Текст книги "Имитация. Падение «Купидона»"

Глава 4

Штат Иллинойс. Чикаго

Джером

Эбигейл заметно нервничает, в пятый раз за три минуты одергивая подол элегантного бледно-зеленого атласного платья, облегающего безупречную спортивную фигуру. Она выглядит сногсшибательно, и я сказал ей об этом уже тысячу раз, но Эби по-прежнему скована и напряжена. Скрестив стройные ножки, обутые в туфли на высоких каблуках, она переключается на свою крошечную сумочку, крутит ремешок, открывает, заглядывая внутрь, словно проверяя, а не появилось ли там что-то новое. Длинный белый лимузин везет нас к особняку Квентина Моро. Через десять минут мы должны быть на месте. Нервозность моей юной супруги передается и мне. Она слишком доверчива и непосредственна для той компании, собирающейся на приеме у Моро. К прогнившему, не имеющему никакого представления о морали обществу зажравшихся миллионеров, в котором я вращаюсь последние семь лет, привыкнуть невозможно. Я так и не сумел, но я знаю их правила, а Эби – нет.

Ненавижу! Знакомое разрушающее чувство заполняет меня. Как же я ненавижу эти вынужденные сборища, высший класс, лимузины, смокинги, бриллианты, элитное шампанское, льющееся рекой, фальшивые улыбки, пафосные разговоры, наигранная любезность, лицемерие, ложь, бьющая в глаза роскошь. Меня тошнит от показного богатства, от безвкусных побрякушек, от продажных женщин и самоуверенных ублюдков в дизайнерских костюмах, возомнивших себя хозяевами мира. И меня тошнит от той роли, что я вынужден играть, и ставшей привычной маски, врастающей в кожу с каждым годом все глубже.

Я смотрю на правильный профиль Эбигейл с изящными скулами и аккуратным носиком, тонкую, хрупкую линию шеи с выступающей голубой венкой, отбивающей бешеный пульс. Ее шикарные черные волосы собраны в замысловатую прическу, придающую ее образу утонченность и прибавляющую пару лет возраста.

Она отличается… Черт, как же она отличается. Юность, свежесть, неискушенность. И все эти хищники в смокингах с миллиардными счетами в офшорах будут глазеть на нее весь вечер голодными глазами, облизываться, кружить вокруг. Я уверен, что никто не забыл историю, произошедшую на последней вечеринке, где Фей выставила меня полным идиотом.

– Эби, я прошу тебя быть максимально бдительной. От этих людей можно ожидать любого подвоха. Постарайся избегать общения с незнакомыми людьми, – инструктирую напутствующим тоном.

– То есть со всеми, кроме тебя? – приподняв брови, натянуто улыбается Эбигейл. Я опускаю взгляд на ее губы, покрытые перламутровым блеском, нежно-розовые и невероятно притягательные, словно приглашающие прикоснуться к ним, но я подавляю в себе пробудившееся желание. Она не поймет и, скорее всего, испугается, если я наброшусь на нее прямо в лимузине спустя три часа после утреннего раунда в постели, к сожалению, снова оказавшегося неудачным для Эби.

– На приеме будет Ребекка Томпсон, моя коллега. Я вас познакомлю, чтобы тебе было с кем перекинуться парой слов, – сдержанно говорю я.

Лимузин въезжает на территорию частных владений Квентина Моро. Взглянув на часы на запястье, я ободряюще улыбаюсь Эби:

– Мы почти вовремя. Опоздали на семь минут. Как виновники торжества имеем право.

– Надеюсь, эта Ребекка не одна из твоих ритуальных трех в неделю? – пристально глядя на меня, спрашивает девушка.

– Нет, – некоторые моменты из прошлого женам знать необязательно. Это не обман, а ложь во спасение хрупких женских нервов. – Я помню о твоих условиях, Эби, – добавляю чуть тише. – Тебе не нужно волноваться о других женщинах.

– Если тебя будет что-то не устраивать или возникнет желание вернуться к старым привычкам, просто скажи. Хорошо? – с уязвимым выражением на лице просит Эбигейл. Я накрываю холодные пальцы, теребящие ремешок сумочки, и мягко сжимаю.

– Будь у нас чуть больше времени, я бы показал, что именно меня не устраивает, – наклонившись, шепчу я и провожу губами по тонкой шее, чуть прихватывая нежную кожу, языком дотрагиваюсь до яремной вены, чувствуя сильную пульсацию. Ладонью сжимаю ее бедро, поднимая руку выше, задирая подол узкого платья. Кончики пальцев едва касаются кружевного белья Эби, и она вздрагивает всем телом, сжимая колени. Лимузин припарковался еще минуту назад среди шеренги других люксовых автомобилей, но водитель не спешит открывать для нас дверь, ожидая сигнала. Черт, я все-таки завелся, аромат свежих духов Эбигейл действует на меня, как экстракт валерьяны на голодного кота. Жадными поцелуями покрываю тонкую шею, эрекция ощутимо давит на ширинку брюк, и я порывисто прижимаю ладонь девушки к твердой выпуклости. Она смущенно вздыхает, я издаю гортанный стон. Уверен, мы сейчас испытываем кардинально рознящиеся эмоции.

– Ты совершенно ненасытный, Джером, – бормочет Эби, тяжело дыша. Я отрываюсь от нее, заглядывая в потемневшие глаза с расширенными зрачками. Похоже, я ошибся, и мы сейчас на одной волне.

– Видела бы ты себя, малышка, со стороны, – выдыхаю с мученическим стоном, убирая девичью руку от своего паха. – Моими глазами, – поясняю глубоким голосом, заправляя вьющийся локон за аккуратное ушко. – Я представляю, как выглядит твое тело под этим платьем, и не могу думать о чем-то еще, кроме секса, горячего, жесткого быстрого секса. Я бы даже снимать его не стал, просто задрал до талии, поставив коленями на сиденье. Хочу трахать тебя сзади, кусая обнажённую в вырезе спину.

Ее глаза распахиваются шире, рот приоткрывается в возмущенном восклицании. Я беспечно улыбаюсь, подхватываю пальцами ее подбородок и невинно целую в кончик носа.

– Мы сделаем это на обратном пути, – обещаю я и слышу, как она сглатывает. Опускаю взгляд вниз. Твердые соски проступают через ткань платья, и я начинаю жалеть о своих действиях. Не хочу, чтобы кто-то еще, кроме меня, пялился на ее грудь.

Но, к превеликому огорчению, это неизбежно. Ей предстоит сегодня оказаться в центре повышенного внимания, под перекрёстным огнем любопытных, завистливых, похотливых, раздевающих взглядов. Вряд ли кого-то удивит мой выбор, скорее, вызовет зависть.

Я властно удерживаю супругу за тонкую талию, пока мы идем по вымощенной мраморной плиткой дорожке к главному особняку, выделяющемуся среди остальных построек. Ее каблуки гулко постукивают, спина под моей ладонью напряжена. Я расслабляюще провожу рукой по окаменевшим мышцам и, наклоняясь, шепчу прямо в ухо:

– Думай о том, что мы будем делать в лимузине, когда поедем домой, и вечеринка пролетит быстро.

Эби, прыснув от смеха, шутливо толкает меня локтем, бросая укоризненный взгляд, в котором явственно читается «извращенец». О да, малышка. Еще какой. Ты еще просто плохо меня знаешь, я старюсь щадить тебя, прежде чем вернуться к взрослым играм.

Дворецкий распахивает перед нами двери, приглашая войти, и мы сразу оказываемся в огромной шикарной гостиной. Высокие потолки, золоченые люстры, большие окна, эксклюзивная мебель, роскошные манерные гости, распивающие шампанское под аккомпанемент виртуозной игры известного пианиста. Высший класс не умеет собираться скромнее. Для меня ничего нового, а вот Эби заметно вздрагивает, когда все взгляды оборачиваются к нам. Ей не стоит беспокоиться по поводу своего соответствия этому месту и людям. Моя жена выглядит как топ-модель с обложки журнала, сексуальная, юная, с потрясающей фигурой, без набившего оскомину тюнинга на лице и теле, а я единственный мужчина, владеющий всем этим совершенством.

Квентин Моро как хозяин дома и организатор вечера спешит приветствовать нас. Высокий и худой, он выглядит еще хуже, чем в прошлый раз. Дорогой костюм заметно болтается на нем, тени под глазами углубились, кожа натянулась на выступающих скулах. Нездоровый, но по-прежнему цепкий взгляд поочередно сканирует нас с Эби. Он вежлив, безупречно галантен. Придраться невозможно: манеры аристократа, повадки Дон Жуана и порядком изношенная внешность. Я не вступаю в диалог, кратко и однозначно отвечая на заданные вопросы, и позволяю Моро увлечь нас к гостям.

Поздравления сыплются со всех сторон, мы пьем шампанское, обмениваемся любезностями, я не выпускаю руку Эби из своей, и как только на горизонте появляются представители сильного пола с заинтересованным блеском в глазах, моя ладонь собственнически перемещается на талию девушки. Это происходит ненамеренно, инстинктивно.

Среди приглашенных вижу многих старых знакомых, коллег из Бионики и Поляриса и, разумеется, членов правления корпорации с семьями, за исключением Логана и его супруги, находящихся в официальном трауре.

Смерть Зака кажется мне теперь такой далекой, словно все произошло вечность назад, а не каких-то десять дней. Словно его никогда и не было в моей жизни. Если бы я мог просто перечеркнуть прошлое и начать с чистого листа. Я ловлю взгляд Эби, трогательно-беспомощный, и ободряюще улыбаюсь. Внутри разливается нежность. Обняв девушку, я касаюсь губами ее виска. Я хотел бы сделать это с ней. Чистый лист и новая жизнь. Как только закрою черную страницу прошлого и настоящего…

Эби расслабляется, доверчиво прижимаясь ко мне, и когда я снова смотрю на нее, она загадочно улыбается, в глазах пляшут задорные искры. Вот теперь Эбигейл похожа на счастливую новобрачную.

– Джером, неужели я пробилась сквозь толпу желающих поздравить молодоженов? – хрипловатый воркующий голос Ребекки Томпсон отвлекает меня от любования красивым личиком Эби.

Я нехотя перевожу взгляд на Бекку. Она, как всегда, роскошна. Стройная эффектная брюнетка с шоколадными глазами и чувственными формами, запакованными в сексапильное красное платье, подчёркивающее все выдающиеся достоинства ее фигуры. Откровенное глубокое декольте, с которым меня связывает много горячих воспоминаний, приковывает взгляд как магнитом, что сразу замечает моя юная супруга. Эби снова напряженно застывает. Успокаивающе прохожусь подушечками пальцев по обнаженной спине жены. Но мой жест не срабатывает. Она жутко ревнива.

– Милая, это Ребекка Томпсон, мы работали какое-то время вместе, – вежливо представляю я свою «не просто» экс-коллегу. Ярко накрашенные губы Бекки раздвигаются в приветливой улыбке. Эби, даже не пытаясь изобразить радушие, рассеяно кивает.

– Я – Молли, Джером рассказывал мне о вас, – сухо произносит она.

– Неужели? – Бекка переводит на меня многозначительный взгляд и снова приветливо улыбается Эби. – Невероятно рада знакомству. Вы прекрасная пара. Самая красивая в зале. Молли, как тебе удалось отхватить этого потрясного парня? Да еще за такой короткий срок? Или он скрывал тебя от нас?

– Любовь с первого взгляда, – отвечаю я за Эби, инстинктивно ощутив ее растерянность.

– Я завидую вам, ребята. Любовь – самое прекрасное чувство, без сомнения делающее нас лучше, – с туманной улыбкой произносит мисс Томпсон. – Джером, ты позволишь мне ненадолго украсть твою красавицу, чтобы немного посплетничать о тебе?

– Ребекка, не перестарайся, – вежливо улыбаюсь в ответ.

– Я позабочусь о ее комфорте, обещаю, – сверкая белоснежными зубами, заверяет меня Ребекка. Эби явно не в восторге от идеи, но открытое дружелюбие мисс Томпсон даже на нее действует расслабляюще.

– Пройдись немного, милая. А я пока поговорю с хозяином гостеприимного дома, – мягко обращаюсь к сомневающейся Эби, замечая приближающегося в нашу сторону Квентина Моро. Бекка, не теряя времени даром, берет Эбигейл под локоть и уводит от меня.

– Молли, в другом конце зала есть стол с потрясающими десертами. По мне, наверное, видно, что я не отказываю себе в сладостях. Это просто выше моих сил, а тебе точно дюжина пирожных не помешает, – доносится до меня беспечное щебетание мисс Томпсон. Эби оборачивается на меня с растерянным выражением в глазах цвета весенней листвы, и я медленно киваю, взглядом заверяя, что беспокоиться не о чем.

– Должен признать, что у тебя потрясающий вкус в отношении женщин, – произносит Моро, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от меня. В его бокале минеральная вода. Я замечаю россыпь красных прожилок на воспаленных белках глаз. – Давно не видел такого очаровательного невинного создания. Теперь я понимаю, почему ты так поспешил со свадьбой, но твой дядя придерживается другого мнения. Он в ярости. И по большей части из-за того, что ты не соизволил его оповестить о своей женитьбе.

– Тебя я тоже не поставил в известность, – сухо напоминаю я. Непроницаемое вытянутое лицо Моро не отражает ни единой эмоции. Пристальный цепкий взгляд прикован ко мне намертво.

– Я привык контролировать свои инвестиции, – констатирует он лаконичным тоном.

– Я – твои инвестиции? – уточняю, выгнув бровь.

– Самые крупные за всю историю бизнеса. Риск огромен, признаю, и иногда ты бываешь нестабилен, но это детали, которые можно и нужно корректировать, – бесстрастным деловым тоном отзывается Квентин. – Надеюсь, что в этот раз ты не ошибся в выборе, и малышка Молли тебя не разочарует.

Помимо моей воли челюсть напряженно застывает в ответ на вызывающий тон Моро. Сукин сын не спрашивает, где и как я познакомился с женой, потому что прекрасно знает, что никакая она не Молли. Старый хитрый ублюдок.

– Знаешь ли, Джером, внешность бывает обманчивой, и самое невинное личико порой всего лишь хорошо отрепетированная перед зеркалом маска. Но я сейчас не о твоей юной супруге. Ее непосредственность слишком красноречива. Она смотрит на тебя со слепым обожанием. И ей я верю, а вот тебе – нет. Не так давно я видел точно такой же взгляд, но в твоих глазах, и обращен он был к девушке в красном платье, которую мы все сейчас активно ищем.

– Удивительно даже, что до сих пор не нашли, – саркастически комментирую сей факт, пригубив из бокала глоток шампанского.

– Ты подозреваешь меня в чем-то? – Моро задерживает взгляд на моем обручальном кольце и стремительно поднимает вверх. В глазах острое холодное выражение.

– Я подозреваю всех, что вполне естественно в моем положении. Осторожность, предусмотрительность, хладнокровность, – неторопливо перечисляю я. – Ты сам говорил, насколько важны эти качества.

– Я рад, что ты следуешь моим урокам, – ухмыльнувшись, кивает Моро. – И то, как быстро ты справился с предательством любимой женщины, достойно уважения. Я сразу заметил, что Фей Уокер – дикорастущий цветок.

– Ты хочешь сказать, сорняк? – резко спрашиваю я.

– Лиана, ядовитый плющ, кустарная роза, – едва заметная улыбка натягивает сухую голубовато-бледную кожу Моро. – Но она была хороша.

– Несомненно. Она была хороша, иначе я бы не был таким идиотом, – скептически киваю я.

– Любовь, Джером, почти всегда делает нас глупее, чем мы есть, – глубокомысленно произносит Моро. – Это огромное удовольствие, которому не стоит противиться. Даже боль и отчаяние в конце приятны.

– Я бы так не сказал, – с сомнением возражаю в ответ на абсурдное высказывание Квентина.

– Ты слишком молод, – небрежно отзывается он. – Послушай умирающего циника. В пятьдесят ты будешь вспоминать с ностальгией о своём разбитом сердце. Любовные трагедии всегда оставляют неизгладимый след, напоминают о том, что когда-то мы были по-настоящему живы. Не счастье и счастливая любовь дают нам ощущение существования в этом мире, а боль. Острая, пронизывающая, сжигающая – только такая боль способна прочувствовать истинную природу человеческой натуры. Потери, трагедии, расставания и в противовес им минуты несоизмеримого счастья и блаженства. Разве мы ценили бы случайные радости, если бы в нашей жизни не было столько страданий?

Я не отвечаю, не собираюсь поддерживать новый виток философских рассуждений Моро. Я больше чем уверен, что он заказал убийство своей жены и моей матери, и все его рассуждения о страданиях и любви кажутся мне лицемерными и насквозь лживыми.

– Ты найдешь ее, свою кустарную розу, – продолжает Моро. – И ты сам знаешь, что нужно сделать, чтобы увековечить память о своих несбывшихся иллюзиях.

Прищурив глаза, я внимательно смотрю в бесстрастное лицо собеседника, пытаясь понять, правильно ли я прочитал то, что прозвучало между слов.

– Срезать с корнем, – кивает Квентин.

Внутри меня вспыхивает ярость, я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить ублюдка за грудки и не швырнуть через весь зал. Это то, что он сделал с моей матерью. Срезал. Подонок. Но его время не настало. Хладнокровие и терпение – я помню его советы.

– А после, Джером… – делает паузу, чтобы смочить горло. – После у тебя не останется уязвимых мест, в которые могут попасть пули твоих врагов. Твоя невинная девочка будет любить тебя даже без сердца, она – настоящее сокровище. Береги ее.

– Не сомневайся, глаз не спущу, – стиснув челюсти, говорю сквозь зубы. Моро удовлетворённо кивает.

– И поторопись с переездом. Ты нужен мне здесь. Я могу помочь с поиском достойного дома.

– Мы справимся, – слишком резко отвечаю я. Квентин соглашается легким движением головы.

– Отлично. Меньше хлопот для меня, – небрежно пожимает плечами, смотрит на кого-то за моей спиной и сообщает приглушенно: – К нам направляется Генри Лайтвуд. Он уже в курсе, что в скором будущем ему предстоит вести дела, связывающие Медею и Триаду, исключительно с тобой. Постарайся произвести правильное впечатление. Его смущает твоя молодость, но он доверяет мне. Не подведи.

Я оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Лайтвудом. Еще в прошлый раз он произвел на меня впечатление жесткого и самоуверенного человека. Властный пронизывающий взгляд оценивающе изучает меня с головы до ног. Я помню о его ориентации, и меня не смущает промелькнувший интерес в прозрачных ледяных глазах. Подобные взгляды не редкость в том необременённом моральными устоями обществе, в котором я вынужден ежедневно вращаться.

– Мистер Морган, мои поздравления, – мужчина протягивает холеную руку, на запястье которой я замечаю стильные, но отнюдь не самые дорогие часы. Возможно, памятный подарок. Я быстро отвечаю на рукопожатие.

– Спасибо, сэр, – сдержанно благодарю я.

– Ваша супруга само очарование. И похоже, мой друг, как и многие здесь, попал под ее чары, – Лайтвуд кивком головы показывает в другой конец зала. Проследив за его взглядом, я замечаю у стола с десертами уже троих любителей пирожных. К Эби с Ребеккой присоединился любовник Лайтвуда. Не уверен, что мне стоит беспокоиться по этому поводу, хотя Моро что-то говорил о разносторонних вкусах молодого помощника президента Триады.

Эбигейл

– Вы даже не представляете, как приятно видеть двух красивых девушек в потрясающей форме, поедающих с аппетитом пирожные. Редкое зрелище на подобных мероприятиях, – минуя приветствия, заявляет молодой парень с броской экзотической внешностью и скучающим выражением лица. Он безупречно одет и шокирующе красив, но при всем этом выглядит слегка небрежно, раскованно, его словно тяготит вечеринка не меньше, чем меня. Но он обязан тут находиться, что его бесит до скрежета зубов.

– Дино Орсини, – расплывается в улыбке Ребекка.

Похоже, эта старая корова всех тут знает. Бывалая прошмондовка. Прилипнув к парню, она целует его в обе щеки и не в воздух, как тут принято, а по-настоящему.

– Боже, ты как всегда прекрасен. Я бы съела тебя, если бы не боялась, что мне отрежут язык, – добавляет она чувственным воркующим голосом, и я закатываю глаза, откусывая от шоколадного пирожного, которое держу на крошечной тарелочке.

– Не преувеличивай проблему. Я всегда готов предложить альтернативу. Было бы желание, – он беспечно подмигивает Ребекке, и его пронзительный взгляд возвращается ко мне. Потрясающие глаза, темные, грешные, обжигающие. Кто этот парень? Киноактер? Модель?

– Невероятно горяч, да? – вслух и достаточно громко заявляет Ребекка, толкая меня локтем.

Орсини без тени смущения ухмыляется, берет печенье с моей тарелки и беспечно закидывает себе в рот. Я ошарашенно хлопаю ресницами, пока он тщательно пережевывает мое лакомство. Какого хрена?

– Тысяча долларов, – заявляет он, подхватив пару бокалов шампанского с подноса мимо проходящей официантки. Один протягивает мне, из второго делает внушительный глоток. Ребекке даже не предлагает, у нее уже есть. Мои брови медленно ползут вверх.

– Хмм?

– Пирожное, которое мы съели. Стоит тысячу долларов.

– А я уж размечталась, что это цена за ночь, – встревает Ребекка. Я же несколько растеряна и не знаю, как себя вести со странным и жутко-симпатичным парнем.

– Ты меня недооцениваешь, дорогуша. Разве что за один оргазм, – улыбается наглец, и я не могу не обратить внимание на его сексуальные губы. Если бы я уже не отдала свое сердце одному сексуальному самоуверенному засранцу, то точно бы потеряла голову от циничного красавца.

– Я дам десять тысяч, но ты же не возьмешь, – чувственно смеется Ребекка.

Что за вульгарная баба? Она думает о чем-то, кроме молодых смазливых парней и сексе? Или это у нее возрастное? Я не слепая, чтобы не заметить, что на моего мужа эта холеная сучка пялилась точно так же, как сейчас на Орсини.

– Ты всегда можешь позвонить мне, и кто знает, вполне вероятно, мы сможем договориться, – туманно произносит парень, и невозможно понять, шутит он или говорит всерьез. – Как зовут твою скромную подругу?

– Ты все пропустил, Дино, – отвечает мисс Томпсон, перестав расточать флюиды. Ее тон снова официальный и сдержанный. – Это Молли Морган. Она и ее супруг – виновники торжества.

– Новобрачная, – протягивает чувственным голосом Орсини и ухмыляется с почти оскорбительным выражением в бархатных глазах. Его взгляд медленно и дотошно скользит по мне, не пропуская ни одной детали. – Отличный выбор.

– Фраза звучит двусмысленно, мистер Орсини, – хмурюсь я.

– Мистер? – он искренне смеется. – Это лишнее, Молли. Зови меня Дино. Твой муж сделал отличный выбор. А насчет тебя я не уверен.

– Прекрати пугать девочку, – вступает в дискуссию Ребекка. – Ты не знаком с Джеромом Морганом, поэтому не надо сгущать краски. Он отличный парень.

– Я тоже отличный парень. Молли, ты бы вышла за меня? – его прямой взгляд вгоняет меня в краску. Я настолько обескуражена, что теряю дар речи. Снова.

– Не обращай внимания на Дино, – дотрагиваясь до моего плеча, говорит Бекка. – Он так шутит. Вот от кого точно надо держаться подальше, – бросает на Орсини укоризненный взгляд, получая в ответ обезоруживающую соблазнительную улыбку.

– Это ты пугаешь очаровательную Молли, – приятным вибрирующим голосом произносит Дино, продолжая меня смущать. – Я самый безопасный парень на этой скучной вечеринке.

Ребекка собирается снова сказать что-то эксцентричное, но ее окликает симпатичная блондинка в серебристом платье.

– Извини, я отлучусь ненадолго. Это мой референт Дейзи. Опять у нее что-то стряслось. Не позволяй Орсини запугать тебя, – мисс Томпсон шутливо грозит Дино пальцем, виновато мне улыбается и оставляет наедине, если подобное возможно в переполненной гостями огромной гостиной. Даже пентхаус Джерома кажется скромной квартиркой по сравнению с этим особняком.

– Как тебя угораздило так неосторожно вляпаться, Молли? – спрашивает Дино. Я беру себя в руки, не собираясь пасовать перед этим пижоном. Высокомерно выгибаю бровь, делая глоток шампанского.

– Понятия не имею, о чем ты? – вежливо улыбаюсь.

– Ты не похожа на охотницу за большими деньгами и тугим кошельком, – поясняет парень. – И ты умеешь краснеть, в отличие от всех этих пираний, плавающих тут косяками.

– Ты прав. Меня не интересуют кошельки. И я точно не пиранья, – сдержанно отвечаю я.

– Ты напоминаешь мне кое-кого, – прищурившись, он окидывает меня придирчивым взглядом.

Осмотревшись по сторонам, я замечаю множество взглядов, обращенных на нас, точнее на него, что неудивительно. Немного навязчивый собеседник обладает магнетической внешностью. Но я не очарована им, разве что немного. Он вызывает смешанные эмоции: любопытство, раздражение и, как ни странно, дружескую симпатию.

– Сомнительный комплимент, если честно. Все зависит от того, нравится тебе кое-кто или нет, – несмотря на внутреннюю напряженность, мой голос абсолютно спокоен.

– Я еще не определился, – Орсини задумчиво пожимает плечами, плутовато улыбаясь.

– Значит, это вовсе не комплимент.

– Мне определённо нравишься ты, – нагло заявляет парень.

– Я определённо замужем, – резко бросаю я.

– Не думаю, что кого-то в этом зале заботит наличие брачных уз, когда дело касается удовольствия, – с порочной ухмылкой парирует Орсини.

– Ты самоуверен, да? – прихожу к выводу, окинув наглеца внимательным взглядом.

– Чрезмерно, – соглашается он.

– Я люблю своего мужа, – мое заявление звучит несколько пафосно, но достаточно уверенно.

– Ты точно свалилась с луны, – недоверчиво смеется Орсини. – Тогда я тем более должен вылечить тебя от этого недуга.

– Любовь не недуг, – хмуро возражаю я.

– Морганы не умеют любить, – задумчиво разглядывая меня красивыми грешными глазами, произносит Орсини. – Они создали наркотик, имитирующий любовь и сексуальное влечение. А этот факт красноречиво намекает на то, что фальшивые чувства для них предпочтительнее настоящих.

– Я считала, что это закрытая информация, – напряженно проговариваю я.

– Доступная в узких кругах, – небрежно заявляет Дино.

– Мой муж не имеет никакого отношения к тем вещам, о которых ты говоришь, – холодно отрезаю я, ощущая растущую волну негодования.

– Он просто еще слишком молод, – заключает Орсини, и я снова возражаю:

– Не моложе тебя.

– Жизненный опыт бывает разным, и некоторых заставляет повзрослеть гораздо раньше, чем остальных. Молли, тебе есть восемнадцать? – бестактно спрашивает он. – Кстати, имя тебе не подходит.

– Это не мое имя, – отвечаю раздраженно, прежде чем успеваю подумать.

– Я так и знал, – с довольной усмешкой говорит Дино. – Тайные любовные истории. Расскажешь мне подробности в более приватной обстановке?

– Нет, – отрицательно качаю головой.

– Почему нет? – с напускной искренностью удивляется он. – Просто поболтаем, выпьем кофе или вина.

– Я уезжаю в Сент-Луис сразу после приема. С мужем, – делаю акцент на последнем слове.

– Это не причина. Я могу приехать к тебе. Завтра, допустим. Что скажешь?

– Ты сумасшедший, – смущенно смеюсь я, поражаясь его наглости и запредельной самоуверенности. – Я же сказала – нет.

– Женское нет – почти всегда – да. Надо лишь немного приложить усилия.

– Не в моем случае.

– Я заставлю тебя передумать, – никак не успокоится неугомонный красавчик.

– Нет, – твердо повторяю я. Он забавный. Правда. И его подкаты не кажутся пошлыми или навязчивыми. Этот парень просто играет, развлекая себя так, как умеет.

– Я могу быть очень настойчивым, когда мне интересно. Редкий случай, Молли. Тебе удалось поразить меня, – одарив меня чувственным страстным взглядом, сообщает наглец.

– Может, тебе стоит направить свои настойчивые усилия на загадочного кое-кого?

– Увы, это невозможно, – вздыхает с фальшивым сожалением.

– Почему?

– Ей нет восемнадцати.

– Для тебя это табу?

– Да. Безусловно.

– Тогда, может, стоит подождать, – пожимаю плечами.

– Жизнь непредсказуема и может закончиться в любой момент, я предпочитаю жить мгновением, а не ждать, – сексуальная улыбка неожиданно покидает его красивое лицо, и я замечаю в глубине темных глаз печальное выражение. Лицо застывает, скрываясь под отчуждённой маской. Непроизвольно я касаюсь его руки, и он удивлённо смотрит на мои пальцы.

– Красивое кольцо. Стоит огромных денег. Твой муж явно оценивает тебя очень дорого, – с некоторым ожесточением произносит Орсини. Резкая перемена в его поведении обескураживает.

– В наших отношениях с Джеромом нет места тем вещам, о которых ты говоришь. Ты ошибаешься, – мягко говорю я.

– А может, просто я не так наивен, как ты? – внезапно обхватив мою ладонь, ласково проводит пальцами по тыльной стороне. – Если хочешь избавиться от наивности, то я лучший кандидат для первого урока, – самоуверенно заявляет он.

– О каких уроках речь? – раздается за моей спиной голос мужа.

Я застываю, испуганно выдергивая ладонь из рук Орсини, но уверена, что Джером успел заметить.

– Если ты решила подыскать репетитора перед поступлением в университет, то выбрала самое неподходящее для этого место, – продолжает он, обходя меня и вставая рядом. Его холодный взгляд прикован к невозмутимому иронично улыбающемуся Дино Орсини. Пальцы Джерома скользят по моей спине и властно ложатся на талию, собственническим жестом привлекая к сильному телу.

– Дино Орсини, если не ошибаюсь? – в вопросе ни одного намека на вежливые интонации. Металл и лед. Я явно что-то сделала не так, и меня ждет нешуточная взбучка.

– Джером Морган, насколько помню? – вызывающе ухмыляется Орсини. Ни тот, ни другой не собираются жать друг другу руки. Они что решили устроить соревнование, у кого длиннее? И я не про галстук. Что за глупость!

– Лайтвуд просил передать, что нуждается в твоем внимании прямо сейчас. Так что поспеши. Нельзя заставлять ждать своего… руководителя.

– Сегодня дела бизнеса подождут, – прищурив глаза, дерзко отвечает Орсини. – Но мне действительно стоит уточнить, что понадобилось Лайтвуду, – его взгляд останавливается на мне, на губах расцветает широкая улыбка, от которой даже у годовалого младенца бы перехватило дух. – Было приятно поболтать, Молли. Увидимся, – и, подмигнув мне, возмутитель моего спокойствия быстро уходит.

– Джером, – тихо начинаю я, поднимая взгляд на мужа и испуганно замолкаю. Челюсть напряжена, в глазах гнев, с трудом поддающийся контролю. Я видела его таким только один раз и надеялась, что больше не увижу. Он в ярости. Мое сердце падает в пятки. Вот черт.

Наклоняясь ко мне, он делает вид, что ласкает пальцами мою шею, но его свирепый шепот говорит совсем об обратном желании – он бы с радостью придушил меня прямо сейчас.

– Какого хрена ты позволяешь этому кретину лапать себя? Еще и на глазах всех присутствующих?

– Это был вежливый жест. Джером… – растеряно лепечу я. Он просил меня ни с кем не общаться, но Орсини сам подкатил. Я всячески пыталась его отшить. Черт. Да почему я должна оправдываться? Я не сделала ничего вопиющего.

– Поговорим потом, – рявкает он, целуя меня в висок. Натянуто улыбается фальшивой улыбкой, предназначенной исключительно для зрителей, а я едва не плачу. Крепко сжав мою руку, Джером неторопливо направляется на балкон. А у меня нет другого выбора, кроме как идти за ним.

Мы выходим в стеклянные двери. Холодный ветер ударяет в лицо, и Джером снимает пиджак, накидывая на мои плечи. Достает сигареты и закуривает, глядя во внутренний двор с пожухшим осенним садом. Мы молчим целую минуту, превращающуюся в вечность. Я дрожу даже закутанная в пиджак Джерома, обволакивающий меня его знакомым запахом.

– Я запрещаю тебе общаться с другими мужчинами, кроме меня. И делаю это повторно. Надеюсь, что сейчас ты меня услышишь, – чеканя каждое слово, резко произносит он. Я поднимаю голову и смотрю на него, внутри растет возмущение и обида.