Текст книги "Сима и Рогов. Истории из жизни с юмором"

Они поселились в квартире, которая осталась после бабушки и дедушки. Дед в свое время был каким-то партийным работником и квартира была большой, трехкомнатной. Там уже жила Елизавета, но места для Симы с Роговым было предостаточно. Тем более, что никто, ну или почти никто, не был против. А кто по началу был против, мог идти жить к своим животным. Рогов сразу по приезду, с помощью связей мама, открыл кооператив – ветеринарную клинику. И полностью погрузился в работу. Найти же работу кузнецу в городе конечно сложно. Поэтому Сима решила изучить какую-нибудь новую профессию и сейчас находилась в творческом поиске себя (Черт бы побрал все эти современные журналы). Город принял Симу почти сразу. Нет, конечно не все устраивало Симу в городе, и по началу она хотела изменить это. Но трезво оценив масштабы противостоящей ей силе, Сима отступила. Отступила, но не сдалась. Она решила действовать постепенно, шаг за шагом.

Она достаточно быстро перезнакомилась с жильцами их дома и с некоторыми даже успела подружиться. Завела парочку врагов, в общем обживалась по полной. Бабульки ее любили. Сима могла и сумки им донести, и часами сидеть с бабушками у подъезда, лузгать семечки и обсуждать последние сплетни. Подруги водили Симу по магазинам, прививали ей, так сказать, хороший вкус.

Мужики во дворе первое время все доставали Рогова, называя его подкаблучником и недомужиком. Но после одного случая все прекратилось.

В очередной раз, когда мужики сидели во дворе и, попивая пивко, обсуждали футбольный матч, Рогов решил пройти мимо, чтобы его не заметили.

– Эй, Кеша, – все-таки заметили его соседи, – иди к нам. Посидим, пивка выпьем.

– Не, не могу. Мне некогда, – отмахнулся Рогов.

– Кто бы сомневался. Мамочка поди заждалась.– заржали мужики.

– Да пошли вы, – у Рогова не было настроения связываться с ними.

– Нет, ты постой, не спеши, – мужики преградили ему путь. – Ты нас не уважаешь что ли?

– Вот скажи нам, Кеша, ты мужик? У тебя яйца на месте?

– Все у меня на месте, отстаньте, – Рогов попытался протиснуться.

– Ну если на мести, то значит не все потеряно. Значит еще можешь стать настоящим мужиком, – продолжали донимать его соседи.

– А с чего вы взяли, что я не мужик?

– А с того, что ты бабу свою боишься, – заржали мужики.

– Ну и что? – спросил Рогов. – Не боюсь, а уважаю. И вам советую. Она у меня не такая терпеливая, как я, вмиг вас в травматологию определит.

– Да ладно? – мужики заржали еще сильнее.

– Ладно, понял что вас не убедить словами. Вот смотрите, – Рогов вытащил и протянул им советский рубль. Он был сложен пополам.– Видели? – спросил он. Потом он достал другой целый рубль и протянул мужикам.– Ну, кто также сможет?

Те, немного растерявшись, взяли рубль и по очереди начали его гнуть. Но, как бы они не пытались, никто не смог.

– Блин, да это не возможно, – воскликнул кто-то из них. – Хочешь сказать ты сам так можешь? Давай, покажи, – он вернул рубль Рогову.

– Не, я тоже не могу, – а потом махнул всем рукой, чтобы те придвинулись поближе к нему и шепотом сказал: – А вот Серафима может.

После он положил рубль в карман и пошел дальше. Мужики какое-то время еще стояли пытаясь переварить услышанное.

– Да нет, не может быть.

– Точно, врет собака.

– Я видел как то у нас на заводе был мужик один старой закалки, вот он гнул на спор. Но чтоб женщина, не может быть.

С этими разговорами они вернулись на скамейку, разлили по стаканам пиво, но никто не торопился пить. Все продолжали размышлять. Тут к ним подошел Семёныч, самый пожилой из присутствующих и самый рассудительный. Он в свое время прошел лагеря, так что знал цену слову.

– Чего это с вами, мужики? – спросил он у соседей. – Как будто приведение увидели.

– Здорово Семёныч. Да тут дело такое, даже не знаем как тебе сказать.

– Как есть говорите, чего кота за яйца тянуть.

– Короче не верим мы ему, – подытожил рассказ о происшедшем один из мужиков.

– Не верите? – переспросил Семёныч. – Ну и зря. Серафима – женщина особенная. Я таких не встречал. А чтобы сомнения ваши исчезли, расскажу вам один случай. Было это на прошлой неделе, – начал свое повествование Семёныч. – Тогда дети мои привезли внука на ночевку ко мне. Ну вот значит, все, как обычно, сидим смотрим мультик. Тут внук гулять запросился. Ну мы и вышли во двор. Мелкий к пацанам сразу побежал, я со стариками козла забивать. Минут через десять прибегают ко мне пацанята и зовут куда-то. Все что-то орут, руками машут, ни хрена непонятно. Короче пошел я с ними. Смотрю, а мой пострел и еще пару таких же мелких дебилов сидят возле забора, ну того, который нас от школы отгораживает. Значит сидят и не шевелятся шалопаи. Я подхожу и вижу, что они свои тупые бошки в решетку засунули, а обратно вытащить не могут. Морды зареванные, сопли текут. Меня увидели и давай еще сильнее орать. Подошел, потрогал решетку. На славу сделали, не схалтурили. Прутья толстые, с два пальца, металл крепкий, не согнуть. Смотрю мужики мимо идут, толи электрики, толи сантехники. Попросил помочь. Они вдвоем корячились, корячились, ни хрена. Ни на дюйм не сдвинулась. «Надо, – говорят, – слесаря вызывать. Он болгаркой срежет прутья, по-другому никак. Только он бесплатно не работает, да и за решетку придется платить». Ну думаю, приехали. Я им что миллионщик какой. А сам уже злой как собака. А мелкие не унимаются, орут. Вот сейчас я вам покажу, думаю. «Ну что, доигрались? – спрашиваю. -Сейчас я ваши задницы то надеру». Они давай извиваться, пытаются вылезти. Но куда там, застряли намертво. Снимаю ремень. Он у меня крепкий из свинячьей кожи сделан. Замахиваюсь, рааааз. Глядь, а ремня нет в руке. Не понял, смотрю на мужиков, в у тех челюсти отвисли. Оглядываюсь, смотрю Серафима стоит. “ Ты чего это буянишь, Семёныч? – спрашивает.-Пьяный что ли?». А ремень мой в руке держит и помахивает так легонько. Я ей: «А тебе какое дело? Чай своего воспитываю». Она: «Не люблю когда детей обижают», и берет мой ремень второй рукой. Рааааз! И пополам его! Я так и сел на задницу. Сказать ничего не могу, как рыба ртом только шамкаю. Хорошо мужики быстрее меня отошли от увиденного. Объяснили ей все, рассказали про слесаря. Она послушала, сказала им спасибо и повернулась ко мне. «Ну ты чего, Семёныч, сам не мог объяснить все?» -спрашивает. А я ей: «Так я дар речи потерял когда ты мой ремень словно нитку порвала». «Ладно, -говорит, – пошли спасать твоих сорванцов». «Так надо слесаря вызывать, -говорю». А Серафима: «Обойдемся». Подошла она к решетке, схватилась за прутья и давай их раздвигать. Я было посмеяться хотел, а потом гляжу, а прутья то расходятся. «Тащи этого, – кричит». Я хвать мелкого, и на себя, башка и проскочила. Она на руки поплевала и за второго взялась. Так в общем всех и освободили. Хотел им поддать, но Серафима с меня слова взяла, что не обижу. Пришлось дать. Потом пошли почаевничали. Душевная женщина, скажу я вам. Повезло Кеше с ней. Вот как то так.

– Постой Семёныч. Ты же про ту решетку, что в соседнем дворе?

– Ага.

– И что, прям вот так голыми руками?

– Ага.

– Да уж, – призадумались мужики.

С тех пор Кешу никто не доставал. Напротив, его часто звали посидеть, поиграть в шахматы. Серафиму вообще стали только по имени отчеству называть. Как то так и началась их совместная городская жизнь.

Случай на улице

На перекрестке к ним подскочило «нечто». Серафима называла так всех молодых людей, которые выглядели по ее мнению, как разноцветная вешалка с блошиного рынка. Это «нечто» оказалось корреспондентом, какой-то модной радиостанции.

– Сейчас я хочу обратиться к одной супружеской паре, – бодро затараторил он в свой микрофон.-Скажите, пожалуйста…

– Пожалуйста, – резко обрубила Серафима. Она, как всегда, была не в настроении. Ранний подъем, поездка на дачу, перспектива ударного труда никак не делали этот день прекрасным.

– Ну, Сима, не надо так грубо. Он же на работе, – попытался вставить Рогов, но поймав взгляд жены, сбивающий с ног караульных у Мавзолея на Красной площади, тут же умолк.

– А.. а.. ммм, – замычал корреспондент. Видимо, он тоже поймал взгляд Серафимы.

– Ну ладно, не мычи, как козел, – очередной раз, бросив свой взгляд на мужа, прошипела Серафима, – Задавай свой глупый вопрос.

– Скажите, пожалуйста, вы любите современную музыку?

– Нет! – опять резанула Серафима.

– Конечно, – прошептал Рогов.

– А кто из отечественных исполнителей вам больше всего нравиться? Ну там Иванушки, На-на или еще кто?

– Вы имеете в виду как певцы или как мужчины? – раздражаясь, спросила Сима.

– Как певцы конечно. А что Вам кто-то из них нравиться как мужчина? – попытался зацепить злую тетку корреспондент.

– В любом варианте – нет! – очередной раз гавкнула Серафима.

– А мне очень нравиться группа Комбинация. В любом из четырех вариантов, – подписал себе смертный приговор Рогов.

– Очень хорошо! – оправившись, снова затараторил корреспондент, переключившись полностью на Рогова. – А как вы считаете, какова вероятность того, что сегодня вы сможете встретиться с ними на улице?

Рогов, почесав указательным пальцем, в месте, где, по мнению Серафимы, растут у мужчин рога, начал размышлять: сколько людей живет в Москве, минус их троих и еще знакомых и соседей…

– Я думаю, где – то один к девятнадцати миллионам тремстам семидесяти пяти тысячам, – подытожил Рогов.

– Рогов, ты тупой, – возмутилась Серафима. – Это же элементарно. Один к двум: либо встретим, либо нет! – рубанула Серафима и, дернув плечами, ринулась вперед, волоча за собой Рогова.

Корреспондент понял что ловить здесь больше нечего и переключился на другую жертву. Вдруг Рогов встал как вкопанный. Он вспомнил, что с ними был еще кто-то и сейчас его нет. Он закрыл глаза, повернулся и наугад ткнул пальцем прямо перед собой.

– Ой! Рогов, я сейчас этот твой палец засуну туда, куда не ступала ни одна нога проктолога. Ты чё тычешь им как Наполеон?

Рогов понял, что попал не туда, резко повернулся в сторону противоположную движению, и открыл глаза. Он увидел девушку, которую «окучивал» корреспондент. Хотя вернее всего нужно было сказать так: «которая окучивала корреспондента». Работник радио, проклиная сегодняшний день, свою работу и всю страну вообще, яростно пытался вырвать из рук щупленькой девушки свой микрофон.

– Нет, ну как вы говорите? Кто вас вообще пустил работать на радио. Ведь вас послушать и ну ничего нельзя понять. Вы же говорите на непонятном языке. А ведь русский язык – великий язык, на котором говорил и Пушкин, и Толстой, и….

– Девушка, миленькая, ну поймите Вы наконец. Мы молодежное радио, мы работаем для тинейджеров и чтобы им было интересно, мы должны говорить на их языке.

– Молодой человек, что Вы такое говорите, да как у Вас только язык повернулся так выразиться. Что это еще за ти.. тинендеры? Это что секта какая-то? Ну вот посмотри на этих парней, – Лиза указала на пару ребят, сидящих у фонтана. – Ну вот как они выглядят?

– Вообще-то это девушки, – поправил ее корреспондент.

– Тем более! Вы же совсем забыли, что ученье это свет. Что знать свою историю – это необходимость для построения будущего. Молодые люди, очнитесь, сейчас нет инквизиции. Сейчас за чтение книг и изучения наук на костре не сжигают.

Серафима, почувствовав небольшое сопротивление со стороны мужа, резко дернула рукой. Однако не рассчитала и организовала дорожно-пешеходное происшествие. Встреча Рогова с рекламным щитом была кратковременной, но интенсивной. Прохожие, завернутые в какие-то памперсы, закружились перед его глазами, а потом и вообще куда-то исчезли. Серафима обернулась. Рогов лежал без сознания.

– Рогов ты чего? Вставай, время для привала еще не наступило! – она наклонилась и увидев как на голове мужа, словно в убыстренном кино, растет шишка, осеклась.

– А-а-а! Человека убили! – завопила какая-то бабка.

– Ты чё, бабка? Это не человек, это мой муж. И не ори здесь, пока точно кого-нибудь не убили.

Первый раз в жизни Серафима растерялась. Она знала как помочь человеку потерять сознание, а вот как его вернуть обратно не имела ни малейшего понятия.

– Рогов, вставай, а то хуже будет, – жалобно проговорила она, присев рядом на корточки. Потом она подняла глаза и крикнула так громко, что в соседнем кафе, рыбки подумав, что грядет сильнейшее землетрясение, выпрыгнули из аквариума.

– Лизавета! Лиза!

– Серафима, не надо так кричать. Все нормально, я уже здесь. Я только немного поговорила с молодым человеком с радиостанции, – показав через плечо на корреспондента, который со щенячьей преданностью в глазах стоял рядом забыв про свой микрофон.

– Что случилось?

– В..вот, – Сима показала пальцем вниз на лежащего Рогова.

– Извините, что я вмешиваюсь, наверное нужно проверить пульс и сделать искусственное дыхание, – влез корреспондент.

– Лиза, ты умеешь? – с сомнением спросила Серафима.

– Конечно, я окончила курсы первой помощи, и даже один раз спасла утопающую Зюзю.

– Лиза, а вы можете рассказать об этом подробнее, это будет интересно нашим радиослушателям, – не по делу вставил корреспондент.

– Молодой человек, меня зовут Елизавета! И здесь человеку плохо, а вы со своими вопросами!

Серафима посмотрела на журналиста так, что он выключил микрофон и спрятался за изящной фигурой девушки, но не ушел.

– Так что там было с этим мужиком – Зюзей, я должна знать, можно ли доверить тебе здоровье моего мужа.

– Во-первых, он также и мой брат. А во-вторых, Зюзя – морская свинка, которая жила нас в живом уголке. Кто-то, – Елизавета зыркнула на лежащего Рогова, – однажды пустил ее в аквариум. Я вытащила беднягу и сделала ей искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

– И как ты делала дыхание?

– Рот в рот, конечно же.

Лежащий без сознания Рогов сильнее зажмурился и покрепче сжал губы. Серафима задумалась. Было очевидно, что объема легких этой хрупкой Елизаветы не хватит, чтобы вдохнуть сознание в тело мужа, а если дунуть самой он может лопнуть. Остался только один вариант.

– Эй ты, папараций хренов, бросай свой микрофон и иди сюда. Будешь дышать ротом! —Серафима сказала это так убедительно, что корреспондент не имея ни малейшего желания лобызаться с лежащим мужиком, встал на колени и набрал полные легкие воздуха…. Рогов пришел в себя так быстро что нежная Елизавета ойкнула и выронила сумочку. Корреспондент облегченно выдохнул и не испытывая больше судьбу скрылся в толпе.

Серафима повернулась к спасительнице:

– Ой, Лизонька, большое тебе спасибо. Правда, спасибо, – она чувствовала себя неловко.– Мы ладно пойдем, у нас электричка.

– Серафима, ему нельзя. Ему сейчас нужен покой, на лицо симптоматика черепно-мозговой травмы. Тряска в вагоне крайне противопоказана! Я знаю, я читала. Пойдемте-ка назад домой.

Рогов и Азартные игры

Взаимоотношения с сестрой у Рогова были сложными. Можно сказать, что он просто терпел ее, как необходимое приложение к его жизни. Елизавета в свою очередь не смотря ни на что любила своего младшего брата, но скрывала свое отношение.

К всем своим порокам Рогов был достаточно азартным человеком. Но ему никогда не везло ни в карты, ни в лотереи, ни в другие игры на деньги. Однако наплевав на всё и на всех, он продолжал поигрывать и проигрывать. Никто, ни семья, ни близкие друзья не могли его убедить не делать этого. Раз за разом он проигрывал свою стипендию, и целый месяц сидел на шее у предков.

– Кеша, тебе можно играть только в шахматы и только на шалабаны, – говорила ему Елизавета.

– Ой, я не понял, кто-то что-то сказал? Да что ты понимаешь в этом? Ты же думаешь, что Валет это принц, который хочет увести Даму у Короля, а джокер это дружеский шарж на Олега Попова или Юрия Никулина.

На этом обычно их разговор заканчивался. Но однажды произошел случай, после которого Рогов кардинально изменил свое отношение к сестре.

После третьего курса Рогов поехал с друзьями отдыхать к морю. Родители не хотели его отпускать, но после того как Елизавета сказала, что поедет вместе и посмотрит за братом, они согласились. Рогов хотел было возмутиться и устроить скандал, но немного подумав, что было не свойственно ему, понял неразумность данной затеи.

Итак, небольшая, но веселая компания, заняв три купе, отправилась на море. Через три часа после отправления Рогов предложил сыграть в карты, на что получил дружный отказ и пару предложений пойти в пеший эротический поход. Тогда Рогов плюнув на своих пошел по вагону в поисках партнеров. Его поиски увенчались успехом. Буквально, через два купе ехали три парня, которые и согласились сыграть с Роговым в карты.

Через час с небольшим Рогов вернулся в свое купе. Не нужно было быть экстрасенсом, чтобы понять что там произошло. Рогов имел вид не просто раздавленного, а пережеванного, проглоченного и вышедшего естественным путем червяка. Глубокая печать печали, величиной с солдатский сапог сорок пятого размера отпечаталась на его кислом лице.

Все всё поняли, но никто не решался заговорить с ним.

– Ну? – не выдержала Елизавета.– Опять?

– Да что ты ко мне лезешь, – взорвался Рогов, как будто он был бомбой, а слова сестры прозвучали как шипение бикфордового шнура. – Я тебе уже сотню раз говорил чтобы ты не трогала меня. Я что по твоему ….

– Да именно так. По-моему, ты полный идиот. Хотя нет, на героя Достоевского ты явно не тянешь. А вот как человек с явно недостаточным умственным развитием, ты и только ты мог проиграть все свои деньги в начале каникул, по дороге на море.

– Как, как ты меня назвала?

– Не напрягайся, тебе все равно не понять, – Елизавета сделала знак рукой и все вышли из купе, оставив их с Роговым одних.

– Сестричка, что мне делать? – вдруг обмяк Рогов.– У меня не осталось ни рубля.

Он припал к плечу сестры и Елизавета почувствовала, как мокнет ее кофточка.

– Ну ладно тебе, перестань. Что-нибудь придумаем. Сколько их там?

– Трое.

– Во что играли?

– В покер.

– Ну что ж, пойдем посмотрим на этих игроков.

– Ты что, парень, мамочку привел? – рассмеялись парни, увидев Рогова и Елизавету в дверях своего купе.

– Простите нас тетенька, что обидели Вашего мальчика, но он сам этого хотел.

– Во-первых, молодые люди, я его сестра и ненамного старше. Нужно иметь хоть немного такта. Во-вторых, меня зовут Елизавета и мужчины обычно встают в присутствии дамы.

– А мы короли, что означает, что мы старше по рангу и нам плевать на ваши замечания.

– Я так и поняла. Я изучала психологию и немного разбираюсь в людях. Мне ясно, то чем вы здесь занимаетесь и есть ваш основной заработок в жизни. Ищите себе жертву и потом…

– Ну и что? Дураков нужно учить. Что мы и делаем, только в отличие от государства, мы делаем это за деньги клиента.

– Ой вы знаете, я вдруг почувствовала себя такой дурой. Вы не научите и меня? Готова заплатить.

– Барышня…

– Елизавета!

– Ах, извините, Елизавета. Мы с детьми и женщинами не работаем.

– А я требую равноправия. Также я требую уважения. А еще я требую… Ах, нет, я поняла, вы просто боитесь меня.

Мужики переглянулись и как закатятся от смеха. Да так громко, что прибежала проводница, держа в одной руке чайник, а в другой валидол.

– Звали?

– Нет, нам ничего не нужно, – сквозь смех ответил один из пассажиров. А потом кивнул, – закройте дверь на щеколду, и освободите место для Елизаветы возле стола.

– Значит так. Играем в техасский Холдем. Безлимитный, ставка минимум рубль, – решив побыстрее избавиться от назойливой тетки загнул один из игроков.

– Идет, – согласилась Елизавета, взяв в руки карты, – Кто-нибудь объяснит мне правила.

Хохот стоял такой громкий, что его могли услышать машинисты в тепловозе. Они были озадачены непонятным звуком, раздававшимся из ниоткуда, что чуть не дернули за тормоз, но вовремя одумались.

– Чай, валидол? – в дверях возникла проводница, открыв купе своим ключом.

– Нет, нет, ничего. Только туалет не занимайте. А то я сейчас обделаюсь от смеха.

– Очень весело. Смотрите ноги не ошпарьте. Ладно Кеша давай ты, только быстро.

Когда Рогов закончил объяснять правила, и другие успокоились от смеха, Лиза передернула колоду.

– Ну что, начнем?

У всех в купе нижние челюсти упали на грудь, а глаза полезли из орбит, судорожно пытаясь уловить движения рук Елизаветы.

Ее руки обращались с картами так ловко, что ей мог позавидовать любой крупье из Лас-Вегаса.

– Ну ладно, ребятки, одежда мне ваша не нужна, возвращаю, – напротив в одном нижнем белье сидели три замороженных зомби с остекленевшими глазами и пялились на очередной «Флэш-рояль» в руках Елизаветы.– А также вот вам по 10 рублей на обратный путь с ближайшей станции. Да и еще, бесплатный совет: бросайте вы это дело, играть вы не умеете, а учить и подавно.

А потом повернувшись к Рогову, помогла указательным пальцем закрыть ему рот и сказала:

– Пойдем к своим Кеша.

– У тебя такой же вид как тогда когда ты первый раз увидел негра. Закрой рот и вытри слюни, а то весь воротник уже мокрый.

– Откуда? – промямлил Рогов.

– От верблюда. Пасьянсы нужно уметь раскладывать.

– Что ты мне голову морочишь? От какого верблюда? Ты же играла как заправский катала. И ты хочешь сказать, что раскладывая пасьянсы можно так научиться играть в покер.

– Да, но это не все. Нужно еще огромное желание выйти замуж и постоянно раскладывать на это желание. Знаешь как обидно когда не сходится. Я купила книжку на рынке, «Ловкость рук» про фокусы разные. Так вот там целая глава про карты. Вот я и научилась вытаскивать нужные мне карты, чтобы пасьянс сходился. Понял?

Рогов только кивнул.

– Вот твои деньги. Смотри не потеряй. Да и еще, я надеюсь, что больше не нужно будет тебе повторять, что твоя игра только шахматы и шашки – для мозгов полезно, и только на шалабаны – не так накладно.

– Да сестра.

– Вот и молодец, – сказала Елизавета, открывая книгу «Научное объяснение ритуалов Вуду у народов Южной Америки».