые вновь не дают мне отклониться.

– Не напрягайся хотя бы на людях, – произносит Влад, отрываясь от моих губ всего на миллиметр. – У нас свадьба через три недели, а ты дергаешься.

– Я этим не управляю.

– Найди это чертово управление к трем. У нас важная встреча.

Как у него всё просто, отдал приказ и ушел.

Словно я работник в его компании, а не случайная девушка, которую заставили подписать брачный контракт. Хотя в каком-то смысле я и есть работник. Остается только иронично улыбаться, прокручивая кредитку Бестужева в ладони. Видимо, так в его понимании выглядит премия? Или это командировочные?

Я поднимаюсь из-за стола и замечаю, как ко мне делает шаг охранник. Он провожает меня до машины, прокладывая самый короткий путь. Не знаю, на каком авто уехал Бестужев, но роскошного англичанина со светлым салоном он оставил мне.

Я ныряю в салон, который еще “помнит” свежий аромат морского одеколона Бестужева, и чертыхаюсь вслух!

Анастасия!

Моя любезнейшая и добрейшая помощница сидит на месте Влада и встречает меня широкой улыбкой. У нее идеальные зубы, только вот на этом вся идеальность заканчивается. В ее глазах горит фальшивая заинтересованность, а мягкий покрой костюма не подходит стервозному характеру.

– Доброе утро, Елена Станиславовна, – поет она, разворачиваясь ко мне всем телом. – Как прошел завтрак?

Так, да?

Она вчера говорила завуалированные гадости, а сегодня смотрит мне в глаза как ни в чем не бывало.

– Мне передали вашу просьбу насчет пальто, – Анастасия продолжает, приняв мое молчание за красноречивый ответ. – Также я посмотрела ваше расписание. Лучше сперва заехать в студию…

– Нет, – я качаю головой. – Мы сейчас едем в мою квартиру.

Водитель реагирует на мою фразу в то же мгновение. Он заводит мотор и выруливает с вип-пятачка, где припаркованы только редкие иномарки. Меня уже не удивляет, что мне не приходится называть адрес. Служба безопасности Бестужева работает как часы, даже любопытно взглянуть на досье, которое они собрали на меня.

Анастасия замолкает на добрую минуту. Помощница погружается в свой сотовый, на экране которого горят разноцветные строчки с расписанием.

– И найдите мне нормальные магазины одежды, – я обращаюсь к ней сама. – После квартиры мы заедем за покупками.

– Вам чего-то не хватило?

– Мне не хватило вкуса. Вещи, которые выбрали вы, мне не подходят.

Анастасия забрасывает сотовый в карман пиджака и на мгновение отворачивается к своему окну.

– Вы уверены? – она все же решается ответить мне. – Вы еще плохо ориентируетесь и не знаете, как одеваются девушки из окружения успешных мужчин. Как одевается та же Элина Самохина. Вы будете проигрывать на их фоне, если…

– А у меня не соревнование, – я поднимаю ладонь, чтобы она не думала перебивать меня. – И вы можете заняться гардеробом Элины Самохиной, если хотите.

Она выдавливает из себя любезную улыбку.

Я же отворачиваюсь, не желая больше с ней разговаривать. Пока что хватит. Я умею сохранять лицо и я немного пришла в себя, поэтому смогла выдержать ее атаку, а не бесславно прогнуться, как в прошлый раз, но мне не доставляют никакого удовольствия пикировки. Я из тех людей, у кого учащается пульс и появляется неприятный отголосок на душе. Даже если я сотню раз права.

– Ваш адрес, – дежурно сообщает Анастасия, когда мы приезжаем в мой двор.

Я выхожу на улицу и понимаю, что не сгущала краски. Автомобиль Бестужева смотрится чертовски чужеродно в квартале из панелек. Я бы не назвала свой район по-настоящему плохим, это я больше пугала Влада, но тут точно не бывали машины, которые собирают вручную в Англии.

Я сразу же ловлю заинтересованные взгляды прохожих. Осталось только столкнуться с бабушкой из двадцать четвертой квартиры, которая и так плохого мнения обо мне. Не буду же я ей объяснять, что возвращаюсь с ночных смен, а не с вечеринок, как она думает. Да и теперь бесполезно – все улики на лицо! Бриллиант на пальце, а под окнами ждет дорогущий седан.

– Пальто, Елена Станиславовна, – Анастасия подходит ко мне с посылкой.

Мое пальто, наконец, привезли. Я забираю его и достаю ключи из кармана.

– У вас там сотовый, да? – замечает помощница шепотом. – Нужно сперва обсудить ваши звонки и то, что вы имеете право говорить.

– Он разряжен, не паникуйте.

Я ухожу в квартиру, оставляя всех помощников на улице. Моя съемная однушка кажется еще меньше после безумных пространств, в которых живет Бестужев. Но мне в ней хорошо, на душе становится спокойно и ужасно не хочется уходить. Я пару минут стою в прихожей, зависнув, а потом иду собирать вещи. Беру только самое необходимое, словно решила на пару дней заскочить к родителям.

Кстати им нужно позвонить, чтобы они не начали беспокоиться.

Я ставлю телефон на зарядку и проверяю ящики в комоде. Ничего путного на глаза не попадается, да и не знаю я, что мне может понадобиться у Бестужева. Шокера и перцового баллончика у меня в квартире, к сожалению, нет. А так бы прихватила.

В конце концов, я собираю небольшую сумку и забрасываю наличку в кармашек. Свои деньги никогда не помешают, даже в доме миллиардера. Я уже хочу уходить, но раздается трель сотового.

Ох, чуть не забыла телефон!

И хоть бы это не мама. Я еще не придумала, что ей говорить и как подать то, что все равно не получится скрыть. Три года – слишком большой срок, мне в любом случае придется говорить о замужестве. Только вот как? Или все же придумать какую-нибудь небылицу?

Номер оказывается неизвестным. Я редко беру такие, но тут почему-то отвечаю.

– Лена? – смутно знакомый женский голос отдается в динамике. – Это ты?

– Да… А кто это?

– Кто я? – усмешка. – Меня зовут Элина, Леночка.