Текст книги "Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой"

– Я не собираюсь бежать, только не сейчас, – перехватив ее руки, отвел их назад. – Демонова маска, – сорвав ее, я наконец смог добраться до ее кожи. – Анна, ты мне мешаешь, я не могу штаны расстегнуть.

Она кивнула и позволила мне выполнить то, о чем я сейчас говорил, а дальше все, тот последний огонек разума, который все еще тлел в моем разуме, потух, уступая место острому наслаждению.

Глава 21

Домой я вернулся в приподнятом настроении. Я получил все, зачем выходил вечером из дома, и чувство легкого опьянения все еще бурлило в крови, и отголоски пережитого удовольствия заставляли пальцы на ногах поджиматься, да и небольшое происшествие с компанией зарвавшихся юнцов оставило в целом положительное воспоминание, ведь именно оно привело в такому бурному и горячему эффекту. А Анна все-таки слегка мазохистка, но эту проблему всегда можно решить к обоюдному удовольствию.

Раздевшись и приняв душ, я завалился на кровать и уже приготовился уснуть, обхватив подушку, как моя рука наткнулась на какой-то предмет, странной формы и излучающий ровное тепло. Тщательно ощупав находку, я зажал ее в руке, чтобы приступить к изучению. Вытащив руку из-под одеяла, я, по ощущениям не меньше минуты, смотрел на артефакт, который долго и упорно собирал, ступая словно по краю обрыва, который еще и туман заволок, двигаясь практически на ощупь.

Внезапно вспомнилось, как именно я узнал в клубе Анну: ее движения, поворот головы, то, как она шла, как поднимала руку. Запах ее духов, кружащих голову, пробился ко мне даже через маску, но я списал все на то, что у Анны духи не были эксклюзивными, поэтому ими могла воспользоваться любая другая девушка. Хотя какие-то сомнения у меня еще на этапе «знакомства» возникли. Да и Анна не только по застарелым засосам же меня узнала, в конце концов, она тоже долго смотрела, как я двигаюсь, прежде чем принять решение затащить меня в ту кладовку с ведрами. Эти ведра мы, к слову, едва себе на головы не уронили… Было очень жарко, все демоны бездны.

Анна утверждала очень твердо, что со мной впервые встретилась в пещере, что в моем купе ее не было. А ведь я не последним воином был когда-то. Может быть, Зелон, ты уже сбросишь хоть немного это любование юностью и теми возможностями, которое она тебе дает, и вспомнишь, как мог одним взглядом определить, кто из воинов перед тобой, несмотря на доспехи и опущенное забрало шлема.

Я смогу определить, она это была или нет, сравнив моторику ее движений, которую сейчас помню досконально, с моторикой движений девушки из поезда. В том, что это была именно девушка, я полностью уверен. Невозможно подделать некоторые физиологические выпуклости, которые я весьма хорошо осмотрел, да еще и мимоходом потрогал, чтобы не перепутать. Случайно, просто так получилось, когда она в истерике билась.

Решено, я сравниваю двух Анн и делаю выводы, но для этого мне нужно вспомнить все до мельчайших подробностей. Точнее, посмотреть со стороны, как стороннему наблюдателю, потому что воспроизвести ту ночь в памяти точно не сумею, я был тогда не в себе и плохо осознавал, что происходит, даже в каком мире я нахожусь. Ну, тут меня сложно винить: меня убили и умирал я отнюдь не легкой смертью, затем ритуал из последних сил и переселение душ, при этом мне потребовалось приложить определенные усилия, чтобы вышвырнуть Костика из его законного тела. Ничего, он пошел на перерождение, а в этом мире он мог только нагадить себе и семье, я и то лучше с его ролью справляюсь. Потом было мучительное внедрение и соединение памяти Зелона с памятью Керна – весьма мучительный и долгий процесс, между прочим. Странно, чем больше проходит времени, тем я меньше ассоциирую себя с властелином, сумевшим завоевать весь свой мир. Но это все лирика.

Потом приперся Вольф и мы слегка повздорили, правда, я тогда не понял, зачем он вообще притащился, а сам Юрик словно рыба молчал и лишь изрыгал из себя какие-то невнятные оскорбления. Ну, а затем события завертелись, ведь я еще был далек от нормального состояния. И чтобы вспомнить досконально, что тогда произошло в купе, мне придется применить артефакт. Как? Вот на этот вопрос мне и предстоит сейчас самому себе ответить. Потому что я внезапно осознал, что это очень важно. И не только для меня, хотя осознание, что Анна лжет, принесет мне разочарование, но и для общего понимания этой странной остановки поезда, и последующих за ней событий.

Осталось понять, как все-таки пользоваться артефактом. Я вытянулся на кровати и стал рассматривать его. Постепенно мой взгляд все чаще и чаще принялся фокусироваться на зрачке, в котором извивались обрывки заклинаний, пульсируя, в такт ударам моего сердца.

Тук-тук, тук-тук, тук…

Я летел по огромной нескончаемой спирали, которая затягивала меня все глубже и глубже. В какой-то момент я испугался, потому что сбывались мои самые худшие кошмары – я оказался втянут в спираль собственных воспоминаний, придуманную сумасшедшим магом моего мира. Но, заставив себя отставить панику и начав мыслить рационально, осознал, что я не принимаю участие в возникающих то тут, то там обрывках воспоминаний, как моих, так и Керна, а просто наблюдаю за ними, именно как сторонний зритель, то есть тот эффект, который был для меня важен, достигнут.

Оставалось найти нужное воспоминание, а то я буду летать по спирали вечно. А может быть, просто его себе представить? Напрягшись, я принялся представлять себе полутемное купе, освещенное только яркой полной луной, заглядывающей в окно. По спине поползли орды мурашек, а по виску скатилась капля пота. Картинка представилась настолько яркой, что я ощутил рывок под ребра, словно кто-то вонзил крюк и попытался выворотить грудную клетку, а в следующее мгновение я оказался в купе, упав на колени и задыхаясь. Так, нужно пометить для себя следующие пункты в доработке артефакта: сделать поиск нужного воспоминания более легким, и переход к этому воспоминанию не таким болезненным.

На самом же деле – это довольно забавно, испытывать боль и вообще какой-то дискомфорт, находясь в собственных воспоминаниях. Наверное, этот феномен нужно изучить, а еще лучше отдать для изучения какому-нибудь ученому магу. Так, ладно, нужно сосредоточиться.

В купе тем временем наемники убрались, а я отвесил не слишком болезненную, но очень чувствительную для гордости пощечину Анне, или кому-то, кто весьма на нее похож. Очень похож, просто до дрожи.

Я сел и потянул ее за собой, вынуждая сесть рядом со мной. При этом двигалась девушка как самая настоящая кукла, покорно выполняя то, что велели ей делать. В какой-то момент я почувствовал, что меня эта покорность, вызванная потрясениями, просто выводит из себя. Уж лучше бы она огрызнулась, не знаю, попыталась ответить мне за пощечину, сделала бы хоть что-нибудь, чтобы себя защитить.

Стоя рядом и наблюдая за собой со стороны, я нахмурился. Пока наблюдал за собой, проворонил момент, когда можно было что-то понять про Анну.

Покачав головой и морально приготовившись к боли, я сосредоточился на воспоминании, даже глаза прикрыл, чтобы лучше все представить. Очередной тычок под ребра, и я снова очутился в купе, упав на одно колено на пол. На этот раз, отдышавшись, я не пялился на все подряд, упустив из вида свою цель, а отслеживал каждое движение, каждый жест девушки. На третьем просмотре я пришел к определенному выводу и опять, через мучительное представление своей кровати, вывалился из воспоминаний.

Так, нужно также выход проработать. Но я сделал его! Я сделал этот демонов артефакт! Подозреваю, что аналогов ему нет. И прямо сейчас навскидку смогу предположить, кому он может понадобиться. Да шпионам всех мастей – не надо с разными записывающими артефактами возиться с большой долей вероятности быть застигнутым. Просто прошел мимо, взглянул ненароком и пошел себе дальше, а потом уже в спокойной обстановке все подробно рассмотреть и записать. Хорошо бы еще сделать, чтобы и кто-то другой мог видеть эти воспоминания, пока вспоминающий бродит по спирали, тогда и записать все можно было бы без суеты и не подвергаясь смертельному риску. Да много кому может понадобиться артефакт, правда, после существенных доработок.

Сходил в душ, потому что после этих упражнений я пропотел больше, чем после отработки связки Молея – это удар раскрытой ладонью в центр груди противника, усиленный любым боевым заклятьем, в моем случае заклятьем «каменная перчатка», и одновременно всаживая в незащищенный бок кинжал другой рукой. Да я даже с Анной так не вспотел, хотя старался, выкладываясь по полной.

После душа снова завалился на кровать, заложив руки за голову, и принялся обдумывать то, что удалось разглядеть в воспоминании.

Это была не Анна. Это определенно точно была не Анна. Ни одно движение не напоминало о моей подруге. С другой стороны, я понял, что заставило меня насторожиться и не принять на веру слова Стояновой, когда она уверяла, что не видела меня в поезде: духи, эти легкие с ароматом розы духи, которые всегда сопровождали Анну, куда бы она ни заходила. Девушка в купе пахла так же. Но, тем не менее, это была не Анна. Кроме того, мне удалось определить весьма интересную деталь – девица притворялась расстроенной и осматривала купе цепким взглядом, когда видела, что я на нее не смотрел. Похоже, я, интуитивно запретив Вольфу вылезать из-под сиденья и издавать какие-либо звуки, уберег его от пули в переносицу.

Также я пришел к выводу, что слышимые мною, да и не только мною вопли из коридора вагона про то, что наемники зачем-то таскают с собой девицу, и выведенного яйца не стоят. Это был красивый спектакль, рассчитанный на молодых людей, которые дрожали от страха в своих купе и могли поверить в любую дичь, которую им скармливали. Ну и на закуску – теперь совершенно точно известно, кто именно остановил поезд. Осталось всего-ничего – выяснить, кто находился под маской Анны. И не побоялась же, – я покачал головой. Если Стоянова узнает, что кто-то в ее личине совершил это преступление, то просто убьет, и последствия ее будут волновать в последнюю очередь.

Вот только найти эту девицу не представляется возможным, как мне кажется. Да и непонятно, на ней была маска вроде той, которую я носил совсем недавно, или же какая-то сложная иллюзия? В общем, совершенно бесперспективное дело, лучше выбросить его из головы. Я узнал главное – Анна мне не лгала, и на этом нужно закончить.

Сам не заметив как, я уснул. Мне снился совершенно суматошный сон. В нем я гонялся за девушкой из поезда, на которой почему-то была надета маска безликого. Бегали мы по спирали памяти, и я никак не мог ее догнать, а она убегала, весело смеясь и периодически останавливаясь, чтобы поманить меня пальцем.

Наконец, мне удалось обхватить ее поперек талии, и волосы девицы, цвет которых я никак не мог разглядеть, принялись щекотать меня по лицу. Я улыбнулся во сне и приоткрыл глаза.

– А-а-а, – соскочив с кровати, я отшвырнул от себя полуживую мышь, которую на этот раз Паразит припер мне и положил на грудь. – Демоны бездны! – бросил взгляд на кота, который не выглядел довольным. Вздохнув, притянул мохнатого паразита поближе и зарылся в густую шерсть. – Прости, я понимаю, что ты так заботишься обо мне, но не нужно мне больше носить мышей, лучше сам их ешь, или что ты с этой мерзостью делаешь.

Кот фыркнул, вырвался у меня из рук, схватил мышь и вместе с ней исчез, словно говоря, что ты, мол, кретин, если не захотел полакомиться мышкой, то желающие еще найдутся.

Я посмотрел на кровать, спать хотелось зверски. Я и проспал-то от силы пару часов. Зевнув, направился обратно в постель.

– Надо же, на этот раз ты не заперся, да и встал уже, молодец.

Вот осталось пойти и побиться головой о что-нибудь твердое. Понятно, почему я забыл запереть эту проклятую дверь, но ведь я совсем забыл, что мы сегодня с дедом должны куда-то поехать. В какие-то клановые лаборатории. Бросив взгляд на часы, едва не застонал, уже было утро и нужно ехать. Вот за каким демоном я ночью решил во что бы то ни стало испытать артефакт? Неужели нельзя было выбрать для этого более подходящее время?

– Да, встал. Ты мне позволишь себя в порядок привести? – я взлохматил волосы и посмотрел на деда исподлобья.

– Приводи, разве же я против, – дед пожал плечами. – Жду тебя в машине, поторопись.

Пришлось поторапливаться, прыгать на одной ноге по комнате, пытаясь одновременно натянуть носки и рубашку. Наконец, я собрался и выскочил из комнаты. Проверив, на месте ли артефакт, поспешил к ожидающей меня машине. Водителем был не Егор, того наняли специально для меня и матери. Этого звали Евгений, но я его практически не знал, знал только, что он работает водителем и частично телохранителем главы клана.

Сев в машину, я уставился в окно. Что мне сразу бросалось в глаза, так это отвратительная охрана главы клана и его домочадцев. Не было единой системы, да и начальника охраны как такового не было, эту должность кто только ни занимал, по какому-то остаточному принципу. Чаще всего это были отставные военные, которые не смогли жить на очень небольшую пенсию. Например, Егор когда-то был капитаном спецподразделения, очень непростого, надо сказать, их еще «убийцы магов» называли. Почему ему не жилось спокойно на гражданке, я не знаю, сам он не говорит, но мне кажется, что Егор неровно дышит к моей матери. Правда ни словом не намекнет, так и будет поглядывать на нее в зеркало заднего вида. По-моему, зря. Она так давно одна, ей тоже определенно нужно расслабиться. Ну тут они сами разберутся, взрослые люди, в конце концов.

С моего водителя мысли плавно перескочили на происшествие в поезде. Могли ли это организовать какие-нибудь оппозиционеры, ну, которые протестуют против того, что дети аристократов – все поголовно – маги, а несчастные детишки простых смертных даже к источнику пройти не могут. Как будто им кто запрещает. Так могла на это пойти оппозиция? Чисто теоретически – почему нет. Вот только не местная оппозиция. Она никого никогда за собой повести не сможет, разве что на хрен, куда ее с завидной периодичностью посылают.

– Ты подумал насчет того, какой бизнес-проект возьмешь, чтобы продемонстрировать его императору как серьезность намерений позаботиться о клане? – вопрос деда сначала ввел меня ступор, а потом я вспомнил, о чем идет речь. – В принципе, можно посмотреть в лаборатории. У них много проектов с весьма неплохой перспективой, можно что-нибудь и подобрать.

– Не стоит, я уже знаю, чем буду заниматься, – я махнул рукой и уставился в окно, чувствуя, что засыпаю.

– Правда? И чем же ты займешься? – дед смотрел с интересом, я же вытащил из кармана артефакт.

– Вот этим, – продемонстрировал я фигурку ему.

– Хм, ну, удачи, хотя я бы посоветовал что-нибудь посерьезнее.

– Он работает, – я аккуратно спрятал статуэтку на место в кармане. – Мне удалось его запустить.

– Как работает? – на такую удивленную физиономию деда я могу смотреть бесконечно.

– Вот так, работает и в ус не дует, – я пожал плечами. – Но его нужно хорошо доработать. И вот здесь мне, скорее всего, понадобится помощь кого-нибудь из этой лаборатории. Надеюсь, ты посоветуешь мне знающего мага.

– Посоветую, – буркнул дед. – Вылезай, раньше начнем, раньше уберемся отсюда. Поверь, иногда мне кажется, что лаборатории клана – это черная дыра в миниатюре. Они тебя засасывают и никак не хотят выпускать из своих недр.

Настала моя очередь удивленно смотреть на деда, он, оказывается, еще и поэт в душе. Но мы действительно приехали, поэтому я вылез из машины и задрал голову, пытаясь разглядеть, где заканчивается стоящее прямо передо мной здание. Вот уж действительно – черная дыра, – промелькнуло у меня в голове, но я отбросил эти пораженческие мысли и направился к двери.

Глава 22

Клан в этом мире – это чрезвычайно сложно организованное объединение различных структур с четкой иерархией. Во главе каждого клана стояла семья – все родственники по мужской линии. Кому-то везло, и семьи разрастались до вполне приличных размеров. Кому-то не очень, и кланы находились на грани пресечения, как, например, Керны, Стояновы или Вольфы. Ну тут ничего не сделать, нужно только законодательство менять, чтобы позволить выбирать наследников из побочных ветвей родового дерева, в частности из родственников по женской линии.

За семьей шли родственники, или так называемые маги клана. Это те самые родичи по женской линии, у которых прорезался семейный дар. Один из таких вот магов клана учил меня строить порталы и вообще что-то делать с семейным даром. А я, дурак, сначала не врубался, что за маги клана, если все родственники и так маги, владеющие семейным даром. У магов клана было отдельное положение в клане, вроде и не семья главы, но и не чужие люди. У них были достаточно большие полномочия, чтобы работать на благо клана самостоятельно, но все же не без оглядки на главу. Даже не знаю, с чем их сравнить, наверное, с родственниками императора, вроде и власть имеют, но все же не император, а значит, можно и послать, как-то так.

За магами клана шли служащие: они тоже чаще всего являлись родственниками по женской линии, но не владеющие семейным даром. Находились они в клане чаще всего с детства, да и вообще целыми семьями. Главы оплачивали их обучение, да и в целом баловали, потому что именно из них получались в итоге целители, поверенные в делах, секретари и, самое главное – адвокаты клана. От служащих процветание, да и вообще сравнительно комфортное существование клана зависело очень даже сильно, поэтому их ни в коем случае не обижали.

Но крысы порой появлялись даже в семье главы, так что никто от предательства не застрахован, вот только по статистике среди служащих его было больше. Структуры безопасности в кланах как таковой не было, и меня это ужасно бесило, поэтому следующее за служащими место я оставлял вакантным. Я не привык, чтобы, кроме телохранителей, безопасностью клана никто не занимался. Так что эта структура у меня стоит под пунктом номер один. Как только дед добьется моего признания в качестве наследника – сразу же займусь организацией этой структуры, чтобы детишки грома не боялись.

Последней структурой в организации каждого клана являлись люди, работающие по контрактам. Они чаще всего состояли из обычных людей, не обладающих магическими дарами и совершенно от этого не комплексующих. Зарабатывали они прилично, вполне могли после окончания контракта поменять клан, найдя более выгодные условия, так что для каждого главы было важным обеспечить такие условия, чтобы востребованные и высококвалифицированные работники не мигрировали в поисках лучшего местах под солнцем, а сидели в конкретном клане еще и детей настраивали на работу именно здесь. Крутились, как могли. И бесплатное медицинское обслуживание, оплачиваемые отпуска, подарки на всякие праздники. У Кернов, например, был огромный пансионат на берегу Черного моря, куда раз в три года любой сотрудник клановых служб и предприятий мог спокойно поехать отдохнуть со всем семейством. Это если исключить так называемые больничные листы и медицинские страховки для всего семейства работников, что гарантировало бесплатное медицинское обслуживание. Так что текучки у нас почти не было, но и производства были довольно специфичны. И, если сотрудники могли найти себе другую работу, то вот нам найти на освободившееся место кого-нибудь было бы проблематично.

Отдельным пунктом в тех кланах, у которых было производство, стояли лаборатории. Здесь придумывались и разрабатывались все новинки, дорабатывались все погрешности, выпускались пробные партии будущих товаров. Был здесь также маркетинговый отдел, отвечающий за рекламу всего и вся, а также огромные подземные испытательные центры, укрепленные магами земли от любых потрясений. И вот здесь я наконец-то увидел службу охраны. Все-таки могут же, когда захотят. Безопасность была поставлена на высокий профессиональный уровень и направлена на то, чтобы не позволить секретам клана покинуть это огромное здание. Что мешает растянуть ее на весь клан? Похоже, этот вопрос останется пока без ответа.

Вот в эти лаборатории, под которые Кернами был выкуплен чуть ли не целый квартал в многомиллионной столице, мы с дедом и приехали.

Начали мы свое путешествие по этому, не побоюсь этого слова, городу в миниатюре, с полигонов. Занят был один. То ли по причине того, что было еще раннее утро и испытатели не проснулись, то ли из-за кризиса идей, я так и не понял, но деду ни то, ни другое явно не понравилось, и он, нахмурившись, сделал пометку в своей записной книжке, весьма напоминающей мой школьный дневник. Не удивлюсь, если в ней и возможность общения с носителями такой же книжки предусмотрена.

На занятом полигоне двое молодых парней довольно вяло тестировали какое-то довольно компактное устройство, точнее два устройства, позволяющие перемещать по большой площади лежащее на полу яблоко. Оно просто исчезало с одной точки, под действием поля от одного из приборов, и появлялось в другом.

– А почему именно яблоко? – спросил я, подойдя поближе.

– Потому что это органика. А мы изучаем влияние стационарных промышленных телепортов именно на органику, – ответил один из парней, лишь мельком взглянув на меня. – Нам удалось значительно удешевить данное оборудование. И теперь, если один прибор будет стоять, к примеру, на складе, а другие разнесены по магазинам, то исчезнет необходимость дорогостоящих перевозок и проблем с логистикой.

– И вас убьют владельцы транспортных компаний, – я кивнул и едва не рассмеялся, увидев удивление на лице обоих парней. Похоже, в таком аспекте они не думали. – Да не переживайте, Керны сумеют вас защитить, – я похлопал его по плечу. – Возможно. Скорее всего.

– На твое так внезапно проклюнувшееся чувство юмора нужно надеть намордник, – проворчал дед, заходя в лифт, чтобы ехать на верхние, наземные этажи.

– Я просто хотел подготовить их к правде этой жизни. – Я хмыкнул и сунул руки в карманы, нащупав в одном из них излучающую ровное тепло янтарную фигурку.

– Ну-ну, – дед покачал головой и вышел сразу на втором этаже.

Сопровождающий нас начальник охраны же хохотнул, но тут же замаскировал неуместный смешок под приступ кашля.

Когда мы вышли, снующие перед лифтом люди замерли и уставились на нас с первобытным ужасом язычников, узревших свое божество. Из этого я сделал вполне закономерный вывод, что визит не был заранее оговорен. Через десять секунд (я специально засек время) никого перед лифтом уже не было, а откуда-то из глубины здания начали раздаваться истеричные крики.

Обожаю такие вот неплановые проверки. Я даже руки потер от предвкушения. Сонливость слетела, как ее и не было, и я приготовился наслаждаться зрелищем.

Из того, что мне в этот день удалось увидеть, я извлек следующее: люди, работающие в лабораториях, делились на три категории. Первая, самая многочисленная – это те, кто только делал вид, что работает, готовя к приезду начальства длинные и подробные отчеты, а также целыми днями, дурея от ничегонеделанья, строча друг на друга доносы. Это именно они вопили, бегали и суетились, когда к ним внезапно нагрянул глава клана. Как так-то, без предупреждения за две недели. Они же не успели красивые графики и презентации подготовить, а также притащить из ближайшего ресторана авторскую еду и сделать другие вещи, которые всегда делали, чтобы пустить пыль в глаза высокого начальства. Дед прекрасно был о них осведомлен, и в конце нашего визита на мой вопрос, а за каким хреном он их вообще держит, ответил, что кто-то должен создавать суету и отвлекать внимание от настоящих трудяг. Кстати, именно представители этой группы смотрели на меня, как на нечто малоаппетитное, которое по какой-то причине еще не выкинули на помойку, а продолжают таскать с собой. Они косились в мою сторону, часто оттопырив губу, я же делал пометки в памяти, от кого в случае предоставления мне полномочий, нужно избавиться в первую очередь.

Вторая группа состояла из ученых, которые звезд с неба не хватали и работали исключительно по старым разработкам, или когда нужно было как-то усовершенствовать, или когда нужно было найти косяк, или провести проверку, или… Таких «или» было много, и работы у них, соответственно, предостаточно. Они были этакими рабочими пчелками, без которых не обходится ни одно из существующих предприятий.

Ну и третья группа – это как раз те творцы, для которых лаборатории и были придуманы и созданы. В большей части немного отреченные, особенно если увлечены каким-то сложным и новым процессом. Но не лишенные амбиций и некоторого эгоцентризма, который в первую очередь отражался на желании увековечить свое имя. Мы как раз зашли в небольшую достаточно уютную комнату, в которой было огорожено некое поле, в котором даже воздух казался искаженным. Я с любопытством смотрел на это поле, пока дед довольно сердечно обнимался с вставшим нам навстречу стариком.

– Так это и есть Константин? – старик осмотрел меня с ног до головы и удовлетворенно кивнул. – Похож на тебя, как и Машка. Я-то эту вертихвостку вот с такого возраста знаю, – и старик показал себе куда-то в область колен. – К делам решил внука приспособить?

– Да уже пора. Тихон, поможешь Косте с проектом определиться? А то у него какие-то безумные идеи в голове начинают формироваться.

– Помогу, отчего не помочь, – Тихон пригладил свои пышные, наполовину седые усы. – А что за идеи? Иной раз из таких вот идей можно что-то весьма путное получить.

– Вот такая, – я начал вытаскивать из кармана артефакт, но он за что-то зацепился и никак не хотел вылезать из своего убежища. Наверное, понял, что вокруг столпилась толпа сумасшедших ученых, которые только и ждут того момента, когда им позволят его расчленить на много маленьких частей.

Пока я боролся с артефактом и собственной одеждой, в кабинет заглянул начальник охраны, который именно в этот кабинет с нами не зашел, видимо, вне ЧП были определенные места, куда даже ему был вход воспрещен.

– Виталий Павлович, Борзов просит пройти к нему в отдел, коль скоро вы здесь, – сообщил он, виновато поглядывая на деда.

Тот только глаза закатил.

– Иди, Виталя, а то Борзов сюда притащится, с него станется, – кивнул Тихон. – А у меня от него изжога начинает развиваться, когда я его постную рожу вижу. Мы с Костей здесь как-нибудь без тебя разберемся.

Как только за дедом закрылась дверь, я сумел наконец вытащить артефакт. Но, прежде чем отдать его Тихону, вопросительно посмотрел на дверь.

– Борзов?

– А, так ты не знаком с нашим главным бухгалтером? – Тихон переглянулся с сотрудниками своей лаборатории и совсем по-стариковски захихикал, но, быстро взяв себя в руки, добавил: – Это тот еще типус. Вот только как бухгалтер – просто золото. Ни одна копейка мимо его орлиного взгляда не проскользнет. Сейчас-то, наверное, он единственный, кто Виталю ждет с нетерпением, что аж подпрыгивает. Опять свою старую шарманку заведет: денег лишних в выделенном на исследования бюджете клана нет, в третьей лаборатории перерасход, седьмые так и не пустили свой прибор в серию, а ведь грозились и клятвы давали, что в прошлом месяце покупателям пойдет, маркетологи сидят и ничего не делают, исключительно резьбу в носу нарезают, а в прошлом месяце перерасход был аж в три рубля и двадцать две копейки. От него Виталий, дай бог, часа через полтора вырвется, мы как раз успеем все обсудить. Но, повторяю, бухгалтер от бога. За что и держат его все еще, да еще на такой высокой должности. Так, что там у тебя, показывай.

Я аккуратно положил на стол око Гора и, не удержавшись, провел кончиком указательного пальца по посветлевшему после моих манипуляций над ним янтарю.

– Вот. Он позволяет просмотреть во всех подробностях выбранное воспоминание, – сказал я, отступив от стола.

– То, что он умел это делать, я знаю, – Тихон ловко нацепил очки, взял артефакт и принялся рассматривать его. В какой-то момент я увидел, что очки у него не совсем обычные, но понять, что именно он через них видел, лично мне не представлялось возможным.

– Он работает, я проверял, – упрямо прервал я его. – Только есть много нюансов, которые я не могу пока решить…

– Так, а почему заклинание искажения временной петли так грубо оборваны? – Тихон посмотрел на меня поверх очков.

– Чтобы не застрять в спирали памяти и суметь выйти из воспоминаний, – я отвечал интуитивно, потому что не знал, так ли это на самом деле.

– Очень интересно. И сама спираль, практически идеальное золотое сечение. Какие восхитительные линии… – Тихон тихо бормотал, я же с трудом сдерживал тошноту. Там, где я видел смерть, причем не самую безболезненную, эта ученая братия видела идеальные линии. Наверное, мне никогда их не понять. Впрочем, как и женщин. – Ты сам ее изобрел?

– Нет, я воспользовался чужой наработкой. Тот маг, он… в общем, несчастный случай, не смог рассчитать последствий своих экспериментов.

– Какая жалость, – поцокал языком Тихон. – Я бы его с удовольствием к себе взял.

– Не приведи боги, – совершенно искренне прошептал я, продолжая смотреть за старым ученым.

– Что там, Тихон Васильевич? – к нам начали подтягиваться остальные сотрудники лаборатории, даже не пытавшиеся погасить какой-то, отдающий маньячеством, огонек в глазах. Они мне сейчас стаю голодных гулей напоминали, которым предполагаемую добычу показали.

– Тихо, – Тихон отогнал сотрудников и повернулся ко мне. – Что ты хочешь с ним сделать?

– Я хочу, чтобы входить было не так больно, чтобы поиск нужного воспоминания был упрощен и чтобы выходить можно было в любой момент и не прилагая столько усилий, что потом надо в душ идти, словно не воспоминания просматривал, а пять вагонов руды разгрузил в одиночку, – я начал перечислять свои хотелки. – Да, еще сделать так, чтобы им мог пользоваться даже маг, лишенный нашего семейного дара, а в идеале и не маг тоже.

– Очень интересно, – Тихон снял очки и положил на стол, рядом с артефактом. Он задумчиво потирал подбородок, а артефакт уже пошел по рукам. Сотрудники лаборатории буквально выхватывали его друг у друга из рук, нацепив при этом похожие на те, что сейчас лежали на столе, очки.

– Тихон Васильевич, – молодой совсем парень, лет на пять старше меня, не больше, снял очки и передал артефакт девице с абсолютно улетевшим видом. – А я знаю, как сделать нормальный поиск. Там в начале спирали есть утолщение, наверное, автор просто не знал, куда девать эту часть заклятья. Вот туда можно привязать точку первичного появления. Такая комната, абсолютно белая и круглая, чтобы структуру не нарушать. Вот там надо или иллюзорные стеллажи установить, или картотеку. Выбираешь карточку, касаешься изображения – и перемещаешься в выбранное место. И оттуда так же. Снова на карточке изображения касаешься и попадаешь в изначальную комнату. И оттуда выход легко можно сделать.