Текст книги "Я напишу тебе, Крошка"

42

Клаус вошел в жилище геологов и, оглядевшись, заметил небольшой раскладной столик, за которым профессор приводил в порядок свои записи.

Через пластиковое оконце в потолке попадало достаточно света, и Клаус без труда прочитал отчеты Сармуссона.

Цифры, графики и окончательный приговор для Брайвера – недра планеты коммерческого интереса не представляют.

«Ну, это как сказать», – подумал Клаус. Он собрал все отчеты, скомкал их и спрятал в карман, а вместо них выложил из планшета бланки с прямо противоположными заключениями. Планета Брайвер обладает редчайшими по набору и значительными по количеству запасами минералов и руд. И точка.

Закончив с главным и обязательным делом, Клаус перешел к приятному. Вытащив из-под коек чемоданы с личными вещами геологов, он с явным удовольствием принялся рыться в них, ощущая при этом необъяснимую детскую радость.

– О, это сюрприз! – воскликнул Клаус, обнаружив фотографию в рамочке: мужчина в тонком бежевом свитере и рядом с ним улыбающаяся крашеная блондинка, а чуть ниже смеющаяся физиономия ребенка – то ли девочки, то ли мальчика. Клаус не очень в них разбирался. Маленькие дети были для него словно кошки – все пушистые и все одинаковые.

Найдя золотые часы, Клаус положил их себе в карман и перешел к второму чемодану. Однако полностью насладиться процессом ему не дали.

– Стефано! Стефано-о-о! – позвали снаружи. Клаус не любил, когда его называли по фамилии, и знал, что зовет его Брейв. Этот тип, хотя именно Клаус неоднократно давал ему работу, частенько задирал нос.

Наскоро прощупав вещи, Клаус прихватил пачку соленых сухариков и вышел наружу.

– Чего ты разорался? – недовольно просил он.

– Мы «монстра» принесли, – пояснил Брейв, указывая на носилки, которые тащили Трафик и Петри.

– И что?

– Он обосрался.

– И что, придурок? Что я должен сделать, поменять ему пеленки?

– А полицейским не покажется странным, что у него полные штаны?

– Да он наркоман обдолбанный! Он только что пристрелил четверых человек и продырявил из этой долбаной винтовки все вокруг! Что он, по-твоему, не имеет права после этого обосраться?!

Стефано кричал, брызгая слюной. Брейв замолчал и на всякий случай сделал покорный вид. Ему доводилось видеть, как разозленный Стефано всаживал пулю в собственного бойца, подвернувшегося ему под горячую руку.

– Хорошо, Клаус, куда мы его положим?

– Куда положим?! – снова взорвался Стефано. – Да куда хочешь, туда и клади, мистер всезнайка!

Ломан и Трафик переглянулись. Брейв и еще один парень с вертолета попятились, держа руки поближе к оружию.

– Ладно, выгружайте его за домик. Логика сумасшедшего наркомана должна быть следующей – натворил бед, потом у него некоторое просветление, и он, испугавшись, прячется за домик. Там, догнавшись наворованными таблетками, он окончательно отключается. И, соответственно, обсирается…

– А почему именно там, босс? – осторожно просил Ломан.

– А ты можешь себе представить, чтобы человек с полными штанами стрелял из автоматической винтовки?

– Нет.

– Вот и я тоже. Сходи в домик, там на опорном столбе висит аптечка. Вытащи оттуда все лекарства, да так, чтобы что-то упало и ящик поломался.

– Понял, босс.

– А вы несите, несите его за мной.

Стефано обошел домик и показал пальцем:

– Кладите сюда…

Петри и Трафик осторожно переложили «монстра» на выгоревшую траву. На лице бедняги не было не кровинки, глаза оставались полуоткрытыми, а изо рта сочилась клейкая слюна.

– Он хоть живой? – поинтересовался Клаус.

– Когда снимали с вертолета, пульс был, – ответил Петри.

– Тогда порядок.

Клаус наклонился и вложил в руки наркомана винтовку, обжав его пальцами все те места, где при стрельбе должны были остаться отпечатки.

– Вот! – доложил появившийся Ломан, протягивая лекарства.

– То, что нужно, – кивнул Клаус и принялся набивать таблетками карманы подставного убийцы.

Наконец все было закончено. Стефано распрямился и неожиданно спросил:

– Как зовут этого парня?

– Кого, его? – удивился Брейв. Ему показалось странным, что кого-то интересует имя списанного человека. – Кажется, Пако Джейтаун. Да, Джейтаун. Он из городка Олегут, который стоит у самого устья реки.

– Ладно, пошли отсюда. А ты, Брейв, можешь вызывать своих любимых копов…

– Почему это любимых? Ты ведь сам просил меня найти нужные контакты.

– Да ладно, это я так, – махнул рукой Стефано. – Давайте убираться. Эта жара меня уже доконала.

43

Всю ночь порывы холодного ветра, дувшего с гор, гремели жестяными листами, сорванными с ангаров. Сначала Джо, Бен и Ноэль пытались организовать что-то вроде дежурства, но затем уснули, наплевав на свою безопасность.

Хмурое утро застало остатки штурмового отделения в полуразрушенном доме, стоявшем среди заброшенных складов бывшей чесальной фабрики.

Первым проснулся Джо. Он открыл глаза и, увидев закопченный потолок с вырванной электропроводкой, сначала растерялся, но потом, приподнявшись и посмотрев вокруг, вспомнил, где он находится.

У Джо стеснилось сердце. Он так надеялся, что весь пережитый им ужас окажется сном, но нет, все было наяву.

Он уже хотел было разбудить своих товарищей, когда где-то в предгорьях вдруг громыхнуло несколько взрывов, таких сильных, что от них зазвенели остатки оконных стекол.

Аффризи и Абрахамс подскочили на месте и уставились на Джо.

– Чего это? – спросил Ноэль.

– Наверное, наступление основных сил… Нам о нем сержант Бризант рассказывал.

– А я думал, он врет, чтобы нас успокоить, – коротко зевнув, произнес Бен. Он поднялся и пошел искать туалет.

Абрахамс достал из-под кирпича спрятанную накануне бутылочку коньяка, которую нашел в квартире, где они до того были, и, проверив уровень жидкости, в несколько глотков допил остатки.

Выдохнув спиртовые пары, он с сожалением взглянул на опустевшую бутылку и, поправив шлем, поднялся на ноги.

– Нашел толчок? – спросил он Бена, когда тот вернулся.

– Туалет обрушился, но ванная цела, можешь воспользоваться ею.

– Да уж воспользуюсь.

– Интересно, куда нас занесло? – проговорил Бен, и Джо, открыв неудобный оптический прицел автомата, стал осматривать улицу. Накануне они пробирались сюда в темноте, практически на ощупь, а потому понятия не имели, куда их занесло.

– Людей не заметил, но, судя по тому, что на улицах нет мусора, здесь сплошные сектора для штуцеров.

Джо оторвался от прицела и, обернувшись, спросил:

– Сколько у нас патронов?

– К автомату? Семнадцать штук на троих. Еще два пистолета – в одном полная обойма, в другом почти полная.

– Что мы с пистолетами против штуцеров?

– Для начала нужно определиться, куда нам топать, – вмешался в разговор Абрахамс. Он слегка опьянел и чувствовал себя превосходно.

– Ясно куда, в сторону гор… – ответил Джо.

– Горы тут повсюду.

– Я имею в виду навстречу нашим.

С улицы донеслось несколько выстрелов, затем два раза хлопнули мины, и снова стало тихо.

Джо торопливо приложился к прицелу.

– Там наши! Их накрыло минами! – воскликнул он.

Абрахамс и Бен тотчас схватили свои автоматы и, поспешно откинув прицелы, присоединились к Джо.

В двухстах метрах, на перекрестке, лежали на асфальте двое солдат из их батальона. Недалеко от них были заметны выбитые в асфальте воронки, от которых словно лучи расходились глубокие борозды от осколков.

Солдаты были ранены и еще шевелились.

– Мы можем помочь им! – сказал Джо.

– Можем, если где-то на крыше не сидит корректор, – заметил Бен.

В этот момент почти неслышно взвились еще две мины и точно легли между ранеными, разметав их тела по улице.

Джо выругался и отошел в угол, чтобы никто не видел его бессильных слез.

Абрахамс просто отвернулся, покачивая головой и бормоча что-то под нос.

И только Бен остался стоять у окна, что-то прикидывая в уме.

– Знаете, парни, – сказал он спустя некоторое время. – Нам будет трудно пройти, если мы не найдем и не снимем этого корректора.

– А где ты его будешь искать? – угрюмо спросил Джо.

– Так я его почти вычислил. Иди-ка сюда…

Джо подошел.

– Смотри, мины могли прилететь только с одного или другого конца улицы, сбоку цели прикрыты домами. Согласен?

– Ну да.

– Если предположить, что у нас из-за спины – это маловероятно, вон тот оборванный навес летнего кафе прикрывал бы людей от наблюдателя, ведь ему пришлось бы сидеть где-то там – на черепичных крышах. Правильно?

– Правильно, – согласился Джо. Он начал понимать логику Бена.

– Остается одно направление – наблюдатель находится спереди и видит перекресток как на ладони. Где-то там и его батарея.

– Но где сидит этот парень?

– Башенку с часами видишь?

– О! – Джо даже хлопнул себя по бедрам. – Ты прав, Бен! Ты на сто процентов прав!

– Только сначала позавтракаем, – вмешался Абрахамс, доставая из подсумка пищевые концентрированные плитки. Посмотрев на этикетку, он прочитал: – Концентрат питательный G-198. Хорошее название для крысиного яда.

После завтрака бойцы поделили патроны.

Джо получил семь штук, Бен – восемь, а Ноэль только два. Однако он не стал спорить, понимая, что с его привычками что два, что семнадцать – значения не имеет.

Зато ему достались пистолет и нож, а это было немало. И кроме того, у них еще оставалось по паре ручных гранат, применить которые пока не представилось подходящего случая.

44

Едва отважная троица выбралась из руин, как с восточной окраины города снова донеслась канонада, сквозь которую явственно слышался рев авиационных турбин.

Скоро над крышами замельтешили сцепившиеся в воздушном бою истребители, но затем все как-то стихло, и прояснившаяся погода сделала кипевшую вокруг войну какой-то призрачной и ненастоящей.

Джо смотрел на солнце, вдыхал запах пригретой земли, и ему казалось невозможным, что совсем неподалеку, на перекрестке, лежат растерзанные взрывом останки людей.

– Предлагаю пробежаться вон до того домика, – сказал Ноэль, прижимаясь к стене.

– Почему именно туда? – шепотом спросил Бен.

– Там должен быть второй выход. Это промышленное здание, а у них этих норок всегда много.

– Хорошо, давай проверим.

Пригибаясь к самой мостовой, друзья, по очереди прикрывая друг друга, преодолели открытое пространство и вжались в стену на другом конце улицы.

Снова, едва слышно, хлопнул минометный залп, и четыре мины разорвались метрах в ста от перекрестка.

– Смотри, опять вдоль улицы бьют, – довольный своими наблюдениями, отметил Бен.

– Давай-давай, парни, не задерживайтесь, – сказал Ноэль и первым вошел в незнакомое здание.

Джо и Бен скользнули за ним, Бен тут же вернулся и снова выглянул на улицу, подозрительно осматриваясь. Однако ничто не шевельнулось и ни в одном окне не мелькнула ничья фигура.

Строение, в которое перебрались друзья, меньше других пострадало от военных действий. В нем были длинные чистые коридоры, лишь кое-где запорошенные кусками сбитой известки.

– Как здесь тихо, – прислушиваясь к собственным шагам и к порождаемому ими эху, произнес Бен. – Как будто и нет никакой войны.

– Точно, – согласился Джо, на лице которого появилась глуповатая улыбка.

– Да чего вы такое говорите? – не понял Абрахамс. – Как это нет войны? Вон же она – на перекрестке…

Весь хмель от выпитого коньяка у Ноэля уже улетучился, и он рассуждал подчеркнуто трезво.

– Сейчас выберемся на ту сторону, поднимемся на желтый дом и выбросим в окошко эту сволочь, катанского корректора… – решительно заявил Абрахамс. – Интересно, корректорам выдают выпивку? – спросил он без перехода. Пагубная страсть не отпускала его ни на минуту.

Джо и Бен промолчали, и Ноэль продолжал:

– А чего? Люди ведь на нервной работе. Наблюдают, торопятся и все такое. Без выпивки им никак нельзя. Никак…

– Ты не можешь забыть про выпивку даже в таком положении, – попытался пристыдить его Бен.

– Вам хорошо, вы не мебельщики… – проворчал Ноэль и, не найдя понимания, мрачно умолк.

Вскоре в длинном коридоре обозначился поворот налево, и Ноэль, ускорив шаг, выскочил из-за угла первым.

– О, это что за хреновина? – воскликнул он, подбегая к металлической треноге, на которой стоял… штуцер.

Почуяв добычу, смертоносное оружие взвизгнуло приводным механизмом и развернулось к цели.

Вовремя поняв, что это такое, Абрахамс закричал не своим голосом и совершил невозможное – он высоко подпрыгнул и ухватился за арматуру, торчавшую из поврежденного перекрытия.

Потеряв ближнюю цель, штуцер захватил Джо с Беном, но они вовремя ретировались за угол, и пули щелкнули в бетонную стену.

– Мама родная, – трясущимися губами прошептал Бен. – Оно нас чуть не располосовало!

– А где Ноэль? – вспомнил Джо.

– Ноэль?! Нужно попробовать позвать его.

– Ноэль! – закричали они вдвоем.

– Чего-о? – отозвался откуда-то сверху слабый голос.

– Где ты?

– Я тут… висю…

Бен быстро выглянул и спрятался обратно. Штуцер зажужжал приводными механизмами, но стрелять не стал.

– Ну, чего там? – спросил Джо.

– Он висит на железке.

– На какой железке?

Ответить Бен не успел. Штуцер отщелкал длинную очередь, пули выбили из потолка кучу обломков и пыли. За углом жалобно заблеял Абрахамс.

– Ты ранен, Ноэль? – спросил Джо.

– Не-эт, эта сволочь… мне каблук срезала… Я висю с поджатыми ногами, иначе он мне ноги… отстрижет… Помогите!

– Мы думаем, как это сделать, Ноэль! – крикнул в ответ Джо. Он посмотрел на Бена. – Долго он не продержится.

– Согласен. – Бен дотронулся до распухшего после вчерашней схватки лица. – Кое-какие соображения у меня имеются. – Подобравшись к самому углу, он сложил губы трубочкой и прокричал: – Ноэль, эта штука, в смысле – штуцер, он далеко от тебя?

– О! – простонал Абрахамс. – Он ближе, чем вы думаете! Он ждет, когда я упаду!

– То, что ты близко, это хорошо!

– Чего же хорошего? – прорыдал Ноэль, силы которого таяли.

– Попытайся прыгнуть на него сверху!

– В каком смысле?

– Раскачайся и прыгни на него! Оторви ему башку, Ноэль!

Воцарилась недолгая пауза, во время которой Абрахамс, по-видимому, оценивал предложенный Беном маневр.

– Я… Я попробую, – наконец ответил он.

Затаив дыхание, Джо и Бен стали прислушиваться. Сначала они различили скрип раскачиваемой арматуры, а затем, спустя мгновение, ликующий вопль Ноэля:

– Убью, сволочь! Удушу!

Его слова перемешались с отчаянным стуком штуцера. Пули целыми роями начали врезаться в стены, срывая штукатурку и добираясь до самых кирпичей. Едкая белесая пыль стала заполнять все вокруг.

Вскоре стрельба прекратилась.

– Оно убило его, – прошептал Джо.

– Бедный Ноэль, – вздохнул Бен.

– Эй, ну где вы там? – неожиданно отозвался Абрахамс.

Бен и Джо выскочили в затянутый пылью коридор и увидели силуэт Ноэля, стоявшего с обнаженным ножом над поверженным штуцером.

– Ты его прикончил? – спросил Джо, подойдя и осторожно трогая ногой поникший ствол.

– Да.

– А чего же он тогда так долго стрелял? – удивился Бен.

– Ну это… как бы освобождал желудок.

С улицы донеслось несколько звонких хлопков, и это означало, что корректор и его батарея продолжают работать.

– Надо спешить, – напомнил Бен. – Пока мы здесь стоим, они накрывают наших.

– И пьют выданный им ром, – от себя добавил Абрахамс.

45

Если город Ливенбрук на планете Тиберия был известен как самый большой банковский центр, то Шинстоун на Бликсе являлся признанной вотчиной всевозможных бирж. Здесь плавали самые зубастые биржевые акулы, и триллионы тонн очищенных металлов, мороженой рыбы или легальных наркотических наполнителей меняли хозяев в считаные секунды. Сити Шинстоуна перерабатывал в своем брюхе совокупную продукцию сотен планет – от развитых промышленных гигантов до малоизвестных, но богатых колоний района Красной Звезды или сектора «Б-8».

Одним из главных игроков и основателей этой глобальной системы был Рудольф Доре.

Он жил на собственном искусственном острове, намытом в тихой бухте, на берегах которой росли нетронутые тропические леса, являвшиеся собственностью мистера Доре. Он мог бы купить и бухту, но подобные сделки запрещались законами Бликса.

Офис Доре в Сити отделяли от острова всего десять минут полета на вертолете или спаггере, однако Рудольф редко отправлялся в офис, предпочитая работать на острове.

Работать ему приходилось много, а в короткие часы досуга он предавался самым нехитрым развлечениям.

Сегодня у него была брюнетка. Ее звали Клотильда, но Рудольф предпочитал звать ее Кло или «малышка Кло».

Кло появилась у Доре недавно и стала одной из полусотен красоток его собственного гарема. Впрочем, все остальные Рудольфу уже порядком надоели, и он с удовольствием проводил время с Кло.

Она была великолепна. Она была неподражаема.

Ее кожа на ощупь была как шелк и пахла корицей. Волосы струились иссиня-черным водопадом, зеленые глаза поражали изумрудным блеском, а чувственный рот с вишневыми припухшими губами постоянно был как-то хищно приоткрыт.

– О Руди, сделай мне еще вот так! О да, Руди! Да!

Кло выгибалась от удовольствия и постанывала, а Рудольф все так же неутомимо делал свое дело, хотя они с Клотильдой сменили уже шестнадцать позиций и дважды заказывали легкий завтрак.

Стены в комнате, где пара предавалась утехам, были сплошь покрыты зеркалами, и Рудольф, не прекращая движения, имел возможность любоваться своими накачанными бицепсами, красиво вылепленным торсом и безупречным прессом.

– Давай сменим позицию, – промурлыкала Клотильда.

– Конечно, крошка, – согласился Рудольф.

– Ты меня просто загонял, – улыбнулась она, укладываясь на спину. Ее взгляд скользнул по тренированному телу любовника. – О Рудольф! Какой же он у тебя огромный!

– Я знаю, крошка. Мне все это говорят…

Продолжить свой марафон Рудольфу помешали дела.

– Мистер Доре! Сэр, вы просили известить вас, когда появятся новости…

– Как не вовремя. – Доре разочарованно вздохнул и снял с головы виртуальный шлем. Квадратная комната была почти пуста. Здесь были только черный шкаф блока иллюзий, кресло, шлем для воссоздания другой реальности и релаксатор, устройство, напоминавшее резиновые плавки и одновременно пояс для чулок. Релаксатор отвечал за передачу интимных ощущений, однако в нем мистер Доре был похож на престарелого педераста.

– Ну что там? – недовольно спросил он.

– Только что звонили из Независимого геологического комитета… – с полупоклоном сообщил Кричевский, секретарь Доре.

– Чего звонили-то?

– Прибыли документы с Брайвера. В комитете их уже изучили и завтра объявят о результатах геологических исследований…

– Я что, клещами должен вытягивать из тебя слова? – рассердился Доре.

– Самые лучшие отзывы и прогнозы, сэр! Самые лучшие! Поздравляю вас, сэр!

Расточая лесть, Кричевский отчаянно косил глазами на табло блока иллюзий, стараясь запомнить комбинацию из восьми цифр. Если попытаться воспроизвести их позже, можно испробовать наслаждения, доступные только боссу.

– Ну чего стоишь, я уже все понял. Можешь убираться.

Секретарь поклонился еще ниже и с улыбкой вышел. Он был уверен, что запомнил все цифры.

– Придурок! – выругался Рудольф. Он встал с кресла и, подойдя к небольшому зеркалу, критически оценил свою внешность.

Свисающий над поясом релаксатора бледный живот, дряблые мышцы. Он был совсем непохож на того, другого Рудольфа, который мог заниматься сексом по шесть часов подряд.

Это все, что ему оставалось, – виртуальные подвиги. В реальном мире возможности спортивного секса были давно утрачены. Не помогали ни деньги, ни связи.

Рано или поздно лекарства переставали действовать, дорогостоящие эректоры эректировать.

Технические имплантанты были слишком шумны и, случалось, начинали жужжать во время важных совещаний. Пенис, выращенный из его собственных клеток по методу генной инженерии, быстро состарился и стал хуже прежнего. Пришлось делать обратную замену, благо оригинал хранился в специальном банке донорских органов.

«Зато у меня много денег», – в который раз попытался утешить себя Доре. Но он уже так привык к своему богатству, что ничего особенного в нем не находил.

На шкафу блока иллюзий стоял коммуникатор. Доре включил его, и на экране появились сводки последних торгов. Ничего интересного. Пока Рудольф не вмешивался в процессы ценообразования фондовых и товарных рынков, они были вполне прогнозируемы.

– Сэр, приехал Ван Гуффен, – передал секретарь через настенный ретранслятор. Встречаться с боссом, когда тот находился в скверном расположении духа, ему не хотелось.

– Хорошо. Пусть мне приготовят домашний костюм.

46

Цольц Ван Гуффен был управляющим директором компании «Маркос», контролировавшей работу бирж. Поскольку эта деятельность являлась незаконной, истинное назначение «Маркоса» держалось в секрете. Фальшивыми были и ежегодные отчеты компании, которая официально занималась консультированием по финансовым вопросам.

Когда Доре появился в Круглом зале, где его ожидал Ван Гуффен, тот подпрыгнул с нежного голубого пуфика и едва не побежал навстречу боссу.

– Мистер Доре! Примите мои поздравления! Вы просто гений!

– Ну что вы, дружище Гуфф. Какой там гений, – отмахнулся Рудольф. – Просто я пытаюсь немного подзаработать, как и все в этом городе.

Пожав кончиками пальцев протянутую руку Ван Гуффена, Рудольф подошел ближе к террасе и устроился в кресле. Он любил морской воздух.

Второго кресла рядом не было, и Ван Гуффен подтащил для себя голубой пуфик.

– Но как? Как вам удалось убедить комитет, что на Брайвере такие богатые недра?

– Я не хотел бы раскрывать свои карты, дорогой Гуфф, но поверьте, все это не так сложно.

Взяв из стоявшей на столике коробки тонкую сигарету, Рудольф прикурил ее от платиновой зажигалки и вяло затянулся. Эти сигареты делались из глубоководных водорослей, сходных по запаху дыма с табачными листьями, но почти безвредных.

– Что у нас на фронтах? – спросил Рудольф, глядя на горизонт, где в дрожащем мареве сливались небо и океан.

– Акции строительных компаний Коха пошли вверх. Причем без видимых причин. Обрушились активы заводов генного замещения – говорят, их изделия долго не живут…

«Да уж, я-то точно это знаю», – подумал Рудольф.

– Поднялись жировые концерны и металлическое производство…

– Я не об этом, Гуфф, – перебил Доре. – Когда я говорил «на фронтах», я имел в виду именно на фронтах. Что у нас с конфликтом Катана и Лозианской республики?

– Ах вот вы о чем! – Ван Гуффен пригладил жидкие волосы. – С этим все в порядке. Ведут бои с переменным успехом. То одни побеждают, то другие. Сейчас у них мертвый сезон – конец финансового года, однако и при отсутствии средств они ухитряются что-то там атаковать…

– Скажите какие упорные! – Доре покачал головой и стряхнул сигарету над пепельницей. – Как у них с финансированием на будущий год?

– Насколько мне известно, представитель Лозианской республики уже получил гарантии от банка, и скоро им будет открыта кредитная линия. У Катана тоже особых проблем не замечено.

– Значит, шоу продолжается? – Рудольф позволил себе легкую улыбку.

– Да, мистер Доре, – охотно согласился Ван Гуффен, и на его бледных щеках заиграл лихорадочный румянец.

– Знаешь что, Гуфф?

– Что, мистер Доре?

– Ты не мог бы обращаться ко мне как-нибудь попроще?

– Например, «Руди»?

– Нет, например, «сэр», – ответил Доре, демонстративно стряхивая пепел на колени Ван Гуффена.

– О! Конечно! Сэр! Конечно!

Ван Гуффен радостно тараторил минут пять, а Доре расслабленно курил и не останавливал его, задумчиво наблюдая за подвижными ушами собеседника. Неожиданно он спросил:

– Дружище Гуфф, а тебе никогда не приходилось кушать сигаретные окурки?

– Что? – насторожился Ван Гуффен. – Сигаретные окурки? Да нет. Даже в голову не приходило. Дурацкое занятие!

– Ну не скажи, – покачал головой Рудольф. – Вот ответь мне, мог бы ты ради друга, а мы ведь с тобой друзья, не так ли?

– Друзья, ми… Простите, сэр.

– Мог бы ты ради друга скушать, а правильнее будет сказать – сожрать вот этот окурок? – И Доре продемонстрировал дымящуюся сигарету.

– Ради вас, сэр?

– Ну да. У тебя что, есть другие друзья?

– Нет-нет, – поспешно замотал головой Ван Гуффен. – Если и есть, то не такие хорошие, как вы. Не такие, как вы, сэр.

– Тогда съешь ее, Гуфф. Испытай нашу дружбу.

Ван Гуффен улыбнулся кислой улыбкой и, взяв протянутую сигарету, попытался сбить с нее огонек.

– Эй-эй, парень! Не вздумай делать этого!

– Но она же горит!

– В этом-то все и дело, парень, чтобы сожрать горящий окурок. Я слышал, что некоторые домашние животные, например козлы, с удовольствием подбирают горящие окурки. Буквально повсюду. Ешь, Гуфф, и не воображай, что тебе больно.

Ван Гуффен выпучил глаза, несколько раз прерывисто вздохнул и, забросив окурок в рот, стал его с остервенением жевать.

Доре следил за ним с интересом.

– Ну как? – спросил он, когда Ван Гуффен проглотил угощение.

– Да как будто не сгорел, сэр.

– Ну вот видишь. – Доре похлопал гостя по плечу, и тот радостно засмеялся. – Совсем несложно.

– Совсем несложно.

– А знаешь, что я подумал. – Рудольф взял со столика большой блокнот для записей и после минутного колебания оторвал у него кожаные обложки. – Сигарета – что, она маленькая, а вот если взять блокнот…