Текст книги "Рождение богов I. Иллюстрированный роман"

Затаив дыхание, Пандора медленно поднималась по широкой мраморной лестнице. По пути на акрополь она вздрагивала от каждого брошенного на нее взгляда, шарахалась от каждого встречного. Но сейчас все волнения вылетели у девушки из головы. Ее захватили восторг и благоговение. С пропилей совсем недавно сняли строительные леса, и ей еще не доводилось видеть их во всем строгом великолепии. Несколько лет назад, когда она была послушницей в Аррефорионе, строительство пропилей только-только начиналось. Кругом были пыль, грязь и слышалась постоянная ругань рабочих.

Пандора вспомнила, как каждое утро они вместе с Гиппаретой выбегали во двор Аррефориона и глазели на всю эту рабочую суету, рисуя в нетерпеливом детском воображении картины торжественного шествия, несущего дары богине. А они во главе процессии, и все вокруг стоят и восхищаются их красотой и благочестием. Каждое утро девочкам казалось, что еще чуть-чуть – и все будет готово. В детстве всегда все кажется быстро и легко.

Пандора подошла к ограде, отделяющей оживленный акрополь от тихого дворика, в котором девочки послушницы служили богине, и осторожно постучала. Отворилась калитка, и старая рабыня-привратница сурово посмотрела на девушку. Здесь не любили незваных гостей.

– Хайре! Благословит тебя совоокая Богиня, – прошептала Пандора и чуть приподняла диплакс, позволив рабыне рассмотреть свое лицо.

Глаза привратницы подобрели. Она узнала девушку. Для всех, кто когда-либо нес послушание в этих стенах, вход в святилище всегда был открыт.

Скрипнула калитка, и Пандора будто окунулась в тишину, покой и благодать, так памятные ей. Вдоль ограды пышно цвела мальва, наполняя маленький дворик фиолетовыми брызгами ярких красок. Повинуясь полузабытому ритуалу, девушка сделала шаг в сторону, коснулась небольшого алтаря и склонила голову, шепча благодарность богине. Затем сорвала бутон с куста и положила его на алтарь. Все было в точности как во снах, мучавших ее в последнее время.

– Проходи, дочка, – привратница приветливо махнула рукой и села на скамеечку возле калитки.

Осторожно, словно крадучись, Пандора поднялась по ступенькам и вошла в прохладную тень храмового зала. Ее сердце заныло от нахлынувших воспоминаний. Две девочки, сонно сидящие за ткацкими станками, увидев гостью, бросили челноки и вскочили.

– Так, девушки! Вы уже закончили работу? Кто вам позволил остановиться? – раздался за спиной Пандоры строгий голос.

Послушницы вздрогнули, быстро сели на клисмосы и схватились за челноки. Пандора с трудом подавила невольный порыв присоединиться к ним.

Она обернулась. Сзади стояла жрица Афины Лисимаха и строго смотрела на девочек, но на лице ее гуляла легкая улыбка.

Пандора сняла с головы диплакс и преклонила колени перед жрицей.

– Хайре, госпожа! Благослови меня.

Лисимаха нежно улыбнулась, шепнула посвящение богине и прикоснулась сухими холодными губами к горячему лбу гостьи.

– Здравствуй, Пандора! Давно я тебя не видела.

Жрица протянула к ней руки, помогая подняться, затем сделала шаг назад, разглядывая девушку.

– Как ты подросла! Хвала Киприде! – Лисимаха с явным удовольствием и одобрением смотрела на Пандору. – Я всегда знала, что ты вырастешь красавицей. Но сейчас… У меня просто нет слов! Девочка моя, ты прекрасна!

Щеки Пандоры залило румянцем. Она спрятала глаза, на мгновение позабыв обо всем от смущения.

– Ну, ну. Не переживай. Тебе не нужно стесняться своей красоты. Боги награждают достойных… – улыбку Лисимахи вдруг сменила маска суровой серьезности. Она испытующе посмотрела на девушку. – Надеюсь, ты была благоразумна?

– Да, госпожа.

– Значит, все хорошо. Идем, расскажешь мне, что привело тебя в святилище.

Лисимаха провела Пандору в свои покои, посадила на высокий клисмос в углу, села рядом и выжидающе посмотрела на девушку.

Мысли Пандоры перепутались. Все вылетело из головы. Но Лисимаха терпеливо ждала.

– Я… Мне кажется… Я думаю… что хочу служить богине.

– Стать жрицей?

– Да, госпожа!

Лисимаха тяжело вздохнула и вопросительно глянула на Пандору.

– Жрицы богини от многого должны отказаться: от мужа, дома, родных и, главное, детей. Ты готова на такую жертву?

– Госпожа, этот храм – мой дом! Последние месяцы мне часто снится, что я опять стала маленькой девочкой. Что я сижу здесь, с тобой и тку наряд для богини. Дома я чувствую себя чужой. Я не могу ни с кем поговорить. Отец все время занят… И ему не интересно слушать меня…

– Ты уже совсем взрослая. Ты скоро выйдешь замуж. У тебя будет свой дом!

– У отца нет сыновей. Лишь я одна… Дома все шепчутся, что меня отдадут за дядю Анита, чтобы все мое приданое осталось в семье. Я видела его на похоронах тети. Он отвратительный и мерзкий! А еще он жадный и злой. Я не хочу!.. – Пандора зарыдала.

Жрица нежно обняла девушку и стала поглаживать ее плечи тонкими морщинистыми руками.

– Вспомни, что сказал муж Андромахе, отправляясь на последнюю битву:

Судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный

Муж, ни отважный, ни робкий, уж если на свет он родился.

Лисимаха снова испытующе посмотрела на Пандору.

У девушки перехватило дыхание. Ледяной холод побежал по спине, но губы сами шептали продолжение:

– Шествуй, любезная, в дом, озаботься своими делами;

Тканьем, пряжей займися, приказывай слугам домашним

Дело свое исправлять.

– Да, милая, – повторила жрица. – Судьбы избежать невозможно.

– Тогда я хочу знать свою судьбу!

– Хорошо, – Лисимаха встала и торжественно подняла руки. – Мы спросим богиню.

Они вышли на улицу, чтобы совершить обряд омовения: очистить душу и тело перед обращением к божеству. В который раз Пандора залюбовалась огромной статуей Афины. Ее золотой шлем пылал в лучах полуденного солнца, ослепляя ничтожных людей, как и должно ослеплять человека величие богини.

– Ты знаешь, – тихо молвила жрица, – рядом с Аррефорионом на месте спора снова начала расти священная олива.

Пандору охватил благочестивый восторг.

– Слава богам!

– Так что скоро из пепла будет восстановлен храм Афины и Посейдона. Кроме того, – продолжила Лисимаха, – в новом храме будет посвящение Царю Эрехтею и его дочерям…

Глаза Пандоры удивленно расширились, по спине побежали мурашки.

– Его дочерям? – тихо переспросила она.

– Да, всем его дочерям, которые принесли себя в жертву во имя нашего города. И Хтонии, и Прокриде, и… – Лисимаха сделала выразительную паузу. – Пандоре!

– Но ведь в жертву принесли лишь Хтонию… Пандора и Прокрида просто решили разделить участь сестры, убив себя? – прошептала девушка.

– Тем почетнее их выбор и их деяние, слава о котором осталась в веках! – голос Лисимахи торжественно звенел. – Ты понимаешь теперь, что значит быть благородной афинянкой? – жрица выжидающе смотрела на Пандору. – То немногое, что может сделать женщина, – это достойно умереть! Этого у нас никто не отнимет!

Пандора подавленно молчала, опустив глаза. Ее бил озноб.

Лисимаха снисходительно усмехнулась и потрепала девушку по волосам:

– Ничего. Придет время, и ты все поймешь. А сейчас пойдем к алтарю…

3

Выйдя из храма, Пандора увидела красное закатное небо над Саламином. У нее перехватило дыхание. Уже вечер! Вдруг отец вернулся из Пирея? Вдруг ее ищут? Конечно, Гиппарета постарается выгородить подругу, но нельзя терять время. О, быстроногий Гермес, помоги! Сердце оглушительно билось. Пандора едва сдерживалась, чтобы не броситься бежать.

Вскоре она очутилась у подножья акрополя. Теперь направо! Пандора спешила мимо купцов, запирающих свои лавки, мимо харчевен, распродающих остатки загустевшей чечевичной похлебки и остывших тушеных бобов.

Еще несколько мгновений, и пустеющая агора позади. Стих треск цикад и людской гомон. Улица пустела.

Пандора ускорила шаг. Вбежала в переулок и свернула за угол. Теперь она мчалась со всех ног.

Неожиданно из-за угла показалась серая фигура. Девушка инстинктивно выставила вперед руку. Прохожий попытался увернуться, но не успел. Толчок. Короткий вскрик. И Пандора очутилась на земле. Правая нога взорвалась острой болью.

– Госпожа, вы в порядке?

Резкий варварский говор заставил Пандору похолодеть. Услышав неуместное «вы», она невольно оглянулась и облегченно выдохнула. Нет. Рядом никого. Просто незнакомец плохо говорит по-гречески.

Варвар перехватил недоуменный взгляд Пандоры и, кажется, понял свою ошибку.

– Тебе помочь? – повторил он.

В его голосе звучали нотки участия, но это еще сильнее испугало девушку.

Она с тревогой рассматривала незнакомца. Босой. В старом неподшитом хитоне. Большой, грубый и опасный.

Заходящее солнце удлиняло и без того жуткие тени. Варвар сделал шаг к ней. Его тень прыгнула на девушку. Пандора сжалась. Не отрываясь, она следила за его движениями. Пандора замотала головой и махнула рукой, отгоняя варвара. Он неуверенно огляделся, с сомнением посмотрел на девушку, пожал плечами и отступил.

Пандора попыталась встать. Как больно! Она зажмурилась и прикусила губу. Оперлась о стену дома и осторожно выпрямилась. Потом оглянулась: варвар медленно спускался по переулку в сторону Дипилонских ворот. Пандора глубоко вдохнула и попыталась перенести вес на правую ногу. Резкая боль заставила ее вскрикнуть. Она снова упала на землю. Приподняв подол, хотела растереть распухающую лодыжку, но каждое прикосновение отдавалось болью в ступне.

«Как я дойду до дома! Что делать?»

У Пандоры перехватило дыхание. Сердце стучало в висках.

– Позволь я помогу тебе?

Девушка вскрикнула от неожиданности. Она не заметила, как варвар вернулся.

– Не бойся, госпожа.

Пандоре послышалось в голосе чужестранца не столько сожаление, сколько какое-то снисхождение. Она почувствовала, как к щекам приливает кровь. Ее глаза возмущенно сверкнули.

– Я ничего не боюсь! – звонко отчеканила девушка, хотя плечи ее дрожали. – Ты должен смотреть, куда идешь, и уступать дорогу кому следует, чурбан!

– Извини, госпожа! – варвар удивленно поднял брови.

Неожиданно Пандора осознала, что чужестранец, скорее всего, ожидал увидеть в подобной одежде бедную пожилую женщину, а не благородную девушку. Ее опять окатило волной страха и стыда.

– Позволь тебе помочь… благородная госпожа.

Пандора молчала. Она вдруг отчетливо поняла, что принять помощь варвара – единственный способ быстро добраться до дома Гиппареты. Там ей помогут, а подвернутая нога станет подходящим поводом для опоздания.

Она как можно плотнее закуталась в диплакс, так что рассмотреть ее лицо стало совершенно невозможно и обреченно кивнула варвару, мысленно взмолившись о защите Артемиде.

Чужестранец задумчиво смерил ее взглядом:

– Разреши, я донесу тебя?

– Нет! Не трогай меня!

Варвар вздохнул и слегка прищурился, склонил голову набок и прикусил губу.

– Может, мне сходить за помощью?

– Нет… Не надо никого звать!

Чужестранец снова вздохнул и присел на корточки рядом с девушкой.

– Ты позволишь, госпожа?

Пандора секунду колебалась. Затем осторожно вытянула ногу. Ее трясло.

– Не вижу ничего страшного. Думаю, нога не сломана. Мне кажется, это даже не… – варвар запнулся, подбирая подходящее слово. – Не поворот… подворот… выверт…

Девушка молчала. Она, не отрываясь, следила за пальцами с грязными ломаными ногтями, протянувшимися к ее ноге.

Варвар осторожно коснулся ее лодыжки.

– Здесь болит?

Пандора поморщилась:

– Не очень.

– Можно снять сандалию?

Она молча кивнула.

Несколько секунд чужестранец возился с тонким кожаным ремешком, стараясь не касаться ноги девушки. Наконец, сандалия упала на землю. Варвар еще раз осмотрел ногу, затем сжал ступню и слегка пошевелил.

– А так больно?

Пандора поморщилась, но боль оказалась терпимой.

Варвар аккуратно опустил ее ногу на землю и почесал подбородок. Пандора брезгливо смотрела на него сквозь небольшую щель диплакса. В голову лезли сплошные проклятия. Она и не подозревала, как много знает неприличных слов! «Ну что ты еще можешь сделать, чурбан неотесанный! Деревенщина! Болван!»

– Если плотно замотать стопу повязкой, ты сможешь осторожно ступать правой ногой. Я помогу тебе дойти до дома.

– Хорошо.

Чужеземец огляделся, затем с сомнением посмотрел на свою одежду.

– Я мог бы оторвать кусок ткани от своего хитона, но он совсем ветхий. Нужно что-то покрепче.

– Это подойдет? – Пандора показала варвару край своего диплакса.

Тот коснулся протянутой ткани и кивнул:

– Пожалуй, подойдет. Нужно оторвать несколько полос.

Пандора тяжело вздохнула и сняла широкую накидку, прятавшую лицо от чужих глаз.

– Делай что следует.

Чужестранец взял протянутый диплакс, но взгляд его был прикован к Пандоре. Она осторожно покосилась на него и заметила в глазах варвара удивление и восторг. Девушку опять бросило в дрожь от гнева и стыда. Как этот глупый осел смеет глазеть на нее! Но все же было в этом восторженном взгляде что-то греющее ее самолюбие. Поймав себя на этой мысли, она снова взмолилась Артемиде. Затем торопливо накинула край пеплоса на голову, пытаясь прикрыть лицо. Но он был слишком короток, и толку от него почти не было. Так ее могут узнать!

Она прошептала:

– Поспеши… пожалуйста.

Послышался треск разрываемой ткани.

– Позволь, госпожа… Сейчас… Постарайся оттянуть носок на себя… Вот так…

Пандора глубоко вдохнула, стиснула зубы и зажмурилась. Но ей почти не было больно. Ткань плотно стягивала лодыжку. Сразу стало легче.

– Готово! Попробуй встать? – варвар протянул ей руку.

Девушка мгновение помедлила, прежде чем принять протянутую ладонь. Потом выпрямилась и сделала осторожный шаг. К ее удивлению, острой боли не было. Нога продолжала ныть, и каждое движение отдавалось болью. Но эту боль можно было перетерпеть.

Чужестранец натянуто улыбнулся:

– Прости еще раз, госпожа. И позволь проводить тебя.

Мгновение девушка колебалась, но все же решилась принять помощь.

– Хорошо… Дай мне, пожалуйста, диплакс.

Варвар поднял с земли платок, встряхнул и протянул девушке.

Пандора торопливо закуталась в ткань, подогнув ее, чтобы оторванный край не слишком бросался в глаза.

4

Всю дорогу они молчали. Пандора сильно хромала, но старалась идти сама. Чужеземец шел рядом, готовый подхватить девушку.

Вскоре они подошли к заднему входу дома Гиппареты. Обычно им пользовались слуги, но через него можно было незаметно проскользнуть в гинекей. Пандора знала, что Гиппарета уже давно ждет ее.

– Это твой дом?

Пандора вздрогнула от неожиданного вопроса, брезгливо посмотрела на чужестранца и неопределенно мотнула головой. Затем осторожно толкнула дверь.

– Доброго вечера, госпожа.

Девушка облегченно вздохнула. Наконец-то этот варвар исчезнет. Век бы его не видеть!

Но что-то не позволило ей уйти молча.

Она взглянула на него последний раз и тихо пробормотала:

– Благодарю, – потом равнодушно отвернулась, шагнула внутрь и захлопнула за собой дверь.

Из коридора уже выглядывала встревоженная Гиппарета. Подруга спустилась в небольшой дворик, примыкавший к гинекею, и весь вечер ждала Пандору, прислушиваясь к каждому звуку.

– Почему ты так поздно? – ее взгляд скользнул на забинтованную стопу. – Всемогущие боги! Что случилось?

– Я подвернула ногу.

– Какой ужас! Эвридика!

Тут же появилась молодая рабыня. Гиппарета помогла Пандоре сесть и приказала служанке принести теплой воды, ткань и лечебный бальзам. Рабыня убежала. В этот момент во двор вышел незнакомый юноша и замер от удивления.

Пандора вздрогнула, поймав на себе его взгляд. Гиппарета ойкнула и покраснела. Юноша долго рассматривал окаменевших девушек, даже не пытаясь скрыть невольную улыбку.

Несмотря на всю неловкость ситуации, Пандора не могла заставить себя отвернуться. Юноша был красив. Длинные вьющиеся волосы, перехваченные золотым обручем. Тонкие губы. Пронзительные голубые глаза. Только руки казались чересчур изнеженными и мягкими. Наконец, юноша почтительно поклонился и скрылся в дверях, бросив на Пандору долгий прощальный взгляд.

Пандора вопросительно посмотрела на подругу.

Гиппарета неловко улыбнулась и прошептала:

– Это Алкивиад, сын Клиния, погибшего много лет назад. Его воспитывает сам Перикл!

– Да, я слышала о нем.

Девушки переглянулись.

– Отец часто приглашает его к нам на ужин…

Повисло неловкое молчание, но Гиппарета быстро пришла в себя:

– Как твоя нога, лучше?

Пандора попробовала пошевелить стопой и поморщилась:

– Попроси кого-нибудь сходить за моими слугами. Мне нужно домой!

– Да. Я пошлю Эвридику, как только она вернется. Болит?

– Уже не очень.

Гиппарета заботливо погладила Пандору по руке. Затем наклонилась ближе и шепотом спросила:

– Ты была у Лисимахи?

– Да.

– И что сказала богиня?

Пандора медлила. Ее снова охватил страх. Она безостановочно думала о словах жрицы по пути с акрополя. Но после падения все вылетело у нее из головы. И только сейчас девушка начала осознавать произошедшее. И чем больше она думала, тем страшнее ей становилось.

Гиппарета теребила ее пеплос:

– Ну! Что? Скажи мне!

– Богиня сказала… – голос Пандоры дрогнул. – Богиня сказала: «Судьба собьет тебя с ног».

Глава 7

1

Лучи утреннего солнца все так же пробивались сквозь закрытые ставни. Пандора приоткрыла глаза и сразу зажмурилась. На мгновение ей показалось, что она видела очень яркий и долгий сон. Но ноющая боль в ноге, тяжесть повязки, приторный аромат лечебного бальзама – все это не оставляло никаких сомнений. Все, что казалось сном, – случилось. А так хотелось забыть это сразу после пробуждения. Встреча с Лисимахой. Падение. Стыд. Вывихнутая лодыжка. И главное: обещание богини. О, Cовоокая! Помоги мне понять твою мудрость! «Судьба собьет тебя с ног!» Что могут значить эти слова? Может, это просто совпадение?

Пандора постаралась улыбнуться. Может быть, этот вывих и это падение и есть худшее из того, что ее ждет? Ее уже сбило с ног, и больше ничего не произойдет? В самом деле, ведь не случилось ничего страшного. Отец даже не узнал, что она была у Гиппареты. Ифигения пообещала ничего не говорить об этом. Он, конечно, расстроился, что она подвернула ногу. Но с кем не бывает? А тот наглый варвар даже не знает, где ее дом. Вряд ли она когда-нибудь встретит его снова. При чем тут судьба… Глупости все это!

Пандора присела на клине и огляделась. Отец с Ифигенией решили на время поселить ее внизу, в комнате, примыкающей к мужской половине. Здесь удобно и не нужно подниматься по лестнице с вывихнутой ногой, теплее ночью, чем на втором этаже, а днем, наоборот, прохладнее. И вообще, несмотря на то, что эта комната отделена от андрона лишь легкой перегородкой, она выходит на задний дворик. Поэтому, можно сказать, это тоже гинекей. Кажется, раньше здесь была мамина спальня. Пандора вздохнула.

Голос за стеной привлек внимание девушки. Она прислушалась. Отец давал распоряжение Ифигении, что следует приготовить на ужин. Вечером он ждал гостей. Удивительно, как хорошо здесь слышно все, что говорят в андроне. Ага… Вот отец отпустил Ифигению. Теперь ее можно позвать.

– Как вы себя чувствуете, госпожа?

– Все хорошо.

– Как ваша нога? Ради богов, позвольте, я омою ее и перевяжу.

– Давай после завтрака.

Отец за перегородкой начал что-то кому-то объяснять. Пандора вопросительно посмотрела на Ифигению.

– Батюшка-то ваш вчера в Пирее нового слугу купил. Хороший мальчик. Сильный. Утром уже четыре пифоса мне принес из кладовки. От Тимокла проку мало.

Рассказывая все это, Ифигения поливала из ольпы подставленные Пандорой ладони. Вода была теплой и приятной. Пандора плеснула воду на лицо и улыбнулась. Вот уже тянет с кухни привычным ароматом свежеиспеченных пшеничных лепешек. В животе заурчало. Вчера вечером в суматохе она так и не успела поужинать. Вернее, вчера ей было не до еды, так что сегодня она была готова есть за двоих.

Отец за стенкой продолжал какие-то поучения.

Ифигения принесла завтрак и снова стала нахваливать нового слугу:

– Хороший мальчик. Хвала Гермесу! Хороший. И по-эллински немного говорит. И в храм вчера сходил, помолился Зевсу Освободителю. А отец-то ваш еще и учить его надумал… – в голосе ключницы послышалось легкое осуждение.

Пандора пристально взглянула на служанку, и та осеклась.

– Хороший мальчик. Выйдет из него толк. Научит его ваш батюшка, и толк выйдет.

– Отец сейчас с ним разговаривает?

– Да, госпожа. Считать его учит. Очень, очень полезное занятие. Нам-то счетовод в хозяйстве давно нужен…

Пандора нахмурилась. Ифигения испуганно замолчала.

Девушка оторвала край лепешки и макнула его в оливковое масло. Потом отщипнула мягкого солоноватого овечьего сыра. Очень вкусно.

Она облизнула пальцы, взяла с тарелки черную маслину и повернулась к служанке:

– Принеси мне, пожалуйста, еще сыра и зеленых оливок!

Ифигения направилась к выходу.

– И гребень с лентами захвати! Мне причесаться надо, – крикнула Пандора вдогонку.