Текст книги "Верь, бойся, проси…"

– Спасибо, командор, на добром слове, но, судя по всему, ужаснули пока их вы своей ненормативной лексикой. Какой пример для молодёжи? Да ещё учитывая юность наивной девушки.

– Скажи, наивная, где ты кость-то взяла? – поинтересовался командор.

– Выше развилка из ветвей, там, похоже, гнездо было, там и нашла.

Точно, дальнейший подъём привёл на развилку, где были навалены ветки, валялись кости какого-то животного. Клим мрачно осмотрел место гнездования. Наверняка заброшенное логово если не летающего крокодила, то твари, соразмерной этому товарищу. Нет, надо убираться отсель и резво. Он полез по одной из ветвей, которая, уходя в сторону, вела к скалам, и с радостью убедился, что пробраться можно.

Толстая ветвь нависала над скальным выступом, высота пара метров, спрыгнуть – делов с рыбий хвост.

Вернувшись, он рассказал свой план племени, и, вооружившись, они спустились пониже, дабы «гиенам» жизнь мёдом не казалась, метнули в них он копьё, она очередную острую кость. Что удивительно, попали оба, звери, взвыв от гнева, бросили место дислокации в момент и исчезли.

– Растворились, как спирт в воде, – удовлетворенно заметил учёный вождь. Кстати, в учёности вождя кто сомневается, тот не прав! Вожди – они все учёные, потому и вожди!

Путешествие на уступ завершилось благополучно, поясная сумка, завёрнутая в пакет, на месте, полторашка тоже. То, что юница локоток поцарапала, пустяки. До свадьбы заживёт, до неё, радостной, понимаете ли, всякое может быть. Бывает, и локти заживают.

Примерно как-то так объяснял Клим неразумной, пока пробирались к водопаду. Между тем надежда не оправдалась, проход исчез.

То есть сверху, прямо перед ними, вода низвергается мощным потоком вниз, и пути нет, справа скалы, а слева, где-то далеко внизу, бурлило и клокотало озеро от впадающей воды.

– Клим! Оглянись! – в голосе смуглой звучал неподдельный ужас, возглас перекрыл шум падающей воды.

На площадку, где только что они были, махая перепончатыми крыльями, садилось очередное чудище. И опять когти, и опять полная пасть не знавших санации зубов. А они с голыми руками, если только вот камни под ногами.

– Булыжник – оружие всех времён и народов!

Это во всю глотку страшно заорал вождь и подобрал увесистый камень.

Даже водопад не заглушил его крик души, и помощница тоже вооружилась камнем поменьше. Клим понимал, спастись от этой твари шансов нет. Если ринется на них, камни не остановят. А что, если…

– Так, родная! Делай как я и не бойся. У тебя какая оценка по прыжкам со скал?

Но родная отчаянно замотала головой, а летучая тварь тем временем стала неуклюже приближаться. Клим от души метнул свой снаряд, метнул метко.

– Кому-то под руку попался каменюка! – с чувством выдохнул метатель, жаль, мало кого из современников можно цитировать на все случаи жизни. А Семёныч, together, forever!

Снаряд, тюкнув тварь по кумполу, отлетел в сторону. Та, как будто в досаде, потрясла клювообразной башкой и, заклацав, двинулась в их сторону, энергичней прежнего.

– Ладно, не будем прыгать. Давай обнимемся, что ли, на прощанье. Скушают нас сейчас!

Клим сгрёб смуглую в охапку, приподнял повыше, как ту княжну (откуда силы взялись), мощно оттолкнулся от края обрыва…

К счастью, там, куда они приводнились, было глубоко, так что не пострадали. А то, что на коленке у леди царапинка появилась, так Клим не виноват, нечего с голыми коленками по магазинам ходить. Надела бы джинсы, как все нормальные люди, сейчас бы не охала.

Вылезли на берег холодные и голодные, вдобавок юность ещё и озлобленная на коварство прожжённых во вранье старших, кои возомнили, будто бы им всё дозволено, и что она век не забудет, и припомнит и т. д. Старший же, не обращая внимания на бубнёж, между делом отметил на глазок высоту, ими покорённую, с десяток метров есть до той площадки, с края которой они сиганули от твари крылатой. Покачал с удивлением головой, клаустрофобии не было, а высотобоязнь была, и героический глава племени мысленно записал в свой актив ещё один подвиг. Генерал авиации, клянусь элероном! И адмирал, кстати! Смешались, понимаешь, в доме Ржевских все в одном флаконе.

Ещё хорошо, что в озере не оказалось водяных каких-нибудь крокозавров. Да, господа устроители этого шоу в парке периода этих монстров, не всё вы предусмотрели, ляпы есть! Ну всё! Хватит гулять, пора и прятаться. Клим стал искать место, куда заховаться, и, представьте себе, нашёл. Вернее, вспомнил. Когда всплывали, он, подталкивая юницу, заметил светлое пятно входа под нависшей громадой камня. Снаружи этого не видно, пенилась и бурунилась вода. Клим решился, запретив сподвижнице шуметь, двигаться и вообще, набрал воздуху и занырнул под козырёк.

Вход нашёл сразу, аккуратно проплыл буквально с метр и, вытянув руку вверх, стал всплывать. Интуиция не подвела, грот, или подводная пещера, как вам угодно. Солнечный свет сочился откуда-то сверху, было тихо и безопасно, только сундуков с пиратскими сокровищами нет. А так бы Монте-Кристо, не иначе!

Вынырнул, к радости Смуглянки, живым и невредимым, объяснять долго не пришлось, и вскоре в пещере они растянулись на песке, отдыхая от пережитого.

– Ты пока одежду отожми, пообсохни, а я посмотрю тут, что и как, буду возвращаться, крикну. Да! Ты вроде искупаться хотела? Ну вот, славно ополоснулись, надеюсь, мадмуазель была в восторге!

Достал из пакета и надел поясную сумку, стараясь не слушать ответную тираду малоавторитетной части племени, язвительно указующей на исполнение примитивной мечты неких субъектов в виде отдельной пещеры, и удалился на разведку.

Недолго поплутав, выбирая подъём, где полегче, Клим выбрался на площадку, с которой обзор был великолепный.

Быстро набрал веток, хворосту, приволок изрядный обломок ствола и достал лупу. Через минуту, хвала солнечной активности, появился весёлый, поначалу маленький огонёк. Умело подкладывая ветки, постепенно добился хорошего костра. Благодаря природному ограждению из скальных обломков, ветра не ощущалось, почти невидимый дым улетал вверх.

– Эй, Загорелая! Ты как, в пристойном виде? Надеюсь, мне за тебя краснеть не придётся? Пошли, место хорошее нашёл, там отдохнём и о делах наших скорбных покалякаем!

Спутница была приятно удивлена при виде костра, хотя погода была летняя, но после купаний тянуло к огню.

– Есть хочется! – созналась Смуглянка.

– Да ладно! Неужели?! А ты хлеба купила? – начал было подначивать Клим. Но проснулся в нём «местный светоч был галант…» и запретил издеваться над девчонкой. Она соратница, сподвижница, член племени и стаи, профсоюза и клиент банка «Занесла нелёгкая» да и вообще молодчина. Посему хватит ёрничать, одёрнул он себя.

– Скажи, ты рыбу ловить умеешь? Нет! Ладно, я наловлю. Ну а потрошить, чистить? Тоже нет! Лады, сам сделаю. Запечь в углях или зажарить на прутиках, это как?

Послушав в ответ тишину, вождь понятливо кивнул:

– Мда. Женись на такой, с голоду околеешь в расцвете лет, ладно, жди тут.

Клим поднялся и стал пробираться к озеру.

По пути срезал подходящую ветку, очистил её. Леска, поплавок, грузило – всё есть. Так, нужна насадка, по пути перевернув пару-тройку камней, убедился в отсутствии оной.

Вообще, какой-то мёртвый мир, это Смуглая верно подметила, ни стрекоз, ни бабочек, червей и то нет. А рыба-то есть ли в озере? Он догадывался, какая сила их забросила сюда, вернее его, девчонка просто оказалась рядом, вот и попала под раздачу.

Поэтому вряд ли будут преференции насчёт спокойной жизни, а вот чудовищ, монстров – это пожалуйста, сколько угодно. Разозлили мы их с Вратарём, похоже, не на шутку. Разворошили нечисть. Только до меня чего докопались? Жил себе спокойно, никому не мешал, никуда не привлекался, даже рядом не стоял! Попал, как Курт на щит!

Когда-то любил читать про Робинзона, ярко сопереживал герою. Радовался с ним каждому найденному инструменту, проросшему зёрнышку или приручённой козе. В пятнадцать лет можно радоваться и фантазировать вволю, но как быть в тридцать?

И инструмент есть, и занесла нелёгкая, никакие отшельники не пляшут, а уж с Пятницей повезло, слов нет! Робинзон бы остров свой отдал за Пятницу такую! Клянусь святой пятницей! Только Клим радости сейчас не испытывал, инструмент бесполезен, а за этот день недели ответственность выше крыши и головная боль до колена.

– Рыба! Да ну её! Оказалось, в местной рыбе даже фосфора нет! Представляешь? Отравимся ещё! Да вдруг с тобой что! Я же в глаза твоему отцу не смогу посмотреть. А в свои, в зеркале? Я ради тебя решил отказаться от сомнительного блюда. Цени! Слыхала про новую диету? Да ты что! Сам старина Брэгг рекламировал. Пара дней, и ты стройная лань. А что я? Я уже и сейчас неотразим в своей прекрасности. Я уже давно по Брэггу живу, так давно, что и не живут столько. Потому и вождь, а тебе милочка, брэгговать и брэгговать ещё, авось когда и дорастёшь до правой руки вождя!

Он балаболил в ответ на её вопросительные взгляды, нёс, что на язык ложилось, ибо о той каше, что кипела в голове, говорить было нельзя. Сознаешься вслух, какие мысли вертятся, вертеться будет негде, не сойдёшь, так спрыгнешь.

Так шутейно и с прибаутками, не обращая внимания на урчание зверя под прозвищем желудок, избегая тем о всяких там бронеящерах и о прочих малосимпатичных существах, коротали у огня подневольные вояжёры в неизвестно куда. Ночевать решили в гроте, там безветренно и безопасно.

Сделали подстилку из листьев, натаскали веток для костра, взяли горящих головешек, и вот, наверняка впервые, здесь заплясал огонь и расположились на ночлег люди.

Люди, попавшие в непонятную и, в общем, жуткую неизвестность. Вырванные из привычной жизни, голодные и усталые, но противостоящие напасти и потому вызывающие уважение, расположились поудобней, радуясь отдыху. Дым струился вверх, не создавая проблем, огонь создавал уют светом и теплом, естественно потёк плавный разговор на злобу дня, вернее, на добрую ночь.

– Учитывая ваши юные годы, смею полагать, солнце моё, ты не храпишь? Надеюсь, если усталый путник и премудрый старшина всхрапнёт чуток, утром не будет никаких ахов и злословий на эту тему?

– Нет, капитан, не будет. У меня отец иногда похрапывает, так что закалённые мы.

– Он у тебя работает?

– Конечно, работает, на что бы иначе мы жили?

– И кем трудится, если не секрет, конечно?

– Не секрет, коммерческий директор в одной фирме.

– Понятно. А ты, принцесса, студентка наверняка?

– Да, остался ещё год до диплома. А вы, вождь, кем трудитесь?

– Да как тебе сказать? Я тоже директор, только ночной. Ладно, спать давай, завтра рано подниму.

Наутро, как следует выспавшись и произведя водные процедуры, благо вода рядом, они поднялись на площадку осмотреться и подумать о дальнейшей судьбе-злодейке. Осмотревшись, поняли, действительно – злодейка.

Со всех сторон, ещё далеко, но уже явственно было слышно, к их площадке подбирались различной степени опасности ящеры. То тут, то там раздавался скрежет и клёкот, лязганье и рёв, ещё далёкий, но уже различимый. Шатались деревья и кусты, под утренним солнцем зелёным отливом поблескивали чешуёй и бронзовыми панцирными щитками огромные твари. Зубастые, рогатые, с гребенчатыми и шипастыми хвостами, монстры шли со всех сторон, источая леденящее сознание свирепое зло.

От увиденного возникло ощущение беспомощного ужаса, хотелось проснуться, сбросить оцепенение, сковавшее их. Клим, соответствуя своему статусу главного, первый пришёл в себя от мрачного созерцания.

Кинув взгляд на студентку оранжерейную, успокоился. Слава овальным близнецам, соплеменница в астрал не собиралась, так, слегка побледнела, но в принципе держится по-солдатски.

Круг тем временем сужался, приближалось бронированное стадо чудищ вполне целеустремлённо, но вот добыча их ждать, естественно, не пожелала.

– Быстро вниз, в грот. Там под водой, по воде, постараемся унырнуть подальше. Где-нибудь спрячемся. Форвертс!

Студентка прытко исчезла в проёме, вождь последовал за ней незамедлительно. В пещере на голову нахлобучили по охапке травы, Клим завернул в пакет и прикрепил к поясу свою сумку, и они дружно погрузились в воду.

Плавно, без всплеска пересекли озеро, по берегам трещало и ревело, валились деревья, бесновались рапторы. Одно из таких созданий шагнуло на берег и тут же съехало в воду с добрым ломтем берега. Поднявшейся волной путников вынесло на берег.

Сбросив маскировку, беглецы юркнули в ближайшие заросли.

Видимо, основная часть ящеров уже прошла, выше стоял свирепый рёв, поэтому соплеменники, пригибаясь, но не особо уже осторожничая, выскользнули из кольца и уходили всё дальше вниз от неспокойного озера.

Наконец они остановились перевести дух, присев около дерева, с удовольствием попили воды. Смуглянка ещё хотела умыться, но Клим не дал.

– Воду питьевую беречь будем, мало её. А умыться можно и вот так, уж если озера тебе не хватило.

Он наклонил огромный лист, нависавший над ними, и его окатило водой.

– Чем не душ? Рекомендую!

Юная леди с удовольствием воспользовалась советом и опустошила не один лист на себя.

Отдохнув немного, тронулись в путь, не зная куда, но лишь бы идти.

– Командор, вы беспокоитесь за воду? С чем это связано? Неужели не найдём ручья или родника, быть может?

– Видишь ли, мой юный и наивный друг! Как ты думаешь, может попасться нам отравленный источник?

– Фобия! Неужели вождь это всерьёз допускает?

– Да, вполне допускаю, – серьёзно ответил тот. – Суди сама! Сюда нас забросили по чьей-то злой воле. Мёдом, как видишь, места эти не намазаны, зато древние и крайне опасные рептилии в изобилии. Хорошо, старший племени молодец! Изворотлив, умён, сообразителен, предусмотрителен! Плюс, конечно, везения немного, потому и живы. К озеру пробрались вопреки всем опасностям. Вода в нём, к счастью, пригодна для питья, в этом повезло, упустили они этот момент. А вот в остальном для нас жирный минус. Ни цесарок, ни пулярок нет, рыбы тоже нет! Где стада тучных кролей, стаи непуганых куропаток? Бананы не растут, свёкла не колосится! Вроде и природа, но неживая какая-то, искусственная, к нам недружественная. И скушать нас могли не раз! Я понимаю, рифма удачная, но уж довольно путь чреватый задался нам, вспомни! А ведь кто-то этих зауроподов направил точно на наш лагерь? Мы опять чудом ускользнули, но, если хотим выжить, надо теперь вдвойне быть осторожней. Также я бы попросил иронически не фыркать немногочисленную и легкомысленную часть нашего отряда.

– Вы, товарищ глава племени, забыли ещё добавить – талантливый и гениальный! Пусть будет так! Но в остальном мы, свободолюбивая и знающая свои права часть общества, хотели уяснить! Не предусмотрели? Кто не предусмотрели? И долго ли мы набегаем, голодные и без воды? И вообще, все последние события – мистика какая-то. Как будто ожили персонажи из книжки, у нас дома есть такая. С детства картинки этих чудовищ ужасных впечатляли. Я хочу понять и не могу, поэтому извольте рассказать мне всё, что вам известно. По моим наблюдениям, Клим Сергеевич, вы многое не договариваете, – справедливо отметил и при этом неодобрительно посмотрел на старшего младший участник этой увеселительной прогулки.

Возникла пауза.

– И учтите, вождь, ещё пара дней без мяса и фруктов, я сама начну охоту на этих… зауродов! Лук и стрелы спроворьте мне только.

– И закончилась ночь, и прекратила Шахерезада дозволенные речи! Лук, говоришь? Лады, амазонка! Будут тебе стрелы, будет тебе и лук – будет лук красный и белый, будет и с правой хук!

Закончив нести ахинею, посмотрел на сподвижницу, та, распахнув глаза, слушала с глубоким недоумением.

Помолчав, добавил:

– Хотя глазищи голодной девушки неотразимы, так смотрел бы и смотрел. А сейчас пойдём, в движении – наше спасение.

Он поднялся и пошёл, бурча под нос:

– Ага, всё бы со стрелами против этих танков и воевали.

Но, пройдя несколько метров, вынужден был остановиться, Смуглая и не тронулась с места, пришлось вернуться. Клим присел рядом, помолчал, потом признался:

– Ты права, нам тяжело, многое непонятно, неизвестность выматывает хуже зубной боли. Но ты знаешь, если я начну тебе объяснять своё понимание того, что происходит, ты сочтёшь справедливым моё местонахождение в дурке. А этого заведения поблизости нет, значит, лишнее расстройство. Оно тебе надо? Посему поверь мне, пожалуйста, я не меньше тебя очень хочу окончания этого кошмара и нашего возвращения домой. Случись с тобой беда, не прощу себе никогда. Мы с твоим отцом ещё пивка попьём за твоё здоровье! Только не падай организмом ни морально, ни материально. Ю андестенд?

Она всхлипнула и уткнулась лицом ему в рубашку. Вот тут Клим растерялся по-настоящему, он не знал, что сказать этой девчонке, злой волей заброшенной сюда вместе с ним.

Он знал только одно – он за неё в ответе и должен сделать всё, чтобы с ней ничего не случилось. Легонько встряхнул её за плечи, заглянул в глаза, попросил без обычных подначек:

– Потерпи, пожалуйста, мы с тобой обязательно что-нибудь придумаем, лады?

Она всхлипнула и кивнула головой.

– Умка, а сейчас пошли подальше отсель.

– Интересный у вас язык, командор. Слова подбираете необычные, местами забавно вас слушать, а ещё и рифму плетёте иногда непривычную, – спустя какое-то время заметила соплеменница.

– Читал раньше много. Фантастику, историческую литературу, вот и нахватался.

За разговорами не заметили, как прошагали немалое расстояние, день перевалил давно экватор, а подходящего места для будущего ночлега не попадалось. Наконец вышли на берег моря и остановились, дальше идти было некуда.

Слева направо, насколько хватало взгляда, простиралось вода. Путешественники подошли к обрыву, уселись на край, привалившись плечами друг к другу, и замолчали.

Клим прислушался, как ноют его ноги от усталости, а он любитель погонять в футбол, зимой в хоккей на коньках, другим словом, тренированный парень, а что уж взять с девчонки?

– Скажи, сподвижница, спорт уважаешь? Чем увлекаешься?

– Ну, зимой лыжи. Летом велосипед и кортовый теннис. Конечно, стрельба из лука. А ещё в настольный играю неплохо, – призналась она.

– Неплохо для студентки и дщери коммдиректора! – изумился вождь. – Молодца, то-то я смотрю, справляешься!

Они долго сидели и смотрели на закат, уходящий вдаль по водной глади. Сейчас это смотрелось так великолепно, впору картины рисовать.

Они сидели плечом к плечу, и впервые Клим, ощущая тепло, исходящее от этой девушки, испытал некий душевный раздрай. Он не смог припомнить подобного за последние годы, даже голод отступил куда-то, видимо, ощущение происходящего загнало это чувство далеко в закоулки сознания.

Смуглянка, похоже, задремала, но силам, забросившим их сюда, это было не по нраву. Поэтому фантасмагория продолжилась, отдыху пришёл финиш, безмятежность улетучилась, пришла опасность и тревога. Там, откуда они пришли, вдалеке стали появляться точки, они росли в размерах и обретали кошмарные очертания, стал слышен угрожающий рёв. Десятки завров неумолимо продвигались к усталым путникам. Метаться было бесполезно, ящеры шли отовсюду.

– Может, вплавь? – предложила вскочившая Смуглая.

– Ты, видно, забыла, какие твари в воде резвятся? Нет, это не вариант, – ответил старший.

Они спрыгнули с обрыва вниз на песок и побежали навстречу монстрам, прижимаясь к прохладной, глинистой стенке и надеясь использовать приём, который уже раз сработал.

Но, вывернув за пологий поворот, замерли, по пляжу навстречу им тяжело шагала пара чудовищ, издавая клокочущий рык. За ними невдалеке виднелась ещё группа рогатых и клыкастых. Недалече от этого коллектива юрского кошмара из воды тоже высунулась острозубая морда, величиной с лодку, громко зашипела и поплыла, разрезая длинной гребенчатой шеей водную поверхность, вдоль берега.

– Давай назад!

Опрометью нырнули за поворот, пробежали спринтерски до ближайших нескольких валунов, сиротливо скучковавшихся под самым обрывом, больше укрытий вблизи не было, один песок кругом.

– У нас от силы пять минут! Делаем так! Тебя быстро маскируем под валунчик. Вон глина, ветки есть, на голову бандану, песочком присыплем. Ничего, пройдут на меня, ты и вылезешь.

– Вождь, вы что задумали?

– Некогда! Некогда, родная, хотя бы тебя спрятать надо! – подтаскивая охапку веток, от волнения он даже охрип. Осторожно выглянул из-за валунов и лихорадочно стал кромсать глиняную стенку.

– Да, учатся гады! Что характерно, друг друга не рвут, идут дружным стадом. Ну да. Мы им нужны! Слушай, я их отвлеку, побегу не спеша по кромке. Буду заметен, как майский жук на лысине, а ты затаишься, а потом постарайся ушмыгнуть незаметно. Ничего! Спрячешься в кустарнике, ты им не нужна, а там потом и домой, к шпилькам, нянькам, куклам, тряпкам, – голосом Кутузова из «Гусарской баллады» спародировал главный.

Но шутка не прошла, план провалился, не начавшись, Смуглая так вцепилась в него, что Клим впервые основательно растерялся, не зная, что делать. Он был бессилен, он не сможет спасти её, хотя обещал клятвенно. Ну, метнёт он палку со вставленным сверлом в чудище, дальше что?

Отчаяние придаёт силы, вождь он или не вождь? Отдал полторашку с водой соплеменнице и приказал умыться, а то пыльная вся, лицо грязное, смотреть, понимаешь, не на что. Та, не соображая толком, действительно стала умываться, а он с остервенением продолжал рыть боковую яму в глиняном обрыве в надежде спрятать там молодую.

С ужасом ощущая тяжёлые, мерно сотрясающие землю передвижения этих приближающихся тварей, стал подтаскивать какие-то ветки, лихорадочно прикидывая, как замаскирует её, а сам отвлечёт на себя всю эту нечисть, авось получится, и насколько хватит у него сил в этой безумной гонке!

Вдруг замер… сверху шёл звук. Соплеменница тоже услышала, завертела головой. Они, не веря своим глазам, смотрели, как недалеко от них, прямо на песчаную отмель приземлился небольшой вертолёт, как пилот призывно махал рукой, приглашая поторопиться.

Не помня себя, преодолевая ветер от винта, добежали до кабины, ввалились в неё.

Вертолёт взлетел буквально перед самыми оскалами разъярённых чудищ, разочарованный рёв потряс напоследок побережье, как будто шквал угроз прозвучал им вслед и пропал где-то внизу, неслышный за рокотом работающего двигателя.

Сколько они летели, куда приземлились, всё это проспали, прижавшись друг к другу, как котята без мамки. Помнилось только, как шутливо воевали за печенье и оранжад в кабине, как привалились тёплыми боками друг к другу – и всё! Дальше провал в глубокий сон.