Текст книги "Радикальный удар"

– Ты куда? – встрепенулся Константин.

– Запомни, – с назиданием проговорил Филиппов, – я не использую дважды один и тот же маршрут. Тебя на нем уже могут ждать.

– Точно, – расслабившийся было Селедин вновь принялся крутить во все стороны головой. От его вынимания не ускользнул ехавший сзади джип без номеров.

– Господи! – Бедняга вцепился в запястье Антона. – Это они!

– Ты что?! – Филиппов вырвал руку и положил ее на руль.

– Пистолет! Дай пистолет! – завопил Селедин, навалившись на Антона всей своей массой.

– Возьми себя в руки! – рявкнул Антон и толкнул пассажира плечом. Машину бросило на встречную полосу. Филиппов с трудом ушел от столкновения с автобусом. По-видимому, это подействовало на Константина отрезвляюще. Он сжался и стал грызть ноготь. Имитируя, будто уходит от погони, Антон свернул во двор новостройки.

Машину подбросило. Филиппов повернул за угол и надавил на тормоз:

– Черт!

Они едва не въехали в сложенные штабелем кирпичи. Селедин полетел вперед и повис на ремне безопасности.

Конечно, Антон знал, что здесь нет проезда. Он толкнул дверцу, которая ударилась об остановившийся рядом джип Банкета. Рослый, всегда бритый наголо офицер уже вывалился из машины и бросился к Антону.

– Ух! – Филиппов согнулся от ощутимого удара в живот и рухнул на землю.

– Морды в землю, руки за голову! – завопил Дрон.

– Не надо! – заголосил Константин.

Антон делал вид, будто его надолго отключили.

Вот мимо протопали сразу несколько пар ног, звонко стукнула крышка багажника. Послышались приглушенные вопли Селедина. Джип завелся и стал разворачиваться. Все. Антон перевернулся на спину и сел, глядя вслед выезжающим со двора машинам «оперативников». Вообще инсценировки задержания могло и не быть, если бы Селедин вел себя более спокойно. Однако Антон понял: этот человек не боец. Сейчас его будут несколько дней держать в камере временно задержанных и допрашивать под видом полиции сотрудники ФСБ, а потом отправят в СИЗО, где «дожмут», уже под видом обычных бандитов, офицеры-чеченцы. Завтра ночью они уже начнут «обживать» камеру. Габбро на время станет Гехой, а Шаман – Халидом. Лишь Джин остался под своей кличкой.

* * *

– Так, – протянул Ступа, зачеркивая следующий ряд цифр, и посмотрел на Чану, – восемь кусков евро сняли, или, в переводе на гривны – восемьдесят восемь тысяч. В общем, сейчас снимешь уже не две, а четыре. Это сорок четыре, – он показал авторучкой на угол старинного двухэтажного здания. – Банкомат внутри. Семен, валяй с ним.

– Чего, снова я? – возмутился Семен со странной фамилией Патык.

В гражданской одежде милиционеры теперь казались смешными. Толстяк, которого, как оказалось, между собой менты зовут Ступа, взял на себя обязанности координатора. Он говорил, куда ехать и сколько снимать, вел учет полученных от Чаны денег. Мент сразу поставил условие: в банкоматах проводить лишь одну операцию. Он знал четырнадцать адресов, где они установлены, и нарисовал схему. Однако вскоре выяснилось, что три не работали, один убрали и еще в двух не оказалось той суммы, которую Чана пытался снять. По мере того как уменьшались на счету деньги, лица милиционеров становились задумчивее. Чана стал подозревать, что они обдумывают вариант, как получить с него больше.

– Имейте в виду, – взявшись за ручку дверцы, он повернулся к Ступе. – Как в самом начале решили, так и будет. Ни на копейки больше суммы, которую обговорили, я не сниму. Хоть убейте.

– Никто и не требует. – Ступа отвел взгляд в сторону. – И так нормально. Нам таких денег всем участком за сто лет не заработать…

– Смотрите, – пригрозил Чана и вышел.

– А ты не пугай! – крикнул вдогонку Ступа.

Чана направился по тротуару, размышляя над создавшимся положением. Сейчас он снимет четыре тысячи. Итого будет двенадцать. Такую сумму он может еще компенсировать. Часть у него была в Москве наличными, часть занять. Еще можно продать машину. Хохлы потребовали сорок. Вот столько он уже не потянет. Правда, когда соглашался, подумал, что займет. Однако чем больше времени ездил по Киеву, тем больше понимал, что не сможет найти таких денег. На дядю надеяться нельзя, у него каждый цент на счету. В Чечне много родственников, которым надо помогать. К тому же все, что можно, он для своего брата, отца Чаны, сделал – устроил его сына на хорошую работу.

«А что, если бежать?» – появившаяся мысль была настолько неожиданной, что он замедлил шаг.

– Чего это ты? – насторожился шедший чуть позади Патык.

– Кое-что вспомнил, – отмахнулся Чана, продолжая сосредоточенно размышлять над спонтанно возникшей идеей.

Паспорт ему отдали. Менты опасались, что, заметив человека, который снимает крупные суммы через банкоматы, их коллеги попытаются проверить документы. Сами они при этом светиться категорически не хотели. Хотя паспорт не проблема – дома, куда он с Юлей так и не дошел, хранились еще два, на другие имена и фамилии. Кроме этого, в Киеве были люди, которые могли оказать любую помощь. Он не особо рисковал. Да и переодетые менты наверняка не решатся его преследовать. Сколько сразу всплывет нарушений! Выпустили находящегося под подозрением в совершении преступления, вернули документы… А что будет, если разберутся, как проходил маршрут от банкомата к банкомату? «И почему я сразу не додумался? – разозлился на себя Чана. – Если сейчас уйду, все равно они уже ощутимо взяли».

– Сюда сейчас зайдешь, – оторвал от размышлений Патык и показал взглядом на вход в какой-то магазин. – Там тамбур. Видишь, между стеклянными дверьми…

– Вижу, – кивнул Чана и взбежал по мраморным ступенькам лестницы.

Пошумев, банкомат выдал очередную стопочку розовых бумажек. Беря их, Чана покосился на милиционера. Как ни в чем не бывало, тот стоял у входа в гипермаркет и изучал рекламу карпатского курорта.

Чана восстановил в памяти маршрут, по которому они шли. Постарался представить, какие его участки будет видеть, а какие нет оставшийся в машине Ступа. Часть пути проходила за небольшим сквером, перед которым остановка. Она закрывала значительную часть тротуара до пешеходной дорожки. Там как раз въезд во двор. А если он не проходной? Может, следующее место будет в этом отношении удобнее? А вдруг нет? К тому же еще на две тысячи станет меньше. Нет, уходить надо сейчас, твердо решил Чана, шагая чуть впереди своего надсмотрщика. Он глянул в сторону машины. Еще пара шагов, и она скрылась из глаз. Чана уже хотел сорваться и броситься за угол дома, как неожиданно передумал уходить с пустыми руками. Развернувшись, он со всего размаха залепил Патыку носком туфли аккурат между ног. Охнув, тот согнулся и рухнул на колени. В какой-то момент Чана оцепенел от его рева. Однако в следующую секунду взял себя в руки и двинул мента кулаком в висок. Тот повалился на бок и затих. Не обращая внимания на прохожих, парень присел перед Патыком на корточки и стал выворачивать у него карманы. Забрав две тысячи евро, которые только что снял, Чана устремился прочь.

Оказавшись за углом, Хатуев пронесся вдоль дома, свернул в сквер, пробежал по дорожке и перешел на шаг. Порванный накануне костюм он оставил в участке. Вместо него ему принесли поношенные джинсы и майку. Поэтому вид у него был относительно приличный.

Выйдя на следующую улицу, он махнул стоявшему у обочины такси. Старенький «Опель» тут же подъехал.

– Шевченко, семнадцать. – Чана оглянулся. За ним никто не гнался.

– Опаздываешь куда? – спросил уже не молодой водитель, когда он закрыл дверцу.

– Есть маленько, – кивнул Чана. – Даже упал. Сдача со ста евро будет?

– Найдем, – кивнул таксист, увеличивая скорость.

Чана не стал говорить ментам, что может снимать деньги только с одной карты. Они вернули ему обе. Все, что нужно передать Доку, он везет в голове.

«Может, не стоит ехать на квартиру, адрес которой полиция без труда установила? А если они успели и там побывать? Наверняка нет, – возразил себе Чана. – Тогда бы нашли паспорта и оружие и со мной говорили бы уже по-другому».

Таксист остановился у злополучного проезда и вопросительно посмотрел на Чану:

– Все?

– Да, спасибо, – протягивая деньги, кивнул Чана.

– Не фальшивые?

– Послушай, – неожиданно осенило Чану. – Хочешь заработать больше?

– А кто не хочет? – удивился таксист.

– Я тебе сейчас в залог сто евро оставлю, сам быстро заскочу домой, переоденусь, и ты меня отвезешь в Харьков…

– Куда? – растерялся таксист.

– В Харьков, – повторил Чана. – А что здесь такого?

– Так не близко…

– Знаю, – кивнул Чана. – Но у меня правда проблемы. Приехал, а невеста замуж выходит. Свадьба завтра. Надо успеть. Может, уговорю не делать глупости.

– Ты знаешь, сколько это будет стоить? – прищурился водитель.

– Договоримся, – успокоил его Чана и выскочил из машины.

* * *

Когда Антон остановился, едва не врезавшись в кирпичи, Селедин перестал соображать. Все происходящее с ним казалось сном. Будто и не его вовсе выволакивают из машины, бьют в живот, заламывают за спину руки и надевают наручники. Он даже боль перестал чувствовать. Однако едва закрыли дверь багажника джипа, в который его забросили, словно мешок с картошкой, как Константин Игоревич неожиданно все осознал с такой ясностью, что завыл.

– Чего это он там? – раздался голос.

– Посмотри.

Константин перевернулся на спину и увидел, как из-за спинки сиденья на него смотрит бритый наголо, со зверским лицом молодой мужчина.

– Отпустите! Не нужны мне деньги…

– Какие деньги? – рассмеялся лысый. – Не слышал, чтобы у нас таким образом за деньгами клиента возили…

Открылась дверца. Еще кто-то втиснулся на заднее сиденье.

Почти сразу машина стала сдавать задом. Голова исчезла. Пока выезжали со строительной площадки, их несколько раз сильно подбросило. Селедин ударился о пол багажного отделения головой. Скоро выехали на дорогу, и он решил попытаться сесть, чтобы выглянуть в окно дверцы. Машина ехала быстро, однако часто останавливалась. Видимо, перед светофорами. Поэтому едва Селедину удавалось приподняться и занять хоть какое-то положение, чтобы сесть, как он снова падал. Наконец он смог упереться спиной в перегородку и выглянуть в окно. Машина как раз поворачивала, и Константин успел разглядеть верхние этажи углового здания. Однако определить, где они едут, было невозможно.

– Чего ты здесь ерзаешь? – неожиданно раздался над головой голос. – Ух ты, так он в окно хочет смотреть! Дай-ка пакет. Я ему на голову надену.

– Не надо! – ужаснулся Селедин, пытаясь снова лечь.

Однако машина притормозила, и он не успел принять горизонтальное положение. В следующий момент сверху ему на голову надели пластиковый пакет и ловко обернули вокруг шеи. Сразу стало душно. В нос ударил запах колбасы, за шиворот посыпались какие-то крошки. Видимо, до этого в пакете были бутерброды.

«Господи! Зачем? Какой я дурак? Ну, кто меня заставлял совать нос в дела бандитов? Ведь сразу же было ясно, что если в бочках наркота, оружие, взрывчатка, просто так мне уже не выйти из игры. Не надо было и виду подавать, что знаю о контейнерах в этих бочках. Получал бы, как за спирт, и жил себе потихоньку. И так щедро платили. Вон, и дом отгрохал, и квартиру отремонтировал… А Филиппов козел! – неожиданно подумал он. – Не знает города, зачем повернул на эту стройку? Ехали бы прямо. Глядишь, преследователи и отстали бы… Стоп! – неожиданно осенило Селедина. – А может, это он специально? Да нет, не может быть… Откуда ему знать? Погоди, – он неожиданно понял, что до сих пор не знает, кто его схватил и везет. – Бандиты? Но, судя по всему, они русские. Однако в окружении Мухи одни чеченцы… Понял! Это, наверное, люди Бориса!»

Перед глазами встал этот лощеный розовощекий, похожий на Колобка мужчина, носивший с костюмом вместо галстука платки. Однако, сколь он ни старался, на итальянского мафиози не походил. Хотя дела проворачивал серьезные. Всего лишь за два года сотрудничества Борис три раза менял вывеску своего предприятия. Легальной части в его бизнесе не было и трети.

Селедин хотел сесть поудобнее, но едва не закричал от боли в плечах. Из-за долгого нахождения в одном положении у него затекли руки. Он наклонился вправо, пытаясь разогнуть левую ногу. По лицу скатывались крупные капли пота. Селедин замотал головой.

– Ты чего тут шебуршишься? – раздался над головой голос.

Он замер, боясь, что его сейчас ударят. Между тем машина поехала еще медленнее. Вот она встала. Раздался странный шум. Что-то лязгнуло.

«Механические ворота», – догадался Константин и неожиданно со всей ясностью осознал, что это конец пути, а может, и самой жизни. Сердце стало биться с такой силой, что ему попросту стало тесно в груди. Он стал задыхаться.

Неожиданно джип снова сорвался с места, круто развернулся и затормозил.

– Приехали, – прозвучал голос.

Послышалась возня, захлопали дверцы. Кто-то открыл багажник.

Селедина подхватили под скованные за спиной руки и выволокли наружу. Упав на асфальт, он вскрикнул.

– Чего вы его раньше времени калечите? – узнал он голос Лысого. – Успеете еще.

Константина подхватили и куда-то поволокли. Он едва успевал перебирать ногами. Несколько раз споткнулся, но упасть ему не дали. Подняв на второй этаж какого-то здания, делягу протащили по коридору. Наконец остановились. Послышался стук.

«Странно, – удивился Селедин. – Похоже, это какое-то учреждение».

Между тем из-за дверей ответили, и его втащили через порог.

– Зачем вы ему мешок напялили? – раздался удивленный голос.

С головы тотчас же сняли пакет.

От яркого света из глаз брызнули слезы. Селедин прищурился, силясь разглядеть сидевшего за столом напротив него человека, за спиной которого было окно с решеткой.

«Неужели полиция?!» – осенило Константина. Он чуть не закричал от радости. Однако в следующий момент его с силой опустили на твердую поверхность вмонтированного в пол табурета. Селедин сморщился и с опаской посмотрел на своих конвоиров.

Оба были крепко сложены. Один наголо бритый – именно тот, что ехал на заднем сиденье джипа и рассмеялся, когда он попросил его отпустить.

– Ну что, Константин Игоревич. – Сидевший за столом мужчина со строгим лицом подвинул к себе папку и открыл ее. – Будем знакомиться?

– Вы кто?.. То есть будем, – Селедин часто закивал.

– Товарищ майор, – неожиданно позвал бритоголовый, – нам здесь подождать?

– Я позвоню. – Сидевший за столом мужчина перевел взгляд на Селедина. – Меня зовут Круглов Денис Леонидович. На начальном этапе я буду вести ваше дело. Потом его передадут в прокуратуру. Но это не факт. Вас хотят видеть и в ФСБ.

– Но в чем меня подозревают? – Селедин облизнул сухим языком губы.

– Итак, приступим к работе? – оставив его вопрос без ответа, спросил Круглов.

– Конечно, – снова кивнул Константин, лихорадочно соображая, как быть.

«Если сейчас начать давать показания, то срок наверняка скостят. Сколько дают за наркотики? Лет двадцать, – стал рассуждать про себя он. – Погоди, но я же ничего не знал! А убийство водителя? А так его никто не найдет!»

– Фамилия, имя, отчество…

Записав адрес прописки, Круглов откинулся на спинку стула и некоторое время молча разглядывал Селедина.

– Что? – не выдержал и спросил он.

– Вот смотрю на вас и думаю: росли в благополучной семье, родители инженеры… Окончили военное училище, служили, потом уволились, открыли свой бизнес… и превратились в сволочь. Или раньше таким были? Не понимаю. Что, вот если мне денег пообещать, я тоже на все пойду?

– О чем это вы? – с трудом ворочая языком, спросил Селедин.

– Да о том, за что вы скоро на весь остаток своей жизни сядете.

Слова Круглова были сродни рухнувшей на голову бетонной плите.

Селедину сделалось дурно, но он тут же взял себя в руки.

«Пугает. От силы лет пять, – постарался успокоить себя Константин. – И то, жена таких адвокатов наймет, что еще до суда все дело развалят».

– Взрывчатка, которую вы провозили в Москву…

– Я не возил! – возмутился Селедин.

– Возили, – цокнул языком Круглов и договорил: – Не исключено, что она использовалась при проведении террористических актов.

– Не может быть!

– Значит, признаете?

– Не признаю.

– И героин не провозили? – прищурился Круглов.

– Я спирт возил. Но он в медицинских целях закупался. – Селедин отвернулся и стал разглядывать корешки книг, стоящих на полках шкафа.

– Вы считали так, пока одна из бочек не лопнула, и ваш водитель по фамилии… – он заглянул в лежащую перед ним папку, – Ермолаев не обнаружил течь.

Следовать стал медленно отдаляться и темнеть, окно – меркнуть.

– Какой Ер…

– Это тот, который по версии следствия годичной давности странным образом погиб в автокатастрофе, – доносился голос уже откуда-то издалека. – Так что вариантов у вас немного…

– Я требую адвоката…

Селедину показалось, что это сказал его голосом кто-то другой.

– Ну, так что, будем сотрудничать? – прищурился Круглов.

– А подумать можно? – жалобно пропищал Селедин.

– Что? – От изумления Круглов даже приподнялся со стула.

Поняв, что сморозил глупость, Константин кивнул:

– Конечно… Только…

– Что? – насторожился следователь.

Селедин закусил нижнюю губу, лихорадочно соображая, как быть. До него наконец дошло, что как ни поверни, а лучше молчать. Или, по крайней мере, дать такие показания, чтобы никоим образом под подозрение не попал Мухарбек Хатуев. Тогда ему точно конец. А если Муху тоже взяли, и он сейчас сидит за стенкой и дает показания? Нет, буду стоять на своем: я работал с Малаховым и никаких людей больше не знал.

* * *

Чана с замиранием сердца прошел через проезд, в котором еще оставались следы состоявшегося накануне побоища. У стены были заметны брызги крови. Повсюду валялись растоптанные пуговицы от его рубашки, скомканный носовой платок, ватный тампон. По-видимому, приехавшим на «Скорой помощи» врачам хватило работы.

В подъезде было тихо. Поднявшись на второй этаж, Чана прислушался. У соседей негромко играла музыка. Только тут он понял, что оказался в глупом положении. У него есть документы и деньги, однако нет ключей от квартиры. Что делать? Бросить все и ехать так? По дороге купить приличную одежду… А что, если найдут паспорта, которые здесь хранятся? Он взялся за перила, лихорадочно думая над создавшимся положением.

Неожиданно двери соседней квартиры открылись, и на площадку вышел коренастый рыжий мужчина. На нем была майка и обвисшее на коленях трико. Он был навеселе.

– Привет, сосед! – увидев Чану, обрадовался он. – Чего стоишь? Домой не пускают?

– Шутка удалась, – огрызнулся Хатуев. – Ключи потерял, а они чужие. Ты же знаешь, я снимал ее.

– Знаю, – мужчина выразительно кивнул. – У Егорова.

– Слушай, заработать хочешь? – оживился Чана.

– А это смотря что делать, – мужчина подбоченился.

– У тебя инструмент есть?

– Ломать хочешь? – догадался он.

– Я дам тебе денег, ты купишь новый замок и поставишь. Идет?

– Идет! – обрадовался пьянчужка.

– А сможешь? – на всякий случай спросил Чана.

– Так я слесарь, – усмехнулся мужчина и исчез в квартире. Через минуту он появился с ящиком для инструментов, а через две Чана вошел в квартиру.

– Лихо.

– А то, – беря из рук Хатуева деньги, расцвел мужчина.

– Ты дуй за замком, а я пока соберусь. – Чана хлопнул соседа по плечу ладонью и отправился в комнату.

Небольшая дорожная сумка была собрана. Оставалось уложить в нее туалетные принадлежности. Чана сунул руку за спинку дивана, нащупал паспорта, а когда хотел их достать, то почувствовал, что в квартиру кто-то вошел. Он отдернул руку и выглянул в коридор. Каково же было его удивление, когда в дверях он увидел Ступу. Его вид был ужасен. Выкатившиеся из орбит глаза, пунцовое лицо, торчащие дыбом волосы говорили о том, что милиционер уже плохо себя контролирует.

– Не ждал?! – взревел Ступа, делая навстречу шаг.

Чана развернулся и устремился к балкону. Эта часть дома выходила в соседний двор. Внизу был газон, небольшие деревца и клумба. В два прыжка он выскочил из комнаты и перемахнул через проржавевшее ограждение. Удар о землю был такой, что Чана едва не раздробил коленями собственную челюсть. Внутри словно что-то оторвалось. Встав, он бросился вдоль дома, надеясь, что таксист еще не уехал. Пробежав на одном дыхании через двор и проезд, выскочил на улицу. Такси стояло на том самом месте, где он его и оставил. Чана перешел на шаг. Когда до машины оставались считаные метры, сбоку раздался топот, и перед ним возник Патык.

– Ну шо, сучок, попался? – зло глядя на Чану, процедил сквозь зубы милиционер. – А я как тачку здесь увидел, сразу догадался, сейчас выскочишь!

– Шайтан! – вырвалось у Хатуева.

В этот момент из подворотни выскочил Ступа.

Чана развернулся и бросился прочь. Однако Патык оказался проворнее. Он схватил чеченца за шею и сбил с ног. В следующий момент на него навалился подоспевший Ступа. Чана охнул от мощных ударов в бок и понял, что в его положении нет смысла сопротивляться. Подхватив Хатуева под руки, менты втолкнули его на заднее сиденье такси. Рядом уселся Патык.

– Ребята, вы точно из милиции? – проблеял из-за руля водитель.

– Поехали! – рявкнул на него Ступа.

Машина тронулась с места.

– Ну а теперь, дорогой, умножь сумму долга на два, – Патык потрепал Чану по плечу.

– На два с половиной, – уточнил Ступа.

– Нет у меня таких денег. – Чана отстранился от полицейского и отвернулся к окну. – Можете сажать, убивать. Ничего не получите.

– Посадим, – заверил Патык. – Ты мне за все ответишь. И обещаю: как минимум семь лет отсидишь.

– Посмотрим, – Чана откинулся на спинку сиденья.

– Останови здесь, – приказал таксисту Ступа и показал на свою машину, предусмотрительно оставленную на следующей улице.

Они пересели в «БМВ».

– Что будем делать? – Патык посмотрел в зеркало заднего вида.

– Давай карточки, – Ступа протянул руку.

– Зачем? – удивился Чана.

– Сами снимем, – пояснил Ступа. – Я код знаю.

Чана скрипнул зубами:

– Хорошо, везите к банкомату.