Текст книги "Пока ты спал"

Киллиан снял маску и почувствовал голод, но не прервал своих дел: он вошел в Интернет с ноутбука Алессандро. Сообщение, отправленное утром от имени Аурелии, оставалось без ответа. Может быть, он совершил ошибку, не перечитав текст? Ситуация в письме слишком сильно походила на историю с бабушкой Клары? А вдруг рыжая что-то заподозрила, разгадала его ловушку? Он постарался успокоиться. Возможно, наоборот, послание тронуло Клару до самой глубины души, погрузило ее в невыносимую печаль… Она чувствует себя растоптанной, не в силах написать даже пару строк, чтобы утешить подругу. Этот вариант нравился Киллиану больше, чем первый. Вероятность того, что Клара что-то заподозрит, была ничтожна. Постепенно в его голове утвердился второй сценарий, в котором Клара была погружена в пучину несчастья. Довольный возможным успехом, он наконец с аппетитом съел сэндвич.

Киллиан был в отличном настроении. Ему пришло в голову, что сейчас не время останавливаться и ждать реакции девушки, нужно продолжать атаковать ее в момент слабости, как на боксерском ринге. Да, он нанес неплохой удар, болезненный, но нужно бить дальше, не останавливаясь, пока противник не окажется на полу.

Незадолго до двух часов дня он позвонил администратору здания и сказал, что плохо себя чувствует и не может оставаться в будке, потому что должен показаться врачу. То же самое он сообщил и сеньорам Лоренцо: сегодня вечером занятие с Алессандро не состоится. Сеньор Джованни предложил выпить рюмочку граппы на травах: по его мнению, это средство против простуды было гораздо эффективнее любых лекарств. Киллиан вежливо отклонил приглашение.

Надев темное пальто и шерстяной шарф, который прислала ему мать в начале зимы, он вышел на улицу. На Семьдесят седьмой улице он сел в метро и направился по первому адресу – в зоомагазин на Второй авеню. В подземке в это время суток было пустынно. Какой-то молодой пуэрториканец развлекал туристов танцем, похожим одновременно на брейк-данс и стриптиз вокруг вагонного поручня вместо шеста, под музыку из бумбокса.

Киллиан проехал пять станций и вышел, чтобы пройти часть маршрута пешком. Магазин, в который он направлялся, был огромным, как склад, и там можно было найти все, что имело какое-либо отношение к живности; он и выбрал это место за обособленность и ассортимент. Киллиан сразу направился в отдел с рептилиями.

– Вам помочь? – спросил молодой продавец, от которого пахло кормом для рыбок.

– Да, у меня террариум с двумя лягушками, и нужно купить для них пищу, – ответил Киллиан. Это свойство собственного характера он не любил, но никак не мог от него избавиться: когда он шел в магазин, ему всегда казалось, что его действия вызывают вопросы или подозрения. Будучи не в силах подавить этот страх, он начал контролировать его, как мог, поэтому и старался сразу объяснять продавцам причины тех или иных покупок.

– Вы их здесь купили? – сразу спросил юноша, несколько удивленный.

Киллиан помотал головой.

– Какой они породы?

К этому вопросу консьерж готов не был. Он сделал вид, что и сам не знает:

– Просто лягушки.

Продавец улыбнулся и подмигнул ему:

– Не волнуйтесь. Пойдемте со мной.

Киллиан понял, что продавец не поверил его выдумке и решил, что речь идет о каком-нибудь другом животном, возможно, редкого вида, находящегося под охраной. Молодой человек, видимо, посчитал его одним из тех чудаков, которые не боятся покупать экзотических животных, доставленных контрабандой. Но его это не волновало, его задачей было удовлетворить клиента.

Они подошли к отделу с насекомыми, и продавец стал рассказывать о плодовых мошках, которые очень быстро размножаются и не требуют никаких особых условий: им нужно только тепло и немного фруктовой мякоти. Лягушки будут двигаться во время охоты на этих летающих насекомых, то есть, помимо питания, хозяин обеспечит им физическую активность и хорошее настроение.

– Если речь идет о лягушках… – Продавец намекал на то, что Киллиан с ним недостаточно откровенен.

– Да, две лягушки… зеленые, – сухо ответил коньсьерж.

– Тогда плодовые мошки – то, что нужно. Потому что, как вам хорошо известно, – тон продавца был слегка ироничным, – большинство амфибий питается живыми существами, им важна именно охота, поимка жертвы.

– Мошки подойдут. – Киллиана начинало раздражать поведение юноши. – Но мне бы хотелось купить и каких-нибудь бескрылых насекомых… может быть, червей.

– Нет, они будут плохо перевариваться. Могу посоветовать вам жуков, сверчков, тараканов, иногда даже маленьких рыбок берут…

– Тараканов! – Киллиан резко перебил его; продавца несколько удивил такой энтузиазм. – У вас есть тараканы? – В этот раз тон был более спокойным. Киллиану казалось невероятным, что в магазине можно купить даже этих тварей.

Молодой продавец подготовил две коробки с мошками и одну с тараканами и предложил еще витаминную добавку, которую нужно распылять на живой корм, чтобы сделать его более полезным. У Киллиана не было выхода, пришлось согласиться.

Из-за подозрений, возникших у продавца, он сомневался, переходить ли ко второй покупке, которую он планировал. Но уверенность в том, что он сюда не вернется, и практицизм пересилили.

– Еще мне нужны крысы.

Юноша пристально посмотрел на него. Было очевидно, что лягушки не едят крыс и Киллиан что-то скрывает. Продавец приблизился и зашептал ему на ухо тоном заговорщика:

– Что у вас? Питон? Островной полоз? Мамба?

Он не ждал ответа, а просто повел Киллиана в нужный отдел, сохраняя выражение секретности на лице.

– Вот они… – Он показал на клетку с грызунами. – Позволю себе напомнить, что, если у вас удав длиной больше полутора метров, на один прием пищи ему нужны три крысы… Будет дешевле и практичней кормить его более крупными животными. – И он указал на несколько клеток в углу, в которых жалобно мяукали котята. – Это уличные, мы их бесплатно раздаем.

– Нет, трех крыс мне хватит.

– Поделитесь, для чего они вам… – Продавец засунул руку в клетку и разом вытащил трех крысят.

Киллиан вышел из магазина с двумя пластиковыми пакетами: в одном лежали три картонные коробки с крошечными проколами, чтобы проходил воздух; в другом – коробка побольше, с отверстиями в полсантиметра.

Он сел на зеленую линию метро, проехал до станции «Канал-стрит» и пошел пешком в Китайский квартал. Он уже давно не гулял по улице во время рабочего дня, покидал дом только по выходным, когда расписание Клары становилось непредсказуемым и было опасно находиться в ее квартире. Тогда он посвящал много времени тому, чтобы не спеша бродить по городу и изучать лица прохожих. Он легко определял состояние души, лишь взглянув на человека. Он научился чувствовать чужую печаль, даже если ее скрывали темные очки, шарф или обилие косметики. Походка человека, его поза в ожидании зеленого цвета светофора – этого было достаточно, чтобы безошибочно определить настроение прохожего.

Несчастные люди были несчастливы по-разному. Чаще всего встречались «просто грустные», которые шли чуть медленнее других, глядя под ноги или куда-то в пространство. В их облике часто был какой-то элемент невнимательности – застегнутое не на ту пуговицу пальто или стрелка на колготках, потому что внешность в эти моменты значила мало.

Он различал оттенки и исключения из правил, ведь с печалью могли смешиваться любые другие чувства. «Печально-злые» отличались агрессивным взглядом и постоянным поиском возможностей для выплеска своих эмоций. Они переходили улицу на желтый и, если кто-то из водителей сигналил, кричали на него, наносили себе мелкие повреждения по любому поводу, например били кулаком в стену, наступив в собачье дерьмо. В самых тяжелых случаях они провоцировали окружающих, незнакомых людей, на конфликт. Были печальные люди с актерским складом характера, которые стремились поведать всему миру о своем состоянии. Не раз он видел женщин, которые падали в обморок или громко рыдали посреди улицы. Пару лет назад, в Челси, Киллиан наблюдал, как полуголый мужчина, окруженный родными, рыдал, сбрасывая одежду и припадая к тротуару.

Оттенки были бесконечными. Некоторые люди маскировали свою печаль за постоянной эйфорией и внешней веселостью. Таких было нелегко отличить, но он нашел ключ – преувеличенную реакцию на события или ситуации, которые, в общем-то, не заслуживали такого энтузиазма.

Киллиан изучал людей всю свою жизнь. Несчастье привлекало и завораживало его. Печальные люди делали его счастливым. Обнаружив человека, страдающего по-настоящему, находящегося в тяжелом душевном упадке, он просто следовал за ним и наблюдал, наслаждаясь его болью. Он не ошибался в своих жертвах. Печаль вела людей в больницы, на кладбища, в парки, где они оплакивали свое горе, тихо или демонстративно, в зависимости от типа «печальности».

В будние дни у Киллиана обычно не было времени на эту игру. Сейчас он стоял на углу улиц Хестер и Элизабет, где было мало туристов. Помимо поддельных дизайнерских сумок и швейцарских часов, здесь, в Китайском квартале, можно было купить любые, даже самые экзотические, овощи, травы и корнеплоды. В этой части рынка продавались не дешевые футболки и чемоданы, а рыба, свежая и сушеная, речная и морская, крабы, креветки, всяческие моллюски и другие любопытные существа.

Киллиан знал об этом рынке от соседей по дому, которые приходили сюда в основном за морепродуктами. Лавка, которую он искал, выходила на улицу Хестер; там было множество корзин с разноцветными специями, а также огромное количество горшков, обозначенных иероглифами, в которых росли травы и колосья. Продавщица, азиатка лет пятидесяти, обслуживала так, как ему нравилось – не глядя на покупателя и не задавая вопросов. Спокойно, ничего не придумывая и не сочиняя, он купил пакет листьев крапивы. Ему даже пришло в голову, что в этот магазин можно будет вернуться, если понадобится.

Меньше чем за два часа Киллиан управился со всеми делами и решил поискать себе обувь, раз уж он находился на рынке. Нужно было что-то практичное, а внешний вид его не волновал. Он вошел в крошечную лавку, все стены которой, до самого потолка, занимали полки с обувью; продавец оставался на улице, чтобы в помещении было чуть больше места. Киллиан попросил зимние ботинки с хорошей подошвой, «чтобы не поскользнуться на обледеневшем тротуаре».

Из трех предложенных моделей он выбрал пару ботинок, которые можно было легко и быстро надевать и снимать. После того как он побывал на крыше в нормальной обуви, желание выходить туда босиком пропало, но ботинки должны были быть удобными, чтобы не терять время на шнурки в случае сильного приступа утренней паники.

Пара, которую он выбрал, была сделана из толстого темного кожзаменителя на желтоватой подкладке, без шнурков и с подошвой из толстой резины. Когда он полез в карман за деньгами, то обнаружил там, кроме монет, два презерватива. «Вечно забываю», – подумал он и тряхнул головой.

Шагая к ближайшей станции метро, он пообещал себе, что будет благоразумным. Это будет последний раз, когда он нашел в кармане неиспользованный презерватив.

7

У дома разворачивалось неожиданное и шумное зрелище. Прямо перед зданием стояли две огромные пожарные машины с включенными мигалками, а у входной двери столпились любопытные соседи.

Нагруженный пакетами, Киллиан вошел в холл, затоптанный грязными следами пожарных, которые бегали вверх и вниз. Его не миновала мысль, что придется все это убирать, потому что уборщицы в любом случае придут не раньше восьми вечера. Он чуть не споткнулся о пожарный рукав, который тянулся с улицы через весь пол и вверх по лестнице.

– Что произошло? – спросил он у первого попавшегося на пути пожарного.

– Пятый этаж, – ответ был лаконичным. – Вам придется идти пешком, лифты заблокированы в целях безопасности.

Нужно было просто следовать за пожарным шлангом. Киллиан взбегал на каждый лестничный пролет, задыхаясь от любопытства, пока не достиг пятого этажа. Здесь пол был мокрым и еще более грязным, чем внизу. «Завтра весь день придется мыть», – подумал он. Соседи из разных квартир бурно обсуждали происходящее; самый большой кружок собрался прямо у открытой двери квартиры 5Б, через которую без остановки туда-сюда ходили пожарные.

– Киллиан, иди скорее сюда!

Естественно, миссис Норман была в первых рядах сплетников. На руках она держала собачку.

– Арета и Селин остались дома, а то они могут промочить лапки и простудиться.

– Что случилось? – спросил Киллиан, подойдя к ней.

На деревянной лакированной дверной раме были видны повреждения от рычага, с помощью которого вскрывали дверь. В квартиру тянулся пожарный рукав.

– Посудомоечная машина, – объяснила миссис Норман. Ее глаза искрились от любопытства и радости, что произошло нечто интересное. – Трубу прорвало, а дома никого нет! Когда миссис Шеридан из квартиры 5Д это заметила, вода уже текла из-под входной двери. Вот такой у нас дом, Киллиан! Сплошная разруха…

Консьерж заглянул через порог. Квартира была затоплена. Паркет из трехслойного массива дуба и персидский ковер в гостиной были покрыты слоем воды в несколько сантиметров. Трое пожарных оживленно болтали на кухне, а четвертый следил за работой насоса, который с шумом откачивал воду, спуская ее по шлангу на улицу.

– Это все безответственность… – продолжала старушка. – Я никогда не выхожу из дома, если что-то работает… Потому что потом случаются вот такие вещи…

Собачка на руках у миссис Норман залаяла как сумасшедшая.

– Барбара, что такое? – заворчала хозяйка. – Замолчи!

Собака не затихала, лай становился резким, истеричным. Она упиралась лапками, пытаясь высвободиться из рук миссис Норман и наброситься на Киллиана.

– Деточка моя, что случилось? Ты же меня так поцарапаешь… – Женщина не злилась, а была удивлена странным поведением своей собаки.

Киллиан вдруг догадался, что животное заинтересовалось содержимым его пакетов.

– Да это она почувствовала, что у меня пара гамбургеров с собой, – попытался он объяснить.

– Странно, я бы не сказала, что она любит мясо.

Собака уже даже не лаяла, а агрессивно рычала и скалила зубы.

– Барби, ну что с тобой? Это же просто мясо… Киллиан, покажи ей, будь добр.

На собаку, миссис Норман и консьержа уже с любопытством глазели другие соседи, и даже пожарные в квартире заинтересовались происходящим. Казалось, что у Барби сейчас разорвется сердце. Она колотила лапками по рукам хозяйки, которая изо всех сил пыталась ее удержать.

– Киллиан, пожалуйста, она не съест твой гамбургер, просто покажи ей, чтобы она успокоилась.

– Лучше сделаем по-другому… – Он вышел из положения, вбежав в затопленную квартиру, чтобы быть подальше от истеричной собаки и дотошной старушки.

– Прошу прощения, – сказал один из пожарных, судя по всему, начальник бригады, – я уже говорил, что сюда входить не нужно.

– Я консьерж, работаю здесь, – запротестовал Киллиан. – Может быть, я смогу чем-нибудь помочь?

– Ах, консьерж… Да, да, помощь нужна… Только осторожно, обувь можете намочить.

Киллиан отмахнулся, мокрые ноги его не волновали; ему хотелось находиться как можно дальше от миссис Норман и ближе к наводнению. Главный пожарный проводил его на кухню.

– Просто эти соседи везде суют нос и мешают моим ребятам работать, поймите меня правильно.

– Да уж, у хозяйки инфаркт случится, когда она это увидит. – Киллиан придал лицу сочувственное выражение. – Ей уже сообщили?

– Да, ей эта собачница звонила. Вас не было, никто не знал, где хранятся ключи, нам пришлось вскрывать дверь…

– Я ходил к врачу.

Пожарный, мужчина средних лет, подмигнул и показал на пакеты:

– Заодно и прикупил кое-чего, да?

Киллиан не ответил. Он был поглощен катастрофой, произошедшей в квартире. Из-за удачного стечения обстоятельств авария с посудомоечной машиной произошла в его отсутствие, и к ней добавилось незапланированное повреждение двери. Хозяйка ничего не говорила о ее стоимости, но, судя по виду, дверь тоже была дорогая. У него вновь возникло ощущение, что все идет хорошо, очень хорошо.

Вода достигла всех уголков дома, расползлась мокрыми пятнами по длинным шторам гостиной, наверняка пропитала деревянную мебель – ножки обеденного стола, венское пианино… Киллиан прикинул возможный ущерб и рассмеялся в душе.

– А в спальне тоже вода?

– Да, везде вода.

В список, составленный Киллианом в уме, он добавил знаменитое итальянское изголовье и роскошные шторы в спальне. Потрясающая удача! Оставалось проверить только одну деталь – убедиться, что его вмешательство не оставило следов. Пожарные вытащили посудомоечную машину в центр кухни.

– Брак?

– Нет, машина исправна. Как мы поняли, тут был ремонт и… похоже, что сливную трубу плохо закрепили, рабочие или хозяева.

Никаких подозрений.

– Ого!

– Да уж, ничего хорошего.

– Тут ведь и паркет только положили.

– Да, но это должна покрыть страховка.

Лицо Киллиана на миг исказилось, но пожарный этого не заметил.

– Серьезно? Даже если это по чьей-то неосторожности? Нельзя же так, уйти и оставить включенную посудомоечную машину…

– Не знаю… – Пожарный засомневался. – Плохо, что в любом случае придется ремонт переделывать, то есть все полностью… Вывозить мебель, перекладывать пол, красить стены. Кошмар, короче.

«Еще и стены!» – подумал Киллиан, мысленно добавляя в свой «каталог ущерба» новые строки. Вслух он сказал:

– Как жаль!

– В конце концов, – перебил его пожарный, – нам пришлось спускать воду по лестнице, потому что окна выходят во внутренний двор. Было бы хорошо, если бы вы повесили внизу табличку, что лифты не работают. Там вода, и может произойти короткое замыкание.

Консьерж кивнул, но не двинулся с места. Пожарный повторил просьбу:

– Это нужно сделать прямо сейчас.

– Сейчас? – Киллиану не нравилась эта идея. Не хватало удачного завершения; он хотел увидеть, как вернется домой владелица квартиры, увидеть ее лицо, ее отчаяние. Ради этого момента он все затеял и теперь не мог его упустить.

Тем не менее Киллиан спустился вниз. Глядя на пожарный рукав, по которому откачивали воду, он понял, что, пока лифты отключены, красотке из квартиры 5Б придется идти пешком и он, так или иначе, ее увидит. Настроение сразу улучшилось.

В своей будке он нашел пару листов картона, старательно написал на них предупреждение и приклеил скотчем возле обоих лифтов, чтобы их было хорошо видно.

Он ждал появления красавицы – хозяйки квартиры 5Б, репетировал свои слова, от сокрушенного «мне очень жаль» до жестокого «полнейшая катастрофа», чтобы у нее перехватило дыхание раньше, чем она поднимется по лестнице.

Появился сосед с десятого этажа:

– Можно узнать, где ты пропадал?

– Я плохо себя чувствовал и ходил к врачу.

– К врачу? Какое совпадение! Любопытно… когда ты нужен, тебя вечно нет на месте. Представляю, как ты отлыниваешь от работы, когда никто не видит…

– Я заранее предупредил администратора.

– А не похоже, что ты болеешь!

– Потому что я уже выпил лекарство, которое назначил доктор, и мне стало лучше.

Они пристально посмотрели друг другу в глаза, и в этом взгляде обоим было понятно, что притворство закончилось: сосед из квартиры 10Б знал, что Киллиан лжет, а Киллиан знал об этом и не скрывал, что ему все равно.

– Вам помочь подняться по лестнице? – По выражению лица консьержа было невозможно понять, серьезно он спрашивает или шутит. – Все-таки десять этажей…

– Недолго ты тут продержишься, вот увидишь, – спокойно ответил сосед, твердым шагом поднимаясь по ступенькам.

И наконец, в 19:16 приехала она, в серой шапочке и цветных перчатках от Александра Вонга, в темном шерстяном пальто «Каролина Эррера», высоких сапогах «Ив Сен Лоран» и белых леггинсах. Киллиан сразу обратил внимание, что пальто застегнуто неправильно: вторая правая пуговица попала в первую левую петлю. Владелица шикарной квартиры 5Б была расстроена.

– Дышите глубже, это поможет вам успокоиться. Там, наверху, настоящее бедствие… – Киллиан произнес эти слова со скорбным видом.

– О боже! – Она схватилась за голову.

– Пойдемте, я поднимусь с вами. Придется подняться пешком, лифты отключили из-за воды… но по этому поводу не беспокойтесь, думаю, страховка покроет ущерб третьим лицам.

Женщина выглядела совершенно ошеломленной.

Они поднимались быстрым шагом, она первая, Киллиан – чуть позади. Он не замолкал ни на секунду:

– Главное, чтобы страховщики не доказали, что ущерб нанесен по неосторожности, а то не уверен, что они что-то выплатят.

Они дошли до второго этажа.

– Сейчас такая обстановка, с этим кризисом, что они придумывают что угодно, чтобы не платить, да и ресурсов особых нет…

Третий этаж.

– Надо бы разобраться со строителями, которые плохо закрепили трубу. Хотя, с другой стороны, с ними связываться… сами знаете… все равно ремонт придется делать заново.

Четвертый этаж.

– Это изголовье в спальне… оно очень дорогое?

Хозяйка внезапно обернулась и посмотрела на Киллиана, взглядом умоляя его прекратить эту пытку.

– Изголовье? – спросила она тонким голоском и закрыла лицо руками. – Боже!

Киллиан положил руку ей на плечо:

– Что поделаешь, такова жизнь… Трагедии не произошло, никто не пострадал. Это всего лишь расходы, большие, но расходы.

Он пытался дать понять, что глупо плакать по испорченной квартире, жизнь – это гораздо больше, чем мебель и ковры, но был не уверен, что она правильно поняла эти слова. Еще несколько секунд она закрывала ладонями лицо, а потом собралась и вытерла слезы платком «Ральф Лорен».

– Там соседи, да?

– Боюсь, что там собрался весь дом… – ответил Киллиан. – Сами знаете, сплетни – это как национальный вид спорта.

К изумлению консьержа, хозяйка квартиры 5Б достала из сумки косметичку и стала поправлять макияж. В мгновение ока она снова была привлекательной и спокойной.

– Нормально?

– Впечатляет, – искренне ответил Киллиан. – Только… с вашего позволения… – Он показал на пальто.

Она расстегнула и застегнула пуговицы и одарила его слабой улыбкой. Боль отражалась на ее лице, но отражалось и достоинство. Достав из сумки темные очки «Шанель», она спрятала за ними покрасневшие глаза.

Пятый этаж. Увидев виновницу потопа, все соседи разом замолчали. Она шла сквозь толпу, прожигающую ее взглядами. Киллиан, идя за ее спиной, пытался представить себе, что происходит в голове у хозяйки квартиры, которая, впервые с начала его работы здесь, вызывала всеобщее сожаление, а не зависть или обожание.

За пару метров до цели он обогнал ее, чтобы лично увидеть, как изменится ее лицо. И не пожалел. Не было скандала, крика, театрального гнева. Только боль, чистая, сильная боль внутри.

Женщина вошла в свою квартиру. Каблуки на ее сапогах, с подвеской в форме буквы «Y» сбоку, оставили впадинки на мокром ковре. Навстречу ей шел главный пожарный, чтобы объяснить ситуацию.

Киллиан остался на пороге. Увиденного было достаточно, более чем достаточно. Соседи обсуждали возможный ущерб, нанесенный общественным зонам дома. Он наврал, что на прошлой работе, в Бруклине, был похожий случай, и соседям тогда пришлось тратиться на ремонт подъезда, потому что виновный сумел зажилить деньги, полученные со страховкой. С пятого этажа он ушел, слыша, как соседи обеспокоенно обсуждают его слова.

Всю воду из квартиры 5Б удалось откачать только к половине девятого. Пожарные ушли так же быстро, как и появились; приехал лифтер, чтобы убедиться, что риска короткого замыкания больше нет.

– Работа займет примерно час, – сказал он консьержу, прежде чем спуститься под один из лифтов.

Это было непредвиденное обстоятельство, которое могло нарушить ближайшие планы Киллиана. Клара может вернуться домой уже через полчаса, а этот техник заявляет, что работа продлится гораздо дольше.

– Я вам обязательно нужен?

– Да, – крикнул снизу лифтер, – так будет лучше! Мне понадобится помощь.

И он остался, реагируя на малейшую просьбу и стараясь незаметно подгонять процесс, чтобы он закончился побыстрее.

– Лучше все как следует проверить, – сказал техник. – Сами знаете, лучше предотвратить, чем лечить. Если я что-то пропущу, потом проблемы будут гораздо серьезнее.

– Я понимаю, но воды было немного. Я, конечно, в этом мало разбираюсь, но не думаю, что две капли воды могут что-то нарушить в работе такого большого механизма, – протестовал Киллиан.

– Вот, вы сами сказали, что ничего не понимаете в этом. И так всегда. Люди пользуются лифтом и даже не представляют, какое это тонкое и сложное устройство.

Киллиан вздохнул. Проверка шла уже двадцать минут, и все еще в первом лифте.

– Можете принести мне стакан воды?

– Если быстро закончите, я вас угощу пивом.

– Я бы с удовольствием, но нужно еще в одно место. В городе с такими высокими домами, – лифтер засмеялся, – работы всегда хватает. Да еще люди такие ленивые стали, никто не занимается спортом, лифт сломался – и все, жизнь замерла…

Консьерж отвернулся и пошел в свою квартирку, чтобы налить воды и заодно приготовить рюкзак. Он аккуратно сложил чистое белье, коробки с насекомыми, бутылку кислоты для прочистки труб, которую уже использовал, чтобы уничтожить часы Клары. В рюкзак отправились крапива, ужин Киллиана и новый флакон с хлороформом. Если будет возможность попасть в квартиру Клары до ее прихода, он этой возможностью воспользуется.

В 21:10 техник спустился во вторую шахту:

– Здесь будет быстрее.

Киллиан не понял, почему проверить один лифт можно быстрее, чем другой, если они одинаковые, но это было не важно. Хоть бы удалось закончить пораньше, чтобы он успел к Кларе!

– Вот смотрите, например, современные дети. Когда мы были маленькими, целыми днями играли в мяч или просто бегали по улице. Но сейчас нет, это куда-то ушло. – Техник болтал как заведенный, не ожидая ответа. – Теперь есть «Плэйстэйшн», «Нинтендо», «Икс-бокс»… И еда тоже изменилась в худшую сторону. Тут, на восточном побережье, раньше не было такого ожирения, как в других штатах… А сейчас все меняется, становится хуже и хуже.

В 21:30 Киллиан похоронил последнюю надежду: когда он, нагнувшись, передавал технику разводной ключ, стеклянная дверь открылась, одарив разгоряченного консьержа порцией ледяного зимнего воздуха, и в холл вошла Клара. Практически идеальный день заканчивался плохо. Сегодня ему придется спать одному. Именно сегодня, когда он приготовил столько сюрпризов…

– Вам повезло, – сказал он девушке, – один лифт уже заработал.

– А что такое? Что случилось?

Киллиан кратко рассказал, что произошло, особенно нажимая на стоимость ремонта, который, возможно, ляжет на плечи соседей.

– По крайней мере, так говорит фирма – собственник дома.

Клара, добродушная по своей природе, не считала эти проблемы такими важными.

– Все будет хорошо, вот увидишь! Из 5Б – это такая красивая, элегантная женщина, да?

– Да, эта снобка.

– Я с ней не знакома, но мне кажется, что она порядочный человек. Уверена, она приложит все усилия, чтобы разрешить эти вопросы. – Клара заволновалась. – Бедная, как она, наверное, расстроилась!

«Так и знал», – подумал Киллиан, пытаясь угадать, что у нее на душе. Если письмо Аурелии и сумело спровоцировать грусть, Клара это отлично скрывала. Но не было и убедительных доказательств того, что она по-настоящему счастлива за своей ослепительной улыбкой.

– Как вы себя чувствуете?

Клару удивил вопрос:

– Хорошо, а что такое?

– Не знаю, кажетесь серьезной.

– Это потому что ты меня не привык видеть по вечерам, – ответила Клара. – Я устаю на работе.

На самом деле Киллиан более чем привык видеть ее по вечерам. Вечером, ночью, ранним утром – в любое время дня. Но признаться в этом он не мог, поэтому ничего не ответил. Клара улыбнулась и вошла в лифт.

Киллиан остался в сомнениях по поводу ее истинного настроения. Судя по внешнему виду, она не подходила ни под один вид несчастных людей в его умственной классификации. Но и такого счастья, как в другие моменты, она не излучала.

– Здесь тоже все в порядке, – крикнул лифтер, – можем включать второй лифт.

– Точно? – спросил Киллиан. Теперь, когда Клара вернулась домой, он не спешил. Главная цель была упущена, оставались второстепенные. Он подумал, что, если не запускать сейчас оба лифта, у жильцов будет ощущение, что хозяйка затопленной квартиры нанесла им больше вреда. – Вы уверены, что нет никакого риска? Я бы на вашем месте не брал на себя такую ответственность… Не лучше ли подождать до завтра?

У техника сомнений не было.

– Но вы же не на моем месте! Воды там нет, кабели в порядке, все безопасно.

– Точно?

В 21:50, к неудовольствию Киллиана, оба лифта заработали в обычном режиме, и техник, подписав квитанцию, попрощался с ним и отправился решать очередную проблему где-то неподалеку.

– Хорошо работать в городе, где много таких высоких зданий… – Он улыбался. – Лифты всегда…

– Вы это уже говорили, – оборвал его Киллиан.

Оставшись один, он понял, что никогда не видел вестибюль таким грязным. Он решил не откладывать дела на завтра и, скорее не из скрупулезности, а чтобы отвлечься, набрал ведро воды и прошелся тряпкой по всему полу, уничтожая следы пожарных. Он вымыл весь холл, лестницу и площадку пятого этажа. Дверь квартиры 5Б была на месте, и консьерж, поправив одежду и волосы, нажал на кнопку звонка. Он хотел спросить хозяйку, как она справляется, может ли он помочь, действительно ли повреждения такие серьезные. Но женщина, очевидно, была не способна провести ночь в разрушенной квартире и куда-то уехала.

Если существует судьба, то Киллиану было предписано провести эту ночь в одиночестве. В 22:30 он сидел в своей подвальной квартирке и остолбенело смотрел в монитор ноутбука: Клара так и не ответила на письмо Аурелии. У Киллиана пропал аппетит. Больше всего его поразило, что Клара днем заходила в свой профиль на «Фейсбуке», отвечала на самые тривиальные сообщения и даже вывесила на «стене» видеозапись с какой-то вечеринки, на которой она выглядела вполне счастливой. Он ничего не понимал. Как могло получиться, что она осталась глуха к такому душераздирающему признанию?

Он не стал есть, но ужин не пропал; Киллиан хотел быть уверенным, что хотя бы крысы, которые весь день просидели в коробке, не обманут его ожиданий. Он пересадил их в коробку побольше, налил воды и поделился половиной своего ужина, в основном ветчиной и сыром. Вопреки его ожиданиям, грызуны нервно обнюхали кусок эмменталя, но не притронулись к нему, а на мясо, наоборот, набросились, сначала самый крупный крысенок, потом двое других, поменьше. Они обгрызли кусок по периметру, постепенно добираясь до центра.

Вторая половина ужина предназначалась насекомым. Безусловно, тараканы были не такими капризными… В коробке их было около пятидесяти (по крайней мере, за это количество он заплатил два доллара шестьдесят центов). Он чуть приоткрыл крышку, и этого было достаточно, чтобы одна из тварей выскочила наружу и быстро забегала по всей комнате. Он попытался поймать таракана живьем, но тот был неуловим, и после нескольких попыток пришлось его раздавить. Теперь к войне, которая развернется в квартире 8А, были готовы только сорок девять солдатиков, но если они будут так же быстры, как их погибший собрат, главнокомандующий останется доволен. Он осторожно и очень быстро приоткрыл крышку, кинул в коробку кусок сыра и немного ветчины и снова закрыл, не оставив ни малейшего шанса на побег. Солдаты получили свой ужин.