Текст книги "Нарком Берия. Злодей развития"

Берия и Реденс: кто кого?

Отдельный вопрос – отношения самого Берии и Реденса. Сын Реденса Владимир в своих мемуарах[15]15
  Аллилуев В. Хроника одной семьи. М.: Молодая гвардия, 1995.


[Закрыть] так оценивал отношение Берии к своему отцу: «Сильному, хитрому и прожженному интригану Берии, рвущемуся к большой власти, Реденс – человек дзержинской закалки – был совершенно не нужен в качестве начальника, он был ему опасен. Причем опасен вдвойне, ибо мой отец, породненный семьями со Сталиным, имел к нему прямой доступ.

Свалить Реденса по деловым качествам Берия было не под силу, и тогда он обращается к приему, которым он мастерски пользовался всю свою жизнь, – нужно человека скомпрометировать. В этом Берия был непревзойденный профессионал.

Мать мне потом рассказывала, что отцу было непросто работать в Грузии… Особенно ему досаждали частые застолья и обильные возлияния. Пить он не любил и всячески старался этих застолий избегать. Но в один прекрасный день, где-то под Новый год, Берия со своими людьми хорошенько напоили отца, раздели его и в таком виде пустили пешком домой. «Шуточка» удалась. После этой «шалости» работать в Закавказье на посту полномочного представителя ОГПУ и председателя ГПУ отец уже не мог. В начале 1931 года Реденса переводят в Харьков и назначают председателем ГПУ Украины… отец ценил деловые и организаторские способности Берия и даже полагал, что он может возглавить ГПУ Закавказья. Об этом говорится даже в его письме к Г. К. Орджоникидзе». На самом деле перевод Реденса на Украину был повышением, да и судьбу своих родственников Сталин обычно решал лично. При этом родство со Сталиным не спасало от репрессий: большинство родственников его первой и второй жены, Сванидзе и Аллилуевы, попали в тюрьмы и лагеря либо были расстреляны. Помимо личных причин, имел значение и культ личности – у тоталитарного вождя самым близким родственником должна быть Родина. Наиболее наглядно эту концепцию реализовал в Третьем рейхе Адольф Гитлер. Родственники, кроме самых близких, должны были исчезнуть, уйти в тень с исторической сцены. Поэтому вряд ли можно объяснить сведением личных счетов тот факт, а именно что явившийся первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР Берия 20 ноября 1938 года подписал ордер на арест Реденса. Через пять дней Берия получил назначение наркомом внутренних дел СССР.

Берия – серьезный аналитик

Возвращаясь к теме Аджарского восстания, надо отметить, что Лаврентий Павлович проявил и незаурядные аналитические способности, отметив в той самой докладной записке на имя Реденса, что «корни развернувшихся событий кроются не только и не столько в антисоветской работе элементов, издавна враждебных существу Советской власти, сколько, главным образом, в извращении линии партии при проведении советских мероприятий и в ряде объективных причин… Положение основной массы аджарского крестьянства в материальном отношении крайне незавидно. Главным бичом аджарца является малоземелье. Если взять Хулинский уезд, наибольший из уездов Аджаристана, являвшийся непосредственной ареной выступления, то здесь на каждое хозяйство в среднем приходится 0,77 га посевной площади и 0,51 га сенокосной площади. Норма неимоверно мизерная. С этого клочка земли каждое хозяйство, состоящее в среднем из 7 душ, должно прокормиться в течение года.

В связи с крайним малоземельем большое значение в бюджете аджарского крестьянина занимают скотоводство и лесной промысел… В Хулинском районе, например, насчитывается свыше 45 000 голов скота, что составляет на каждое хозяйство в среднем по 11 голов… До 1926/27 года пользование пастбищами в Аджаристане производилось бесплатно. Затем была установлена оплата в размере 40–50 копеек за голову крупного рогатого скота и 12,5 – 15 копеек за голову мелкого скота. Эта плата при всей ее незначительности, тем не менее, является достаточно чувствительной для бюджета крестьянина, так как доходность хозяйства его, благодаря применению отсталых форм и культур, весьма незначительна…

Вследствие хищнического истребления леса таяли с неимоверной быстротой. С установлением Советской власти вопрос упорядочения лесного хозяйства был поставлен в надлежащую плоскость. Вся площадь лесов была разбита на 2 части, из которых 50 процентов были объявлены лесами госзначения с установлением соответствующей плановой системой эксплуатации, а остальная площадь передана в ведение крестьянства. Естественно, что в связи с этим доходность крестьянства уменьшилась. Ценный лес из государственных угодий стал отпускаться за плату, причем некоторым категориям крестьян с известной льготой… Все же крестьянство весьма недовольно этой реформой, и во всех требованиях повстанцев мы находим пункт о бесплатном отпуске леса…

Валовая доходность крестьянского хозяйства, по исчислению Аджарского Госплана, определялась в 1927 – 28 году суммой 323 рубля в год. По Хулинскому уезду она еще меньше и достигает цифры в 290 рублей. В то же время по минимальному хозсчету Госплана, прожиточный минимум средней крестьянской семьи в Аджаристане равен сумме в 554 рубля в год. Следовательно, в среднем каждое хозяйство имеет дефицит в своем бюджете на сумму 264 рубля в год, т. е. 49 процентов… Если же принять во внимание, что громадное большинство крестьянских хозяйств Аджаристана относится к бедняцким (70 процентов всех хозяйств освобождены от налога), то все бедственное положение аджарского крестьянства станет более понятным… Каждое стихийное бедствие или недород обрекает его на голод… Естественно, что в связи с этой нуждой появляется недовольство властью, усиленно муссируемое кулацкими элементами».

Самому описанию непосредственно подавления восстания Берия уделил меньше внимания: «При первом же появлении воинских частей участники выступления, за небольшим исключением, разошлись по домам почти без всякого сопротивления, и дело обошлось самыми незначительными жертвами. Повстанцы боя не принимали и при первых выстрелах разбегались в разные стороны. Часть из них (около 200 человек) во главе с вожаком Али Султан Болквадзе ушла в Турцию. Уже на другой день, 25. III, все движение было ликвидировано. Общее количество убитых у нас 8, у повстанцев около 30 человек, раненых – 10 у нас и около 30 у повстанцев». Виноватыми в мятеже чекист Берия считал не сколько малограмотных крестьян, сколько руководство Хулинского уезда: «Все имеющиеся материалы показывают, что поведение довольно значительной части партийцев и комсомольцев во время важнейшей кампании по перевыборам Советов и борьбе с религиозно-бытовой косностью… послужило одной из причин для возникновения выступления… Кратковременные аресты, угрозы и насилия часто сопровождали кампанию по снятию чадры и закрытию медресе. Все это естественно вызывает открытое и явное недовольство широких крестьянских масс, еще больше усугубленное тем, что сами партийцы и комсомольцы не выполняли того, что проводили…

Во время проведения кампании по снятию чадры коммунисты, комсомольцы и их семьи не только не давали должного примера массе, но, наоборот, сплошь и рядом способствовали срыву кампании и росту недовольства тем, что, не снимая чадры своих жен, заставляли это делать других…

Слабость партийной и комсомольской организации, отсутствие политического чутья у руководящей верхушки, отрыв их от всей остальной массы крестьянства и резкое пренебрежительное отношение к ним явились важнейшими причинами той ненависти, которую стали питать крестьяне к компартии вообще. «Коммунисты – как волки для нас», – говорили повстанцы в своих речах…

Часть партийцев, чтобы избежать побоев и сохранить свою жизнь, примкнула к повстанцам, даже возглавила их небольшие отряды, другая, оставшаяся более или менее верной партии, подверглась гонениям и арестам среди повстанцев». Помимо этого, Берия в своем докладе дал анализ роли мусульманского духовенства. Из текста доклада можно сделать однозначный вывод, что Лаврентий Павлович предлагал партийному руководству не бороться с уже вспыхнувшими мятежами, а предупреждать их, впрочем, не меняя поставленных из Москвы целей и задач: «При отсутствии мероприятий по партийной и советской линии, все мероприятия ГПУ не достигнут цели, и те причины, которые лежат в основе имевшего место вооруженного выступления, искоренены не будут». С точки зрения будущего руководителя республики это было более эффективно и приводило к меньшим потерям, как экономическим, так и людским.

Берия и Троцкий

22 января 1924 года Берия посетил Льва Давыдовича Троцкого, находившегося на лечении в Сухуми (решение о предоставлении ему отпуска по состоянию здоровья было принято на высшем партийном уровне еще в декабре 1923 года), и сообщил ему о необходимости так или иначе публично высказаться по поводу смерти Ленина.

Л. Д. Троцкий, занимавший пост председателя Реввоенсовета (не считая других, менее значимых должностей), отправился в Сухуми 16 января 1924 года. Через пять дней умирает В. И. Ленин. Троцкий на похоронах не присутствует и позже обвиняет Сталина в том, что тот сообщил ему неправильную дату похорон. Между тем в донесении Берии (Сухуми входил в подведомственную ему, представителю ГПУ, территорию) Сталину говорится, что Троцкий во время похорон Ленина был серьезно болен и поэтому не смог даже выступить перед народом, рассказав об этой страшной потере. Троцкий смог только написать статью о смерти вождя мирового пролетариата, которая и была прочитана по радио.

Берия также доложил и о содержании разговора с Троцким, в котором тот категорически отвергал возможность раскола среди коммунистов.

Когда впервые Сталин, еще не будучи вождем, узнал о Лаврентии Берии? Может быть, после того, как началась первая схватка за власть сразу после смерти Ленина? Когда Берия выбрал сторону Сталина…

«Телеграмма

зам. председателя Грузинской ЧК Берии

Ягоде о посещении Троцкого в связи с кончиной Ленина.

Передать тов. Ягоде для срочной передачи

тов. Сталину или Орджоникидзе

22 января посетили тов. Троцкого и сообщили ему наше мнение о том, что ему в какой бы то ни было форме необходимо высказаться в связи со смертью Ильича. Болезнь не дала возможность ему выступить на открытом собрании. Написал статью, которую мы передали по радио. В беседе с нами т. Троцкий, между прочим, сказал следующее: он не верит в возможность какого бы ни было раскола в нашей партии. Политический уровень нашей партии, даже молодой ее части, высок. Во всяком случае, если что-либо и было возможно, это не будет с его стороны. Последние слова он повторил 4 раза. В общем, он не мыслит раскола партии. По его мнению, предстоящий партийный съезд разрешит все насущные вопросы нашего хозяйства и практические вопросы смычки с крестьянами. По его мнению, предстоящая весна будет решающая в вопросе о взаимоотношениях с крестьянами.

Международное положение он считает формально благоприятным, однако этот вопрос ставит в зависимости от внутреннего положения нашего Союза. Тов. Троцкий считает, что его последняя брошюра подверглась незаслуженным нападкам, ему приписывается то, о чем по существу он не писал. Смерть Ильича сильно подействовала на него. Он считает, что в данный момент особенно необходима сплоченность. Он считает, что партия окажется достойной того, кто эту партию создал. Ленина может заменить только коллектив. Чувствует себя т. Троцкий неважно.

У нас создана центральная комиссия в составе Гогоберидзе, Рубена и Курулова. Дали соответствующие директивы Уезд-комам ко дню похорон быть готовым к демонстрации с представителями крестьян от уездов. Выехала делегация в составе Думбадзе, Болквадзе, Тодрия и Аракела, Гогоберидзе, Рубен и Курулов.

23/I-24 г. Зампредчека Берия».

Но впоследствии имя Троцкого стало как раз символом такого раскола. Разумеется, следует учитывать эффект пропаганды.

По мере нарастания темпов сплошной коллективизации росло и недовольство крестьян, интеллигенции в городах. Именно этим воспользовались все немногочисленные еще уцелевшие антисталинские группировки. Но противопоставить реальной силе ГПУ им было нечего, кроме изготовления и раздачи листовок и другой наглядной пропаганды. Сотрудниками грузинского ГПУ были изъяты в Тифлисе 27 апреля 1930 года более двухсот листовок, изготовленных троцкистами. Их пламенный текст, обращенный к тифлисским рабочим, гласил: «Аппаратная бюрократия захватила власть. Рабочий больше не хозяин своей страны… Даже если пятилетка будет выполнена, это только укрепит строй бюрократии. Рабочие останутся ни с чем. Не нужно поддаваться обману… Сейчас различные части бюрократии, сталинцы, правые, борются друг с другом. Все они, не говоря уже о меньшевистской и прочей сволочи, хотят воспользоваться недовольством в рабочей массе… Сознательные рабочие, глубже усваивайте неисполненное завещание Ленина, чтобы разобраться во всех уловках и маневрах правительственных аппаратчиков… Да здравствует диктатура пролетариата не на словах, а на деле!»

Через девять дней, докладывая руководству Закавказской федерации о настроениях трудящихся Эриванского и Ленинаканского округов, испытывавших в тот момент нехватку продовольствия, Берия отметил и появившиеся там слухи о Троцком: «В селении Гейгумбет местными троцкистами ведется провокация о том, что «Красная Армия больше не в состоянии противостоять бандам, и в Нахкрае она сдалась бандитам… Троцкий собрал 6000 аскеров из Турции и перешел на сторону дашнаков, и скоро дашнаки во главе с Троцким будут в Армении. Вдохновителем последней провокации явился бывший руководитель группы троцкистов Акуппорян». Разумеется, высланный из СССР, но пока еще не лишенный советского гражданства, Лев Троцкий в сопровождении вооруженных турок к границам Советского Союза и не выдвигался, но обстановка в голодном Закавказье и без того была напряженной…

В Закавказье сохранились и немногочисленные сторонники Троцкого – так в документах Закавказского ГПУ упоминалась группировка братьев Агаларовых, работавших в Азернефти и выражавших недовольство курсом большевистской партии: «Почему такого вождя, как Троцкий, исключили из партии. Сейчас руководит партией кучка бандитов». На этой сводке начертан оргвывод, сделанный Берией: «Пришло время убрать их (братьев) с фабрики». Позже, уже став всесильным наркомом, Берии пришлось заняться организацией физического устранения Троцкого.

Попытка Берии усовершенствовать судебную систему

В отличие от многих сотрудников ГПУ, даже занимающих ответственные посты, но при этом способных (или желающих) только выполнять указания начальства, Берия часто проявлял инициативу, поскольку хорошо представлял издержки деятельности карательной системы, одним из руководителей которой он стал, еще не достигнув тридцатилетнего возраста. Поэтому помимо этого ему нужно было регулярно организовывать процессы против «врагов народа» и внесудебные расправы, Берия решил обратиться к руководству с предложением усовершенствования судебно-следственной практики, дабы избавиться от тех недостатков, которые мешали ее полноценному функционированию, то есть можно отметить, что в первую очередь Лаврентий Павлович все же заботился о системе власти, а не о помощи попавшим в ее безжалостные жернова людям…

20 октября 1930 года Берией был отправлен руководству доклад под названием «Об основных недочетах в работе судебно-следственных органов и прокуратуры». В тексте Лаврентий Павлович обращал внимание на то, что «в работе судебно-следственных органов Грузии отмечается отсутствие плановости, неудачный по своей квалификации подбор работников, неувязка в работе отдельных звеньев судебно-следственного аппарата, слабое, а временами полное отсутствие делового руководства и надзора со стороны прокуратуры и т. д.». Помимо усиления кадров судебно-следственных органов партработниками, Берия предлагал «усилить борьбу с хозяйственными преступлениями, используя при этом все способы для выявления нарушений революционной законности, а также участие органов прокуратуры в деле проведения ударных кампаний: хлебозаготовки, посевкампании, индустриализации, коллективизации сельского хозяйства и др. Усилить инструктаж верховного суда и надзор прокуратуры над деятельностью судебных органов. Повести решительную борьбу с текучестью личного состава сотрудников судебно-следственного аппарата. Воздержаться от частых перебросок работников внутри судебно-следственных органов. Принять срочные меры к безотлагательному разбору дел, залежавшихся у следователей и суда». Но обстановка в Закавказье в то время была сложной, готовился процесс против инженеров-«вредителей». А потом начались «чистки», все набиравшие обороты и завершившиеся «Большой чисткой», во время которой судебная система превратилась в карательную, вовсе не нуждающуюся даже в «косметической» реформе.

Был ли в курсе Сталин постепенного восхождения Берии к вершинам власти, пока еще региональной? Тем более – не где-нибудь, а на родине советского вождя, где еще остались не на последних ролях старые большевики, которые самого Сталина и его роль в революционном движении помнили. А ведь Сталин не мог не знать о том, что реальную историю революции в Закавказье предстоит перелицовывать под его ведущую роль. Есть один любопытный документ, который подтверждает внимание Сталина к борьбе Лаврентия Павловича за место под солнцем в Грузии.

«Сталин – Кагановичу, Постышеву, Орджоникидзе 20 июня 1932 г.

Ну, дорогие друзья, опять склока. Я говорю о Берии и Орахелашвили, прилагая при сем два письма Орахелашвили: одно на мое имя, другое на имя Орджоникидзе.

Мое мнение: при всей угловатости в «действиях» Берии – не прав в этом деле все же Орахелашвили. В просьбе Орахелашвили надо отказать. Если Орахелашвили не согласен с решением ЦК Грузии, он может апеллировать в Заккрайком, наконец – в ЦК ВКЛ. А уходить ему незачем. Боюсь, что у Орахелашвили на первом плане самолюбие (расклевали «его» людей), а не интересы дела и положительной работы. Все говорят, что положительная работа идет в Грузии хорошо, настроение у крестьян стало хорошее. А это главное в работе.

Привет. И. Сталин».

1930 год: борьба с вредителями

Судебные процессы над «врагами народа», развернувшиеся в столице СССР, стали своего рода эталоном действий для руководителей советских окраин. Закавказье не стало исключением, и Берии пришлось не только найти здешних «врагов народа», но и организовать над ними показательный процесс, этакий вариант дела закавказской Промпартии. Для начала в начале весны 1930 года начались аресты сотрудников «Азернефти» (среди которой были и симпатизирующие высланному из СССР Троцкому), инженеров и служащих, принимавших участие в строительстве нефтепровода Баку – Батум. В результате расследования были обнаружены недочеты как в проектной документации, так и допущенные в ходе строительства нефтепровода. Кроме того, выявили и финансовые злоупотребления (что было на Кавказе в те времена не редкостью). Но поскольку развитию нефтяной промышленности придавалось тогда важное значение, то выявленные в «Азернефти» недочеты и хищения Закавказское ГПУ объявило вредительством и началась подготовка судебного процесса. Так в руках Берии оказались признательные показания бывшего главного инженера строительства нефтепровода Баку – Батум Антона Викторовича Булгакова, арестованного сотрудниками ГПУ. В них Булгаков, испытавший на себе все «прелести» допросов «врагов народа», раскаялся и чистосердечно признался, что «вредительский смысл заключался в том, что для капиталистических кругов… было безразлично, за счет какого ведомства затрачены деньги на постройку нефтепровода при Советской власти, вредительские же круги НКПС видели в удержании постройки нефтепровода в своих руках повод для проведения еще добавочных капиталовложений…

В то же время вредительскими кругами Закавказской железной дороги чрезвычайно раздувалась эксплуатационная смета керосинопровода… Деятели контрреволюционной вредительской нефтяной организации, а также бывшие владельцы нефтяных предприятий, находившиеся за границей, ясно понимали, что одна вредительская деятельность не будет в состоянии вызвать падение Советской власти и что главную надежду надо возлагать на интервенцию. В случае же возникновения такой интервенции, контрреволюционная организация должна была оказать ей помощь. В конце 1925 года из-за границы через секретаря Английского посольства Уайта было получено письмо на английском языке за подписью Э. Л. Нобеля[16]16
  Эммануил Людвигович Нобель, действительный статский советник, нефтепромышленник и инженер, был сыном Людвига Нобеля, одного из основателей Товарищества нефтяного производства братьев Нобель и племянником Альфреда Нобеля. После Октябрьской революции Эммануил Нобель уехал в Швецию. В 1924–1925 годах спонсировал создание Свято-Сергиевского института в Париже. Некоторые возведенные Товариществом сооружения используются и сейчас, в XXI веке.


[Закрыть], и Детеринга с директивами о подготовке к интервенции. После прочтения письмо было уничтожено. В этом письме, которое, очевидно, было написано по желанию и по указаниям английского военного штаба, предлагалось контрреволюционной вредительской нефтяной организации выделить специальную военную группу и выполнить ряд мероприятий по подготовке к предполагавшемуся на Кавказском берегу Черного моря десанту… В конце 1927 года в Москве через Норвежскую миссию и через А. В. Иванова[17]17
  А. В. Иванов – местный инженер, в тот момент числившийся одним из главарей вредителей в «Азернефти».


[Закрыть] было получено от Э. Л. Нобеля письмо на английском языке… Сообщалось, что военная интервенция, предполагавшаяся на 1928 год, была по политическим соображениям отложена на год, на два».

Эти и другие показания арестованных Берия предоставил 4 мая 1930 года председателю Закавказского ЦИКа Михаилу (Михе) Григорьевичу Цхакая (в 1904 году являвшемуся посаженым отцом на свадьбе И. Джугашвили (Сталина) и Е. Сванидзе, а в 1917 году – вернувшемуся в революционную Россию в пломбированном вагоне вместе с В. И. Лениным). Получив одобрение, Берия стал готовить процесс, пользуясь схемами, которые были разработаны еще сотрудниками московского ГПУ при подготовке «Шахтинского дела»: местные «злодеи» из числа «бывших» (в большинстве своем – техническая интеллигенция, инженеры и техники, получившие образование при царском режиме), вступив в сговор (путем переписки, поскольку никаких поездок ни к кому обычно не было) с эмигрировавшими из СССР капиталистами (у которых были национализированы предприятия). Пышущие злобой беглые капиталисты, готовые на все, чтобы вернуть свои предприятия (даже на измену Родине!), вступали в сговор с вражескими разведками и военными (генштабами). Состав иностранных врагов варьировался в зависимости от тогдашних отношений Советского Союза с зарубежными странами и от фантазий местного руководителя ГПУ. В базовый состав врагов входили: Англия, Франция, Германия, Япония, Польша, Америка…

Развернувшийся в Закавказье процесс был составной частью дела Промпартии – одного из самых крупных сталинских расправ над старыми «спецами», обвиненными по делу о вредительстве в промышленности. Он проходил с 25 ноября по 7 декабря 1930 года.

Помимо основного дела Промпартии, развертывались отраслевые дела о вредительствах в угольной, нефтяной, текстильной, лесной промышленности, на транспорте и в Наркомате путей сообщения, в области топливоснабжения. Число арестованных по всем делам Промпартии превышало две тысячи человек.

Участники разоблаченного Берией заговора признались в том, что, выполняя задания находящихся за кордоном руководителей, передавали им секретные сведения, устраивали аварии и взрывы, пожары на нефтепромыслах. Было арестовано несколько десятков специалистов (Иванов, Маркосян, Кудимова, Веров, Скляр, Моховиков, Булгаков). Следуя сталинскому рецепту, было начато и всенародное осуждение инженеров-«вредителей», о чем 17 декабря 1930 года Лаврентий Павлович с гордостью доложил руководству.

Так, рабочие Тифтрамвая[18]18
  Тифлис-Трамвай – Русско-Бельгийское общество.


[Закрыть] на митинге заявляли о своей поддержке судебного процесса и сурового наказания злодеям: «Так им и надо. Пусть знают оставшиеся в живых вредители, что Советская власть жестоко карает тех, кто поднимает против нее свою изменническую руку!» Бакинские рабочие были возмущены тем, что «спецы», получающие хорошую заплату и прочие привилегии, смеют устраивать настоящим труженикам пакости, приводящие к травмам и смерти простых рабочих. Поэтому рабочий вердикт гласил: «Таких подлецов не стрелять надо, а на куски резать!»

Сведения о процессах над «вредителями» были сведены сотрудниками ГПУ в единую сводку, предоставленную Сталину и его ближайшим соратникам. Все тяготы задуманной Сталиным «сплошной коллективизации» и «ускоренной индустриализации», обернувшиеся отчасти голодом в деревне и несчастными случаями на производстве, теперь можно было списать как на «вредителей», так и извергов, прежде прикидывавшихся «большевиками». В их число попали Троцкий и Бухарин, Зиновьев и Рыков, Каменев и Сокольников, Пятаков и Томский. Маховик расправ неуклонно набирал обороты. И только Сталин не ошибался…

Очередной взлет чекистской карьеры Берии

Занявший в марте 1926 года высокий пост заместителя председателя ГПУ Грузинской ССР начальник Секретно-оперативной части Берия уже через несколько месяцев, в самом начале декабря того же года, занял место начальника, получив пост председателя ГПУ при СНК Грузинской ССР, который он занимал ровно пять лет, до 3 декабря 1931 года. Заняв эту должность, Берия также стал заместителем полномочного представителя ОГПУ при СНК СССР в ЗСФСР и заместителем председателя ГПУ при Совете народных комиссаров Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики. Этот пост Лаврентий Павлович занимал до середины апреля 1931 года. Помимо этого, Берия в этот же период занимал должность начальника Секретно-оперативного управления Полномочного представительства ОГПУ при СНК СССР в ЗСФСР и ГПУ при СНК ЗСФСР. Через три месяца после того, как Берия занял пост председателя ГПУ при СНК Грузинской ССР, он был назначен народным комиссаром внутренних дел Грузинской ССР, занимая эту должность до декабря 1930 года. Но роль Берии в органах не ограничивалась только территорией Грузии – 18 августа 1931 года он стал членом коллегии ОГПУ СССР. Срок окончания полномочий – 3 декабря 1931 года, когда был положительно решен вопрос о переводе Берии на партийную работу. Но до этого состоялось еще одно знаменательное событие – десятилетие Грузинской ЧК (позже преобразованной в ГПУ). По случаю этого юбилея председатель ОГПУ В. М. Менжинский издал специальный приказ, где отмечались заслуги Л. П. Берии: «Огромная напряженная работа в основном проделана своими национальными кадрами, выращенными, воспитанными и закаленными в огне боевой работы под бессменным руководством тов. Берии, сумевшего с исключительным чутьем всегда отчетливо ориентироваться и в сложнейшей обстановке, политически правильно разрешая поставленные задачи, и в то же время личным примером заражать сотрудников, передавая им свой организационный опыт и оперативные навыки, воспитывая их в безоговорочной преданности Коммунистической партии и ее Центральному Комитету».

Берия и сам проявлял инициативу в проведении репрессий в руководимой им Грузии, о чем красноречиво свидетельствуют документы, в том числе – письмо (враги народа сотрудничали с гестапо, Герингом, Риббентропом и Гессом) и докладная записка Сталину об ускорении расправ над арестованными.