Текст книги "Мысли ненастоящей петербурженки"

Мысли ненастоящей петербурженки
Альбина Витальевна Лычкина

Корректор Анастасия Дмитриевна Сухачева

© Альбина Витальевна Лычкина, 2017

ISBN 978-5-4490-0111-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая встреча с городом

Утренний город встретил меня туманом. Он был такой плотный, что не было видно вытянутой руки. Стоя на Стрелке Васильевского острова, я любовалась видом: туман, расстилающийся над тихой Невой, багровый рассвет, чайки, кружащие над рекой. Эту красоту было бы сложно заметить из машины или трамвая, тем более из вагона метро, в которых мы проводим перерывы между квартирой, работой, кафе и выставками.

Серые тени заполняют утренние улицы. Движение статично и четко: вперед, перпендикулярные повороты направо или налево, взгляд на светящихся человечков, вновь движение вперед по прямой – и так до пункта назначения. Торопятся, не замечают окружающего мира. Им непросто выйти из потока, остановиться на минуту, посмотреть на рассвет, подумать о том, как прекрасна природа, создавшая всех нас. Казалось бы, это так просто, но не каждый может позволить себе потратить минуту на то, что в дальнейшем не принесет материальной выгоды. Они идут все быстрее и быстрее, чтобы успеть занять своё «важное» место на работе.

Все мы ведём слишком быстрый темп жизни, забывая проживать её так, как мечтали в детстве. Где-то в глубине души каждый из нас мечтает, найти место, в котором захочет остановиться и начать жить по-новому. Жить не ради работы, а ради Жизни как понятия длительного пребывания в прекрасном мире, полном неизведанного и интересного.

Только в Петербурге – культурном сердце России, я позволила себе остановиться и почувствовать настоящее: холодный ветер, взмах крыльев чаек, шум разбивающихся волн, молекулы воды, поднимающиеся вверх, к облакам. Жизнь развивалась в своем времени. Моё время текло в привычном русле – прошел час с момента прибытия на стрелку острова.

Старинные постройки переносили далеко в прошлое, погружали в атмосферу таинственной сказки, финал которой останется загадкой. «Город полон тайн», «Ты ещё нас узнаешь» – шептали здания, сохранившие культуру прошлых поколений.

В моей голове родилась светлая картина маленькой питерской квартирки с высокими окнами, большим подоконником, на котором лежит стопка книг, и я, укутанная в плед с кружкой чая в руке. Картина сменилась, появились серые тона, пейзаж за окном сменился на улицы родного города. И как серый город с удручающими перспективами на будущее может сосуществовать в одном мире с петербургскими постройками? Но это дом, его нельзя осуждать.

Дом – это не просто место прописки или фактического проживания. Формально это может быть таковым, но ментально это место, где отдыхает душа. Для кого-то это квартира в центре города, для кого-то палатка на окраине леса. Дом – это волшебное место, в котором все проблемы исчезают сами собой. Дома тебя окружают люди, которым ты важен чуть больше, чем кто-либо другой на свете, или тебя окружает привычный интерьер, который важен тебе чуть больше, чем какой-либо другой на свете. Дом – это прекрасное место, которое создает внутренний покой, ведь его так не хватает нашей жизни. В мою голову пробралась мысль, будто мой Дом – Петербург, а то место, где я жила, вовсе не Дом, а просто крыша над головой. «Это невежливо по отношению к родным. Они ждут твоего скорейшего возвращения» – внутренний голос прервал ассоциативный ряд, – «ты и так позволила лишнее – уехала, никого не предупредив. «Голос прав. Но это первый шаг в действительно самостоятельную жизнь, о которой грезит каждый ребёнок и которой боится каждый третий подросток.

Скромная вывеска сувенирного магазинчика притянула мой взгляд. В таких маленьких уютных заведениях всегда найдется мелочь, что западет в душу. Вот она. Прячется в углу за полкой с декоративными тарелками. Набор акварельных открыток. На них были изображены знаменитые красивые места города на Неве. Как ни странно, картины были наполнены солнцем, а не дождём, который являлся частым гостем этих мест. Только на одной из двенадцати открыток было пасмурно, но и на этой маленькой картине не было грусти и безмерного одиночества, с которым ассоциируется Санкт-Петербург у многих людей. Решение о покупке набора было безоговорочным, как и решение разослать пару открыток родным и друзьям. Это покажет им, что я смогла вырваться из умирающего города хотя бы на пару дней. Я оставила себе большую часть открыток, чтобы следовать им, так можно сэкономить на гидах и увидеть почти все достопримечательности.

Открытки были отправлены в одном из отделений почты. Женщина за кассой посмотрела на меня так, будто отправление открыток не только прошлый век, но и незаконно.

Солнце было в зените. Я сняла номер в маленьком отеле, по уровню обслуживания похожим на хостел. Мне не нужны были особые удобства. Под парадным словом «номер» подразумевались две комнатки: спальня-гостиная и ванная. В гостиной были самые необходимые вещи: мебель и пейзаж Санкт-Петербурга. Не наличие нужного количества полотенец в ванной было неприятно. Эту оплошность отеля скрашивал вид на маленький дворик, который давал мне надежды на то, что моё пребывание в этом городе не напрасно. Вообще, все в этом мире не напрасно и идет своим чередом.

Душ, перекус энергетическим батончиком, который, судя по рекламе, должен был наполнить меня силой и энергией, словно я аккумулятор, сборы в портфельчик необходимой электроники, денег, документов, ключей от номера, альбома и пенала с канцелярией – этот набор вещей стал базовым для меня во время прогулок.

На улице опустились чернеющие облака, но я надеялась запечатлеть Питер на листах моего альбома или в памяти. В наушниках «Andantino» Хачатуряна. В неровном строю бреду к ближайшей станции метро. Фиолетовая ветка. Море людей и все такие разные, что взгляд непроизвольно останавливается на фиолетовых волосах, длинной серой накидке, черных кожаных перчатках, белых кроссовках, обычной серой футболке, длинном зонтике с золотой рукояткой-опорой, проколотых в нескольких местах ушах, переливающемся разными цветами портфеле. Их владельцы такие разные, но всех объединяет одно – желание показать себя. Я ощущала себя серой тенью в обычной одежде, но внутри меня было необычное наполнение, которое ещё предстояло показать всему миру.

Станция Адмиралтейская. Поток двинулся к выходу. Парень в черной кепке с логотипом какой-то фирмы с опаской оглянулся на охрану, приблизился к черному портфелю, ловкие движения рук, темный маленький предмет переместился из портфеля в карман черной кепки. Наверное, он ухмыльнулся, сменил ряд, прибавил шаг и затерялся в толпе. Большой город, а потребности низкие.

На улице проверила свою сумку и отправилась на Сенатскую площадь через Александровский сад. У памятника Петру I остановилась, чтобы сделать зарисовки. Черное небо почти дотрагивалось до головы Медного всадника. Река начинала беспокоиться. Холод. Ветер. Дрожь по телу. Надела кофту и укрылась в капюшон. Памятник стал появляться на бумаге штрих за штрихом. Он видел многое. Сегодня вокруг него гуляют люди, а столетиями раньше на этом месте начиналось восстание. Начался дождь. Мне пришлось бежать до следующего пункта назначения под зонтом.

К 4-той линии Васильевского острова через Благовещенский мост. Скорее. Но на мосту меня заинтересовала фигура девушки. Что-то в ней было. Она смотрела на Неву так-то особенно. Она прощалась с рекой. Дождь скрывал её слезы, но опухшие глаза нельзя было скрыть. Невозможно было остаться равнодушной и пройти мимо. Мой зонт покрыл голову девушки.

– Говорят, так можно простудиться.

Девушка смотрела на меня стеклянными глазами. Боль и страдания – все, что скрывали её темные, как ночь, глаза.

– Люди много чего говорят.

– Да, вы правы. Знаете, я тут впервые, мне бы поговорить с кем-нибудь.

Незнакомка оглянулась. Людей не было, только машины.

– Не лучший выбор, но единственный. Хоть кому-то понадоблюсь – говорите.

– Знаете, я тут думала о том, что нужно жить моментом. Мой пример: уехала непонятно куда, и не думаю о том, что будет завтра, через неделю, как эта поездка могла бы отразиться на моей жизни в целом. Не думаю ни о чем, что могло бы испортить мне пребывание в столь прекрасном месте. Только здесь и сейчас; только я и Петербург. Это может показаться крайне инфантильным, но порой нужно убежать от всего и остаться наедине с собой, чтобы лучше узнать себя и окружающий мир, ведь он так быстро меняется. Вы как считаете?

– Жизнь непредсказуема. Я надеялась, что уже буду дне Невы, а тут вы со своим зонтиком, – нервно ответила брюнетка. Слезы рекой текли по её щекам. Она была беззащитна, слаба и зла.

– Мы не знаем, к чему приведет нас судьба. Может, нам суждено было встретиться… Значит, мое путешествие, этот дождь были запланированы для вас. А я боялась не понять, как поездка должна была повлиять на меня. Боялась, что просто не замечу этого события. Боялась не увидеть главного, не понять знаков, которые нам преподносит судьба, а ведь они окружают нас повсюду. Наверное, в глубине души, мы все этого боимся, просто одни принимают этот факт как должное, а другие отрицают, будто этого нужно стыдиться. И вот мы здесь.

– Знаки, знаки… Эти ваши знаки привели меня сюда! А ведь… ведь все могло быть по-другому! Я была как вы молодой и наивной. В Санкт-Петербург приехала, чтобы оказаться в сказке, точнее, сбежать от проблем… или от себя. Уже не помню, да это и не важно. Хотя, кому я вру? Себе? Опять? Я настолько ничтожна, что не хотела верить собственным глазам. Подумала, что будет красиво закончить там, где все началось. Он также подошел ко мне с зонтиков… поверила ему, а он… как все некрасиво, пошлая история. Это не полное волшебства произведение, в которое каждый готов окунуться с головой, лишь бы сбежать от реальности, полной разочарования. Это обычная история, где были он и она, а потом не осталось ничего. Мы случайно встретились несколько часов назад. Мне было трудно и неприятно смотреть в глаза этому предателю. Надменно и с насмешкой он смотрел на меня. Мне было, что ему сказать. Момент нашей встречи я прокручивала в голове сотни раз, но все заготовленные фразы и ходы событий налегке покинули мою голову. На деле глупо смеялась, вела себя так, будто ничего не чувствовала, не чувствую и не буду чувствовать. А он искал друзей и девушку, ту самую, из-за которой нас не стало! На моём фоне он вырос и морально, и физически, по крайне мере, в тот момент. Он ушел. Я почувствовала себя неловко опустошённо и мерзко. Это было самое худшее послевкусие, оставленное им. С вами такое было? Никому не пожелаю такого.

Мы простояли пару минут в молчании. Дождь закончился. Девушка успокоилась. Мы разошлись. Я направилась во двор Духов на 4-той линии Васильевского острова. Звучит устрашающе и интригующе. По слухам желание, загаданное в этом дворике, должно было обязательно исполниться.

После долгих поисков нужного двора (точный адрес нельзя раскрывать, иначе будет множество несчастий) оказалась в дворе-колодце. Четыре стены разных домов соединялись в единое прямоугольное пространство. С каждым шагом магия пространства ощущалась все больше и больше. Самое важное – загадать действительно важнейшее желание, которого просит не только разум, но и сердце. Я просила некого просветления и помощи в поисках ответов на вопросы, которые даже точно не сформировались в моей голове. В этом месте была удивительная атмосфера: каждый кирпичик домов вслушивался в немую просьбу, запоминал и передавал дальше ветру, облакам, солнцу и выше, туда, где никому из нас не удавалось бывать.

Время близилось к ночи. В голове прозвучал вопрос: «А ужинала ли я?». На него ответили поющие в животе киты. Часы показывали ровно полночь, но город скрывал это. Белые ночи. Небо было озарено светом, непривычным для этого времени суток. Ровно в два часа начали разводить мосты. Мосты, которые были созданы для соединения, на деле разъединяли. Никто не задумывался над этим с такой стороны.

Люди, окружавшие меня, с восхищением наблюдали за поднимающимися над водой металлическими конструкциями. Конечно, многие фотографировали, и я не исключение. Такой момент стоило запечатлеть. Пройдут года, я буду сидеть в кресле, попивать сладкий чай с мятой, пролистывать альбом и вспоминать времена давно ушедшей молодости. Останется лишь память, помогающая восстановить события прошлого по крупицам: фотографиям, заметкам, рисункам и музыке начала XXI века.

Вернувшись в свою комнатку на втором этаже, сразу же сделала пост фотографий Петербурга в соц. сети, подписывая восклицающими предложениями. Когда мои друзья делали подобные посты, я не понимала зачем. Мне всегда казалось, что они хотели показать свое превосходство, желали позлить завистников. Теперь пришло осознание, что это потребность делиться с кем-то своими позитивными эмоциями. Стоило бы поделиться ими с родными, они оставались в неведении. Но в третьем часу ночи уже было поздно этим заниматься, к тому же они увидят это в интернете, когда будут проверять ленту новостей, да и открытки должны прийти, правда, через пару дней. Всем своим нутром я ощущала, что разбиваю им сердце, однако, они сами хотели, чтобы я стала более самостоятельной и взрослой девочкой. Эта уставшая взрослая девочка рухнула на постель и пожелала себе спокойной ночи. Матрац почему-то решил, что обращались к нему, и скрипнул в ответ, желая крепкого сна и хороших сновидений.

Новый день – новые надежды

Обычно утро выходного дня начиналось в 9:15, когда сосед сверху понимал, что он глава семейства и должен что-то просверлить. В это время его сын вспоминал, что не зря получил музыкальное образование и начинал подыгрывать отцу на фортепиано. Все это комментировал женский голос их вечно недовольной матери. Эти звуки были действеннее будильника. Я просыпалась на работу промоутером.

В Петербурге мне удалось выспаться. Ничто меня не беспокоило – только невесомость и темнота. Благодаря этому я зарядилась энергией на весь день. Сделала мини-зарядку, умылась, показалось, что водопроводная вода берётся напрямую из Невы, ибо при максимальном повороте крана в сторону горячей воды, температура жидкости незначительно увеличивалась. Собрала портфель и пошла на первый этаж. Заварная лапша и чай стали моим завтраком. На большее бюджет не был рассчитан.

Маленькое путешествие в никуда не было запланировано. Кажется, так просто, но внутри шла Гражданская война. Революционеры прорвали оборону и взяли главный центр. Купила билеты и уехала.

После завтрака отправилась гулять по городу. На Невском, мне удалось наблюдать интересную картину: маленькая девочка упрашивала маму, чтобы та купила ей сосисок. Мать, конечно, не хотела этого делать. Она явно не понимала, зачем они понадобились дочери здесь и сейчас. «Дома много еды. Потерпи десять минут» – говорила девушка. Малышка лишь отвечала, что они нужны ей сейчас и ни минутой позже. После долгих пререканий, они вышли из магазина с пакетом, полным сосисок. Девочка сияла от счастья. Мама смотрела на неё с нескрываемым удивлением. Наверное, в её голове крутилась мысль: «И все-таки, зачем они ей понадобились?».

Эта мысль звучала и в моей голове. Нынешние дети получают всё, что их душеньке захочется. Они просто не понимают слово «нет», для них его не существует. Их молодые родители стараются, чтобы ребенок ни в чем себе не отказывал, как раньше себе отказывали они. Со временем дети привыкают, что все им преподноситься на блюдечке, начинают манипулировать чувствами родителей, заполучают очередную безделушку. Подрастая, многие детишки понимают, что пора быть самостоятельным, но они не могут жить по-другому.

Вернёмся к девочке. Это рыжеволосое счастье не собиралось есть сосиски. С серьёзным видом малышка попросила маму оторвать одну из сосисок, снять с неё оболочку и вернуть в руки. Девушка подчинилась, но по выражению её лица можно было понять, что она все же не понимает намерения дочери, но указания выполнила. Девочка подошла к маленькой собачке, которая ютилась под крышей Гостиного Двора, погладила по голове и положила сосиску около мордочки. Это вызвало у меня не просто умиление, но и некую гордость за эту девочку. Все-таки в людях ещё осталась человечность; главное, чтобы с возрастом девочку не переделало общество, и она осталась той, которая заботилась о собаке. Всё в этом мире всё основано на заботе. Если её достаточно, то человек счастлив и готов делиться этим счастьем с другими, если её недостаточно, то человек начинает ненавидеть весь мир, который так жесток к его персоне.

Город я изучала в наушнике, лишь в одном, чтобы не сильно терять связь с реальностью. Музыка – неотъемлемая часть жизни любого современного человека. На неё «подсели» многие. Скоро меломанию прировняют к болезни, а пока музыка – мой законный наркотик. С ней хорошо, некий барьер отделяет от реального мира, погружая в идеализированный мир звуков. Без неё плохо, хочется скорее укрыться ею, принять дозу спокойствия и счастья. Она – мой лучший друг, который всегда со мной, понимает меня, дополняет радостные моменты, вытаскивает из депрессии или наоборот способствует меланхолии. По тому, какая мелодия играет у человека в наушниках, можно понять его внутреннее состояние.

Присела на лавку, начала делать зарисовки прохожих, подписывая первое впечатление о них парой слов. Мой альбом был наполнен такими «знакомыми». Рассматривала незнакомых, старалась увидеть их душу. Замечая детали, лучше понимаешь человека, именно это и нужно переносить на бумагу – детали, показывающие внутренний мир человека, а не внешний вид. Со временем я замечала, что все больше подростков режут себе руки, точнее, запястья.

Тот факт, что они калечат себя, ужасен, но это их способ обращения на себя внимания. Они режут руки от беспомощности и безысходности, перекрывая на какое-то время физической болью, боль душевную. Мне жаль этих ребят: у каждого из них своя история, о которой нам не узнать. Я не адвокат и не доктор. Я против людей, причиняющих себе вред из-за других людишек. Поверьте, многие не достойны и мимолётной мысли о них, тем более движения лезвия по запястьям. Нужно просто выговориться кому-нибудь, если ни семье и ни друзьям, то всегда есть специалисты в этом деле (это не про барменов в питейных заведениях).

Мой Санкт-Петербург собирался в единую картину по кусочкам: каждое здание, улочка, запах, температура, внутренние ощущения и мысли. Знаете, так хочется беззаботно путешествовать по всему свету, но на все нужны деньги, а деньги нужно зарабатывать, а работа «съедает» всю энергию. 7200 минут из 10080, составляющих неделю, минуты ненависти ко всему живому на этой планете.

Чтобы так не было, нужно выбирать работу, которая бы приносила удовольствие, но, в большинстве случаев, это невозможно, ибо на чаше весов выбирают ту работу, за которую больше платят, чтобы просто прожить жизнь. Пока мы живем, мы понимаем себя больше и больше, осознаем, какое же у нас призвание, но уже в 15—16 лет на детей начинает «наседать» общество, прося, в столь юном возрасте, сделать выбор, определяющий его дальнейшую жизнь. Неизведанность того, что тебя ждет при выборе той или иной профессии, пугает подростка, порой, приводит к депрессии, ведь он должен за короткий срок понять то, что хочет его сердце и душа. Это невозможно. Если спросить подростка, какой профессией он хочет заниматься, и какой профессией он бы занимался, чтобы у него был достаток, то, уверяю вас, ответы будут разные. Многие кардинально меняют сферу деятельности после тридцати или сорока, потому что с опытом к ним приходит осознание того, что им все-таки нужно в этой жизни и каков их собственный путь. Значит, все годы до этого были потрачены зря? Нет, ведь любой опыт важен в жизни. Не важно, кем ты был. Важно, кем ты являешься сейчас.

Выбор профессии – отправная точка длинного и веселого тура «Взрослая жизнь». Я так и не поняла, кем мне нужно быть, чтобы так просто собрать чемодан и уехать туда, куда душе угодно. Фотограф, художник, писатель? Вполне вольные профессии, скажете вы, и я с вами соглашусь, но отчасти. Все хотят, чтобы их профессия была связана с творчеством (подразумевая то, что они будут рисовать каждый день по картине, и получать пару тысяч от её продажи), но у творческих профессий есть один большой «минус» – нет уверенности в завтрашнем дне. Есть фотосессии, картины, книги – какое-то время есть деньги, а если их нет, то заварная лапша становится роскошью. Многие родители отговаривают своих детей от такого вида деятельности, аргументируя этим «минусом». Дети боятся пойти против родительского слова. Они могут раздумывать над тем, какими бы хорошими художниками они бы были, подготавливаясь к поступлению в ВУЗ на юриста. Это вполне распространенное явление, печальное, но распространенное.

Сделав довольно большое количество зарисовок прохожих, я снова шла, куда глаза глядят, а глядели они в кафе, витрина которого зазывала покупателей, пестря надписями «АКЦИЯ». В этом маленьком кафе почти все столы были заняты, на кассе стоит приличная толпа людей и цена в этом заведении приемлема даже для человека с ограниченным количеством средств, то есть для меня. Очередь была ничтожным аргументом, по сравнению с низкой ценой и здоровой едой.

Я заказала себе чайник чая и пару блинов с начинкой. Около витрины был стол на 6 человек. За этим довольно длинным столом сидел парень, уткнувшись в телефон и попивая чай. Спросив разрешения, я расположилась около окна. Подождав пару минут заказ, я начала свою трапезу. О, русские блины, как вас не любить?!

Люди за окном торопились по своим делам. От них меня отвлекли звуки фотоаппарата. Обернулась и увидела, что парень, смирно глядевший в телефон пару минут назад, смотрел на меня через объектив зеркальной камеры. Подобное смущение у меня было в школе, когда, я помогла кому-то у доски решить задачу, а потом оказалось, что это было неверно. Ещё никто не фотографировал меня, пока я мирно смотрю вдаль, тем более этого не делал первый встречный. На моём лице отражались все эмоции: смущение, интерес к этому парню и, в большей степени, возмущение. Думаю, что такие чувства появились бы и у вас, будь вы на моем месте.

– Извиняюсь, наверное, стоило спросить вашего разрешения, прежде чем я начал фотографировать, но вы были так увлечены, что было бы неправильно тревожить вас, – предположил молодой человек.

– И все же, стоило бы поинтересоваться, может, я не люблю, когда меня фотографируют незнакомцы, – сказала я смущающемуся парню.

Он был примерно моего возраста, довольно привлекательный брюнет с темно-зелеными глазами, наверное, парень был высокий, но как это понять, сидя по разные стороны стола.

Мы познакомились и разговорились. Семён, так звали моего нового знакомого, показал мне получившиеся фотографии. Признаюсь, они были сказочными: задумчивая девушка, рассматривающая прохожих, непринужденно пила чай и все это освещалось приглушенным общим светом. Парень рассказал, что недавно переехал в Петербург, получив приглашение в один модный журнал, и что иногда он выходит на улицы города, чтобы сделать естественные фотографии. Мы пробыли в обществе друг друга ещё минут десять или пятнадцать. Новому знакомому позвонили, он ушёл.

Это было первое знакомство с кем-либо в Питере. Оно не входило в планы. Одиночество – спасение от ненужных разочарований в людях. Но эта встреча не была разочарованием, впрочем, как и все в этом мире, если мыслить позитивно. Ради этой, случайной на первый взгляд, встречи произошло много неслучайных событий. Судьба посылает нам нужного человека в нужный период жизни, ни секундой раньше или позже, чтобы он вернул нам веру в то, что завтра будет лучше, чем вечера.

Гуляла, фотографировала, наслаждалась жизнью – этим я занималась в Петербурге все свое время. Для меня все было ново: люди, архитектура, воздух, природа. По правде говоря, это была моя первая самостоятельная поездка, и это было одной из причин новизны ощущений. Второй причиной было осознание того, что находясь в малознакомом городе совершенно одна, я была уверенна в каждом шаге, в каждом повороте, ориентировалась так, будто знаю этот город как свои пять пальцев. Третья причина – ощущение того, что скоро все в моей жизни измениться, появиться легко уловимая граница – жизнь до Санкт-Петербурга и после.

День плавно перешёл в вечер. Какой-то парень бегал по Невскому проспекту и кричал, что ему нужны деньги на краски, что он бедный художник, но он явно был не в себе. Подбежав к какому-то прохожему, он дергал его за рукав рубашки, да с такой силой, что мог разорвать его. Этот фрик подбежал и ко мне. Его взгляд был бешеным, лицо выражало безумную улыбку. Он точно меня пугал, но я не показывала это своим видом. Если показывать безумцу, что ему подвластно твоё поведение и эмоции, то ты не сможешь от него отделаться, ведь ты начал играть по его правилам. Конечно, я говорила, что у меня нет денег, что ему стоит пойти домой и выспаться, пыталась пройти мимо него, но он не отставал. Он начал интересоваться, с кем я проведу вечер, кого я жду, что я делаю на проспекте. Я ответила, что жду молодого человека. Видимо, это было неправдоподобно, парень разозлился, схватил меня за руку, собираясь тащить за собой. Он уже забыл о том, что ему нужны были деньги, у него появилась новая цель. Не знаю, что было бы дальше, если бы я не услышала знакомый голос.

– Дорогая, все хорошо? Этот парень не доставляет тебе особых неудобств?

Услышав такое и я, и сумасшедший напротив замерли, последний отпустил мою руку и приутих. Кто-то нежно приобнял меня за талию. Повернувшись, я увидела Семёна, того самого парня-фотографа, с которым я рассталась пару часов назад в кафе.

– Семён, все хорошо. Думаю, этот парень уже уходит, – мило улыбаясь, обратилась я к высокому брюнету.

– Не займу больше и секунды, – спокойно сказал парень, кричавший пару минут назад. Он удалился.

– Город полон чудаков. Будь осторожна. Тебе повезло, что я был рядом, – сказал Семён, убирая руку с моей талии.

– Я никогда не попадала в такие… ситуации… Спасибо.

– Так, куда ты направлялась на ночь глядя?

– В сторону Дворцового моста.

– Значит, нам по пути: хочу сделать пару снимков, когда его будут разводить. На самом деле нам идти ещё минут 15—20.

– Только перейдем на другую сторону, а то я не смогу добраться до отеля.

И вот мы идём по оживлённому ночному проспекту, иногда останавливаясь, чтобы Семён сделал пару кадров. Мне нравится наблюдать за людьми, которые чем-то увлечены. Ради хорошего кадра парень даже ложился на асфальт. Со стороны это могло показаться глупым, но ему было все равно на мнение окружающих, ведь он даже не замечал их, глядя в объектив камеры.

– Этот безумный, наверное, известная личность в городе?.. – мне действительно стало интересно. Я решила разузнать больше об этом парне, чтобы понять – мне так «везёт» или это нормальное состояние людей города.

– Вполне. Этот парень почти каждый вечер устраивает такие «концерты» на Невском. В первые дни моего пребывания в городе, я наткнулся на него и не мог отделаться. Конечно, я мог ударить его и уйти, как порой делают беспомощные прохожие, но решил, что лучше просто дать бедняге сотню. Этот парень был в шоке, но поняв, что я готов заплатить, лишь бы он отстал, решил, что сотни на холст не хватит. Клянчил ещё, но я аргументировал, что на метро ему хватит. Тогда он пытался поцеловать мне ноги… Я серьёзно, он вставал на колени, а я поднимал его. Он ушёл от меня, полон сил и энергии, продолжая что-то петь себе под нос. С тех пор он в какой-то степени уважает меня и моих товарищей.

Мимолетная улыбка. Семён производил впечатление хорошего парня. Кажется, ему можно было доверять, ведь людям, которые делают хорошие поступки можно доверять, так ведь?

Начали разводить мосты. Я сделала пару снимков и просто наблюдала за действом. Семён все фотографировал: мост, фонари, прохожих и меня. Получались атмосферные фотографии, некоторые из них были расфокусированы с эффектом боке. Я подошла и, улыбаясь, сняла фотоаппарат с его шеи. Он особо не сопротивлялся, ему нравилась эта затея. Но какой-то нерв все же дернулся на его лице. Возможно, он волновался за дорогостоящий фотоаппарат.

– Ты всех фотографируешь, а тебя никто – это несправедливо, – сказала я и начала фотографировать парня, который, хитро улыбался, впрочем, как и я.

Он позировал лучше меня. Это было ожидаемо, ведь это его работа знать, как правильно позировать его модели, с какого ракурса сделать фото, как выставить свет, экспозиция, диафрагма – все эти штучки фотографов. Я думала, что он будет учить меня основам фотографического дела, но ему нравилось то, как я фотографирую или он решил, что не стоит мешать, пока я радуюсь возможностям профессиональной камеры.

План по количеству фотографий моста был выполнен и даже перевыполнен. Парень пояснил, что у него есть задумка создать свою фотовыставку города «Как живет Санкт-Петербург». Она должна была проходить в слабоосвещенном арт-пространстве. Фотографии как бы переглядывались друг с другом, играл бы блюз, джаз или авторская музыка его знакомого, также там было бы отдельное помещение, где можно стать частью фотографии, частью Петербурга – там проектор. Сейчас такое модно. Больше полугода он собирает портфолио для этого проекта и договаривается с менеджерами разных помещений.

Стоя около ограждения, мы смотрели на звёздное небо. Вдруг Семён одной рукой схватил меня за руку, другой показывал на движущуюся светлую точку в ночном небе.

– Загадывай желание, – воодушевлённо сказал парень, указывая на падающую звезду.

Признаться, все это время моим главным желанием был переезд в Петербург, получение здесь высшего образования и работы. Но я загадала лишь простого человеческого счастья. Это слишком сентиментально. Не знаю, почему это сделала. Может, моё сознание решило, что материальный мир не особо важен, и лучше обратить внимание на то, что просила моя душа.

– Не хочешь пойти в театр уже сегодня вечером? – спросил молодой человек, убирая руку.

– Я бы с удовольствием, но я не настолько богата, чтобы ходить по театрам Петербурга, – с печальной улыбкой ответила я. Конечно, настроение моё упало на достаточно большую глубину.

Да, моя семья не считалась богатой – обычная среднестатистическая семья, у которой бывали затяжные кризисы, но так у всех. Конечно, мы не покупали себе горы ненужных вещей, я и сейчас считаю, что это нормально, когда деньги тратятся лишь на необходимые вещи. Порой я чувствовала, что родители хотели, чтобы я ни в чем себе не отказывала, конечно, в разумных пределах. Когда мы приходили в торговые центры, они все время пытались купить мне что-нибудь, но я отказывала, ведь я знала, что нужно экономить, что денег не так уж и много.