Текст книги "Значение имени"

«Всё то – во что мы когда-то верили…»

 
Всё то – во что мы когда-то верили,
Все те – кто нас звал «любимыми».
Не меркой, ковшом отмерилось,
Метелями, долгими зимами…
 
 
Всё то – что ценили искренне,
Всё то – что сбирали крохами,
В мгновенье взметнулось искрами,
Ну что: посидим, поохаем?
 
 
Всё то – что считалось найденным,
За что и полжизни – мелочи,
Подбито неловким снайпером.
Чуть-чуть не хватило смелости…
 
 
А как нежно лежит —
на отрытой ладони кольцо.
Выбирай…
 

«Сегодня на небе все звезды…»

 
Сегодня на небе все звезды
Горят для тебя одной.
Смеешься, ворчишь: «несерьезный!»,
И знаешь – наверно, такой.
 
 
Мечтать, так мечтать: как будто
Ты вечность уже застолбил.
А жить – так одной минутой.
И так – словно прежде не жил!
 

Из деревни

 
Здесь красота, покой и тишь,
В углу попискивает мышь,
В саду спят тополя и клены,
И я, в тебя давно влюбленный…
 
 
Речушка спит, спят облака,
Склонились ветви ивняка
К земле, что грудью полной дышит;
Покрыты черепицей крыши
 
 
Увитых зеленью домов;
Лесистых зубчатых холмов
В даль смотрят вольные просторы,
Луны красноречивы взоры
 
 
И времени неспешен шаг…
Пускай хоть миг, но будет так!
 

№ 2

 
Одиноко, досадно?
Объявила готовность?
Время выведет пятна,
Отстирается совесть.
 
 
Все под Богом, без смерти
Не умрешь, не родишься;
Щелкнут пальцами черти —
Сердце заново вспыхнет.
 
 
Без рубцов что за рана?
Без реки как же броду?
Пляской кадров с экрана
В дом ворвется свобода.
 
 
Поживем – вдруг увидим?
То, что прямо под носом.
В тесноте да в обиде
Каждый каплю философ.
 
 
Постепенно, не сразу:
Путь к успеху петлючий.
Как еще не задастся?
Обстоятельства, случай.
 
 
Успокойся, не надо!
Что здесь, правда, такого?
Он летал, значит, падал.
Ну, пошла за другого…
 

«Не утруждайтесь!..»

 
Не утруждайтесь!
Таких «прости», мадам,
Вы скажете еще не раз.
Ну, право же, не огорчайтесь —
Дождь, неприятности, усталость, вечер…
И я, покуда срок не вышел, – Ваш.
 

Мчится время…

 
Мчится время… Какой пустяк!
Перетряхивать незачем прошлое.
Сделай милость – оставим всё так:
«Ты – хороший!», «Ты – хорошая!»
 
 
Пусть другие, кто в силах сберечь
Ясность неба в погоду дождливую,
Слышат эхо тех первых встреч:
«Ты – красивый!», «Ты – красивая!»
 
 
Пусть другие, кого не страшат
Бренной жизни разломы и сложности,
Помнят долго тот тихий взгляд:
«Ты – надежный!», «Ты – надежная!»
 
 
Дай же веру им – средство от бед!
Ту земную, ни с чем не сравнимую,
Чтоб сказать и на старости лет:
«Мой любимый!», «Моя – любимая!»
 
 
Мчится время… Какой пустяк!
Перетряхивать незачем прошлое.
Умоляю – оставим всё так:
«Ты – хороший!», «Ты – хорошая!»
 

«Над пропастью…»

 
Над пропастью… Пускай.
Но не во ржи.
И прошлым. Никогда не дорожи…
Живи минутой.
Но лишь той,
что, как полночная звезда,
светя на бледном небосклоне,
в ночи тебе укажет путь.
А впрочем…
 
 
Звезды тоже врут.
 

Посмотри…

 
Мир, смотри: такой огромный.
Да, случаются потери…
Помнишь. Просто будешь помнить.
Веришь. Просто будешь верить.
 
 
Что ж, бегут галопом годы.
Ожиданья, да, печальны…
Но зато пьянит свободой
Омут жизни – социальной.
 
 
Крах. Иллюзии разбиты.
Пустота и безысходность…
Ничего, кто знает прикуп,
Тот везде живет доходно.
 
 
Плюнь: тебе ль об этом плакать?
Жизнь трепала по загривку.
От любви и прочих лакомств
Сами сделали прививку.
 
 
Глянь в окно: там дождь и ветер.
Побегут, проснутся мысли…
Тут уж так: в вечернем свете
Не уйти от горьких истин.
 
 
Мир, смотри: такой огромный.
 

«Ну почему вы замужем, мадам?..»

 
Ну почему вы замужем, мадам?
Мы были б славной парой.
У вас в глазах мелькнула грусть,
В моих – ее навалом.
 
 
Вы Байроном увлечены,
Мне нравится Есенин,
Ваш путь: надежды и мечты,
Мой путь – туман и тени.
 
 
И мысль, что это все: «судьба!»,
Не мысль – палящий пламень.
Эх, почему вы замужем, мадам?
Я был бы счастлив с вами!
 

Октябрь

 
Всё то же, лишь новый октябрь —
Опять двадцать пять – незаметно,
Как будто патрульный корабль,
Колышет туман предрассветный.
 
 
И в этом тумане – две тени,
Кружа, как слепые, по кругу,
Из плена вчерашних сомнений
Стремятся навстречу друг другу.
 
 
Ах, им бы… не луч – лучик света!
Чтоб стало хотя бы видно
Окраску и контур предметов,
Изящество ломаных линий,
 
 
Лазурность бескрайнего моря,
Безмолвие и неподвижность,
Когда утопает их горе
В глубинах бездонности жизни.
 
 
Возможно, что в этой глади
Сольются тогда воедино.
Но время – мелирует пряди,
Рисует всё глубже морщины.
 

«Помяты временем, любовью и в боях…»

 
Помяты временем, любовью и в боях
За что-то светлое, чего в упор не видно,
Не вспыхнула, лишь подымила на углях
Надежды ленточка, свернувшись змеевидно.
 
 
Не плакали – лишь в скуке мяли рты,
Для поцелуев апатично ставя губы,
И, стоя ветрено у роковой черты,
Шептали с охрипью:
«да будь оно что будет!»
 
 
Не дорожили тем, что стоило сберечь,
Смотря сквозь пальцы на возможные потери;
Как верили, что безрассудства меч
Есть истины единственный критерий!
 
 
И врали всем! На то ведь и слова:
Чтоб приманить доверчивые души.
Подумаешь, – всесветная беда!
Не нравится? Ну что ж, тогда не слушай.
 

«Вас небо наградило красотой…»

 
Вас небо наградило красотой,
И в этом все мои страданья.
Как черепаха в панцирь свой,
Надежно прячу притязанья:
 
 
На ожидающий меня влюбленный взгляд,
На нотки голоса, звучащие интимно,
На встречи рук, на поцелуи невпопад,
На нежность, понимание, взаимность.
 
 
Вы говорите: «милый мой чудак,
Бодрее, не отчаивайтесь, ну же!
Вам дружбу предлагаю, что не так?»
А если не хочу я просто дружбы?
 

«Ваши полосы кос…»

 
Ваши полосы кос…
Не сбылось, не сошлось…
 Растворилось,
Как утро в тумане.
Едкий дым папирос…
Тишина да разброс…
Никнут чувства.
Больнее не станет…
 

«Прошли года, исчезла вера, сгинул страх….»

 
Прошли года, исчезла вера, сгинул страх.
Душа горела на больших любви кострах.
Но не сгорела. С неба хлынули дожди,
Дождливый край – вот эти Ваши «подожди»!
 
 
Потом зима, а с ней мороз, и снег в лицо;
Но мысли снова выплетают кружевцо.
Наверно, спутал все же что-то режиссер:
Способен дождь ли затушить большой костер?
 

– Как дела?

 
Если честно, то не знаю.
Умирать – не умираю,
Но и жить… никак не скажешь, что живу.
 
 
Тут случайно, там вслепую,
Да, – наверно, существую:
Сберегаю свой кораблик на плаву.
 
 
Телевизор, сон, газета,
Из весны – тихонько в лето,
И соседи (вот кто истинно достал!)
 
 
Достоевский весь прочитан,
В райсобесе был отчитан.
Огрызнуться б… только, знаешь, промолчал.
 
 
Всё как ты велела: тихо,
Без волнений, нервов, «психов».
Доктор был. Хороший, добрый человек.
 
 
А как дождь, так поясница,
Ты мне чаще стала сниться.
Что-то, изверг, разворохался мой век.
 
 
Да не бойся: жив, курилка!
Сил найду да на могилку
Соберусь – ворча, кряхтя, скрипя.
 
 
Шутка это, всё отлично!
Прямо как у звезд столичных…
Одиноко просто… очень… без тебя.
 

Кто не любил…

 
Кто не любил, тот так и не поймет,
Как мир живет.
Как дождь, стеной надвинувшись с утра,
обильно поит землю.
Как внемлют небу облака.
И как река
в ночи играет переплеском.
Как озаряет алым блеском
Твой дом мечтательный закат.
Как звезды говорят
Между собой – полночные подруги,
И питерских мостов смурные дуги
Вдруг изменяют строгий вид…
Как сердце – стонет и дрожит,
Выстраивая вереницы планов,
Как воздух – ароматом пряным —
Надеждой теплой напоен.
И кажется: весь мир влюблен
В того, кто здесь, сейчас, пока еще живет…
Кто не любил, тот так и не поймет.
 

«Снова влюблен и робею…»

 
Снова влюблен и робею,
Ни шатко ни валко дела,
В потемках брожу по аллеям
Красного моего Села.
 
 
Петляю по переулкам,
По улицам спящим кружу,
Под шаг, отдающийся гулко,
Фривей долгожданный ищу…
 
 
И мысли яснеют с годами,
Вот, кажется, – найден простор!
Но только сложней и богаче
Здесь мой красносельский узор.
 

Настя-Настя…

 
Опять грустна? Ах, Настя-Настя!
Нам звездный дождь пророчит счастье.
Смотри – как необъятна даль!
Сотри с души скорей печаль
 
 
И улыбнись! Одна улыбка
Способна много изменить.
Нам некого, дружок, винить.
Да… прошлое насело липко.
 
 
Да и сейчас – туман кругом,
Но ведь живем. Живем! Живем!
А значит… значит, продолжаем,
По темным улицам блуждая,
 
 
Искать в окошке тихий свет.
Как много бесполезных лет!
И как порой – теперь их жалко:
Ушли ленивой перевалкой
 
 
Туда, за вечный горизонт,
Таис, элоиз и джоконд
Размыв игривые улыбки…
Да – прошлое насело липко.
 
 
И будущего страшновата дрожь.
Ведь что-то нам готовит дождь?
 

«Я боюсь этих дней, огней…»

 
Я боюсь этих дней, огней
Самолетов, летящих вдаль,
Упадет, заживет, пройдет
Пропустившая сталь печаль.
 
 
Я боюсь ваших глаз, алмаз
Не вернет мне мою любовь,
Восхитит, удивит, сверкнет,
И погаснет второй звездой.
 
 
Я не знаю, как быть, любить,
Отдалять или просто ждать,
Жить, надежду в себе таить,
Или правду как есть сказать?
 

«Господь меня храни!..»

 
Господь меня храни! Да вы ли это, вы?!
Уж думал, что опять – «похожа».
Как память не белил, а надо ж, не забыл!
«Не стоит усложнять?»… Быть может.
 
 
Согласен. Ни к чему. Померкло все давно.
Сошли любовь и страсть с подмосток.
Забытый близкий друг – иного не дано.
При встрече поболтать. Ну просто…
 
 
А муж, он… Нет, не так! Прости, я не хотел
Об этом обо всем, сердечном.
Мирская суета – теперь не наш удел.
Позволь мне о другом? О вечном.
 
 
Смотри, а город жив! Сверкает и цветет,
Ему до наших драм – нет грусти!
Колени оголив, идут парады мод,
Крик чаек над Невой, зовущий.
 
 
Огни, дворцы, мосты… Молчат о чем-то львы.
Незыблемость, вневременность, винтажность.
И спор на все лады о прочности любви.
Здесь всё без перемен, всё так же…
 
 
И так же вхож рассвет в уют чужих квартир,
С печалью пополам – закаты…
Те наши Десять Лет не изменили мир.
Мы разошлись, мадам… во взглядах.
 
 
Те наши Десять Лет не изменили мир…
Мы разошлись, мадам. Во взглядах.
 

Париж

 
Один из нас двоих
Продолжит жить. А я…
Мой статус на нуле (и даже ниже),
Мадам, вы не были в Париже?
Болтают, он чудной.
Совсем не твой, не мой,
И главное – не наш.
Хотите… будет ваш?
Ну а хотите – звезды,
Я вам дарю!
Последний мой презент,
Что делать, раз настал момент,
Когда нам следует расстаться;
Не будем же мы, право, драться
Из-за каких-то пустяков?
Была же ведь она… любовь!
Ну да – ушла; дела былые,
Друг другу стали как чужие,
Шмотье вот делим пополам:
Часть мне достанется, часть вам;
Ножи, посуда, банки, склянки,
Из-за квартиры перебранки,
Какой у вас колючий взгляд!
А помнится, лет пять назад
Я умирал под этим взглядом,
Смотря в бездонные глаза;
Для нас – светлели небеса!
И счастье было где-то рядом;
Вчерашних грез не воскресишь…
Так что, не нужен вам Париж?
 

«Вы постарели. Годы-годы…»

 
Вы постарели. Годы-годы…
Где свежесть, грация и шарм?
А помните, как вы смотрели,
Мне улыбаясь по утрам…
 
 
А как я робко изъяснялся
Вам двадцать лет назад в любви?
Мял кепку, кашлял, заикался,
Нет, право – где же эти дни?!
 
 
А смелость встречных обещаний
Остаться навсегда со мной,
Наперекор всем испытаньям
Стать другом, музой и женой…
 
 
А впрочем, вы меня простите!
Не время – раны растравлять.
Текучка дел, убогость быта…
А вам – так нравилось играть!
 
 
Ну, как дела? Вольготно ли живется?
Поймалось много в ваши западни?
И так же всё играючи дается?..
Что-что? Нет, правда, —
говорите, что одни?
 

Может, вдруг…

 
Через десять лет, разочарованные,
Друг от друга и от жизни уставшие,
Мы устроим последние проводы
Той любви, что когда-то была же ведь.
 
 
Посидим, улыбнемся искренне
сбереженным по чуду мгновениям.
Не хотели, но были избраны…
Треснул лед – развело течением.
 
 
Вышел срок – и уже история.
Едкий дым, что, клубясь,
над пожарищем.
Миражи, муляжи, бутафории,
По несчастьям «друзья и товарищи»…
 
 
И лишь небо, мрачась обиженно,
Шлет нам капли дождя запоздалые.
Может, вдруг… Ой, не стоит пыжиться!
Да и что там вообще осталось-то?
 

«Забавно, мы снова на «ты»…»

 
Забавно, мы снова на «ты»…
Накинь же хоть что-то на плечи.
Сквозит! И нисколько не лечит —
Доступность такой красоты…
 
 
Печально – отличный роман!
Разыгранный словно по нотам.
Последнее, лишнее – «кто там?»,
Разрушен начертанный план.
 
 
С чего бы: не год и не два?
Ты раньше глаза закрывала.
И нежно, прижавшись, шептала
Такие простые слова.
 
 
Уходишь… Ну ладно, звони.
Не знаю – тут как выходные.
Мы ж люди теперь деловые…
Тебя проводить?.. Извини.
 

Волга

 
Я тебя целую в губы,
Вечерами, долго-долго,
Не впадает эта Волга
Ни-ку-да…
 
 
Ночь, увы, пошла на убыль,
Сыты, целы овцы, волки;
Разлетятся все осколки
Без сле-да…
 
 
Верю, скажешь: «это грубо!»,
Распушишь свои иголки,
Только, право, нету толка
Ни чер-та…
 
 
И дымят завода трубы,
Травят ядом втихомолку,
Лишь у нас все как-то смолкло,
Ти-ши-на…
 
 
Зря слезу роняешь скупо,
Потерпи, уже недолго,
Обмелела наша Волга
Нав-сег-да…
 

Граница

 
Граница на замке!
Замок, понятно, на границе.
И, может быть, мне только мнится:
Что я бегу, спешу к тебе?..
…
Граница на замке!
 
 
Ненужно этих глаз.
К чему печаль, любовь, улыбки?
Сто раз забытые ошибки…
Ошибками пройдут не раз
…
Под шелест полумертвых фраз.
 
 
Граница на замке!
 
 
А я опять: дышу, свободен;
В привычных красках вижу мир,
Не сотворенный мной кумир
Звездой застыл на небосводе,
…
И светит даже ярче вроде…
 
 
Граница на замке!
 

«Вы притупили бдительность поспешно…»

 
Вы притупили бдительность поспешно,
Я жизни помню каждый поворот.
И то, что платье – оп, сползло небрежно
с молочных плеч, – так это эпизод.
 
 
Каприз судьбы. Шальная блажь фортуны:
Вернуть на миг тот ужин при свечах.
Чулочков обещающий рисунок,
Помады блеск на пухленьких губах.
 
 
Хотя не спорю – тут готов признать я,
Что вряд ли кто-то сможет лучше вас
Так безупречно разжигать огонь желанья,
Так насыщать накопленную страсть.
 
 
Прощальный стон… На полотно заката
Гротескно ляжет сигаретный дым.
Я помню всё! Груз памяти богатый…
Пардон муа, что стал «таким чужим».
 

«Не жены декабристов»

 
Марины, Светы, Катеньки и Оли…
Тут важно очень – притерпеться к боли!
И память не жалеть: травить нещадно,
Что было, то ушло – то без-воз-врат-но.
 
 
Родные, милые: молчуньи, хохотушки,
Кокетки, скромницы, притворы и простушки,
Я благодарен вам за каждый нежный шепот,
За эти: «хоть куда», «на край земли»,
«с тобой до гроба»…
 
 
И пусть случалось всё совсем не так в итоге,
Пускай сходили чаще вы на полдороге,
Обиды нет. Тиха, спокойна ваша пристань.
Удачи, дорогие вы мои:
«не жены декабристов»!
 

Золотая рыбка

 
Молодость вашего тела,
Шаловливость случайного взгляда.
А потом – робко так: «не хотела,
извините, позвольте, не надо!».
 
 
Да о чем вы? Конечно, забудем!
Мы ж не звери, чтоб око за око.
Может, я донжуан и распутник,
Только знаю, когда «одиноко».
 
 
Тут к любому – какое уж счастье!
Лишь бы ближе, спокойней, теплее.
«Вот уже!», «вот сейчас!», «не пропасть бы!»,
«35…», «36…», «да, старею!»…
 
 
А любовь… Золотая рыбка!
Вжик под воду – мелькнул лишь хвостик.
Мне бы вашу природную гибкость!
Может, все же… зайдете в гости?
 
 
Ненадолго. Я сам слишком занят.
Тут и там – чаще днем, реже ночью.
Вот скажите: вас разве не манит
Тет-а-тет прозондировать почву?
 
 
Да конечно! Конечно, забудем!
Мы ж не звери, чтоб око за око.
Может, я донжуан и распутник,
Только знаю, когда «одиноко».
 

«Прикосновенье ваших губ…»

 
Прикосновенье ваших губ – мгновенье!
Миг… Эпизод… Каприз судьбы…
Но, право, что за наслажденье:
Когда, приопустив ресницы, вы
Кладете мне на плечи руки
И, приподнявшись на носки,
Касаетесь моей щеки…
И «милый» говорите нежно;
Как будто нехотя, небрежно
Стираете помады след.
Ах… ваши восемнадцать лет!
Бесхитростность, неискушенность,
Души и мыслей обнаженность,
И чувств внезапных чистота…
Все в первый раз! Все «раз и навсегда!»
Все интересно – с кем я, где я,
Как так, не отвечаю на звонки.
Ну что вы! Разве ж я посмею
Врать Вам (хоть это мне с руки).
Дела, малыш, – пусть и невесть какие:
Вчера опять карябал допоздна,
С друзьями уезжал на выходные,
Да и потом, ты помнишь ведь: жена.
……………………
Клянусь! Уже совсем недолго,
Она поймет, я с ней поговорю.
Укутайся – уж больно ветер волглый.
Ну, мне пора. Конечно же, люблю!
 

Олька

 
Не сладка твоя доля, Оля.
Всё одна: ни родных, ни близких;
Сиротливый могильный холмик —
На заснеженном склоне жизни.
 
 
Все пройдет, и вот «это» тоже.
Просто меньше мечтать да грезить.
Дар не дар, он не твой, он Божий!
Обгоревшая кожа слезет.
 
 
Будет вечер, и будем плакать
Друг о друге, под залпы грома,
И жалеть – что, увы, де-факто
Мы друг с другом давно незнакомы.
 
 
Потерпи! Это глупый ветер,
Шелестящий в опавших листьях.
Он по части таких приветствий
С давних пор слыл специалистом.
 
 
Пусть гуляет: нам жалко, что ли?
Чище станет, и то спасибо!
Ты же знаешь: моя будь воля —
Чуть иначе сложился бы выбор.
 
 
Только кто же меня подпустит:
Не спросясь, без чужого посредства
Наводнять обмелевшие чувства,
Возвращать то недавнее детство.
 
 
А ведь можно… ведь можно, правда!
Я читал в разных умных книжках.
Старость это – традиции, нравы…
Присмотрись: я все тот же мальчишка!
 
 
Ну и что – постарел, утратил
То, что прежде в душе кипело,
Разбрелись: Люба, Вера, Надя…
Разве в этом, ответь мне, дело?
 
 
Газ включим, коль внутри морозно,
Потеплеет – вдруг сблизим губы…
Я не понял, что значит «поздно»?!
Ах ты, Олька… Зачем так глупо?
 

«Пока мой окурок…»

 
Пока мой окурок исполняет сальто,
В робкой надежде: залететь-таки в урну,
Я призадумаюсь, «а не подбить ли нам сальдо
Пережитого?» Матернусь да сплюну.
 
 
Бессмысленность – порождает хаос,
Особенно в сфере душевных волнений.
Не меня одного жизнь водила за нос,
Заставляя попасть в суть вещей и явлений.
 
 
Не меня одного в редкий год не учила.
«Не соврет, так смолчит. Не предаст, так забудет.
Есть желанье – летай, а как станешь бескрылым —
Улыбайся же, ну… Смайлы нравятся людям!»
 
 
Пока мой окурок исполняет сальто…
 

«Где же Вы пропадали?..»

 
«Где же Вы пропадали?» —
а щеки алее розы!
Да так, отбирал детали.
Какой там «роман»! набросок…
Что жизнь? Портовая шлюха:
Имеет лишь тот, кто платит.
Не верьте! Крикливые слухи! —
Мне нравится Ваше платье!
 
 
Мне нравится Ваше тело,
И что-то такое во взгляде,
И эта внезапная смелость
Застенчиво-робких объятий…
 
 
А все остальное – плюньте!
Да мало ли, что они скажут…
Мы здесь, чтобы вспомнить юность.
Так, может… приступим сразу?
 

«Ну чего, давай еще по рюмочке?..»

 
Ну чего, давай еще по рюмочке?
За тебя, моя любовь, да за свиданьице!
Так ведь проще, веселее, если с юмором,
Невредимее и, главное, – сохраннее.
 
 
Подводило время часто наши ходики,
Выдавала стерва-жизнь советы дельные,
А прямые все равно гляди, не сходятся.
Может, правду говорят, что параллельные?
 
 
Ну чего, давай еще, еще по рюмочке.
К черту эти разговоры ресторанные!
Два часа одно и то же да без умолку.
Наливай, а то уж ночь, а мы не пьяные.
 

Театр

 
Мало ли, какие наши роли,
Мало ли, что будет с нами завтра.
А в спину ножом, говорят, это больно,
Под занавес тридцать пятого акта.
 
 
Мало ли, в чем заключались причины,
Мало ли, кому и кем захотелось.
Закрыли окна глухие гардины,
Мы сдали вместе экзамен на зрелость.
 
 
Мало ли, за что просил он прощенья,
Мало ли, кто подписался как автор.
Под самый праздник, в канун Дня
рожденья, Захлопнул двери наш безумный театр.
 
 
Аплодисменты…
 

«А твои глаза так больно жалят!..»

 
А твои глаза так больно жалят!
Вспугивают робкую надежду.
Исчезает в неоглядных далях
То, что раньше пролегало между.
 
 
Не вернется! Не зови, не сыщешь!
И не стоит ни грустить, ни плакать.
Пусть горит в заброшенном жилище
Огонек… тихонько, вполнакала.
 
 
Может быть, когда-то и случится,
Жизнь сама рассудит все иначе.
А пока, блюдя закон приличий,
Выпьем! На прощанье… За удачу!
 

«Стоп, время!..»

 
Стоп, время! Я в поисках огня,
Способного
вовлечь в свои объятья снова.
А значит… время – стоп!
Пьяня, надежду подари,
что в отблесках слабеющей зари
очертится мечта.
И всё – хоть раз еще вернется,
Пусть сердце кровью обольется,
Пускай оно вообще замрет!
Но только
пусть придет
ОНА! Моя – последняя опора…
 

Depressio

Депрессия – тягостное чувство пустоты и ненужности сегодняшней жизни. Все происходящее перед глазами представляется малозначащим и неинтересным. Ни настоящее, ни будущее не обещают чего-либо положительного. Любые попытки со стороны поддержать, успокоить, доказать что-либо такому человеку кажутся ему неискренними, глупыми и пустыми и обычно дают обратный эффект. Одиночество имеет оттенок «одиночества в толпе». Мысли, что он никому не нужен, неинтересен, что его переживания непонятны другим, не покидают такого человека. Иногда в подобных переживаниях проскальзывает какая-то неопределенная надежда, кажется, что вот-вот все кардинально изменится в лучшую сторону, пойдет по-иному, как в молодые годы. Однако эти мысли уступают место прежним однообразным и безрадостным переживаниям о том, что прошлого не вернуть (из учебника по психиатрии).

В образе

 
В чем беда? Надоело пробовать?
Раздражаю извечной печальностью?
Извините! Я просто в образе,
Упиваюсь своей гениальностью;
 
 
Ах, сердечно желаете лучшего?!
Чтобы в счастье, в любви и в согласии?
Я не против; во всяком случае
Никогда не пытался препятствовать;
 
 
Недалек миг, всё скоро изменится!
Я хоть черствый, но все же не каменный;
Дайте срок, и все тени сомнения
Растворятся в тумане памяти;
 
 
Отчего же «напрасные хлопоты»?
Вам не лестны слова благодарности?
Извините! Я снова в образе,
Наслаждаюсь своей бездарностью…
 

Закат

 
А закат-то, закат: кровь с янтарем!
Может, выживем… Может, умрем.
На мгновенье очнувшись, рванем кто куда.
С «ниоткуда» – сойдем в «никуда».
 
 
Станем отзвуком тихим разменянных лет
На тревоги, сомненья, на пошлый сюжет,
Недописанный, но – но имеющий нить,
Позволяющий, кажется, жить…
 
 
На мечту: о любви, о больших городах,
«где нас ждали когда-то». На подленький страх:
Сделав шаг, растеряться – и сбиться с пути.
На спокойствие вечных «почти»…
 
 
На задачи: казаться не слишком чудным,
Взявшим нужную скорость и правильный ритм,
На боязнь, что обманут: открывши глаза,
Вдруг увидеть свои небеса…
 
 
Где закат-то, закат – кровь с янтарем!
……………………………………………