Текст книги "Перехват"

33

Звонкий щелчок заставил Хирша снова взглянуть на Карно, и от увиденного он перепугался еще больше: Карно сидел в странной позе, опустив плечи почти до пола и зыркая исподлобья на проходившего неподалеку Крафта.

Должно быть, старшина пошел в сортир или прогуляться на воздухе, однако его появление вызвало у новичков удивительную реакцию.

– «Носорог», сэр… – пророкотал прижавшийся к полу капрал – справа от Карно.

– Вижу, Дэн, – горлом проговорил лейтенант.

В одной руке он держал нож с активированной кромкой, а в другой – самодельный «глушак» большой мощности – обрезанное до механики бронебойное ружье «А-10».

И тут – о ужас! Хирш увидел такие же обрезы у каждого из солдат! И все наготове держали виброножи с активированной кромкой!..

– В башку, лейтенант, – прошипел капрал.

– И ножами, – добавил Карно.

– Какими ножами, вы что?! – закричал Джек и вскочил, растопырив руки. – Давай назад, старшина! Давай назад, а то подстрелят! – закричал он, пятясь к удивленному Крафту. Через мгновение старшина понял, в чем дело, и быстро убрался в начальственный угол, а из палатки появился слегка заспанный Лефлер и, поправив обмундирование, направился к шкворчащей жаровне.

– Ну и что тут происходит? – бодро спросил он, как будто не видел бледной морды старшины Крафта.

– Здесь «носорог», сэр, и, возможно, не один, – нависая над Лефлером, сообщил Карно.

– Носорог?

– Так мы называем нороздулов.

– Нороздулов?

– Нороздулов, сэр. Фризонталов мы называем «бэжэ»…

– Бэжэ? Почему такая разница? На мой взгляд, они неотличимы.

– Неотличимы, сэр, пока вы не всадите в них графитовый нож, – пояснил лейтенант и продемонстрировал тот самый нож со сверкающей активированной кромкой.

– Прошу прощения, лейтенант… – хихикнул капитан Лефлер и огляделся в поисках хоть какой-то поддержки. Он окончил много курсов, он повидал немало разного – стать капитаном СГБ не так-то просто, но теперь он почти обделался. Кто эти люди и зачем их сюда прислали?

А эта сволочь – майор Резник – все время что-то недоговаривал. Бери, говорит, хорошие ребята, а на вопрос, откуда они, только смеялся. Сволочь, фальшивомонетчик!

– Прошу прощения, сэр, но они восприняли нашего старшину как врага! – сообщил подобравшийся к капитану Джек.

– Спасибо, капрал, – искренне поблагодарил Лефлер, ему сейчас любая помощь была кстати. – Итак, Карно, что вам не понравилось в старшине?

– Он «носорог», сэр.

– Я больше догадываюсь, чем понимаю, дорогой камрад. Просто представьте себе, что некоторые «носороги» находятся на нашей стороне… Представили?

– Нет, сэр.

– В чем проблема?

– «Носорог» – стремительный убийца, сэр. Те, кто в этом сомневались, давно мертвы.

– А если он перешел на нашу сторону?

– «Носороги» не переходят на нашу сторону.

– А если это не «носорог»?!

– А кто тогда?

– Была и третья сторона, лейтенант, нороздулы, фризонталы и инсайдеры. Так вот Крафт – инсайдер.

– Инсайдер? – не ослабляя хватки на обрезе «А-10», уточнил лейтенант.

– Инсайдер, лейтенант. Он очень похож на вашего врага, но он не враг. Вчера он пронзил рукой одного из нороздулов, и тот свалился с моста вниз, как распотрошенная падаль. Вам этого достаточно?

– Нет, сэр. Но описано красиво.

34

С большим трудом, при поддержке Джека и Хирша, капитану Лефлеру все же удалось убедить лейтенанта Карно убрать свои обрез и вибронож, а тому, в свою очередь, было непросто убедить своих людей.

Джек видел застывшие в их глазах ужас и решимость вступить в бой, из которого только два выхода – победа или смерть.

Так вот отчего они такие странные! Вот почему они знать не знают, как выглядят арконы, они их никогда не видели, зато повидали кое-что пострашнее.

Наконец, когда какое-то спокойствие было восстановлено, Лефлер предложил Карно встретиться со старшиной Крафтом, чтобы рассеять все подозрения.

– Тем более что ему нужно в туалет, а он там терпит, бедняга!

– «Носороги мочатся раз в три дня», – заметил Карно.

– Может быть, – согласился Лефлер. – Я дни особенно не считал, и, возможно, ему сейчас как раз надо выйти…

– Ну что скажете, камрады? – спросил Карно, обращаясь к своим бойцам. Те стали отворачиваться, никто не хотел брать на себя ответственность в таком деле.

– Хорошо, тогда я сам скажу, – решился лейтенант. – Раз уж вы с ним тут давно и он ни на кого не напал, не убил и не выжал из вашей шкуры мякоть и дробленые кости, ведите его сюда. Обещаю, что никто из нас…

Тут лейтенант сделал паузу и грозно покосился на своих солдат.

– Никто из нас не схватится за нож и обрез, поскольку мы отдаем себе отчет, что здесь не Арлизон и тут все иначе.

– Вот и отлично, – перевел дух Лефлер. – Обещаю, лейтенант, вы не пожалеете об этом решении.

– Или мы об этом уже не узнаем, – пробурчал рыжий капрал и горько усмехнулся. Заметив, что Джек на него смотрит, он поднялся и ушел в палатку.

Лефлер привел старшину минут через десять, хотя идти до палатки и обратно было сорок секунд. Но, видимо, уговаривать пришлось и Крафта, которого вовсе не радовала встреча с двадцатью бойцами, желавшими убить его немедленно.

В конце концов оба появились у жаровни, в которой начинали подгорать шашлыки, и Хиршу пришлось срочно их переворачивать, чтобы не лишить компанию угощения.

– Ну вот, прошу любить и жаловать, старшина Крафт! – объявил Лефлер, словно заправский конферансье, и, чтобы доказать, что «носорог» не опасен, хлопнул старшину по плечу. – Подходите, лейтенант, и пожмите старшине руку.

Джек видел, чего стоили бедняге Карно эти несколько шагов. Когда их руки соприкоснулись, мышцы лейтенанта напряглись, как стальные канаты, хотя на лице он честно держал вымученную улыбку.

– Ну, он никого не съел? – развел руками Лефлер, поворачиваясь к бойцам группы. – Любой из вас, кто не сдрейфил, может подойти и так же, как ваш командир, пожать старшине руку. Это не «носорог», камрады, это наш боевой товарищ!

Ход Лефлера оказался верным, и, один за другим, все бойцы подошли к Крафту и пожали его мозолистую когтистую лапу.

– Он что-то среднее, – сказал один из солдат, не стесняясь разглядывать Крафта. – И не нороздул, и не фризонтал…

– Правильно, – согласился Лефлер, – потому что инсайдеры похожи и на тех, и на этих.

Наконец, спустя полчаса или чуть более, интерес к Крафту спал, он смог уйти в туалет, а бойцы вернуться к шашлыку из конины, который был полностью готов. И хотя самому Хиршу его стряпня не понравилась, бойцы с Арлизона были в восторге и смели все, даже полусырое мясо из консервных банок.

После еды кто-то ушел погулять по территории, кто-то залег спать в палатку, а некоторые остались возле жаровни глядеть на тлеющие угли и дремать, вполглаза посматривая свои солдатские сны.

Остался у жаровни и лейтенант Карно, к которому подсел Джек, чтобы задать несколько вопросов – его всегда интересовало все неизведанное.

– Ничего, если я рядом расположусь, сэр?

– Конечно, капрал, о чем речь… – улыбнулся сытый лейтенант Карно. – Классно тут у вас. Можно спать снаружи, никто не побеспокоит…

– Снаружи?

– Ну да, на Арлизоне мы могли отсыпаться только в бункерах, в таких, знаешь ли, бетонных ямах из армированного бетона. Простой бетон не годился, эти твари делали подкопы, взламывали стены и атаковали, когда их не ждали. Представляешь?

– Нет, сэр.

– Вот и я не представлял, когда попал в тот дурдом.

Лейтенант засмеялся и хлопнул себя по ноге.

– Приехал по контракту, деньги сулили просто бешеные, и как-то совсем не хотелось думать, за что они полагаются. Понимаешь?

– Начинаю понимать.

– Мне за первые полгода платили по пять тысяч ливров, ты знаешь такие цены?

– Нет, сэр, – честно признался Джек. Это были какие-то запредельные деньги.

– А теперь дают двадцать три тысячи за лейтенанта…

– Э… Это очень много, сэр.

– Много, – согласился Карно, – если не знать, что я на своей должности был двадцать четвертым лейтенантом за три года. – Не очень дорого, нет?

Джек не знал, что ответить. С одной стороны, лейтенанту платили генеральское жалованье, а с другой… Сколько раз лейтенанты успевали это жалованье получать?

– По штатному расписанию я отмотал два года, четыре месяца, две недели и пять дней.

– Круто.

– Круто, – согласился Карно. – А знаешь, как меня офицеры на базе называли?

– Как?

– «Карно, размазал всех в говно».

– И что это означает?

– Да хрен его знает. Наверное то, что я слишком долго держался там. Кругом всех закапывали, а я держался. Даже самому это казалось странным.

– Но, сэр, какой смысл Тардиону было держать вас там, если поблизости не было арконов?

– Арконов не было, – согласился лейтенант. – Но были «носороги».

– А почему вы не пожаловались начальству? Тардион – коммерческая организация, и вы могли бы…

– Да пытались мы! – рубанул ладонью Карно. – Пытались поначалу требовать аннулирования контрактов. Возвращения назад и все такое, но нам показали последний пункт в договоре – мелким шрифтом, едва заметными серыми чернилами, и оказалось, что все мы были солдатами министерства обороны по распоряжению Службы Военной Разведки, а это по нашим законам означало, что отказ выполнять задание приравнивался к измене родине. Врубаешься?

– Врубаюсь, – ответил Джек, мысленно радуясь, что это не он попался в такую западню. В жуткую западню. А ведь когда-то он был готов не глядя подмахнуть любой контракт. Любой!

– Получалось, что мы работали не на корпоративную армию Тардиона, а на правительство, нам за это платили, но оглашать этот факт запрещалось.

– И… чем вы занимались?

– Мы сдерживали «носорогов», парень! Мы сдерживали их, насколько это было возможно, ведь один из них легко уделывал пятерых наших. Легко! А напрягаясь, мог завалить и десять тренированных бойцов!

– Десять? – не поверил Джек.

– А что ты хочешь? У него силища против нас – вчетверо, скорость – втрое, нас пуля валит, а ему она лишь временное недомогание! Ну и как тут противостоять, я тебя спрашиваю?

– Скверно это, – признался Джек, вспоминая, как свалили его «таргара».

– Не скверно, камрад, а хреново на сто процентов!

– Хреново… – согласился Джек и вздохнул. Он надеялся услышать множество интересных подробностей, а оказалось, что этих подробностей лучше не знать.

35

В жаровне дотлевали последние угли, за воротами вовсю гулял белый день, но Джек представлял себя в сырой балке возле погасшего костра, а где-то дальше, на севере и на юге, там, где балка выходила на ровную долину, стояли двое часовых. Они согревались химической батареей, вполуха слушали «радиодиверсант» и планировали жизнь на пять, а может, десять лет после возвращения с контракта. Все же люди были оптимистами.

– А роботы у вас были?

– Не было, но мы о вас, пилотах роботов, много слышали. Дескать, приходят с десантом, отодвигают пехоту, решают все задачи и убираются на десантных геликоптерах, а после них тишь да гладь. Однажды меня крепко зацепило, я лежал, глядя в небо, и казалось, что сейчас вы прилетите, прыгнете на своих стальных пружинистых лапах и порвете пушками эту… этих…

Дальше говорить лейтенант не мог, у него запершило в горле.

– Мы ведь верили, что вы где-то есть, что вы можете прийти и прикрыть нас, понимаешь?

– Понимаю, камрад, как не понять, – вздохнул Джек, чувствуя, как у него наворачиваются слезы. Ну почему их бросали на какие-то бессмысленные арконовские доты, если всего в… всего в нескольких…

– А далеко до вашей планеты, камрад? – спросил он.

– Мы летели четыре недели, – шмыгнув носом, сообщил Карно.

– Далековато, – признался Джек и вздохнул. Получалось, что до арконов было ближе, но почему на далеком Арлизоне этих бедняг никто не прикрывал?

Они помолчали, каждый о своем.

– Слушай, а почему вы выбрали именно «А-10»? – спросил Джек.

– Ты про обрез?

– Про обрез.

– А почему тебя это интересует? Ну, в смысле, обрез он и есть обрез, а ты зацепился за название модели. Ты в этом понимаешь?

– Понимаю. По первой специальности я бронебойщик. Знаю «А-10» и «А-15»…

– Это другое дело. Просто у нас под боком имелся склад, и там этой рухляди было немерено – ящики с «А-10», гранаты с шариковыми элементами, кофе в гранулах, кальсоны с какой-то иероглифической маркировкой. Представляешь?

– Очень хорошо представляю, сэр.

– Откуда?

– Я родом с планеты, где все живут с раскопок старых складов, а упомянутые кальсоны носил до самого отъезда.

– Хорошие, кстати, кальсоны.

– Хорошие, – согласился Джек.

– Обрез «А-10» мы выбрали потому, что этого товара было навалом. Я мог взять со склада столько, сколько нужно моему подразделению, поэтому особо никто не задумывался.

– А смысл обреза в чем? Почему не полная версия?

Карно ухмыльнулся и погладил самодельный чехол для укладки обреза.

– Потому что времени для полной версии нету, «носороги» умели подбираться очень близко и атаковать неожиданно. Мгновение – и он порвал тебя когтями, понимаешь?

– О да, – кивнул Джек, невольно вспоминая атаку на его «таргар».

– Поэтому на все про все – полторы секунды. Засек его, выхватил обрез и выстрелил.

– А потом?

– Потом ножом, приятель. Вот этим.

Карно снова достал полуторафутовый графитовый нож и, щелкнув кнопкой, заставил светиться режущую кромку.

– Я такого раньше не видел.

– Знатная штука. И стоит, как двадцать автоматов.

– Правда?

– Правда. Выдают только под роспись, на каждый нож собственное досье – где, когда и как применялся.

– Он на батарейках?

– Вроде да. Но что там за батарейки, я не знаю и никто мне никогда не рассказывал. Никакой зарядки ему не требуется: щелкнул кнопку, и он заработал… Щелкнул еще раз – выключился…

– Откуда они, интересно, взялись? Их кто-то производит?

– У нас вряд ли кто-то производит. Думаю, они из тех же старинных запасов, но мне рассказывали, что в начале всей заморочки на Арлизоне наши ребята бились с подразделениями «носорогов», вооруженных этими ножами. Но потом «носорогам» стало ясно, что они с людьми могут сладить без всякого ножа – вжик когтями, и получите труп.

Карно даже сделал движение рукой со скрюченными пальцами, как будто это была лапа нороздула.

– И что, вы валили их с одного выстрела? – спросил Джек, зачарованный рассказом лейтенанта.

– Ха! Если бы! Патрон, заряженный полуторным по весу зарядом квадратной картечи, только оглушает «носорога», приводит его в кратковременный шок. Ну, может быть, секунд на пять-десять, а если повезет – на все двадцать. За это время надо успеть подскочить к нему, вогнать нож и основательно располосовать, чтобы не успел восстановиться.

– Восстановиться?

– Ну да. Пробить ножом его броник нетрудно, мы на спор делали это отверткой от ремкомплекта – ты же видел, какие у нас ребята, силы им не занимать. Так же можно сделать и ножом из легированной стали, но один укол «носорога» не остановит. У него такой метаболизм, что только держись. Нож выдернул – он уже здоров, ткани быстро затягиваются.

– А графитовый нож… – начал догадываться Джек.

– Да, графитовый с активированной кромкой рассекает его основательно, раны не затягиваются, и броню этот нож режет, как масло… Ну, почти как масло.

– Как все непросто, – покачал головой Джек, невольно ставя себя на место этих солдат. Смог бы он вот так – выхватить тяжелый обрез, подбить «носорога» на лету и прикончить его графитовым ножом?

Ох и страшная картина! Джек невольно повел плечами.

– А почему картечь и почему квадратная? Вы сами ее делали?

– Заряды делали сами, а квадратная картечь получалась самой убойной. Круглая больше рикошетила, а вот квадрат бьет как надо.

– Но заряд, вы сказали, был в полтора раза тяжелее…

– Да, старались напрячь машинку по максимуму.

– Но ведь ваши обрезы лишены компенсаторов, у них должна быть убийственная отдача, тем более что обрез держите в одной руке.

– Отдача – да, страшная. Ребята шутили, что «носорога» нужно сносить только одной отдачей.

– И что, отдача не мешала?

– На тренировках мешала – в перчатках стреляли и пальцы, чем могли, обматывали. Но когда на тебя летит «носорог», палишь в него даже не задумываясь.

Они немного помолчали. Джек очень ясно видел это картину – выстрел и бросок с ножом. Наверно, он бы не смог вот так, своими руками, это тебе не стрельба из револьвера, тут другое.

– Я бы не смог, – признался он.

– Я раньше тоже думал, что не смогу, но, когда на первой операции моего соседа порвал «носорог», я понял, что смогу. Смогу и сделаю все, что нужно, но под когти не подставлюсь.

Они еще помолчали. Джек снял с углей шампур с полусгоревшей кониной и стал ее задумчиво грызть.

У Карно оставался свой, недоеденный, так они и ели примерно с четверть часа, потом лейтенант отложил жаркое и сказал:

– А могу я задать тебе личный вопрос, капрал?

– Конечно.

– Вот у нас рассказывают, будто у вас, у бронекавалерии…

– Ну?

– Когда вы стреляете из пушек… У тебя какая пушка?

– Двадцать три миллиметра…

– Ну, такая пушка, наверно, не в счет, а вот побольше…

– У «грея» – сорок пять миллиметров.

– Ага, это уже что-то…

– У «гасса» – семидесятка.

– Вот это то, что нужно! Так вот я хотел спросить, это правда, что при выстреле из пушки, у вас – того?

– Что «того»?

– Ну… – лейтенант огляделся, словно боялся, что его застукают за неприличным занятием. – Ну, что при выстреле у вас яйца отваливаются?

– Яйца отваливаются?! – переспросил Джек с таким выражением лица, что здоровяк Карно совсем смутился.

– Ну нет, я не это имел в виду. Не то чтобы раз – и упали, а то, что вредно это, вибрации корпуса и все такое. Что вроде вы недолго гарцуете потом, и… В общем, без женщин совсем… В смысле – не нуждаетесь… А?

36

Шашлык шашлыком, а обедом пренебрегать Джек с Хиршем не стали. Они ушли к себе в палатку и вскрыли пару банок, потом еще пару. Стресс всегда хорошо заедался плотной пищей, а ее тут хватало, да и стресса тоже.

Наевшись так, что пришлось ослаблять поясные ремни, Джек с Хиршем улеглись на спальные мешки и стали смотреть в брезентовый потолок, прислушиваясь к потрескиванию магниевой лампы, служившей им в качестве дневного ночника.

– Ну и как тебе этот Карно? – спросил Хирш, осторожно дотрагиваясь до перегруженного брюха.

– Интересный мужик.

– Интересный-то интересный, но ты видел, какие у него были глаза, когда он Крафта обнаружил?

– Даже вспоминать страшно. Я потому и Лефлеру стал поддакивать…

– Правильно сделал, я бы тоже поддакнул, если бы не потерял дар речи.

– Правда, что ли? – не поверил Джек.

– Правда. Струхнул по полной, ведь это так неожиданно. Одно дело, когда на операции спрыгиваешь в болото или на песок и уже знаешь, чего ждать. Даже если дырку в корпусе сделают, ты и не удивляешься, а здесь тишина, дымок, жаркое и вдруг – бац! Ствол в тебя смотрит!

– Ну, не в тебя…

– А как я это мог понять в первые мгновения? Странное чувство нереальности происходящего. Я такое лишь пару раз испытывал, когда крупнокалиберным снарядом полкабины сносило. Удар, вспышка, треск, а потом свежий ветерок в лицо. И думаешь: может, приснилось?

– Далеко же тебя понесло, Тедди.

– Просто пережрал немного…

– Ой, и я тоже немного, – в тон ему пожаловался Джек, и они засмеялись.

– А у тебя никогда проблем с яйцами не было? – неожиданно спросил Джек, когда Хирш еще смеялся.

– С чем? – не понял тот.

– С яйцами и со всем, что к ним прилагается.

– Ты имеешь в виду…

– Я имею в виду всю эту тему, Тедди.

– Мы знакомы много времени, камрад, и ты никогда мне таких вопросов не задавал, хотя мы по девкам в городе ходили. Вот что тебе запомнилось из этих походов больше всего?

– Как я ждал тебя возле дома проститутки, а ты с костылем ходил ее навещать.

– Прекрати, слышишь?! – потребовал Хирш, вскакивая.

– Прости, Тедди, я ничего такого не хотел сказать, – попытался извиниться Джек, тоже садясь.

– Ладно, проехали.

Хирш снова лег и шумно вздохнул. В ответ магниевая лампа затрещала и выбросила сноп разноцветных искр.

– Просто ты работаешь с «гауссом», вот я и подумал…

– А разве «гаусс» опасен в этом смысле? – Хирш снова сел.

– Не знаю, Тедди. А не слышал ли ты чего такого от Хольмера или других тяжей?

– От папы Рико, например? – уточнил Хирш.

– Ну да.

– Вроде нет. А с чего ты эту тему поднял?

– Меня Карно спросил, – признался Джек. – У них такие слухи ходят, что у пилотов от сильной отдачи орудий яйца отваливаются.

– Отваливаются?!

– Ну не в том смысле, что совсем, но проблемы возникают. Вот я у тебя и спросил – нет ли у тебя с этим делом проблем или каких расстройств?

– Чтобы потом Карно рассказать?

– Нет, Тедди, с чего ты взял? Просто для общего развития.

Снаружи послышался вой турбин – к городку приближался очередной транспорт, однако он прошел мимо, и вскоре шум его двигателей растворился где-то на северо-западе.

– Я думал, снова к нам, – сказал Джек.

– Новое подкрепление?

– Но мы же не знаем, какие у Лефлера планы. Нам он говорит одно, а делает…

– Что захочет, – подсказал Хирш и вздохнул. – А знаешь, Джек, еще до твоего приезда у меня однажды случился триппер.

– Правда?

– Правда.

– И что, триппер – это больно?

– Для солдата это не больно, скорее почетно.