Текст книги "Пустыши. Миры инкубатора"

11
Мир Zero. Хронолокация №6

Я открыл свои глаза и уставился в глаза незнакомого мне парня лет семнадцати. Его голова нависала над моей сантиметрах в тридцати. Сознание еще не полностью ассимилировалось с разумом и телом носителя-пустыша, но доходящие до меня ощущения от тела носителя, скажем так, были непривычными.

– Ты на хрен кто такой? – громко возмутился я на земном, еще полностью не адоптировав знание местного языка под свое сознание. После чего на автомате сбросил с себя тело неизвестного и взял его руку в болевой захват. – Отвечай быстро и четко.

– Риф, придурок, отпусти руку, – тело ответило мне на местном наречии, и я его хорошо понял. Это был добрый знак. Сознание аборигена ускоренно подгружалось в мое. – Это я, Клерк, – тело, прижатое мной лицом в песок, начали сотрясать конвульсии. Но, к моему большому разочарованию, явно не от причиняемой мной этому телу боли, а от смеха. – Кажется, минуту назад я тебя поимел!

– В смысле – поимел? – я отпустил руку незнакомца-Клерка и слез с его спины. После чего медленно опустил голову вниз и, как смог, осмотрел себя. Вот же ж за хренодрянь какая! Что за дичь покарябанная?! Я был в теле бабы. Не совсем бабы, конечно… Так, девчонки молодой. Об этом свидетельствовали груди полторашного размера, дерзко смотрящие сосками чуть в стороны и в безоблачное небо над головой, и полное отсутствие моего мужского достоинства под моей опущенной рукой в отведенное для этого устройства природой места.

– Надеюсь, тебе понравилось, – засмеялся Клерк каким-то тоненьким смешком, пытаясь натянуть на себя шорты, чуть откатившись от меня в сторону по белоснежному песку. – Без обид! Все претензии к генералу!

– Проехали, – пробурчал я, отыскивая взглядом свою одежду.

Почему мне было так неловко быть голым под изучающим взглядом Клерка, я объяснить себе не мог. Видимо, работал жизненный опыт тела-носителя. Обнаружив взглядом тунику, валяющуюся недалеко от меня, я вздохнул с облегчением, только после того как быстро натянул ее на свое новое тело, при этом на автомате повернувшись спиной к напарнику. Глупо, конечно, но против инстинктов, наработанных прежним разумом, так сразу не попрешь. Требовалось время на адаптацию. Тем более что это был мой первый опыт перемещения моего сознания в оболочку противоположенного пола.

– Как будем действовать дальше?

– Давай попробуем поковыряться в памяти пустышей, – предложил Клерк, натянув на себя подобранную с песка футболку. – В водной было сказано, что маяк нас выкинет в радиусе двух километров от пропажи сигнала группы Старика.

– Блин… – я поморщился. – Ты говоришь, как патологоанатом. «Покопаемся в чужой черепушке…»

– Не строй из себя святую невинность, – напарник хмуро посмотрел на меня. – Ты десятки, если не сотни раз это делал. Нас этому учили, и это наша работа. А как ты этот процесс называешь сам, мне глубоко и надолго…

– Верно, – я кивнул головой. – Никак не могу привыкнуть к этому телу. Внедряться в память абсолютно нового носителя слишком долго. Часа два-три точно займет. А у нас времени, что с комара яда, – я осмотрелся по сторонам. За спиной море или океан. Впереди на метров триста песчаный пляж, утыкающийся в подножие невысокой горы из сланца с хорошо протоптанной дорожкой, ведущей куда-то наверх. Слева все тот же океан и песок. А вот справа… – Ты тоже думаешь, что там город? – я махнул рукой в правую от себя сторону.

– Я тебе больше скажу, – Клерк криво усмехнулся. – Я немного смог покопаться в памяти прежнего носителя моего тела. – Там не город. Там фешенебельный курорт. Только по какой-то причине к моменту нашего романтического рандеву на этот пляж оттуда массово ломанулся народ. Думаю, нам туда.

– Только давай на будущее… Не нашего, а их рандеву, – я привычно прищурился, совершенно не подозревая, как при этом выглядит выражение моего нового лица. – Ты – Клерк, я – Риф. Без пола и пошлых намеков.

– Идет, – Клерк, явно не удержавшись, хмыкнул. – Только ты больше не прищуривай так один глаз, а то у меня в шортах начинает что-то реагировать на это, – и, покачав головой своим мыслям, он первым выдвинулся в сторону местного курорта. – Я одного не могу понять, – начал размышлять он вслух, набрав крейсерскую скорость и даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть на мою реакцию на свои слова. Или хотя бы на то, что я не отстаю от него по причине разности полов наших тел. Знал, засранец, по прежнему полевому опыту, что мы можем выжимать из своих временных тел-носителей, все соки. Так, что оболочки пустышей от изнеможения могли переставать функционировать буквально за полчаса. Ресурс жизненных сил заканчивался. Тело банально изнашивалось и умирало. – Ну, припремся мы туда. Если я правильно понял, никто из занимаемых нами сейчас пустышей там ни разу не был. Если народ оттуда так спешно валит, значит, там твари. Пусть они сейчас и не понимают, с чем столкнулись на самом деле, но одно понимают точно. Где твари, там смерть. Мы-то как в такой обстановке, сможем найти команду Старика, а тем более устранить их физических носителей в этом мире? Да еще находясь в телах этих малолетних дистрофиков!

– Ты поменьше трындел бы, а больше слушал, – заметил я, чувствуя физическую усталость моего нового тела, неприспособленного к марш-броскам на какие-либо расстояния в принципе.

– А ты прав! – заметил Клерк, остановившись, как вкопанный, так, что я, не успев совладать со своим новым телом, впечатался ему в спину. И надо отдать напарнику должное, он чуть пошатнулся, но не рухнул мордой в песок. – Стреляют. Значит, оружием мы разживемся. Но стреляют как-то несерьезно. Тебе не кажется? – он наконец повернулся своим по-юношески чуть прыщавым лицу ко мне.

– А чего ты хотел? – я искренне удивился. – Курортный спецназ. ЧВК. У них «ИБРИСОВ» и «АППОЛОНОВ» против тварей нет. Они и на Земле только у нас есть. Вооружение слабое. Против кого им тут было воевать? Против охраны местных олигархов и их сынков-мажоров? Максимум штук шесть бронемашин второго-третьего класса защиты. Автоматы, пистолеты. Несколько пулеметов для видимости. Буду рад, если хоть какой-то взрывчаткой в столь короткое время разжиться успеем. Из Эфок ничего серьезного выплавить не успеем. Да и вообще выплавить из боеприпасов ничего не успеем. Даже если у них пара танков найдется. Ты сам видел, что твари голыми конечностями с местной бронетехникой делают. Но хоть чем-то смертоносным мы на месте точно разживемся. Если еще чуть-чуть ускоримся, конечно, – я поморщился от вспышки боли в мышцах, которым мое новое тело отозвалось на последние сказанные слова об ускорении.

– Ускориться мы, конечно, можем, – согласился со мной Клерк. – И у местных вояк кое-чем сугубо нам интересным тоже разжиться, в принципе, можем. Хотя с такими телами это уже немного проблематично. А вот дальше-то что? Где Старика искать будем?

– В обратном направлении от того, в котором валят местные.

– Гениально! – напарник аж всплеснул руками. – Это и ежу понятно! Только там тварей будет, как педиков на свадьбе Элтона Джона и Бори Моисеева. И если Старик и его команда где-то там, подрывать придется весь Содом и всю Гоморру! Ты знаешь, как это сделать?

– Ну, есть одна мысль… – и я, не отдавая себе отчета, снова прищурился.

– Блин-н-н… Договаривались же! – Клерк прикрыл ладонью паховую область и резко развернулся ко мне спиной. – Я рефлексы этого тела пока еще полностью не контролирую. Идиот. Так что ты там говорил о своей мысли?

– Я тут тоже немного покопался в памяти своего носителя, – немного смущенно, будто извиняясь, начал я.

– Не тяни кота за причинное место! – разозлился Клерк. – Времени в обрез.

– Короче. Ее мать работала на местной мини-АЭС, обеспечивающей энергией весь местный пляжный VIP-гадюшник. А ты в курсе, где аборигены обустраивают такие объекты?

– Под землей! Дальше что?

– Твари по нашему прежнему опыту, больше беснуются на поверхности. Да ты и сам это знаешь! Если мы перегрузим электростанцию, на месте этого курортного местечка останется только воронка глубиной, конечно, не с Марианскую впадину, но нам хватит. Ты, я, Старик и его команда окажемся дома в своих телах.

– Круто, – Клерк согласно покивал головой. – В эпицентре ядерного взрыва я еще ни разу не подыхал. Занятный будет опыт. Только два вопроса. С чего ты взял, что команду Старика держат до сих пор в доступном для взрыва радиусе поражения? И второй: ты взорвать АЭС знаешь, как? Пусть и мини?

– Начну со второго вопроса, – я поморщился. И плевать я хотел, как это выражение выглядит на незнакомом мне девичьем лице. – Мать моего носителя работала на предприятии простой уборщицей. Поэтому я не знаю, как правильно взорвать АЭС. Но могу предположить, что если мы разнесем к чертям собачьим центр управления этой атомной Приблуды – фейерверк получится знатный, – я почесал явно обгоревший на солнце кончик своего носа. – Что касается Старика и его группы. Тут либо они там, либо их там нет. Если получится, узнаем. Нет, так этот кусок мракобесия однозначно нужно переводить на субатомный уровень, помножив на ноль прибрежный клочок этого уже полуиздохшего мира.

– Да я и не против, – кивнул головой, соглашаясь со мной, Клерк. – Ускоряемся?

Я кивнул головой, и мы побежали, стараясь не убить свои неподготовленные тела раньше времени. Нам ведь в них еще и повоевать придется…

Спустя минут двадцать не самой быстрой пробежки в моей жизни мы достигли периметра, видимо, не самого дорого отеля курортной зоны. Несколько трехэтажных строений располагались вокруг не впечатляющего своими размерами, формой и глубиной бассейна. Вместо забора или ограждения в данном комплексе были насаждения кустарника полуметровой высоты с большими приторно пахнущими цветками ярко-алого цвета. Без труда пробравшись сквозь этот условно защитный барьер, мы попали непосредственно на территорию отеля. Было тихо. Безжизненно тихо. Кого-то другого это могло бы насторожить или даже отпугнуть, но нас это обстоятельство очень даже устраивало, если не сказать больше – радовало. Твари были очень сильными противниками. Могли почти бесшумно подобраться к своей цели, чтобы также очень быстро и по-тихому ее уничтожить. Но на растерзанной своим присутствием территории они, по нашему горькому опыту, надолго не задерживались. Во всяком случае, так было во всех виденных нами ранее хронолокациях. Опираясь на эти знания, мы вздохнули более спокойно, когда обнаружили плавающие в бассейне останки нескольких расчлененных на фрагменты человеческих тел. Твари здесь были, но, собрав свой кровавый урожай, уже покинули это место. Клерк скользнул тенью в будку охраны у центральных ворот заведения и минутой позже вышел из нее, вытирая от крови о свои шорты какой-то игрушечный, на первый взгляд, бинокль.

– И что ты собираешься разглядеть с его помощью? – кивнув на игрушку в его руках, поинтересовался я. – Оружия не нашел?

– Два пистолета с пустыми обоймами, – охотно просветил он меня, протирая низом футболки линзы найденной оптики. – А по поводу этого, – он кивнул на бинокль в своих руках, – ты не совсем прав. Он выглядит несерьезным, но с электронной начинкой. Полезли на крышу. Осмотримся.

– Хочешь найти базу местных вояк? – уточнил я у него, когда мы довольно быстро забрались на крышу.

– И ее в том числе, – Клерк кивнул головой, прикладывая прибор к глазам. – Но для начала просто хочу посмотреть, куда мы попали, – он начал поворачиваться из стороны в сторону, осматривая окрестности.

– Ну и куда? – поинтересовался я у него через пару минут, предварительно устроившись в одном из пары десятков шезлонгов, стоявших на крыше, видимо, для любителей экстремального загара, так как жара вокруг нас стояла просто невыносимая.

– Как и предполагалось – в жопу, – флегматично пожав плечами, констатировал тот. – Куда ни плюнь, везде расчлененка, следы локальных боестолкновений и картина полной безнадеги. О! – вдруг сильно оживился Клерк. – А на это, я думаю, ты должен посмотреть сам. Такого я еще не видел! Да и по теме нашей эта картинка!

С трудом поднявшись из шезлонга, я подошел к напарнику, взял протянутый бинокль и уставился в указанном направлении. А посмотреть и правда было на что. Метрах в трехстах от береговой линии стояло, поднимаясь прямо из морской пучины и теряясь где-то за облаками, величественное здание. Возможно, это был фешенебельный отель. Формой напоминающее огромный плавник акулы, здание будто целиком выплавили из огромного куска стекла. Стены, межкомнатные перегородки, лестничные проемы – все прозрачное. Без оптики это поистине монументальное сооружение практически сливалось с окружающим его океаном и линией горизонта. Но присмотревшись, я стал замечать детали. Окна некоторых номеров были зеркальными, но на фоне всего здания это было совсем незаметно. Думаю, что любая поверхность этого сооружения могла становиться непроницаемой для человеческого глаза при малейшем желании постояльцев этого поистине удивительного инженерного чуда.

– Чего челюсть отвесил? – хрипло хохотнул мне в самое ухо Клерк. – Впечатлился? Смотри на люксовые этажи под облаками или уже частично в них. Вообще охренеешь!

И я посмотрел в указанном направлении. Под облаками начинались то ли люксовые номера, то ли студии, или уж не знаю, что там. Но факт был налицо. Каждое такое помещение занимало целый этаж. Прикинув на глаз размеры такого «номера», я, мягко сказать, охренел. Концертный зал кремлевского дворца был в разы меньше. По всем параметрам. Но то, что я увидел дальше, заставило меня убрать бинокль от своих глаз и ошарашенно уставиться на Клерка. – Это еще что за чертовщина?

– Ты про Старика и его группу, словно застывшую в янтаре в разных позах, или про тварей, которые рвались к ним, но тоже в чем-то таком увязшие?

– Ты чего-нибудь понимаешь? Что здесь вообще происходит?

– Кое-что я, видимо, понимаю, – заверил меня Клерк. – Но, для того чтобы ты понял, о чем я тебе говорю, тебе лучше посмотреть вниз. На стеклянный мост-причал, который соединяет побережье с хрустальным замком.

Не теряя времени, я снова приложил окуляры бинокля к глазам и уставился в указанном мне направлении. Сначала я обратил внимание на поток тварей, текущий по этому ажурному сооружению от отеля-паруса в сторону побережья. Причем бегущие со всех ног твари очень сильно паниковали. И такое их поведение я видел впервые. Твари тоже чего-то боятся до безумия? Только ради этой информации стоило рискнуть и попасть в эту хронолокацию. Насколько велик был ужас, который испытывали выродки, можно было понять по тому, КАК они убегали. Задние ряды, пытаясь двигаться быстрее, напирали на впереди бегущих, не гнушаясь сбрасывать тех с моста, если они замедляли их собственное продвижение вперед. Другие твари, то ли более развитые физически, то ли одуревшие от страха, неслись прямо по головам своих сородичей, на бегу сворачивая тем шеи мощными толчками своих задних конечностей. И хотя до меня от места кровавого столпотворения не долетало ни звука, я ни капли не сомневался в том, что, окажись мы с Клерком в непосредственной близости от происходившего там, моментально бы оглохли от визга и воя обезумевшей толпы тварей.

– От чего они бегут? – я опустил оптику и повернулся к Клерку.

– Еще не понял? – Клерк как-то хищно усмехнулся. – Внимательно смотри на последние ряды тварей. Те, что ближе всего к хрустальному отелю.

Я снова приложил бинокль к глазам и последовал совету Клерка. После пары минут высматривания непонятно чего я наконец увидел то, о чем говорил мне коллега. Одна из убегающих тварей врезалась в спину впереди бегущего уродца и, не сумев перескочить через возникшее перед ней препятствие, сама отлетела чуть назад. И этого ей хватило. Тварь дернулась всем телом вперед, намереваясь догнать убегающих сородичей, но тут же рухнула навзничь мордой вниз, словно ее задние конечности попали в капкан или их мгновенно парализовало. Тварь задергалась и подняла переднюю часть своего уродливого тела, упираясь передними конечностями в стеклянную мостовую. Это было ее последнее движение. Тело твари так и застыло в неестественно изогнутой позе, с задранной к небу головой и широко распахнутой пастью. Будто вплавленное в янтарь или чуть мутноватое стекло. Понаблюдав за происходящим на мосту, я опустил руку с биноклем вниз, а второй потер уставшие глаза. В принципе, почему бегут твари, мне стало понятно. Непонятно только, от чего.

– Ты такое видел раньше? – я передал оптику Клерку и присел на лежак.

– Прям вот своими глазами – нет, – Клерк похлопал по карманам своих шорт и злобно сплюнул через ограждение крыши в направлении невидимого мне с такого ракурса бассейна. – Черт, как же курить-то хочется. Знаю, что в этом мире табак не курят, и у сопливого юнца, в чьем теле я сейчас нахожусь, не может по определению быть никотиновой зависимости, но… Как же хочется курить! Аж скулы сводит!

– Так видел или нет? – я умел быть занудливо настойчивым.

– Говорю же, сам не видел, – Клерк жалобно вздохнул и примостился на соседний лежак. – Пиндос один о чем-то похожем рассказывал.

– Ага! – не поверил я ему. – Ты какими препаратами перед этим закидывался? С марсианами не общался? Нет? – я скептически усмехнулся.

С американцами на тему тварей Клерк мог пообщаться, только словив нехилый такой приход от галлюциногенов. Потому как, во-первых, мы были абсолютно не выездные из страны. Во-вторых, давали подписку о неразглашении. И наказанием за трепотню на стороне был совсем не тюремный срок. Ну и в-третьих, и об этом было известно каждому салаге в учебке, наши хроноточки в мире Zero и точки выхода в него американцев просто не совпадали. Да-да. Были в этом мире и пиндосы со своими натовскими союзниками, и индусы, и китайцы. Короче, все, кому хватило технологий сюда попасть и на сколь-либо долго здесь задержаться.

– Послушай, малыш, – Клерк откинулся на спину, закинув руки под голову, – ты еще девок за грудь не щупал, когда я в этом мире раз за разом подыхал. Все, о чем тебе дядьки в учебке втирали, можешь спокойно делить надвое и делать так до бесконечности. Ты и правда думаешь, что из нашей конторы не сбегали за океан яйцеголовые? Или наша внешняя разведка не таскала нам оттуда пиндосов в белых халатах, тех, что по самое не балуйся в нашей теме? Тогда ты еще больший утырок, чем мне до этого казался. Поэтому если встретишь здесь местного, говорящего на инглише, не падай в обморок и не пытайся его сразу на ноль помножить. Это там, в нашем мире, мы режем друг другу глотки по чьему-то приказу и даже не спрашиваем, зачем. Здесь, как бы оно все ни выглядело в нашем мире, мы, по сути, одно дело делаем. И даст Бог, рано или поздно поймем, как эту нечисть извести под корень, до того, как она сможет в наш мир всей своей дурью, а не маленькими кучками пролезть. Сечешь, о чем я?

Я задумчиво кивнул. Слухи разные ходили. Но на то они и слухи, чтобы, как услышал, так и забыл. А вот не верить Клерку здесь…

– Я тебе больше скажу, – Клерк помолчал, подбирая слова. – Есть здесь, помимо тварей, и совсем непонятные персонажи. Вроде как и люди, только не из этого мира. Другие. Не такие, как мы. Врать не буду, сам не встречал. Но те, кто мне о них рассказывал, заметь, это не один человек, намекали на то, что ходят такие в этом мире в своих телах, а не как мы, подгрузив свое сознание в «пустошей».

– Как бы все это очень интересно, и я даже понимаю, почему ты это в рапорта по возвращении не включаешь… И не верить тебе у меня оснований нет. Но…

– Почему? – Клерк хохотнул. – Про встречи с иностранными коллегами обязательно в отчет включаю. А вот о чем мы с ними говорили – нет. И знаешь, генерала мои встречи с американцами не удивляли. Даже когда я доложил лично ему в устной форме о содержании одной такой беседы.

– И у тебя не считывали из головушки подробности ваших встреч? – искренне не поверил ему я. – Быть такого не может!

– Зелень ты кучерявая! – Клерк снова рассмеялся. – В этом-то все и отличие между динозаврами вроде меня и вашим умственно недалеким поколением. Вам искусственно прокачивали память. Вживляли чипы под кожу и прямо в куцый мозг. Поэтому вас всегда можно прочитать от корки до корки. Даже если вы после этого овощами станете. У моего поколения в голове все только от природы. С десяток различных чипов под кожей на теле – это да. Но выше плеч одна органика от мамки и папки.

– Занятно. Об этом мне ничего известно не было, – я потряс головой. Столько информации для размышления на меня разом давно не вываливали. – Окей, допустим, я тебе поверил. Так что там тебе натовец о похожем на происходящее вокруг нас рассказывал?

– Хм… – Клерк хитро прищурился, косясь на меня. – А тебе никогда не говорили, что тем, кто много спрашивает, много врут?

– Не понял… Это ты о чем сейчас? – я в недоумении посмотрел на него. – Сам эту тему поднял, а теперь заднюю включаешь?

– Отнюдь, – не согласился он со мной. – Просто пойми и ты мой интерес. Это пока мы здесь, то вроде даже как и команда. А когда вернемся? Если ты уже забыл, приз в этом самоубийственном забеге всего один, и на двоих он не делится. Утешительного приза за второе место тоже не предусмотрено. Так скажи мне тогда, мой интеллектуально недалекий друг, зачем мне делиться с тобой информацией, которая может обеспечить победу мне?

– Сказал «А», говори и «Б», – не зная, что еще сказать, я с грохотом сваливался на детсадовский сленг.

– А что не так? Ты спросил, видел ли я такое. Я честно ответил, что, скорее, слышал о таком. Подробностей я как бы и не обещал.

– Хорошо. Не хочешь говорить – не надо, – я встал с лежака. – Тогда чего мы ждем? План какой-никакой у нас есть. Пошли реализовываться.

– Сядь обратно! – неожиданно резко рявкнул Клерк. – Тоже мне… Пришел, увидел, забыл победить. Что у вас за поколение такое? Запомни, лучше один раз вовремя, чем два раза неправильно! Вот ты же ни черта не понимаешь, что происходит, а уже готов мчаться незнамо куда, делать то, что не знаешь, как.

– Если ты чем-то хочешь со мной поделиться, то говори по делу. И если у тебя не обострился Альцгеймер, то ты должен помнить, что план по взрыву АЭС мы вместе рожали, – не на шутку разозлился я. – А выслушивать нравоучения от прыщавого юнца мне до анальной изжоги надоело!

– Ха! – Клерка, видимо, зацепило упоминание о его нынешней внешности. – Если уж на то покатило, то порадуйся, что я баб не бью. И если бы у меня не было такого тяжелого дня, последние полгода, я бы послал тебя взрывать чертову АЭС, а сам бы, просто закончив это приключение банальным суицидом, вернулся в свое бренное тело, дабы получить вознаграждение за труды свои неправедные. Ан нет, торчу здесь с тобой на крыше этого конченого мира, который больше похож на раскаленный духовой шкаф, и пытаюсь достучаться до остатков твоего разума. Чего ты на меня вылупился? Кулачки разожми и слюни вытри, а то обрежешься. Да, задание выполнено, можно валить домой принимать ништяки из рук генерала. Ну, давай, спроси, почему я еще не свалил?

– Во-первых, с чего ты решил, что все здесь закончено? А во-вторых, ты меня и правда заинтриговал. Если отбросить весь словесный шлак, которым ты так усердно посыпал мою девичью голову, ты, зная о чем-то, чего не знаю я, действительно считаешь, что работа сделана… Почему? Почему не сваливаешь?

– Ты не улавливаешь сути. Дело не в том, что знаю я. Все дело в том, зачем я здесь. И зачем здесь ты?

– Ты начал бредить из-за жары? – я сделал вид, что меня это действительно интересует. – Мы теряем время на пустой треп.

– Хорошо, – Клерк поморщился. – Сформулирую по-другому. Ты мне скажешь, зачем тебе этот приз, а я не буду тебе мешать его получить.

– Ты не прояснил сути своего интереса, а еще больше все запутал, – я покачал головой из стороны в сторону. – Допустим, тебе не нужен конкретно этот приз. Но ты прекрасно знаешь, что его можно продать или обменять на целую россыпь других приятных бонусов. А если тебе и этого не нужно, тогда я вообще не понимаю, зачем ты вписался в это безобразие.

– Вот видишь, у тебя есть вопросы ко мне. У меня всего один к тебе. Ты начинаешь отвечать, я заканчиваю. Такие мои условия.

– А ты не обнаглел, условия диктовать? Карты ты свои уже раскрыл, что мне сейчас мешает свалить отсюда за главным призом?

– Во-первых, я тебя неплохо знаю, – Клерк усмехнулся. – А во-вторых, что с того, если я даже ошибаюсь в тебе? С чем ты явишься к генералу?

– Ладно, – после короткого размышления я кивнул ему головой. – Что конкретно ты хочешь узнать?

– Зачем тебе приз?

– Если скажу в коллекцию – прокатит? – я с усмешкой посмотрел на него.

– Не стыдно старших обманывать?

– К своему стыду, мне никогда не стыдно! – мне отчего-то вспомнилось одно из любимых высказываний друга детства. – Ок. Мне есть с кем поделиться этой наградой. Такой ответ тебя устроит? – я с раздражением посмотрел на собеседника.

В ответ тот лишь в отрицании покачал головой.

– Чего ты еще хочешь? – я завелся. – Есть человек, возможно, есть, от которого у меня не должно быть секретов или недосказанности. Я не знаю, что еще сказать, – я помолчал, глядя в глаза Клерку, который ждал продолжения. – Хорошо. До сегодняшнего дня я был уверен, что этого человека уже довольно давно нет в живых. Сегодня у меня по этому поводу появились сомнения. Это и есть та причина, из-за которой я подписался в этот бардак. Все?

– Почти, – Клерк задумался. – В этом замешана стазис-камера, которую слизни Артура притащили в твой жилой бокс?

– Откуда…

– Просто ответь.

– Да.

– Хорошо. Теперь слушай меня. Останутся вопросы, задашь потом, – Клерк дождался от меня утвердительного кивка головой и продолжил: – Во-первых, зачем я здесь? Мне изначально было плевать на главный приз. По назначению он мне не нужен. Нет у меня никого за пределами базы. Обменять или продать? Тоже не особо интересно. За долгие годы у меня накопилась гора разного призового и бонусного барахла, а деньги со своего счета мне, по большому счету, и тратить некуда. Я пошел сюда именно из-за Старика. Старика и его команды. У меня мало хороших знакомых, а добрых друзей и того меньше. Сегодня их почти не осталось, – Клерк угрюмо кивнул в сторону здания из хрусталя. – Поверь, если бы была хоть тень надежды на то, что их можно оттуда вытащить, я бы не вылазил из этой хроноточки, пока не сделал бы это. Подыхал бы сотни, тысячи раз, но вытащил их. Только здесь без вариантов. Я тебе больше скажу, через пару-тройку часов по земному времени этой хронолокации больше не станет. Она-то сама, быть может, и останется, только попасть в нее больше будет невозможно. Она вся превратится в каплю этого чужеродного янтаря. Откуда я это знаю? Как раз от американца. Точнее он был канадец, но сути это не меняет. Я докладывал об этом разговоре генералу, но по понятным причинам до полевых агентов эта информация не дошла. Так вот. Несколько лет назад пиндосы проводили в этом мире своеобразный эксперимент. Они заякорили на точке выхода целый небольшой городок, где-то за сутки по местному времени до появления в нем первых тварей. Насколько я знаю, у нас такой технологии нет и сейчас. В одной хроноточке мы можем заякорить с десяток пустошей, но это предел. Натовцы, освоившись в городке, раз за разом стали пытаться удержать город в своих руках, используя все подручные ресурсы. В итоге у них получилось удерживать первую волну тварей вне границ города чуть более тридцати шести часов. Так бы все и катилось у них ни шатко ни валко, если бы однажды твари не хлынули через этот городок сразу с нескольких сторон, уничтожая всех на своем пути, но даже не пытаясь искать выживших. Они просто бежали, в панике сметая все перед собой. Когда твари схлынули из города, у выживших американосов было еще с полчаса, чтобы попробовать осознать произошедшее. А потом через город прошла волна жидкого янтаря, так назвали его двое сумевших вовремя свалить оттуда суицидников. Еще через пять минут связь с той хронолокацией была потеряна навсегда. Теперь понимаешь, что здесь происходит?

– А что стало на Земле с телами тех, кто остался здесь в жидком янтаре? – я, ошарашенный услышанным, посмотрел округлившимися глазами на Клерка.

– Я тоже об этом спросил, – Клерк поморщился. – По всему выходит, что пока была связь с хронолокацией, тела на Земле корежило в невыносимых муках. Страшно даже представить, что происходит с разумом внутри этой прозрачной субстанции. Как только связь с миром Zero была прервана, тела стали неподвижными. Чуть позже все две с лишним тысячи тел были уничтожены. Оставлено для наблюдений лишь одно. Сам знаешь, сколько стоит поддержание жизнеспособности тела в ванной со структурированным гелем, – Клерк грустно усмехнулся. – А если еще безо всяких гарантий, что разум в него когда-нибудь вернется? И что это будет за разум? А если оживут сразу тысячи тел с чужим разумом внутри? Короче, с этим все понятно.

– Американцам удалось выяснить природу жидкого янтаря?

– Нет, конечно, – лицо Клерка скривилось в усмешке. – Да и как бы они это сделали? Но поскольку случай, со слов моего заокеанского знакомого, был не единичный, а просто самый масштабный по количеству жертв с их стороны, кое-какие выводы они смогли сделать. Первое. Есть большая вероятность того, что стена жидкого янтаря идет вслед за тварями. В какой момент времени и где на планете она формируется, совершенно не понятно. Даже не понятно, как бы безумно это ни звучало, в этом ли мире происходит зарождение массива этой дряни. Второе. Стена аномалии продвигается по этому миру не только в пространстве, но и скатываясь по его временной шкале вниз. Если верить канадцу, в свое время ему удалось побывать в двенадцатой хронолокации. В скором времени, если ты понимаешь, о чем я говорю, никому с Земли не удастся погрузиться дальше пятой. Поскольку шестая, – Клерк обвел мир вокруг себя рукой, – очень скоро будет закрыта для нас всех навсегда.

– Сколько у нас времени, чтобы свалить отсюда? – я поежился, будто меня обдало ледяным ветром.

Клерк поднес бинокль к глазам и замер, направив его в сторону хрустального моста. Пошевелив беззвучно губами с пару минут, видимо, что-то подсчитывая в уме, он наконец отбросил оптику на лежак и озвучил свой вердикт: – Думаю, минут двадцать у нас в запасе точно есть. Хотя, по большому счету, часов все равно нет ни у тебя, ни у меня. Будем смотреть по факту, – он серьезно посмотрел на меня. – Сначала сваливаешь ты и топаешь к генералу за своей наградой, чуть позже я тоже подтянусь. Вопросы еще остались?

– Почему не хочешь уйти вместе?

– Хочу остаться один, чтобы попрощаться с друзьями, – Клерк пожал плечами. – Надолго я тут не задержусь. Это все?