Текст книги "Измена. Верну тебя"

Глава 22

Я сидела в реанимации. Мне казалось, что это всё дурной сон. Мама просто выла, а Настя прижимала её к себе. Боль была такая сильная, что мне казалось, меня сейчас наизнанку вывернет. Больно. Очень. На маму смотреть страшно.

– Почему ты не сказала, что он вернулся? Почему? – Взвыла мама.

Настя держала её, а я молча смотрела в стену. Что сказать, я не знала. Меня всю трясло. Я была виновата, что не предупредила её. Отец озлобился после тюрьмы до того, что понимая, что ему нечего терять, узнал про свадьбу мамы и пришёл с кислотой. Максим вовремя сориентировался и закрыл маму собой полностью. Весь удар пришёлся на него.

Теперь Максим находился в ожоговой реанимации с несовместимыми для жизни травмами. Так мамина свадьба закончилась трагедией.

– Ты, как твой отец, всем приносишь несчастья!

Мама разрыдалась ещё сильнее, а я, понимая, что больше не могу это выносить, встала и направилась к выходу. Лишь оказавшись в сильных руках Стаса, дала волю слезам. Мне было так больно.

Когда мы приехали домой, Стас, укутав меня в тёплый плед, налил мне виски и протянул бокал. Я поморщилась.

– Я не пью крепкое!

– Это сейчас надо! Послушай меня!

Стас провёл ладонью по моим волосам, внутри меня всё сжалось. Такой беспомощной и слабой я себя чувствую рядом с ним. Пристально смотрю в глаза Стасу. Какой он красивый сильный. Как я без него раньше жила? Мне кажется, с ним всё по-другому будет. Он защитит меня от всего, укроет. В его глазах столько силы, страсти и желания ко мне.

– То, что совершил твой отец, это ужасно, но ты не виновата! Твоя мама и так много выстрадала! Ты хотела её уберечь! Мы всегда хотим уберечь своих близких! Ты не исключение! Она твоя мать!

Пальцы Стаса скользят по моей щеке. Я залпом осушаю виски и прижимаюсь к нему, к его сильному телу. Я хочу, чтобы эта ночь была наша. Я хочу его силу, я хочу быть защищённой в эту ночь, быть под ним и знать, я только его, и больше ничего не случится со мной. Он отведёт любую беду. Я люблю его. Только с ним я узнала, что значит настоящая любовь.

Эта ночь была волшебной, но я знала, что за ночью последует утро и оно будет далеко не волшебным.

Максима повезли в город, но и там специалисты не брались за него. Кислота попала на лицо, кожу головы и самое страшное – на глаза. Операции такого уровня делались только за границей в Германии, но денег таких не было. Даже если продать квартиру и дом Максима с машиной и вместе с нашим домом, хватало едва на половину, если вообще хватало.

Стас обнимал меня за плечи. С Эмилией они развелись, и через пару дней он должен был уезжать. Я не представляла, как буду без него, но поехать с ним и оставить маму в таком состоянии, я не могла.

Стас выжидательно посмотрел на меня.

– Может, ты всё-таки поедешь? Мы найдём эти деньги, обещаю! Мы что-нибудь придумаем!

Я отрицательно покачала головой. Оставить маму в таком состоянии наедине с проблемами и свалить всё на Настю, которая только что окончила школу, я не могла. Я сама рано повзрослела и не хотела такого для Насти.

– Ты приедешь через месяц, я тебя дождусь и уедем!

– Тётя и дядя помогут, по работе помогут! Главное, мы вместе, мы справимся!

Стас крепко прижал меня к себе, а я закрыла глаза. Почему-то плохое предчувствие не покидало меня ни на минуту, что я могу его потерять. Потерять навсегда. А я боялась этого больше всего на свете и понимала, я просто не смогу без него.

Наступил наш день прощания. Я стояла у автобуса, едва сдерживая слёзы. Дети были с Настей, мама постоянно спала и я понимала, что у нас настало нелёгкое, очень тяжёлое время. Но мы всё это преодолеем. Только как прожить этот месяц без Стаса я не представляла. Я настолько к нему привыкла, что казалось я дышать без него не смогу. Было так страшно и больно, что хотелось плакать.

– Ну, что ты! Смотри, какая ты у меня красивая! Ты не имеешь права плакать!

Стас смахнул слезинку с моей щеки, а я закусила губу.

Так, Ариадна, а ну хватит. Взрослая женщина. Двое детей. Какие могут быть слёзы? Он приедет, обязательно скоро приедет, заберёт вас и всё будет хорошо.

– Я никогда тебя не предам, и не дам повода усомниться в себе! А деньги я найду, за это можешь быть спокойна!

Я смотрела в его глаза и видела в них уверенность. Сердце бешено билось. Это мой мужчина. Мой. Некоторые столько лет проживают бесцельно, как я с Аркадием. Да, дети, да, уют, быт, но это всё не то. Только со Стасом я сейчас почувствовала себя настоящей женщиной. Только с ним. Кладу голову ему на плечо, и вновь оказываюсь сжатой в его руках, сильных и таких нужных мне. Спасибо небеса, что дали мне его, что дали возможность быть женщиной, настоящей и слабой, вместе с ним. Вместе со своим мужчиной. Тем мужчиной, о котором я даже не могла мечтать просто потому, что не знала, что он существует.

* * *

Я мрачно пила кофе, когда на террасу вошла Настя.

– Опять не уследили, надо идти искать!

Вздрогнула.

– Я схожу!

– Не надо, у тебя дети. Там такой притон, и так твоя бывшая свекруха хочет опеку вызвать! Слушай, он звонил вообще?

В глазах Насти промелькнула жалость. Я смотрела в окно. Скоро зима. Становилось всё холоднее и холоднее. Кто бы знал, как на душе холодно. Настоящая зима. Мороз. Настя подошла ко мне и обняла.

– Блин, сестра, мне так жаль! Кирилл тоже козёл! Но от Стаса я такого не ожидала! Он мне казался таким положительным!

Я даже дышать не смогла в этот момент. Положительный… Каким положительным казался он мне. Как я была с ним счастлива. Мне казалось, это именно тот человек, с которым я начну с чистого листа. К нему привязались мои дети. Как поступил он, одному Богу известно. За месяц ни одного звонка. Я даже ходила на почту, но и там не было никаких писем. Ничего.

Только за что он так жестоко поступил со мной, подняв до небес, а потом с такой высоты швырнув меня вниз? Я не знала. Ответа на этот вопрос у меня не было, да и не нужен он мне был. Мне бы всё равно не стало легче. Вначале меня предал один, а вслед за ним другой.

Когда Настя ушла, я покормила детей и принялась мыть посуду. Нужно ещё с риелтором встречаться, ужин приготовить, пока Настя забирает маму с притона. Мама даже в молодости не пила, хотя столько всего пережила. А теперь словно потеряла себя. Да так и есть, она потеряла себя. Максим был в больнице. Дом его продавался плохо, с каждым днём шансов на его операцию и восстановление становилось меньше.

Это было очень страшно, я и сама бы сломалась, если бы не дети. Мама винила меня в том, что случилось. Я же не предупредила её о звонке отца, что он вышел на свободу.

Чем больше всего рушилось на меня, тем я уже сильнее начинала сама себя винить, а может и вправду я виновата. Только в чём? В голодном с побоями детстве? Что муж видел во мне прислугу и что меня предал любимый человек? Может в этом?

– Папа приехал! Папа! Какая красота! Даже у Наташки таких туфель нет!

Я едва не уронила тарелку. Обернулась. На кухню вошёл Аркадий, пахнущий хорошим парфюмом, в рубашке модной, дорогой и с разноцветными пакетами детям.

Артём, забывший уже обо всём, тоже спешил к отцу. А у меня сердце было не на месте. Я видела его взгляд с ехидной усмешкой: он одержал победу. Сухо кивнула и отвернулась дальше мыть посуду. Разговаривать совсем не хотелось. Да и давно было не о чем. Мы всё решили с ним, кто есть кто в жизни каждого, и связывали нас только общие дети и не более того.

– Разбирайте, детвора, подарки! Нам с мамой надо поговорить!

Я, протерев тарелку, поставила её на сушилку.

– Не угостишь кофе? Варишь ты его лучше всех! Конечно, я понимаю, такой дорогой кофе, как ты раньше со мной пила, ты не пьёшь. Тебе не по карману, но всё же…

Я стиснула зубы. Неужели я та семнадцатилетняя девочка с большими глазами и вправду его любила? Может он был другой или я напрасно тешу себя иллюзиями, и он никогда не был другим?

Аркадий пристально посмотрел на меня, а я молча поставила турку на газ.

– Что кушали?

Вздрогнула.

– Тебя покормить? Будешь ужинать?

Аркадий хмыкнул.

– Я, конечно, знаю, как ты вкусно готовишь. Но скажу тебе так: я привык есть свежие хорошие продукты, а вы, дамы, даже с огородом не справляетесь! Ты серьёзно считаешь, что я буду это есть? Мне интересно, что едят мои дети! И да, я жду отчёт по алиментам!

Я больше всего испытывала желание вылить кофе из турки ему на голову, но сдержалась.

– Я купила детям куртки, зимнюю обувь! Чеки все есть! Могу принести! Если ещё что-то интересует, то говори, не стесняйся. Всё, что мне приходит на детей, я трачу исключительно на них!

Аркадий потерялся. Я, налив ему кофе, достала пирог из духовки и, поставив перед ним, села за стол. В глазах темнело и становилось нечем дышать. Не понимая, что такое происходит, я распахнула окно.

Аркадий в упор посмотрел на меня.

– Ты ешь хоть что-то? Ты сильно похудела!

– Ем!

Налила себе ароматный душистый чай с жасмином. Такой меня научила заваривать бабушка. Как её не хватало! Помню, как отец избил её, как она попала в больницу и так не оправилась от ударов, а мама скрыла. Так боялась его потерять. Только кого? Такое ничтожество, которое испортило нам всю жизнь…

– Мама узнавала, что опека может прийти, проверить условия жизни детей! Переезжай с детьми ко мне, что ты велосипед изобретаешь!

Я молчала. Аркадий отпил кофе.

– Я не желаю тебе зла! Мы оба ошиблись, и я это понимаю! Эмилия звонила, сказала, что они со Стасом счастливы, что он простил её, она простила его. Давай и мы простим друг друга и забудем всё плохое, что было, эти измены, и начнём всё сначала!

Я, едва не подавившись чаем, продолжала смотреть в окно. Кто ему звонил? Эмилия? Она сообщила, что они со Стасом помирились? Быть такого не может. Стас клялся мне, что никогда не пустит её обратно, что этот человек предал его, но что он благодарен ей, что встретил меня. Что я всё для него. Его жизнь. Я и дети. А теперь он с ней?

От ужаса у меня перехватило дыхание. Стало нечем дышать. Мне казалось вот-вот я упаду, потеряв сознание.

– С тобой всё хорошо? Ты не знала про Эмилию? Он тебе не сказал? Она поехала сразу за ним!

Слова Аркадия так безжалостно били меня, что казалось, я сейчас растекусь по этому стулу. Усилием воли я заставляла себя смотреть в окно. Пальцы быстро написали Насте, что если найдёт маму, ни в коем случае не вела её пьяную, здесь Аркадий. Только разведясь с ним, получив столько говна, столько боли и выслушав столько клеветы в свою сторону со стороны его родственников и его матери, я поняла какой он человек. Какие они люди и среди них был лишь один достойный и хороший человек, это Макар Александрович, но его не стало.

– Я могу помочь, у отца хорошие связи остались, мама их поднимет! Максиму сделают операцию! Никакая опека не придёт, я тебе обещаю!

Я внезапно почувствовала такую тошноту, что понимая, больше не могу сдерживаться, бросилась в туалет. У меня перед глазами проносилась вся моя жизнь.

– Ты что, беременна?

Я, в прямом смысле слова, обнимала унитаз. Сейчас, умывшись, присаживаюсь на пол. Меня всю трясёт. Так меня никогда в жизни не тошнило. Что происходит, я не понимаю.

Хотя прекрасно я всё понимаю: я мама троих детей. Я беременна. Беременна.

– Залетела, да? Шлюха!

Слова Аркадия отрезвляют, он резко хватает меня за волосы и, приподняв, вжимает в стену. Его рука сжимает моё горло. Мне становится нечем дышать.

– А ну, отпусти её, сволочь!

Глава 23

В глазах отчаянно темнеет. Я падаю на пол, а Настя с кулаками налетает на Аркадия. Выталкивает его из ванной. Я шумно дышу. Прихожу в себя только тогда, когда на меня льётся холодная вода.

– Вот же козёл, ты зачем его пустила!

– Настя, что с мамой? Папа её опять ударил?

В дверном проёме стоит Марина и испуганно смотрит на меня. Сзади маячит испуганный Тёма.

– Идите к себе! – Рявкает Настя. – Мама приболела! Никто её не бил, что за глупости! Пошли к себе оба!

Когда дети уходят, Настя помогает мне дойти до комнаты. Лишь когда я ложусь, по щекам текут предательские слёзы. Как же больно.

Выслушав меня, Настя, тяжело вздохнув, гладит меня по щеке.

– Сестрёнка, ты же знаешь, кто такой Аркадий, какой он поганый человек! Он столько может напридумывать! Ты что серьёзно ему веришь?

Я тяжело вздыхаю.

– Нет, конечно! Но тогда почему он не звонит, какое этому может быть объяснение? Он не звонит месяц! Не позвонил ни разу! Как это можно объяснить, Настён?

Настя обнимает меня, а у меня внутри всё сжимается. Сказать ей, что я беременна? Не стоит. Она и так не нашла маму, да и рожать я не собираюсь. Куда мне третий ребёнок, тем более в нашем городке, где все будут тыкать в меня пальцем.

В женскую консультацию я поехала в город. Здесь это было очень рискованно. Хмурая женщина врач мрачно смотрела на меня.

– Критические дни, как я понимаю не шли?

Я отрицательно покачала головой. Такие были мысли, что мне казалось, я свалюсь со стула. Взрослая женщина, как ты могла так попасть, Арина.

– Ариадна Владимировна, вы что делать собираетесь?

– Хотела бы сделать аборт! – Тихо произнесла я.

– Медикаментозный безопасный 15000 тысяч. Я выпишу вам таблетки!

Я сглатываю. 15000 тысяч тратить в моём положении на аборт – это большие, очень большие деньги для меня.

– А если хирургический? Это будет дешевле? – Тихо спросила я, испытывая к себе презрение. – У меня просто не совсем простая ситуация в семье!

Врач устало вздыхает.

– Читать морали вам не буду. Но хирургический аборт навредит вашему здоровью, вы не молоденькая девушка! Захотите потом детей, а не будет! Вон колечко заложите, браслетик и купите таблетки. Это тоже не безопасно, но всё же гораздо безопаснее, нежели хирургический!

Я молчу. Как унизительно я себя чувствую, но она права, у меня нет выбора. Придётся закладывать золото.

Дома я, спрятав таблетки, вышла на кухню. Дети учили уроки у себя, а расстроенная донельзя Настя сидела за столом и пила душистый чай.

Я, налив себе кофе, села напротив. Со всеми этими проблемами совсем забыла про риелтора, а Настя с ним встретилась и, судя по всему, неудачно.

– Что он сказал? – Тихо спросила я.

Настя вздохнула.

– Даже на половину не хватит! Я не знаю, что делать! Максиму становится всё хуже, а мама опять пьяная!

По щекам Насти потекли слёзы, я порывисто обняла сестру. Господи, мы должны что-то придумать! Настя же только школу закончила, а мама казалось, только счастье своё обрела. Сейчас точно не до моих проблем.

– Я могу помочь! У меня есть деньги! Ничего продавать не придётся! Не подумали, когда он приедет из Германии, где будет жить? В вашей халупе?

Мы с Настей резко обернулись. Позади стоял Аркадий и пристально смотрел на нас. Сердце бешено забилось. Что происходит? Зачем ему это? Что он опять задумал…

– Я ничего не задумал! Здесь мои дети! Я вижу, как ты мучаешься, что ты испытываешь, как человеческий облик теряет твоя мать! Вы много лет были моей семьёй!

Я молчу. Мы стоим с ним в саду на террасе, а я смотрю вдаль. Туда за горизонт, где скоро в свои владения придёт зима. Уже явственное присутствие её ощущается в воздухе. Аркадий стоит рядом и курит свои отвратительно вишнёвые сигареты, а я стараюсь не дышать. Помню про свои таблетки в сумке и на сердце такая тяжесть. Пустота. Аборт от любимого мужчины. Что может быть страшнее, когда тебе дали надежду на семью, а потом отняли. Предали. Растоптали. Так и поступил со мной Стас. А я не только доверилась ему, я от него забеременела. Под сердцем я носила его ребёнка, и понимала, что эти таблетки в сумке, они убьют его, убьют и меня и если бы ни дети, то я бы давно сломалась.

– Почему ты молчишь, Арина? Я был груб с тобой! Прости меня! Только не молчи!

Аркадий отшвыривает сигарету и с отчаянием смотрит на меня. Раньше он так никогда не смотрел высокомерно. Арина всегда накормит, приготовит, всё постирает, погладит, уберёт. А его новые дамы сердца хоть знают, как выглядит утюг?

– Арина, ты нужна мне! Я хочу помочь!

Усмехаюсь. Оригинально.

– Аркадий, что ты хочешь взамен? Я слишком хорошо тебя знаю много лет! Ты никогда ничего не делаешь просто так! Что ты хочешь?

Аркадий смотрит мне в глаза, а я вижу, как ходят желваки на его скулах.

– Я хочу тебя! Чтобы ты вернулась и была моя! Я даже готов принять этого ребёнка и слово даю, ни разу не разделю детей и не упрекну тебя им! Я без тебя не могу, я это понял! Арина, я жить без тебя не могу!

Миг, и он сжимает меня в своих руках, а его безумные глаза прожигают меня насквозь. Господи, кто бы знал, что я чувствую в этот момент? Если бы только кто-то знал…

Глава 24

– Ты беременна? – Аркадий смотрит на меня в упор.

Я, всё на свете проклиная, что мне опять стало плохо при нём, отпиваю чай. Настя с детьми, мы оба на террасе. Зябко ёжусь. Аркадий снимает куртку и кидает мне на плечи. Когда-то давно, когда мне было шестнадцать лет, он также провожал меня с танцев, накидывал свою куртку мне на плечи. А мне так хорошо было, так тепло с ним. Где сейчас это чувство? Странно, я даже не почувствовала тепла, я чувствовала, наоборот, холод и разочарование. Боль какую-то. Пустоту.

– Давай, начнём всё сначала! Не делай аборт, я тебя прошу! Я воспитаю его, как своего. Все эти шлюхи, все бабы ничто и никто по сравнению с тобой! Они пыль, просто пыль, Арина! Ты лучшее, что было и есть в моей жизни!

Я молчала. Аркадий играл какую-то роль? Понимал, что время близится к сорока? Устал гулять или наседала мама? А где все его лучшие и хвалёные мамой невесты из хорошей семьи? Только я тут одна оборванка была. Лимита. Деревенская. Все у нас об Аркадии Богданове мечтали, а выбрал он ничем не примечательную Арину. Как же так…

– Я не беременна! Просто проблемы со здоровьем!

– Что случилось?

В глазах Аркадия мелькнул испуг. Надо же, если бы я его не знала, то бы подумала, что он переживает. Но я хорошо его знала и знала, что такие люди, как он, не меняются и меняться не будут.

– Прости, я очень устала, очень плохо чувствую себя! Спасибо, если ты поможешь с Максимом. Мы всё вернём, будем работать и…

Я встала, Аркадий тут же прижал меня к себе. Во все глаза смотрит, убирает мою прядь волос и склоняется ко мне. Его руки сжимают моё лицо. Раньше я так мечтала, чтобы он так смотрел с такой нежностью, с такой страстью. Пыталась угодить, удобной быть, а сейчас понимала, что не могу. Ни сил, ничего нет. Нет больше любви. Нет чувств.

Другой в голове засел, и к нему любовь. Раньше такая же сильная и страстная к Аркадию была. Я дышать без него не могла. Жила им. Хотела угодить. Удобной была, только никто это не оценил. Еду мою свежеприготовленную, поглаженные чистые рубашки, соленья, варенья…

Старалась стать страстной женой в постели, днём – королева, шлюха – ночью. Но и этого оказалось очень мало. Я была никому не нужна. Я это прекрасно понимала. Отчётливо.

До меня доходили слухи, что Аркадий мне изменял. Больно это было, очень больно, но я держалась. Никогда не показывала виду, каково мне знать это и рыдать ночами в подушку, задыхаясь от безысходности и отчаяния, что я одна.

– Я тебя очень сильно люблю! Я столько ошибок совершил, прости меня! Мне не надо ничего отдавать! Я хочу, чтобы ты стала моей женой, хочу жениться на тебе заново, мне кроме тебя никто не нужен! Как ты всё это не понимаешь! Ты моя жизнь, моя душа! Ты моё всё!

Аркадий внезапно упал передо мной на колени, а у меня в глазах потемнело. Мне дышать стало нечем… Что? Я должна вновь выйти за него замуж и пройти все эти круги ада? Заново? Нет, я не смогу, нет…

Перед глазами внезапно встаёт усталое лицо мамы. Она же сопьётся и единственный человек, кто может её остановить – это Максим. Но пока он на грани жизни и смерти, мама теряет человеческий облик.

* * *

– Ты серьёзно? Вот же сволочь! Знает, что нуждаемся в деньгах. Нет бы просто так дал, а он тебя жить с ним заставляет, и понимает, что ты отказать не можешь!

Настя возмущённо ходила по кухне, а я смотрела перед собой невидящим взглядом. Сходиться заново с Аркадием? Что делать с ним ночью в постели, если я его не люблю?

Да и как после измены предательства… Я его простить не смогу. А ещё у меня Стас, я постоянно думаю о нём, и что он с Эмилией верить в это не хочу.

– Арина, не соглашайся! Мы что-нибудь придумаем! Он опять начнёт гулять, изменять и ещё хуже бить тебя! Он даже Артёма на дне рождения не пожалел! За горло тебя схватил! Кстати, почему тебя тошнит?

Настя смотрит на меня большими глазами, а я сглатываю. Даже ей, даже родной сестре, близкому человеку, я не могу рассказать. Для себя я уже приняла решение сделать аборт. Выпить эти таблетки и всё. Больше ничего не говорить никому. Просто знать, что конец. Что на этом всё. Обречь ребёнка на муки, чтобы отчим ненавидел его? Если уйду, знаю, он не простит, а у них руки длинные. Боюсь, здесь даже Максим не поможет. Он найдёт любой способ забрать у меня детей.

– Плохо себя чувствую, нервы!

Поцеловала Настю и закрыла глаза. Такая боль внутри, такое отчаяние, я понимала, что не хочу, не хочу делать этот аборт. Я бы многое отдала, чтобы родить этого малыша. Родить от любимого человека. У меня есть пару дней, только что я тяну, непонятно. Ведь уже всё решено. Всё давно решено.

* * *

Мы с Аркадием подали заявление в ЗАГС. Мама рыдала, переживала, но понимала – это единственное спасение Максима. Кроме нас у него никого не было. Отец ждал суда и понимал, что он не выйдет. Да и незачем такому чудовищу было жить на воле среди людей. То, что он совершил, было страшное преступление. Он искалечил жизнь сразу нескольким людям и что самое страшное, не раскаивался в этом.

В этот день я поехала в город. Елена Алексеевна настояла, что всё должно быть лучшим, свадьба в ресторане в городе, чтобы не позориться в посёлке, что я второй раз за Богданова, мужа и отца собственных детей, замуж выхожу.

Платье, туфли, фата – всё должно быть самым лучшим. А какая фата у матери двоих детей. Третий в животе. Сжала сумку в руках, где заветные таблетки. Заветные? А может такие ненавистные? Я очень хочу этого ребёнка. Я хочу увидеть Стаса, поговорить с ним, объясниться. Как он мог так поступить со мной? За что? Что я сделала ему? Я же полюбила… Рассуждения взрослой женщины. Какая ты глупая. Что ты делаешь? У него давно своя семья.

Не помнит он про тебя. А ты как пятнадцатилетняя девчонка… Зачем тебе это всё? Забудь ты его.

Выхожу из маршрутки, иду в сторону свадебного салона, а у самой кошки на душе скребут. Так погано давно себя не чувствовала. Подхожу к салону и внезапно резко оборачиваюсь, словно по инерции, словно кто-то меня заставляет.

В горле ком. Дышать нечем. Как раз ЗАГС напротив, а из ЗАГСА выходит Стас и рядом с ним… Эмилия… Сумка падает из рук. В глазах слёзы, а в носу щиплет. Вот как?

Я долго смотрю на то, как они садятся в машину. У Стаса почему-то забинтована голова. Что произошло? Эмилия что-то говорит ему, а он молча садится в машину. Она за ним и они оба уезжают. Вот и всё. Так бешено стучит сердце. А я так хотела любить и быть любимой. С ним. Его любимой быть.

У меня чувства к нему. Сейчас его увидела и сильнее бьётся сердце. Я не могу, наверное, я, правда, без него смогу.

– Девушка, это вы по записи?

Мелодичный голос сотрудницы заставляет меня вздрогнуть, я киваю, а у самой сердце кровью обливается. Аркадий не соврал, они вместе, только почему у него забинтована голова… Что могло произойти? Что…

Прижимаю сумку к груди, а в сумке таблетки. Заветные таблетки. Это конец. Теперь точно конец.

Уже у дома, когда выхожу из такси, смотрю, как дети и Настя разбирают вещи. Стою и понимаю, что в воздухе уже холодная осень. Слишком холодная, как у меня на душе.

Опять я не выпила эти таблетки. Вот что я тяну? Что ты делаешь, Арина? Всё уже предрешено. Ты видела всё своими глазами. Только почему голова забинтована? Может он память потерял? Я цепляюсь за любую надежду и мне так плохо от этого. До жути. А что если он не помнит меня? Хватит. Ты что пересмотрела мексиканские сериалы? Или сериалы с канала «домашнего»? Не может этого быть. Не нужна ты ему. Всё это смешно. Тяжело вздыхаю. Хватит, Арина, ты выходишь замуж. Аркадий тебе поможет и твоей семье, он отец твоих детей. Надо просто выпить таблетки и на этом всё. На этом конец. Иду в сторону дома. Кто бы знал, как мне плохо… Кто…

* * *

Я поправляю волосы. Макияж, укладка, стилист… Сколько бутафории, как всё это красиво.

Визажист, букет невесты, такое роскошное платье. Только в душе пустота. Даже дети это чувствуют.

– Папа пить не бросил! – Философски вздыхает Марина. – Если он опять будет тебя обижать! Насти нет! Мы заступимся!

У меня защемило сердце. От боли. От дикости. Даже дети всё понимают, но он помог нам. Максима успешно прооперировали в Германии. А их отец – герой, оплатил операцию, помог.

Вот сегодня день нашей свадьбы. Счастлива ли я? Я не знаю, я знаю одно. Мне больно. Очень больно.

– Всё будет хорошо! Смотри, какая ты красивая!

Прижимаю дочь к себе. Какая она красавица. Такая яркая, счастливая… В розовом нежном платье с бантами. Не успею оглянуться, совсем скоро она станет невестой. Девочка моя.

– Жаль, что ты не за Стаса замуж выходишь! – Тяжело вздохнула моя девочка.

У меня внутри всё сжалось.

– Тебе нравился Стас?

Марина тяжело вздохнула.

– Намного больше, чем папа! От него одни проблемы! Все знали всегда, что он тебе изменяет, а бабушка Лена его прикрывала! Неужели ты только из-за спасения дедушки выходишь за него замуж? Ты вообще его любишь, мама?

Марина пристально смотрит мне в глаза, а я отворачиваю взгляд. Нет, я не люблю его уже давно, и он это прекрасно знает. В моей голове другой. Совсем другой. Непроизвольно руку к животу прижимаю. А ведь таблетки я так и не выпила.

Лимузин был ещё роскошнее, чем в день нашей первой свадьбы. Тогда я смотрела на Аркадия с восторгом, обожанием, а сейчас понимала, что ничего к нему не чувствую. Пустоту.

Такую отчаянную пустоту, что наизнанку выворачивало. Смотрела в окно. Столько гостей, в основном все друзья Аркадия. У меня подруг-то даже нет, всех растеряла. Настя. Мама в Германию уехала, чтобы с Максимом быть рядом. Я себя так отвратительно чувствую, просто ужасно. Дышать не хочу. Жить тоже… Дети останавливают.

Аркадий всё шампанское пьёт. Счастливый, довольный… Спасибо ему, он Максиму помог. Только за это, а больше не за что этому человеку спасибо говорить.

У ЗАГСА собрались все близкие. Дети фотографируются, как и гости, только вот я ничего не хочу.

– Может быть, ты улыбнёшься? Почему ты не пьёшь? Посмотри, какая ты красивая! Что я не так сделал? Мама звонила, сказала, что у Максима операция прошла успешно и очень хорошо! Что с тобой?

Осторожно отворачиваюсь от него. Вижу, что глаза Аркадия становятся злыми. Что ты, в самом деле. Ты жена. Вот-вот вас распишут.

– Какая ты красивая, Арина! Ещё красивее, чем раньше! Я люблю тебя! Надеюсь, у нас будет ещё один малыш!

В этот момент меня от его слов переворачивает. Господи, таблетки. Сколько ты можешь тянуть, Арина? Столько мало времени осталось. Никогда Аркадий не полюбит чужого ребёнка, а выдать его за Аркадия… Я никогда так не смогу, я не подлая, я так не сумею. В этот момент оживает телефон. Номер незнакомый. Наверное, мама.

Извинившись перед недовольным Аркадием, что в этот момент к нам подошёл фотограф, и я испортила кадр, я подношу телефон к уху.

– Алло!

– Арина, дочка, выслушай меня, только не клади трубку! Мне мало очень осталось! Они человека наняли, и я знаю, ни сегодня-завтра меня убьют, послушай меня, дочка!

Отец… Если этого человека так можно назвать. Как я его ненавижу. Презираю.

– Что ты хочешь?

– Сегодня день свадьбы твоей! Послушай меня, Аркадий мне денег обещал! Сказал, что вытащит, не вытащил, а более того и нашёл того, кто меня прирежет или трубой на нарах забьёт! Я всё знаю! Жить мне осталось пару дней максимум! Послушай меня! Это всё Аркадий спланировал. Максим мешал ему, он про наследство знал, что Макар Стасу оставил! А делить он не хотел! Страшный человек Аркадий! Он, наверное, операцию оплатил? Только он больше попросит! Где твой Стас? Не удивлюсь, если что-то случилось с ним! Я говорить больше не могу, дочка! Береги себя! Беги подальше от него! Беги! Он не даст выбраться Максиму, что-то случится во время операции, вот увидишь. Слишком много он про них знает: про Лену, про него, что с Соней сделала эта тварь!

– С кем ты разговариваешь?

Я бросила трубку и обернулась. Стою и прямо смотрю в холодные льдистые, полные ненависти глаза Аркадия. Это он всё подстроил? Почему-то в этот момент, я верю отцу. В горле встаёт ком.

– Что происходит?

Аркадий делает шаг ко мне вперёд. Успокойся. Только успокойся. Ты должна быть сильной. Что ты творишь? Поверила отцу? Отцу…

Шумно выдыхаю.

– Кто звонил?

– Мама!

– И как там? Я просил твою маму не звонить и не омрачать нам наш день!

Аркадий говорит так спокойно, так равнодушно, что я теряюсь. Как же ему всё равно. Какой он бездушный… Ему, правда, всё равно. Неужели он всё это сделал? Так низко, так подло…

– Иди ко мне!

Он привлекает меня к себе. Я глаза закрываю. Пустота такая. Отчаянная пустота.

Мне больно. Больно и страшно от всего этого. Стою, улыбаюсь в кадр, а самой так страшно. Так бешено стучит сердце.

Уже в ЗАГСЕ понимаю, что иду на эшафот. Смотрю на Аркадия, не пропускает ни один бокал с шампанским. Как он мне противен. Как… Я ненавижу его, презираю… Зачем он всё это сделал? Схватить детей и бежать, но там мама в опасности. А что если он в сговоре с врачами?

– Пойдём! – Сжимает мою руку и ведёт в сторону актового зала, а я иду, как на эшафот, с такой болью и таким нелепым отчаянием.

Что я натворила?

– Арина!

Внезапно резко замираю. Такой голос родной, любимый… Нужный мне.

– Арина!

Аркадий до боли мою руку сжимает, а я резко оборачиваюсь. Позади меня стоит Стас. Такой родной любимый. Такие глаза… Стоит и смотрит пристально на меня.

Как мне больно, кто бы знал? Кажется, сердце сейчас остановится.

– Стас?

– Стас вернулся! – Тёмка радостно бежит к нему, не обращая внимания на круглые глаза гостей, бабушки и ненавистный взгляд отца.

– Тёмка, привет! – Стас его обнимает. – Да, я вернулся! Твой папа не рассчитывал на это! Он думал, что напав сзади впятером, пока он стоит, смотрит и курит у машины, смогут меня сломать! Да, я потерял временно память, но вспомнил вас и вашу маму!

Тёма во все глаза смотрит то на Стаса, то на меня. А я делаю к нему несколько шагов, как вижу огромные глаза Насти.

– Арина, нет!

Настя сбивает меня и стоящую Марину с ног. Аркадий достаёт ствол, раздаются выстрелы. Я в ужасе вижу, как Стас закрывает собой Артёма.