Текст книги "Игра вместо войны. Рождение Феникса"

Глава 3. Шаг навстречу неизвестности

Как добрался до дома – не помню. Слишком уж погрузился в свои думы. Встретившая меня мама первым делом с тревогой поинтересовалась – чем окончился тест. Врать не хотелось, но и правду говорить я не имел права.

– Прости, – выдохнул я.

– Ты же там погибнешь! – хватаясь за мою руку, выкрикнула она и разрыдалась.

– Нет, мам, – как-то на удивление спокойно отвечаю и это подействовало: она подняла на меня глаза и утихла, ожидая продолжения. Я не заставил долго ждать: – Попрошу политического убежища в американском консульстве, – произношу, а сам боюсь реакции – это ведь по сути предательство.

– Да, они не должны отказать, – тут же воспрянула духом и затараторила мать, для которой видимо возможность сохранения моей жизни была куда важнее патриотичных лозунгов. – Твой отец… Сейчас найду свидетельство о браке и о твоем рождении. Это должно помочь… – последние слова доносились уже из ее спальни, куда она укатила, ловко управляя инвалидной коляской.

Вот и все, а я так боялся этого разговора. Теперь осталось все уладить в посольстве. Хотелось отложить визит до завтра – а пока побыть с семьей, но мама едва ли не пинками отправила меня за очередным приговором, который решит мою судьбу. Ведь Екатерина даже словом не обмолвилась – что будет, если мне все же откажут? Да, я типа нужен в вирте, но меня ведь уже отсеяли! А о возможности апелляции никакой информации не было.

Переступая границу посольских владений, я мысленно сжался, боясь, что меня раскусят. Ан нет. Стоило очутиться внутри и рядом оказалась миловидного вида девушка, поинтересовавшаяся целью визита. Что удивительно, моя фраза, которую я словно попугай повторял всю дорогу, не вызвала удивления. Сотрудница консульства понятливо кивнула и, взяв мои документы, попросила подождать в холле.

Полчаса показались вечностью. Наконец-то ко мне подошел какой-то субтильный тип в очках и пригласил следовать за ним. Путь наш был недолог. Пара метров по одному из коридоров и вот уже передо мной радушно распахнутая дверь. Светло, просторно, по-своему даже уютно, единственное, что меня напрягло – выставленный напоказ прибор известный всем как детектор лжи. Попадос. Ну да ладно, кто не рискует…

Что интересно, этот типчик оказался не просто консулом, а ни много, ни мало прибывшим из столицы послом! Эка меня сразу к боссу спровадили! Вот уж не ожидал.

Усевшись в кресло, глава местной епархии жестом предложил занять одно из гостевых мест. Присел. Свое волнение скрывать даже не пытаюсь, ведь и ежу понятно – сейчас будет решаться моя дальнейшая судьба.

– Итак, – произнес мужчина и даже в этом коротком слове послышался акцент. – Что привело вас к такому решению?

Юлить не стал и на том спасибо. Честно излагаю о том, что, несмотря на игровой стаж, не прошел отбор и буду вынужден отправиться на границу. А так как мой отец был американским подданным, то я не желаю проливать кровь своих потенциально возможных, пусть и дальних родственников, кои наверняка остались в Штатах в немалом количестве.

Посол покивал головой и поинтересовался:

– Вы понимаете, что это предательство?

Вот от кого-кого, а от него такого вопроса не ожидал. Ведь к их полкам в подкрепление пойду. Хотя… они должны как-то проверить мою лояльность, а то мало ли желающих в сложившейся ситуации найдется. В общем, кивнул я, мол – да, понимаю. И с опаской поведал о крахе личной жизни, старательно вспоминая Катины крики в парке и пощечину. Рука сама дернулась в процессе рассказа к щеке. И о чудо! Прибор не распознал в этой истории лжи. Сознался и в том, что в реальном бою долго не выживу, а у меня мама-инвалид и сестра восьми лет от роду. Мол, возможно, если я буду полезен там, в Штатах, то им здесь помогут?

Разговор вышел долгим. Спустя час к нам присоединился еще один сотрудник консульства. Пришлось, по сути, повторять все по новой. Мужчина сидел напротив и ни на секунду не спускал с меня глаз. Видимо физиономист. Ну и бог с ним, если детектор ничего не понял, то и этому я так просто не сольюсь. Главное не нервничать.

Вопросы лились рекой, и в такой интерпретации и в этакой, казалось меня пытались запутать в собственных показаниях. Не удалось.

Потом была довольно нудная бумажная волокита. В итоге, покидал здание уже затемно, с временным удостоверением личности, подтверждающим, что я – гражданин Соединенных Штатов Америки. Во избежание казусных ситуаций, мне было велено оказаться на территории посольства завтра вечером, не позднее двадцати ноль-ноль по местному времени. И главное! Моим родным уже сейчас было начислено пособие. Но не за меня. Это могло спровоцировать дополнительный конфликт государственных интересов. Чтобы ни себя, ни кого-то иного не подставлять, маме назначили перерасчет и компенсацию за прошлый период плюс пожизненное пособие за потерю кормильца, являвшегося американским подданным. Сестре так же начислили кое-какие копеечки, как его несовершеннолетней дочери.

Теперь я был спокоен. Наши правоохранительные органы моих близких не должны тронуть, ведь им удалось завербовать меня, а во-вторых, все сделано в рамках законодательств обеих стран – не придерешься. Американские власти даже в случае победы над Россией в обиду моих родных тоже не дадут, ибо имеется родственная связь, а они это чтут очень свято. Ну… если конечно же я сам не спалюсь. Тогда… О том, что будет тогда, думать почему-то ну со-о-овсе-е-ем не хочется.

Дома меня встретил аромат домашних пирогов. Мама умудрилась вспомнить старые времена. Ведь с момента автокатастрофы, унесшей жизнь отца и мамину способность к передвижению на своих двоих, пирогов в доме не было. То есть покупные-то бывали, но то ж разве пироги?

– Дэн, – тихо позвала меня мама, стоило переступить порог.

Подхожу. А она показывает, мол, наклонись, видать что-то по секрету сказать хочет.

– Лизке не стоит говорить, куда ты направляешься, – прошептала она, даже не поинтересовавшись итогами похода, видимо была уверена в успехе или ответ у меня на лице читался? – Дети, они злые, – добавила она. – Разбираться не станут: что и почему. Скажем, что ты в вирт-мир уходишь.

Киваю, радуясь тому, что во время моего возвращения из тест-центра сестра была в школе и не узнала истинного положения дел. Мама права. Не стоит ей этого знать, только проблем себе наживет.

Чай, кофе, пироги, болтовня и смех. Давно наш дом такого не помнил. Да, меня ожидал переезд в другую страну, а дальше полная неизвестность. Легко сказать, добиться высот. Все ж как ни крути, но я буду залетной птицей, которой не особо-то станут доверять. Это дело еще заслужить надобно будет.

Перед сном по привычке залез в интернет и – о чудо! Таких как я – паломников – в столичное посольство и в консульства по всей стране оказалось не менее сотни тысяч. Все – отсеянные. Интересно, они реально не прошли тест или тоже завербованы?

Сны в эту ночь снились особенно яркие и эмоционально-насыщенные. Особенно запомнился момент, воссоздавший ситуацию в парке, когда Екатерина меня поцеловала, но в этот раз я не стал себя сдерживать, и вскоре мы уже кувыркались на траве, не обращая внимания на охи-ахи возмущенных мамаш, плотной стеной заградивших нас от любопытной малышни, и собравшихся то ли поглазеть на бесплатное порно, то ли набираясь решимости, чтобы прервать наши брачные танцы. Пробуждение подкралось в самый кульминационный момент и было фееричным! В прямом и переносном смысле слова – пришлось отправить постельное белье в стиралку и забраться в душ. Видимо организм после стресса требовал разрядки, вот и справился как мог.

В этот день сестра в школу не пошла. Мама предусмотрительно позвонила педагогу и, как оказалось, никто сегодня учиться или учить и не собирался. У всех были мужья, братья, сыновья и отцы, которых надо было провожать либо в вирт-мир, либо на границу.

С экранов телевизоров вещали патетичные речи о том, что разум победил и проблему будут решать в игре. Хороша же игра – по принуждению. Зато и американские власти в очередной раз сообщили, что не несут ответственности за ведущиеся на российской границе военные действия. Мол, они тут не причем, это все ополченцы и добровольцы, проигнорировавшие правительственный приказ о ненападении. Ха-ха! Три раза.

Вечером сеструха рвалась проводить меня до вирт-центра. Еле-еле удалось уговорить ее остаться в столь позднее время дома, с мамой. Распрощавшись с родными, подхватил довольно увесистый баул с манатками и помчался к консульству.

Когда приблизился к заветному зданию, в шоке остановился: вся территория, отданная под местный филиал американского посольства, была окружена явно агрессивно настроенными личностями, да и внутри напоминала муравейник. Кое-как пробрался к воротам. Повезло. Митингующие приняли меня за одного из своих, а когда я протянул временное удостоверение одному из служивых из оцепления, что-то предпринимать было поздно – меня оперативно протолкнули внутрь.

Народу на территории консульства немерено. Причем и мужчины, и женщины, и даже дети. Неужели все эти люди, как и я, перешли на сторону врага. Скорее всего. Вопрос лишь в том, по собственной ли инициативе или с целью шпионажа? Но такие вопросы в лоб не задаются.

Все косятся друг на друга, стыдливо отводя взгляд, стоит лишь посмотреть в их сторону. Правда кое-кто уже успел скучковаться, и эти группы чувствуют себя явно гораздо увереннее остальных.

Вскоре ко мне подошел один из сотрудников консульства. Перепроверил документы, вручил какой-то купон и сообщил о том, что вскоре прибудет транспорт, которым нас доставят в аэропорт.

Ожидание затягивалось, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, конца и края не будет этой человеческой веренице. Вот и когда успели, спрашивается? Да и многовато как-то. Город у нас конечно многомиллионник, один из крупнейших, но все же…

– Привет, – раздался рядом показавшийся смутно знакомым женский голос.

Оборачиваюсь и в шоке взираю на… Екатерину.

– Ты-то что тут забыла? – не очень тактично интересуюсь, несколько смущаясь несвоевременно всплывшим воспоминаниям о минувшем сне и мечтая услышать: «Пришла попрощаться…».

Хотя нет. Вон сумка большая спортивная плечо оттягивает, сомневаюсь, что она мне передачку принесла.

– У меня мама родом из Штатов, – отвечает.

– Э-э-э… – растерялся я. – И что?

– И то, что она там, с новым мужем, я здесь – одна, после смерти отца. Ну, вот и решила…

Ага, как же! Эти байки ты, подруга, кому-нибудь другому рассказывай. Решила она видите ли; да за тебя все давно уже решено. Но я рад. Искренне. Нет, не лелею надежд на то, что эта красотка снизойдет до меня, но… Просто рад ее обществу. Ведь это единственный мало-мальски знакомый мне человек не только в этой толпе, но и в стране, куда нам предстоит отправиться.

И тут же возник вопрос: вчерашнее предложение, благодаря которому я очутился здесь, это инициатива ее руководства или ее собственная? Если второе, то спасибо ей огромное, ибо вытащила мою семью из неминуемой долговой ямы. Однако и тут вопрос возникает…

– У тебя на работе знают о том, что я здесь? – шепотом, так чтобы никто кроме нее не услышал, интересуюсь и замечаю, что девушка смущенно поджимает губки и подозрительно отводит взгляд.

Картина «Приплыли». Выходит, в глазах российских правоохранительных органов я простой перебежчик, а это ведь похлеще нежели обычный дезертир. Вот, блин, спасибо. Удружила, ничего не скажешь. Ну да ладно, после драки кулаками не машут. С повинной обратно явно не пойду. В конце концов, я взрослый человек и имею право самостоятельно сделать выбор, нравится он кому-то или нет.

Интересно, я здесь один такой? Или она еще кого-нибудь завербовать успела? И еще… она сказала: меня в игре найдут. Как? Ей что-то известно о том мире, где будет происходить противостояние двух держав? Нет, бред… Слишком много чести для какой-то пусть и супер-смазливой девчонки.

Еще спустя полчаса напряженного молчания издалека донесся гул вертолетных пропеллеров. Это консульство атаковать решили, что ли? Ан нет. Народ разогнали, образовав прямо во дворе посадочную площадку. Когда первая машина заходила на посадку, многие лишились головных уборов. Шквальный ветер унес их без малейшего шанса на возврат.

Началась погрузка массово переметнувшихся на сторону врага эмигрантов. Наконец-то дошла очередь и до нас с Катей. Никогда прежде на вертолетах не летал. И слава богу. Весь корпус вибрирует, уши закладывает. В общем, натерпелся. Надеюсь, больше никогда не придется испытывать нечто подобное.

Высаживали нас прямо на взлетной полосе аэропорта, напротив гудящего двигателями боинга. Согнувшись в три погибели, пробежались до трапа и, очутившись внутри, наконец-то с облегчением разогнулись. Заняли свободные места. Девушка помалкивала. То ли ощущала свою вину за случившееся, хотя как ни крути, но я все равно был ей благодарен за помощь моей семье. То ли обиделась на что-то? Ведь женщины, они такие… женщины! Фиг разберешься в разновидностях мутировавших в их головах тараканов. По опыту знаю – лучше не трогать, сама отойдет и заговорит.

Кстати, многие из «перебежчиков» плохо говорят на русском – стюарды вообще общаются исключительно на английском. Пока вынужденно толкался в небольшой очереди перед сортиром, выяснил, что был не прав – это не беженцы, а эвакуированные с «вражеской» территории туристы, бизнесмены и навещавшие родственников или друзей граждане Америки, для которых внезапное сообщение о пусть и виртуальной, но войне обернулось вполне обоснованным страхом за свою неприкосновенность. Ведь всегда хватает агрессивно настроенных элементов, которым плевать, что решения о ведении военных действий принимаются не простыми смертными, а властями.

Вот и гадаю теперь – неужели я тут один такой уникальный? Ну, если Екатерину конечно не считать. Если честно, до сих пор не верится, что лечу в Америку. Как-то уж слишком все спонтанно и быстро получилось. Никак не ожидал подобной оперативности.

Глава 4. Эмиграция

За окном занимается рассвет. Красота! Искрящиеся в первых лучах солнца густые шапки облаков напоминают бескрайние снежные просторы. Кажется, выскочи сейчас туда на лыжах, и ка-а-ак пока-а-атишься-я-я… Эх… интересно, а в Америке снег бывает? Никогда не интересовался этим вопросом. Да и отец почему-то об этом не рассказывал. Про Рождество помню, про то как они украшали все, про подарки, а про снег ни слова.

Катя дремала. Интересно, а она-то действительно по инициативе руководства сюда рванула или как? Мне на уши лапшу вешала, мол, сама так решила. Вот только паршивая из нее разведчица. Сама же и проговорилась по сути в процессе моей агитации, там – в парке. Да и не поверю я ни за что, чтобы никто не предусмотрел такую возможность. И еще не давала покоя ее фраза о том, что меня в игре найдут. Выходит, она и собиралась меня разыскать? Но как? Ведь неизвестно, что это будет за мир. Вряд ли нам оставят узнаваемую реальную внешность, а уж про имя и говорить нечего.

Имя и фамилия у меня кстати, самые что ни на есть американские – «Дэн Мартин». Спасибо папе, тут не придерешься, но сколько их таких? А тех же Кать Васильевых? Нет, англичане нам стопудово сгенерируют какие-нибудь хитросплетенные и труднопроизносимые никнеймы вместо имен.

И что ж за мир нас ждет? Как там выкручиваться, чтобы выжить и чего-то достигнуть? Неприятно ощущать себя в роли доморощенного Рэмбо российского разлива. Понимаю, конечно, что у русских существует мега-лозунг – «где наша не пропадала?!» – ведущий даже с голой грудью на амбразуры. Но как-то это мало утешает. Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что… Да не вопрос! Вот шнурки поглажу и метнусь…

– Чай, кофе, минеральной воды? – выдергивая меня из размышлений, обратился ко мне стюард.

– Кофе.

Всю браваду с первым же глотком бодрящего напитка как рукой сняло. Черт. Куда я лечу? Да, с английским я на «ты». Все-таки отец его в меня добрых семнадцать лет вбивал. Но это чужая страна со своим менталитетом, законами. Где я буду жить в конце концов? На первое время наверняка что-то предоставят. До тех пор, пока буду полезен, а потом? А если вычислят, что шпион? Да и вообще, это я буду думать, что шпионю, а где гарантия, что сведения будут получать те, кто надо?

Вопросы… Вопросы… Вопросы…

– Не нервничай ты так, – ладошка успевшей проснуться Екатерины легла на мою руку.

И только тут я осознал, что в порыве задумчивости изломал в лапшу давно опустевший пластиковый стаканчик из-под кофе. Этим шумом видать ее и разбудил. Интересно – и как давно она за мной наблюдает?

– Все будет хорошо, – улыбнулась девушка, так и не убирая руку.

– Хотелось бы верить, – криво усмехнулся я.

– Пройдем внутреннюю регистрацию и поедем к моей маме. У нее дом большой, нам места хватит… – как ни в чем не бывало вещала девушка.

А я пытаюсь переварить полученную информацию: «На каком основании я припрусь к ним в дом? Она понятно – дочь. А я? И если откажусь от помощи государства, положенной эмигрантам или как таких как я правильнее обзывать? Не суть. В общем, потом мне вряд ли помогут, и я тупо стану никому не нужным бомжом…».

– У ее мужа бизнес, – тем временем, перейдя на едва различимый шепот, продолжила рассказывать соседка. – Именно его компания, на протяжении вот уже двух лет, занималась строительством бункеров для глубоких вирт-погружений…

– Двух лет? – я в шоке уставился на девушку.

– А ты что думал? Что два дня назад в средствах массовой информации озвучили «неожиданный» вариант мирного решения проблемы, и все вмиг, по мановению волшебной палочки, само собой построилось?

– Э-э-э… – только и смог выдавить я.

Нет, она однозначно права, просто в этой суматохе совершенно не было времени на то, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию с этой точки зрения. Все принималось как данность, а наиболее актуальным было пройти тестирование…

– Вот тебе и э-э-э… – передразнила девушка. – Я все эти годы усиленно тренировалась на всевозможных вирт-эмуляторах, в играх…

Теперь я готов поверить во многое. Даже в то, что она что-то знает о самой игре, хотя и заливает мне сейчас про «всякие» вирт-эмуляторы. Спрашивается, откуда у простой сотрудницы госконторы, в которой она служила, зарплата, позволяющая подключение к тем самым эмуляторам? И если даже предположить, что ее приемный папаша, забыв о врожденной американской жадности, регулярно отлистывал кредиты, то почему никто этим не заинтересовался у нас, в России? Ведь она знала то, о чем никто даже не догадывался. Подумать только! Два года! Нет, ну в принципе понятно. Но в это время где-то неподалеку от городов строили бункеры, на которых работали люди, и никакой информации не просочилось! Феноменально!

– …наверное, будет удобнее проходить погружение именно там, как думаешь? – тихо произнесла Катя и уставилась на меня.

Неудобно, блин. Девушка распинается передо мной, а я…

– Понятно все с тобой, – отмахнулась она и встала, явно направляясь в сторону туалета.

Черт. Не хватало еще, чтобы обиделась. Но блин! Два года! Теперь понятно, почему так изменилось якобы общественное мнение относительно онлайн-игр. Если пять лет назад игроки считались едва ли не ущербными инвалидами с компьютерной зависимостью, то с некоторых пор все средства массовой информации начали буквально орать о пользе виртуала. Типа ускоряет реакцию, и тэ дэ и тэ пэ… Турниры начали всякие проводиться с неимоверно крупными призовыми фондами, перед которыми не мог устоять практически никто. Игровая индустрия процветала в последнее время. Вот и ответ на вопрос – «почему?».

Выходит, решено это давно. И возможно не только как способ решения проблемы. Наверняка, наверху давно уже известно за кем будет выигрыш, а все это лишь показуха для общественности. Ибо победителей не судят. А еще… еще сдается мне, не так уж в этой Америке и фонит, коль уж они пошли на столь долгосрочные маневры. Значит, «шишки» и «коренные» останутся там, а к нам просто-напросто на правах победителей сольют наводнивших Штаты эмигрантов. Обидно. Все, как всегда. Политика – это игра для верхов, а быдло расплачивается. И повезло тем, кто сумеет это сделать в вирте, а те, кого выкинут на границу будут попросту вычеркнуты из списков живых. Не зря за них даже выплат государство не назначило. Расходный материал. Или просто-напросто продолжается сокращение численности населения до того самого злополучного «золотого миллиарда»?

– Ну чего задумался-то? – выдернула меня из размышлений вернувшаяся попутчица. – Да, все не так просто, как кажется на первый взгляд, – невесело улыбнулась девушка. – Но кто сказал, что будет легко?

– И ведь не поспоришь, – буркнул я.

Остаток пути мы провели в молчании. Не знаю о чем думала попутчица, но я пытался переварить новую информацию и оценить возможные последствия моего столь внезапного отъезда за бугор. Однако, как ни крутил эти новости в голове, все сводилось к одному – так моя семья будет обеспечена, а я жив. Что может быть важнее?

На посадку шли уже в сумерках. Тут же в аэропорту прошли паспортный контроль, заполнили ряд бумаг и были препровождены в какой-то «отель» общажного типа с удобствами на этаже и требованием не покидать его до соответствующих распоряжений. Собственно, касалось это только меня и Екатерины. Законные граждане Америки спокойно разъехались кто-куда, стараясь забыть минувшие страхи.

В гостинице нас покормили чем-то непривычным и не особо-то вкусным. Или это мне кусок в глотку не лез? После посещения местного общепита, я заперся в своей комнате и… элементарно вырубился до утра.

Побудка вышла ранней. На часах еще было семь часов. Или надо было перевести время? Не суть. И вновь продолжилась бюрократическая волокита. Зря я думал, что легко отделался. Все было еще впереди. Опросы, допросы, тесты. И так до самого вечера, с промежутками на скудный завтрак из кофе с бутербродом, обед из какой-то неведомой гадости, ну и в завершение был не более приятный ужин.

Второй и третий день пребывания в Америке ничем не отличались от первого. Менялись только лица. Когда на четвертый день меня вновь разбудили в семь утра, я едва не взвыл. Ан нет. В этот раз, нам с Екатериной почетно вручили пакет бумаг, свидетельствующих о нашем легальном нахождении на территории страны, где паспорт являлся, как оказалось, обычной фикцией. И слава всем богам – нас отпустили! То есть, не так. Я-то ожидал каких-то предложений от местных властей, но им видимо было не до нас. И нас просто спросили: готовы ли мы покинуть выделенные нам апартаменты? Прозвучало это после трех дней допросов, с интонацией: «И что вы даже чаю не попьете?».

Если честно, теперь я был рад Катиному приглашению. Америка оказалась не такой уж и гостеприимной страной. Бюрократов совершенно не интересовал тот вопрос, что от моего отца здесь не осталось никакой недвижимости и я, по сути, новоиспеченный бомж. Их целью, видимо, было убрать еще одного бойца из рядов противника. Хотя… все равно дороговатое удовольствие. Или им все же что-то нужно, но я о том пока не ведаю?

Катю эти вопросы, судя по оживлению, вовсе не напрягали. Она буквально сочилась эмоциями и плещущей наружу энергией:

– Бегом за торбами! Нас уже наверняка ждут! – на ходу выпалила девушка и шмыгнула в свою комнату.

Делать нечего. Взял сумки, вышел в коридор, а там уже и столкнулся с первой частью встречающей нас процессии: Елена Ивановна – мама Екатерины, оказавшаяся не в меру моложавой и очень эффектной женщиной, и двое телохранителей, тут же подхвативших Катины сумки.

Внизу нас ожидал явно бронированный автомобиль представительского класса. Хотя, чему удивляться, если тот, к кому мы едем, занимается реализацией столь глобальных проектов? Вряд ли он мелкая пешка. Эка меня занесло-то.

Путь до места назначения был не близкий. Прибыли часам к шести вечера. Ну что сказать? Еще на подъездах к особняку я оценил его монументальность: высокие, метра по четыре, неприступные стены с кучей следящей и прочей аппаратуры, усиленный пункт охраны на въезде на территорию. Сам особняк тоже впечатлил. Теперь я понимал, что имела в виду Екатерина, говоря, что мы никого не потесним. Это был огромный по занимаемой площади четырехэтажный архитектурный ансамбль, явно соответствовавший какому-то определенному стилю, в которых я, увы, не разбирался.

Нам навстречу высыпала нарядно разодетая и улыбчивая прислуга. Забрали сумки и препроводили в выделенные нам комнаты на четвертом этаже. Все было как-то излишне пафосно. Видать Катин отчим в жене души не чает, коль так все прогибаются. Или опять же всем им что-то от нас… вернее от меня надо?

Блин. Это уже какая-то мания величия. Кто я? Никто.

Остаток дня прошел в многочисленных знакомствах, демонстрациях местных достопримечательностей, коих на территории «замка» оказалось немало, и завершился помпезным ужином, где наконец-то моему любопытному взгляду предстал владелец этих угодий. Старенький, лет под семьдесят, по-нездоровому щуплый мужчина, который в подтверждение моих предположений с обожанием взирал на свою супругу. Вот теперь многое встало на свои места. Не хватало еще интервью с Катиной мамой и ее таинственно произнесенных слов: «…в браке деньги не главное…». Ага. Конечно же, глядя на ее супруга, только о большой и светлой любви думаешь! А как иначе-то?