Текст книги "Дерзкая для короля"

Глава 5

Утро начинается по одной и той же схеме.

Встаю по будильнику, одеваюсь, разогреваю перловку в микроволновке (в домике помимо спальни есть небольшая кухонька). Сажусь за стол и жую безвкусную кашу.

Ничего, сегодня вечером мой первый рабочий день, и за него мне должны заплатить сразу. Куплю что-нибудь из продуктов.

Я рада, что опекун решил поселить меня сюда, а не в свой большой дом. Меньше будет вопросов на тему, что я делаю по вечерам. Вообще хорошо, что он еле меня замечает.

Споласкиваю тарелку, подхватываю рюкзак и выхожу из дома. Шагаю на остановку, дожидаюсь автобуса, а потом еду в ненавистную школу.

Сейчас мне хочется появляться там еще меньше, чем обычно. Из-за Королева. Что ему было нужно от меня вчера?

Снова прокручиваю в голове нашу перепалку.

Вроде я же ничего такого не сказала, только правду, но он, наверное, будет мстить теперь.

Вздрагиваю, потому что вижу его широкоплечую фигуру у самого входа. Стоит и треплется со своими дружками. Непроизвольно замедляю шаг.

Вдруг понимаю, что мне страшно идти туда, проходить мимо него и его приспешников.

– Что встала на дороге, Савельева!

Абрамова проходит мимо, задевая плечом.

Решаю никак не реагировать, но девица вдруг останавливается. Две ее верные подруги, имен которых не запомнила, делают то же самое.

Абрамова откидывает с лица струящиеся по плечам светлые волосы и прищуривается.

– Ты, крыса облезлая, что тебе нужно от Ярика? – цедит зло.

При первых словах королевы школы подруги издают смешки. Видимо им нравится смотреть, как оскорбляют других.

Я молча обхожу ее и иду дальше.

Абрамова нагоняет и встает передо мной, уперев руки в бока.

– Эй, ты глухая? Я тебя спрашиваю!

– Меня? – делаю вид, что сильно удивлена и тут же продолжаю, – извини, я думала, ты сама с собой разговариваешь.

Тут раздаются смешки уже с других сторон, и я понимаю, что к нашей перепалке прислушиваются все, проходящие мимо. Даже шаг замедлили.

Лицо Абрамовой, сначала спокойное, вдруг темнеет, а глаза заметно сужаются. Видимо дошел смысл.

– Что? Что ты посмела вякнуть? – шипит она.

Но отступать я не намерена. Мне вообще плевать на нее, я не хочу конфликтов в школе, но и так с собой разговаривать не позволю.

– Только то, что слышала. Если тебя интересует вопрос, зачем ты вертишься вокруг Королева, задавай его себе. А сейчас извини, тороплюсь на урок.

Снова огибаю ее и ускоряюсь, мне даже плевать, что придется проходить мимо парней.

Вдруг чувствую резкую боль.

Дергают за волосы с такой силой, что вся кожа моментально загорается. Разворачиваюсь на сто восемьдесят, пытаюсь вырваться, но Абрамова вцепилась так, что не отодрать.

Боль усиливается. Я пытаюсь достать ненормальную, подцепляю ее волосы, но подружки начинают хватать за руки. Трое на одну нечестно, но им на это наплевать.

Заканчивается все также внезапно, как и началось.

– Так, разошлись, – жесткий окрик, уверенный голос.

Королев.

– Отцепилась от нее, я сказал!

Хочет, чтобы я оставила его подружку в покое, но ведь она первая начала. Я только защищаюсь. Он же должен был видеть со своего места!

Ничего не понимаю, только чувствую, что больше никто не тянет и я могу выпрямиться и поправить волосы. Что я и делаю.

Кожа головы горит вся, тут пока не легче, но хотя бы больше не держат. Выравниваю дыхание.

– Варя, как ты?

Вскидываю голову и вижу его лицо в нескольких сантиметрах от своего. Внимательно рассматривает своими красивыми серо-голубыми глазами.

Но, почему он ко мне подошел?

Неужели его окрик «отлепилась от нее» предназначался Абрамовой, а не мне? То есть он снова защитил? Меня?

Он ждет ответа, а я не могу отвечать, потому что стою в ступоре.

– Все нормально, – говорю, наконец, тихо и облизываю губы.

Мне не по себе от его взгляда и близости.

– Точно?

Киваю.

– Ярик, эта выдра схватила меня, меня… Ярик, надо проучить!

Абрамова подскакивает, я вздрагиваю, но Королев загораживает собой.

– Замолчи, Дашка. Ты первая полезла, все видели.

И снова поворачивается ко мне.

– Пойдем, провожу до класса.

– Нет, не надо, – произношу и улавливаю в своем голосе нотки страха.

– Я не спрашиваю, Савельева, я информирую.

Подхватывает под локоть и тащит в помещение.

– А вы что столпились? – кидает зевакам, – опоздать хотите?

Все расступаются, и мы проходим свободно.

Я не могу понять, что вообще происходит, но Королев лично доводит до класса. Только у самой двери отпускает.

– Иди давай.

– Я…

Что я должна делать? Наверное, сказать спасибо? Только так ли все просто? Зачем ему все это? Встревать, конфликтовать с друзьями и почти что своей девушкой, провожать?

Звенит звонок, быстро захожу в полупустой класс и ныряю за свою парту. Королев идет к своей вальяжной походкой. На меня не смотрит, будто ничего и не было.

В классе почти никого, кроме нескольких тихонь, потому что все задержались, чтобы посмотреть на шоу с моим участием.

За секунду до прихода учителя в класс с гоготом вваливаются остальные. Расходясь по своим партам пялятся на меня. Все. Особенно рыжий Мухин и в его взгляде сквозит злость.

Плюхается рядом с Королевым и начинает что-то ему говорить. Косится в мою сторону, так, что даже сам Королев поворачивает голову и начинает смотреть.

Мне хочется знать, о чем они говорят. Строят какие-то планы в отношении меня? А еще тянет сбежать из помещения.

Но приходит учитель и начинается урок.

Кажется, сегодняшний день будет полон стрессов, потому что у меня появляется стойкое ощущение, что меня не собираются оставлять в покое.

Глава 6

Алгебра заканчивается, но мы остаемся в том же классе, потому что следом за ней по расписанию геометрия.

Как только звенит звонок, все начинают пялиться на меня не стесняясь. Еще бы, не каждый день у входа в школу происходит драка. Перемена тянется целую вечность. Наконец, опять звенит звонок и начинаются следующие сорок пять минут пытки. Сосредотачиваюсь.

После урока, на котором стараюсь думать только о том, что говорит учитель, срываюсь с места и вылетаю в коридор.

Легче не становится, потому что вспоминаю, что сейчас начнется моя нелюбимая физкультура. Пусть все говорят, движение необходимо, чтобы снять стресс, на меня не действует. По крайней мере не в таком виде, как это бывает на физ-ре.

– Савельева, соберись! – рявкает учитель, когда пятый по счету мяч летит в меня и больно ударяет по корпусу.

Но я ничего не могу поделать. Пионербол – точно не мое. Все из команды противника это знают, поэтому подачи летят в меня. Как и насмешки.

Учитель качает головой, но не дает команды выйти из игры, отвлекается на входящий, уходит в другой конец зала.

Новая подача на подходе, кое-как выставляю ладонь, и к своему ужасу вижу, что он отскакивает совсем не туда, куда нужно. Траектория его движения – прямо на Королева.

Тот стоит, отвернувшись, болтает с друзьями. Не принимает участие в игре, они с парнями только что гоняли баскетбольный мяч на своей стороне поля.

В полном оцепенении наблюдаю, как мяч приземляется прямо на голову парню.

Удар и Королев резко оборачивается.

Замираю. Ноги прирастают к полу, как будто подошвы кроссовок приклеили к нему клеем-моментом.

Прищуривается и смотрит на меня.

– Прости, – шепчу одними губами.

Он срывается с места и идет ко мне быстрым шагом. Ноги, наконец, отмирают и я сдаю назад, плевать, что скажет учитель.

– Куда намылилась, Савельева? – цедит Королев.

– Прости, я случайно.

– Случайно мне по башке?

– Ты сам виноват, нечего было стоять спиной к игре.

– Я виноват?

Еще шаг назад с моей стороны и шаг вперед с его.

– Я не умею играть, я предупреждала учителя.

Новые два шага и он оттесняет с поля.

– Что ты, – мой голос срывается, – собираешься делать.

– Похоже, надо преподать тебе пару пару уроков.

– Не надо, – мотаю головой.

– Мяч дайте, – куда-то в сторону парням.

Вроде никому конкретно, но вот уже в его руки летит мяч, который он, в отличие от меня, успешно ловит, даже не глядя.

– Лови, Савельева.

– Он замахивается, я жмурюсь, готовясь к очередному удару, сильному, с такого расстояния, но мяч не прилетает.

Открываю глаза и вижу, что он все еще в руках у Королева.

– Лови, бросаю.

Я пытаюсь увернуться, но мяч врезается в плечо.

– Блин, в чем проблема?

– Ни в чем.

– Да ладно, даже с такого расстояния не смогла поймать.

Подходит ко мне вплотную, щурится.

Вздыхаю и рассказываю, как в детстве мне попали мячом прямо в лицо взрослые ребята.

– Играли в футбол, никто не заметил, как я подошла. Видимо это последствия шока, – заканчиваю.

– Тогда тебя вообще не должны ставить в эту игру.

– Наверное. Но у меня нет никакой справки.

– Я поговорю с Петровичем.

– Так он тебя и послушает.

– Между прочим, мой отец один из спонсоров школы.

– Тогда может быть.

Мне неудобно, что на нас все пялятся.

– Королев, а зачем ты мне помогаешь? – вдруг выпаливаю.

– Я? Даже не думал. Не рассчитывай, что как-то по-особенному к тебе отношусь.

Он резко разворачивается и уходит к своим.

– Я и не думала, – говорю одними губами в пустоту.

Остаток школьного дня проходит вяло, через силу. Раньше я любила учиться, но сейчас все, что мне надо, это получить аттестат, чтобы пойти работать. О прошлых планах, поступлении в университет можно забыть.

Забегаю к Марусе ненадолго, объясняю ей, что с сегодняшнего дня у меня есть работа, а значит, близится час, когда смогу забрать ее к себе. Обманываю ее и обманываюсь сама, что это будет очень скоро, но как же хочется в это верить, так хочется.

– Вот, здесь все, что тебе нужно: ведра, швабры.

Полная женщина с небрежно нанесенным на лицо макияжем подводит к подсобке и показывает инвентарь.

В восемь начинаешь, вот с этого коридора и идешь дальше вон в ту сторону, к кинотеатру, поняла? – объясняет, медленно выговаривая слова, будто я плохо знаю русский.

– Но спорить не собираюсь.

– Да, поняла, – просто киваю.

– Хорошо. Смотришь, когда заканчивается последний сеанс, скажем, как сегодня, в одиннадцать тридцать в пятом зале, и ждешь. Как только посетители уходят, домываешь за ними зал и свободна. Ясно?

– Да, все ясно, Юлия Владимировна.

– Хорошо, – снова кивает.

Потом уходит и оставляет меня одну. Я принимаюсь за мытье полов. Затягиваю потуже хвост, чтобы волосы не мешались, надеваю резиновые перчатки. Наполняю ведро водой, сыплю туда моющее средство.

Мне не сложно выполнять такую работу, особенно если знаю, что получу деньги. Надеюсь, что Борис Сергеевич не узнает, ведь эта информация может повредить его карьере. Рассчитываю проскальзывать домой незаметно, а наутро делать вид, что весь вечер сидела и учила уроки. Как же хорошо, что он не проверяет.

К вечеру народа в торговом центре немного. Все, как предупреждала Юлия Владимировна. Я спокойно мою бо́льшую часть своего сектора и дохожу до зоны кинотеатра.

Сейчас показывают знаменитый блокбастер. Афиши, расклеенные тут и там так и кричат о том, как крут фильм и актеры, играющие в нем. Последний раз, когда я ходила в кино, это было с мамой и Марусей. Жевали попкорн, смотрели красочный мультик. Было весело.

Моя подружка, Кира, говорила тогда, что я занимаюсь ерундой, расходую выходные зря, только она не знала, что для меня это будут самые ценные выходные.

Я всегда была домашним ребенком и не встречалась с мальчиками, в отличие от нее. Да и желающих было не сказать, чтобы много.

Знала, что нравлюсь нашему соседу, но парень оказался настолько робок, что так и не решился подойти. Выглядел он как типичный ботаник, я подозревала, что у него куча комплексов. Смотрел лишь издали и меня это полностью устраивало.

Еще сын маминой школьной подруги проявлял внимание. Класса с восьмого. Стоило нам всем встретиться, так начинал ходить вокруг, а когда оставались наедине, предлагать всякие глупости. Слава богу, виделись мы нечасто, а теперь это вообще будет проблематично.

Оба этих ухажёра конечно же не шли ни в какое сравнение с Королевым. С парнями типа него, я не то что никогда не общалась, даже рядом не стояла. И не хотела никогда. Это точно так, как смотришь фильм или спектакль и вдруг актеры спускаются со сцены и начинают с тобой заговаривать. Нереально. Как во сне. Не верится, что так может быть.

Останавливаюсь на секунду, чтобы передохнуть и посмотреть время. До конца сеанса осталось пять минут. Нужно успеть отойти в сторону, чтобы не болтаться на проходе.

Потом домою все и поеду домой. Не знаю пока, сколько времени займет, главное успеть на общественный транспорт.

Отодвигаю ведро поближе к стене, макаю в него швабру, выжимаю. Начинаю мыть небольшой закуток рядом с выходом.

Двери зала номер пять распахиваются. Все вокруг сразу наполняется гомоном голосов, смехом. Посетителям не терпится поделиться своими впечатлениями с друзьями.

Поворачиваю голову и застываю.

Прямо на меня идет наша школьная компания. Все в сборе.

Королев, как обычно самый заметный, потом ненавистный рыжий Мухин, Топоров, точно такой противный, как и Мухин, Абрамова и ее подружки, еще несколько ребят.

Черт.

Хочу отвернуться, но поздно. Вижу, что меня заметили. И почему я только не дождалась, пока все пройдут? Но делать нечего. Придется вытерпеть новую порцию издевательств.

Как я и думаю, компания останавливается рядом со мной. Королев выразительно смотрит на швабру в моих руках.

– Посмотрите только, – тянет клоун – Мухин, – кого мы видим.

– Савельева, ты чего здесь? – говорит Королев.

– Сиротка решила заделаться еще и уборщицей, – завершает Топоров.

Королев молчит и смотрит, так что от его взгляда хочется бежать подальше.

– Уборщица, – выплевывает одетая с иголочки Абрамова и я понимаю, что завтра горячая новость облетит всю школу.

Не везет.

Отворачиваюсь и начинаю водить тряпкой по полу. Он чистый итак, но что мне остается.

– Подвинься, – говорю Абрамовой, провожу тряпкой совсем рядом с ее начищенными до блеска туфлями на каблуках. Та отскакивает не меньше чем на метр.

– Аккуратнее, ты, Савельева. Иначе будешь новые покупать. Хотя о чем это я. Ты и деньги, вещи несовместимые. А на такие туфли сможешь накопить разве что лет через двадцать.

– Идите куда шли, да побыстрее, мне нужно работать.

– Что? Указывать будешь? Мне?

– А кто ты такая без денег своих родителей? Я хотя бы сама зарабатываю, а ты что умеешь кроме того, чтобы строить из себя?

– Ах ты швабра! – цедит.

Замечаю, что все посетители давно ушли, остались только эти.

– Дашут, пойдемте, не будем ей мешать, – приторно-слащаво произносит Мухин и мне мерещится подвох.

Он делает небольшой крюк, проходит мимо ведра и вдруг пинает его ногой.

Вода растекается по полу.

– Ой, извини, Савельева, не рассчитал, задел случайно.

Все, кроме Королева, ржут. Мухин больше всех старается. Так что веснушки на его лице ходят ходуном.

– Очень весело, – презрительно морщусь, – уровень даже не старшей, а средней группы детского сада. Хотя, тут ничего не поделаешь, у всех разное умственное развитие.

Неожиданно, но Королев вдруг усмехается.

– Тебе палец в рот не клади, Савельева, – произносит.

Пожимаю плечами.

– А последствий не боишься?

– Угрожаешь?

– Я? Нет. Просто интересуюсь.

– Не боюсь.

Некоторое время мы стоим и смотрим друг другу в глаза.

– Ладно, пойдемте, – командует вдруг Королев и первым отводит взгляд.

Все тут же слушают своего лидера и разворачиваются.

Абрамова жмется к своему кумиру, кладет руку ему на талию.

– Надо будет предложить Кобре, чтобы взяла Савельеву на полставки, убираться в наших туалетах на переменах. Вот бы было здорово.

– Даш, угомонись, – слышу его ответ.

– Нет, я этого так не оставлю. Новость все узнают, уж я постараюсь.

Ничего нового. Неприятно, конечно, но не смертельно. Только нужно ускориться, из-за вынужденной заминки я могу опоздать на последний автобус.

Я стараюсь сделать все быстро, как могу, но не приучена халтурить. Уборка зала из-за этого занимает гораздо больше времени, чем планировала, да еще эта заминка с одноклассниками и разлитым ведром.

Выхожу на улицу и с тоской смотрю на часы. Успею или нет? Нужно ускориться.

Срываюсь к остановке и даже не сразу замечаю, как одна из припаркованных тут же машин вдруг начинает ехать за мной.

Неужели грабители или маньяки? В первый же день работы? Хотя, почему нет?

Встретила же я компашку мажоров. Если уж неприятности повалили, то жди еще. Это моя личная полоса невезения, конца и края не видно.

Вдруг машина ускоряет ход, нагоняет и перекрывает дорогу.

Страх парализует и вместо того, чтобы бежать, я застываю на месте.

Тонированное стекло отъезжает вниз, и я с удивлением пялюсь на Королева.

– Садись, Савельева.

– Нн нет.

Заикаюсь. Мотаю головой из стороны в сторону.

Он это имел в виду, когда спрашивал, не боюсь ли я? Что он хочет сделать?

Первый шок проходит, я разворачиваюсь и несусь от него со всех ног.

С ужасом слышу за собой топот.

– Стой, сумасшедшая. Бл* Савельева!

Но я не обращаю внимания.

Жаль, что бег не мой конек.

Вдруг чувствую резкий захват на талии. Меня дергает и прижимает к сильному тренированному телу.

Глава 7

Вдруг чувствую резкий захват на талии. Меня дергает и прижимает к сильному тренированному телу.

– Пусти, пусти сейчас же! Королев!

– Что ж ты такая пугливая, – тяжело дышит в ухо парень.

Всей спиной чувствую жар, исходящий от его тела.

– Отпусти немедленно! Что тебе нужно!

Он все еще сзади, держит крепко, не отпускает. Несмотря на все мои просьбы. Я даже чувствую, как от него пахнет. Чем-то непонятным, но не отталкивающим. Хвоя, почему-то, а еще черный кофе.

– Что мне нужно? Хотел подвести до дома, что еще? А ты ломанулась. Куда?

Начинаю вырываться чуть меньше.

– Подвести? – переспрашиваю.

– А ты что подумала, ненормальная?

– Сам такой. Пусти.

– Тогда прекращай вырываться.

Я замираю, хватка на талии становится чуть меньше.

– Ты психованная, куда бежать собралась?

– Не твое дело!

– Получится, что мое, если из-за меня у тебя будут неприятности.

– Да какая тебе разница?

– Какая?

Он ослабляет хватку, я разворачиваюсь в кольце его рук, думая, что отпускает, а он вдруг снова прижимает к себе.

Пристально смотрит на мои губы.

– Целовать тебя хочу, вот какая, – вдруг произносит.

– Что?

Мне кажется, я ослышалась и все это странный сон.

Но это не сон. Он вдруг приближает свое лицо к моему, тяжело дышит.

– Да, это именно то, чего я хочу. С самого первого момента, как увидел.

– Ты бредишь?

– Возможно тогда наваждение пройдет, как считаешь?

– Считаю, что ты больной.

– Я больной, бл*ть.

И вдруг с силой впивается в мои губы, заставляя замереть на месте.

Шок, просто шок. Невероятно!

Пытаюсь отодвинуться, но рука парня скользит по скуле и ныряет в волосы на затылке. Удерживает.

Отчаянно вырываюсь, но он слишком крепкий, слишком настойчивый. Его тело просто как камень.

Зажимаю губы, стараюсь не допустить, чтобы его язык проник в рот, пробую отвернуться.

Ничего не помогает.

Он держит крепко, прижимает, штурмует мои губы, так что тело начинает дрожать в его руках мелкой дрожью.

Сердце бьется сильнее, пульс учащается, а я все рвусь, теряя силы с каждой секундой. Боже мой, Королев. Он целует меня, он.

Как такое может быть?

Почему?

Сил совсем не остается, а он сокрушает, сносит мою гордость к чертям. Его язык настойчиво рвется к цели. А еще сильные уверенные пальцы начинают надавливать, так, что я вынуждена приоткрыть рот.

Я делаю это, мне ничего не остается больше, и его язык проникает в мой рот.

Не хочу, чтобы мой первый поцелуй был таким, но он не оставляет выбора.

Углубляет, вынуждая раскрыться больше, стонет прямо мне в губы, а потом вдруг прикусывает нижнюю.

Снова глубоко, потом чуть дает отдышаться и снова.

Я не могу сопротивляться, но не потому, что мне противно или неприятно. А из-за слабости, что разливается по телу жаркой горячей волной.

Подкашиваются ноги, и я попадаю в другую реальность.

Не думала, что так бывает. Но я позволяю ему делать эти вещи. Позволяю целовать так непристойно, так глубоко.

Это выворачивает душу. Это первый раз. Это так волшебно, оказывается.

Глава 8

Не знаю, сколько мы так стоим. Королев обнимает, все целует и целует, как ненормальный, еле давая отдышаться. Я тону в противоречивых ощущениях.

Но когда чувствую, что его тело расслабилось достаточно, резко отталкиваю, залепляю звонкую пощечину и отскакиваю подальше.

Пальцы горят.

Смотрю на него с ненавистью и он смотрит на меня тяжелым, ничего не выражающим взглядом. Мое дыхание сбивается, его тоже.

– Ты придурок, Королев, ты не имел права!

Мой голос срывается на крик. Я готова бежать в любой момент, не хочу повторения.

– Я не одна из твоих девочек на побегушках. С Абрамовой целуйся, а не со мной!

Кажется, он не понимает ни одного слова. А моя пощечина ему, что слону дробинка. Смотрит и смотрит. Чертов взгляд!

– Ты, ты… зачем ты только появилась в нашей школе! – произносит хрипло, желваки ходят ходуном.

– Не по своему желанию, поверь. Если бы это зависело от меня, ноги бы моей там не было!

Кидаю в пространство, которое искрит от напряжения. Что делать? Если он только захочет, сможет сделать со мной все, что угодно. Паника затапливает.

Все заканчивается неожиданно и в один момент.

Он прикрывает глаза, резко выдыхает. Потом снова смотрит на меня, но уже по-другому. Более осмысленно.

– Прости, – говорит тихо и сразу же на порядок громче.

– Черт, я не хотел.

Морщится, сжимает руки в кулаки, смотрит по сторонам. Кажется, что ему некуда деть заряд агрессии. Он делает шаг ко мне.

– Не приближайся! – предупреждаю.

Он останавливается. И снова смотрит.

Еще несколько секунд проходит в напряжении, после чего его тело начинает расслабляться.

– Я… не знаю, что на меня нашло, – говорит и смотрит в глаза, – еще раз прости, я не должен был. Не буду больше тебя трогать, просто отвезу домой.

Я продолжаю стоять на месте. От эмоций на глаза наворачиваются слезы. От того, что он нормально, по человечески разговаривает, как с личностью, а не как с отбросом. Напряжение последних часов, те обзывательства, которые я вытерпела от его компании, все словно начинает выходить из меня.

– Сейчас, должно быть, ни один транспорт уже не ходит. Варя, не бойся меня, ничего тебе не сделаю.

Еще и по имени называет.

Поднимаю руку и смахиваю непрошенную слезу рукавом толстовки.

Он делает осторожный шаг, невесомо обнимает за плечи.

– Пойдем в машину, пожалуйста.

Когда он говорит так, нежно, уверенно, я не могу отказать.

Послушно передвигаю ноги к его навороченной тачке, позволяю усадить себя в салон.

Несколько секунд, может минута, проходят в молчании. Мы не смотрим друг на друга.

– Адрес скажешь? – спрашивает, Королев, первым нарушая тишину, и трогается, наконец, с места.

Диктую свой новый адрес.

Он хмурится.

– Я знаю это место, особняк Молчанова. Он приятель родителей. Так ты там живешь? – спрашивает и одновременно выруливает на дорогу.

Киваю.

– Слышал, он взял на воспитание какую-то родственницу. Так это ты, выходит?

– Да.

– Что случилось с твоей семьей?

Я молчу.

– Прости, наверное, это слишком личный вопрос.

– Мама умерла, Молчанов взял к себе, – говорю и замолкаю.

Про Марусю рассказать язык не поворачивается, опять расплачусь при нем.

– Мне жаль. Тебе, наверное, очень тяжело.

– Да.

– Еще мы к тебе цепляемся. Я поговорю со всеми.

Я молчу. Просто прикрываю глаза и слушаю его голос, мерный шум дороги, свои чувства.

Будь что будет.

Мне просто нужно доучиться эти несчастные два месяца и сдать ЕГЭ. Все.

И я не должна думать о том, как его руки сжимали меня, как он целовал. Как волнительно это было. Зачем? Лучше бы я и дальше не знала, что может быть так хорошо.

Ярослав

Я дурак. Совсем дебил. Нафига я это сделал? Поцеловал Савельеву!

Но она побежала куда-то в темноту, а я двинул за ней. Чисто на инстинктах. Ничего такого не хотел, думал поймать и усадить в машину. Просто подвести, потому что поздно, а она слишком красивая, чтобы шататься по улицам в такое время.

Все поехали в клуб, а я наплел ерунды, что дела, и стал ждать ее, как полный придурок. Еще одно «зачем». Друзья узнают, засмеют. Особенно глупо в свете того, что под боком Абрамова.

Но когда она оказалась у меня в руках, и так отчаянно отбивалась, как пойманная в клетку птица, такая тоненькая, но гордая, мозг вдруг отключился. Захотелось сжать в руках и, наконец, осуществить то, о чем думал все посление дни.

А когда сделал, когда только дотронулся до ее губ, уже не мог остановиться. Как лавина. Крышу снесло напрочь. Я уже ничего не соображал, кроме того, что хочу, хочу, хочу. Хочу, чтобы это продолжалось вечность и плевать на все.

Даже сейчас мне тяжело вести себя адекватно. Когда она сидит рядом, так близко. Варя Савельева. Появилась словно из ниоткуда и теперь не дает мне покоя. Все мысли только о ней.

Щека горит до сих пор, но я готов еще получить, только бы испытать снова… А вот слез я не переношу. Черт. Сильно обидел должно быть, своим напором.

Варя. Варя. Варя. Что ты со мной делаешь?

Я ничего про тебя не знаю. Живешь у Молчанова. Нужно выяснить.

Или не стоит. Забыть. Забыть о тебе нужно и об этом чертовом поцелуе.

Вот. Это самое верное решение.