Текст книги "Подводный флот Гитлера"

Минирование побережья

Располагая небольшим числом боеспособных субмарин и желанием нанести максимальный урон Англии в ее территориальных водах, на подходах к портам и в узлах коммуникаций, командование подводного флота отдало приказ о постановке мин (более подробно об их разновидностях смотрите в разделе «Вооружение»). В условиях сильных приливно-отливных течений и непосредственной близости от вражеского порта постановка мин субмаринами требовала от команды аккуратности, ловкого маневрирования и железных нервов. Британский военный корабль «Нельсон» получил тяжкие повреждения, напоровшись на мины, поставленные подводной лодкой U-31 у входа в бухту Лох-Ю. Английский крейсер «Белфаст» подорвался на мине и получил повреждения почти сразу же после постановки минного заграждения в бухте Ферт-оф-Форт подводной лодкой U-21. По словам Дёница, подобных постановок было 34. За исключением подводных лодок U-33 и U-16, потопленных соответственно в заливе Ферт-оф-Клайд и перед Дувром, все остальные лодки выполнили задачу и без повреждений возвратились в базы. Постановка мин в Северном море проводилась малыми 250-тонными подводными лодками, которые из-за своих небольших размеров были словно специально предназначены для «ползания в норах».

До 1 марта 1940 г. германские подводные лодки поставили мины в следующих пунктах: на западном побережье Великобритании: залив Лох-Ю, залив Ферт-оф-Клайд, Ливерпуль, Суонси, Бристольский залив, мыс Норт-Форленд. На английском побережье пролива Ла-Манш: Фалмут, Портленд, Веймут, Портсмут, Дувр. На восточном побережье Великобритании: Инвергордон, Данди, залив Ферт-оф-Форт, Блайт, Ньюкасл, Хартлпул, банка Иннер-Даусинг, банка Ньюарк, мель Кросс-Сайд, Лоустофт, мыс Орфорд-Несс, мыс Данджнесс, Кромарти, Грейт-Ярмут, Хофден, банка Норт-Хиндер, мыс Фламборо-Хед.

Что касается успехов, которых немцы достигали минными постановками, то на основании радиограмм, перехваченных вслед за постановкой мин, за время войны сложилось мнение, что они были эффективными. Так, несколько районов вблизи Ливерпуля были объявлены английским Адмиралтейством опасными для плавания. Причем эти данные были получены спустя всего лишь несколько часов после того, как U-30 провела в этих районах весьма удачную постановку мин на мелководье. Из сообщения Адмиралтейства было видно, что на минах подорвалось несколько судов противника. В конце концов англичанам пришлось временно закрыть Ливерпуль – самый большой и важный порт на западном побережье Англии, предназначенный для приема импортных грузов. Другими способами англичане, видимо, не надеялись избежать дальнейших потерь судов. Радиограммы, перехваченные с тонувших и поврежденных судов, показывали, что заграждения, поставленные перед другими портами и в узлах коммуникаций, также были эффективными.

По английским данным, за время Второй мировой войны на немецких минных заграждениях погибло 115 судов общим тоннажем 394 533 рег. – бр. тонн (согласно Роскиллу). Но необходимо учесть, что в эту победную статистику включены и суда, которые потонули, налетев на мины, поставленные немецкими эскадренными миноносцами, совершавшими первой военной зимой постановку мин у английского побережья во время своих ночных рейдов.

Недостатки лодок

Дёниц, анализируя разновидности субмарин, по достоинству оценил каждую из них: «Все три подкласса подводных лодок (малая подводная лодка II серии водоизмещением 250 тонн, средняя подводная лодка VII серии водоизмещением 517 тонн и большая подводная лодка IX серии водоизмещением 740 тонн) оправдали возложенные на них надежды. Имевшая довольно сильное вооружение и отличавшаяся легкостью управления подводная лодка VII серии имела дальность плавания, далеко превосходившую самые осторожные оценки мирного времени. Напомним, что в 1942 г. боевые действия у американского побережья велись с помощью этих подводных лодок, базировавшихся на французские порты Бискайского залива, причем без дополнительной приемки топлива в море».

В чем же заключались недостатки немецких подлодок? По словам Дёница, «давая положительную оценку боевым качествам подводных лодок, необходимо сделать два замечания. У части подводных лодок фундаменты двигателей оказались слишком слабыми и не выдерживали длительных нагрузок во время больших переходов. Когда же возникла необходимость их замены, лодки вынуждены были надолго уходить на судоремонтные заводы и все это время не использовались для боевых целей. Другое замечание относится к клапанам, закрывавшим при погружении выхлопные трубы обоих дизелей. Их конструкция оказалась неудачной. По мере погружения на большую глубину клапаны все сильнее пропускали, и вода, постепенно накапливаясь, могла создать серьезную опасность, особенно если лодка долгое время преследовалась противником. Не исключено, что в первый период войны наши подводные лодки гибли именно из-за этого. Накапливание воды в лодке вынуждало ее продувать балласт и всплывать на виду кораблей противника, которые ее и уничтожали.

Лодка-неудачница

Подводная лодка U-570, заложенная на верфи в Гамбурге 21 мая 1940 г. (максимальная скорость – 31,5/14,1 км; надводный радиус действия: 12 040 км; водоизмещение: 773/879 т), вошла в военную историю как субмарина, которая была захвачена при первом же плавании и позднее действовала в составе флота союзников.

В мае 1941 г. U-570 под командованием капитан-лейтенанта Ганса Йоахима Рамлова покинула норвежский порт Тронхейм и отправилась на боевое задание в район южнее Исландии. Но на «зеленую», ранее не участвовавшую в боевых действиях команду оказали влияние как скверная погода, так и прочие стандартные трудности жизни подводников. Следуя приказам командования (она входила в состав 3-й флотилии), лодка тем не менее пыталась проследить следовавший в восточном направлении союзнический конвой НХ-145, но 27 августа 1941 г. была замечена самолетом британских ВВС, сбросившим на субмарину четыре глубинные бомбы.

Они взорвалась прежде, чем U-570 успела погрузиться, и тогда перепуганные члены команды, невзирая на угрозы командира, выскочили на палубу и стали размахивать самодельными белыми флагами, желая сдаться, но не быть потопленными неприятелем.

Над капитулировавшей лодкой продолжал кружить английский самолет, затем его сменил другой, и до наступления ночи прибыл противолодочный траулер. Ночью к захваченной лодке подошли еще три траулера и два эсминца, после чего U-570 взяли на буксир отправили в исландский порт Торлаксхафн. После небольшого ремонта лодка поступила на службу в королевский военно-морской флот под гордым именем «Граф». Почти три года, до 20 марта 1944 г. (когда лодка села на мель около острова Айлей), она служила верой и правдой англичанам.

При захвате лодке все сорок четыре члена экипажа остались в живых и стали военнопленными. Но командир злополучной лодки Рамлов и его первый помощник лейтенант Берндт были всячески третируемы содержащимися вместе с ними другими офицерами, – как трусы и изменники присяге, сдавшие, а не затопившие свое боевое судно. В результате не выдержавший постоянных издевок Берндт пытался бежать и погиб, Рамлов же подвергался нападкам до конца войны.

Игра в кошки-мышки

По словам Дёница, «основные маршруты движения конвоев выявлялись по мере изучения подводными лодками характера судоходства. Я постоянно следил за тем, чтобы все изменения маршрутов движения конвоев противника обнаруживались своевременно. Если в течение двух суток я не получал от подводных лодок данных об обнаруженных судах, то принимал решение о переразвертывании лодок. При тех больших перспективах на успех, которые вырисовывались все яснее, мне хотелось, чтобы для подводных лодок, находившихся на позициях в Атлантике, ни один день не проходил без успеха. Я старался увеличивать коэффициент полезного действия подводных лодок, то есть среднюю цифру потопленных кораблей, приходящихся на каждую подводную лодку и на каждые сутки нахождения их в море… Идущие из Англии конвои в период с мая по октябрь 1940 г. вначале сопровождались только до 12 градусов, а впоследствии – до 19 градусов западной долготы. Приблизительно на этих же самых долготах освободившиеся корабли охранения принимали для сопровождения транспорты, следовавшие в Англию. Конвои, идущие из США, имели в охранении канадские эскадренные миноносцы, которые следовали с ними от портов выхода на протяжении 400 миль в глубь Атлантического океана. Оставшуюся часть перехода через просторы Атлантики группы транспортов нередко преодолевали под охраной только одного вспомогательного крейсера».

Но само обнаружение конвоев, при отсутствии воздушной разведки (появившейся в распоряжении Дёница позднее) и недостаточного количества субмарин, было занятием непростым, порой зависящим от счастливого случая. Поэтому командование подводного флота рейха отдало приказ всем подлодкам – немедленно доносить о всех конвоях, против которых в данной обстановке могли бы действовать и другие подводные лодки. Другим источником являлись дешифрованные радиограммы противника, в которых содержались данные о местах встречи караванов с ожидавшими их кораблями охранения. Но союзники часто переносили эти точки встречи, в результате чего порой развернутым на позициях ожидания подводным лодкам приходись догонять конвои, а в случае плохой видимости и сильного волнения на море это было непростым занятием.

18 июня 1940 г. было опубликовано заявление английского правительства, в котором высказывалось намерение продолжать войну при любых обстоятельствах. Германии, обладавшей слабым надводным флотом, пришлось сражаться с крупнейшей морской державой, причем статистика строительства новых судов и уничтожения плавающих была не в пользу рейха. В записях Дёница приводятся следующие цифры: «В 1940 г. английские и американские верфи могли ежемесячно строить суда общим водоизмещением 200 000 рег. – бр. тонн. В последующие годы следовало ожидать постепенного увеличения этой цифры. Ведь потребность противника в тоннаже должна была все время значительно возрастать. Англия могла активизировать боевые действия, только имея необходимый тоннаж. И наша задача заключалась в немедленном уничтожении этого тоннажа, для чего мы должны были создать соответственно сильный подводный флот, являющийся главным средством в ведении войны против торгового судоходства. Такова была моя точка зрения. В октябре 1940 г. восемь немецких подведших лодок потопили 63 судна общим тоннажем 352 407 рег. – бр. тонн, что явилось для Англии тяжелой потерей: резко сократился общий тоннаж английского флота. Но, как уже говорилось, для достижения решающих успехов в войне против Англии требовалось не восемь, а сто подводных лодок, действующих одновременно. Нужно было как можно скорее вступить в битву за Атлантику крупными силами подводных лодок. Теперь уже известно, что не я один придерживался и придерживаюсь таких взглядов. Через книгу Черчилля «Вторая мировая война» красной нитью проходят утверждения, что немецкие подводные лодки являются главной опасностью для Англии. Черчилль боялся только их и считал, что немцы поступили бы умно, если бы сделали ставку только на подводные лодки».

Между тем Черчилль был не только политиком – в британском комитете обороны он являлся инициатором организации противолодочной обороны и являлся председателем специально созданного комитета сражения за Атлантику, занимавшегося всеми теми вопросами, которые могли служить делу достижения победы в битве за Атлантику, в том числе организации противодействия немецким субмаринам.

А тем временем в Германии, говоря словами Дёница, не было единого органа, в котором под руководством главы правительства были бы объединены все институты и который мог бы, не теряя времени, местными усилиями всех этих институтов создать мощный подводный флот – единственное грозное для Англии оружие.

Все мысли руководства рейха были направлены на развертывание вермахта и сухопутные победы, и поэтому даже не существовало такого понятия «битва за Атлантику», которому британское правительство придавало решающее значение для жизни страны.

Хочется отметить, что именно в это время командование подводного флота Германии во главе с Дёницем и сформировало своеобразный этикет подводников. По словам Дёница, командование «радовалось вместе с подводниками их успехам и разделяло их неудачи, беспокоилось об их судьбе и с облегчением вздыхало, когда приходили вести от долго молчавшей подводной лодки. Оно обретало покой только тогда, когда возвращавшаяся из похода лодка входила в базу, благополучно миновав все опасности, преодолев минные поля и ускользнув от подводных лодок противника, подстерегавших ее в наших прибрежных водах. Гибель каждой подводной лодки была большим ударом для командования подводных сил. Обычно проходило довольно много времени, прежде чем мы справлялись с этим ударом и находили в себе силы идти на новый риск.

Я старался по возможности лично встречать возвращавшиеся из боевых походов подводные лодки и беседовать с экипажами тотчас же по прибытии лодки в базу. Когда они стояли в своих кожаных регланах, хранящих следы масла и морской соли, похудевшие, бледные и усталые, обросшие бородами, я не мог нарадоваться на них и чувствовал, что мы связаны крепкими узами. Тут же я вручал им от имени главнокомандующего военно-морскими силами заслуженные награды. Командиры подводных лодок обычно давали мне списки лиц, представленных к награде, которые я после проверки утверждал, стараясь никого не обидеть. В отношении наград в подводном флоте не существовало никакой бумажной волокиты и бюрократизма. Через несколько дней после возвращения из похода подводник, получив награду, мог поехать в отпуск на родину. Немедленное вручение заслуженной награды фронтовику считалось очень важным с психологической точки зрения. Дайте ему без промедлений то, что он заслужил, – и это доставит ему радость». Подробнее о торжественных встречах и прочих привилегиях подводников рассказывается в разделе «Пропаганда».

В сентябре 1940 г. в результате дешифрования британских радиограмм установлено место встречи следовавшего из Северной Америки конвоя с кораблями охранения, высланными из Англии. Четыре немецкие субмарины отправились на встречу и, заняв позиции, обнаружили противника. Но, несмотря на то что погода не благоприятствовала (восьмибалльный ветер и сильное волнение) «серым волкам», им удалось потопить 10 сентября пять судов.

Кроме того, субмарина U-47 передавала командованию метеосводки из района западнее 23 градусов западной долготы (примерно 600 миль от западного побережья Англии), которые были необходимы немецкой бомбардировочной авиации, совершавшей налеты на Британию. 20 сентября на эту подлодку наткнулся идущий из США конвой НХ-72.

Лодка стала выслеживать эту добычу. На помощь ей командование прислало еще пять лодок, которые в ночь с 21 на 22 сентября начали атаку конвоя, состоявшего из тяжело нагруженных судов. Согласно данным британского Адмиралтейства, в результате этого нападения было потоплено 11 судов и одно повреждено.

В середине октября 1940 г. последовали новые удачные атаки конвоев: субмарина U-48 в ночь с 16 на 17 октября в районе северо-западнее банки Роколл обнаружила конвой, следовавший в Англию. В его преследование приняли участие еще пять немецких подлодок – U-46, U-99, U-100, U-101 и U-123. В ночь на 18 октября подводные лодки атаковали конвой из надводного положения и потопили 17 судов.

Утром следующего дня подводные лодки U-99, U-101 и U-123, расстрелявшие во время атак все торпеды, легли на обратный курс, а U-47, следовавшая в свой район базирования, обнаружила западнее банки Роколл еще один конвой, идущий в Англию. Это был быстроходный конвой «НХ-79», следовавший из Галифакса. Он был атакован в ночь с 19 на 20 октября подлодками U-46, U-48, U-100 и U-38, потопившими 14 судов.

Командующий подводным флотом рейха Дёниц был доволен, что его тщательно разработанные планы стали сбываться: «Итак, в течение трех суток восемь подводных лодок главным образом путем совместных ночных атак потопили из состава трех конвоев 38 судов. Подводные лодки потерь не понесли. Действия этих лодок позволили сделать следующие выводы, которые были внесены в «Журнал боевых действий штаба подводных сил»:

«1. Проведенные атаки доказали правильность принципа, положенного в 1935 г. в основу тактики подводных лодок и боевой подготовки. Суть его состоит в том, что сосредоточению судов в конвоях должны быть противопоставлены групповые действия подводных лодок, которые стали возможны благодаря развитию средств связи в период между двумя войнами.

2. Подобные атаки под силу только командирам и экипажам, имеющим основательную специальную подготовку. Отсюда вытекает необходимость обширной и длительной боевой подготовки, которая должна проходить в море. Эта подготовка была бы невозможна, если бы мы не имели в своем распоряжении Балтийского моря, свободного от воздействия противника.

3. Групповые действия возможны только при наличии требуемого числа подводных лодок в операционной зоне. За истекший период войны очень редко удавалось добиться необходимого числа подводных лодок.

4. Возможность проведения таких действий будет возникать тем чаще, чем большее число подводных лодок будет действовать в данном районе, то есть чем больше глаз будет занято поиском конвоев.

5. Кроме того, наличие большого числа подводных лодок позволит не обнажать пути подвоза в Англию после подобных действий, как это произошло после атаки конвоя «SC-7», когда почти все лодки, израсходовав торпеды, вынуждены были возвращаться в базы для пополнения запаса торпед. …

В период с мая по октябрь 1940 г. включительно немецкими подводными лодками было потоплено 287 кораблей общим тоннажем 1 450 878 рег. – бр. тонн. Самым «урожайным» оказался октябрь: он принес нам 63 потопленных корабля (352 407 рег. – бр. тонн). Этот успех объясняется применением против конвоев тактики «волчьей стаи».

Согласно данным английской статистики, в сентябре 70 процентов английских судов было потоплено подводными лодками, производившими ночные атаки из надводного положения. Эта же цифра характеризует и октябрь 1940 г. с его ночными боями против конвоев. Ночные удары наносились по самому уязвимому месту обороны противника. Помимо этих судов, были потоплены британские вспомогательные крейсера «Андания», «Каринтиа», «Данвеген Кал», «Скотстаун», «Трансильвания» общим водоизмещением 49 234 тонны, а также эскадренный миноносец «Уэрлуинд».

Лето и осень 1940 г. стали для немецких подлодок в Атлантике «счастливым временем», поскольку они чувствовали себя хозяевами и вели атаки уверенно и безнаказанно: «Много судов – мало лодок – мало противолодочных кораблей». Но тем временем Адмиралтейство предпринимало все возможное для обороны Британии: поскольку судов не хватало, то было реквизировано у частных судовладельцев 1240 судов различных типов: траулеров, яхт, китобойных судов, которые спешно переоборудовались для борьбы с подводными лодками, для чего оснащались гидролокационной аппаратурой, артиллерийскими орудиями, бомбометами и бомбосбрасывателями. Помимо этого, английские кораблестроители на основе китобойного судна «Саузен Прайд» создали проект корвета, после чего начали серийное производство. Было выпущено 247 противолодочных кораблей, получивших название «Флауэр» («Цветок»), так как все они носили названия цветов. Позже появилась более совершенная модель корвета – «Кастл» («Замок»), получившая названия в честь прославленных замков-крепостей Британии. Эти суда были вооружены одним 76-мм или 102-мм орудием, одним 40-мм автоматом, двумя-шестью 20-мм автоматами, бомбосбрасывателями и бомбометами, в том числе реактивными типа «Хеджехог», и имели боезапас глубинных бомб – от 40 до 100 штук. Корветы обоих типов сыграли огромную роль в битве за Атлантику, и после окончании Второй мировой войны стали для британцев таким же символами победы, как для советских людей – легендарные танки Т-34.

Помимо этого, британский флот использовал и малые противолодочные корабли, способные действовать в прибрежных водах, в проливе Ла-Манш и на подходах к портам и военно-морским базам. Среди них был и усовершенствованный проект охотника «Фэрмейн ML типа B», имевшего противолодочное вооружение. Было построено 672 катера, многие из которых совершали переходы из английских портов в Средиземное море. Но это случилось позже…

Дёниц и его штаб подвели итоги деятельности немецких подводников: «Коэффициент полезного действия подводных лодок в этот период был очень высок. Тоннаж потопленных торговых судов составлял в июне 514 брт на каждую лодку за ходовые сутки, в июле – 593, в августе – 664, в сентябре – 758 и в октябре, который был месяцем боев с конвоями, – 920 брт (подсчитано на основании английских данных).

За этот же период в Атлантике было потеряно шесть немецких подводных лодок. В их числе U-32, потопившая 28 октября судно «Эмпресс оф Бритн» (42 000 рег. – бр. тонн), на котором из-за бомбардировки немецкой авиацией вспыхнул пожар.

В целом потери подводных лодок по сравнению с потерями противника были незначительными. Возникает вопрос: с помощью какого числа подводных лодок были достигнуты эти успехи?

До сентября 1940 г., то есть в течение первого года войны, численный состав подводных лодок изменился следующим образом. К началу первого года войны мы имели в общей сложности 57 подводных лодок. В том же году вступили в строй еще 28 новых подводных лодок. За этот же период в ходе боевых действий погибло 28 лодок. Итак, к 1 сентября 1940 г. мы имели столько же подводных лодок, сколько их было у нас в начале войны, то есть 57. Из этих 57 лодок только 39 использовались для ведения боевых действий.

До июля 1940 г. из этого числа лодок одновременно в море находилось в среднем 12 лодок. Если учесть, что половину времени действующая подводная лодка тратит на переход в район боевых действий и обратно в базу, то получится, что до июля 1940 г. на коммуникациях действовало всего шесть подводных лодок. Они-то и вели войну против Англии.

На 1 сентября 1939 г. мы имели 39 действующих подводных лодок, а на 1 сентября 1940 г. их осталось только 27. Это произошло по двум причинам. Первая состояла в том, что на 1 сентября 1940 г. отрабатывало задачи боевой подготовки и проходило ходовые испытания большее число лодок, чем на 1 сентября 1939 г. Второй и основной причиной явилось использование большого числа подводных лодок в учебных целях. После норвежской операции число откомандированных подводных лодок увеличилось. Это сделали в целях практического обучения в Балтийском море экипажей новых подводных лодок, введение в строй которых должно было начаться с зимы 1941 г.

Несмотря на эти обстоятельства, высокий процент потопленных судов противника, приходившихся на каждую подводную лодку в период с июля по октябрь 1940 г., по сравнению с первыми месяцами войны, помимо благоприятной обстановки, объясняется использованием новой базы Лориан на побережье Бискайского залива».

Но впереди немецких подводников ждали тяжелые времена: помимо всё более совершенствовавшейся британской противолодочной обороны, им пришлось столкнуться с радарами и усилением конвоев, в том числе и появлением «мастеров противолодочной обороны».

В подвалах британского Адмиралтейства, куда ни при каких обстоятельствах не могли попасть немецкие бомбы, находился Центр слежения за подводными лодками. Его возглавлял капитан 2-го ранга Роджер Уинн, который во многих случаях сообщал точные данные о маршруте и возможных целях очередной немецкой подлодки, только что вышедшей в море. Английские морские офицеры иногда шутили, что между Дёницем и Уинном «существует какая-то договоренность». На самом деле результаты тщательных наблюдений и радиоперехвата дополнялись статистическими данными и логическим анализом.

Курс английского конвоя выбирался еще до выхода в море, но порой он мог и измениться в последний момент, в зависимости от сведений, переданных разведкой в высшие инстанции, или от сообщений синоптиков о зоне плохой погоды. Иногда это шло на пользу, иногда, как в случае с печально известным арктическим конвоем PQ-17, губило караван. Перед выходом всем торговым судам указывали контрольные точки, через которые следовало пройти, если по какой-то причине транспорт оказался в стороне от остальных. Конвой должен был поддерживать строжайшее радиомолчание.

Командир английского эсминца «Кеппел» Джон Брум вспоминал в своей книге «Конвою рассеяться!»: «…если не говорить о погоде, то самым опасным нашим врагом были немецкие подводные лодки. Если они двигались под водой, обнаружить их можно было только с помощью асдика. По моему скромному мнению, асдик никогда не был столь надежным и универсальным прибором, как мы на то надеялись. И я говорю это, опираясь на собственный опыт подводника. Между войнами я прослужил несколько лет в подводной флотилии в Портленде. Нас часто использовали в качестве мишени при разработке асдика, а также для подготовки операторов в школе ПЛО, находившейся там же. Во время различных учений мы погружались, а оснащенные радаром корабли пытались нас обнаружить. Чтобы облегчить условия учений и внушить уверенность операторам, на наши маневры накладывались ограничения. Нам редко разрешалось уклоняться. Но если это разрешали, нам почти всегда удавалось оторваться от преследователей… Во время войны перед командирами лодок имелось множество целей, разбросанных на огромной площади. Они ползли со скоростью 7 узлов и не применяли зигзаг. Очень часто они заявляли о своем присутствии издалека огромным столбом дыма. Их прикрывали корабли, на которых служили не слишком опытные операторы асдика, очень часто смертельно уставшие и разочарованные после нескольких суток бесплодной охоты и множества ложных контактов».

Человеческий фактор играл важную роль. Опытный командир подлодки мог провести ее сквозь все заслоны охранения и поразить цель, не оставляя ей шансов уцелеть (разве только торпеды не сработают) – и это не раз продемонстрировали подводники всех противоборствовавших во Второй мировой войне флотов. В свою очередь хороший командир или офицер эскортного корабля мог, обнаружив подлодку, уже не выпускать ее из поля зрения до самого уничтожения. «Например, любая из немецких субмарин могла встретить Джонни Уокера и его эскортную группу, на счету которых числилось более 20 уничтоженных лодок, – писал Брум. – Но Джонни был редкостным исключением. Он был не только гением сам по себе, но также имел самый большой в мире опыт работы с асдиком. До войны он служил инструктором в Портлендской школе ПЛО… Кроме Уокера, имелись еще несколько бывших инструкторов, которые перешли служить на корабли. Их знания и опыт приносили огромную пользу при защите конвоев. Они резко отличались от операторов ускоренных военных выпусков. Такая же картина наблюдалась и у немцев. Начала войну горстка элитных командиров. Но потом развернулось массовое строительство подводных лодок, и уровень подготовки начал падать, хотя заметно это стало лишь много позднее. К тому же до 1942 г., если только подводную лодку не засекали на поверхности, у нее не было особых причин опасаться нашего асдика».

Самым тяжелым временем в «битве за Атлантику» Брум называет 1942 год, а еще точнее – месяц март. «К этому времени в Атлантике одновременно действовали до 150 немецких подводных лодок… Торговые суда шли на дно по 9 штук в день. 9 транспортов ежедневно!»