Текст книги "Огненный Факультет"

Действие 5

Я так и стоял бы, глядя на нее во все глаза, но ко мне подошел Чез, держащий под руку Натали, и пришлось отвлечься.

– Что хмуримся? – спросил сияющий Чез.

– Сам не знаю, – ответил я. – Пришел сюда с другом, но он куда-то нагло смылся. Ты его не видел? Такой нагловатый, рыжий, слегка полоумный…

Натали рассмеялась и выжидательно посмотрела на Чеза. Что же он ответит?

Ничего ответить Чез не успел, потому что к нам подошел мой дядя.

– Закери, мне необходимо с тобой поговорить, – слегка напряженно сказал он, а потом, кинув взгляд на Чеза с Натали, добавил. – Извините молодые люди, но наедине.

Вид его серой мантии настолько поразил Чеза, что он даже не сразу понял, что Высший Ремесленник обращается к нему.

– А… ну да, – пробормотал он и, кинув очередной удивленный взгляд в мою сторону, исчез вместе с Натали в толпе.

Ромиус проследил взглядом за удалившейся парочкой и повернулся ко мне.

– Я должен с тобой кое-что обсудить, это касается меня и моей сестры, а теперь коснулось и тебя. Ты, наверное, заметил, что твое поступление в Академию не очень-то ее обрадовало. Так вот, на самом деле это только вершина горы. Я тебе сейчас поведую коротенькую историю, но она должна остаться сугубо между нами и если что, то ты ее не слышал.

Я не очень понял, при чем тут горы, но дядя меня заинтриговал. Вот только при таком скоплении народа, о каком сугубо личном разговоре может идти речь?

Проследив мой, невольно кинутый на окружающую толпу, взгляд, Ромиус махнул рукой.

– Этот разговор кроме меня и тебя никто не услышит, остальные будут слышать простые придворные расшаркивания, я же все-таки Ремесленник, – неожиданно улыбнулся он, – и кое-чему за свой век научился.

– Хорошо, дядя, а если кто-нибудь умеет читать по губам?

Тут он слегка смутился (Высший Ремесленник?!).

– Об этом я не подумал. Но будем надеяться, что никому кроме тебя это в голову не придет. В общем, слушай, – Ромиус слегка нахмурился, собираясь с мыслями. – Ты, конечно, знаешь, что твоя семья далеко не последняя в списке претендентов на Императорский трон. Если быть точнее, то она в этом списке третья. Наш Император, конечно, покидать суетный мир в ближайшие сто лет не собирался, но сейчас наступает весьма смутное время…

– Смутное?! – не выдержав, воскликнул я.

Мне-то казалось, что именно сейчас наступил расцвет цивилизации. Последние войны закончились три сотни лет назад, единственный настоящий враг Империи Элиров Шатерский Халифат тоже вроде бы давно голоса не подавал. А прочие враги находятся столь далеко, что им до нас так просто и не добраться. Есть еще вампиры… но эти, по большому счету, затихли сразу после распада Царства Миир.

Конечно, наш город, как и вся Империя, не идеально спокойное место, но чтобы что-то могло угрожать Императору?! Это просто смешно. Может, мой дядя умом тронулся?

– Тебе этого знать неоткуда, – продолжил Ромиус, – но не забывай, что среди Ремесленников есть весьма неплохие предсказатели и, хотя не многие верят предсказаниям, факты указывают на то, что стоит, если не безоговорочно верить, то хотя бы прислушиваться к ним. Так вот, уже несколько месяцев подряд ото всех наших предсказателей мы слышим одно и то же: скоро будет война, причем война внутренняя. Именно так они и говорили «внутренняя». Но ты этим голову можешь пока не забивать, пойми одно – есть немалая вероятность того, что скоро Император сменится. И если это произойдет в ближайшие годы, то самым ближайшим претендентом являешься ты.

Я впал в ступор. Я, Император?! Но это же бред! Наша семья всего лишь третья в списке, куда же дели остальные две?

Последний вопрос я задал вслух.

– Тут все довольно просто объясняется, – усмехнулся Ромиус. – Если бы ты хоть немного времени посвятил изучению геральдики, то знал бы, что Императором может стать только взрослый человек, мужского пола, не связанный узами брака. А третьим в списке стоишь не именно ты, а семья Никерсов. Так уж вышло, что в первых двух семьях на данный момент нет ни одного человека, подходящего под все эти пункты, а в нашей семье таких только двое: ты и я. Но, к моей радости, есть еще один пункт: ремесленник, так же, не может стать правителем. Прежде всего, потому что это даст ему слишком много власти… и еще по множеству причин, в том числе нравственных, которые ты все равно не поймешь, пока не станешь Ремесленником.

До меня неожиданно дошло, что, поступив в Академию, я отказался от всех претезаний на трон. От этого мне сразу стало намного легче. Я, и на троне? Да вся страна по миру пойдет раньше, чем я подпишу свой первый указ. Однако, как жаль, что Лиза не сечет в политических делах так, как мой дядя, она бы себе локти кусала до конца своих дней. Променять Императора, на какого-то Ремесленника.

– Теперь ты должен понять, почему тетя Элиза, скажем так, слегка недовольна твоим поступлением, – продолжал Ромиус. – Она хороший человек, но ее амбиции, ее стремление возвыситься над другими, слишком велики. К сожалению, это результат воспитания… Из-за этого мы с ней и не ладили в последнее время, хотя я ее и уважаю, и люблю…

– И теперь я испортил тете все планы, – пробормотал я. – Мне жаль, но Император из меня все равно бы не вышел, при всем тетином и даже моем желании.

– Ты зря так думаешь. На самом деле всему, что нужно знать императору, тебя обучали с самого детства, просто ты на это не обращал внимания, да и сейчас не обращаешь. Экономика, политика, история, даже твои занятия Искусством – все это тонко спланированная тетей образовательная система. Не удивляйся, она предусмотрела все, единственное, чего она не предусмотрела – это твое поступление в Академию. На самом деле, у тебя слишком низкие способности, и если бы не то, что произошло на испытании, ты бы не попал в Академию. Не обижайся, конечно, но факты есть факты.

– Чего уж тут обижаться? Я всегда это знал, – слегка натянуто ответил я. – Это выходит, что тетя использовала меня всю жизнь? Лепила, желая получить идеального монарха?

Ромиус слегка смутился.

– Не совсем… Она считает, что делает это для тебя и очень любит. Просто у каждого свое понятие о счастье…

– А как насчет понятия о том, что человек не может быть счастливым насильно? Даже если это не физическое насилие, а насилие над личностью?! – вскипел я.

– Тут уж я ничем не могу помочь. Это останется на совести твоей тети и на твоей. Одно могу сказать точно – она тебя любит и все делает только для тебя. Даже ее желание возвыситься не что иное, кроме как средство, с помощью которого она хочет сделать тебя счастливым.

Я слегка успокоился. Тетя, конечно, не идеальна, но она же меня любит.

– Ну ладно, с этим я более или менее разобрался, но ведь это не все, что вы хотели мне сказать? – спросил я дядю.

В его темных, похожих на мои, глазах проскользнуло некоторое одобрение.

– Нет, не все. Я должен дать тебе возможность выбора – в Академию ты официально еще не записан и, если захочешь, ты можешь спокойно в конце вечера удалиться из зала со всеми гостями. Никто кроме Высших Ремесленников и нескольких учеников не знает, что ты зачислен, и никто ничего не скажет, если ты уйдешь. Может быть, ты когда-нибудь и станешь нашим Императором, а может быть, ты сможешь стать Ремесленником. Но должен предупредить: и то и другое маловероятно. Предсказания весьма расплывчаты, да и многое может измениться в политической обстановке. А что касается Академии… в Академии мы можем так и не понять, почему у тебя случился сенситивный шок, и ты по прошествии некоторого времени будешь вынужден покинуть ее стены, потому что не сможешь освоить дисциплины более высокого уровня.

Ромиус замолчал и стал внимательно изучать мое лицо, в ожидании ответа. Как я предполагаю, на моем лице читалась некоторая внутренняя борьба и неуверенность, но не потому, что я не знал, что именно выбрать, а скорее из-за отсутствия возможности отказаться и от того и от другого.

– Что сказать, я не привык идти на попятную, и если у меня есть хоть какой-то шанс стать Императором… – я поднял глаза на дядю. – То лучше смыться поскорее. Уж лучше я попробую стать Ремесленником.

Дядя улыбнулся и неожиданно обнял меня.

– Я рад, что ты так решил. Я думаю, что у нас все получится, и мы сможем разобраться с твоим феноменом.

Что такое «феномен» я даже спрашивать не стал. Все равно не скажет, а то и разочаруется во мне нафиг.

– И я надеюсь, – улыбнулся я.

– Я должен поговорить с твоей тетей и добавить тебя в списки, так что развлекайся и не забудь, что когда наступит время ухода всех посторонних, ты остаешься со всеми поступившими адептами.

Я радостно кивнул и неожиданно вспомнил вопрос, который я хотел задать, но слегка отвлекся из-за навалившегося на меня «счастья».

– А… Ромиус, один вопрос…

– Да?

– А что это за девушка в белом, которую тут все так «любят». Когда она вошла, все сразу замолчали, как будто она прокаженная.

– Ты почти угадал. Она же вампир!

– Ну, это-то я заметил, я же не слепой, – перебил я.

– Хватит перебивать! – неожиданно погрозил мне пальцем Ромиус, и я тут же вспомнил, что он не только мой дядя, но и Высший Ремесленник. – Она единственный за все время существования Академии вампир, прошедший все испытания. А если точнее, то она единственный вампир, который вообще когда-либо проходил эти треклятые испытания.

Об этом я тоже, в общем-то, догадался по разговорам.

– Ага, – протянул я. – И поэтому ее так все «любят»?

– Любят? Не то слово. Просто обожают. Если честно, то на нее уже было три покушения. Только ты об этом не слышал, потому что все, кто на нее покушался, найдены мертвыми. Я-то уж знаю, я их сам нашел, и сам подослал, – увидев мое смятение, он добавил. – Шучу, шучу. Ладно, я пошел, и так с тобой заговорился, да и друзья твои, я смотрю, по тебе уже скучают.

Я проследил за взглядом Ромиуса и увидел Чеза, стоящего в паре десятков метров все с той же Натали, и бросающего на меня обеспокоенные взгляды.

– До встречи, дядя. И спасибо тебе, – произнес я в след Ромиусу, впервые обратившись к своему дяде на ты.

Едва Великий Ремесленник отошел на несколько шагов, как ко мне подлетел Чез.

– Что он тебе говорил?!

Ну что тут сказать, что я только что отказался от призрачного трона? Или, может быть, что я недоделанный адепт Академии?

– Да так… Музыка моя понравилась, – задумчиво ответил я.

– А чего он так бесился?

– Бесился? – удивленно переспросил я.

– Ну да, как он на тебя гаркнул.

А, так вот он о чем. Это он, наверное, наблюдал, как Ромиус велел мне не перебивать. Оно понятно, кому же позволено перебивать Великого Ремесленника? Конечно, со стороны это, наверное, смотрелось довольно жестко.

– Да ничего, просто я его случайно перебил, – честно ответил я.

– Перебил Высшего Ремесленника?! Тебе что, жить надоело?

– Да успокойся ты. А где твоя лубоф? – решил я по быстрому сменить тему.

– Какая такая любовь? – неожиданно смутился Чез. – Ты о чем?

– Да ладно тебе, что это ты с Натали под ручку тут расхаживал?

– Так ведь жалко девочку было в такой гнусной компании оставлять, испортят ее там, как пить дать.

Тут я вынужден был согласиться. И как я смог встречаться с Лиз целый месяц? Ума не приложу.

– Слушай, а ты видел девушку в белом? – спросил я, вертя головой, пытаясь высмотреть ее прекрасные белые одежды.

Чез не ответил.

Я повернулся, чтобы понять, почему он молчит. Чез выжидательно уставился на меня.

– Ты чего?

Чез еще немного помолчал, а потом ответил.

– Да вот, думаю, а знал ли я тебя вообще? Вот, кажется, знаешь человека, а тут выясняется, что это вовсе и не так.

– Не понял.

– Мне казалось, что ты никогда особенно Академией не интересовался, а тут вдруг выясняется, что ты знаком с лучшими учениками старших курсов, разговариваешь с Великими Ремесленниками. Чего я еще не знаю?

Я никак не мог придумать, что ответить. В чем-то он конечно прав, но ведь все им перечисленное случилось только сегодня. Этот день вообще какой-то сумасшедший. И, кстати, он до сих пор не знает, о том, что я тоже поступил в Академию. Мой разговор с Ником у входа он, видимо, благополучно пропустил мимо ушей.

– Ну, я не знаю, как тебе это объяснить…

– Ну, хоть как-нибудь.

– В общем, меня приняли в Академию.

Я говорил, что сегодня явно самый удивительный день?

Чез долго смеялся. Только слегка отсмеявшись, он спросил:

– Нет, а если серьезно?

Если честно, то я обиделся.

– Я совершенно серьезно.

– Тебя приняли в Академию? Да ты даже свет-то не с первого раза зажигаешь.

Я однозначно обиделся.

– Ну и что?! – взвился я. – Не всем же быть такими непризнанными гениями, как ты!

Чез опомнился и виновато посмотрел на меня.

– Извини. Просто с трудом верится.

– Ты уж поверь! – все еще зло сказал я.

Сказав это, я повернулся к залу и зло уставился в толпу, невольно перебегая взглядом от одного лица к другому. Я все-таки обиделся и теперь пытался хоть как-то успокоиться.

Чез положил руку мне на плечо.

– Да ладно тебе, я рад, что ты поступил, хотя до конца поверить в это пока что не могу. А вообще-то здорово, может быть, даже на одном факультете будем. Ты какой стихие отдал предпочтение, о Высший Ремесленник? – уже с сарказмом добавил он.

– Всем, – не задумываясь, ответил я. – И вообще, я, как Самый Высший Ремесленник, хотел бы найти себе подходящую девушку на вечер.

Мой друг широко ухмыльнулся.

– Узнаю старого доброго Зака. Ну, благо выбор большой. Тут и неотразимая Пети, – он показал пальцем на стройную даму, которая на вскидку была тяжелее меня раз в пять, – и добрая всепонимающая Лиз, и даже розовощекая очаровашка с длинненькими зубками. Кого выбираешь?

Он даже не подозревал, что попал прямо в цель, ведь именно к розовощекой очаровашке с длинненькими зубками я и собирался подойти. Вот только никак не мог выцепить из толпы ее белые одеяния.

– Мне пожалуйста последнее и поподробнее, – пробормотал я, скорее себе, нежели Чезу, но он услышал. Слегка гукнув, он немного нелепо похлопал глазами, а потом, опомнившись, добавил:

– Поподробнее… поподробнее пусть она тебе сама расскажет, тем более, что она сейчас стоит у тебя за спиной.

Ну конечно, так я и поверил. Хотя, исключительно на всякий случай, я все же повернулся, чтобы проверить.

– Ой… – выдал я, столкнувшись нос к носу с очаровательно белым личиком моей давешней гостьи.

– Здравствуйте Закери… хмм… Никерс, если я не ошибаюсь?

Еще бы она ошибалась.

– Он самый, – тут же влез Чез. – Перед вами гордость родителей, страсть девушек и любимец Императора нашего, великий (но скромный), сильный (но добрый), красивый (но не самовлюбленный). Ой… да что это я все о себе… Знакомьтесь, это Зак. А вы кем будете мадемуазель?

Девушка не обратила ни малейшего внимания на моего друга, а все так же вопросительно смотрела на меня.

– Э… ну да, – невольно ухмыльнулся я. – Но ведь мы уже знакомы, вот только имени вашего я так и не услышал.

Чез подозрительно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на девушку и, пожав плечами и сказав что-то типа «злые вы, уйду я от вас», пошел в очередной раз обходить зал, в надежде найти совершенно определенную девушку для… ну, просто чтобы найти совершенно определенную девушку.

– Да уж, нелепо все вышло. Меня зовут Алиса. Я бы хотела извиниться перед вами за то, что случилось днем. В общем, я подумала подойти и извиниться, вот…

Слегка смутившись, она осеклась и посмотрела на меня. Я стоял, и все так же нелепо ухмылялся. Через пару секунд от моего слегка очарованного мозга пошел импульс к мускулам лица и еще через каких-нибудь десять секунд, я вновь стал выглядеть как относительно нормальный человек.

– Да что вы, не каждый день в вас стреляют из арбалета. Кстати, он так и лежит у меня дома, если хотите, то можете его сегодня забрать.

Сказав это, я неожиданно понял, что ляпнул что-то совершенно глупое. И уж совсем не к месту добавил:

– Хотя, пожалуй, все же не стоит.

Болван!

– Ну ладно, – произнесла она, сделав вид, что не услышала моих слов. – Я, пожалуй, пойду, так уж вышло, что я тут персона «нон грато», и вам не следует со мной общаться. Это может слегка навредить репутации вашей семьи.

Вот о семье ей заикаться не стоило. Как только я подумал о тете и о том, сколько раз в день она мне напоминала о репутации, мною овладела злость. Похоже, все, что интересовало тетю – это только репутация, даже ее собственный племянник для нее ничего не значил, он был для нее всего лишь игрушкой и очередной составляющей ее репутации.

Признаюсь, я и не собирался отпускать Алису, но тут в меня словно бес вселился. Очень кстати заиграла музыка и я, молча протянув руку, предложил ей потанцевать.

Естественно, она не отказалась.

Очень кстати, как я впоследствии заметил, вокруг нас было немало свободного пространства. По всей видимости, люди намеренно игнорировали мою новую подружку, и я невольно оказался в атмосфере отчуждения вместе с ней. Хотя музыка и играла, никто кроме нас танцевать не намеревался. Мы, воспользовавшись некоторой свободой передвижения, выполнили несколько танцевальных па, и неожиданно к нам начали присоединяться другие пары. Опять таки, впоследствии у меня возникло подозрение, что первой присоединившейся парой были Чез и Натали, но сказать точно уже ничего нельзя. Так мы и протанцевали некоторое время. Должен сказать, что танцевала она божественно: отдаваясь ритму, она была податлива и улавливала любое мое движение. Ее белые одежды, развиваясь, делали ее воздушной и создавали ощущение полета.

Но вот музыка закончилась, и мы молча отошли к стенке. Естественно, пространство вокруг нас тут же оказалось на удивление свободно. Хорошо, что я выбрал уже привычное мне место за фикусом, что скрывал нас хотя бы от половины любопытных взглядов.

Слегка отдышавшись, девушка произнесла:

– А вы неплохо танцуете, вот только чувство ритма вас немного подводит.

Я уже собрался разразиться речью, повествующей о том, что меня учили танцевать самые лучшие учителя столицы, но тут заметил, в ее глазах веселые искорки.

– Да, к следующему разу я постараюсь исправиться, – смиренно ответил я.

– Уж постарайтесь, – очаровательно улыбнулась она. – Вот только боюсь, его не будет. Вы не обратили внимания на взгляды, которые бросала на вас ваша тетя.

– Какая тетя? Нету у меня никакой тети. И вообще, хватит вам на вы ко мне обращаться.

Алиса пожала плечами.

– Хорошо, тем более у нас не принято обращаться на вы.

– У кого у нас? – поинтересовался я.

– У вампиров, у кого же еще. У нас все по-другому, – слегка задумчиво проговорила девушка.

Я невольно вспомнил старые легенды из детства. В них было что-то о жизни вампиров: что-то о кровном родстве, кто-то там над кем-то хозяин. Кто их там разберет…

– И каково это… быть вампиром? – неожиданно для самого себя спросил я.

Девушка пожала плечами и задала мне ответный вопрос:

– А каково быть человеком?

– Нормально, – слегка опешив, ответил я. – Человек, он и в Шатере человек.

– Вот и вампир, он и в Шатере вампир, – слегка раздраженно ответила Алиса, явно не желая продолжать эту тему.

– Понятно… – потянул я.

Разговор сам собой захлебнулся, но я не желал сдаваться и когда я уже почти нашел тему для разговора, Алиса неожиданно меня поцеловала. Просто так, ни с того ни с сего. Нет, я конечно не против, но зубки-то острые и, естественно, губу я с непривычки (я исправлюсь!) рассек. Когда она, наконец, отстранилась, я многозначительно выдал:

– Ой…

– Ты меня извини, – неожиданно нейтральным тоном (если учесть, что мы только что целовались, то это довольно странно) произнесла она. – Ничего личного, просто мне было необходимо кое-кого разозлить.

– Да ничего, – промямлил я. – Если что, всегда обращайтесь.

– Еще увидимся, – кинула мне девушка и неожиданно выскользнула из-за фикуса, тут же исчезнув из моего поля зрения.

Я возвел глаза к небу (в данном случае к потолку), и поинтересовался у кого-то там наверху (не на потолке, а не небе), за какие прегрешения на меня все это свалилось. Мне даже показалось, что на потолке неожиданно задвигались тени, будто поддерживая меня, или наоборот, предупреждая…

Прошло некоторое время, прежде чем я смог мыслить довольно-таки здраво. Что же это меня дернуло? Я и танцевать-то не очень люблю. И почему она так неожиданно ушла, оставив меня в некотором сметеньи чувств?

– Ну, теперь держись, – произнесла красная физиономия Чеза, появившаяся из-за фикуса. – Ты уже решил, какую смерть изберешь? Можешь смело отдаться Шатерской Инквизиции, я думаю, что по сравнению с тем, что с тобой сделает тетя, их пытки покажутся детскими играми.

Поскольку я еще не совсем отошел от некоторого замешательства, то решил промолчать. Тем более что мне стало, мягко говоря, не до шуток. Зная тетю, можно и в правду решить сделать харакири (что бы это ни было)… Стоп, а что такое это «харакири»? Откуда я слово-то взял? Ах да, припоминаю что-то. Кажется я слышал что-то подобное в одном из своих снов…

Нет, мне сейчас не о снах надо думать. Что там с тетей-то случилось?

Я с некоторым усилием вышел из глубокой задумчивости и сфокусировал внимание на голосе Чеза.

– …И что же она видит, когда подходит к своему любимому племянничку? Он целуется с той, от которой отворачиваются даже самые непредрассудительные люди. А когда она решает объяснить нахалке, что ее поведение как минимум недостойно, она получает в ответ заявление о том, что свадьбу вы назначили на третий месяц весны. Что вы на это скажете, будущий отец маленьких вампирчиков?

Будущий отец потерял пока еще толком не обретенный дар речи.

Какая свадьба? Я что-то пропустил? Да тетю же удар хватит… если уже не хватил. А если не хватил, то, значит, хватит меня и не без ее помощи.

– Ээ… Чез, а она очень… злая? – чуть ли не заикаясь, спросил я.

– Злая? Ну, как тебе сказать… Я бы сказал в бешенстве, мечет молнии, готова порвать тебя голыми руками, пышет…

– Хватит! – скривился, я, почувствовав нечто, сродни зубной боли. – Я уже понял.

Чез улыбнулся, но уже сочувствующе.

– Ничего, могу тебя слегка успокоить. Разборки переносятся на завтра, потому что сейчас все посторонние зал освобождают, и остаются только поступившие. Дерзай, авось тебя по пути к дому пришьют воры (это шутка, потому что последнего вора в городе повесили еще лет двести назад) и не придется объясняться с тетей.

Как ни странно, но легче мне от его слов не стало.

– Слушай, а ты и вправду жениться собрался? – неожиданно спросил Чез.

Если бы взгляды могли убивать, Чез уже лежал бы растерзанным на очень мелкие кусочки.

– Понял, понял. Ну, хоть пригласи на свадьбу-то.

Я дернулся, чтобы дать ему пинка, но он тут же отпрыгнул, а высовываться из-за фикуса я пока побоялся. Как я понял, еще не все лишние вышли. Для меня, конечно же, самой лишней была на данный момент моя собственная тетя.

Я аккуратно выглянул из-за спасительного растения. Кое-кто остался сидеть за столами, но основная масса двигалась к выходу. Опасливо оглядываясь по сторонам, я чуть ли не на цыпочках двинулся к главному столу и, надо же такому случиться, столкнулся нос к носу с Лиз и Натали.

– Выход в той стороне, – заметила Лиз, показав пальцем мне за спину.

– Очень рад, что ты знаешь, куда идти, – натянуто улыбнулся я, опасливо оглядываясь по сторонам.

– Ну, так двигай к выходу, – уперлась в мою грудь ручкой навязчивая девушка. – Тебе здесь не место.

Натали неуверенно дернула Лиз за рукав.

– Мне кажется, Чез говорил, что Закери тоже поступил в Академию…

Лиз расхохоталась мне в лицо. Почему именно мне в лицо? Я-то при чем? Это Натали сказала…

– Да он свет-то не с первого раза зажигает. – Это она уже Натали.

Вот ведь… До сих пор все этот случай все вспоминают и к месту и не к месту. Между прочим, я тогда подвыпивши был… и на ногах едва стоял, куда уж свет-то зажигать…

– Но Чез говорил… – стояла на своем Натали.

– Чез тебе наговорит, – отмахнулась Лиз. – Он тебе такого наговорит, лишь бы в постель затащить.

Тут уж я не выдержал.

– Лиз, весь лишний народ уже вышел. Гуляй-ка и ты отсюда.

Лицо девушки стало пунцовым. Зло сверкнув глазами, она чуть ли не строевым шагом направилась к ближайшему Учителю Ремесленнику. Натали (вот хорошая девочка) виновато улыбнулась мне, и пошла к выходу, решив не ждать свою «подругу». Тем временем ее подруга делала все возможное, чтобы унизить меня. Вернее попытаться унизить.

Громко, так, чтобы ее слышали все окружающие, она начала на меня жаловаться:

– Простите, вон тот молодой человек не поступил в Академию, но категорически отказывается покидать зал.

Ремесленник, как мне показалось озадаченно, посмотрел на девушку, пытаясь понять, что собственно, она от него хочет. Лиз перешла от театральных эффектов к действиям, и зашептала что-то на ухо Ремесленнику. Тот пожал плечами, и повернулся в мою сторону.

В дородной фигуре, я к немалой радости узнал уже знакомого мне Ремесленника – Шинса, который сегодня на площади так переживал из-за вампирши.

Лиз взяла все еще ничего не понимающего Ремесленника под руку, и победным шагом устремилась ко мне.

– Вот этот молодой человек… – начала Лиз, подойдя ко мне, и ткнув в меня пальцем.

На лице Ремесленника промелькнуло узнавание.

– Да, молодой человек, проходите на свое место. Вы задерживаете остальных поступивших, впредь советую вам быть пошустрее. Если я не ошибаюсь, вы будете обучаться на моем факультете?

Я на всякий случай кивнул, хотя понятия не имел, какой именно факультет представляет этот Ремесленник.

– Давайте, давайте. Шевелитесь, – махнул рукой Ремесленник, и повернулся к Лиз. – Так что вы хотели сказать, девушка?

Девушка покрылась красными пятнами и просто беззвучно открывала и закрывала рот.

Мне так и хотелось показать Лиз язык, но я сдержался и степенно проследовал к столу, краем взгляда проследив за суетливым уходом противной девушки.

Не прошло и пары минут, как двери были закрыты и в зале остались только поступившие и Высшие Ремесленники. Ученики сидели в соседнем помещении, но и они иногда показывались из-за двери, ведущей в их зал.

Люди (и вампирша), не торопясь, рассаживались за главным столом. По моим догадкам, мест должно было быть около двухсот, плюс минус десять.

Я проследовал к месту за столом, которое мне заблаговременно занял Чез. К сожалению, по закону вселенской подлости, недалеко от нас оказались и дружки Лиз. Они, как и все присутствующие, стали невольными свидетелями сцены, устроенной Лиз. Взгляды, бросаемые на меня ее кавалером, не предвещали ничего хорошего, то же самое можно было сказать и про взгляды кавалера (я надеюсь уже бывшего) Натали, достающиеся Чезу. Впрочем, ни Чеза, ни меня, эти взгляды ничуть не смущали.

Я нашел взглядом белую фигуру, сидящую по левую руку от меня через человек восемь, и наткнулся на насмешливый взгляд Алисы. Она мне подмигнула и нарочито медленно отвернулась. Как там говорили? Любая девушка – это тайна, и ее помыслы – загадка, причем чаще всего загадка и для нее самой. Ой, какая точная поговорка…

Едва я сел за стол, как сверху раздался уже знакомый по первому испытанию механический голос:

– Приветствую поступивших. Это ваш последний вечер свободы и надеюсь, что вы им насладились в полной мере.