Текст книги "Испытание огнем"

38

В лифте пахло какой-то требухой, и этот запах не смогла перебить даже санобработка – хлорка резала глаза, – однако вскоре лифт остановился.

– Здесь можно отдышаться, – улыбнулся доктор Померанец, поправляя сползавшие на нос очки.

– Спасибо. – Вагнер откашлялся. – Чего вы от меня, собственно, хотите, доктор?

– Я? – Померанец задумался. Они продолжали идти по коридору со множеством дверей, из которых иногда выглядывали люди. По виду это был персонал, однако, завидев Вагнера, люди прятались.

– Собственно, я бы хотел увидеть вас в трусиках, майор.

Вагнеру показалось, что он ослышался.

«Это от хлорки, – подумал он. – До сих пор глаза режет».

– Наверное, вы меня не поняли, доктор. Что вы хотите, чтобы я сделал?

– Нам нужно, чтобы вы разделись полностью, майор, а потом надели специальные трусики и сделали несколько энергичных движений.

– В тру-си-ках? – начал закипать Вагнер.

– Да, они очень удобные – тонкий латекс телесного цвета.

Вагнер остановился, раздумывая о том, что мог бы снести этому извращенцу башку с одного удара.

– Несколько движений, которые необходимо выполнять солдату в лесу, – продолжал доктор как ни в чем не бывало. – Залечь в кусты, забраться на дерево, понимаете?

– Я нужен вам как модель условного солдата?

– Вот именно. Прошу вас. – Померанец указал на одну из дверей. Они вошли. В помещении, разделенном прозрачной перегородкой, было темно, только бесконечные панели приборов подсвечивались ровным зеленоватым светом. Вдоль них на креслах с колесиками перемещались операторы. Когда вошли Померанец и майор, все замерли.

– Нам туда – проходите.

Доктор провел Вагнера за загородку, где оказалось значительно прохладнее, чем в операторской.

– Вот сюда можно повесить одежду. – Доктор указал на стоявший у стены металлический шкаф. – А вот это наденете.

«Те самые трусики», – подумал Вагнер.

Отбросив подозрительность, он быстро, по-солдатски разделся и натянул на себя латексные трусики.

– Вот и отлично. Бенджамин, Кастор! Несите датчики!

За перегородку вошли двое ассистентов, которые принялись приклеивать на майора Вагнера холодные металлические пятачки. По телу побежали мурашки.

– Готово! – объявил Померанец. – Теперь мы уйдем и будем отдавать вам команды! Удачи!

Доктор и ассистенты выскочили за прозрачную дверь, и в изолированном боксе стало тихо.

– Давайте, подвигайтесь!

Вагнер стал двигаться.

– Да не так! Покажите нам какие-нибудь военные движения!

Недолго думая майор встал по стойке «смирно», затем выполнил «нале-во», «напра-во», «кругом».

– Хорошо! Теперь походите!

Вагнер попытался пройти парадным шагом, но быстро отбил себе подошвы – чеканить шаг босым было невозможно.

– Спасибо, майор Вагнер, но не могли бы вы выполнять какие-то полезные движения – нам необходимо определить требуемую степень свободы в суставах.

– А-а, ну так бы сразу и сказали, – усмехнулся Вагнер и стал поочередно имитировать передвижение по-пластунски, перекат, прыжки на месте и многое другое, без чего настоящему солдату никак не обойтись.

Часа через полтора, покрытый испариной, он вышел из-за перегородки и, поправив галстук, облегченно вздохнул.

– Ну и что, док, помогут вам мои мучения?

– Еще как помогут, мы уже изменили программу, и последующие изделия будут выходить с изменениями.

– Вы сказали «изделия»?

– Ну да. Хотите взглянуть на производственный процесс?

– А меня не стошнит? – Майор засмеялся.

– Там нет ничего особенного, исходный материал, несколько промежуточных фаз и наконец готовое изделие.

– И что, все вот так быстро происходит?

– Ну, не так быстро, как я вам рассказал. – Доктор поправил сползшие очки. – Это долгий и очень трудоемкий процесс. Ну так как – решились?

– Пожалуй, да, нужно же знать, на что пойдут мои труды.

39

Чтобы попасть на производственную линию, майору Вагнеру пришлось спуститься с доктором еще на несколько этажей.

Повсюду, где они проходили, стояла вооруженная охрана, однако с доктором его беспрекословно пропускали. Вагнера даже удивило то, каким влиянием пользуется здесь этот коротышка.

Попав в производственное помещение, они поднялись на второй ярус, откуда сквозь прозрачные купола можно было видеть, что происходит на конвейере.

– Здесь первый этап, нам повезло, как раз подвозят новую заготовку…

Майор свесился через перила, чтобы лучше рассмотреть заготовку. Оказалось, что это совершенно голый человек, далеко не богатырь. Он пребывал под наркозом, и его везли на каталке двое рабочих в прозрачных клеенчатых комбинезонах. С каталки заготовку переложили на стол, окруженный стойками со сложнейшей аппаратурой.

– Пожалуй, для человека непривычного это нелегко видеть, – заметил доктор. На теле заготовки стали делать надрезы и загонять в них металлические иглы, за которыми тянулись наполненные разноцветными жидкостями трубочки.

– Зачем эти жуткие иглы? – спросил Вагнер.

– Их вонзают как можно глубже – даже в кости, чтобы все ткани заготовки в достаточном количестве получали жидкие трансформеры.

– Жидкие трансформеры?

– Ну да. Если вы когда-нибудь сталкивались с остеопластикой и форсированными биологическими процессами…

– Не сталкивался. Что с ними будет дальше?

– Конечности зафиксируют в зажимах, которые будут находиться в постоянном движении, – нам ведь нужны хорошие суставы, не правда ли?

– Правда, – вынужден был согласиться Вагнер.

– Ну, идемте дальше.

Они прошли по ярусу метров двадцать и остановились напротив следующего этапа.

– Здесь происходит укрепление нового скелета и мышечной массы.

– Ага. – Майор смотрел на дергавшегося на столе урода и видел на лице заготовки неподдельное страдание. – А он точно ничего не чувствует?

– Какая разница? Главное, чтобы сердце выдержало – оно, кстати, тоже форсировано. Срок службы, конечно, сокращается, но больший ресурс в данном случае не нужен.

– Как-то странно он дергается.

– Зато кости, как сталь, а мышцы, как углеволокно, ради этого можно и подергаться. Или я не прав? – Из-под толстых стекол очков на Вагнера взглянули глаза маньяка. Майор поспешил захихикать, совершенно себя не узнавая.

Вдоволь налюбовавшись на этап, они перешли к следующему.

– Момент истины! – с чувством гордости произнес доктор Померанец.

– В каком смысле?

– Не всякая заготовка в состоянии пройти его. Кстати, нам опять повезло – смотрите!

Все, что успел увидеть майор Вагнер, так это фонтаны разбавленной розовой крови и рабочие с крюками, которыми они не стесняясь рвали новенькую плоть, выдирая заготовку по частям.

– В чем дело? – запаниковал Вагнер. Ему приходилось видеть, как раненые бежали, поддерживая выпадавшие из брюха внутренности, но то была война, здесь же, в относительной тишине, подобные сцены казались дикими. – В чем дело? Зачем они это делают?

– Приходится, иначе никак. Они просто освобождают зажимы.

– Но что случилось?

– Несовершенная заготовка сама себя убила. Она не сумела состыковаться с процессором, который был вживлен в головной мозг. Управляющие импульсы наложились друга на друга и перемешались, образуя взаимоисключающие команды. Одни мышцы сокращались, другие расслаблялись, а поскольку они уже имеют достаточную мощность, произошло что-то вроде внутреннего бунта, мышцы ломают кости, рвут артерии – отсюда и живописные фонтаны.

– И… И сколько же процентов не справляются с этим?

– Удачно проходит только один из пяти, но мы над этим работаем, поверьте мне. Если бы не эти трудности, мы бы уже завалили заказчика супервоинами. Да…

Доктор еще какое-то время смотрел на работу персонала, собиравшего с пола куски рваного мяса, затем сказал:

– Ну что, идем дальше?

– Идем.

Впрочем, больше ничего интересного не было, последующие этапы проходили в закрытых емкостях и носили наукообразные, труднопроизносимые названия. Заготовки передавались без видимых изменений, и экскурсия быстро подошла к концу.

– Ну и как вам наша фабрика, майор?

– Честно говоря, я поражен.

– Не удивлен вашим признанием, это грандиозное зрелище на всех действует одинаково. Ну, идемте, покажу вам самый последний этап, где к жизни пробуждаются совершенно иные существа… то есть я хотел сказать – другие люди.

40

Коротышка чувствовал себя в своей стихии, размахивая руками, он объяснял майору, какие их ждут перспективы, когда будет отлажена технология и фабрика начнет производить солдат не только сильных, но и красивых.

– И тогда я сделаю для себя подружку – копию с Барбары Зюйдлав. Как вам такая перспектива?

– А кто эта самая Барбара?

– Как, вы не знаете? – Коротышка даже подпрыгнул, в полете поправив сползшие на нос очки. – Да это порнозвезда первой величины!

– А вы не боитесь, доктор, что она вас порвет?

– То есть как? – не понял Померанец.

– Если вы дадите ей ту силу, которая присутствует в ваших изделиях…

– Стоп! А ведь вы правы.

Доктор Померанец покачал головой.

– А я как-то больше сосредоточивался на контурах ее груди… Вот болван! Спасибо вам за предупреждение, мы, гении, такие рассеянные.

«Ну-ну», – сказал про себя Вагнер, начиная жалеть, что узнал так много. Ведь этот коротышка ни за что не отвечал, он лишь посвящал ничего не подозревавших людей в сверхсекретные тайны, а потом у них возникали проблемы.

«Нужно будет проконсультироваться с Дюрексом, обязательно нужно проконсультироваться».

По винтовой лестнице они спустились в наблюдательный бокс, одна стена которого была прозрачной. В углу лежало несколько мешков с надписью «кварц», один был поврежден, и на пол просыпалось изрядное количество песка.

– Сейчас что-нибудь обязательно выведут, – уверенно заявил доктор. – Не на меня смотрите, а туда – в аквариум, как я его называю.

То ли доктор знал какое-то расписание, то ли Вагнеру действительно «везло», но скоро в аквариум вкатили мобильный пост – некое подобие каталки, на которой, помимо накрытого пластиковым экраном пациента, имелись стойки с приборами.

– Вот сейчас будет самое интересное! – Доктор сцепил ладошки и прижал к груди. Санитары начали отстегивать удерживавшие пациента ремни, потом с трудом подняли его и оттащили к дальней стене. Вернувшись к каталке, достали похожее на шокеры оружие.

– Сейчас! Вот сейчас!

Щелкнул разряд, и розоватая молния протянулась к лежащему на полу монстру, тот выгнулся на мостик и закричал так, что было слышно даже через перегородку.

– Хорошо кричит – легкие в порядке, – сказал Померанец.

Монстра настиг следующий разряд, и он вскочил на ноги.

– Но они же его поджаривают! – воскликнул Вагнер, заметив рубцы, остающиеся на теле пациента.

– Ерунда, позже все восстановится, если, конечно, все в порядке с турбоинициаторами.

Встретив полный непонимания взгляд майора, доктор пояснил:

– Это такие сложные гормоны, они ускоряют обменные процессы.

Вагнер кивнул, но в следующую секунду увидел в руках одного из санитаров крупнокалиберный пистолет.

– Уж не собираются ли они?!

– Собираются, – подтвердил доктор. – Испытание должно быть полным.

Прогремел выстрел, тяжелая пуля отбросила монстра к стене, бедное существо взревело, не понимая, за что его так, но тут же прогремели еще два выстрела – одна пуля вошла в голову, вторая – в голень.

– Твою мать… – Вагнер отвернулся и в ярости сплюнул, едва не попав на туфли кому-то еще, стоявшему в полумраке позади Померанца. – Извините.

– Ничего страшного, вы промахнулись, – ответил незнакомец, такой бледный, что это было заметно даже при плохом освещении.

Услышав его голос, доктор Померанец дернулся, словно его ударили. Коротко взглянул на бледного и тотчас опустил глаза.

– Как дела, доктор, какие-нибудь проблемы?

– Нет, мистер Йожуч, никаких проблем, просто… просто мне уже нужно идти.

– Ну так идите, я позабочусь о вашем госте.

– Спасибо.

Доктор боком продвинулся к дверям и исчез, не попрощавшись, Вагнер растерянно посмотрел на бледного.

– Все в порядке, майор, я провожу вас к выходу, когда вы все посмотрите.

За перегородкой уже не раздавалось криков, пролившаяся из огнестрельных ран кровь подсыхала, а чудесным образом выздоровевший монстр сидел в углу и поедал из корытца какие-то зеленые гранулы.

– Как вам наше производство, майор?

– Спасибо, сэр, очень яркие впечатления.

– Давайте знакомиться, меня зовут Йожуч, я здесь вроде директора.

– А я майор Вагнер из оперативного отдела штаба.

– Я знаю, посмотрел запись в вахтенном журнале охраны. Какие у вас вопросы? Насколько я понял, доктор Померанец не успел рассказать всего.

– Ну… – Вагнер пожал плечами, – я хотел бы знать, откуда вы берете людей для заготовок, это какие-нибудь пленники?

– Нет. – Йожуч растянул губы в механической улыбке. – Никакого насилия, когда дело касается народной борьбы. Только добровольцы, и, заметьте, не все, а лишь те, кто проходит медицинскую комиссию.

– Но они знают, что большая часть здесь погибает?

– А зачем? Эти люди избрали путь борьбы за справедливость и светлое будущее для своих детей…

Майору показалось, что в этом месте Йожуч позволил себе снисходительную улыбку. Или ему это показалось? При слабом освещения сказать наверняка было трудно.

– Они знали, что могут сложить голову в бою, а здесь на фабрике – тот же бой. Бой за новые возможности армии генерала Тильзера. Вы не согласны?

– Полностью согласен, – поспешил заверить Вагнер.

– Это будущее нашей победы, – произнес Йожуч и подошел к прозрачной стене, чтобы лучше видеть монстра.

Взгляд майора упал на просыпанный кварц, подошва Йожуча оставила на нем едва заметный отпечаток. Вагнер был опытным следопытом, ему не составило труда прикинуть вес этого бледного мерзавца – двадцать с небольшим килограммов.

Почувствовав на себе внимание, Йожуч обернулся.

– Ну что, пойдем к выходу, майор?

– Да, сэр. Думаю, на первый раз достаточно, – ответил Вагнер и понял, что еще его удивило при общении с этим странным человеком: артикуляция Йожуча не совпадала с произносимыми им словами.

41

Отлежавшись пару дней в санчасти, стажеры Блохин и Гольдберг вернулись в казарму разведвзвода. С лицами в желто-синих разводах они выглядели как близнецы. Понятно, что за мысли посещали их на больничных койках, – они подсчитывали свои шансы на выживание за пять лет контракта.

– Растормошите их, – приказал Саскел Джиму и Тони. – Видите, они к маме захотели.

– Все мы хотели к маме, пока не полюбили базу, – совершенно серьезно заметил Тони.

– Вот иди и научи их любить базу, а то Гольдберг сегодня в арсенальной плакал. Блохин еще не плачет, но, судя по его настроению, это лишь дело времени. Прогуляйтесь по южной дороге, посмотрите, не беспокоит ли кто наших друзей марципанов, неизвестно, чего ждать от этих «суперинструкторов». Ты вот что, Тайлер, возьми в арсенальной старый «галиот», или нет – лучше «торсо», она хоть и тяжелая, но почти как авиационная пушка. Автомат оставь, а ее возьми.

Делать было нечего, Джим с Тони снова взялись за стажеров.

– Эй, разведчики, ну-ка поднялись с кроватей! – строго произнес Джим.

Стажеры вскочили и вытянулись по стойке «смирно», но, посмотрев на лицо Джима, такое же «разукрашенное», как и их собственные, заулыбались.

– Что такое веселое вы увидели? – не понял Джим.

– Они тебя за папу приняли, – подал голос Шульц, отдыхавший после смены. – Вы трое – одно лицо.

Это замечание еще больше развеселило молодых бойцов.

– Ну вот и ожили – отлично. На завтраке были?

– Не хочется, – со вздохом заметил Блохин.

– Как же вы в патруль пойдете, не позавтракав? – удивился Тони, который при кажущейся худобе мог съесть очень много.

– Какой патруль? Сержант Рихман сказал – три дня на восстановление.

– А теперь капитан Саскел сказал, чтобы мы вчетвером отправились по южной дороге.

– А на южной дороге не опасно? – спросил Гольдберг.

– Нет, в близлежащих районах не опасно, в тот раз мы забрались слишком далеко.

– Да, – с готовностью закивал Гольдберг. – Слишком далеко!

– Значит, все в порядке, сейчас идем в столовую, вы съедаете ваш завтрак – и в джунгли, без вас нам не справиться.

– Конечно, – подтвердил Джим. – Лишние две пары глаз нам не помешают.

Стажеры приободрились – снова пройтись по джунглям, тем более по безопасным, было приятнее, чем сидеть в казарме и терзаться оттого, что находишься так далеко от дома.

После завтрака настроение у них поднялось, они вернулись в казарму, быстро собрались и вышли. Возле ворот группа встретилась с Рихманом.

– Вы куда?

– Саскел сказал, на южную дорогу сходить и стажеров обкатать.

– Хорошо, а эту зачем взял? – Рихман дотронулся до висевшей на плече Тони крупнокалиберной винтовки.

– Саскел посоветовал, на всякий случай.

– Ну ладно, только смотри, Тайлер, если придется стрелять, крепче прижимай ее к плечу, а то она лягается, как дикий осел.

– Учту, сэр.

– На четвертом опорном пропали двое рабочих…

Джим с Тони переглянулись.

– Может, их змеи покусали?

– Не покусали, все обучены пользоваться противоядием, к тому же на поясе у каждого радиомаяк.

– И что, нет никаких сигналов?

– Никаких.

– Понятно, мы будем начеку.

– Удачи вам.

42

Южная дорога была посуше, здесь росли деревья без нижних веток, так что видимость была хорошая. Меньше лиан, меньше кустов, а стало быть, и меньше жуков-жемчужников, пауков и шипохвостов.

Правда, их отсутствие компенсировали змеи, сновавшие в высокой траве. Красные, синеватые, черные и желтые, они атаковали со всех позиций, однако пробить зубами прочные ботинки им было не по силам.

Оказалось, что Гольдберг перестал бояться змей, он с равнодушной миной отбрасывал их с тропы, видимо, проглоченная голова сыграла в этом положительную роль.

– А что будет, если все время идти на юг? – спросил Блохин, когда они преодолели поток мигрирующих муравьев.

– Река будет, Селиман, – ответил ему Тони.

– Потому и называется это место – Междуречье, – тут же добавил Гольдберг, подтверждая репутацию взводного аналитика.

– Стой, – скомандовал Тони.

– Что случилось? – забеспокоился Гольдберг.

– Ничего, воды попейте.

– А я не хочу, – сказал Блохин.

– Делай пять глотков – больше не нужно.

– Но если я не хочу…

– Пей, это нужно для твоего здоровья, чтобы обменные процессы не останавливались. Так Док говорит, а я ему верю.

– И я верю, – сказал Гольдберг, прикладываясь к фляге. – Док хороший человек, он нас не только лечил, но и показывал свою коллекцию бабочек.

– Это у него главная гордость. – Джим закрутил пробку и посмотрел на Тони. – Может, тебя сменить? Давай я эту дуру потащу.

– Не, нормально, я ее уравновесил подсумком с боекомплектом.

– Сколько же она весит?

– Семь кило, а боекомплект из двенадцати патронов – четыре с половиной.

– Какой же это калибр, сэр? – поинтересовался Блохин, с уважением глядя на такое мощное оружие.

– Патроны взял бронебойные? – перебил его Джим.

– Бронебойных нет, взял активные с тремя звездочками.

– Про три не знаю, но с двумя разрывные.

– С тремя – значит, сильно разрывные.

– Посмотрите, что это?! – переполошился Гольдберг, указывая на нечто, напоминавшее черную ленту.

– Вот гадость, – поморщился Тони. – У нас от такой даже противоядия нет.

Все четверо как зачарованные наблюдали за двухметровой плоской сороконожкой, которая, двигаясь по спирали, поднималась по стволу дерева. Скоро она скрылась в ветвях, там, где весело чирикали похожие на скворцов птицы. Неожиданно вся стая взлетела и, переместившись на другое дерево, многоголосым хором стала комментировать попытки своего соплеменника вырваться из челюстей охотника. Птица отчаянно трепыхалась, однако черная лента опутывала ее, образуя клубок. Скоро не стало видно крыльев и хвоста – только черный подрагивающий шар.

– Ужас какой, – выдохнул Гольдберг.

– Природа, – философски заметил Тони.

– Ладно, двинули дальше и… давайте потише, мы уже в необжитой зоне.

43

Они шли еще с полчаса. Джим уже подумывал повернуть назад, когда со стороны базы донесся знакомый лай автоматического миномета.

– Длинные серии, – сказал Тони, прислушиваясь.

– Значит, по датчикам навели.

Тони кивнул: когда наводчик видел цель визуально, мины посылались адресно, на конкретный квадрат короткими группами.

– А по нас стрелять не будут? – забеспокоился Гольдберг.

– Тихо! – Джим присел, следом за ним присели остальные.

Через какое-то время послышался гул разрывающихся в джунглях мин, однако не это интересовало Джима. По лесу бежал кто-то небольшой и легкий.

Джим поднял автомат, мелькнула тень, потом еще одна, и разведчики увидели пару диких свинок – они мчались на юго-восток.

– Первый раз вижу их в лесу, – негромко заметил Тони.

Джим кивнул: лесные свиньи были необычайно осторожны, и увидеть их было куда сложнее, чем карликовых оленей. Что-то испугало их так, что они забыли об осторожности.

– Значит, так, бойцы, – сказал Тони, снимая с плеча свою артиллерию. – При первом шорохе садитесь и пригибайте головы, чтобы не перекрывать мне обзор, понятно?

– Понятно, сэр, – ответил Блохин.

– У тебя змея рядом, сейчас долбанет.

– Не долбанет, сэр, я ей голову рукой прижал.

– Удавил, что ли? – спросил Тони, глядя куда-то сквозь деревья.

– Зачем удавил, я же помню, без повода никого не убивать.

– Молодец.

Не прекращая наблюдения, Тони открыл подсумок, достал три огромных патрона и заложил их в обойму – больше в нее не помещалось.

– Чего там? – спросил он, заметив, что Джим куда-то пристально смотрит.

– Ничего, показалось, – ответил тот.

– Нужно убираться.

– Нужно, только пока непонятно, в какую сторону – если нас отрежут от базы, лучше двигаться к марципанам.

– Слишком далеко, километров восемь или десять.

– Это до деревни, а охотники здесь повсюду – может, и на нас сейчас поглядывают.

Стажеры стали в ужасе оглядываться.

– Не дергайтесь, все равно не увидите, – одернул их Тони. – Марципаны в лесу превращаются в деревья.

– Правда, что ли? – дрогнувшим голосом спросил Гольдберг.

– Правда.

Джим усмехнулся. Тони был почти прав – марципаны могли вырасти будто из-под земли, а их методы маскировки были разведчикам непонятны, хотя на разгадку этой тайны потратили много сил.

– Давай пойдем вперед, там видимость получше, – предложил Джим.

– Хорошо.

– Стажеры, за мной.

Группа двинулась дальше, высокая трава здесь доставала почти до груди. Издали донесся треск, и воцарилась знакомая тревожная тишина.

Джим опустился в траву, остальные последовали его примеру.

Щелкнул выстрел, потом еще один, и раздался человеческий крик.

– Без приказа не стрелять, – прошипел Джим по адресу стажеров, которым, впрочем, и в голову не приходило куда-то стрелять, они видели только стебли травы и копошащихся между ними змей, которых приходилось отпихивать прикладами.

Тони привстал – ствол «торсо» лег на уровень макушек травы. Из-за зарослей редкого кустарника показалось нечто – Тони не сразу понял, что это окровавленное тело, которое тащил на плече «суперинструктор».

– Стреляй… – прошептал Джим.

– Подожди. – Тони заметил, что по крайней мере еще в трех местах всколыхнулась высокая трава. Теперь это заметил и Джим.

– Приготовить гранаты, – тихо обронил он.

Гольдберг и Блохин дрожащими руками стали снимать с поводков боеприпасы.

– Осторожнее.

Стажеры замерли.

– Осторожнее, готовьтесь бросать по моему приказу – предварительная дистанция тридцать метров.

– А куда, сэр? – прошептал Блохин.

– Туда. – Джим указал на запад. Потом снова привстал: над травой покачивались три сгорбленных силуэта, а слева с добычей шел четвертый. Теперь Джим рассмотрел его лучше – монстр тащил труп женщины.

«Зачем она ему? Есть будет?»

– Готовы? – коротко спросил Тони, вставая поудобнее, чтобы, как в тире, успеть снять хотя бы двоих.

– Готовы, – за всех ответил Джим.

Тони затаил дыхание и дернул спусковой крючок. Он рассчитывал после первого выстрела перевести огонь правее, но тут, как и предупреждал сержант Рихман, его словно лягнул дикий осел. Удар был такой силы, что Тони не удержался и рухнул на спину, насмерть раздавив несколько невезучих змей.

– Гранаты! – скомандовал Джим, и вслед за ним метнули гранаты Гольдберг и Блохин. Кто куда бросил, было непонятно, однако три взрыва прогремели где-то очень далеко.

Джим активизировал еще одну гранату и, привстав, увидел мчавшихся прямо на него монстров – впечатление было такое, будто они неслись на мотоциклах.

Бросив гранату, он вскинул автомат и открыл огонь. Он видел, что пули ложатся в цель, однако монстры не останавливались.

«Ну неужели! Неужели!» – повторял он, ожидая, что сейчас магазин опустеет. Справа ухнуло оружие Тони, и бежавший там монстр разлетелся, словно елочная игрушка, однако Тони снова упал в траву.

В ответ прогремело несколько выстрелов, пули с треском прошли через густые заросли. Джим сменил магазин и замер – монстры куда-то подевались. Кряхтя и отплевываясь, поднялся Тони, у него в стволе оставался еще один патрон, однако не было уверенности, что третий выстрел не убьет отдачей самого стрелка.

– Там, – указал Тони левой рукой – правая висела плетью.

– Вижу… – ответил Джим. Шевеление травы указывало, куда уходят враги.

Сняв очередную гранату, он выдержал небольшую паузу и мастерски бросил – граната рванула прямо над подозрительным местом.

– Давай еще. – Тони подал гранату, и Джим спровадил ее туда же. Монстры не выдержали такого испытания и помчались во весь рост – Джим дал им вслед несколько очередей, но больше для острастки.