Текст книги "Варлорд. Северное Сияние"

Ошибся я в Татьяне Николаевне – горько подумал, уже собираясь согласиться с началом атаки. Только подумал, как в этот момент красная рамка периметра Малой арены мигнула и исчезла. Показывая, что защита снята, а Татьяна Николаевна все же выполнила свою часть неожиданного для нее договора.

Глава 10

– Вперед-вперед-вперед! – скомандовал офицер горцев, и отряд гуркхов рванулся с места, нагоняя время. Разделенные на тройки, восемнадцать бойцов двигались удивительно слаженно, напоминая единый организм. Они перемещались стремительно, словно адская черная многоножка, к которой лучше близко не приближаться.

Сэр Галлахер в это время как стоял, так и исчез из моего поля зрения. Для того чтобы примерно определить его местонахождение, мне пришлось войти в скольжение. Только так я смог увидеть легкий размытый силуэт профессора, который опередил гуркхов.

Следуя за бегущими горцами, я заскочил в холл Малой арены. К лифтам направляться никто и не думал – через одиннадцать пролетов лестницы спустились вниз ножками, прыгая через ступени. В процессе гуркхи не потеряли слаженного единения и, несмотря на рваное перемещение, так и казались одним организмом. Даже акробаты цирка Дю Солей не могли бы сравниться слаженностью с заряженными на бой с нечистью нижнего мира горцами.

У двери, ведущей на саму арену, первым оказался сэр Галлахер. Выглядел профессор – в моменты, когда можно было его заметить, привычно вальяжно. Он не утруждал себя бегом, а передвигался словно вспышками – исчезая в одном месте пространства и появляясь в другом, двигаясь при этом лениво-неторопливо.

В распахнутую профессором дверь стремительной черной змеей втекли гуркхи. Когда я забежал следом, горцы уже разделились; словно многочисленные щупальца осьминога, спускаясь по проходам и перепрыгивая по скамьям, бойцы рассредоточились по всей трибуне.

Гуркхов всего было восемнадцать человек, шесть троек. Которые сейчас расположились по периметру ограждения арены, не выходя на синтетическое покрытие площадки. На котором я заметил темно-серые линии, оставшиеся от созданного фон Колером Щита Давида. Одна из вершин гексаграммы, моя, знакомо была неправильной формы, с нарушенной геометрией. В центре звезды виднелись черные – словно от мазута, пятна убившей фон Колера Тьмы.

И в центре шестиугольной звезды уже стоял сэр Галлахер. Профессор сейчас работал невероятно быстро, без малейшей задержки – у его ног уже клубилась мглистая пелена, а кисти рук окутала темная дымка.

Спустившись вниз, я подошел ближе. И еще ближе. По взгляду сэра Галлахера встал в центре неправильной, незаконченной вершины гексаграммы. Едва я занял свое старое место, как профессор приостановился в плетении, словно поставив создание конструкта на паузу.

Глядя на меня, он заговорил вполне обычным голосом, в котором не было ни следа предвзятости.

– Молодой человек, в крепости нас с вами наверняка ждут. За то время, пока вы организовывали безопасную деактивацию периметра, я успел пообщаться с нашими союзными проводниками с той стороны. Могу сообщить, что нарушение истинного Темного пакта не подтвердилось и произошедшее в крепости есть несанкционированная атака. Самодеятельность со стороны, предполагаю, человечества, а отнюдь не орды демонов. Поэтому вряд ли встречать нас будет больше тварей, чем вы видели в первый раз. Но они будут подготовлены к тому, что мы придем. И, еще раз повторю, они нас сейчас ждут с нетерпением.

За то время, пока сэр Галлахер говорил, все гуркхи попрыгали на арену и сгрудились за его спиной тесной группой в виде клина. Профессор между тем продолжал.

– Чтобы мы переместились прямо по следу конструкта Максимилиана, вы должны остаться на своем месте. В одиночестве. Мы будем здесь и появимся в яме арены, так что в первые секунды помочь вам не сможем. У меня к вам большая просьба – попробуйте выжить. Приложите к этому все усилия. Бегите, телепортируйтесь, но заклинаю вас: ни в коем случае не пытайтесь геройствовать!

По мере того, как сэр Галлахер говорил, я все больше осознавал, в какую авантюру с возвращением ввязался. А еще осознал, что профессор – который совсем недавно, пока я пререкался с принцессой, многозначительно рассматривал свой ноготь большого пальца, сам бы отцепил Саманту. И, судя по его тону сейчас, отцепил бы без вариантов.

То-то он так мерзко смеялся, когда принцесса вышла из комнаты вместе с дверью. И ведь только сейчас я понял, что смех был вызван не расстройством смуглянки – как я сначала подумал. Профессор смеялся надо мной, над тем, как я поторопился.

Сэр Галлахер старый и мудрый, а я молодой и глупый – иначе помалкивал бы и не вызывал гнев принцессы на себя.

Видимо, по моему взгляду профессор почувствовал, о чем я думаю, и усмехнулся. Глаза его между тем окончательно наполнились Тьмой, багровая кожа на лице еще более потемнела, и под ней поползли черные змейки вен. Совсем недавно выглядевший забавно-смешно, несмотря на всю свою надменность, краснолицый хоббит за несколько мгновений обрел пугающий вид.

Увидев, что я полностью прочувствовал всю серьезность момента, сэр Галлахер отвернулся, продолжив создание плетения. Несмотря на его действия, покрывающая пол мглистая пелена, как во время первого перемещения, наверх не поднималась.

Глядя на действия английского одержимого, я догадался, что фон Колер заклинал плетение и им пробивал реальность, а сэр Галлахер сейчас не только создавал полную копию чужого Щита Давида, но и должен был пройти в точности по его следу. Мою догадку подтвердила заминка в плетении и сосредоточенность сэра Галлахера. Который сейчас своим видом напоминал уже самый страшный кошмар из преисподней, что может явиться во сне человеку.

И в этот момент позади я почувствовал знакомую ауру.

– Рада, что ты вернулся, – вместо приветствия произнесла моя ангел-хранительница.

– Сам-то как рад, – усмехнулся я и осмотрелся, краем сознания отмечая вновь остановившийся момент времени. – Как тебя зовут? – обернулся я к девушке, задав давно волнующий вопрос.

– Где ты был и откуда вернулся? – проигнорировала она вопрос.

– Второй Инферно, крепость Карраг.

– Русские называют этот мир Муспельхейм, – кивнула девушка.

– Я думал, такие миры русские называют несколько по-другому, – не мог не прокомментировать я.

– Если ты имеешь в виду Пекло, то это совсем другой мир, – покачала головой юная собеседница. – Это Первый Инферно по классификации британцев. А сейчас расскажи кратко, что там произошло.

– Встретил инфернала, оперирующего демоническим пламенем, и пару десятков бурбонов. Смог убежать и вернуться в мир. Вот этот господин мне сейчас помогает вернуться за…

– Возвращаться опасно, – перебила меня мой ангел-хранитель.

– У меня есть выбор?

Девушка вдруг как-то загадочно усмехнулась, словно соглашаясь, что, действительно, выбора у меня нет. При этом в глаза мне она – как в нашу недавнюю встречу, не смотрела. Взгляд ее был направлен куда-то в пространство над моим плечом. А еще в ней чувствовалось… удовлетворение гордыни.

«Ах ты ж…» – едва не выругался громко и вслух я.

В очередной раз массив накопленной информации перевалил критическую массу, и я начал делать выводы, осознавая происходящее вокруг.

– Так это была атака не на меня? – невольно копируя язвительные интонации сэра Галлахера, поинтересовался я. Старался при этом говорить самым спокойным тоном, на который был способен. Одновременно с этим в сознании начали накладываться друг на друга картины. Вот Максимилиан Иванович рассказывает нам о темных искусствах:

«…Я верю в Бога. Верю, как в нечто высшее, в силу, которой подчиняются процессы нашего мира. И я верю в то, что наш бог – это весь обитаемый мир. Вся наша планета как единый организм, а мы в нем – отдельные клетки. И я верю в то, что наше предназначение как владеющих темной силой, удерживать равновесие…»

А вот Астерот, который выдернул меня в свой замок в междумирье после того, как меня в саду поместья Юсуповых-Штейнберг атаковала призванная из нижних миров тварь, которая после стала Васей:

«…Итак, равновесие. В любом поединке равных противников для того, чтобы нанести удар, ты вынужден открыться. И когда демонесса убила тебя в твоем мире, мои враги открылись, давая возможность… не контратаки, но ответных действий. Именно потому я получил возможность вмешаться, перехватив твой дух».

Голоса профессора темных искусств и князя Тьмы накладывались друг на друга – в моих воспоминаниях они говорили одновременно. И параллельно я смотрел в еще одну картинку воспоминаний, глядя в изумленное лицо сэра Галлахера. «Но твой демон, даже если это действительно Мархосиас…» – прозвучали его слова, произнесенные раздраженным и язвительным тоном. Заканчивал фразу сэр Галлахер уже на фоне картинки с Васей, который совсем недавно встречал меня в Слониме, будучи одетым точь-в-точь как Астерот.

Вася не был Василием. В том смысле, что сейчас это совсем не тот демон, который был призван для того, чтобы попытаться меня убить. Низшая тварь, быстрое обучение и необычайную сообразительность которой я связывал с поглощением ей душ убитых охранников, давным-давно была или убита, или отправлена назад. А место призванного низшего демона, это сейчас предельно ясно, занял ставленник Астерота Мархосиас. Не знаю, кто это, но, судя по удивлению сэра Галлахера и Саманты, весьма серьезная фигура в Орде демонов.

По велению… Астерота, если уж быть честным с самим собой, в мире людей меня сейчас сопровождают Элимелех и змееглазые индианки. Элитные наемники столь высокого класса, что я даже проводил параллели с приданным в усиление обычному полицейскому патрулю ударным вертолетом Ми-28НМ Ночной охотник. В мире демонов же по воле князя Тьмы рядом со мной оказался Мархосиас, который, судя по всему, не менее силен, чем танцор и змееглазые индианки. Если не более.

Но даже не это было главной догадкой нового знания. Потому что есть закон равновесия, о котором говорил Астерот. И мысль об этом, вместе с материнской гордостью девушки (ей всего девятнадцать-двадцать, и она пока не умеет хорошо скрывать эмоции), косвенно объяснила появление в крепости инфернала с бушующим в глазах демоническим пламенем. Существа, нахождение которого вызвало безмерное удивление у моих английских «друзей». Причем настолько сильное, что они даже не сразу приняли на веру мои слова с описанием этого демона.

Сами же действия инфернала-неинфернала вызвали у английского профессора обоснованные подозрения в нарушении истинного Темного пакта. И даже если атака и не была направлена на меня… Так получилось, что я играю на стороне Астерота. И появление могущественного инфернала значит, что его противник (или один из противников) смог нанести гораздо более сильный, чем ожидалось, удар. В ответ на…

– Олег там, в моем мире… убил демонессу? – спросил я юную девушку, глядя в ее прозрачные глаза. – И ты ему в этом помогла?

Она не ответила. Просто смотрела на меня, не меняя выражения лица. Хотя в глубине взгляда я видел гордость и удовлетворение, которые она все же никак не могла скрыть.

Невесело усмехнувшись, я только зло покачал головой, осознавая, как меня только что прокатили. Но, с другой стороны, несмотря на злое раздражение, сам испытал чувства, похожие на эмоции девушки передо мной. Потому что часть души подростка, вместе с его знаниями, здесь стала частью моей души. Наверняка и часть моей души, оставшаяся там, вместе с моими знаниями, аналогично стала частью его души. И информацию о гибели убившей меня демонессы, не скрою, узнать было приятно.

Но все равно, мне хотелось сказать что-то резкое и обидное, чтобы собеседница напротив прочувствовала все то, что я думаю о тех, кто меня использует втемную.

– Не надо, – покачала головой девушка. – Я не соврала, когда сказала, что эта атака была не на тебя. И без моего вмешательства вы все были обречены. Даже без участия в экзекуции лорда – повелителя пламени.

– Лорда-повелителя? – невольно переспросил я, уточняя именование инфернала, который оказался не обычным инферналом.

– Да, – просто кивнула девушка. – И сейчас он тебя ждет.

– Это знание может что-то изменить?

– Ты можешь быть более осторожен, – произнесла собеседница. – Просто предоставь разобраться с ним твоим спутникам. Не ввязывайся в бой, останься в стороне.

– Или? – поинтересовался я, чувствуя недоговоренность. Спрашивать не стал, но нутром чувствовал – если я не буду ввязывать в бой, я могу что-то… не потерять, скорее упустить. Или не найти.

– Или я смогу тебе помочь, – произнесла моя ангел-хранительница. – Но это будет мне дорого стоить, и минимум месяц я не смогу наблюдать и охранять тебя в мире Изнанки.

– Значит, проживу месяц без рисков в Изнанке, – принял я решение после недолгого раздумья.

– Хорошо, – кивнула девушка.

Шагнув вперед, она оказалась совсем рядом. Мягко взяв за руки, развернула лицом к рваному проему в защитной конструкции, плавным движением встав за моей спиной.

– Так как тебя зовут? – снова спросил я, пытаясь обернуться. Но не удалось – маленькая ладошка легла на мое лицо, отворачивая в сторону.

– Ты скоро сам это узнаешь, – прошептала девушка.

Грудью она прислонилась к моей спине совсем вплотную, мягко положив свои руки на мои. Повинуясь ее легким, но уверенным и сильным движениям, я немного поменял позу. При этом мои действия сейчас стали ее действиями, а мое тело теперь полностью принадлежало и ей тоже. Чувствовал я, что могу и прекратить это – стоит только захотеть. Но делать этого, конечно же, не стал. Кроме того, через мгновение поймал себя на мысли, что, повинуясь импульсам ангел-хранительницы, двигаюсь сейчас с пластикой исполняющего главную партию в балете танцора. Без прыжков и прочих пируэтов; но сменил позу и вскинул вверх руки, ставшие как крылья, я с удивительной плавностью.

По мере того, как мать Олега перехватывала контроль над моим телом, строя свое плетение, время возвращалось к привычному бегу. Сэр Галлахер продолжал творить заклинание, одну за другой выкладывая линии и восстанавливая гексаграмму фон Колера, а мглистая пелена понемногу поднималась, окутывая меня все выше и выше.

И по мере того, как поднималась выше серая дымка, наливались реальностью ощущения прикосновения сзади – тело юной девушки словно материализовывалось по мере размытия границ миров. Несколько мгновений я с необычайной четкостью ощущал ее – словно меня обнимал живой человек. Но только несколько мгновений, потому что сразу после она практически слилась со мной – теперь я ощущал ее прикосновения каждой клеточкой тела.

Мои руки поднялись еще выше, теперь точно став как крылья. На самом деле – в окутавшей меня серой дымке пелены я видел краем глаза, как расправляются темные лоскуты, сворачиваясь и концентрируясь, становясь самыми настоящими широкими крыльями.

– Удачи, – едва слышно прошептала мне та, имени которой я до сих пор не знал, и отпрянула, уходя прочь. Но при этом она оставила со мной словно часть своей души; теперь я ощущал тело совсем по-новому. Моей частью словно стал прислонившийся сзади крылатый призрак, наделивший меня темной аурой.

В этот момент сэр Галлахер бросил последнюю, кривую линию гексаграммы. Его посеревшее лицо с черными провалами глаз повернулось ко мне. Безотрывно смотрели на меня и половина окруживших профессора гуркхов. Из тех, что заняли позицию вокруг профессора, повернувшись ко мне.

Если выражение лица сэра Галлахера – из-за контролируемой им Тьмы было бесстрастно, то на лицах горцев читались смешанные чувства. И еще более смешанными они стали в тот момент, когда я усилием воли заставил материализоваться в руке клинок кукри.

Но смотрела английская команда охраны «купцов-путешественников» на меня считанные мгновения. Из мглистого ковра под ногами рванулись серые щупальца пелены, полностью окрашивая весь мир в плотный белесый туман. Пространство вокруг уже привычно закрутилось, и вместе с вращающейся гексаграммой я полетел вниз, в пропасть между границами миров. В этот раз никто рядом не кричал – гуркхи и сэр Галлахер в центре сохраняли молчание.

В этот раз происходящее новизной не удивляло и прошло как-то даже буднично. В животе ухнул комок, через несколько секунд падение закончилось – мы оказались на месте. И за миг до того, как клубящаяся пелена рассеялась, гуркхи издали свой знаменитый боевой клич.

«Jai Mahakali, Ayo Gorkhali!» – зазвучало под алеющим близким рассветом небом чужого мира. Но, перекрывая дружный клич горцев, за моей спиной вдруг раздался истошный визг. Куда там Васе, который совсем недавно катился здесь по ступеням арены: вопль, зазвучавший прямо над головой, был настолько громкий, что я болезненно прочувствовал, как мне стегануло по ушам, мгновенно лишив слуха.

Едва осознав себя воплотившимся на твердом каменном полу, в полной тишине – из-за разорвавшего раскаленный воздух вопля, я увидел многочисленные костяные мечи. Наше прибытие действительно ждали – сразу десяток бурбонов находились в ложе для высоких гостей, где я объявился, чтобы убить… нет, пленить меня, накинув ловчую сеть.

Теперь уже закричал я. Беззвучно – сам себя не слышал и наверняка не перекрыл визг над моей головой. Но, наверное, по силе крика это было сравнимо с недавним воплем Ндабанинги. Только чернокожий гангстер кричал от страха, а я от боли – потому что из моей плоти словно выдрали кусок. И едва все тело обожгло сдираемой наживую кожей, как расправленные крылья отделились от рук, закрутившись вокруг меня словно косой смерти. Сразу по сторонам полетели ошметки сотканной из костяных суставов сети, руки, ноги и головы окруживших меня бурбонов.

Мать Олега вложила всю немалую силу в создание своей призрачной копии, которая, соединившись со мной, пересекла границы миров и обрела плоть. Плоть от плоти. Внутренним зрением, неожиданно заработавшим с потерей слуха радаром, я увидел и понял: визжащее создание, разметавшее на ошметки комитет по встрече, было призраком – близнецом моего ангела-хранителя.

Только если мать Олега действительно казалась настоящим ангелом, то эта дева была самой настоящей баньши: полностью обнаженная призрачная девушка с молочно-белой кожей, черными как смоль волосами и широкими руками-крыльями, перья которым заменяли плотные лоскуты Тьмы.

Рванувшись прочь, по ощущениям действительно как рывком сняв с меня кожу, баньши бросилась вперед с непрекращающимся пронзительным криком. Я его не слышал, но прекрасно видел, как от звуковой волны мешаются в кучу плоть и кости сминаемых гиен и бурбонов, поджидавших меня у выхода. Пугающая дева расправила крылья и вылетела из открытого защитного кокона. Двигалась она не касаясь земли, зависнув над каменным полом в полуметре.

Я, с некоторой задержкой – не мог не окинуть взглядом результат действий баньши, швырнул вперед кукри. И, уже едва обретя тело в полете, бросил нож еще раз. Краткого мгновения в воздухе мне хватило, чтобы осмотреться и понять – телепортировался с места появления не зря. Потому что на площадке, где только что стоял, уже заплясало демоническое пламя взрыва.

Второе демоническое копье с небольшим опозданием прилетело в то самое место, где только что находился. Так что и вторая телепортация, прямо на лету без приземления, также оказалась удивительно вовремя. Поэтому и в третий раз, едва материализовавшись, я – так и не касаясь земли, снова швырнул кукри. Без замаха, отбрасывая клинок от себя в сторону и вверх, заставляя его набрать дополнительную скорость за счет вращения.

Третье огненное копье и кукри встретились в наивысшей точке полета клинка. В тот момент, когда нож исчез во вспышке демонического пламени, руку мне ожгло изнутри. Не очень приятное ощущение, но жить можно. Приземлившись на ноги и перекатившись на всякий случай, я нашел взглядом лорда-инфернала. Тот стоял на самой высокой точке арены – в императорской ложе, и взирал на происходящее снизу.

Каюсь, не удержался и крикнул ему, что он тупая скотина. Я ведь просчитал эту тварь – и просто не стал телепортироваться в третий раз, заставив его потратить впустую и третье копье демонического пламени.

Кричал я, кстати, не слыша самого себя. Зато чувствовал, как кожу щекочет горячая кровь из ушей – звуковая волна, разрывающая костяных мутантов на куски, для меня тоже бесследной не осталась. Именно поэтому я не слышал и того, как рвут воздух выстрелы из дробовиков горцев, и как сами они с криками кромсают своими длинными ножами оказавшихся рядом бурбонов и адских гончих. Не слышал, но интуитивно видел всю картину внутренним зрением активизировавшегося радара.

Сэр Галлахер теперь совсем никак не походил на прежнего себя. Он будто вдвое увеличился в размерах, а за его спиной выросли крылья – не меньше, чем у инфернала лорда-повелителя. Как раз сейчас английский одержимый запустил в пламенеющего демона темную стрелу. Чистая, клубящаяся Тьма устремилась к повелителю демонического пламени, превращаясь в полете в открывающий клыкастую пасть череп.

Инфернал отбил атаку, поставив перед собой полупрозрачный щит, прогнувшийся под ударом Тьмы, и тут же взмахнул рукой. Удлинившейся за счет пламенеющей плетки – легко рассекшей сразу трех прыгавших к нему вверх по скамьям трибун гуркхов. Пламя хлыста лорда-инфернала вдруг заметалось и опало – рядом с ним уже оказалась баньши, бросившаяся в атаку. Обнаженная и хрупкая – несмотря на свои огромные темные крылья, девушка стремительно подлетела к краснокожему демону, впиваясь в его шею мгновенно удлинившимися клыками.

Лорд-повелитель попытался отодрать от себя обретшего плоть призрака, но зубы-кинжалы баньши вырывали клочья плоти у него из шеи и плеча. Заревев – впервые подав голос, который услышал даже я, инфернал взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Баньши по-прежнему рвала его плоть, прилипнув к нему как бойцовая собака.

Но демон и не думал сдаваться. Руки его превратились в чистое пламя, и он обхватил прилипшую к нему баньши. Теперь уже ярящаяся девушка – близнец моей ангел-хранительницы заверещала от боли, сжигаемая всепоглощающим пламенем.

В этот момент в инфернала ударила вторая темная стрела – от которой лорд-повелитель заслонился горящим призраком. Попадание превратило баньши в обугленный остов, Тьма и Пламя рванулись взрывом, столкнувшись, а отскочивший инфернал расправил крылья. Одно из них я и рубанул в этот момент, потому что за три перемещения телепортацией оказался совсем рядом.

Материализовавшись над головой лорда-инфернала, делая сальто назад, я извернулся и рубанул изо всех сил по костяному основанию крыла, торчавшему из спины. Перерубить не смог, но сделал это очень вовремя – как раз в тот момент, когда инфернал взмахнул крыльями, чтобы подняться еще выше. На моих глазах сила взмаха вывернула из его спины подрубленные мною кости, из порванного крыла веером хлынула оранжевая – как раскаленная лава, кровь.

Высший демон, который в этот момент намеревался было взлететь, неожиданно остался с одним крылом и закрутился на месте, словно оставшийся без хвостовой балки вертолет. На всякий случай я отбросил кукри в сторону, максимально удаляясь прочь. Не зря – даже телепортировавшись на десяток метров, почувствовал на лице адский жар.

Взъярившийся лорд-инфернал взмахнул руками, окружая себя пламенеющим щитом, в который – судя по ярким синим вспышкам, сейчас били магические пули гуркхов. Пикирующий, лишенный крыла демон между тем камнем рухнул вниз, на самый край арены. Несколько бесстрашных горцев сразу попытались его атаковать, но невысокие фигурки разметало по сторонам, разбросав как сломанных оловянных солдатиков.

Сэр Галлахер также очень вовремя отпрыгнул, меняя позицию – потому что демон сдаваться не собирался. Лишенный крыла, он в несколько прыжков оказался рядом с английским профессором, попытавшись банально ударить его пламенеющими когтями.

В тот момент, когда удар инфернала просвистел мимо убравшегося с пути профессора, сверху рухнул Василий, в своем демоническом обличье волка с драконьими крыльями. Клыками и когтями Вася вцепился во второе крыло инфернала, отрывая его с видимой легкостью – как у большой мухи вырвал. Но легкость была обманчива – потому что мой подчиненный демон быстро и вовремя отскочил, избегая ударов когтей. Объявшие кисть языки демонического пламени стремительно метнулись вслед отпрыгнувшему Василию, но сразу сверху упал темный клинок – это профессор оказался рядом, отсекая инферналу руку.

Сразу в тело потерявшего щит и концентрацию лорда-повелителя ударил с десяток магических пуль, взрываясь голубыми вспышками и оставляя на коричневой коже светящиеся голубым неоном язвы глубоких ран.

Инфернал, несомненно, был побежден, но все еще предельно опасен – как вытащенная на палубу крупная акула. И соблюдающий осторожность сэр Галлахер отрубил демону вторую руку, а одновременно с этим приземлившийся сверху Вася ударом лапами пришпилил инфернала к песку арены.

Тело лорда-повелителя демонического пламени забилось, расплескивая раскаленную кровь, но мой демон в обличии волка с драконьими крыльями держал противника крепко, все сильнее вдавливая его в песок. Оставшиеся в живых гуркхи в это время зачищали арену – ни бурбоны, ни гиены серьезными противниками для горцев в усиленной магией экипировке не являлись.

Осматриваясь по сторонам, я сделал шаг. Второй. И почувствовал, что что-то со мной не так. Кроме звенящей тишины контузии, присутствовало смутное чувство, что не все в порядке с организмом. Нога не хотела сгибаться – понял вдруг я и опустил взгляд. И тут же поднял, потому что смотреть на такую рану было очень неприятно. Но хотя бы идти могу, пусть и приволакивая ногу.

Боли, кстати, не было совсем – словно мозг пока не дал команду сообщать о серьезной ране, чтобы дать мне возможность быстро бегать и высоко прыгать, чтобы сохранить себе жизнь.

– Артур! У нас мало времени, – прозвучал в голове ставший привычно мерзким голос английского профессора.

Только сейчас я осознал, что ощущаю вокруг мысли и эмоции своих товарищей по команде – вспоминая звучавшие только что голоса Валеры и Эльвиры. Также понял, что давно слышу и сэра Галлахера, который обращался ко мне при помощи мыслеречи уже не первый раз.

– Что? – вслух произнес я, все еще не слыша себя.

– По справедливости, его смерть принадлежит тебе. Но моя обязанность тебя предупредить, что это слишком опасно, – вновь зазвучал в голове голос сэра Галлахера. – Слишком опасно, – повторил профессор для убедительности.

– Ты вряд ли в таком состоянии сможешь справиться с его силой, мой господин, – следом в голове раздался и шелестящий голос моего демона-хранителя.

Несколько секунд я смотрел на извивающегося под пятой Василия лорда – повелителя демонического пламени. Демона с отрубленными крыльями, руками и многочисленными ранами от магических пуль – который и в таком состоянии, как оказывается, является для меня призом, который не могу забрать.

Причем забрать, как сказал сэр Галлахер, именно по справедливости – все же три копья демонического пламени демон потратил на меня, а баньши и Василий, как ни крути, сделали большую часть работы по его нейтрализации.

Думая об этом, краем глаза я видел и гуркхов. Закончив с остатками шушеры в виде бурбонов и гиен, горцы собирали тела своих погибших товарищей. Погибших для того, чтобы спасти и вытащить меня и моих спутников из пекла нижнего мира.

Не скрою, меня манил кусок, который я могу сейчас откусить – убив инфернала и заимев шанс на часть его знаний и способностей. Но, что прискорбно, я к этому совершенно не готов и этот кусок сейчас слишком велик. Велик настолько, что он сам легко может меня откусить – как раз тот случай, когда до самого конца не понять, кто здесь выступает в роли охотника, а кто по плану жертва.

И по уму мне бы необходимо уступить право на смерть лорда-повелителя сэру Галлахеру. Но я же тогда спать спокойно никогда не смогу – зная, что мог попробовать сорвать большой куш. Мог попробовать, и не сделал этого.

«Если вечным сном не заснешь», – разумно подсказал внутренний голос.

– Минуту, – произнес я вслух, наверное, очень громко, потому что все еще себя не слышал. И, развернувшись, похромал по зрительским скамьям к месту гибели баньши, благо тут было недалеко.

– Артур, у нас мало времени! – вполне обычным, без мерзких язвительных ноток, голосом произнес мне вслед сэр Галлахер.

– Сорок секунд, – благосклонно уменьшил я время, вновь не услышав себя.

Останки призрачной девушки превратились в серебристые, с черными кляксами лужицы раскаленного металла. Испарявшегося – я заметил над ними легкую серебряную дымку.

Разлилось расплавленное серебро совсем недалеко от места, где в защитном коконе построенной еще фон Колером гексаграммы находилась Эльвира. Сибирская царевна сейчас выглядела очень плохо – часы в пекле мертвого мира даром для нее не прошли. Даже сквозь колышущуюся защитную пелену я видел ее сухие, потрескавшиеся губы, глубоко запавшие глаза и общий изможденный вид. Эльвира выглядела краше в гроб кладут, но она смогла подняться на ноги, вглядываясь в меня. Дышала широко открытым ртом – да, кислорода здесь не хватает.

Кроме Эльвиры, на ногах сейчас был только Валера. Модест сидел привалившись спиной к камню, обессилев, а вот Надежда и Илья оба лежали, не подавая признаков жизни. Она навзничь и прижимая руки к груди, словно пыталась от чего-то защититься, а он ничком, безвольно вытянув руки вдоль тела. Все это я заметил краем глаза, присев рядом с оплавившимся – от останков баньши, камнем. И положил открытую ладонь прямо в серебро раскаленного металла.

Призрачная девушка – близнец матери Олега, когда мы переходили границы миров, была моей частью – я прекрасно помнил вспышку боли рвущейся плоти, когда она бросилась в атаку, отделяясь от меня. Да, кожа у меня осталась цела, но баньши, созданная моей ангелом-хранительницей, совершенно точно стала частью моей астральной проекции. И оттого, что в этом мертвом мире физическая и астральная оболочка едины, мне было так больно, когда баньши начала действовать самостоятельно.

Моя догадка оказалось верной – предсказуемо, серебряный металл останков призрачной девушки впитался в мою кожу, как вода в губку, наполняя тело жизненной энергией. Не только энергией, но и бодростью духа – я словно армейского стимулятора вкатил конскую дозу, заполнившего меня невиданной эйфорией гордости победы и желанием продолжать боевые действия. Едва удержался от того, чтобы не крикнуть небесам подогнать мне еще парочку лордов-повелителей.

Несмотря на прилив сил, слух не вернулся. А вот нога начала вполне нормально сгибаться. Специально я на нее не смотрел, чтобы не расстраиваться – очень уж там неприятная рана была. Но мельком заметил, что вроде бы кровавая мешанина исчезла, оставив только рваную ткань формы инквизитора.