Текст книги "Шахидки по вызову"

– Что-нибудь нашел? – раздался из-за спины голос Дорофеева.

– Мешки с песком и будка могли быть привезены только грузовиками. Причем будку нужно было снимать краном. – Антон развернулся к Дрону и растерянно развел руками: – Ничего не понимаю. Неужели у боевиков все это было? Получается, они здесь целую стройку развернули, а никто этого не заметил.

– Ребус, – подтвердил Дрон и посмотрел на стоящего сверху Вахида. – А ты что скажешь, абориген?

Чеченец присел на корточки, положив на колени автомат.

– Кран можно найти в любом селе. Грузовик, чтобы перевезти этот хлам, тоже. – Он показал пальцем на будку: – Видишь, с этой стороны полосы и дырки от гвоздей?

Антон вышел наружу и посмотрел туда, куда показывал Вахид.

– Ну и что? – Пытаясь понять, к чему клонит Джин, Антон уставился на него немигающим взглядом.

– Эта штука стояла раньше в каком-то дворе. С этой стороны у нее был пристроен навес.

– Точно! – удивленно протянул Дрон. – Смотри, к ней и провода были протянуты.

– Или от нее! – осенило Антона, и он вернулся внутрь.

Сдвинув ногой слой головешек и сажи, обнаружил несколько отверстий, высверленных прямо в полу.

– Если мне не изменяет память, тут их не должно быть. – Он развернулся в сторону Дрона. – Стеллажи и котлы крепятся вдоль стен.

Выйдя из вагончика, он обошел его снаружи. Снизу, с торца, в железной обшивке виднелась дыра размером с ладонь. Вокруг, на остатках зеленой краски, красовалось маслянистое пятно.

– Вот и ответ на все вопросы, – удовлетворенно хмыкнул Антон. – В ней долго стоял генератор. Когда в селах появилось электричество, он стал не нужен. Вахид, замерь расстояние между отверстиями крепежных болтов в полу. По ним мы определим его тип. Может пригодиться.

Джабраилов бесцеремонно развернул Дрона к себе спиной и извлек из пристегнутой к рюкзаку полевой сумки офицерскую линейку.

– Значит, надо искать его бывшего хозяина, – сделал вывод Дрон.

– А почему ты думаешь, что он был в селе? – раздался голос Вахида из вагончика. – Такие штуки могут держать и на перегонных мини-заводах.

– Не думаю, – возразил Дрон. – Будка из окрестных деревень. Тащить издалека нет смысла. Уверен, найдем ее хозяина, всплывут кран и все остальное.

– Мешки засыпали тоже не здесь. – Антон выбрался из окопа и отряхнул руки. – Грунт разный. Видно, работы велись бурно. Должны концы отыскаться.

Они вернулись к машине. Подошел Вахид и уселся за руль.

– Куда сейчас? – Он завел двигатель и вопросительно посмотрел на Антона.

– Мы в прошлый раз так до переселенцев и не доехали, – напомнил ему Антон. – Давай туда.

* * *

Белан лежал на диване, заложив под голову руки, и глядел в покрашенный белой краской потолок. После встречи с Яхяевым он не долго думал, каким образом увеличить количество шахидок и одновременно снять очередной «боевик» для показа своим покровителям. Солдаты ему больше не были нужны. Использовать их, как прежде, стало опасно. Люди начинали сомневаться, что беспредел в отдаленных селениях – дело рук русских. С самого начала такие акции предназначались в основном для европейцев. Сейчас в селах с большим подозрением стали относиться к чужакам. Организовывались ночные дежурства, выставлялись посты. Запросто можно было нарваться на неприятности. Да и сами пленники могут выкинуть очередной фокус. Вначале их было пятеро. Один попытался бежать в первый же день. Он напал на Ломагли, и ему почти удалось завладеть оружием, но в это время подоспели остальные боевики. Еще одного пришлось убить на глазах его дружков после того, как тот отказался насиловать Розу.

Белан решил использовать пленных в последний раз. Местом для претворения своего плана в жизнь выбрал дорогу, соединяющую Хиди-Хутор и Майртуп. На одинаковом расстоянии от обоих сел в сторону от нее уходил удобный проселок. Им он планировал воспользоваться, чтобы затеряться в лесу. Он придумал сюжет для нового фильма, который будет состоять из двух частей. Первая: солдаты останавливают машину, на которую он укажет, и зверски расправляются с ее пассажирами. Белан заранее скажет им не трогать женщин. Все это снимается из укрытия на видео. В кульминационный момент появляются его люди и расстреливают русских. Здесь моджахеды должны выглядеть героями, заставшими солдат на месте преступления.

Чтобы действовать наверняка, необходимо выставить у Хиди Хутора своего человека, который предупредит о подходящей машине, а главное – пассажирах. Возможно, удастся перехватить «Газель», на которой один из жителей занимается частным извозом. Нужно предупредить, чтобы никто из родственников его боевиков не собирался в этот день куда-нибудь ехать.

Конечно, всплывет, что убитые солдаты находились в плену. Тем более в Россию через земляков он давно переслал кассеты с требованиями выкупа. Но это можно представить как уловку спецслужб, которые инсценировали запись. Специально для карательных функций создали небольшой отряд, заранее объявив солдат без вести пропавшими.

«Надо одного оставить в живых, чтобы он озвучил эту версию перед видеокамерой, а потом убить, – решил Мациев. – Любая правозащитная организация с руками оторвет такую запись».

У пленников, как и прежде, патронов не будет. Мало ли... Стрелять по мирным людям они все равно не станут. В этом случае солдаты наверняка попытаются грохнуть его моджахедов. Всю грязную работу выполнит, как всегда, Толик. Он должен вместе с пленниками изображать российского офицера. Так они уже не раз делали. Потом Белан продаст женщин Саиду и преспокойно уедет из Чечни. Окончательно взвесив все «за» и «против» своего плана, он встал и направился во двор.

Был полдень. В саду чирикали воробьи. Под старой грушей, расположившись прямо на траве, играли в нарды Дука и Сопилко. Ломагли, раздевшись по пояс, сидел на скамейке рядом с входом в дом и строгал какую-то палку.

– Где Рамхзан? – окинув взглядом двор, спросил Мациев.

– К родственнику с утра ушел, – не отрываясь от своего занятия, ответил Яшуев.

– Почему мне ничего не сказал? – разозлился Белан.

– Было совсем рано, – отбросив палку и убирая нож в ножны, пожал плечами палач. – А что?

– Ты еще спрашиваешь? – вспылил Белан. – Он шляется днем где хочет!

– Ты сам вчера сказал, что на сегодня никаких дел нет, – напомнил ему Ломагли. – Да и почему он должен ставить тебя в известность?

Белан опешил:

– Что ты сказал?

Магомедов и Сопилко оторвались от своего занятия и с удивлением уставились на него.

– Белан, – Ломагли встал и отряхнул от стружки штаны, – вы определитесь сначала, кто из вас кто, а потом ругайтесь.

Мациев уставился на доктора удивленным и ничего не понимающим взглядом.

– Кто вам платит? – наконец выдавил он из себя.

– При чем тут это? – Ломагли взял со скамейки куртку и стал одеваться. – Рамхзан давно наш командир. То, что при нем мы меньше зарабатывали, не говорит о том, что хуже воевали. Ты же появился лишь полгода назад и сам предложил работать вместе. Деньги – это не главное...

Белан растерялся. Что-то произошло за эту ночь, но что – он не мог понять. Ему никогда никто не осмеливался перечить. Почти сразу после слияния его людей с боевиками Мациева Рамхзан отошел на второй план и, казалось, смирился с этим. Неужели на них повлиял спор между ними?

Решив отложить разговор на вечер, он поманил рукой Сопилко:

– Сейчас надо снять на видео солдат. Ты будешь ставить им задачу, как будто офицер. Сможешь?

– Конечно, – хмыкнул он. – Только...

– Тебя будут снимать со спины перед строем, – догадавшись, о чем тот хотел сказать, перебил его Белан.

– А что я должен им говорить?

– Назовешь фамилии тех, кого мы забрали в Беное. Пусть все выглядит так, словно это происходит накануне последней акции.

– Зачем? – неожиданно спросил Ломагли.

– Завтра у них последнее задание. После него в живых останется один. Он расскажет, как русские спецслужбы заставили его работать на себя. Чтобы в случае провала все свалить на чеченцев, придумали легенду, будто они в плену.

– Хорошо придумал, – цокнул языком Яшуев.

* * *

Всю ночь Косте снились кошмары. Проснулся он оттого, что лежащий рядом Ренат стал ворочаться, издавая во сне громкие всхлипы. Открыв глаза, Черепанов с удивлением обнаружил, что остальные узники уже не спят. Артемьев сидел на нарах, обхватив согнутые в коленях ноги, и раскачивался из стороны в сторону. Бурцев ходил из угла в угол, теребя подбородок.

– А что, уже утро? – спросил Костя и уселся на тряпье, служившем постельным бельем.

– Судя по тому, как ломает, часов десять, – срывающимся голосом ответил Бурцев, продолжая ходить.

– Кормить будут? – задал Череп следующий вопрос и встал.

Ему никто не ответил. Сокрушенно вздохнув, он прошел в угол, зачерпнул кружкой из ведра воду и стал умываться.

– Там, на ящике, безопасная бритва и мыло, – неожиданно спохватился Артемьев. – Побрейся. Эти козлы требуют.

– Может, они еще и утренний осмотр проводить будут? – съязвил Череп, беря пластмассовый станок в руки.

Из-за дверей, закрывающих выход, раздался шум. Звякнула щеколда. В проеме появился Толик Сопилко. В одной руке он держал обыкновенный пластиковый пакет, в другой – два шприца, заполненных какой-то жидкостью.

– Забирайте!

Но и без его напоминания Артемьев уже был рядом и тянул руки. Соскочил со своего места Ренат. Пошарив в карманах штанов, извлек обрывок веревки.

– Сколько время? – спросил Бурцев.

– А зачем тебе? – Сопилко скривился в брезгливой улыбке. – Счастливые часов не наблюдают.

– Да пошел ты! – усаживаясь на топчан, пробурчал Артемьев и, затянув на руке жгут, выжидающе уставился на Бурцева.

– Новенькому сначала! – Неожиданно лицо Сопилко сделалось злым. – И кто парашу выносить будет?

– Я вынесу! – засуетился Черепанов. Он быстро вытер лицо висящей на стене тряпкой, схватил ведро и устремился к лазу.

Сидевший на корточках в проходе наемник сделал рукой знак, чтобы он остановился:

– Ширнись сначала.

– Я не хочу. – Череп покачал головой.

– Здесь все не хотят, – усмехнулся Толик и взглядом указал Измаилову на Костю.

– Давай руку. – Ренат подошел вплотную.

Отвернувшись к стене, Костя подчинился. Через минуту он уже пробирался на корточках по темному коридору, держа впереди себя источающее зловоние ведро.

На улице вовсю палило солнце. Легкий ветерок шевелил ставшую бурой листву деревьев. Пахло разогретой землей, прелым сеном и свободой.

То ли от свежего воздуха, то ли из-за того, что подействовала «доза», Череп почувствовал легкое головокружение. Рядом с выходом стоял молодой чеченец с автоматом.

Сопилко направился через сад. Череп вопросительно посмотрел на вооруженного боевика и двинул следом. За садом были какие-то постройки из камня и дерева. Послышалось блеяние овцы. Пройдя еще немного, Сопилко остановился и указал взглядом на помойную яму. Выложенная из камня и закрытая сверху деревянной крышкой, она походила на колодец. Не дожидаясь, когда Череп выльет содержимое ведра, наемник неторопливо направился обратно.

«Надо двинуть его каким-нибудь булыжником и рвануть отсюда!» – мелькнула у Черепа мысль.

Он посмотрел под ноги. Подходящих камней не было. Однако он увидел поблескивающие в траве автоматные патроны. Их было несколько штук, и лежали они рядом с тропинкой. «Может, проверка!» – пронеслось в голове. Однако еще шаг, и они пройдут мимо. Думать нет времени. Бросив взгляд в сторону второго охранника, которого почти не было видно из-за деревьев, он быстро нагнулся и собрал их.

– Сопля до помойки впереди шел? – спросил Ренат, когда дверь за Черепом закрылась, а его провожатый, протопав по проходу, хлопнул крышкой люка.

– Да, а что? – Костя вопросительно уставился в ответ, одновременно размышляя над тем, делиться новостью о находке или нет.

– Остальные боевики всегда сзади идут. Автомат наготове держат, – усмехнулся Бурцев. – А Сопля постоянно из себя супермена корчит.

– У меня мысль была – по голове его чем-нибудь навернуть, – подтвердил Череп. – И ноги сделать.

– Хорошо, что не сделал. – Ренат улегся на спину, заложив руки за голову. – Они тогда бы одного из нас убили...

– Как? – опешил Черепанов.

– Молча, – вздохнул Бурцев. – Такое уже было.

– Почему вы меня не предупредили? – Костя растерялся.

– Забыли, – развел руками Артемьев.

– Мужики. – Костя обвел всех заговорщическим взглядом и перешел на шепот: – Смотрите, что я нашел.

С этими словами он разжал кулак.

Воцарилась тишина.

– Где взял? – Ренат принял горизонтальное положение.

– У тропы нашел.

– Классно! – выдохнул Бурцев, однако его лицо вдруг сделалось настороженным. – А если это подстава?

– Как это? – не понял Череп.

– Вдруг они их сварили?

Костя не подумал об этом. Действительно, боевики вполне могли от скуки пару часов подержать эти боеприпасы в кипящей воде, приведя в негодность, а потом подкинуть рядом с тропинкой.

– Да и ты, Череп, странный какой-то, – ошарашил Артемьев, подходя к Косте вплотную и пристально глядя ему в глаза. – Вчера попал – и сразу сюда. Никто тебя пальцем не тронул... Теперь еще патроны... Я сколько ходил – ничего не видел.

Он взял в руки один из них и потряс рядом с ухом.

– Да вы что, мужики? – Черепанов опешил. – За провокатора меня принимаете?

Глаза его сокамерников возбужденно блестели. На лицах проступил болезненный румянец.

– Хорошо. – Костя неожиданно успокоился и, пройдя в угол, наконец поставил ведро. – Если вы мне не верите, то я сам...

– Что сам?! – вспылил Ренат. – За нас все решил? Что ты с тремя патронами сделаешь? Даже если нам от них удастся уйти, про пояса забыл? Пока их снимем, они нас десять раз взорвут.

– Надо замочить того, у кого пульт управления взрывными устройствами, – не унимался Костя. – Нас четверо. Их не так уж и много. Фактор внезапности на нашей стороне. Завалим хотя бы двоих, где прикладами, где как, завладеем оружием.

– Слушай, на тебя, наверное, наркота дурно действует, – перебил его Ренат. – Так только в кино бывает...

– А давай рискнем! – неожиданно перебил его Бурцев. – Все равно рано или поздно они нас грохнут. А так хоть какой-то шанс есть.

Глава 5

Когда Рамхзан вошел во двор своего дяди, который еще накануне пригласил его через соседского подростка, то не особо удивился, увидев сидящего в глубине сада, за столом, Яхяева. Он давно чувствовал, что эмиссар имеет желание пообщаться с ним лично. Когда Аюп в последний раз говорил с Мациевым, Рамхзан заметил его пристальный и изучающий взгляд на себе. Он знал: последнее время руководство недовольно поведением Англичанина. Этот человек явно работал на себя. Чувствовалось, что он выполняет чьи-то указания, зачастую игнорируя распоряжения, которые приходили от Шодди. Мациев с нескрываемым пренебрежением относился ко многим полевым командирам. За глаза несколько раз назвал Яхяева «колхозником», напоминая своим моджахедам, кем тот был пятнадцать лет назад.

Рамхзан специально обо всем этом рассказывал дяде, который был другом детства Аюпа. Уверенный в том, что родственник обязательно передаст все эмиссару, поведал ему о шахидках и каким путем Мациев ими обзавелся. Но больше всего дядю повергло в шок то, что за шесть месяцев нахождения Белана во главе отряда они лишь один раз напали на русских. И то, это была одиночная машина, ехавшая в Автуры за больными. Все остальные вылазки совершались в чеченские села, где расправлялись над сочувствующими нынешней власти. Запись разгрома блокпоста, переправленная Шодди, оказалась инсценирована. Пленники, которых Мациев побоями и наркотиками вынуждал изображать из себя распоясавшихся солдат федеральных сил, были захвачены еще Рамхзаном во время нападений на колонны военных.

– Здравствуйте, – переводя взгляд с дяди на Аюпа и обратно, Хадаев остановился, не доходя до стола.

– Здравствуй, Рамхзан. – Эмиссар упер руку в колено и пристально посмотрел на него из-под густых бровей. – Ты последнее время выглядишь подавленно. В твоих глазах нет прежнего огня. Скажи, что случилось?

– Я – воин, – Хадаев, словно ища подтверждения, гордо посмотрел на дядю, – и взял в руки оружие, чтобы очистить землю своих предков от неверных. Только смерть либо полная победа заставит меня прекратить воевать. Уже полгода я не могу радоваться тому, как на этой земле умирают оккупанты.

– Кто в этом виноват? – Аюп сделал вид, что удивился.

– Я сам, – с досадой ответил Рамхзан. – Поверил Англичанину и объединился с ним. На самом деле своими деньгами он затуманил головы моих людей. Его заметили в руководстве, а меня быстро забыли.

– В руководстве тебя помнят, – после небольшой паузы заговорил Аюп. – Но ошибку будешь исправлять сам. Белан потребовал за женщин деньги и этим подписал себе приговор. Теперь ни один полевой командир не выступит в его защиту. Свои интересы он поставил выше дела и тем самым уровнял себя с обыкновенными наемниками, которых мы вынуждены терпеть на своей земле из-за нехватки людей. Белан решил заработать на войне, которую ведет его народ.

– Что я должен сделать? – глядя прямо в глаза Яхяеву, спросил Рамхзан.

– Завтра Мациев собирается снова разыграть нападение русских на машину с чеченцами. Пусть так оно и будет. – Аюп с шумом поднялся со своего места и, выйдя из-за стола, подошел к Хадаеву вплотную. – Ты не пойдешь с ним, а останешься в селе. Как только они уедут, заберешь женщин и выведешь к переезду через ручей. Там тебя будет ждать машина.

– А мои люди? – Рамхзан удивленно захлопал глазами.

– За них не переживай, – успокоил его Аюп. – И вообще, с этого дня они тебя больше не должны волновать.

– Почему? – ответ поразил Хадаева.

– У нас есть план, как использовать твой опыт в другом месте. – Яхяев загадочно посмотрел на Рамхзана. – Как ты относишься к переезду в Россию?

– Я известен спецслужбам! – растерялся он. – Меня легко вычислят!

– Мне так не кажется, – усмехнулся Аюп. – С надежными документами тебе ничто не грозит. Тем более если ты и есть где-то в картотеках ФСБ, то наверняка вот в таком виде – с бородой и усами. Без них, с другой прической станешь совершенно неузнаваем.

– Какое дело вы решили мне доверить? – напрягся Рамхзан.

– Я знаю, что в свое время ты служил на Черном море.

– Да, командиром отделения ремонтной группы, – подтвердил Хадаев, одновременно удивляясь, откуда Аюп знает такие подробности из его биографии. – Давно это было.

– Тем не менее ты хорошо знаешь Новороссийск.

– Я так не думаю, – нахмурился Рамхзан. – В увольнении был раз пять. А так все в порту...

– Этого достаточно. По крайней мере, сможешь отличить пирс от железнодорожной платформы.

– Что я должен там делать?

– То же самое, что и здесь, – пристально глядя прямо в глаза, ответил Аюп и показал взглядом на калитку. – Пока иди.

– Как я объясню Белану, что мне нужно остаться?

– Это не твоя забота.

Когда Рамхзан вернулся в дом, где разместился их небольшой отряд, то застал Мациева в глубине двора. Тот стоял спиной к нему, наблюдая за построенными в одну шеренгу пленными. На них вновь были форма и оружие. Вдоль строя прогуливался Сопилко и что-то говорил. На заднем плане растянули маскировочную сеть. Дука Магомедов снимал все происходящее на видеокамеру.

–...Запомните, – донесся до него голос наемника, – нет мирных чеченцев. Все они враги. Дети, женщины, старики. Если днем они улыбаются вам, то ночью передают боевикам продовольствие, рассказывают о наших перемещениях, устанавливают мины. Только жесткие действия могут вынудить их отказаться от мыслей воевать с Россией. Они наши рабы и должны смириться с этим...

– Где ты был? – обернувшись на звук шагов, едва слышно спросил Белан.

– Дядя попросил прийти. – Рамхзан отвел взгляд в сторону. – Машина сломалась. Помог починить.

– В следующий раз ставь меня в известность. – Мациев покосился на стоявшего неподалеку Ломагли. – Ты же знаешь, кругом полно стукачей. То и дело в селе появляются менты и русские. Хочешь, чтобы нас нашли?

– Здесь почти никто не живет, – возразил ему Рамхзан. – Поверь мне, надежней этого села в предгорье нет места.

– Это меня и настораживает. – Белан вновь развернулся к строю. – Так не может продолжаться вечно.

* * *

Оставив машину недалеко от разрушенной фермы под присмотром Волкова, Антон, Джин и Дрон направились через небольшой лесок к видневшимся за деревьями строениям. Шли осторожно. Мало ли кто мог сейчас находиться в расположенных на отшибе домах. Точных данных о живущих здесь людях не было. К тому, что удалось узнать Вахиду из разговора со стариками в Гуни, в Курчалоевском отделе внутренних дел, куда утром заглянул Антон, ничего существенного добавить не смогли. Об остатках блокпоста милиционеры знали, но не имели ни малейшего понятия, откуда он взялся. Дел полно в больших селах, и какой-то хутор, где осели несколько семей беженцев, особо никого не интересовал. Ко всему, со слов участкового, живущие там люди даже не прописаны в этих домах, и они считаются нежилыми. Лишь весной их проверяли на предмет наличия боевиков.

Огромные деревья сменились густым кустарником. Миновав небольшой ручей и оказавшись в нескольких десятках метрах от крайнего двора, Антон сделал знак рукой Дрону идти вперед. Осторожно пройдя вдоль забора, Дорофеев выглянул из-за угла и, обернувшись назад, дал понять, что все чисто. Вышли на улицу, образованную пятью домами. Три из них были почти полностью разрушены. В двух оставшихся явно кто-то жил. Пахло дымком. Кудахтали куры. Антон показал Джабраилову на калитку:

– Действуй.

Подойдя к ней, Джин бросил по сторонам настороженный взгляд и несколько раз стукнул по доскам прикладом автомата. Во дворе залаяли сразу несколько собак. Антон поморщился. Дрон быстрым шагом перешел через дорогу и скрылся в зарослях разросшейся лебеды и полыни.

Между тем во дворе послышались шаги. Калитка открылась, и наружу вышел преклонного возраста чеченец в осеннем пальто и кирзовых сапогах. Он безбоязненно оглядел улицу, задержав взгляд на Дорофееве, и выжидающе уставился на гостя.

– Капитан Джабраилов, – поздоровавшись, представился Вахид. – Военная разведка. Как к вам обращаться?

– Зовите меня Гурно. – В глазах мужчины появилась тревога.

– Вы один здесь живете? – Видя замешательство хозяина дома, Джин перешел на родной язык.

– Нет. – Гурно покачал головой. – Жена, две дочери и внук.

– Кроме них, в доме никого больше нет? – Вахид испытующе посмотрел в глаза мужчины.

– Никого.

– А соседи?

– Уехали еще летом в Курчалой, – пожал плечами Гурно. – Больше их никто не видел.

– Они вам не говорили зачем? – задал он следующий вопрос.

Вместо ответа тот лишь развел руками.

– А на чем уехали? – продолжал допытываться Джин.

– У них машина была. – Чеченец почему-то начал нервничать. – «Жигули»...

Подошел Антон и встал рядом с Вахидом:

– Мы можем осмотреть их дом?

– Почему спрашиваете меня? – удивился мужчина. – Кто вы такие? Если надо, смотрите. Я никаких дел с ними не имел.

– Нам сказали, что сюда одновременно приехали две семьи беженцев из Ингушетии, – нахмурился Антон. – Неужели вы не знали, кто ваш сосед?

– Саласовой Адлан сначала занял этот дом. Жена и дочь у него были, – закатив глаза, словно воспоминания давались с трудом, а события, о которых его спросили, произошли, как минимум, сто лет назад, задумчиво заговорил Гурно. – Он не хотел здесь оставаться. Говорил, опасно жить на отшибе. Искал место в больших селах. Хотел машину менять на любое жилище.

Антон вынул из нагрудного кармана фотографии, сделанные с видеозаписи расправы на блокпосту, и показал ту, на которой водитель и пассажиры еще живы:

– Это они?

– Да! – подтвердил мужчина. – Зачем вы их ищете? Неужели Адлан мог сделать что-то плохое?

– С того момента, как они уехали, вы больше ничего о них не слышали? – проигнорировав вопрос, Антон заглянул в глаза мужчины.

Он чувствовал, что этот человек что-то не договаривает.

– Как в воду канули, – вздохнул тот.

– И с тех пор ими никто не интересовался? – недоверчиво спросил Вахид.

– Нет.

– Пойдемте. – Антон развернулся в сторону соседнего дома. – Будете у нас за представителя местной администрации.

– Зачем? – Гурно старался говорить уверенно, но этим лишь выдавал свое беспокойство. – В нем никто не живет.

– Почему вы так заволновались? – Вахид подозрительно посмотрел на него.

– Я сделал там небольшой ремонт. – Гурно стушевался, при этом его глаза забегали. – Сейчас в него собирается переехать мой сын.

– Вы сказали, что живете с внуком, – напомнил ему Филиппов.

– Его отец на заработках в Грозном, – семеня рядом, принялся объяснять Гурно. – Он там вместе с моей дочерью.

– Как его зовут? – спросил Вахид.

Гурно почему-то не ответил на этот вопрос. Обогнав офицеров, он с деланым усердием открыл калитку и впустил во двор.

Антон огляделся. Дом с целыми, застекленными окнами и хозяйственные постройки были отремонтированы. Везде присутствовали следы недавних работ. В углу, у забора, установлен верстак. Под ним кучка свежей стружки.

Он удивленно хмыкнул и развернулся к Гурно:

– Судя по всему, вы уверены, что бывшие хозяева больше не вернутся?

– Тебе, отец, придется проехать с нами, – неожиданно заговорил Вахид. – Расскажешь в милиции о том, что здесь произошло.

– Зачем милиция?! – воскликнул мужчина, пятясь обратно к калитке. – Я ничего не знаю. Адлана долго нет, и мы с сыном решили сделать ремонт. Дом ничей.

– Ты что-то не договариваешь. – Джабраилов начал злиться. – Кто твой сын?

– Я же сказал – строитель! – Гурно, изобразив на лице недовольство, сделал вид, будто его что-то заинтересовало в глубине двора.

– Как твоя фамилия? – Бесцеремонно взяв за локоть, Вахид развернул его лицом к себе.

– Яшуев, – часто заморгав глазами, ответил чеченец.

– А сына зовут Ломагли?

Мужчина едва заметно кивнул.

Антон с Вахидом переглянулись. Каждый месяц на учебном центре уточнялись данные на участников незаконных вооруженных формирований. Около сотни фотографий, имен, фамилий, особых примет были изучены разведчиками. Причем офицеры могли узнать некоторых из них даже по голосу в эфире. ГРУ располагало и такой базой данных, основанной на записи радиоперехватов. Ломагли Яшуев также был в списке, который именовался «особым».

– Он до войны работал врачом? – уточнил Вахид, пристально глядя в глаза мужчине.

Поняв, что перед ним люди, которым известно, кто его сын, Гурно зло посмотрел на Филиппова:

– Больше я ничего не буду говорить.

– И не надо, – усмехнулся в ответ Антон. – Нам теперь и так все понятно. Ломагли Яшуев – довольно известная личность среди бандитов. Узнав, что по соседству с отцом поселились беженцы, решил использовать этих людей. Все равно никто их не хватится. Саратовых убили, а дочь сделали смертницей. Дом перешел к родственникам. Двойная выгода. Наверное, и машину кому-то из своих отдали.

– Ты знаешь, Антон, – оживился Вахид, – Ломагли разбойничает в отряде, который подчиняется Шодди. Наверняка этот человек не знает, как бывший доктор поступил с Саратовыми и где их дочь. Надо сделать так, чтобы эта информация дошла до его ушей, и сын этого человека, – он перевел насмешливый взгляд на Гурно, – умрет страшной смертью от рук своих.

– Почему? – побледнел чеченец.

– Саратовы оказались родственниками самого Аслана. – Он криво усмехнулся. – Шодди тоже ищет их. Нам теперь осталось только наблюдать за тем, как боевики будут рвать друг другу глотки.

– Мой сын здесь ни при чем! – неожиданно воскликнул мужчина. – Все, что случилось, дело рук Белана Мациева. Он заставил меня убедить Саратовых отправиться в Курчалой, где якобы есть человек, готовый помочь им с жильем. Утром они собрались и уехали по тому адресу, который дал Белан. Больше я их не видел.

– А Мациев? – чувствуя, что им неожиданно повезло, спросил Филиппов.

– С тех пор он не появлялся, – отведя взгляд в сторону, ответил Гурно.

Его заметно трясло, а лоб покрылся испариной.

Намек о возможности заиметь в кровниках самого Аслана начисто лишил чеченца самообладания.

– Слушай, отец. – Неожиданно Антон, словно что-то вспомнив, подошел к нему ближе. – А как ты здесь без электричества обходишься?

– У меня генератор есть, – едва слышно ответил он.

– А ну пойдем, покажешь! – Антон многозначительно посмотрел на Вахида.

Дождавшись, когда хозяин уберет собак, они вернулись к нему во двор.

Малогабаритный бензиновый агрегат стоял в небольшом, наспех сколоченном сарае. Сразу за домом Филиппов нашел и место, где, по всем признакам, когда-то стояла будка.

– Все ясно, – подойдя к Вахиду, усмехнулся он. – Ломагли подарил отцу генератор. Потом часто наведывался проведать. Узнав, что по соседству живет семья, которую никто не хватится, решили на ней заработать. Во-первых, дом освободить, во-вторых, девчонку забрать, а в-третьих – снять неплохой ролик для своих хозяев.

– Только он отца забыл предупредить, что Саратов принадлежит к тейпу Аслана, – зло сощурился Джин, наблюдая, как переменился в лице хозяин дома.

На самом деле Вахид и понятия не имел ни о каких родовых связях Саратовых с кем-либо из бандитов. Все придумал на ходу, спонтанно. Зная менталитет чеченцев, он вновь сыграл на родственных чувствах. Решив, что сыну угрожает опасность, отец с ходу назвал виновника всех бед.

Антон почувствовал облегчение. Еще пару минут назад он раздумывал над проблемой, как отработать адреса людей, у которых имеются автономные электростанции. Дело казалось бесперспективным. Здесь они были у многих, так же, как и будки, снятые с поврежденных за период войны машин.

– Собирайся, отец. – Антон с нескрываемой ненавистью посмотрел на мужчину. – Поедешь с нами объяснять, кому будку отдал, как соседа погубил...

– Нескоро теперь сюда вернешься, – заметил Вахид. – Кто, кстати, о семье позаботится?

Мужчина был мрачнее тучи.

– Боевиков скоро не станет. – Антон присел на сложенные у забора доски. – Ломагли либо сядет, либо сдохнет собачьей смертью. Намается жена с детьми, пока будешь на нарах прохлаждаться. Там о хлебе насущном думать не надо.

– Что вам от меня надо? – неожиданно спросил чеченец.

– Вот это уже другой разговор. – Антон повеселел. – Скажешь, как найти Мациева, о нашем разговоре никто не узнает.

Он уже не сомневался, что именно этот боевик является организатором всех похищений девушек и «режиссером» попавших в их руки видеофильмов.

– Когда Ломагли приходил последний раз, – отведя взгляд в сторону, заговорил глухим голосом Гурно, – сказал, что они живут в Шене...

– Вот так, запросто и взболтнул? – недоверчиво глядя на него, удивился Антон.

– Нет. Не совсем так. – Мужчина бросил взгляд на окна дома, словно желая убедиться, не подслушивает ли их кто-то из домочадцев. – Он попросил у меня немного бензина. В генераторе оставалось литра четыре. Вот и проговорился, что до Шены хватит...

Антон с Вахидом переглянулись.

– А ты не знаешь, – Вахид отмахнулся от назойливой мухи, – есть у него пленные?