Текст книги "Дезинформация прошла"

– Погоди, – Антон перебил Игоря. – А толку-то оттого, что я прослушаю их лепет? Все равно ничего не пойму.

– Я буду в кабине дремать, как пойдет текст, щелкнешь вот этот тумблер, – Лавр показал на установленный под самым потолком блок. – У меня там динамик есть. Я услышу.

– Хорошо.

Едва Лаврененко перебрался в кабину, как в приоткрытой двери появилось заспанное лицо Банкетова.

– Что, прапорщик, припахал? – съязвил майор и, зевнув, со скучающим видом направился восвояси.

Прошло около двух часов, когда эфир ожил.

Антон переключил тумблер и на всякий случай нажал на кнопку звонка.

Некоторое время какой-то Маугли запрашивал Мурода. Наконец на другом конце ответили. Голос принадлежал уже не молодому мужчине. Антон снял с себя головные телефоны и, выскользнув из операторской, заглянул в кабину.

Лаврененко, наклонившись вперед, сосредоточенно слушал отрывистую речь, доносившуюся из динамика.

– Ну что? – сгорая от нетерпения, спросил Антон, когда динамик замолчал, а прапорщик вышел из машины.

– Маугли подробно расспросил о гостях, а потом уточнил, в каком направлении уехали злодеи. Заверил, что таких машин в Чечне мало и они скоро ее найдут. – Он влез в грузовой отсек и уселся на место Антона. Включил компьютер, установленный на небольшом столике. Пока он загружался, переписал данные, высветившиеся на табло сканера.

– Хочешь определить, где станция? – догадался Антон.

– Направление уже известно. Сейчас я введу данные на самый распространенный у боевиков «Кенвуд» и попытаемся узнать поточнее.

Сзади Антона раздался шорох. Он обернулся. Заметив оживление у «Газели», сюда вновь приперся Банкетов.

– Что-то есть? – заспанным голосом спросил он.

– Получается, Бельты. Это на половине пути между нами и Цоцен-Юртом, – не обращая внимания на Банкетова, удивленно пробормотал Лавр.

– Выходит, мы оставили банду с заложниками у себя в тылу? – оживился Антон.

– Не знаю. Тут за ночь уже пять радиоперехватов автоматически записалось. Нужно их прослушать.

– Так давай, – поторопил Антон.

Прапорщик вновь надел наушники. Лицо его сделалось сосредоточенным. Чтобы не мешать ему, Антон взял Банкета под локоть, и они отошли в сторону.

– Значит, с утра обратно? – прижав к животу «винторез», спросил Максим.

– Пока не знаю, – Антон посмотрел в сторону востока. Там уже начинало сереть небо.

Некоторое время стояли молча, прислушиваясь к ночным звукам.

Вскоре из «Газели» послышались шум и возня. В дверном проеме показалась голова Лавра.

– Ну что, – Антон подошел к машине, – есть что-нибудь?

– Да, – кивнул головой тот. – На другой частоте с Маугли говорил Борода. Все вопросы, которые Маугли задавал Муроду Цицаеву, были продиктованы этим человеком. Они используют засеченную нами станцию в качестве ретранслятора для связи с равнинной частью. Для конспирации Маугли работает сразу на двух частотах и находится на одинаковом удалении как от Мурода, так и от Бороды. У них «портативки» больше пятнадцати километров осилить не могут.

– А если Борода – это тоже что-то вроде промежуточного звена? – не выдержал и вмешался в разговор Банкет. – И так же работает, как ретранслятор, а банда еще дальше?

– Борода – это Али, – напомнил Лавр. – Неужели ты думаешь, что правая рука Халида будет выполнять работу, с которой справится любой человек? Нет. Скорее всего, он вышел на связь из того района, где укрылась банда. Может, просто отъехал на несколько километров в сторону, и все.

– Значит, – Антон перевел взгляд на Банкета, – банда ближе к горной части.

– Судя по сигналу, от нас до нее около десяти километров, – Лавр бросил взгляд на экран монитора. – Я просмотрел населенные пункты, которые в том районе. Выходит, они либо в Гуди, либо в Схале-Юрте.

– Хорошо, – Антон похлопал его по плечу. – Свяжись с Джином и узнай, как у него дела.

Лаврененко вернулся в машину.

Неожиданно лицо Банкета сделалось серьезным. Прижав наушник переговорного устройства пальцем, он удивленно уставился на Филиппова.

– Что? – одними губами спросил Антон и, спохватившись, стал крепить свою гарнитуру, все это время висевшую на шее.

– …Кажется, одна, – успел он захватить обрывок фразы, произнесенной Полынцевым. – Командиру доложи.

– Я на связи, – Антон развернулся в сторону низины, где в секрете, практически у самой дороги, находился сейчас офицер. – Повтори, что там у тебя?

– Машина в нашем направлении движется, – Полынь выдержал паузу, скорее всего вызванную тем, что пытался рассмотреть ее. – Судя по свету и то, что я звука до сих пор не слышу, иномарка. Вероятно, джип. Какие будут указания?

– Сколько до нее? – напрягся Антон.

– Около километра, – снова выдержав паузу, ответил Полынь. – Она едва тащится.

– Успеешь дорогу перекрыть?

– Без вопросов, – хмыкнул Сергей. – Мы же два бука подпилили.

– Тогда валяй, – Антон махнул рукой Банкету и уже на ходу добавил: – Мы идем.

* * *

Забрав рюкзаки и Шамана, на джипе «Вранглер» Цицаева-старшего Джин с переодетыми под бандитов разведчиками спустя час уже ехал по дороге, которой воспользовалась банда Большого, увозя заложников. Только, в отличие от команды Филиппова, они не собирались объезжать населенные пункты. Напротив, Джин принял решение утром «засветиться» в Галсончу, где заранее, непомерно завысив цену, инсценировать поиск покупателя на отобранный автомобиль. Затем перегнать его в Гордали-Юрт, предварительно посетив еще несколько сел, и на пару дней оставить за определенную плату у кого-нибудь во дворе. Он был уверен, что за это время Цицаевы, не без помощи агентуры Большого, нападут на след сверкающего никелированной решеткой на бампере заокеанского красавца. Зная менталитет своих земляков, Джин мог прогнозировать дальнейшие действия сыновей оскорбленного отца. Они наверняка захотят наказать воров, а узнав, что похитители должны вернуться, тем более – не упустят случая устроить засаду.

Под утро они въехали в Галсончу и, остановившись возле первого дома, посигналили.

В воротах появился заспанный подросток. Опустив стекло, Джин поманил его пальцем. Однако парень не спешил к джипу, в котором сидели одетые в полувоенную форму бородачи. Развернувшись во двор, он что-то крикнул. Вскоре рядом с ним появился молодой мужчина, судя по возрасту, брат.

– Здравствуй, – Джин вышел из машины и, оглядев улицу, упер руки в бока. – В селе есть русские?

– Нет, – парень покачал головой.

– Не знаешь, кто хочет такого красавца? – Джин постучал по капоту «Вранглера». – Нам нужны деньги.

– Он, наверное, очень дорогой? – Парень нерешительно подошел ближе. – Здесь мало людей, у которых есть возможность купить такую тачку.

– Скажи, к кому обратиться? – Джин перевел взгляд на вышедшего за ворота седого мужчину. – Мы заплатим, если продадим.

– А вдруг вы просто решили таким способом найти тех, у кого есть чем поживиться? – не здороваясь, спросил мужчина и, сощурившись, уставился в глаза Джину.

– Нас всего четверо, – Джин показал на оставшихся сидеть в джипе спецназовцев. – Вас целое село мужчин. Что может сделать вам горстка измотанных войной людей?

– Идите в дом, – мужчина махнул рукой безучастно стоящим парням, а сам вновь повернулся к Джину: – Вы не местные. Я в округе всех знаю. Как докажете, что машина не угнана?

– Доверенность генеральная есть, – Джин с шумом перевел дыхание. – Скажи, кто ее смотреть будет? Ворованная, не ворованная. Любой документ можно сейчас купить…

– Нет, – мужчина категорически покачал головой и, не прощаясь, направился обратно.

После Галсончу разведчики засветились еще в двух селах. Находчивый Иса написал на листке бумаги «десять тысяч долларов» и прикрепил на лобовое стекло.

При виде цены многие качали головой, цокали языком. Были и такие, что крутили у виска пальцем, не опасаясь, что сидящие в машине люди могут обидеться и наказать за оскорбление.

– Вахид, – не выдержал Шаман, когда они выехали из очередного села и двинулись к конечной точке, – тебе не кажется, что мы, наоборот, напугали людей Большого? Ему наверняка покажется подозрительной наша суета. Так не принято делать дела.

– Главное, чтобы до слуха Цицаевых дошло, что тачку их отца пытаются продать в этом районе, – выдержав паузу, вызванную размышлениями над сказанным Шаманом, заговорил Джин. – Поверь, они начнут искать и джип, и тех, кто его угнал.

В сумерках подъехали к Гордали-Юрт.

Выбор Джина не случайно пал на это селение. Оно располагалось на склоне горы. Его северная окраина выходила к ручью, вдоль которого рос густой кустарник. Оставленный во дворах этой части темно-вишневый внедорожник будет хорошо виден из расположенных выше домов.

– Надо оставить его у самой бедной семьи, – неожиданно вновь заговорил он, шаря по опустевшим улицам взглядом. – Быстрее слухи разойдутся.

Наконец среди кирпичных, с высокими железными заборами домов Джин увидел саманное строение, укрывшееся за покосившейся изгородью.

– Давай туда! – толкнул он в бок сидящего за рулем Ису.

Хозяин дома, сравнительно молодой чеченец, лишенный глаза, без особых препирательств согласился на условия спецназовцев: сто долларов за три дня.

– Что дальше, Вахид? – обратился к Джину Иса, когда они отошли от селения, спустившись на полкилометра вдоль ручья.

– Надо возвращаться в Центора-Юрт, – ошарашил Джин.

От этих слов у Исы брови взлетели на середину лба, а Шаман удивленно хмыкнул.

– Мы поставили один капкан, – не обращая внимания на реакцию подчиненных, продолжал развивать свою мысль майор, – но шакалы появятся здесь лишь дня через три-четыре, – он поскреб грязными пальцами шею. – Пока весть о том, что машина в Гордали-Юрт, разлетится по округе и дойдет до ушей сыновей Цицаева, нужно попытаться найти там раненых боевиков.

– Если они есть, – грустно заметил Иса.

Перспектива возвращения его не радовала. Наверняка придется идти пешком. Он хотел еще что-то сказать, но его оборвал Шаман:

– Не перебивай, когда говорит старший. Совсем как русский стал!

Он произнес эту фразу таким тоном, что Джин воспринял замечание, сделанное Исе братом, как оскорбление в адрес боевых товарищей. Его лицо вмиг сделалось хмурым, брови съехались на переносице:

– Думай, прежде чем болтать языком…

– Я думал, – Шаман поправил ремень автомата, – но у нас при старшем брате…

– Я все понимаю, – занятый своими мыслями Джин отмахнулся. – Просто будь сейчас рядом кто-то из наших русских офицеров, это могло его обидеть.

Не все знают обычаи горцев, согласно которым младший брат не имеет права даже закурить в присутствии старшего или выпить, хотя такими пороками страдает очень малое количество чеченцев.

– Мы заимели в Центора-Юрте врага, – желая сменить тему и одновременно вывести вопрос дальнейших действий на общее обсуждение, напомнил Шаман.

– В селе, конечно, уже знают о том, что произошло в доме Цицаевых, но, кроме него, нас никто не видел. Тем более лица были скрыты масками. Выдать может лишь одежда, – задумчиво проговорил Джин.

– Как возвращаться будем? – покосившись на брата, не выдержал Иса.

– Я думаю заставить кого-то из местных нас подвезти, – хитро сощурившись, ответил Вахид. – Ведь мы теперь моджахеды.

– Среди тех, кто живет здесь, большинство сделают это с удовольствием, – согласился с ним Шаман.

Сумерки сменились практически непроглядной тьмой. Света висевшей где-то за горой луны и звезд хватало лишь на то, чтобы различить силуэт человека, и то не далее двух шагов. На ощупь перекусив холодной бараниной, разведчики направились обратно в село.

* * *

Продираясь сквозь заросли кустарника, то и дело рискуя лишиться глаз, натыкаясь на ветви деревьев, весь остаток ночи Крайнов упорно шел в сторону равнинной части. На рассвете, измученный постоянными подъемами и спусками, устроил привал. Из прихваченного у боевиков рюкзака достал банку тушенки. Повертев ее в руках, с досадой забросил обратно. Нож потерял, когда отбивался от собаки, теперь открывать было нечем. Хотя их учили в свое время использовать для этих целей даже крышку ствольной коробки. Но не хотелось возиться. Вынул «Сникерс» и, разодрав упаковку, принялся его жевать. В этих районах много небольших ручейков, и он не боялся жажды. Покончив с ним, направился дальше. Солнце, поднявшись над горизонтом, стало припекать. Бурно проведенные сутки и побои дали о себе знать. Ломило в затылке, голова кружилась. К горлу подступала тошнота.

«Все-таки неплохо они меня попинали», – ища взглядом место, где можно отдохнуть, с тоской подумал Крайнов и неожиданно повеселел, вспомнив глаза немцев в момент его избиения боевиками, сразу после пленения.

Неожиданно его внимание привлек огромный многолетний бук, рухнувший, по всей видимости, уже давно. Под торчащими над землей корневищами было небольшое углубление, засыпанное прошлогодней листвой. Просохшая на солнце, она источала едва заметный горьковатый запах и приятно шуршала под ногами. Пристроив под голову рюкзак, он улегся на созданное природой ложе, положив рядом с собой «АКМ», и сразу провалился в какую-то бездну без сновидений.

– Хаким! – раздавшийся, как показалось, над самым ухом окрик заставил Крайнова вздрогнуть. Замешательство длилось доли секунды. Едва придя в себя, он дернул за цевье автомат, но тот словно намертво прилип к земле. И тут Крайнов понял, что попал в очередную историю. Направив ему в лицо ствол дробовика, одновременно наступив ногой, обутой в тяжелый армейский ботинок, на «АКМ», рядом стоял огромный чеченец.

Развернувшись назад, он что-то крикнул на чеченском.

Этого мгновения Крайнову было достаточно, чтобы схватить левой рукой ствол ружья и отвести в сторону от головы. Однако тот нажал на спуск. Неизвестно, чем оно было заряжено, картечью или пулей, но полковнику словно пропустили через ладонь электрический разряд, который вышел где-то в районе локтевого сгиба. В лицо ударили пороховые газы, песок, и к тому же оглушило. Морщась от этого букета довольно неприятных ощущений, он все же смог, не вставая, свалить чеченца, зацепив ступней правой ноги его лодыжку, а левой ударив в коленную чашечку.

Схватив автомат, Крайнов щелкнул предохранителем, переведя флажок на одиночный огонь, перевернулся на спину, поскольку оба противника находились сзади, и, приподняв туловище над землей, выстрелил в лежащего на земле бугая. Пуля попала тому в низ живота. Схватившись за простреленное место, тот скорчился и огласил окрестности нечеловеческим криком. Но Крайнову было сейчас не до него. Укрывшись за корневищем, он выглянул из-за него, шаря взглядом по зарослям кустарника, где, по всем расчетам, находился напарник раненого чеченца.

Среди деревьев он увидел и второго. Перебегая от одного бука к другому, тот двигался в направлении густо росших, чуть выше позиции Крайнова, молодых деревцев. В руках автомат. Это серьезно. Оглушенный выстрелом из дробовика, Крайнов почти не слышал причитаний раненого. В голове звенело. Неожиданно ему пришла идея взять второго чеченца живым. Тот еще не заметил его. Раненый продолжал вопить, и наверняка ему было не до укрывшегося в двух шагах от него контрразведчика.

«Подойдет, осмотрится и, решив, что я уже убежал, начнет перевязывать своего дружка, – размышлял о действиях второго бандита Крайнов. – Только присядет, один прыжок – и он мой».

Полковник очень пожалел, что не прихватил с собой ножа. Состояние его оставляло желать лучшего, а так можно было бы полоснуть по сухожилиям либо просто приставить лезвие к горлу – и говори с ним сколько хочешь, предварительно разоружив.

Глухота и звон почти прошли. Решив на всякий случай не высовываться, а ориентироваться по звукам, весь превратился в слух.

Эта ситуация напомнила ему тактику действий чеченских снайперов в боях за Грозный десятилетней давности. Так в основном поступали женщины, слетевшиеся подзаработать на войне со всех концов бывшего Союза. Прозванные «Черными косынками» бывшие кандидаты и мастера спорта по пулевой стрельбе и биатлону ранили кого-то из солдат на открытом участке местности, а затем методично расстреливали тех, кто пытался добраться до него, чтобы спасти.

– Хаким! – сквозь зубы простонал бугай и что-то жалобно проговорил.

Из всего сказанного Крайнов смог перевести слово «ушел», но и этого было достаточно, чтобы понять: зовя на помощь, раненый уверяет своего дружка в том, что стрелявший в него человек уже далеко. Ему ответили. По тону Хакима Крайнов догадался, что тот задал какой-то вопрос. Бугай ответил зло.

«Один наверняка спросил, ранил ли его он, – со злорадством подумал полковник, – а второй ругает его за нерасторопность».

Словно в подтверждение его мыслям, послышались хруст веток и торопливые шаги.

Крайнов напрягся. На тот случай, если бандит, которого раненый называет Хакимом, все же решит для начала осмотреть место схватки, полковник перевернулся на спину и приготовился к стрельбе, держа автомат на животе стволом в сторону приближающегося чеченца. Вскоре шум шагов стих. Перестал стонать и вскрикивать бугай. Тяжело дыша, отрывисто выговаривая фразы, он стал что-то объяснять своему напарнику. Тот задавал вопросы. Наконец бугай вновь принялся хрипеть и даже, как показалось Крайнову, скрипеть зубами. До слуха полковника донесся звук рвущейся материи и длинный протяжный стон, словно из бугая вышел весь воздух.

«Осматривать раны собрался и перевязывать, – с облегчением подумал он. – Пора!»

* * *

Поддавшись уговорам своих помощников, Халид отказался от наркотика, и ему ввели обычный обезболивающий препарат французского производства. Почувствовав спустя некоторое время облегчение, он воспрял духом и стал поносить на чем свет стоит Крайнова, умудрившегося со связанными руками «выключить» двух закаленных войной моджахедов, при этом одному переломал ребра, а второму чуть не расколол череп.

– Интересно, – немного успокоившись из-за того, что весь запас мыслимых и немыслимых угроз и оскорблений в адрес Крайнова иссяк, перешел на более миролюбивый тон Халид, – а почему он нас не убил?

– Я тоже не могу этого понять, – несмотря на шум двигателя, все сидящие в машине услышали, как Али сокрушенно вздохнул.

– Он побоялся за оставшихся у нас заложников, – подал голос Султан, ехавший на переднем сиденье. – Зачем они нам нужны, если бы ты, Халид, умер?

В салоне «Нивы» воцарилась тишина. Все словно стали вслушиваться в гул надрывно работающего двигателя и дребезжание корпуса машины, ползущей по круто уходящей вверх дороге.

Светало. Горы в это время суток выглядели величественно. Небо сделалось светлым, а восток подернулся розовой дымкой. Туман в низинах рассеивался, превращаясь в рваные полупрозрачные облачка, которые, подобно небольшим дирижаблям, медленно поднимались вверх, постепенно растворяясь в воздухе.

Несмотря на бессонную ночь, никто из пассажиров «Нивы» не пытался даже вздремнуть. То и дело дорога преподносила сюрпризы. Некоторое время «крались» между довольно глубоким ущельем и отвесной скалой. Немного проехав дальше, затряслись на россыпях свалившихся сверху камней размером с кулак. Все чаще приходилось снижать скорость до минимума из-за начавшего отставать старенького, к тому же перегруженного «УАЗа».

Напряжение достигло своего апогея, когда заснул сидевший за рулем Умар. Машина плавно приняла влево и пошла к кромке обрыва. Первым это заметил сидевший сбоку от него Султан.

Зная – окрик может привести к более тяжким последствиям, так как неизвестно, в какую сторону пришедший в себя и напуганный водитель повернет, Султан положил руку на рулевое колесо и снова выехал на колею. Только после этого он спокойно окликнул Умара.

– Шайтан! – выругался Халид.

Впрочем, только этим все и ограничилось. Все понимали, как тяжело сейчас Умару, который двое суток, находясь в постоянном напряжении, провел без сна.

До побега Крайнова Халид планировал перевезти пленников на неделю в Ники-Хиту. В этом селении было подготовлено надежное убежище для небольшой группы моджахедов и заложников. В случае, если переговоры с русскими затянутся или пойдут не так, он планировал подняться выше, в один из глухих горных аулов, расположенных ближе к границам Грузии. Теперь его решение поменялось. Пока полковник был у них в руках, он мог случайно подслушать разговор кого-то из моджахедов, часть из которых знала о намерениях командира. Придется хитрить, переезжая с места на место, зачастую размещаясь в тех селениях, где уже будет произведена тотальная проверка российскими военными, чеченскими подразделениями, воюющими на их стороне, и МВД республики.

Сейчас их путь лежал на юг. По давно заброшенным проселкам, изредка выезжая на более-менее наезженную трассу, они направлялись в расположенное в горах селение Кенхи-Юрт, которое поначалу он собирался использовать лишь в крайнем случае.

Утро вступало в силу, и, хотя солнце еще не вынырнуло из-за хребта, вдоль которого тянулась дорога, Умар выключил фары.

– У меня много друзей в Англии и Грузии, – неожиданно заговорил Халид, – если в течение месяца у нас ничего не выйдет, они с готовностью выкупят немцев.

– Зачем им это нужно?! – практически в один голос удивленно воскликнули Али и Султан.

– У одних плохая репутация, у других – желание таким способом организовать нам финансовую поддержку, третьи попросту мечтают приобрести известность…

– Судя по количеству перечисленных тобою причин, на делегацию многие «положили глаз», – Али сказал это на русском ввиду того, что само понятие по поводу глаза на родном языке прозвучало бы менее эффектно.

– У меня была цель – обменять брата на одного немца и Крайнова, – зачем-то задумчиво заговорил Халид о том, что и так знали его помощники. – Остальных – только за деньги… А этот козел ушел.

Тем временем дорога пошла вниз. Промелькнул чудом сохранившийся, а может быть, восстановленный местными жителями знак «поворот направо», за которым вдоль кромки обрыва потянулась вереница огромных камней с безобразно нарисованными на них белой краской квадратами.

Халид невольно вспомнил времена, когда, еще будучи школьником, он ездил с отцом к двоюродному дяде на новенькой «Волге» и восхищался красотою ущелья, по дну которого неслись бурные потоки горной реки. В те годы здесь, в полуметре над землей, горизонтально были установлены мощные двутавровые балки, закрытые металлическими листами. Отец говорил, будто эта конструкция может выдержать даже удар грузовика. Сейчас ее съела война, и люди нашли другой, примитивный способ предотвращать трагедии…

Наконец за поворотом, на склоне горы, он увидел с десяток домов. Это и была цель их поездки на сегодня…

– Дядя Карим, – спустя час, приложив правую руку к груди, уже в который раз повторил Халид, с мольбой глядя в бесцветные глаза седого, с изъеденным временем лицом старика, сидевшего по другую сторону невысокого столика, – не могу я рисковать вами!

Привезя пленников в селение, их разместили в подвале дома, всегда готового для подобного случая. Живший там человек когда-то воевал в отряде брата Халида. Лишившись ноги, он остался верен шариату и как мог помогал уже Халиду в борьбе с неверными.

Едва покончив с делами, Халид отправился навестить родственника.

Сейчас, за чаем, старик уговаривал своего племянника пожить это время у него.

Что сделает Халид в одиночку, если нагрянут русские? Укрыв машины в сарае и кошаре на другом конце улицы, весь его немногочисленный отряд остался охранять заложников.

– Хорошо, – наконец сокрушенно вздохнул старик, – раз ты так говоришь, значит, так надо. Ты весь в отца, такой же упрямый… Иди…