Текст книги "Сила алхимика"

Глава 6

Скользящий шаг, разворот, плавный перехват рукояти клинка, удар наискосок сверху-вниз. Лезвие обрушивается на врага с чудовищной скоростью.

Переход из атакующей стойки в защитную. Уклонение от потенциальной атаки. Меч взлетает на уровень плеч. Жесткий блок. Потенциальный выпад жестко отбит. Противник смещается, вынужденный сохранить равновесие.

Снова движение, на этот раз по кругу, стараясь не терять контроль над пространством справа и слева. Периферийное зрение дает общее представление, но в бою этого бывает достаточно.

Крутануть мельницу, рассеивая внимание воображаемого оппонента. Тут же сделать очередной переход с обманным выпадом справа. С легким шелестом меч разрезает воздух, обрушиваясь на шею врага.

Еще одна смена стойки. Меч теперь в обеих руках. Взмахи более продолжительные, а выпады глубокие. Это позволяет наносить более тяжелый урон, разрубая стальные доспехи.

Но долго в таком стиле драться нельзя. Мощная атака всегда равна ослабленной обороне. Ты открываешься, подставляясь под вражескую контратаку. А это чревато получением физических повреждений.

Очередной переход. Клинок порхает, как бабочка. Всего пару мгновений, чтобы тут же взорваться стальным вихрем стремительных и яростных выпадов. Цель одна – прорвать оборону и дотянуться до уязвимых точек противника.

Мышцы гудят, по телу струится пот, мокрая от утренней росы трава освежает. Край далекого горизонта начинает краснеть, солнце готовится подняться в небеса в преддверии нового дня.

Я обнажен по пояс, на мне лишь штаны и легкие полусапожки. В руках обнаженный клинок, ножны лежат неподалеку. Ничто не сковывает движений.

Утренняя тренировка – одна из самых моих любимых.

Взмах. Разворот. Смена стойки. Быстрая связка резких, как порыв ветра, ударов. Переход, обманный финт, ложный замах и опять череда переходов и уклонений, чередуемые агрессивными выпадами и рассекающими ударами.

Разум пуст, в голове лишь последствия законченной медитации. Думать в бою нельзя. Только рефлексы. Иначе – смерть.

Для этого и нужны бесконечные тренировки. Мышечная память заменяет осмысленные решения. Ты не думаешь, ты действуешь, мгновенно реагируя на изменение ситуации.

Схватку ведут инстинкты и навыки, отточенные в многочисленных учебных боях. Замешкаешься, задумаешься, попробуешь оценить ситуацию осмысленно – умрешь. Враг не даст шанса подумать и взвесить, воспользовавшись моментом к собственной выгоде.

Наемники вернулись и занимались погребением павших товарищей. К площадке, выбранной для утренней разминки, никто не подходил, лишь Хагрим остановился неподалеку, внимательно наблюдая за тренировочным боем.

Все это я отметил машинально, пустив мысль по краю сознания и не отвлекаясь от боя.

В какой-то момент мои движения изменились, стали более плавными и вместе с тем серьезно ускорились. Клинок уже не напоминал бабочку из металла, он превратился в размытую полосу, мелькающую с умопомрачительной скоростью.

Подключился магический дар. Тело перешло на прямую энергетическую подпитку. И сразу произошел перелом.

Во второй руке возник меч Шахода.

За последнее время эфирный клинок тоже претерпел изменения. Нейтральные фиолетовые вкрапления исчезли, уступив место агрессивно-красным прожилкам на матово-черном металле колдовского клинка. Эфес вытянулся, гарда обзавелась еще парой остро заточенных граней, лезвие удлинилось, у основания появились зазубрины. Сам клинок стал более тяжелым.

Оружие выглядело еще более хищным, хотя казалось, что это уже невозможно. При взгляде на него у стороннего наблюдателя складывались нехорошие впечатления, словно меч жаждал крови.

Даже Пайк, будучи ветераном нескольких военных кампаний и участником еще большего числа кровавых сражений, утверждал, что ему от этого клинка не по себе. Чем-то нехорошим веяло от призванного оружия, неприкрытой угрозой и жаждой убийства.

Лицо Хагрима тоже переменилось, он ощутил это влияние, эманации смерти, что испускал меч.

Не останавливаясь, я продолжал тренировку, сокрушая и разрубая врагов. Копья, щиты, булавы, мечи и топоры – воображаемый противник успел сменить много типов оружия, прежде чем умирал.

В последние секунды нахлынуло знакомое чувство. Тело повело и словно получило второе дыхание. Стиль боя резко сменился, на этот раз движения еще более ускорились.

Клинки превратились в две призрачные полосы, моя фигура расплылась, превращаясь в едва заметную тень.

Завершение тренировки ознаменовалось сокрушительным ударом сверху вниз.

Я остановился.

Меч Шахода медленно растаял в воздухе. Стальной сделал полуоборот, вонзаясь в истоптанную землю. Я медленно повернулся к Хагриму. Наемник успел состроить невозмутимую физиономию, не показывая, насколько его впечатлило увиденное. Последние минуты разгона я стал двигаться с умопомрачительной скоростью, недостижимой для обычного человека.

Тоже своего рода показательный урок, призванный продемонстрировать превосходство. Таких, как Хагрим, можно удержать лишь одним способом – силой.

Они уважают только ее, и ей подчиняются. Какие бы заклинания на таких головорезов ни наложить, однажды им начнут приходить мысли в голову об освобождении, в том числе при помощи убийства наложившего чары. А так поостерегутся лезть на рожон.

– Впечатляет, – сказал наемник. – Как называется этот стиль? Ни разу не видел подобной универсальности. Казалось, вы готовы действовать против любого противника, будь он конный с мечом или пеший с копьем.

Врет. Именно так учились солдаты по найму – сражаться против любого врага. Зачастую на собственном опыте и ошибках, где главное правило – выжить любой ценой.

– Меня учил наемник, – спокойно сказал я.

Хагрим медленно кивнул.

– Я заметил. Дэс-валион отличаются более утонченным стилем. Более правильным.

Да, у темных есть своя школа, отличная от других.

– Хотел уточнить про знамя, – легко сменив тему, продолжил Хагрим. – Мы теперь под вашей рукой, у вас есть свой герб?

Вопрос на грани оскорбления. Он должен понимать, что у любого благородного есть герб. Даже из самого заштатного и мелкого рода.

И тут наемник удивил, он кивнул на лежащую в траве куртку.

– Ваш дуэгарский герб вполне подойдет.

Я посмотрел на собственную куртку. Два переплетенных между собой сложных символа, образовывавших замысловатый узор, терялись на фоне выделанной кожи и швов. Надо обладать очень внимательным взглядом, чтобы его разглядеть. В свое время я специально приказал сделать его неприметным.

До сих пор не знаю, зачем вообще велел его вышить. Видимо, повлияла Алия с ее гербовой курточкой, показывающей принадлежность к одной из сорока трех великих семей Дуэгара. Тоже захотелось заиметь нечто подобное. Хотя и понимал, что это лишний риск и привлечение к себе ненужного внимания. А может, все дело в хулиганской выходке. Пусть все видят, что бывший бродяжка теперь входит в семью дэс’Сарион. Глупо, конечно, дразнить знатный род темных такими мальчишескими проказами. Но удержаться не смог.

– Нет, герб будет другой, – я указал на утес, где недалеко у вершины располагался мой лагерь. – В седельной сумке у меня есть знамя. Нужно найти лишь под него древко. Займешься?

– Да, это нетрудно.

– Что насчет жреца? Нашли?

Последовал кивок.

– Сделали, как я приказал? – с интересом осведомился я.

– В мешке одного из бойцов. Принести?

Значит, и правда срубили похотливому жиртресту башку. Молодцы.

– Позже.

Хагрим кивнул. Поняв, что дальнейшего разговора не последует, он развернулся и направился к своим людям, продолжавшим копать могилы для мертвых собратьев. Не самое лучшее решение. Проще сжечь. Под рукой как раз в избытке деревьев. Впрочем, это их дело. Пусть занимаются погребением как хотят.

А герб у меня и правда был, как у нового лорда Перелесья. В свое время мы с Пайком провели немало вечеров у камина в трапезном зале замка, споря и обсуждая рисунок. В итоге сошлись на изображении меча острием вниз на фоне силуэта замка. Раз последний назывался Стражем Перелесья, то символ полностью соответствовал смыслу.

Я натянул рубаху, сверху набросил куртку и принялся подниматься наверх, небрежно удерживая ладонь на рукояти меча. Клинок вновь занял место в ножнах, последние в свою очередь закрепились на поясе, придавая ощущение приятной тяжести оружия под рукой.

– Доброе утро, – улыбающаяся Винара встретила меня у костра. Над пламенем висел котелок, внутри что-то булькало.

– Что там?

– Грибной суп. А это пироги с требухой, хлеб и кувшин с элем, – комментируя каждый предмет, рыжая выкладывала продукты на расстеленный кусок ткани.

Мои брови взметнулись вверх.

– Откуда все это? Помнится, с казни ты бежала без сумки. А у меня нет столько припасов.

Рыжая травница кивнула вниз, где трудились солдаты удачи.

– У них одолжила. Сказала, что наша еда на исходе.

В этот момент на утес забрался воин в легком кожаном доспехе. В руках он держал мешок из грубой дерюги.

Догадываясь, что внутри, я кивком указал на ведьму.

– Ей отдай. И свободен.

Воин коротко кивнул, не показывая удивления, что подобные подарки не для нежных глаз привлекательных дам (тем более с раннего утра), положил мешок перед Винарой и удалился.

Рыжая с любопытством покосилась на мешок, потом вопросительно уставилась на меня. По моим губам скользнула усмешка. Вот сейчас и проверим подозрения, что у меня мелькнули вчера.

– Это тебе, небольшой подарок от жреца.

Она вздрогнула, но сделала это как-то наигранно. Неужели я прав?

Развернула и вытащила отрубленную голову, с глухим вскриком отшатнулась, как и подобает благовоспитанной женщине. Но перед этим в самой глубине глаз сверкнуло удовлетворение.

Так и знал. Плутовка все это время искусно играла свою роль.

Показательная реакция. Обычная горожанка повела бы себя по-другому (так, как неуклюже пыталась изобразить она в самом начале), но уж точно не стала бы испытывать радость от вида отрубленной башки, какие бы гадости человек ей до этого ни сделал. Разве что на протяжении долгого срока, когда ненависть успела бы полностью сформироваться и окрепнуть. Но точно не за полтора дня. Такая реакция была бы у простой мещанки.

А эта ничего, рассматривает отрезанную голову, не испытывая брезгливости. Можно, конечно, списать на профессию травницы, приходилось видеть больных и мертвых, не говоря уже о начальной учебе в роли ведьмы, но что-то подсказывало, что дело в другом – в изначальном характере.

Притворялась, зараза. Разыгрывала испуганную овечку. Стоило понять, что это притворство. Достаточно вспомнить крик о Книге Судеб с кострища. Слишком много в нем прозвучало уверенности и силы для отчаявшейся девицы.

И секс из благодарности вовсе не секс из благодарности, а еще один способ втереться в доверие. Но это ладно, тут мы оба использовали друг друга.

И все равно хитрая бестия чуть не обманула.

Ведьма более амбициозна, чем хочет казаться. Когда на костре увидела меня, то мгновенно сформировала план спасения, включив в него проезжего дэс-валион и Книгу Судеб.

Ей тоже нужен артефакт. И с моей помощью хитрая рыжая собиралась до него добраться.

Это походило на озарение. Я вдруг с кристальной четкостью понял мотивы поступков стоящей напротив женщины.

Очень умно. И очень предусмотрительно.

Я по-новому взглянул на нее. Все верно, это даже можно понять по ее поведению сейчас.

Проснувшись утром, она не только не испугалась появившихся непонятно откуда наемников (что вполне логично для одинокой женщины, вдруг увидевшей рядом с собой столько мужчин), но еще и успела установить с ними контакт.

И сейчас смотрит на головорезов внизу не со страхом, а скорее оценивающе. Это тоже многое говорило о характере рыжей.

Винара повернула голову и поймала мой оценивающий взгляд. Надо отдать ей должное, она сразу поняла, что я догадался о сыгранной роли.

– Что меня выдало? – спросила она. По лицу женщины скользнула гримаса неудовольствия. Никому не нравится, когда его ловят за руку.

– Слишком открыто пялилась на солдат. Обычная женщина остереглась бы так делать. Боялась бы, что ее могут утащить в кусты и пустить по кругу. А ты не боишься, – откровенно сказал я и с усмешкой осведомился: – Уже прикидываешь, кого соблазнить, чтобы перетянуть на свою сторону? Чтобы в нужный момент наемники поддержали тебя?

Она честно пыталась изобразить удивление. Даже негодование, от подозрений в свой адрес. Но что-то уловив в моем голосе, поняла, что такие игры здесь не пройдут.

Я сделал невзначай шаг в сторону, обходя костер, правая рука все еще покоилась на рукояти меча, левая сделала пас, формируя зачатки заклятья.

Винара это заметила. Какой бы слабой ведьмой она ни была, ей хватило способностей уловить ток силы.

– Ну что, поговорим? Имей в виду, если ты солгала насчет Книги Судеб… – Окончание повисло в воздухе.

Повеяло неприкрытой угрозой. В противовес этому мое лицо приняло скучающее выражение. Это испугало травницу больше всего. С таким бесстрастным выражением темные маги обычно убивают своих врагов. Она этого точно не знала, но сильно подозревала, что это именно так. О дэс-валион ходило множество слухов и в большинстве своем не слишком хороших.

– Все, что я рассказала – чистая правда, – несмотря на самообладание, ей не удалось скрыть панические нотки в собственном голосе.

Она осознала, что от ее честности сейчас в прямом смысле зависит ее жизнь. Невзирая на проведенную совместную ночь, полную страсти, молодой дуэгарский аристо не потерпит ложь в свою сторону.

– Хотела завладеть Книгой сама? – спросил, хотя уже знал ответ.

– Хотела, – тихо призналась бывшая ведьма, повесив голову, приняв смиренный вид.

Наигранная поза полной покорности. Что там насчет волков и овечьих шкур? Кроткая, послушная, готовая исполнить любое желание – так и просится на ум при взгляде на рыжую. Но чуть копнешь – и обнажатся острые зубки, готовые вспороть тебе горло.

– Зачем тебе Книга?

Пауза. И слегка удивленное, словно не веря, что можно не понимать таких простых истин:

– Для свободы.

Я крякнул. Ха – свобода. Какое емкое слово. Сразу все стало на свои места. Рыжая чертовка оказалась из тех, кто верил в силу древнего артефакта. Хотела изменить свою жизнь. Вырваться, стать свободной и независимой.

При прочих условиях не такой уж и дурной план, учитывая скучную жизнь в заштатном городишке. Что ее там со временем ждало? Появление трех-четырех детей (такое количество для этих времен считалось нормальным, в деревнях рожали значительно больше), тихая жизнь и быстрая старость.

Ни перспектив, ни яркой насыщенной событиями жизни.

Просто уйти она не могла. Даже добраться из одного в города в другой для одинокой женщины в это время считалось настоящим подвигом, не то что начать новую жизнь.

– У тебя слабый дар. Тебе никогда не справиться с артефактом такой силы, – указал я.

– Я быстро учусь, – кротко ответила Винара.

Мне захотелось рассмеяться. Амбиции ведьмы удивляли своим размахом.

– А как же Микки, твой муж? Не совестно бросать законного супруга? – с ухмылкой спросил я, уже зная ответ.

Глаза ведьмы сверкнули, на этот раз она не пыталась скрывать свою сущность.

– Этот болван давно уже мне надоел, – ее голос сочился ядом презрения. – Разве может мужчина спокойно стоять, опустив руки, когда его женщину уводят на казнь? Мне даже засмеяться хотелось, когда я увидела его смиренную рожу. И плюнуть в нее, сказав, что более ничтожного существа, чем он, я никогда не видела.

Весьма откровенно. И если уж на то пошло, бабенку нельзя за это винить. Дурачок и впрямь повел себя, как овца.

Она смело взглянула мне прямо в глаза.

– Я лишь хочу изменить свою судьбу. Большего не прошу. Только один раз использовать Книгу.

Я не выдержал и все же рассмеялся.

– Можешь поверить, в этом тебе Книга Судеб не поможет. Она так не работает. – Пауза. – Она вообще не работает. – Еще одна задумчивая заминка. – По крайней мере в таком виде, как это видишь ты и тебе подобные.

Винара нахмурилась, судя по виду, не поверила.

– Объясни, – рыжая красотка подалась ко мне, сделав так, чтобы вырез на груди опустился как можно ниже. По полным губам скользнула обещающая улыбка: – Я отблагодарю. Ты же знаешь, какой я могу быть услужливой и благодарной.

Знаю. И уже почувствовал на себе этой ночью.

– Книга не изменяет судьбу. Это миф. Создатель совершил ошибку, вкладывая в нее возможность влиять на струны мироздания, – сказал я. – Он пытался использовать астральную проекцию отражения реальности, связав ее с течением Эфира, создавая пути для прямого воздействия. Но у него ничего не вышло. Артефакт не заработал, как надо.

Уверенное заявление поколебало решимость ведьмы.

– Откуда ты знаешь?

Я дернул плечом.

– Из книг. В частности, из одного трактата за авторством некого Бернарда Хлори, мага из Блистательных. В свое время он посвятил много времени изучению феномена Книги Судеб и написал после этого работу: «К размышлению о влиянии эфирных течений на поступки людей». – Я присел у костра, с наслаждением вытянув ноги, бросил взгляд к подножию утеса: наемники продолжали копать. Нет, положительно, проще трупы сжигать. – Я сам ее читал. Исследование этого мага на практике доказало неэффективность артефакта. И светляка нельзя заподозрить в халтуре – он очень старался, уж поверь мне. Потому что сам пытался подчинить себе Книгу. Но у него ничего не вышло.

Кажется, это все же убедило Винару.

– А как же учитель прабабки? – неуверенно вспомнила она. – Если один Блистательный до этого занимался изучением Книги, то почему он не знал об этом и тратил время зря?

Я пожал плечами.

– Скорее всего, для этого и изучал, чтобы доказать, что древний кудесник оказался неправ. Тем самым заслужив славу среди своего народа.

– Считал себя умнее других? – предположила ведьма.

По моему лицу скользнула усмешка.

– Это свойственно многим людям.

Мы помолчали, травница обдумывала несостоявшиеся планы, я подхватил котелок с грибным супом и осторожно поставил его на подставку из пары деревяшек. Разговоры разговорами, а обед по расписанию. Или что там у нас сейчас? Ранний завтрак?

– Хочешь бесплатный совет? – спросил я, берясь за ложку.

Винара вскинула голову.

– Обратись в гильдию. Сила у тебя небольшая, но ее хватит, чтобы овладеть зачатками ремесла.

Ведьма приподняла бровь.

– Ремесла?

Я усмехнулся и утвердительно повторил:

– Ремесла. Искусство для истинных магов. Все остальное для упорных ремесленников, – зачерпнув супа, добавил: – Великой волшебницей тебе не стать, но колдовать по мелочи можешь научиться. В том числе применяя амулеты с готовыми заклинаниями. Что, согласись, лучше, чем ничего.

Говорить про то, что амулеты – всего лишь костыли для одаренного, я не стал. Зачем, и так сама рано или поздно поймет.

С другой стороны, гильдия неплохой выбор. Им плевать, кто ты. Если есть хоть капля способностей, то научат основам. Правда, не бесплатно и, скорее всего, еще долгие годы придется отдавать часть заработка в казну вольных чародеев, но зато будешь знать, что в случае трудностей сможешь рассчитывать на содействие.

Винара кивнула.

– Я слышала о гильдии. Но всегда считала, что без протекции туда не берут, – она выжидающе уставилась на меня.

Я рассмеялся.

– От меня протекции можешь не ждать. Скорее наоборот. Гильдейцы недолюбливают таких, как я.

– Каких таких? С истинным даром?

– Да. Блистательных и дэс-валион. Они считают, что истинные их презирают.

Рыжая травница нахмурилась.

– А это так? – потом, видимо, вспомнив о «ремесле», задумчиво замолчала.

Все верно. Нелюбовь, можно сказать, взаимная. Но больше односторонняя. Истинные маги презирали обычных, но точно не ненавидели. Считали ниже своего достоинства обращать внимание на такие мелочи.

– Кстати о магии, – я отложил ложку.

Несколько мгновений концентрации. Обращение к искре. Вытянул руку вперед, сложив пальцы в сложный знак.

Винара слишком поздно поняла, что происходит. Несмотря на чувствительность к магии, формирование заклинания она проморгала.

От меня к ней скользнули серебристые нити, ведьма испуганно отшатнулась, но чары оказались быстрее. Плетение окутало ее голову и тихо опало, растворяясь в воздухе в призрачной дымке.

Винара с силой потерла виски.

– Что-то кольнуло, – пожаловалась она.

– Заклинание наказания и контроля, – сказал я, спокойно возвращаясь к прерванному обеду. – На случай, если станешь делать всякие глупости.

Ведьма осторожно пощупала свою голову.

– Оно убьет меня?

По моим губам скользнула жесткая усмешка.

– Хуже. Оно состарит тебя, не убивая до конца. Как тебе – прожить остаток жизни беззубой старухой?

В глазах Винары плеснулся настоящий ужас.

– Нет! Только не так!

– Во-о-от, – удовлетворенно протянул я. – Теперь я уверен, что ты приведешь меня к месту, где старый Блистательный похоронил себя на манер фараона вместе с наложницами и слугами, а не будешь строить козни, пытаясь завладеть Книгой Судеб.

Я снова приступил к супу, напоследок добавив:

– И не беспокойся, как только достигнем места, я сниму заклятье и отпущу тебя на все четыре стороны.