Текст книги "Сквозь время"

Через несколько лет они поженились, и Дидье открыл свою булочную. Затем родилась Женевьев, и через несколько лет – Нил.

Собственный громкий кашель прервал размышления. Казалось, что легкие сейчас выйдут наружу. Ее лихорадило. Через минут десять стало полегче, но Вивьен не могла поднять головы.

Ей оставалось только ждать дочь.

И вот, через час Женевьев вернулась с тарелкой горячего супа. Села рядом, зачерпнула ложкой и, слегка приподняв голову матери, начала вливать содержимое. Вроде, луковый суп, но сложно сказать. Из-за болезни женщина утратила способность воспринимать вкус и запах.

– Не спеши, – приговаривала девушка, – а то обожжешься.

Съев еще пару ложек, женщина отодвинула руку дочери, и ее вырвало.

– Прости, дорогая.

– Ничего, я сейчас все уберу.

Сбегав за тряпкой, Женевьев начала вытирать пол. Вивьен же опять уставилась в окно.

– Ты еще будешь есть?

– Нет, милая, спасибо тебе.

Закончив уборку, девушка собиралась уйти, но Вивьен остановила ее.

– Дорогая, послушай меня. Прости, что напомнила про отца, сейчас мне стало легче, и я поняла, что сказала.

– Ничего, мам, у тебя просто жар.

– Я хочу, чтобы ты взяла Нила, и вы оба покинули город. Когда началась эпидемия, на границе людей перевозили телеги. Возможно, они и сейчас там.

– Что? Я никуда не поеду, ведь ты же…

– Не спорь, – женщина взяла руку дочери, а по ее щекам текли слезы. – Сейчас я могу рассуждать здраво, но когда температура снова поднимется, я… я… – она сделала глубокий вдох.

– Я знаю, что творится. Многие уже умерли, многие умрут, и я в их числе. Я могу только благодарить Бога, что ты и Нил не заболели. А эти доктора в странных нарядах? Я не хочу, чтобы вы все это видели, и, тем более, несли такой груз на плечах.

– Но мам…

– Я ни о чем не жалею и понимаю, что происходит. Пообещай мне, что будешь сильной и позаботишься о брате.

– Обещаю, – у Женевьев слезы скатывались по лицу и капали с подбородка.

– Хорошо. Не говори Нилу ничего, ему не стоит такое видеть. На кухне, в самом нижнем ящике лежит немного денег, тех, что отец успел оставить. Возьми их, и поезжайте прочь отсюда, начните новую жизнь. Прости, что не могу сделать больше.

Девушка не выдержала и, обняв мать, разрыдалась. Рука Вивьен еле касалась ее плеча, но этим действием она пыталась передать всю свою любовь.

– А теперь иди. И помни, что я очень люблю вас с братом, вы самое дорогое, что есть в моей жизни.

– Мы тебя тоже любим, – девушка поправила волосы на голове матери.

– Ступай.

Женевьев направилась в сторону двери, не отрывая взгляд от кровати, пока не покинула комнату.

Вивьен слышала, как внизу дочь пытается собрать брата, как он говорит, что никуда не пойдет, а затем, как оба собирают вещи. Послышался звук закрывающейся двери и, собрав последние силы, женщина подняла голову, чтобы взглянуть в окно. Сын и дочь с небольшими свертками за спиной устремились к другому концу улицы. Мальчик периодически поворачивал голову, чтобы в последний раз взглянуть на свой дом. Женевьев же тащила его за руку и оглянулась лишь один раз, перед тем, как свернуть на другую улицу.

Вот и все. Вивьен считала, что поступила правильно. Да и другого способа помочь им она не знала. Температура снова поднималась. Слезы не хотели переставать идти.

Где-то в конце улицы появилась фигура. Все было расплывчато, да и силы покинули Вивьен, отчего та снова легла. Но, кажется, она видела Дидье. По крайней мере, ей так показалось. Да и он обещал вернуться сегодня.

Мысли уносили ее прочь. В голове все было так запутано, но в то же время так легко. Вот и начало темнеть. Хотя, вроде, было утро. Или день. Она уже не помнила этого, да и было не важно. Голова раскалывалась, сложно было пошевелись хоть чем-нибудь. Вдох, еще один, и еще последний. Мрак в глазах погрузил Вивьен в вечный сон.

***

Больничная палата стала все больше походить на дом, ведь Томми бывал в ней чаще, чем в родном доме. После того, как он потерял сознание, прошло около трех месяцев, но теперь его визиты к врачу участились. Он лежал в той же самой палате, что и в первый раз, вот только окружение менялось постоянно.

Пара мальчиков, которых продержали два дня. Паренек, перенесший операцию по удалению гланд. И, конечно же, Ренди. Хотя его и перевели в отдельную палату, но Томми старался заходить к нему, когда была возможность. Мальчик выглядел совсем скверно. Впалые щеки, выпавшие волосы, усталый взгляд.

– Эй, Томми, заходи, – мальчик отреагировал на слегка открывшуюся дверь.

Томми вошел, аккуратно закрыл за собой дверь и сел рядом с другом.

– Как ты сегодня? – спросил он.

– Кажется, немного лучше, правда, все равно не могу встать сам.

– У тебя еще сегодня процедуры?

– Вроде, да. Я перестал считать дни и время, – Ренди слегка паник.

– Думаю, тебе помогут, и ты скоро поедешь домой, – попытался подбодрить друга Томми.

– Я тоже так думал, около года назад, когда впервые сюда попал.

Наступила неловкая пауза. Томми не знал, что еще сказать, или как поддержать больного товарища. Секунды начали растягиваться в минуты, но неопределенность по-прежнему витала в воздухе. Первым тишину прервал Ренди:

– А что тебе говорят врачи?

– Ничего конкретного, они в основном общаются только с родителями, а меня лишь водят на процедуры, да заставляют сдавать анализы.

– Как я тебя понимаю. Моя мама, когда приезжает, заходя в мою палату, становится бледной. Но не говорит мне, что со мной.

В дверь постучались. Не дожидаясь ответа, в палату вошла медсестра.

– О, Томми, ты снова здесь? Возвращайся к себе, сейчас будет обход, затем Ренди отправится на процедуры.

Томми кивнул ей и другу и поспешил выйти из палаты.

Вернувшись к себе, он заметил еще одного нового мальчишку. Тот был достаточно активный и не слишком походил на больного.

– Да, я притворился, что у меня болит живот, лишь бы не идти в эту школу.

– И тебе поверили?

– Даже слишком, – рассмеялся хвастун. – Надеюсь, меня скорее отсюда заберут.

Томми прошел мимо, закатывая глаза. Он бы сейчас все отдал, чтобы оказаться здоровым и пойти в школу. Дойдя до своей кровати, мальчик достал одну из книг, которые ему привез отец, и принялся читать, дожидаясь прихода врача.

Минут через десять послышались шаги в коридоре, а затем в палату вошел доктор Рид. Высокий, с густой бородкой, в толстых очках и белом халате. Он был неплохой, иногда шутил, иногда угощал леденцами, бывало, что с ним можно было и поговорить. Рид начал обход с нового парнишки. Не прошло и пяти минут, как доктор объяснял медсестре, что мальчика можно не задерживать, а родителям следует передать, что их сын – прогульщик. Парнишка залился краской и замямлил: «Немного болел», «Я не обманываю» и т.д.

Затем доктор прошел всех остальных, и вот, добрался до Томми.

– Привет, Томми, как ты сегодня?

– Лучше.

– Чудесно, давай мы послушаем твое сердце.

Эти обходы были каждый день, и мальчик уже привык к ним. Он знал, что делать и когда, уже предсказывая, что попросит доктор.

– Я сегодня заходил к Ренди.

– Правда? И как он? Знаешь, я еще не был у него.

– Он сказал, что сегодня чувствует себя хорошо.

– Это же замечательно, – улыбнулся Рид.

– Когда его выпишут? Мне кажется, он здесь слишком долго.

Доктор Рид снял очки, потер глаза и всмотрелся в Томми.

– Знаешь, – начал он, – мне бы очень хотелось, чтобы Ренди пошел на поправку как можно быстрее. Но, увы, ему все еще нужна наша помощь. Но если то, что ты говоришь про его самочувствие – правда, то будем надеяться, что так и продолжится. А потом, того и гляди, мы будем его выписывать.

Томми только кивнул.

– Хорошо, а теперь ложись, отдыхай, скоро пойдешь на процедуры.

После этих слов доктор вышел из палаты.

Томми же снова взял книгу в руки, удобнее устроился на кровати и принялся читать. Но он не мог сосредоточить свое внимание на буквах, его волновала судьба друга. Полежав так, в своих мыслях, минут двадцать, он не заметил, как его глаза начали слипаться, и он уснул.

***

Морской воздух освежал своими порывами. Корабль, покачиваясь, стремился к своей цели, хоть до нее и далеко. Красивые белые паруса можно было увидеть за много морских миль. «Скорый» – так назывался корабль –преодолевал морские волны и лихо обходил рифы. Хотя это не очень помогало при нынешних обстоятельствах.

Второй корабль, с черными парусами и черным флагом, вот уже несколько часов плыл за «Скорым». Он не уступал ни в быстроте, ни в габаритах.

– Я так и знал, – кричал капитан «Скорого», – что не нужно было соглашаться на эту сделку!

– Но вы все же согласились, – стараясь выглядеть увереннее, ответил мужчина.

Он был невысокого роста, слегка полноват, с залысинами на голове. Его одежда выглядела, да и была, дороже, чем одежда всей команды корабля.

Капитан же выглядел более неопрятно. Он больше походил на обычного моряка, нежели на бравого капитана. Но свой статус он показывал действиями. С его приходом команда выполнила не один десяток контрактов, что в нынешнее время является настоящим достижением.

– Все знаки были, что несчастье будет на море! Я говорил вам!

– А я вам говорил, что это самый важный заказ за всю мою жизнь. И я вам предложил столько денег, что вам хватит купить еще десять таких кораблей.

– Боюсь, нам обоим не понадобятся деньги, если пиратский корабль доберется до нас.

Он был прав. Казалось, ничто не было способно их догнать, но у вражеского корабля это получалось. Несколько часов назад он был лишь маленькой точкой, но теперь становился надвигающимся кошмаром.

– Скорее всего, это тот украденный английский корабль, – встревоженно сказал капитан.

– И что дальше? – мужчина явно не понимал.

– А то, что это самый быстрый корабль из существующих! И наверняка у него очень много пушек, поэтому, как только они подойдут достаточно близко, то откроют по нам огонь!

– Но у нас тоже есть пушки, разве мы не сможем дать бой?

– Мистер, как вас там…

– Гильберт Фишер.

– Да, да, мистер Фишер, при всем моем уважении, скажу прямо, вы ничего не смыслите в боях, так?

– Я смыслю в торговле и деньгах. Поэтому я готов пожертвовать вами всеми, лишь бы мой груз был доставлен.

– Ха-ха, – рассмеялся капитан, – если вы нами пожертвуете, то вряд ли кто-то из тех ребят, которые нас преследуют, будут готовы помочь вам довести груз. Да и к тому же нас недостаточно. У нас около десятка пушек, пара бочек пороха и несколько сабель. Мы перевозим грузы, а не воюем с пиратами.

– И что же нам тогда делать?

– Молиться.

Капитан умело отдавал приказы морякам. Они выжимали из парусов все, что можно, но с каждым часом они понимали, что им не уйти.

Пиратский корабль угрожающе стремился к ним. Теперь можно было разглядеть маленькие силуэты людей, который заставляли судно плыть быстрее.

Легкий бриз постепенно превращался в порывистый ветер, а совсем скоро и в ливень.

Гильберт Фишер сидел в своей каюте и ждал. Он репетировал речь, на тот случай, если их возьмут в плен. Он собирался предложить им огромную кучу денег, но стоило ему представить, как он предлагает пиратам заключить сделку, то в горле пересыхало, и язык прилипал к небу.

Спустя еще какое-то время, Фишер нашел в себе силы выйти на палубу. Моряки выглядели уставшими, но не сдавались, продолжая бороться с погодой и преследователями.

– Если мы переживем ночь, тогда сможем спастись! – рука капитана упала на плечо торговца.

– Почему это?

– Мы уже не так далеко от места прибытия, поэтому, как только нас заметят, то увидят и пиратов, а дальше военные корабли помогут.

– Хочется в это верить.

Капитан зашагал прочь, крича и раздавая приказы.

Гильберт пытался рассмотреть вражеский корабль, но дождь стоял стеной. Поняв, что это плохая идея, он решил спуститься в трюм, где хранился его груз. Большие деревянные коробки были примотаны к стенкам судна, но все равно угрожающе покачивались из стороны в сторону. Торговец уселся в углу и попытался успокоиться.

Он не знал, сколько прошло времени, но, вздрогнув от какого-то шума, Фишер понял, что умудрился уснуть. Снова шум. Он слышал отчетливое «БАМ-БАМ». Вот опять. Корабль резко покачнулся. Дрожь прошла по всем доскам и гвоздям.

А теперь грохот был очень близко, значит, капитан велел открыть огонь. Гильберт нашел небольшую щель в стенке корабля и принялся смотреть. Дождь немного утих, но все еще продолжал лить. Зато стал отчетливее виден корабль врага.

Он был огромен. Казалось, что у них огромный запас пушек, потому что выстрелы не переставали сотрясать воздух. Он резал волны, как будто не замечая, что находится на воде. Казалось, корабль плыл по воздуху.

Судно качнулось, торговец отпрянул от щели и упал. Значит, попали.

Новый выстрел, и вся жизнь Гильберта пронеслась перед глазами. Ядро пронеслось в нескольких футах от него. Вода начала заливаться через пробоину. Последовало еще несколько выстрелов, и трюм стал похож на решето. Стрельба прекратилась, но за ней последовали лязги клинков, прямо над торговцем.

Веревки, которые держали груз, не выдержали и лопнули. Несколько коробок прижали Гильберта. Он был не в силах их сдвинуть. А вода прибывала все быстрее и быстрее.

Двери трюма отворились, и зашли несколько человек.

– Помогите! – кричал торговец.

– Что тут у нас? – ответил один из мужчин.

– Я застрял, вытащите меня!

– Так, парни, забираем самое ценное и валим.

– Я вам заплачу! – Фишер рылся в карманах одежды и достал мешочек с деньгами.

Вся команда посмеялась. Они брали коробки и вещи, которые были разбросаны, и быстро выносили их.

– Оставь себе, пригодится, чтобы расплатиться с морским чертом.

Пираты быстро забрали, что хотели, и ушли.

Гильберт пытался отодвинуть тяжелые коробки, но ему не хватало сил. Вода уже была на уровне шеи.

Он вопил, кричал, просил о помощи. Пытался сдвинуть ящики с места, но они не поддавались. Вода уже заливалась в нос. Он ждал, что сейчас кто-нибудь придет и вытащит его, как и всегда. Но вот он полностью погрузился в воду. Темная мгла обволакивала и закутывала несчастного торговца. Воздуха уже не было. Последний взгляд на поверхность воды сквозь дыру от пушечного выстрела, и вечная тьма забрала его к себе.

***

Томми расчесывал свои волосы, вернее, то, что от них осталось. С каждым движением расчески часть волос падала в белую раковину. Мама предложила состричь их, но мальчик не мог поверить, что ему придется ходить лысым, поэтому лучше так.

Голова начала болеть сильнее обычного, поэтому и лекарства пришлось изменить. Теперь после их применения всегда хотелось спать. Казалось, что это чувство не покидает ни на минуту.

Также доктор Рид назначил химиотерапию. Томми не совсем понимал, что это, но именно после нее его красивая шевелюра стала превращаться в увядающее поле. Мальчик начал сильно худеть. Иногда, глядя на себя в зеркало, он ловил себя на мысли, что они с Ренди становятся похожи.

Кстати о Ренди. С того раза, как Томми его видел, прошло около двух месяцев. На тот момент мальчик начал поправляться. Затем его выписали из больницы, и теперь не осталось никого из старых знакомых. Палату Ренди отдали кому-то другому, а сам он иногда писал электронные письма Томми. В них он рассказывал, что у него все в порядке. Болезнь отступила, волосы начали снова расти, он набрал несколько килограммов, и даже стал немного играть в футбол, хотя насчет последнего врачи пока что против.

Хотя бы у друга все хорошо складывалось. Томми посмотрел на себя в зеркало еще раз. Завтра его снова кладут в больницу, только на этот раз надолго. Кажется, он даже слышал что-то про операцию, но не был уверен в этом полностью.

Родители были встревожены, как никогда. Было похоже, что в доме поселилась огромная серая туча, которая впитывала хорошие эмоции, забирала весь позитив и настроение, а затем извергала негатив, страх и иллюзию самонадеянного обмана. Томми видел, как родители переживали раньше неудачи на работе, смерть любимой кошки или же банальные ссоры друг с другом. Но сейчас все было по-другому. Они как будто не здесь. Точнее сказать, телом они никуда не делись, но вот их души были явно далеко. Все меньше и меньше было слов поддержки, только грустные взгляды, способные впиться настолько глубоко внутрь, что они преследовали мальчика даже во сне. Слезы по пустякам, и некое потрясение от происходящего.

Конечно, Томми не особо сильно понимал все это. Он уже привык к больницам, вечным таблеткам и процедурам. Разговоры и объяснения доктора Рида про то, что он молодец, и его обязательно вылечат. Наблюдать каждый раз новые лица, когда ты сам в очередной раз ложишься на ненавистную койку в палате.

Все эти мысли не давали покоя вот уже долгое время.

Осмотрев себя последний раз, Томми выключил свет в ванной, дошел до своей комнаты и лег спать, не желая что-то почитать или посмотреть телевизор. Ему казалось, что все это на свете не так уж и важно. По крайней мере, сейчас.

***

Стив стоял по стойке «смирно» и приветствовал очередного офицера. Служба была непростая, но вполне интересная, как обещали на брошюрах. Правда, от дома далеко. Остров Оаху располагается на Гавайях, что около трех тысяч миль от дома.

Закончив свою смену, Стив решил, что было бы неплохо отдохнуть. Но нужно действовать быстрее, пока его не заставили убираться или не дали какую-нибудь другую работу. Прослужив здесь четыре месяца, солдат знал, что можно устроить отдых на одном из складов.

Идя быстрым шагом, стараясь не попадаться никому на глаза, уже через пятнадцать минут Стив был возле склада техники. Аккуратно пробравшись внутрь и спрятавшись за грузовик, он пробрался в дальний угол, где обычно и отдыхал. На все у него оставалось чуть больше часа, поэтому время он тратить не хотел. Но здесь его ждал неприятный сюрприз.

– Финч? – удивился Стив – Какого черта ты тут делаешь?

– О, Стив, – второй солдат выглядел заспанно. – Я так и думал, что ты придешь, но мне было лень вставать.

– Как ты…

– Как я узнал, про это место? Очень просто. Ты сам рассказывал о нем.

Стив побледнел. Когда и кому он такое мог рассказывать?

– Забыл, что ли? В последнем увале мы с тобой пошли в бар, ты все и рассказал. А я еще и не поверил сначала.

– Убирайся отсюда, из-за тебя нас раскроют.

– Это вряд ли, я же был аккуратен.

– Повторяю, проваливай, это мое место.

– Разве? Больше напоминает военный склад, который принадлежит Соединенным Штатам Америки. Или я чего-то не понимаю.

– Да пошел ты.

– Ладно тебе, Роджерс, не расстраивайся. Можем отлынивать здесь от работы по очереди. В конце-то концов, мы оба не любим трудиться.

– Ну и урод же ты, Финч.

– Я знаю, – улыбнувшись, солдат опустил фуражку, тем самым закрыв себе глаза, – я знаю.

Стив Роджерс смотрел на него, и внутри закипала злоба. Он хотел наброситься на Финча и устроить ему встряску. Но тогда во время вечернего осмотра на них бы увидели синяки и начали бы расспрашивать, откуда они взялись.

Солдат развернулся, чтобы уйти, но тут услышал какой-то звук. Нет, скорее, гул, как будто тысячи пчел жужжа приближаются к ним.

– Что за черт? – это встревожило и Финча.

На базе сработала сирена. Послышались сотни ног, бегущих куда-то.

– Нам нужно идти, – с паникой в голосе сказал Стив.

Он помог подняться Финчу, и оба бегом устремились к выходу из склада. Оказавшись на улице, они увидели множество точек в небе. Они направлялись прямо к базе и уже пикировали. Последовала пулеметная очередь, где-то вдалеке прозвучали взрывы.

Оба солдата ускорились, чтобы добраться до склада с оружием. На их пути лежали мертвые тела.

– Что здесь творится? – с ужасом в голосе спрашивал Финч.

– Солдаты! – кто-то кричал им. – Бегом сюда!

Стив и Финч рванули, что есть сил. Добравшись до здания, они увидели в его дверях одного из офицеров.

– Где ваше оружие? – кричал он.

– Не успели получить, сэр! – отвечал таким же криком Стив.

– Черт! Сейчас нет на это времени! Да и, скорее всего, они взрывают склады.

– Кто это, сэр?

– Японцы.

Один из самолетов вошел в крутое пике и набрал невероятную скорость. Он летел к ангару, куда бежали несколько солдат. Мгновение – и самолет взорвался от удара о землю, а вместе с ним и большая часть ангара.

– Нужно найти оружие!

– Боюсь, оно нам не поможет, – с бледным видом Финч указал пальцем в небо.

Самолет, пролетавший прямо над ними, что-то сбрасывал. Но солдаты понимали, что эти черные точки в небе являются бомбами. Не прошло и десяти секунд, как прогремел первый взрыв, за ним второй, и еще, и еще, пока бомбы не начали падать совсем рядом, а затем и на них.

Одна из бомб отбросила Стива в глубь здания, а последующие сделали так, что тот уже не выбрался оттуда.

***

Врачи говорили, что операция прошла успешно, и что в скором времени жизнь Томми вернется в прежнее русло. Так было около полутора месяца назад.

Ему полностью побрили голову. Теперь на ней красовался большой шрам после операции. Глядя иногда на себя в зеркало, мальчик не мог узнать того паренька, каким был еще год назад. Он сильно исхудал, кожа плотно обволакивала скелет, большие синяки под глазами, а сил нет даже на то, чтобы элементарно подняться.

Родители навещают его каждый день, и каждый день они все больше и больше становятся похожи на привидения.

После операции, вернее, через неделю, когда самочувствие стало лучше, Томми почувствовал некое облегчение. Как будто ничего не мешает в голове, не давит, и жить стало легче. Но еще через пару недель все стало хуже, чем было.

Иногда он просматривал альбом, который приносили его родители, и вся прежняя жизнь казалась отголоском эха из прошлого. Там, на фото, веселый мальчик, который не знал, что такое заботы, а просто радовался жизни. Ел мороженое, играл с друзьями, ходил в школу. Сейчас он чувствовал, как с каждым днем ему все труднее и труднее просыпаться, да и бодрствовал он не долго. Даже в тот момент, когда Ренди пришел проведать друга, у него не хватило сил, чтобы сопротивляться сну.

Один раз отец пришел один, у мамы был завал на работе, и они смогли поговорить с глазу на глаз. Тогда отец сказал фразу, которая засела в голове:

– Пойми, чемпион, мы не можем выиграть каждую битву. Мы можем только очень сильно постараться, но так бывает, что даже этих стараний не хватает. Мы с мамой очень сильно любим тебя.

– Значит ли это, что моя битва закончена?

– Я не знаю. Я могу только верить.

С этим разговором мальчик засыпал и просыпался.

Сегодня родители пришли с его любимым шоколадом и новой книгой. Читать Томми стало сложно, поэтому он просил, чтобы читали ему.

Отец начал читать, а мама ласково гладила мальчика по голове. Томми казалось, что он давно не испытывал таких приятных чувств и ощущений. Как будто сейчас он сможет выздороветь и вернется домой.

Темнота медленно ползла на глаза. Его сознание уносилось прочь, и голоса становились какими-то ненастоящими, какими-то далекими. Что-то капало. Маленькими каплями, но так отчетливо, будто пыталось растолкать. Кажется, он еще слышал свое дыхание. Вот же оно. Вдох. Выдох. Снова вдох. Еще раз выдох. Но следующего не последовало.

После грянул шторм.

Алекс проснулся от сильно покачивания корабля. Казалось, что вот-вот он упадет со своей койки, в которой он провел уже несколько недель. Не то чтобы он совсем не выходил на палубу, но в четырех стенах ему было намного комфортнее. Да и видеть то, что происходит снаружи, через окно иллюминатора, ему совсем не нравилось. Единственными местами посещения кроме своей каюты были капитанский мостик, столовая, гальюн и за редким исключением палуба. Все остальное время Алекс проводил за своим ноутбуком, записывая туда свои ощущения от путешествия и то, что показывал радар.

Научная экспедиция была спланирована еще месяцев восемь назад, но Алекс не думал, что она действительно воплотиться в жизнь. С тех пор, как их корабль отчалил в открытое море, ученый не мог найти себе места. Сначала его сильно укачивало, затем местная кухня казалась настоящей пыткой, да вдобавок ко всему уже который день шел дождь. Не то чтобы он не мог вынести происходящего, просто к такому его явно не готовили. Мысли о доме, суше и нормальном душе буквально въелись в его мысли из-за чего проводимое исследование он мог продолжать с трудом.

Удержавшись на койке, он решил, что лучше спуститься, чем подвергнуть свою жизнь риску сломать себе шею упав с двухметровой высоты. Корабль качало из стороны в сторону и порой казалось, что судно отправляется ко дну. Держась одной рукой за койку, а второй за стену, Алекс спрыгнул вниз. Он оглядел каюту. Пустой столик держался очень хлипко и вот-вот готов был сорваться, дверца шкафа, плохо закрытая на засов, ходила туда-сюда издавая громкие удары, а зеркальце, что висело на стене, опасно раскачивалось в все стороны. Одной рукой Алекс остановил зеркальце и осмотрел себя. Небольшая седина пробивалась сквозь его черные волосы, рядом с глазами можно было разглядеть появившиеся морщины, да и они сами выглядели ужасно уставшими. Острый нос и тонкие губы каждый раз ему напоминали об отце, который скончался, как раз перед экспедицией. Как много он хотел ему рассказать, но ведь времени всегда недостаточно.

Оторвав взгляд от зеркальца, Алекс решил, что лучше ему развеяться, а то от такой трясучки его начало укачивать. Взяв с койки свою серую куртку, он отрыл дверь каюты и двинулся наружу. Облокачиваясь о стены, ему удалось добраться до лестницы, в которой его напряги ступеньки. Мало того, что они все были разные по высоте, так еще и кривые. Не редко кто-то из членов команды катился кубарем вниз, потеряв равновесие.

Пройдя два лестничных пролета, мужчина наконец-то добрался до палубы. Как оказалось, там никого не было. Скорее всего все переживают непогоду в каютах, либо на капитанском мостике. Пройдя немного вперед Алекс подметил, что дождя практически и нет, в основном вся проблема из-за ветра. Он раскачивал воду так, что она заливалась на палубу, а ведь корабль был немаленький. Старая Нэнси везла исследователя уже больше двух недель и казалось, что с каждым днем двигалась все медленнее и медленнее. Подняв голову, Алекс увидел на капитанском мостике капитана корабля, Жадного Гарри. Он был довольно стар, но никогда не отказывался от возможности выйти в море. Скорее всего его даже радовала мысль о том, что в свои годы он еще может бороться с такой непогодой.

Алекс сунул руку в грудной карман куртки и достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Заглянув внутрь он убедился, что осталось меньше половины пачки, нерадостно вздохнул и достал сигарету. Корабль качало на высоких волнах, поэтому пришлось держаться одной рукой за поручень, а второй пытаться зажечь зажигалку. Выходило плохо. Похоже газ заканчивался, следовательно, скоро придется искать спички, где-то в вещах. С раза десятого ему удалось добыть небольшой огонек и прислонив край сигареты к нему, Алекс сделал глубокий вдох. Он чувствовал, как дым заполняет его легкие и по кровеносным сосудам уже бежит никотин, насыщая его организм необходимыми ему веществами. Его бывшая жена каждый день говорила о вреде курения и от, что когда-нибудь это сведет его в могилу. Отогнав мысли о прошлом, мужчина снова продолжил курить, позволяя дыму проникать все глубже и глубже. «Я на этой посудине уже так долго» – голос в голове буквально взвыл.

Докурив половину сигареты, Алекс обратил внимание, что к нему спускается капитан. «Только не это» – первое, что пришло в голову мужчины.

– Кажется я предупреждал насчет курения на моем корабле – Гарри говорил сиплым голосом. – Неужели ты не можешь подождать, когда мы прибудем в порт?

– И тебе привет Гарри – отозвался Алекс – до порта нам еще столько же, как мы плыли и сюда, неужели ты не понимаешь?

– Вот, что я тебе скажу – капитан, как будто не слышал слова исследователя – в сорок восьмом мой дед был капитаном пассажирского корабля, дело было уже после войны, где он командовал целой флотилией. Все эти богатые засранцы всегда пренебрегали правилами безопасности и, когда один из них уснул с сигаретой во рту, на судне произошел пожар – его лицо свернулось в серьезную гримасу – так что сделай милость нам обоим, выкинь это за борт иначе выкинут тебя.

Честно сказать Алекс был готов к чему-то подобному. Уже много лет их исследовательский центр пользуется услугами Жадного Гарри. Ведь некоторые вещи могут показаться не совсем законными, а старик обычно не задавал лишних вопросов. Но он никогда не вел себя приветливо с работниками центра. В его понимании они были лишь группой дилетантов, все еще пытающихся доказать, что знают о морях и океанах не меньше самого Гарри. И вроде-бы все давно привыкли к подобным выходкам и высказываниям, со стороны капитана, но в этот раз у Алекса, что-то переклинило в голове.

– Да неужели? – грубым голосом ответил исследователь – выкинешь меня Саргассового моря и развернешься обратно? Или может ты забыл за чей счет ты до сих пор может спускать свое судно на воду?

– Послушай сюда, мальчишка – было начал Гарри, но Алекс похоже не собирался останавливаться.

– Прежде чем указывать мне, что делать – мужчина указывал двумя пальцами на себя, между ними все еще тлела сигарета – разберись сначала со своей командой. Ты утверждаешь, что нельзя курить? Так повтори это всей команде. Ты говоришь, что нельзя пить? Тогда почему сам каждый вечер пьешь до тех пор, пока не отключишься? Или почему нельзя получить хоть какое-то удовольствие от твоих путешествий?

Кажется, ответов на все эти вопросы у Гарри не было. Он и сам знал о происходящем, но повлиять никак не мог. Вся его команда эта куча работяг, которые готовы впахивать за самые мизерные гроши, чем капитан и пользовался, потому что большую часть денег он мог забирать себе. Так что, если бы он еще и запрещал им курить и пить, то никто не имел бы с ним дела.

– Прости Гарри – выдавил из себя Алекс – не знаю, что на меня нашло…

– Ничего – капитан поднял руку – я понимаю, что тебе не охота торчать здесь посреди моря, да еще и с занудным стариком на борту. Надеюсь мы скоро закончим с исследованием.

Гарри развернулся, а Алекс сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету за борт.

– Кстати – капитан снова обратился к мужчине – если тебе нечем будет заняться вечером, приглашаю тебя посетить капитанскую каюту. Там сможем спокойно поболтать.

Вот это точно было неожиданно. Исследователь проводил старика взглядом и направился к себе в каюту. По пути опять собрав все косяки он добрался до своей койки, положил ноутбук и улегся, пытаясь найти удобную позу, чтобы можно было и поработать, но в тоже время и расслабиться. Что на него нашло на палубе, Алекс никак не мог объяснить. Просто вспышка гнева, но сейчас он пытался найти оправдания своим словам. После раздумий он пришел к выводу, что это сказывается усталость и, что на протяжении долгого времени ему приходится наблюдать одни и те же лица. Полежав еще около получаса, исследователь почувствовал, как его глаза слипаются и не стал сопротивляться сну.